Читать книгу: «Хорошие убийцы 1. Окраина Катанги», страница 2

– А не проще военных научить заглядывать под дополненную реальность? Нас же ради этой способности выбрали.

– Не проще. У них уже наработаны рефлексы, если они будут тормозить вместо того, чтобы стрелять, станут непригодными к службе. Им и в виртуале много воевать противопоказано, по большому счету, чтобы инстинкт самосохранения не нарушился.

Пупс мимоходом материализовал перед собой большую чашку кофе, до меня донесся его аромат, и я даже сглотнул от желания получить такую же. Парень заметил мой жадный взгляд, и передо мной тоже появилась чашка. Я отпил. Вкусно. Мягкий сорт, без сахара и других добавок. Он знал толк в хорошем кофе.

– Наша задача – отработать правильное восприятие реальности, выявить условия, при которых возникают ошибки. По результатам наших испытаний разработчики дополнят методику. Работать будем в реальных боевых задачах. В тех странах, где не действует Карантин.

– В нецивилизованных?! – не удержался Дедун.

– Ну, насчет критериев цивилизованности я бы поспорил… – вяло возразил Пупс. – Но не в присутствии уважаемого Санитара. Давайте назовем эти страны бедными, так будет точнее.

– По поводу цивилизованности и свободы у вас будет возможность составить собственное мнение, – добавил Санитар и задумался о чем-то своем, выпав из разговора.

– Собственно, основную информацию вы услышали, дальше все подписывают контракты, кому надо – меняем капсулы, потом работаем. Жить в следующие месяца два-три будем в постоянном погружении, если есть какие-то дела в реале – согласуете со мной выходы. Сама работа будет занимать восемь часов в день, остальное время развлекайтесь, как хотите, если не будет форс-мажоров. Можете в телах оставаться и гулять по реалу, можете оставлять тела и находиться в корпоративном пространстве, там будут личные комнаты, столовая, спортзал, бассейн и тропический остров, а хотите – ходите в игровые миры. Кормежка в виртуале будет продуктами с натуральным вкусом, так что пользуйтесь возможностью узнать и запомнить вкусы всякой хорошей еды. Если потом в дополненной реальности вы будете покупать аналогичные блюда, даже из обычного раздела меню, вы будете чувствовать правильный вкус. Что еще…? Пока вы будете находиться в погружении, ваши капсулы будут обслуживать сервисные роботы нашей компании. Есть вопросы?

– Есть. Распределение ролей какое в команде? – поинтересовался я.

– Хотелось бы поработать в разных задачах, так что мы набрали стандартную малую боевую группу: командир я, по второй специализации – снайпер; второй снайпер – Малышка, она же медик; Толстяк – огневая поддержка и второй медик; Санта и Дублон – первая штурмовая пара; Дедун и Бонус – вторая.

– Погодите-ка. Мы же в реале действовать будем? – озадачился Толстяк. – А в реале огневой поддержке нужен второй номер – тяжести таскать. Ну и охранять.

– У меня для вас хорошая новость. Даже две. Во-первых, на нашем объекте стоит автоматизированная система обороны, при операциях в его окрестностях поддержка будет сидеть за ее пультом. Во-вторых – в ваших новых телах будет аналог виртуального подпространственного кармана. В области живота, около центра тяжести тела, будет емкость, куда можно складывать коробки с патронами, гранаты и прочие тяжелые вещи. Они там будут фиксироваться, чтобы не болтались при движении. Автоматика тела будет просчитывать вес и корректировать движения, так что вы его чувствовать не будете. Правда, объем у этой полости не очень большой – автомат туда не поместится, и максимальный груз – всего килограммов пятьдесят. Еще туда нельзя складывать стаканы с пивом – разольются, и скоропортящиеся продукты – испортятся, начнут вонять. Вот. А охранять поддержку и снайперов при необходимости будут штурмовики.

– Обычно у штурмовиков другие задачи бывают. Не опасно без охраны остаться?

– Не забывайте, в случае гибели мы потеряем только робота. Он дорогой, но это не человеческая жизнь. Да и дороговизна относительна: военные говорят, стоимость подготовки оператора на порядок выше, чем цена тела-андроида.

Больше вопросов не возникло, все разбежались по домам – читать и подписывать документы. Контракт, медицинская страховка, пакет документов на обмен капсулы, разрешение на доступ в жилище для сервисных роботов, еще одна подписка о неразглашении, рабочая инструкция, отдельно – инструкция по соблюдению секретности. Всего – около сотни страниц очень важного текста.

3. Знакомство с телами и делами

Первая примерка экспериментального тела прошла буднично. Я утром отправился в корпоративное пространство и на входе мне предложили на выбор два тела – человеческое и механическое. Я выбрал механическое.

Разницы сначала не почувствовал, только увидел перед глазами не свои руки, а подвижные металлические кисти, покрытые мягким пластиком защитного цвета. Потом при движении понял, что чего-то не хватает. Чего-то между ногами. Мы привыкли не обращать внимания на колебания мошонки и члена и их прикосновения к телу или белью, но когда эти ощущения вдруг исчезают – это заметно. Потом еще заметил, что не слышу дыхания. Вот если выдох сделать или втянуть воздух носом – то это слышно ушами, а тут – нет. Потому что это тело не дышит. Но мое родное тело в капсуле дышит, и я это чувствую. Могу вдохнуть полной грудью, почувствовать, как воздух распирает легкие, как поднимаются и опускаются ребра при дыхании, живот увеличивается и сокращается. Мышечные ощущения система исправно передает. А звука выдоха или вдоха – нет. Забавно. И пульса у механического тела нет, но пульс редко заметен, если специально не слушать. А вот легкий шорох от сервоприводов слышен. И к нему пришлось привыкать, вначале он раздражал.

Моя комната в корпоративном пространстве оказалась уютной, обставленной более-менее стандартно. Большая удобная кровать. Пара кресел. Столик. Письменный стол с рабочим креслом. Большой шкаф – так оформили точку доступа к личному хранилищу. Дверь в ванную. Дверь в коридор. На двух стенах – панорамные экраны, которые сейчас показывают вид на какой-то большой город с небоскребами на горизонте и большим количеством зелени на улицах. Я потыкал в настройки и убрал стены, превратив комнату в бесконечное пространство, края которого терялись в темноте.

Вышел через висящую в воздухе дверь. В коридоре – другие двери личных комнат с именами на них. Напротив – входы в общие помещения: спортзал, столовую, зал со стрелковыми тренажерами. Все эти двери – переходы в другие пространства, помещения за ними шире, чем расстояния между входами. На последней двери скромная надпись «Лагуна». Заглянул из любопытства. Действительно, коралловый островок с лагуной и несколькими бунгало.

***

На веранде самого первого домика в шезлонге лежала Малышка в миниатюрном купальнике, на комме что-то смотрела. Расположилась она основательно, сразу понятно – живет она тут, и не первый день. А судя по мужской рубашке, небрежно брошенной на второй шезлонг – не одна живет.

Окликнул ее.

– Заходи, – махнула мне рукой. – Только накинь на себя пустынный камуфляж – на солнце механические тела греются сильно.

Я переоделся.

– А где все? Я думал, рабочий день уже начинается.

– На месте «всех» я бы пришла чуть раньше и сейчас объедалась деликатесами в столовой. Вообще, нам пора идти в комнату совещаний, там Пупс нам лекцию собирался прочитать. Я засмотрелась, фильм интересный прислали.

Девушка отложила комм, встала, потянулась. Поменяла тело на механическое, накинула камуфляж.

Мне по связи пришла записка, Пупс звал всех на совещание.

Мы, утопая подошвами в песке, направились к двери в коридор, которая с этой стороны просто висела в воздухе.

– А не дорого нас деликатесами кормить? – стало мне любопытно.

– Ерунда, – махнула она рукой. – Мы же в виртуале. Деликатесы требуют больше вычислительных мощностей, чем обычные продукты, и их разработка дороже намного, но высокая цена в игровых мирах определяется не этим. Это типичный престижный товар, он продается дорого потому, что люди готовы дорого платить. А вообще у Пупса есть доступ к образцам, он просто по мере надобности воспроизводит нужное количество. И в нашу столовую засунул эти образцы, потому что продавать деликатесы у него права нет, а бесплатно есть самому и кормить всех знакомых – можно.

– Он заботливый начальник.

– Не, не обольщайся. Ему просто удобнее, чтобы все питались вместе, так общаться проще. А он вкусно поесть любит. И я тоже люблю. А начальник он непредсказуемый – сегодня заботливый, а завтра найдет решение задачи, увлечется новой идеей, а о старой – забудет.

***

Мы вошли в комнату последними, но не опоздали – парни еще рассаживались на стульях. Из тех, кого я уже видел, не было только Санитара.

Когда все разместились, встал Пупс. Сначала он довольно долго рассказывал о наших новых телах. Подробно, со схемами. В целом информация сводилась к тому, что тела очень похожи на человеческие – и по весу, и по силе, и по прочности не намного лучше.

С небольшим отличием – в голове у них ничего ценного нет, только маска с мимическими мышцами, видеокамеры и микрофоны. Информация от них по кабелям идет к преобразователю, который находится рядом с потоковыми вычислителями в нижней части груди. То есть «мозг» у тела – в груди. Чуть выше, в верхней части груди, двигательная система рук, в животе – «карман» для тяжелой поклажи, в области таза двигательная система ног и еще один уязвимый и критически важный узел – энергетический блок. Довольно удачная компоновка – если тело получит пулю в голову, то разве что лишится глаза или уха. Да и то – у него кроме «глаз» есть еще и вспомогательная камера на груди. А «мозг» можно прикрыть бронежилетом. Интересно, бронетрусы у нас будут – энергетический узел прикрыть?

– Теперь перейдем к тому, ради чего собрали нашу группу. К ошибкам, – после паузы на чай-кофе Пупс перешел ко второй теме. – Как выглядит типичная ошибка в бою в реальности? Во время операции в условиях плохой видимости где-то мелькнула человеческая фигура. Снайпер думает – враг, и стреляет. А там, скажем, женщина или подросток. Или идет штурм здания, боец врывается в помещение, видит сбоку движение и стреляет. А там – маленькая девочка. Или наоборот – он не стреляет, а там маленькая девочка с пистолетом.

– Или, скажем, военные берут штурмом поселение, убивают полсотни боевиков, – вбросил реплику Дедун. – Потом приходит местная полиция и за ночь переодевает все трупы в гражданское. И вместо уничтожения боевиков получается геноцид мирных жителей.

– Такие вещи тоже бывали, но это не ошибки рядовых. И уж точно не ошибки восприятия реальности. А убить ради провокации сотню гражданских противник и сам может, такие случаи гораздо чаще бывали.

После отступления от темы Пупс продолжил:

– Так вот. В реальности в условиях суеты боя и плохой видимости снайпер или штурмовик знают, что они видят. И летчик, который видит скопление людей, знает, что это могут быть боевики, а может – свадьба или похороны. Или войска союзников, которые заблудились. Все они понимают, что могут ошибиться.

При использовании передачи данных через дополненную реальность всё становится намного хуже. Потому что пользователь в капсуле получает образ, дополняет его деталями и – не понимает, что он видит свои фантазии. В реальности такие случаи тоже бывают. Скажем, человек с плохим зрением в темноте замечает смутный силуэт рядом со своим домом. Он начинает ругаться с ним, думая, что это злоумышленник, который хочет забраться к нему во двор. А потом оказывается, что это просто присыпанное снегом бревно, торчащее вертикально. В реале такие случаи редки и чаще бывают спьяну. С использованием дополненной реальности – они происходят регулярно.

– Слушай, – поинтересовалась Малышка. – Я тут, наверное, хуже всех разбираюсь в совмещении реальностей, объясни – а почему в виртуале нет такой проблемы?

– Потому что в виртуале мы сами становимся соавторами того, что происходит. Картина виртуального мира обрабатывается прямо в нашем мозге. Игрок видит медведя. Он знает, что это опасный хищник и ждет нападения. Его медведь – агрессивен, он нападает. Другой игрок знает о природе больше, понимает, что при правильном поведении медведи практически никогда не нападают на людей летом, им хватает растительной пищи. И когда такой пользователь встречает медведя, тот мирно уходит. Объект «медведь» имеет много вариантов поведения, и выбор зависит от пользователя. А при бое с игроками еще проще – ты видишь метку враждебного клана и стреляешь. Никаких ошибок.

– Так вот почему все медведи, которых я встречаю, постоянно жрут малину!

– Да, тебе стоит, наконец, узнать, что малина – не главное блюдо в их рационе, – улыбнулся Пупс.

Все присутствующие тоже улыбнулись, сложно было удержаться, глядя на мимику этой пары, отражающуюся на пластиковых масках андроидных тел.

Пупс задумчиво добавил:

– Может, еще и из-за этого эффекта военные могли кого-то лишнего убить. Они во время дежурства подсознательно ожидают появления противника. При недостатке информации могли вообразить врага там, где его не было.

– Мы использовали похожий эффект, – вставил я свои пять копеек. – Если показать над травой край шлема или другого круглого предмета, целеуказатель метит его, как противника, так можно снайпера обмануть. И в реале во время войн устраивали ложные цели, чтобы ловить снайперов или обманывать летчиков.

– Да. И человек, и автоматика при распознавании окружающей среды используют упрощенные правила. Если знать эти правила, их легко обмануть. А в случае совмещения реала и виртуала такое часто получается даже без умышленного обмана. Поэтому нам и понадобились люди, которые смогут заглядывать под дополненные образы. Нужно как-то изменить механизм передачи данных, чтобы он стал более устойчивым к ошибкам распознавания.

Пупс задумался на мгновение.

– Ну, пока все. Сегодня побегаете по виртуалу, привыкайте к новым телам. Потом если проблем не будет, пойдем в реал. Нам выделили под испытания место в одной африканской стране. Формально мы будем охранять кобальтовую шахту. Администрация нашего сектора договорилась с местным правительством о добыче сырья. Наш объект не самый заметный, для нас это удобно – будем не на виду. И он полностью под нашим контролем, так что внутри периметра можем делать все, что потребуется.

– А правда, что в Африке люди свободно ходят по улицам и работают на полях? – Дублон не удержал любопытства.

– Правда. А также передвигаются по стране, ходят друг к другу в гости, без защиты занимаются сексом и даже могут залезть через периметр и украсть все ценное, что попадется под руку. Сами все увидите скоро.

– А еще у них средняя продолжительность жизни – тридцать лет, и смертность от болезней – процентов пятьдесят, – добавила Малышка.

– И мы по ним стрелять будем? По живым людям в реале?

– Рано или поздно – будем, – вздохнул Пупс. – Без этого не обойдется, очень там регион нестабильный. Потому туда нас и посылают – нам нужно все проверить не на полигоне, а в реальной обстановке. В том числе – в боевой. А там столько людей гибнет, что десятком смертей больше – никто и не заметит. Даже если будут случайные жертвы.

Потом добавил:

– Если вы по ошибке кого-то не того застрелите – вам ничего не будет. Все понимают, что риск ошибок есть, на то и испытания. Психологи всех вас проверяли очень тщательно, так что людей, способных без оснований устроить стрельбу по живым мишеням, среди вас нет. Но если психологи ошиблись – за убийства придется ответить.

При последних словах ни у кого не возникло желания шутить или сомневаться. И спокойная реакция Малышки подсказывала: «Да, если Пупс сказал, значит, виновный ответит».

– Мы долго проговорили, – завершил лекцию Пупс. – Предлагаю сейчас поменять тела на человеческие, пообедать. После обеда опять наденем механику и самостоятельно побегаем и поплаваем в спортзале и бассейне, потом поиграем в баскетбол – это хороший тест для тела и к тому же весело. Надоест – опять самостоятельно побегаем, поплаваем, можно на острове с лагуной погулять – там кусочек природы, экзотика, вам будет интересно.

***

Обед был вкусным. Я не удержался, взял себе осетрину и черную икру. Очень хотелось попробовать – действительно ли они так вкусны, чтобы стоить столько, сколько они стоят в реале. Осетрина оказалась слишком нежной и безвкусной, как для меня, а черная икра вообще не понравилась. Я их выбросил и взял кусок жареного с луком мяса, с картошкой и острым соусом. Вот это оказалось божественно.

Мысли мои крутились не вокруг новых вкусов, а вокруг Африки.

Все-таки это очень резко меняло всю картину. Мы увидим другую страну, да еще такую, которая живет без Санитарного Контроля и Карантина. Людей местных увидим. И – возможно будем стрелять в них. В живых людей. Не в виртуальные персонажи. В живых. Которые умирают навсегда.

Интересно, задумался я, – кто-то откажется? Многие люди отказались бы, я думаю.

Я – нет. От моего отказа количество смертей в мире не уменьшится. А может и увеличится, потому что мое место займет кто-то другой, и этот другой может оказаться менее щепетильным. Можно сунуть голову в песок, пусть где-то далеко умирают люди, но без меня. А я, такой гуманный, останусь чистым. Но тогда – прощай интересная и высокооплачиваемая работа, здравствуй жизнь на пособие безработного. Да и не по мне это – прятаться от сложных вопросов. Трусливо это.

Наверное, и другие члены группы так же решили. Очевидно, психологи при выборе кандидатов уже проверили нас и заранее знали, что все согласятся. Никто не попытался уйти из группы.

***

Вторая половина дня прошла весело.

Сначала все побегали и позанимались на тренажерах, привыкая к новым телам. Не столько даже привыкая, сколько проверяя – действительно ли нет разницы. Разницы почти не было. Только между ног кое-что отсутствует, а так – все мышцы работают.

В бассейне обнаружилось, что раз нельзя вдохнуть и выдохнуть, то и регулировать плавучесть тела не получается. С другой стороны, она была почти нейтральной, так что проблемы в этом большой не было. Даже проще плавать – не надо высовываться или поворачивать голову для вдоха.

Я так увлекся плаванием с погруженной в воду головой, что не заметил, как начал задыхаться. Остановился, озадачился. Получается, я с опущенным в воду лицом рефлекторно задерживаю дыхание, и мое реальное тело в капсуле не дышит. И в то же время механическому телу безразлично, в воде я или в ядовитом газе – ему воздух вообще не нужен. Парадокс, однако. А если представить, что я дышу водой? Попробовал. Опустил голову в воду и осознанно сделал вдох и выдох. Было страшно, но получилось. Какое-то время контролировал дыхание сознанием, потом само как-то наладилось. Опять стал плавать. Потом нырнул и стал плавать под водой.

Когда закончил развлекаться, всплыл и увидел заинтересованных зрителей на бортике бассейна. Самой любопытной оказалась Малышка. Потребовала объяснить, как у меня такое получается и почему не получается у нее. Объяснил. Она тут же занырнула и начала нарезать круги над дном бассейна. Толстяк с Дублоном к ней присоединились. Толстяку было страшно дышать в воде, не сразу получилось. Но получилось.

Потом Пупс всех позвал в спортзал, играть в баскетбол. Командами по трое, в одно кольцо. Оказалось, Пупс с Малышкой неплохо играют, видно, что часто практиковались. Остальным сложнее было – любителей командных спортивных игр среди нас не оказалось, хотя я знаю, есть люди, которые регулярно в «Атлетику» ходят, то в пляжный волейбол постучать, то в баскетбол. И любителей мини-футбола там довольно много, мне говорили.

Игра оказалась азартной. Знал бы, что это так здорово, давно стал бы в «Атлетику» ходить на такие игры. Все рвались к кольцу, толкались, падали. Самой легкой была Малышка, килограмм шестьдесят, хотя ростом не уступала парням. Она и падала чаще всех, хоть все и пытались быть осторожнее с ней. Но и блокировать ее оказалось сложнее всех, очень она верткая и быстрая.

Играли часа два, пока не устали – тело в капсуле устает намного медленнее, чем в реале при той же нагрузке.

***

Потом мы отправились в Лагуну.

Я побродил немного по зарослям, на птиц полюбовался, но островок маленький, живности на нем немного.

Стало скучно – нырнул в воду. Держаться под водой оказалось сложнее, чем в бассейне: вода соленая, выталкивает. Взял крупный камень, сунул его в «карман», который в животе. С камнем стало проще. Я пешком пошел гулять по дну лагуны. Рыбок цветных гонять, ежей и звезд разглядывать, и прочую экзотику. Постепенно добрался до выхода в океан. Вышел по узкому проходу наружу кораллового кольца. Там побродил. И не заметил, как ступил на крутой внешний склон острова. Кусок коралла под ногой подломился, и я заскользил по склону вниз, в пропасть. В черную глубину, может километровую, может больше.

Погружаюсь я неспешно, живой риф закончился давно, вокруг темно, пусто, ни рыбок, ни водорослей, только почти вертикальная стена из мертвых кораллов. Зацепиться не за что. Еще и страшно стало, чуть в панику не ударился. Пришлось несколько глубоких вдохов сделать, чтобы убедиться, что ничего фатального не произошло.

И что делать? Экстренную смерть? Глупо как-то. Выход? А куда меня потом вернет при входе? А если камень из живота выкинуть? Выкинул. Погружение только ускорилось – емкость «кармана» оказалась герметичной, там кроме камня еще и воздух был. А теперь там вода, литров двадцать. Опять погружаюсь…

А если сменить тело на человеческое? Сменил. Давлением грудь сжало до треска в ребрах. Еще и внутренности из живота попытались вжаться внутрь грудной клетки. И в глазах потемнело. Не выдержал, сразу сменил тело обратно на механическое. И начал всплывать. В «кармане» опять ничего нет, тело получило положительную плавучесть. Ну и хорошо. Плыву тихонечко. Неожиданно мой живот с басовитым хлопком промялся внутрь. Но герметичность не потерял, просто был чуть выпуклым, стал – вдавленным. У меня просто талант – чуть не утопить и помять тело в первый же день. И это в курортных условиях!

Всплыл, наконец. Давно так не радовался виду солнца, неприятно это – когда вокруг темнота и над головой десятки метров воды. Вернулся на остров.

А потом надо мной смеялись, когда мой живот увидели. Пришлось объяснять.

– Надо техникам сообщить, – флегматично отреагировал Пупс. – А то они не предупреждали, что это тело в качестве батискафа использовать нельзя. Интересно, есть внутри еще какие-то пустотелые емкости, которые от давления сомнутся? Надо попробовать с открытым «карманом» погрузиться – посмотреть, до какой глубины тело сохранит функциональность.

Потом добавил:

– Все же с вами работать интереснее, чем с военными. За один день и дышать водой научились, и новый способ сломать тело нашли. И расширили возможности его использования, что важно.

Я вздохнул только, дескать: «Не волнуйся, дорогой начальник, еще много интересного будет». Я действительно регулярно нахожу неожиданности там, где сотни других людей проходят спокойно. Если бы не эта черта, я бы и в турнир не ввязался, и в эту команду не попал бы.

***

Переночевал я на острове, в бунгало. Кое-кто решил спать в личных комнатах. Сначала и я боялся, что не засну под мерный шум волн, но оказалось – наоборот, очень успокаивает.

Утром Пупс за завтраком объявил, что мы достаточно освоились с новыми телами и сейчас пойдем на нашу базу в реале.

– Можно вопрос? – захотел я уточнить одно сомнение, пришедшее в голову вечером. – Вы говорили, что до нас тела испытывали военные, и у них были ошибки. Насколько я понял – с человеческими жертвами. Они были на той же базе, куда мы пойдем?

– Во-первых, прошу ко мне обращаться на «ты». Во-вторых – нет, база другая. Так что горячей встречи от рассерженных местных, жаждущих нашей крови, пока не планируется. Свою репутацию мы будем создавать сами.

Переход в механическое тело в реале произошел точно так же, как в другой игровой мир.

Пупс прислал нам ссылки, по которым мы попали прямо в реал, в новые тела. Они ничем не отличались от тех, в которых мы бегали вчера в виртуале. Если бы меня не предупредили заранее, я бы с первого взгляда не смог отличить базовую реальность от виртуальной.

***

Мое тело стояло в узкой ячейке. Я сделал шаг вперед, вышел из нее. Рядом из соседних ячеек вышли остальные.

Развернувшись, я увидел на задней стенке свое оружие и снаряжение: автомат АЕ-32 под калибр шесть и пять; пистолет-пулемет «Козырь», который удобнее в помещениях; бесшумный автомат с дозвуковыми патронами; пистолет «Глок»; бесшумный пистолет; узкий боевой нож с двусторонней заточкой; бронежилет необычной формы, похожий на короткую жилетку в комплекте с набедренной повязкой; упаковки с камуфляжем; чемоданчики с обвесом для стволов; большой тюк с прочим снаряжением. И оптика – бинокль, ночник, тепловизор. Вся стена была увешана. И еще полка, уставленная магазинами и коробками патронов.

– Солидно, – с одобрением заметил Пупс. – Я такого богатства и не видел никогда, чтобы одновременно в одном месте.

Я бросил взгляд на его ячейку. Там висели три обычные винтовки под разные калибры и задачи, две бесшумные, дозвуковые, под калибры девять и двенадцать и семь, «Козырь», пистолеты и прочее нужное. Еще и аппаратура какая-то дополнительная.

Пупс: – Так, бойцы. Сейчас снаружи раннее утро, начало засухи и самое прохладное время года. Температура за бортом градусов десять тепла, днем будет двадцать пять, но погода ясная, очень сухо. Чтобы не греть тела на солнце, все дружно надеваем камуфляж и панамки. И для маскировки не помешает, неизвестно, кто за нами со стороны может наблюдать, тут еще тот гадючник. На территории объекта камуфляж лучше надевать пустынный, за периметром будем носить саванну.

Оделись. Одежду и обувь пришлось надевать руками. Это было первое отличие от виртуала, которое я заметил.

Одевшись и разобрав оружие, мы вышли из контейнера, в котором находились наши ячейки.

Наши ботинки ступили на плотную красновато-коричневую глину.

Мы находились в небольшом ангаре. Рядом с нашим контейнером стоял еще один, такой же.

– Во втором контейнере – запасные тела, – пояснил Пупс. – Они уже настроены под нас. Если погибнете, можете сразу взять второе тело. Если погибнете второй раз – придется несколько часов ждать настройки, есть еще пара тел резервных, ничейных. Если и эти кончатся, тогда из нашего сектора привезут новые, но на это уйдет время.

– Сейчас чем займемся? – поинтересовался Толстяк. Он был самым практичным из нас.

– Познакомимся с нашими предшественниками. Они нам лекцию о местных нюансах прочтут.

Мы, перешучиваясь, вышли из ангара наружу.

***

Первыми впечатлениями от Африки стали бесплодная земля почти на всей территории объекта и режущий глаза яркий солнечный свет. И рыжая пыль. Ее тонкий слой был везде.

Потом я основательно изучил и местность, и сам наш объект.

Располагался он в неглубокой впадине между холмами, на месте брошенной выработки. Предыдущие добытчики открытым способом сняли верхний слой породы, но вглубь не полезли. Так и бросили территорию, превратившуюся в кусочек пустыни. Русский сектор выкупил права на разработку, построил современный добывающий комплекс, и начал раскапывать рудную жилу вглубь. Наша территория имела форму вытянутого шестиугольника. Если точнее – ориентированного по сторонам света прямоугольника, у которого были срезаны северо-западный и юго-восточный углы. Размеры этого прямоугольника – двести на триста метров. Или, если мерить наискосок, – длинная диагональ объекта триста пятьдесят, поперек – двести метров. Немало.

Вокруг территории стояла ограда из трехметровой решетки с пулеметными вышками.

При проектировании учитывалось и удобство обороны, поэтому внутренняя территория почти со всех сторон была прикрыта от взглядов и выстрелов.

Вдоль длинной северо-западной стороны ограды стоял промышленный цех, построенный из кирпича, изготовленного прямо тут же, на месте. В этом здании было собрано все, что относилось к производству: электростанция, участок подготовки руды, участок обогащения, водная скважина, топливохранилище.

Короткую северную сторону периметра прикрывали высокие отвалы пустой породы, «хвостов».

В северо-восточном углу стоял небольшой павильон из металлоконструкций, где располагался уже ненужный цех для производства кирпича, из которого были построены другие здания. Рядом, вдоль восточной границы участка, – два небольших ангара.

Дальше – заросли густых и высоких деревьев, которые оставили вдоль периметра. Они прикрывали территорию от взглядов с юго-востока. К ним примыкала пара больших ангаров для тяжелой техники.

Наконец, вдоль южной стороны участка, у въездных ворот, стояло одноэтажное административное и жилое здание и ряд небольших ангаров, в одном из которых разместили наши контейнеры.

Мы пошли в администрацию.

Когда проходили мимо соседних ангаров, оказалось, что один из них обитаем: ворота открыты, рядом на веревке висят легкие цветные платья и футболки, прочая женская одежда. Внутри, у ворот, несмотря на раннее время, сидит темнокожая девушка, что-то готовит на очаге, сделанном из глины.

Мы посмотрели на нее. Она испуганно глянула на нас.

Я удивился. Очень уж не соответствовала эта картина общему виду безлюдного промышленного объекта. Видимо, удивился не один я: Пупс с Малышкой переглянулись, Толстяк хмыкнул, а Бонус и вовсе довольно воскликнул «Ух ты!».

***

Перед входом в здание нас ждал человек в легкой защитной накидке. Мужчина. Белый. Лет сорока, светловолосый, в потрепанной военной форме.

Посмотрел на нас внимательно, когда подошли, потом кивнул на дверь.

– Здравствуйте. Я местный начальник охраны, майор Алешин. Идемте ко мне в кабинет, буду вас в курс вводить.

И пошел впереди, показывая дорогу.

Кабинет был большим, но скромным. Письменный стол, сейф, шкаф, стол для совещаний, стулья металлопластиковые вокруг него.

Мы расселись.

– Приказ о том, что я должен сдать вам под охрану объект, пришел неожиданно и вообще звучит как-то странно. И секретность эта невероятная…

– Так надо, – просто ответил Пупс.

– Вы теперь насовсем тут будете?

– Не знаем, месяц, может два, потом начальство будет решать, что дальше.

– Значит, есть шанс, что нас сюда вернут потом? – заметно оживился майор.

Пупс только развел ладони.

– Ладно. Я должен ввести вас в курс. Начну с истории, потому что без нее вы не поймете, в какое бурление говен вы попали.

Рассказ был долгим.

Раньше тут была страна Конго, точнее – Бельгийское Конго. Территория огромная, по большей части – труднопроходимая, дикая природа, людей сравнительно немного. Население делится на две сотни разных племен и народов, хотя большинство относится к одной группе, банту. Почти все – христиане. В стране огромное количество полезных ископаемых. Медь, кобальт, олово, уран, алмазы, золото, редкие металлы.