Читать книгу: «Воскресная прогулка», страница 5

– Кажется, это шифровка. Он не мог все сказать прямо, так как опасался, что файл прослушает кто‑то чужой. Гена Домиркин… Интересное имя… Гена Домиркин… Ген – генератор, омир в пояснениях не нуждается – это О‑мир. Не намекает ли он нам, часом, где спрятан второй генератор перехода?

– Не знаю, – усомнилась Лариса. – Все ваши гипотезы притянуты за уши…

– Может быть, но готов поставить «мерседес» против сломанной авторучки, что никакого Гены Домиркина на Блюхера 14 сроду не было. Кстати, знакомый адрес… В О‑мире, там, кажется был вокзал…

Лариса запустила программу «Энгород на блюдечке» и вскоре возвестила:

– Точно! Вокзал! Только корпуса 2 у него нет.

– А это уже указание на ячейку камеры хранения. Секция 2, ячейка 256. А 17:30 – код замка.

– Невероятно, как вы догадались? – Лариса посмотрела на него с восхищением, что сразу же вернуло Шохину и хорошее настроение, и веру в свои силы.

– Это элементарно, Ватсон! – сострил Андрей. – Мы со Стелсом все‑таки двойники, а значит, и мыслим похоже. Теперь нам с вами остается отправиться на вокзал и забрать генератор.

– И не мечтайте! Я никуда не пойду!

– Ваше право. Уговаривать не буду. В конце концов, это моя проблема…

* * *

Когда они подъезжали к вокзалу, солнце уже стояло довольно высоко, и тучи слегка разошлись, пропустив к земле его лучи. Лариса поставила машину на стоянку, и они двинулись к камере хранения.

Глаза Шохина закрывали большие темные очки – единственная маскировка, которую смогла ему предоставить подруга Стелса. Пока что им не встретилось ни одного шада. Андрей поделился с Ларисой удивлением по этому поводу.

– Ничего необычного тут нет, – ответила девушка. – Шады редко разгуливают по городу в своем обычном облике. Как правило, они маскируются в тени и наблюдают. От этого, кстати, страх перед ними только усиливается. Так что не стоит обольщаться.

– Спасибо, вы меня успокоили! А я‑то уж было испугался, что все в порядке.

Лариса только молча усмехнулась.

До камеры хранения они также добрались без приключений и вскоре убедились, что в секции 2 действительно существует ячейка 256. Перед ней они ненадолго остановились, не решаясь ввести код: им мешала боязнь разочарования. Наконец, Шохин решительно шагнул вперед, ввел четыре цифры кода и потянул за ручку. Дверца открылась. Андрей и Лариса синхронно с облегчением вздохнули: все‑таки до последнего мгновения они не были уверены, что правильно расшифровали послание Стелса.

Внутри ячейки лежала небольшая коробка. Андрей осторожно взял ее в руки.

– Неужели «Гена» такой маленький? – шутливо удивился он.

– Понятия не имею, – поддержала его тон Лариса. – Нас так и не успели познакомить.

– Так мы это сейчас исправим, – не к месту развеселился Шохин, намереваясь открыть коробку.

– Даже не думайте! – прошипела она. – Едем ко мне!

Андрей послушно положил коробку в сумку и последовал за ней.

Едва покинув здание вокзала, они поняли, что влипли: площадь стремительно пустела, а тени… Тени начали шевелиться. Шохин думал, что подготовил себя к появлению шадов, но в этот момент на его затылке форменным образом от страха зашевелились волосы. Он весь похолодел, и его зубы едва не застучали, как от сильного озноба. Лариса схватила его за руку и невольно прижалась к нему, ища защиты. Шохин почувствовал, как сильно она дрожит, и подумал, что так и в резонанс войти недолго.

Тени поднялись, приобретая форму и объем. Серые безликие фигуры, очертаниями напоминающие людей. Их было шестеро. Пять шадов стояли поодаль, охватив их полукольцом и отрезая пути к отступлению, а один был совсем близко – в четырех шагах от них. Теневые твари не издавали ни звука, что только усиливало волну страха, накатывающую на двоих людей. Голова ближайшего шада повернулась к Андрею, и он вдруг ощутил жгучее, почти непреодолимое желание вручить твари сумку с генератором. «Телепатический приказ!» – понял он и, сжав зубы, сделал шаг назад. И тогда шад пошел на них. Он двигался с грацией большой кошки. Ужас приморозил Андрея и Ларису к месту, и лишь пару секунд спустя Шохин осознал, что тот двигается как‑то странно – обходя его по небольшой дуге, приближается к Ларисе.

Девушка побелела как полотно, и на ее лбу выступила испарина. Однако она не закричала и не попыталась спрятаться за него. Андрей понимал, что есть лишь два варианта – отдать сумку и сдаться на милость шадам или бороться, хоть и без всякой надежды на успех. Против первого восставала его гордость, против второго – здравый смысл.

И тут ему на ум пришли слова Стелса: «Если мои предположения подтвердятся, то он благополучно преодолеет все неприятности…» Что бы это могло означать, черт возьми?! Впрочем, времени на размышления уже не оставалось: шад был совсем рядом с Ларисой, а та смотрела на него словно кролик на удава, не в силах сдвинуться с места. Выбора не было…

Тварь сделала еще один шаг, и тут Андрей со звериным ревом бросился на него, забыв, а точнее, отбросив подальше мысль, что одно прикосновение шада несет мучительную смерть.

– Андрей, не надо! – отчаянно выкрикнула Лариса, но было поздно: руки Шохина уже сомкнулись вокруг тела шада, оказавшегося действительно вполне материальным.

Его кожа была липкой и противной, а вдобавок, еще и очень холодной. Андрей не успел даже удивиться отсутствию жуткой боли и прочих предсмертных симптомов, когда плоть шада вдруг стала расползаться под его пальцами. И тут существо издало дикий вопль. Это был первый звук, который Андрей услышал от шада. Никогда раньше молодой человек не слышал ничего, подобного этому крику. Его не могло исторгнуть горло ни человека, ни зверя. Это было что‑то чудовищное. Андрею показалось, что у него лопнули барабанные перепонки.

В следующее мгновение шад выскользнул из объятий Шохина и метнулся в сторону. Но в его движениях уже не было прежней грозной плавности и стремительности. Было такое впечатление, что тварь серьезно ранена. Так оно и оказалось. Сделав несколько шагов, шад покачнулся и упал. Он снова взвыл, но уже потише. Его серая плоть вдруг пошла волнами, и на ней стали появляться огромные пузыри как от ожогов. Затем пузыри лопнули, и на их месте возникли жуткие язвы, начавшие стремительно увеличиваться в размерах. Кожа шада разрывалась как ткань брюк, распарываемых по шву. Из ран бежала серо‑зеленая жидкость и вываливалась комьями более густая субстанция, один вид которой вызывал тошноту. Ко всему добавилось еще и невыразимое зловоние. Но ни Андрей, ни Лариса не могли отвести глаз от этого завораживающего зрелища – смерти казавшегося неуязвимым порождения ночных кошмаров. Да, да, именно смерти, ибо было очевидно, что шад умирал. Умирал без всякой видимой причины, если, конечно, не считать таковой прикосновение рук Андрея. Но ведь все должно быть как раз наоборот. Зеркально наоборот. Или…

В голове Шохина молнией сверкнула догадка. Так вот что узнал Стелс! Вот за что его хотели убить! Он взглянул на девушку, и по ее глазам понял, что она думает о том же самом.

– Душа, – озвучила Лариса их общие мысли. – Душа представителя О‑мира в теле местного жителя. Она делает его плоть неуязвимой для шадов, а прикосновения – смертельными для них. Стелс как‑то докопался до этого, и его хотели убить. А он сделал так, чтобы вы оказались здесь и…

– А я‑то думал, почему эти отродья побаиваются ходить в наш мир, – пробормотал Шохин. – Теперь все встало на свои места.

Взгляд Андрея снова упал на шада. Тело твари уже превратилось в смердящую кучу полуразложившейся плоти. Молодой человек повернулся к остальным, в молчании замершим в отдалении. Губы его сложились в недобрую улыбку.

– Ну что, ребята, – громко и отчетливо произнес Шохин. – Кто на новенького?

Желающих не нашлось. Зловещие темные фигуры шадов стали жухнуть и съеживаться, будто снег под теплыми лучами весеннего солнца, постепенно становясь тем, из чего возникли – плоскими двумерными тенями на асфальте. Жуткие порождения кошмара отступали, похоже, не найдя на данном этапе способа взять верх над пришельцем из другого мира. Несколько секунд – и площадь снова выглядела тихо и мирно. Теперь на ней ничего (если не считать дурно пахнущей лужи на асфальте, тоже, впрочем, медленно исчезающей) не напоминало о только что состоявшейся здесь драме с элементами триллера… Весьма существенными элементами.

– До сих пор не могу поверить, что все так закончилось… – Глаза у Андрея до сих пор были слегка обалдевшие.

– Закончилось?! Размечтались! Все только начинается. Мы с вами живы – и то хлеб. Но это ненадолго, если быстро не свалим отсюда. Шады вернутся и не одни. Людей приведут. Вооруженных. Наши им воспротивиться не посмеют. А пулям, знаете ли, все равно, из какого вы мира, и какая в вашем теле душа: они из него любую вышибут. Так что берем «Гену» и ходу!

– Куда?

– Куда угодно! За город. Там шадов меньше. Смоемся – тогда и решим, что делать.

* * *

Солнце, окончательно распихав по сторонам не слишком увесистые сегодня серые кучевые облака, давало всем понять, что денек намечается отменный. Этому от души радовался начавший постепенно покрываться золотом осинник, разбавленный точечными вкраплениями стройных белых колонн березовых стволов и редкими темно‑зелеными конусами елей, вносивших некий мрачноватый шик в царственную роскошь готовившегося к осени смешанного леса. Под ногами шуршали немногочисленные пока опавшие листья. Утренние тени на этом жизнеутверждающем фоне вовсе не вызывали такого страха, как в городе. Глядя на них, как‑то не думалось о жути, способной вылезти оттуда в светлое царство просыпающейся природы.