Читать книгу: «Понять монстра», страница 2

– У-у! Какой же ты душный!.. – Она нервно побарабанила ноготками по столешнице. – Ты не такой закостенелый, что ли, есть ещё в твоей голове кусочек не до конца засранных мозгов, до которого можно достучаться. Наверное, поэтому я решила дать тебе шанс.

– Шанс? – Виктор вдруг вспомнил вчерашний вечер, безудержную ярость и уродливую когтистую лапу вместо руки. Или ему это показалось?..

– Ну да, – беззаботно пожала плечами девочка. – Не убивать, а просто укусить.

«Просто укусить», – мысленно повторил Виктор. Он уже не был уверен в том, что решение не убивать было для него во благо. Чем или кем он стал? Постоянная и чрезвычайно плохо контролируемая злоба, перерастающая во всепоглощающую ярость, какая-то рассеянность и провалы в памяти. И эта лапа…

– Что я такое? – посмотрел он в упор на девочку. Та лишь снова тряхнула плечами.

– Я не знаю.

– В смысле?! – оторопел Виктор. – Как это, не знаешь?

– Ну-у, видишь ли… – девочка задумчиво закатила глаза, подбирая слова. – Процесс… перерождения могут выдержать и, соответственно, пережить единицы. Для этого, помимо сильного и желательно здорового организма, у человека должна быть определённая, крайне редкая, мутация ДНК. У тебя всё это есть. Но кроме этого у тебя ещё есть напрочь засранная чёрт-те чем кровь и каким-то образом подправленный геном, делающие тебя не человеком, а чем-то более…

– Я человек!

– Да как угодно, только факт в том, что твоя реакция на трансформацию, то бишь перерождение, отличается от реакции обычного человека. Поэтому я без понятия, в кого ты превратился. Но то, что превратился, – это факт, и я помогу тебе с этим справиться.

– Зачем тебе это?

– Ну, мы ведь теперь с тобой одной крови, – хитро улыбнулась она. – Ты и я!

– Да пошла ты, – потерянно огрызнулся Виктор, – со своей кровью. С чего ты вообще взяла, что у меня есть эта долбаная мутация?

– Почувствовала, – пожала плечами девочка.

– Почувствовала? Как? По запаху что ли?

– Нет. Просто чувствую и всё. Не спрашивай, скоро сам поймёшь. Наверное.

Виктор устало прикрыл глаза, пытаясь собрать полученную информацию в одну общую картину. Этой наглой девчонки он больше не боялся, хотела бы убить – давно уже убила бы. Но вот что делать с новыми знаниями и не пора ли начинать бояться уже себя? Эта мелкая тварь превратила его в монстра, причём какого – не знает даже она сама! Зато предлагает помощь. Видимо, с адаптацией к новой сущности. А это уже ну прям совсем за гранью адекватности!

Ещё это постоянно накатывающее раздражение! Буквально на каждую мысль, каждое слово или действие. Приходится непрерывно контролировать и подавлять свои эмоции, чтобы только не сорваться и не превратиться в… непонятно кого!

Так и не придумав ничего дельного, Виктор со вздохом поинтересовался:

– А ты-то сама кто?

– Не знаю…

– Да ты, нахрен, издеваешься! – чуть не взорвался он, снова вскакивая с дивана и судорожно стискивая кулаки.

– Понимаешь, – скороговоркой начала девочка, пытаясь опередить уже начавшуюся трансформацию, – меня ведь очень давно обратили! И никто не удосужился объяснить, кто я и что мне с этим делать. Меня оставили одну с этой новой реальностью, и у меня не было того, что я предлагаю сейчас тебе. – Она смотрела, как лицо и руки мужчины нехотя принимают нормальный вид, он успокаивался. – Нас таких очень мало. За всю свою долгую жизнь я пересеклась лишь с одним подобным мне, но мы не нарушаем территорию друг друга без позволения её хозяина, а тот тип мне очень не понравился и я дала ему понять, чтобы убирался.

Девочка украдкой облегчённо выдохнула, наблюдая, как мужчина опускается на диван – она не хотела, чтобы он опять сорвался, не хотела снова его вырубать – это бы не пошло на пользу её попыткам наладить с ним контакт.

– Значит, территории… – негромко сказал Виктор. – Как у зверей, да?

– Будто у людей не так.

Ему захотелось горячо возразить на это, но он не стал. Потому что нечего было.

– Может, и так, – нехотя ответил Виктор и порывисто встал: – Я ухожу!

– Дверь там, – с готовностью ткнула пальцем девочка. – Если понадобится помощь, ты знаешь, где меня найти.

– Помощь?! – раздражённо сверкнул чёрно-бордовыми глазами из полутёмного коридора мужчина. – Ты уже оказала мне услугу, – нарисовал он в воздухе пальцевые кавычки, – когда решила по своей прихоти превратить в монстра!

– А ты предпочёл бы умереть?

– Да! – не раздумывая выпалил он, натягивая плащ. – И тебе следовало меня убить, потому что я тебя – убью!

Виктор отщёлкнул задвижку и вылетел из квартиры, с силой захлопнув дверь, а девочка ещё несколько минут задумчиво смотрела в опустевший коридор.

***

Оставшееся до рассвета время Виктор провёл в пешей прогулке, пытаясь держаться подальше от людей. Зашёл в полицейский участок и, пользуясь поддельными документами сотрудника прокуратуры, забрал Геральта. Личное оружие для ведьмака – это нечто большее, чем просто оружие, это как лучший друг или даже часть семьи, именно поэтому многие дают им имена и ни один ведьмак никогда не бросит его по доброй воле.

Утром в участке, конечно, будет переполох и кому-то абсолютно точно влетит, но это уже не проблемы Виктора. Хотя он с огромным удовольствием обменял бы сейчас свои проблемы на такую ерунду, как пропавшая улика. Но поскольку такая благодать ему не светит, а дополнительные проблемы сейчас вообще не в кассу, то он привычно отвёл всем встречным полицейским глаза и старательно показал развешанным повсюду камерам козырёк кепки да затылок.

До своего дома в огромном спальном районе он добрался перед самым рассветом. Быстро прошмыгнул в маленькую однокомнатную квартирку на двадцать втором этаже, скинул верхнюю одежду, сварил кофе и, стоя перед голым окном с дымящейся ароматным напитком кружкой в руках, встретил восходящее солнце.

Красивое оно было, это солнце. Сначала окрасив кромку неба красным и розовым, оно вальяжно и не спеша явило миру свою верхушку, пронзив воздух первыми лучами, подправившими оттенок небесного окраса на ярко-рыжий. Лучи ворвались в просыпающийся город, в квартиру Виктора, протянув бесконечные тени и принеся светлую радость нового дня. Для кого-то день только начинался…

Виктор прикрыл глаза, наслаждаясь теплом, которое подарили ему эти первые лучики. Терпкий кофейный аромат, поднимающийся от горячей кружки, приятно щекотал ноздри. Он сделал глоток, второй, открыл глаза и отвернулся от окна. Нужно перекусить, в желудке уже больше суток ничего нового не появлялось.

Поставив кружку на стол, Виктор открыл холодильник и, разочарованно вздохнув, закрыл. Ничего, кроме заплесневелой жопки колбасы и пары сморщенных огурцов. Как всегда, впрочем. Он полазил по шкафам и нашёл пачку шоколадных пряников с неистёкшим сроком годности. Вполне сойдёт, учитывая, что голода не было и в помине.

Надо решать, что делать дальше. К своим сейчас точно нельзя – если они поймут, кем он стал (а они поймут!), то сами же его и завалят. «Но выходит, я теперь вообще больше не смогу там появляться! Никогда…» – с горечью сдавив в кулаке половинку пряника, осознал Виктор. Эта мысль кувалдой выбила из лёгких воздух и сдавила сердце. Он только что понял, что потерял свою семью. И в этом виновата она!

Злость жаркой волной вырвалась из груди, заполняя сознание, перерастая в ярость. Виктор протяжно застонал, пытаясь её остановить и до боли сжимая челюсть, но было поздно. А может, он просто не слишком и хотел её останавливать…

Взор затуманился, где-то в самой глубине сознания, там, где ещё сохранялась толика человечности, он понял, почувствовал, что меняется. Это было странно, но не больно. И очень быстро. А здесь, в его квартире, что-то издало страшный рык и молниеносным движением опустило на стол длинную обтянутую серой лоснящейся кожей лапищу. Стол разлетелся на две половины, в стороны брызнули острые щепки, а на плитке пола, остановившего лапу, образовалась ощутимая вмятина.

Лапа схватила левую половину стола, с лёгкостью подняла и зашвырнула в кухонный гарнитур. Во все стороны полетели обломки, с грохотом рухнул один из шкафов. Хрипло взвыв, монстр в квартире Виктора саданул длинными когтями прямо по бетонной стене, выбив из неё приличный кусок, после чего резко прыгнул в сторону раковины и одним ударом разворотил её. Из вырванных труб упругими струями прямо в монстра хлестнула вода, вызвав новый приступ ярости, практически полностью подавивший остаток человеческого сознания. В неуправляемом гневе он начал крушить всё вокруг себя.

Так бы Виктору и потеряться в этом агонизирующем яростью сознании монстра, но настойчивый мелодичный сигнал умудрился найти к нему тропинку, сначала зацепив и не дав утонуть, а потом начав вытаскивать из зыбких песков забытья. Это был его дверной звонок, упорно не желающий затыкаться и перемежающийся уже стуками и руганью.

– Эй! Открывайте! Мы вызвали полицию! – доносился женский голос между отборными матюками в исполнении мужского. – Что у вас происходит?!

«Только полиции мне не хватало!» Виктор бросился к двери, краем глаза увидев в зеркале в прихожей пробежавшего в каких-то обрывках одежды мужчину, а потому дверь открыл лишь немного, высунув в неё только лицо.

– Извините! – сходу выпалил он троим соседям, стоявшим снаружи с грозными лицами. – У меня на кухне сорвался шкаф и утащил за собой соседние. Ужас, что там теперь творится!

– Хреново тебе, мужик, – сочувственно пробормотал бородатый мужчина похмельного вида, которого сюда притащила, видимо, жена, и сейчас он мужественно боролся с соответствующим синдромом.

– Это, конечно, всё печально, – слегка визгливо, но уже спокойнее сказала одна из женщин. – Но у нас сегодня, вообще-то, выходной, а из-за вас… ваших шкафов нам пришлось вскочить ни свет ни заря.

– А у меня ребёнок проснулся! – вставила свои три копейки вторая.

– Прошу прощения, я и сам не планировал так рано вставать, но это форс-мажор. Неприятности случаются. Всего хорошего.

– Э, мужик, – опомнился вдруг бородач. – Ежели чё, мы ментов не вызывали, не ссы.

– Спасибо, – кивнул Виктор и закрыл дверь.

И увидел вытекающую из кухни лужу. С матами наперевес он кинулся туда, первым делом перекрывая трубы. Хотел сразу броситься за ведром и тряпкой, но заметил, во что превратилась его кухня, и замер.

Ничего целого здесь не осталось. Вообще. Даже холодильник был похож на мятую консервную банку, дверца была оторвана и застряла в оконном проёме в каких-то миллиметрах от рамы. Посередине дверцы светились четыре длинные прорези шириной в пару-тройку сантиметров.

– Ох-ре-неть… – выдохнул Виктор и пошёл за ведром – воду нужно всё-таки убрать, пока и снизу соседи не прибежали.

С водой и разгребанием устроенного шухера он провозился до полудня, больше всего было жалко почему-то кофемашину. Соседи так и не пришли, что могло бы улучшить настроение, если бы не было настолько пофиг. Никакой злобы больше не было, была только отстранённая апатия опустошённого человека.

С квартиры, наверное, придётся съехать. Если он ещё раз устроит тут такой погром, то гостей в погонах уже точно будет не избежать. Но вот куда съезжать, Виктор пока не имел ни малейшего представления. «Теперь понятно, почему у неё так тихо», – мелькнула запоздалая мысль. Неужели действительно придётся ехать к девчонке? Такая перспектива заставила его брезгливо скривиться, но других идей пока не было. Впрочем, одна была.

Виктор, содравший с себя перед уборкой лохмотья и оставшийся в одних трусах (благо они достаточно хорошо тянулись), прошёл в единственную комнату и завалился на кровать. Прямо так, не расстилая. Через каких-то пару минут абсолютно бездвижного возлежания он уснул.

Сон, обычно крепкий и короткий, в этот раз был беспокойным и затянулся до позднего вечера. Проснулся Виктор абсолютно не выспавшимся, но достаточно бодрым и полным сил. Теперь нужно было определиться с дальнейшими действиями. А кофе, как назло, не было…

Скорее оттягивая неизбежное, чем действительно нуждаясь, Виктор надел свободный зимний спортивный костюм, запихал в специально пришитый внутри кофты карман Геральта, вышел из квартиры, заперев дверь, и, спустившись вниз, пошёл до ближайшей кофейни, уютно расположившейся в соседнем доме. Из серого низкого неба медленно опускались на землю крупные хлопья снега, быстро залепляя всё, что было внизу, а при порывах сырого промозглого ветра они стремились залепить ещё глаза, нос и вообще всё лицо.

В помещении кофейни было тихо, тепло и приятно пахло выпечкой. Виктор взял большую порцию капучино, пирожок с капустой и вышел на улицу. Снег ему совсем не мешал, моментально тая на его коже, ноги несли в одном им ве́домом направлении, пока сознание блуждало в каких-то мысленных лабиринтах.

Появившиеся неожиданно перед глазами знакомые дворы вывели Виктора из задумчивости. Облака над головой порва́лись на множество разрозненных лоскутов, гонимых ветрами и более не способных засыпа́ть землю снегом; звёзды, мелькающие в разрывах, утверждали, что вокруг уже глубокая ночь. Луна, нетерпеливо выглядывающая из-за несущихся облаков, с любопытством разглядывала Виктора. А он просто стоял.

Нет, он помнил и дом, и подъезд, из которого вылетел сутки назад с твёрдым намерением больше никогда не заходить. А теперь не мог решить, как поступить. Может, он справится с этим сам? Или не сможет? По силам ли ему это? В прошлый раз он сидел в самом дальнем уголке сознания маленьким незаметным наблюдателем и чуть не потерялся совсем. Сможет ли оказать хоть какое-то сопротивление при следующем приступе? Виктор не знал.

В раздумье он подошёл к двери, протянул руку к домофону, но не нажал. «Я не знаю номер квартиры…» Вот всё и решилось само. Наверное, судьба…

Домофон запиликал, дверь распахнулась и из неё вышел неприятного вида тип, подозрительно стрельнув глазами в мужика с протянутой рукой. Но что-то ему в этом мужике, видимо, не понравилось, он поспешил спрятать лицо в капюшоне и скорее удалиться. Виктор прихватил закрывающуюся дверь, мгновение помедлил и вошёл.

Последний, двадцать пятый, этаж, добротная чёрная дверь из толстого металла и с прекрасной шумоизоляцией. Кнопка звонка. Виктор стоял перед дверью, опустив голову и не решаясь на неё нажать. Ему казалось, что, поступив сейчас так, он перешагнёт некую грань, что, зайдя в квартиру, навсегда потеряет связь со своим прошлым. Это было страшно.

Он уже почти решился уйти, когда дверь тихо отворилась, а стоявшая по ту сторону девочка с доброй полуулыбкой так же тихо проговорила:

– Я ждала тебя.

***

Уходить сейчас уже не имело смысла, Виктор посмотрел на спокойную девочку и шагнул за порог, чувствуя, как лопнула невидимая нить. Всё, теперь он по ту сторону. Нет больше ведьмака Виктора, есть монстр, косящий под него. Охотник стал жертвой. Хотя на счёт жертвы можно ещё поспорить, скорее – целью охотников.

Закрыв за собой дверь, он стащил кроссовки и кофту, повесив её на крюк в прихожей. Геральт, воспользовавшись своим весом, вывернул полу́ кофты наружу, представ двоим зрителям во всей красе своей массивной рукояти. Виктор невозмутимо вывернул его обратно и, не глядя на хозяйку квартиры, прошёл в знакомую комнату, усевшись там на диван прямо напротив телевизора.

Девочка в комнату не пошла, задержалась в дверном проёме:

– Пойдём на кухню, ты голоден.

– Голоден? – искренне удивился Виктор, подняв на неё глаза, и тут же почувствовал его. Этот Голод не был голодом в его классическом понимании – не было никаких намёков со стороны желудка, что туда срочно надо что-то забросить. Как не было и чувства сытости, просто отсутствие привычных любому человеку ощущений, связанных с приёмом пищи. Но Голод был. Или Жажда. Или какая-то странная непреодолимая потребность в чём-то, чего Виктор пока не мог понять. – Откуда ты…

Но девочка уже ушла. Раздражённо выругавшись, он встал с дивана и пошёл за ней.

Кухня оказалась не большой, но уютной. Приятного тёмно-серого оттенка гарнитур превосходно сочетался со столешницей из светлого камня, стены были выкрашены в светло-бежевый (хотя в цветах Виктор плохо разбирался), а поверх тёмной краской нанесён замысловатый, но красивый узор; небольшой круглый столик в углу у выхода на балкон вряд ли можно было назвать обеденным, но одному человеку больше и не надо. Из техники выделялись только чайник с тостером, да отражала свет красивой лампы, зависшей над столом, дверца встроенной микроволновки. И снова – дорого и со вкусом.

– Я сама рисовала, – подала голос девочка, указывая взглядом на стену, и ткнула пальцем в стул: – Садись.

– Красиво! – не удержался Виктор, присаживаясь за стол. – Как тебя зовут?

– Это не важно, – откликнулась хозяйка квартиры, открывая большую дверь, за которой обнаружился холодильник.

– Но мне нужно как-то тебя называть.

– Ну тогда называй Матильдой, мне нравится это имя. А тебя?

– Виктор, – чуть помедлив, откликнулся Виктор и с изумлением уставился на тарелку, поставленную перед ним девчонкой. – Оно сырое…

– Ага, – с довольной миной подтвердила она, усевшись напротив. – Приятного аппетита. Может, пивка?

Виктор хотел возмутиться, но осознал, что не испытывает отвращения к сырому, истекающему на тарелку кровью, мясу. Даже наоборот – где-то в глубине снова возник монстр, алчно взирая на пищу и настойчиво пытаясь вырваться наружу и сожрать лакомый кусок.

– Сдерживай его, – потребовала Матильда, в её голосе звучало напряжение. – Пусть он смотрит, но не пускай его наружу.

Виктор судорожно сглотнул, вытер со лба пот:

– Давай пиво… И вилку с ножом, я всё-таки пока человек.

– Молодец, – с облегчением выдохнула девочка, вскочила с места, взяла приборы, пиво из холодильника и передала Виктору.

– Спасибо, – выдавил он из себя, отрезая первый кусок и с недоверием, но в то же время предвкушением кладя его в рот. Кровь, солоноватая и невероятно вкусная, наполнила ротовую полость и холодными живительными струйками потекла в пищевод. Виктор закрыл глаза, проглотил набежавшую кровь и принялся с удовольствием жевать кусок свежайшей говядины. И тут же поперхнулся, когда монстр внутри него рванулся наружу, почувствовал, как вторым рядом вылезли во рту острые, словно пики, зубы. Он со всей силы сжал челюсти и саданул кулаком по столу, схватил бутылку, сорвал с неё пробку и вылил в себя сразу половину. Отпустило.

– А ты неплохо справляешься, – с одобрением заметила девочка.

– Да пошла ты, – прохрипел в ответ Виктор. Сделал ещё пару глотков, приходя в себя. – Дай что ли ещё одну.

Матильда улыбнулась и встала из-за стола.

– А ты почему не ешь?

– Я не голодна, – пожала она плечиками, выставляя перед ним сразу две бутылки.

– Понятно. Могла бы и подогреть, – буркнул Виктор, отрезая второй кусок.

– Тогда, боюсь, ты бы с ним точно не справился. Тёплое ведь гораздо вкуснее.

Виктор как раз, сосредоточенно работая челюстями, боролся с очередной попыткой монстра вырваться и проглотить уже этот аппетитный шмат мяса, а заодно и наглую девчонку. Было неимоверно тяжело, второй ряд зубов не убирался, более того из пальцев медленно полезли ногти, заостряясь и твердея, но пока он справлялся. Из-за этой непрерывной борьбы даже не получалось толком насладиться прекрасной, в общем-то, говяжьей вырезкой.

Покончив наконец с поздним ужином, Виктор облегчённо откинулся на спинку стула и несколькими большими глотками холодного пива окончательно заглушил свою вторую сущность. Пока заглушил. Голод пропал, стало хорошо и спокойно.

– Значит, монстра внутри можно контролировать и ты хочешь меня этому научить?

– Ага. И не просто контролировать, но и использовать.

– Использовать? – заинтересовался Виктор, отставляя пустую бутылку и открывая третью. – Каким образом?

– Представь, что тебе не обязательно перевоплощаться целиком, – с энтузиазмом начала девочка, облокачиваясь на стол. – Что ты можешь поменять, например, зубы на острые клыки, отрастить когти, изменить только ноги, чтобы куда-то запрыгнуть или быстро убежать. Или преобразовать лишь лицо, чтобы произвести неизгладимое впечатление на девушку, – хихикнула Матильда. – Но даже перевоплотившись целиком, ты можешь контролировать своё тело, оставив монстра простым наблюдателем.

– Но разве… такое возможно?

– Да, и я тебя научу. Видишь ли, мы не простые оборотни, мы гораздо совершенней. Мы быстрее, сильнее, более универсальные, мы гораздо более живучие. Можем полностью контролировать процесс перевоплощения, вплоть до длины зубов, когтей и даже конечностей. В разумных пределах, конечно.

– Тогда почему ты всё время ходишь в образе девочки? Ещё и в одном и том же платье. В чём прикол?

– Потому что эта моя основная сущность, её изменение нам, к сожалению, не подвластно. А жаль! Знал бы ты, как тяжело жить взрослой, умудрённой опытом женщине в теле одиннадцатилетней малявки, – с искренним сожалением вздохнула Матильда. Виктор мог только догадываться, а потому поверил на слово. – А платье… Это не одно и то же, просто у меня несколько одинаковых. Есть и другие, но вот такое мне нравится больше, возможно, виновата ностальгия…

– Ты была в таком платье, когда тебя обратили? – догадался Виктор. Девочка лишь кивнула. – Сколько тебе лет?

– А на сколько выгляжу? – ехидно улыбнулась она.

– Матильда!..

– Ла-а-дно, двести восемь. Через два месяца у меня будет день рождения.

– Ты живёшь здесь более двухсот лет?!

– Думаешь, этот дом настолько старый? – явно подтрунивая, ненатурально удивилась девчонка, прижав ко рту ладони.

– Я имел в виду…

– Я поняла, – перебила Матильда со вздохом. – Нет, на этой территории я живу последние тридцать два года. Несколько раз меняла… место жительства в надежде скрыться от вашего приставучего ордена, но вы же как говно на подошве – пока хорошенько не ототрёшь, так и будете таскаться. А уж если и ототрёшь, так в другом месте опять наступишь.

– Вот спасибо на добром слове! – несколько обиделся Виктор, но, как ни странно, даже не за себя, а за орден, словно себя он к нему уже и не причислял. Опять взгрустнулось.

– Да пожалуйста! – беззаботно ответила девочка, доставая и выставляя на стол две бутылки – себе и Виктору. – А расскажи об этом вашем пистолете. Сколько ни рассматривала, так и не поняла, в чём их антинежитьская фишка.

– Тебе ещё рано такое пить, – угрюмо ответил Виктор, забирая себе вторую бутылку.

– Моя квартира, моё пиво! – отбирая бутылку обратно, возмутилась Матильда, быстро свинтила крышку и демонстративно, не сводя с мужчины взгляда, сделала несколько глотков. – Ну так что с пистолетом?