Финики. Рассказы и повести

Лето, море, бабуин

Поступив на первый курс вечернего отделения высшего учебного заведения можно было расслабиться. Родственники предложили Игорю поездку к морю. На Средиземном море ему ещё бывать не приходилось. Правда он не успеет вернуться к началу нового учебного года. Но, что ж теперь поделать, ведь все знакомые наперебой расхваливаю недорогой и комфортный отдых в Турции. Благо, что школьные годы далеко позади, когда их строили первого сентября на торжественной линейке. Позади Армия. Впереди отпуск и море!

Вот, наконец, документы и вещи собраны. Деньги на карманные расходы отложены. Такси, аэропорт, самолёт с привязными ремнями безопасности, – отдых начался!

Турецкое средиземноморье радушно встретило нового туриста. Хотя в прежние годы под словом «турист» подразумевался некто с рюкзаком и палаткой за плечами, натружено блуждающий по бескрайним просторам, карабкаясь в самые труднодоступные уголки первозданной природы. Теперь, в своём большинстве, турист, тоже блуждающий, только на короткие расстояния; между отелем и пляжем. Это беззаботный увалень в солнцезащитных очках с бокалом пива в руке. Хотя иногда можно и вскарабкаться в экскурсионный автобус, который доставит в какой-нибудь «уголок» природы.

Песчаный пляж обрадовал Игоря. Дневное солнце было слишком жарким, но вечерние дискотеки проходили в благоприятных условиях. Фильмов, как в пансионатах советских времён здесь не показывали, видимо из-за разноязычности отдыхающих.

На руку Игорю прикрепили специальный браслет отеля, означающий: All inclusive, или «Всё включено», что давало ему право не платить в барах. В первый же вечер он неприменул этим воспользоваться. Увидев коньяк, он вдруг вспомнил, как одна знакомая его товарища пыталась показать себя светской дамой. Глотая из стакана водку, она возмущалась, что ей накануне в гостях в коньяк не положили лёд. Смешно, но жалко было эту девушку. Пить коньяк, наслаждаться им, нужно уметь. Конечно, можно просто нахлестаться. Однако для этого есть другие напитки, а коньяк…

Коньяк, четыре стадии проникновения напитка в организм.

Первая. Откупоренная бутылка тёмного стекла. Бокал должен быть широким, чтобы насладиться предвкушением от аромата испаряемого напитка. Держа его на ладони, Вы передаёте напитку тепло своего тела. Коньяк, ответит Вам взаимностью.

Вторая. Вы делаете первый глоток, задерживая его на мгновение во рту. Крепость жидкости ощущается всей полостью рта и пронизывает её своим содержанием. Затем, он устремляется вниз, и тут происходит неожиданное; коньяк превращается в лифт замедленного действия. Его обжигающее тепло медленно и плавно опускается вниз, отмечаясь на каждом этаже, в каждой точке вашего пищевода.

Третья. Терпкое послевкусие во рту от дубильных веществ напитка. На дёснах, нёбе, языке. Дух многолетней дубовой древесины ощущается каждым чувствительным рецептором полости рта.

Четвёртая. Уже была команда «Приготовились!» Прозвучали: «На старт!», «Внимание!» И вот только теперь, – «Марш!» Тепло поднимается обратно, к голове, и беззвучным взрывом салюта накрывает, обволакивает мозговые клетки. Вот оно… Ваше тепло, переданное бокалу. «Марш», и мозг передаёт эйфорические сигналы ко всем частям Вашего тела. Наступает единство и гармония материи с разумом…

Самое время раскурить ароматную сигару, откинувшись на спинку уютного кресла. Окутывание своего тела клубами заморского дыма, возможно, помогает регулировать степень расширения сосудов? Так, или иначе, но последующие глотки уже не повторят ощущения от первого! Он первый, девственный, неповторимый. Всё остальное, – пьянка.

«Справедливости ради, – добавил про себя Игорь, – не могу утаить, что приходилось пить этот напиток, даже из горбушки хлеба, закусывая ей же. Но отсутствием льда, я никогда не возмущался!»

Коньяк в баре у бассейна сменился променадом к морю. Где горящие повсюду огоньки и шум набегающей волны располагали к приятному отдыху.

Утром следующего дня Игорь начал активное знакомство с разнообразием предлагаемых развлечений устраиваемых для туристов. Он подошёл к стенду с описанием и стоимостью мероприятий.

Знакомство.

– Ну, давай мама, – упрашивал свою родительницу маленький мальчик.

– Я сказала тебе, что не поеду, – категорично ответила она.

– Ну, мама, ну давай! Это не страшно…

– Тебе не страшно, а мне страшно. Я не поеду, сказала же тебе. Там всех переворачивают. А одного я тебя не отпущу.

Мамаша мальчика была весьма симпатична. Впрочем, на море да в купальнике многие девушки и дамы становятся более симпатичными, чем в повседневных городских, и сельских условиях. Формы и внешность этой девушки удивляли, что она уже чья-то мамочка. А вот её капризный отпрыск симпатии не вызывал.

– Куда стремится малец, на «банан»? – вполоборота поинтересовался Игорь.

– Конечно, – вздохнула молодая мамаша, – там скорость, брызги, всех сбрасывают в море, всё, что ему нужно.

– О, как! А Вам, что прокатиться мешает? На Вас жилет наденут.

– Нет, я не могу, там брызги прямо в лицо, и вообще. Одного его тоже боюсь отпускать, маленький ещё.

– Бывают брызги на воде, так ведь на то оно и море, – усмехнулся Игорь, – высохните…

– Послушайте, а Вы один здесь? – вдруг заинтересовалась женщина.

– Один. А что?

– А может Вы с ним? Я оплачу!

– Я, что?

– Ну, прокатитесь с ним на этом «банане», вместо меня? Пожалуйста! – взмолилась она, как только что упрашивал её ребёнок.

Игорь остолбенел от такого предложения. К подобному повороту событий он не был готов. Его не очень впечатляла перспектива кататься на «банане» с чужим ребёнком.

– Я не уверен, что готов к подобному… – замямлил он.

– Ну, что Вам стоит? Вжик и всё, – не отступала женщина.

– Во, блин попал, – неожиданно для себя вдруг вслух сказал Игорь. Потом решил смягчить сложившуюся ситуацию, – тебя как зовут, Ихтиандр? – обратился он к ребёнку.

– Вова, – расплылся тот в улыбке.

– Вова, ну, конечно, как ещё… Поехали, Вова, что с тобой делать.

– Ура!

– Ура! – подхватила мамочка, чуть не захлопав в ладоши.

Надев спасательные жилеты, они уселись на «банан». Симпатичная мамаша провожала их от причала, как моряков в дальнее плавание. Катер постепенно набрал скорость, и «банан» стал прыгать по волнам, обдавая всех брызгами. Отойдя на положенное расстояние, катер медленно развернул своих довольных пассажиров, чтобы не растерять их раньше времени, направился обратно. Подойдя ближе к причалу, он сделал резкий разворот так, что все слетели со своих насиженных мест в воду. Визжащие, мокрые, но довольные, одни карабкались на надувной предмет, другие подгребали к лестнице причала. Здесь было неглубоко, но дети ногами до дна не доставали. Игорь подхватил за шиворот спасательного жилета Вовочку, вытаскивая его за собой ближе к маме.

Она радостно встречала их. У лестницы скопилась очередь, и Игорь подал ей ребёнка на вытянутых вверх руках. Затем подтянулся сам.

– Я чуть с ума не сошла, – залепетала мамаша, принимая своего сына, – вас так перевернули…

– Я тоже, – улыбнулся Игорь, – Вас, кстати, как зовут-то?

– Татьяна. А Вас?

– Игорь. Будем знакомы.

– Я так Вам благодарна, Игорь…

Благодарность Татьяны не заставила себя ждать. Она весь день старалась быть приятной и услужливой для Игоря. После вечерней дискотеки они вместе уложив Вовку спать, отправились гулять на побережье. Сумерки на море очень быстро превращаются в непроглядную тьму. Несколько шагов в сторону от освещённого участка, как попадаешь в сказочное таинственное пространство. В нём только запахи и звуки.

– Искупаемся? – спросила Татьяна.

– Я не собирался, а потому без плавок.

– Я тоже. Так тут всё равно никого нет и ничего не видно.

– Мне и моря-то не видно, – повернулся Игорь в сторону шума волны.

Потеряв из виду свою спутницу, он услышал плеск заходящего в воду человека. «Ого! Одна пошла, – подумал он, – надо идти за ней, а то потеряется ещё». Раздевшись, Игорь направился на звуки плещущейся в море Татьяны. Они купались рядом с берегом. С моря были видны огоньки на окраине дороги, которые служили ориентиром для поиска берега со своей одеждой. Но они не торопились. Вода была тёплой, ласковой. Теперь брызги не очень страшили Татьяну, а даже веселили её. Плескаясь, они сначала, как бы, случайно соприкоснулись друг друга. Потом ещё. Потом уже не случайно. Их объятия и поцелуи смачивала солёная морская вода. Татьяна с какой-то жадностью наслаждалась близостью с Игорем. Она повисла на его шее, хаотично перебирая руками по спине своего партнёра. Её ноги «защёлкнулись замком» на его талии. Стоны своего наслаждения она даже не пыталась сдерживать, видимо надеясь, что они утонут в звуках ночного прибоя.

Игорь только позже почувствовал щиплющий дискомфорт на своей спине. «Наверно это её ногти? – подумал он, – как странно: физическое удовлетворение я получил, а удовольствие вцелом под вопросом. Так скоро всё произошло… Надо было сначала влюбиться что ли, ну хоть чуть-чуть, перед соитием. А так, совсем без чувств… У меня-то после армейский „голод“ уже прошёл, а вот одинокой мамаше видно не до сантиментов».

На следующий день Игорю захотелось избежать встречи с Татьяной и её капризным отпрыском. Он поспешил найти укромное местечко на удалённом от отеля пляже. Устроился там наблюдателем за отдыхающими.

Купаются люди, загорают. Те, кому нечего скрывать от посторонних глаз, принимают солнечные ванны в довольно откровенных купальниках, если их так можно назвать. Стоя или прогуливаясь вдоль кромки моря, чтобы их прелести были одинаково хорошо видны, как с берега, так и с моря. Что ж, красивая фигура только радует глаз!

Бабуин.*

Наиболее активные, – играют в подвижные игры: волейбол или бадминтон. Внимание Игоря, как раз привлекли играющие в бадминтон. Весёлая девушка перекидывала волан с молодым человеком. В них легко узнавались соотечественники. Не по игре, конечно, просто были слышны их голоса и родная речь. Однако это внимание усиливала не их речь, а не естественно красный зад молодого человека. Его ягодичные мышцы красным фонарём метались по пляжу, вызывая настороженное непонимание и любопытство. Игоря никогда прежде не интересовали мужские задницы, а потому это странное собственное любопытство раздражало его. Но этот парень продолжал перемещается по песку из стороны в сторону, и его красное основание мелькало по побережью светофорным сигналом. Загорелый блондин с красным задом, – павиан с ракеткой, – вдруг пришло в голову Игорю.

Но солнце припекало, призывая к водным процедурам. Остудившись в море от перегрева, Игорь вышел на берег. Проходя мимо отдыхающих тел, он неожиданно наткнулся на загорающего игрока. И только теперь он понял, в чём дело. Напрыгавшись, бадминтонист растянулся вдоль движения Игоря, лицом вниз, а «фонарём» вверх, – прямо как избушка на курьих ножках, только к свету тот лежал не передом, а задом. Взгляд Игоря невольно наткнулся на его неестественно красное основание. Вблизи стало понятно, что юноша только недавно прилетел сюда, на день – два раньше. Его хороший и ровный загар свидетельствовал о предварительной подготовке к путешествию на море, вот только готовился к нему этот паренёк в обычных мужских плавках. Может быть даже отечественного производства. А приехав на заморские берега свободы от домашних предрассудков, решил надеть что-то больше похожее на женские стринги.

На солнце обычно сгорают плечи. Женщины ещё раньше наклеивали себе на носик листочек, предохранялись от обгорания заметной части тела. Сейчас, и тогда уже широко применялись солнцезащитные крема любых вариантов. Зад, конечно, не носик и даже не плечи, но тоже подвержен солнечным лучам. Толи у парня не было крема толи мозгов? Ведь больно, наверное? Казалось, что плюнь, и его филей зашипит! Он даже на спину лечь не может…

Ну, то, что в женских стрингах он не мог готовится к заграничному вояжу, было понятно. Принять солнечные ванны у себя на речке с верёвочкой на заднице не получится: какой-нибудь местный Петрович, натянул бы ему это до самого фальцета.

Хотя, может он так и задумывал, ведь теперь на него все обращают внимание, и девчушка с ним играла… Может он умышленно принёс свой щёгольский зад на жертвенный алтарь солнцу. Вероятно, что для него это и была та самая красота, которая требует жертв? Но надо надеется не та, что спасёт мир! Точно – бабуин. Смешно и жалко.

Однако отдых Игоря только начинался. Впереди было ещё много хороших дней и ночей. Он, конечно, не раз встречался с Татьяной, которая отыскала его в тот же день. Ему даже удалось немного привыкнуть к её Вовочке. Они вместе гуляли, танцевали и купались. По окончанию срока путёвки Татьяны, Игорь проводил их до автобуса. Расставание было простым, может быть даже скучным. Однако все оставались довольными проведённым вместе отдыхом. Она уехала с сыном в свой родной городок. А через пару дней и Игорь бросил в море монетку на прощание, но чтобы вернуться.

*Бабуин, или жёлтый павиан (лат. Papio cynocephalus) – род настоящих павианов семейства мартышковых (Cercopithecidae). Название происходит от санскритского «Бабуанно», что означает «Щёголь»

Прости меня, Маринка

Давно это было, очень давно. Однако с возрастом несколько иначе переосмысливаешь свои прошлые поступки. Конечно, накуролесило было столько, что и не вспомнить. Идеальных, да безгрешных людей нет, наверное. Я не исключение. Начни жизнь заново, наверняка наряду с исправленными ошибками прошлого появились бы ещё и новые, не говоря уже о том, что большую часть своих ошибок я бы повторил вновь. Некоторые из них даже вспоминаются с удовольствием. А уж, какой получится общий итог, в большую или меньшую сторону предугадать невозможно.

Вспоминая прошлые годы, память старается чаще отображать положительные моменты жизни, и это правильно. Но вот в истории с Маринкой, не даёт мне покоя один маленький, незначительный казалось бы эпизод. Тогда я естественно не придал ему никакого значения. Собственно и теперь не вижу в нём ничего особенного, только что-то внутри меня почему-то захотело извиниться.

Я был молодой здоровый и красивый парень, недавно отслуживший в армии. Некоторое время привыкал к гражданской жизни. Иногда странно было видеть, как симпатичные девчонки гуляют, обнявшись с какими-то прыщавыми чудиками, совершенно не замечая меня. Но это чувство быстро прошло. Я скоро заметил, что не остаюсь без внимания противоположного пола и стоит сделать только шаг. И я его сделал. Да не один, а несколько, и ещё в разные стороны. Словом – понесло меня по девкам…

Не забывая о серьёзном. Пошёл на работу и поступил на вечерние отделение технического ВУЗа. В молодости времени хватало на всё, когда правильно им распоряжаешься. Для экономии времени на свиданиях, с возможными перемещениями по городу, я обзавёлся подругами везде. Отпала необходимость заниматься длительными ухаживаниями с серенадами под балконом. Не было больше нужды мотаться по городу, из конца в конец на свидание с девушкой. У меня была подруга рядом с домом. В институте другая девушка. Подруга друга, не его, конкретно, а его соседка. Марина была подругой на работе. Кто-то может назвать меня ленивым, но это не так. Это простое удобство, которое досталось мне не ленью, а трудом. Да, была ещё промежуточная, по дороге от места работы к институту. Можно было зайти к ней перед занятиями, или остаться ночевать после них, чтобы не ехать домой. Встречаться одновременно с несколькими, – какая же это лень? Это труд! Тяжёлый, но приятный и посильный молодому здоровому организму.

Марина, конечно, знала обо мне многое. Знала, что я – бабник. Что она не единственная, с кем я встречаюсь, но нас обоих всё устраивало. Она была замужняя мама, а потому не могла претендовать на мою верность.

Молоденькие девчушки были хороши. С ними приятно и под руку пройтись, когда все прохожие выворачивают головы в след. Роскошные фигуры, лучезарная свежесть, заразительная притягательность. Однако всегда есть это дурацкое «но». Большинству из них почему-то всегда хотелось «будущей определённости», назовём это так. Кто намёками с наводящими вопросами, кто попытками знакомства с родителями, а кто и лоб спрашивали: «А ты на мне женишься?» Такая напористость мгновенно охлаждала мои пылкие чувства к данной персоне, и приходилось срочно подыскивать ей замену. Перспектива женитьбы в моих планах была ещё слишком далека. Так, наряду с юными холостячками, среди моих подруг всё больше стали появляться и молоденькие замужние женщины. С ними и поговорить оказалось интереснее. Никаких видов на замужество, поскольку оно у них уже состоялось. А какой колоссальный плюс в свиданиях. Их любовные встречи со мной были не часты, – не так просто ускользнуть из семьи по уважительной причине, а потому фееричны. Урвав от повседневности пару часов, они, как в омут с головой…

В прежние времена можно было подзаработать отгулы на дежурстве в народной дружине. Мне, как комсоргу, такие бонусы не полагались, но я, составляя списки, мог выбрать себе компанию. Можно было сдать кровь, получив выходной в этот день, плюс три отгула на будущее. А сдавши кровь вместе с любовницей, увезти её к себе домой. Было здоровье!

Уже не помню, как я соблазнил Маринку. У неё был любимый сын. Не очень любимый муж. И совсем нелюбимая свекровь. Замуж она выскочила рановато, практически за первого, кто предложил. Есть в наших девочках некая неуверенность в себе, недооценка. А может ещё что-то… Впрочем, и переоценки тоже встречаются. Конечно, соблазнение замужней женщины поступок аморальный. Но уводить её из семьи я не собирался, а раз она на это пошла, значит ей, это было надо. Мы оба получали желаемое. Она: внимание, любовь и удовлетворение – всё то, о чём давно забыла дома. Я – даже больше. В таких отношениях я имел приоритет. Любая моя прихоть исполнялась, чтобы не разочаровывать меня, и не быть отвергнутой. Понятно, что я найду ей замену значительно проще, чем она сможет заменить меня. Таких отношений с юными девами быть не могло. То смазливая особа, считая себя идеалом капризничает. Другой манерная скромность мешает в близости отношений. Третьей, впрочем, нет смысла перечислять то, что не позволяет в полной мере насладиться друг другом. С Мариной мы брали от любви всё. Естественно, я тоже старался ей угодить. Видеть и чувствовать, как твоя женщина получает удовольствие не меньшая радость, чем удовольствие собственное. Долой комплексы! Всё, как в последний раз!

Мы даже умудрились отправиться вместе в экскурсионную поездку. Её поселили в одном номере с моим комсомольским заместителем женского пола. Меня тоже поселили с каким-то вожаком из другой службы нашего учреждения. К счастью он оказался малопьющим халявщиком. Проведя любителя дармовщины по двум местным барам, я укачал его в хлам. Лишние свидетели и сплетни нам были ни к чему, а моя заместитель зависела от меня, стараясь быть Маринкиной подругой. Те выходные были замечательны. Халявщик не мешался нам и позже, он не мог прийти в себя после вчерашнего.

К чему всё это? Некая исповедь получилась. Как интересно заметил кто-то, что исповедь, – это «философский эксгибиционизм». Хотя, разве не эксгибиционистично любое философствование? Вот так в одночасье можно стать эксгибиционистом!

Ездил я как-то в пионерлагерь вожатым. В помощь нам были брошены практикантки из педучилища. Весёлые заводные девчушки. Отсутствие мобильной связи, да и любой другой, отсекало нас от внешнего мира полностью. Лишь телевизор в «Красном уголке» держал нас в курсе мировых событий. Конечно, и там я обзавёлся зазнобой. А тут приехала Марина. Нежданно нагадано решила навестить меня, не знаю, как ускользнув из дома. Вот за этот день я и хочу извиниться.

Тогда мне не показалось, что я поступаю плохо. Обычное, нормальное, эгоистичное восприятие ситуации. Ведь никаких обязательств друг перед другом у нас с ней не было. Новую свою пассию, конечно, я ей не демонстрировал. А практикантке наврал, что-то про заботливую сестру, приехавшую меня навестить. Странное дело – скольким я врал, и как верили! Уму непостижимо до чего людям хочется верить во всякие байки!

Маринку я отправил на поляну в лес. Сам долго не шёл к ней, хотя свой отряд давно отвёл на «тихий час» после обеда. Я всем показывал, что мне эта встреча в тягость и нет желания туда идти, но надо. Наконец я ушёл. Нашёл её в условленном месте. Она так обрадовалась мне, хоть не могла скрыть своей печали от длительного ожидания. Мы сели на одеяло, принесённое мной. Она привезла мне коньяк, зная, что я его люблю. Себе вина. Закуски. Устроила настоящий пикник на траве. Была и близость. Время пронеслось быстро, да и было-то его не очень много. Собравшись, я проводил её до ворот лагеря, сказав, что дальше мне идти нельзя. Она одна отправилась на станцию. Я с некоторым облегчением вздохнул, ведь эта встреча хоть и была хорошей, всё ж не совсем кстати. С её уходом всё вернулось на круги своя.

Прошло время. Лишь однажды Марина вспомнила мне тот день. Никогда прежде ни в чём меня не попрекая, она сказала, что шла до станции чуть не плача, или плача. Я не понимал, тогда, или не хотел понимать. Но теперь… Теперь я понимаю. Она ехала на встречу ко мне. Готовилась к ней. Ждала. От станции до лагеря пять километров. Поймала попутку. А я держал её в лесу. Пришёл, выпил, закусил, и прочее… Потом проводил до ворот.

Сказала, что шла обратно эти пять километров, как оплёванная!

Даже не любя я не должен был так поступать с человеком. Для неё я был лучиком света, хоть и аморальным. Моё теперешнее раскаяние ничего не исправит и ничего не значит. Я не знаю где теперь Маринка. Не знаю, как живёт. Но как бы я хотел извиниться перед ней! Хоть и теперь, спустя не один десяток лет. Каждый раз, вспоминая свою молодость, я не могу не вспомнить и о ней. А вспоминая, не могу забыть её слов об оплёванности. Столько хорошего у нас с ней было, что не заслуживает она этого.

Прости меня, Маринка!