Рассечённый демон

15. Когда-то⁶

Центр любой вселенной – очень оживлённое место. Тут есть и центр мироздания, вокруг которого всё вертится. И обширные пространства, предназначенные для рождения новых звёзд. И огромные поля по переработке энергии в материю. И необозримые пастбища для чёрных дыр. Короче, чего тут только нет. Одних туманностей – бесчисленное множество.

Призвание вот этих двоих было в том, что они служили сортировщиками. Работа, кстати, не хуже, чем у многих других. Тут и внимательность нужна, и сноровка. А на рабочее место постоянно подаются объекты.

Что-то может стать только звездой. А что-то – целой галактикой. Что-то – голыми камнями, век которых уйдёт на то, чтобы бороздить бескрайний космос. Реже попадались потенциальные чёрные дыры, которые надлежало тут же передать на пастбище. А ещё реже – кротовые норы, способные объединять разные вселенные. О таких необходимо было сразу же информировать старшего по смене, а затем сдавать компетентным органам. Иногда, но чрезвычайно редко, могли попасться новые вселенные. Снаружи они были компактные – не больше стандартной планеты, но внутри… Говорили, что внутри у таких помещаются миллиарды звёзд.

Электра этого точно не знала. Не проверяла. Она была обычным сортировщиком, как уже говорилось ранее, и эта работа приносила ей удовольствие. Наверняка было известно лишь одно: если вдруг находилась новая вселенная, вся работа останавливалась, вызывали спецподразделение, которое эвакуировало находку в неизвестном направлении, после чего процесс возобновлялся в прежнем темпе. До обнаружения следующей. Но на её памяти такое случилось лишь однажды, да и то на самой заре её деятельности, когда она сама была ещё парой красных вспышек.

Её напарник был опытнее. Он говорил, что видел три вселенные и отдал бы всё, чтобы увидеть это ещё раз.

Понятие времени у них было, но, конечно, не такое, как у людей, и, в связи с особенностями их жизнедеятельности, неподвластное нашему уму. Но можем сказать, что Электра была ещё совсем юна, а её напарник постарше.

Он уже сейчас был очень красивым – сложная комбинация из синих и фиолетовых энергетических лучей, всполохи густого багрянца ближе к центру, холодные тона по краям. Ей нравились его контуры и цвет. Втайне ей хотелось надеяться, что это взаимно. Спросить она не решалась. Но иногда представляла себе их романтический полёт меж сверхновых, и, возможно, сухую грозу страсти. Тогда во вспышках их цвета перемешались бы и…

– Послушай, – тихо, чтобы никто не услышал, сказал он. – Хочешь помочь мне?

– Да, конечно, – ответила она, замирая от неожиданности.

– У нас тут новая вселенная. Но мы о ней не сообщим.

16. Сейчас

– Привет, Галилео, – сказал Артур, входя на корабль. – Как у тебя дела? Вычислил Общего? Или ещё какую-нибудь часть?

– Кое-что вычислил. Но ты уверен, что поступаешь правильно? Тысячи лет демон был рассечённым и не доставлял никому хлопот.

– Как сказать, как сказать. По моим данным, он много народу со свету сжил своими частями.

– Это так, – согласился корабль. – Но позволь напомнить, убивая его части, ты делаешь его сильнее.

– Да, да, – отмахнулся Артур. – Мне это и нужно.

– Но что ты будешь делать с ним, когда он соберётся? Даже Электра не смогла одолеть его. А она вообще-то богиня.

– А может, я хочу с ним договориться?

– Это – порождение чистого мрака, с ним нельзя договориться!

– Порождение чистого мрака можно уничтожить чистым светом.

– Как знаешь, но я буду обязан об этом доложить.

Артур лишь пожал плечами.

– Основное, что мне удалось выяснить, – продолжил корабль, – демон не собирается в одну из семи своих частей. Когда ты уничтожаешь очередную, энергия идёт не к какой-то конкретной.

– Ко всем сразу? – молодой человек явно заинтересовался.

– И да, и нет. Импульс действительно проходит ко всем оставшимся частям, но он исключительно информационный. Он извещает их о смерти ещё одной. А вот импульс этой части с жизненной силой, как я его обозначаю, идёт внутрь Электро. Я сделаю карту, если нужно. Но знай, это очень глубоко.

– Эх, жаль.

– Чего?

– Я-то думал, мне для окончательной сборки демона пару частей осталось завалить, а оказывается – все три.

– Прежде чем «заваливать» оставшиеся три части, подумай лучше, как ты собираешься его потом останавливать.

– Гал, ты же анализируешь всё на свете от нефиг делать. Я уверен, что у тебя уже есть рецепт.

– Ответ отрицательный. Демон – идеальная структура. При всём моём уважении к богине, она не столь идеальна.

– Бредни! Электра – лучшая.

– Я ещё раз настоятельно рекомендую прекратить эксперимент с демоном.

– Лучше скажи, где ещё часть.

– Даю координаты.

– Кстати, а не знаешь, что за гости у нас?

– Пока – нет. Анализирую. Но это что-то из вечного.

– Что-то из вечного? – повторил Артур, выражая полное непонимание. – Объяснишь?

– Пока никаких иных данных нет. Как только появятся, ты об этом узнаешь.

– Тогда ладно, Гал, бывай.

17. Сейчас

Большой зал приёмов Запада.

Арнольд замолчал с явным неудовольствием и, скривив лицо в гримасе, занял своё место по левую руку от Шарлин. Майку нашлось место в самом конце стола.

Всё это время Алиса пристально следила за ними, а на её лице отражались все внутренние переживания. Когда Арнольд уселся и воззрился на неё, она уже знала, с чем он и его подручный пришли.

– Всё это связано! – заявила она, встав со своего места.

– Что связано? – спросили Шарлин, Арнольд и Эдгар в один голос, затем переглянулись и улыбнулись друг другу.

– Все эти события связаны. Прошу, давайте останемся одни, всё тщательно проанализируем, а лишь затем созовёте совет.

Шарлин переглянулась с Эдгаром, затем с Арнольдом. Их кивки уверили её в том, что она действует правильно.

– Господа, – сказала она, – на сегодня совет объявляется закрытым. Для каждого гостя приготовлены безопасные апартаменты. Кто хочет, может лететь домой, правительственные ракеты к вашим услугам, но, скорее всего, завтра я созову всех снова.

Участники совета встали, попрощались и вышли за дверь. В зале осталось пять человек: трое героев Электро, а также Алиса и Майк.

– Не лучше ли будет молодому человеку подождать за дверью? – спросила верховная правительница, приподняв правую бровь.

– Нет, – отрезал Арнольд. – Он со мной. Лучший аналитик.

– Что ж, хорошо, – ответила на это Шарлин и обернулась к Алисе. – С чего начнём?

– Начнём, пожалуй, с демона, – сказала девушка.

– С демона? Почему с демона? – было видно, что хозяйке зала не по себе.

Арнольд же собрался и был готов поглощать всю поступающую информацию, потому что сейчас в термосе у его подручного покоились останки того самого демона.

– Я говорю о рассечённом демоне. Одну из его частей убила, а точнее развоплотила Шарлин в здании министерства. Ещё одну –задолго до неё – первые поселенцы, прилетевшие на Галилео. Я потом расскажу об этом подробнее, если захотите. Но важно не это, а то, что две части развоплотили совсем недавно. Последнюю – сегодня.

Арнольд единым движением поднялся с кресла.

– Мне придётся арестовать тебя, – бросил он.

Тут же с места рванулся Эдгар, хватая Алису за руку.

– Почему?

Шарлин поняла, что сидит она одна, а все остальные уже на ногах, и тоже поднялась.

– Она не могла этого знать, – ответил Арнольд. – Если бы не присутствовала там.

– Могла, – Эдгар даже ухмыльнулся. – Когда я тебе рассказывал о способностях Алисы, то имел в виду именно это, а не фантастические допущения в своих домыслах.

Арнольд кивнул и сел обратно в кресло, однако на его лице явно читалось недоверие к девушке.

– Но даже и не это самое главное, – продолжила Алиса, словно ничего и не произошло.

– А что же? – спросила Шарлин.

– Когда части демона развоплощаются, он сам собирается в единое целое. Когда этот процесс будет полностью завершён, то появившаяся сущность не будет уступать по силам самой богине. Тётя Шарлин, Вы должны предупредить Электру! Тот человек, который это делает, прекрасно понимает, что творит. Он хочет уничтожить наш мир. В Северные горы он пришёл не за министром, хотя их что-то связывало, но этого я пока понять не могу. Он пришёл за частью рассечённого демона. И получил её.

– Кто он? – спросил Эдгар.

– Я не могу увидеть лица, но у меня такое чувство, что он был в этом зале.

Глаза Арнольда блеснули, и он снова вскочил с кресла, выказывая всем своим видом нетерпение.

– Прямо на том месте, – продолжала Алиса, – куда я села, когда пришла.

– Это исключено! – Шарлин занервничала. – Там сидел Артур, он – хороший мальчик.

– Вызывай его сюда. Срочно! – голос Арнольда теперь больше напоминал рык зверя.

– Сейчас. Уже пробую, – голос правительницы Запада ощутимо дрожал, пока её пальцы летали над сенсором браслета связи.

– И это лишь одна часть проблемы, – Алиса казалась самой безэмоциональной в этом зале. – Вторая, как я понимаю, мчащаяся на нас с неимоверной скоростью голубая планета.

– Да, – сказала Шарлин, всё ещё совершая пальцами сложные движения над браслетом.

– Что?! – Арнольд не казался ошарашенным новостью, но она явно стала для него неожиданностью.

– И мне почему-то кажется, что всё это связано, – сказала Алиса.

– Я дала карт-бланш астрономам, – ответила Шарлин, а затем добавила себе под нос: – И почему он не отвечает?

– А Галилео нам не поможет? – спросила девушка.

– Точно! – это воскликнул Эдгар, но и Арнольд, и Шарлин смотрели на Алису с нескрываемым восхищением.

18. Давным-давно

Поселение Торжан.

Спустя несколько лет после посадки Галилео.

Ангия и Прыгун считали себя счастливой парой. Так было и до рождения их первенца – Пригожа, так продолжалось и после этого радостного события. Молодые люди, конечно, считали, что после появления малыша стали во много раз счастливее. Быт их был прост и зауряден, как и у сотен других поселенцев, но тепло, окутывавшее их обоих, распространялось и на весь небольшой дом, и на его окрестности.

Они оба были из тех, что прошли тяготы последних дней на Галилео с честью, а затем примкнули к Лилиан и встретились как-то на закладке Торжана, после чего уж не могли расстаться ни на секунду. Пара считала, что они сполна заслужили своё счастье, поэтому они просто жили, улыбались друг другу, маленькому Пригожу и богине за то, что сохранила их для всего этого.

Как-то вечером Ангия хлопотала по дому, а Прыгун занимался чертежами нового правительственного здания для Лилиан. Люльку с Пригожем поставили у окошка, чтобы ветерок, насыщенный запахом трав и цветов, обдувал его во время сна. На улице было темно, так как несколько месяцев назад произошла переполюсовка Электро и в этой части мира наступила ночь. Несмотря на это, было тепло и уютно, а в дневное время над Торжаном загорались прожекторы, принесённые с Галилио. Молодые муж и жена настолько увлеклись своими заботами, что не услышали шороха за окном. За тем самым, возле которого мирно дремал их малыш.

Неладное оба почувствовали в тот момент, когда на минутку прервались, чтобы поцеловать друг друга. Им обоим почудился детский плач где-то вдалеке, за пределами дома. Ангия в два звериных прыжка очутилась возле люльки. Муж не отставал, поэтому обоим в одно и то же время открылись пустые детские ясли, над которыми колыхалась в потоках воздуха лёгкая накидка от насекомых.

Организованный тут же поисковый отряд из местных жителей не смог найти никаких следов пропавшего ребёнка. Лишь под окном виднелись два отпечатка стандартных сапог поселенцев, которые затем терялись в дорожной пыли.

* * *

Три дня спустя.

Посыльный поднял Серого из кровати буквально через два часа после того, как он туда добрался после долгих и трудных дней. В Торжане, где он теперь был главой исполнительной власти, творились тёмные и неправедные дела. Три дня назад у молодой четы пропал грудничок, а вчера куда-то запропастился тринадцатилетний Берт и его подружка – Огнишка. Не случись предыдущая пропажа, Серый и не беспокоился бы – дело молодое, всем ясное, найдутся через пару дней, получат ремня родительского, да и продолжится жизнь, но сейчас его буквально изводила неизвестность и мучило смутное предчувствие беды.

– Чего ещё? – буркнул Серый, подходя к двери.

– Уважаемый старейшина, то есть городовой, – посыльный частил и запинался. – Быстрее, пожалуйста, надо. Берта нашли. Нашли, и Вы теперь нужны.

– Живой? – мгновенно просыпаясь, спросил Серый.

– Не совсем.

– Помер, что ли?

– Не так чтоб уж…

– Да что там? Гонеб тебя задери!

Берта нашли в лесу, на обочине дороги, ведущей к Чёрной Скале. Он лежал в абсолютно неестественной позе, подтянув под себя ноги и прижав скрюченные пальцы рук к груди. Он дышал, но не отзывался даже на своё имя. Самое же кошмарное зрелище представляли его глаза – они были полностью чёрными, словно кто-то залил белки чернилами.

– Берт! – крикнул ему Седой. – Вставай! Расскажи, что ты помнишь!

Мальчик открыл рот. Но не для того, чтобы ответить. Его начала бить сильная дрожь. Руки и ноги заплясали в дикой конвульсии. С губ стекала слюна, а в груди клокотало, словно что-то мешало ему дышать. Спазмы были похожи на рвотный рефлекс, который всё не заканчивался и не заканчивался. Берт не мог вытошнить то, что ему мешало. Тогда Серый подскочил к нему со спины, приподнял, схватив под руки, и надавил на грудь. Раз, другой – ничего. Ещё раз. И ещё. Наконец городовой почувствовал, что посторонний объект, находившийся внутри пищевода мальчишки, пришёл в движение. Серый слегка поправил положение рук и надавил ещё раз. С болезненным хрипом Берт расстался с застрявшим куском.

Серый опустил мальчика, подошёл к тому, что из него вылетело, и обмер. Перед ним лежала пухлая ручка младенца.

* * *

Чуть больше месяца спустя.

Экран интеркома с Галилео резко контрастировал с бревенчатыми стенами жилища Максимуса и служил неким якорем, который не давал забывать обо всём том, что случилось с юношей в те дни, когда он перешагнул порог двери, ведущей во взрослую жизнь. А ещё экран иногда загорался, и на нём высвечивалось большое и доброе лицо Ярика.

– Привет, старик! – обычно говорил он.

– И тебе привет, – улыбался в ответ Макс.

А затем они могли болтать несколько часов кряду обо всём на свете. Ярик периодически корил друга за неулыбчивость и задумчивость, но в душе всё понимал. Он даже не удивился, когда Макс назвал своё поселение Энджи. Это было значительно прозрачней того, почему Лилиан, например, решила назвать город в честь деда, а не отца или матери. И уж куда понятней третьего названия.

– Слушай, – допытывался как-то Макс, – а почему ты назвал поселение Моруя?

– Да понимаешь, как… – Ярик всегда смущался при этом вопросе, сбивался на бессвязную речь, но как-то раз ответил. – Понимаешь, это слово пришло мне, когда я был с богиней.

– А, – только и смог ответить на это Макс.

Сегодня же интерком запищал особенно настойчиво и даже как-то взбудоражено.

Молодой человек коснулся экрана, но вместо добродушного лица друга увидел совсем иное лицо, которое успел даже подзабыть – так долго не видел.

– Да, Лилиан, слушаю, – произнёс он едва слышно.

– Макс, – по всему было видно, что звонящей нелегко далось это решение, – мне нужна твоя помощь.

– Моя?

– Твоя и Ярика. Я ему уже набираю.

Через секунду экран разделился надвое, и на левой его половине появился бывший муж Лилиан.

– Да-да? – Ярик тоже казался слегка ошарашенным. – Сколько дней, сколько ночей.

– Много, – отмахнулась Лилиан. – Но это вы мне не звонили.

– После того, как ты сказала, чтобы мы этого не делали, потому что наши поселения враждуют, и… – начал Ярик.

– Да помню я, помню, – перебила его девушка. – Не за тем звоню. Мне помощь ваша нужна.

– А что такое?

– Что случилось?

– Кто-то кошмарит население Торжана.

– В смысле, пугает? – спросил Макс.

– В смысле – убивает!

Только теперь ребята заметили, что глаза их подруги красны от слёз, недосыпа и горя.

– Значит, всё серьёзно, – задумчиво проговорил Ярик.

– Очень! Я не знаю, что делать! Серый с ног сбился, но ничего не может поделать. Но хуже всего даже не то, что молодые ребята пропадают – погибают младенцы! Вы очень мне нужны, приходите.

– Так, – Ярик выглядел озадаченным. – Мне до тебя либо через горы, либо по морю, а ведь…

– Послушайте, – Макс, как и в старые времена, выглядел сосредоточеннее всех. – Я тут кое-что собрал за последние годы. Ярик, я залечу за тобой, и вместе отправимся к Лил. А ты жди нас к завтрашнему утру.

– Хорошо, ребята. Спасибо!

* * *

На следующий день.

Лилиан стояла на пригорке за пределами поселения и вглядывалась в темноту долгой ночи, обнимавшей это полушарие Электро. Именно на этом месте они договорились встретиться. Именно тут несколько лет назад богиня сделала их своими служителями, и тут же через несколько тысяч лет установят памятник убитому рикше.

Внутри девушки бушевал настоящий огненный вихрь. Как будто не было прошедших с момента посадки Галилео лет и разных мужчин, добивавшихся её расположения. Она снова ждала Ярика. Своего единственного. И, конечно же, его друга. Все эти годы она сознательно сторонилась общения с этими двумя. Она надеялась, что боль от произошедшего утихнет, а их лица забудутся. Но вышло всё с точностью до наоборот – как только возникла критическая ситуация, первым делом в её голове возникла не богиня, а двое давних друзей. Теперь она жалела, что в последние годы не баловала себя общением с ними. Ей вдруг вспомнилось, как сильно она ревновала Ярика к Энджи. Куда же делось это чувство, когда корабль сел на планету? Почему она так легко отпустила своего мужа? Сейчас в ней поселились грусть от потраченных впустую лет и надежда. Странная детская надежда, что сейчас друзья прибудут и всё станет, как прежде. Как было в светлые, напоённые ароматом вечного лета времена на Галилео до Испытаний. Ярик смотрел на неё, как раньше, или показалось? И ещё ей показалось, что Макс сильно постарел. Его глаза заволокла пелена, когда погибла Энджи, да так и осталась на них. Навсегда из них ушла та бодрость духа, что всегда отличала его от остальных.

Её размышления прервал двигающийся огонёк на небе. То есть там, где его быть не могло. Огонёк вихлял из стороны в сторону, но явно приближался. Совсем скоро появился и противный жужжащий звук, сопровождающий его. Лилиан прикрыла уши. Приглядевшись, она поняла, что видит электрический фонарик, излучающий поток света, только находящийся где-то на высоте двадцати-тридцати метров и постоянно снижающийся. Вдруг фонарик мигнул несколько раз и погас. В воздухе раздались крики: наполовину испуганные, наполовину ликующие. Лилиан могла поклясться, что слышит до боли родные голоса.

А затем из тьмы прямо над ней вынырнуло дико неказистое устройство с огромными крыльями, пару раз клюнуло носом, снизилось и неловко плюхнулось прямо на дорогу. И сразу же из него выпрыгнул человек. «Большой человек, – подумалось Лилиан, – с огромными ручищами и громадным добрым сердцем». Человек этот потирал ушибленную пятую точку.

– МинаМара всё же добралась до тебя и лишила разума, – громогласно заявил он. – И меня заодно, раз я согласился влезть в это корыто!

А потом он обернулся, увидел Лилиан и на некоторое время лишился дара речи. А она, наоборот, словно обрела крылья. Разогналась, подпрыгнула и, обхватив шею бывшего мужа, повисла на нём.

– Я так соскучилась, – прошептала она.

Макс был ещё внутри своего детища, поэтому не видел этой сцены.

– Если бы не моё корыто, как ты выразился, – отвечал он, – мы бы и через неделю сюда не добрались.

С этими словами он выбрался из летательного аппарата, спрыгнул на землю и наткнулся взглядом на обнимающуюся парочку.

– Где-то я это уже видел, – тихо, но с улыбкой произнёс он.

Впрочем, объятий досталось и ему.

После эмоциональной встречи девушка подошла к тому, что принесло её друзей издалека.

– Знаешь, – сказала она Максу, – больше всего мне эта рухлядь напоминает ту мотовагонетку, на которой вы сдавали один из тестов. Только с крыльями.

– Внешне так оно и есть. Но вот внутри стоит электрический двигатель, который питается от аккумулятора, а на крыльях есть специальные пластины, которые собирают солнечный свет…

– Избавь меня от подробностей, – засмеялась Лилиан. – Я видела, как вы рухнули. Хорошо, что не на голову мне.

– Это потому что у вас тут солнца нет, – отозвался Макс и сделал вид, что надулся. Впрочем, через секунду он уже был очень серьёзен. – Что тут у тебя случилось, рассказывай.

– Да, Лил, расскажи, что случилось, – поддакнул Ярик, к которому только-только вернулся дар речи.

– А ситуация, ребят, плачевная, честно говоря, – на девушку вновь навалились переживания последних дней, и её плечи ссутулились, словно под напором этого гнёта. Ярик хотел обнять её, но не рискнул. – Раз в месяц в нашем поселении пропадает младенец.

– Ровно каждый месяц? – спросил Макс.

– Первому случаю больше месяца, второй случился четыре дня назад, и я, Гонеб меня задери, не хочу выяснять точную периодичность. Третьего быть не должно!

– Хорошо, продолжай.

– Так вот. В то же время пропадают и подростки. В прошлый раз – тринадцатилетние, на этот – пятнадцатилетние. Через некоторое время подростков находят живыми, но потерявшими разум, с глазами чёрными, как бездна космоса, а в их пищеводах куски пропавших грудничков. Самих младенцев позже тоже находят, но без конечностей и без единой капли крови, словно их кто-то выпил.

– Дичь, – только и смог вымолвить Ярик.

– Понимаете, почему я вызвала вас? Мне одной с этим не справиться!

– А ты уже общалась по этому поводу с богиней? – поинтересовался Макс.

– Нет, я решила сперва обратиться к вам.

* * *

Серый в описании событий был предельно краток, но не упустил ни единой важной детали. К Ярику и Максу он обращался с должным уважением, и лишь в выражении глаз отражались хорошо скрываемые эмоции. Он был безмерно счастлив, что эти двое тут. Теперь появлялся шанс на успешное завершение дела.

После того, как услышали все подробности, друзья решили устроить мозговой штурм.

– Что думаете, – спросила Лилиан, разливая в три бокала электроэль, сваренный по собственной рецептуре. – С чего начнём?

– Нужно огородить всех младенцев в городе. Сделать так, чтобы до них никто не добрался.

– Идея здравая, конечно, – сказала Лилиан, – да мы это уже и сделали, но…

– А те подростки, что были месяц назад, и нынешние, они из одной компании? – спросил Макс.

Лилиан пожала плечами и перевела взгляд на Серого.

– Я не могу этого утверждать, – откликнулся тот. – У них два года разницы. Но свободное время они проводили примерно в одном районе.

– Значит так, сейчас ты отводишь нас туда. Нам надо поговорить с теми, кто общался с обезумевшими, – Макс уже было вскочил из-за стола, едва пригубив пенный напиток.

– Мы пытались, – осадил его Серый. – Они нам ни слова не говорят. И тебе не скажут.

– А мы всё-таки попробуем.

Полянка молодёжи, где собирались подростки, находилась в лесу, километрах в полутора от опушки. Серый вёл к ней друзей достаточно бодрым шагом, лихо огибая деревья, следом за вьющейся между ней тропинкой, несмотря на темноту, едва рассеиваемую карманным фонариком. Чувствовалось, что он не раз ходил этим маршрутом.

Лилиан шла предпоследней и понимала, что, невзирая на происходящее, её затапливает самая настоящая страсть. Воспользовавшись тем, что Ярик идёт прямо за ней, она максимально приблизилась к нему.

– Слушай, а у тебя кто-нибудь есть? – спросила она на ходу.

– У меня? Нет, – ответил Ярик.

В темноте нельзя было разобрать выражение его лица, но и по голосу было ясно, что он озадачен. Удовлетворившись ответом, Лилиан снова прибавила шагу.

У самого края полянки Серый остановился, кивнул в сторону цветных пятен, окруживших едва заметные языки пламени, и сказал:

– Я с вами не пойду. При мне они слова не скажут.

Макс молча кивнул, отказался от фонарика, предложенного Серым, и пошёл к костру. Лилиан устремилась за ним, туда же поспешил и Ярик, всё ещё переваривающий вопрос бывшей жены.

Подростки встрепенулись, когда к их огню пожаловал незнакомец, но не сильно.

– Разрешите? – спросил Макс.

Гробовое молчание стало ему ответом. В этот момент подошла и правительница Торжана.

– Так, я не поняла, – сказала она громовым голосом, выработанным за последние годы. – Чего молчим? Или мне обнести тут всё электрическими нитями? Отвечайте Максимусу.

Поняв, с кем имеют дело, юнцы зашевелились, освобождая место.

– Садитесь, конечно, – буркнул один из них.

Но Макс и не думал садиться, он прошёл поближе к костру и теперь рассматривал подростков, собравшихся тут. Затем он достал из кармана чудесный огонёк, тут же осветивший мягким светом всё вокруг на добрую сотню метров.

– Знаете, почему мы здесь?

Все, словно по команде, отработанным движением замотали головами, хоть и было видно, что их глаза раскрылись от благоговейного страха.

– Обманывают, видно же, – брякнул Ярик.

– Это я вижу, – сказал Макс. – Но не понимаю, почему, – после этого он снова вгляделся в лица. – Ребят, поймите, четверо из вас сошли с ума, два едва родившихся ребёнка – мертвы. Все эти случаи, несомненно, связаны друг с другом, поэтому в ваших же интересах рассказать нам всё, что знаете.

– Но мы ничего не знаем, – отрицательно покачал головой один из сидящих.

– И не видели, – добавил второй.

– И не слышали, – отозвался третий.

Отдавало дешёвой постановкой самодеятельности, которая ныне переживала свой расцвет. Ярик громко фыркнул, высказывая своё мнение. Макс же не торопился сдаваться.

– Вы знаете, кто мы такие?

– Она правительница нашего поселения, – сказал тот, что казался старше всех. – Вы, скорее всего, правители двух других и её друзья.

– И это всё, что вы знаете? – речь Максимуса стала обманчиво мягкой и плавной.

– Что-то о том, что вы управляли Галилео, когда он разбился, – подросток скорчил столь невинную гримасу, что лишь за неё его хотелось ударить. – Я был тогда слишком мал и ничего не помню, так что не взыщите.

– Да, – подхватила девочка, сидевшая рядом с ним, – вы легенды, потому что что-то там сделали. Но мы даже не понимаем, добро вы принесли нам или зло. И мы вас не знаем.

Ярик мельком глянул на Лилиан и понял, что сейчас последует настоящий взрыв. Нижняя губа у неё дёргалась, словно при перенапряжении, а лицо залила краска. Тогда он обнял её и притянул к себе, не позволив вылиться потокам ненависти на детей.

– Могу частично с вами согласиться, – продолжил Макс, как ни в чём не бывало. – Вы не видели того, что происходило, потому что либо были маленькими, либо вас ещё вообще не было. Но знайте, если бы не мы, вас бы и сейчас не было, и никогда. А теперь расскажите нам всё, что знаете, чтобы мы смогли ещё раз вас спасти.

– Да пошёл ты к МинаМаре между ляжек! – ответил один, а остальные заржали.

В который раз переговоры Максом были провалены.

– Слушайте, саранчуки, – продолжая удерживать Лилиан в объятиях, сказал Ярик, – мы ж добра вам желаем. Чтобы вы жили долго и счастливо. Чего упрямитесь-то?

Тут один подросток обратился к другому.

– Никогда не знал, что наши правители, о которых предки мне все уши прожужжали, окажутся такими дюранами. Мы им говорим, что ничего не знаем, а они не слышат.

Лилиан вырвалась-таки из объятий Ярика, подлетела к говорившему и отвесила ему тяжёлую оплеуху.

– Маме передашь привет от меня, – мрачно произнесла она, развернулась и направилась обратно к тому месту, где стоял Серый.

Ярик пошёл за ней. Макс же снова всех оглядел, задержал взгляд на парне, державшемся за щёку, затем убрал в карман чудесный огонёк и сказал в пространство:

– У вас ещё есть шанс помочь нам. Если вы этого не сделаете, могут умереть ваши младшие братья и сёстры, а кто-то из вас будет обречён сойти с ума.

С тем он и ушёл. Уже у самого края полянки он услышал быстрый и ритмичный шелест травы за спиной. Кто-то его догонял. Он остановился.

– Макс, ты далеко? – раздался совсем рядом голос Ярика.

– Нет, идите на голос, – ответил правитель Энджи.

Догоняла же его девочка лет пятнадцати. В темноте нельзя было увидеть её лица, но со способностями, подаренными ему богиней, он знал, что она жутко боится и ещё больше стесняется.

– Подождите, – пискнула она.

– Мы тут, ждём тебя, не торопись, – произнёс он самым мягким тоном, на какой только был способен.

Она остановилась метрах в пяти.

– Это из-за древних ритуалов, – сказала она, задыхаясь от волнений и бега.

– Из-за каких же? – Макс даже дышать боялся, чтобы не пропустить ни слова.

– У вас был День Семени, когда вы сдавали тест на готовность к взрослой жизни, так?

– Да, это так, – подтвердила Лилиан, остановившаяся у правого плеча Максимуса.

– Да, – тихонько промолвил Ярик у левого.

– Вы должны знать, что кое-кто из сектантов, которые этим занимались, выжил.

– Конечно, – усмехнулся Макс. – Мы же их сами в корабль и таскали.

– Так вот, они создали аналог вашего Дня Семени. Теперь раз в месяц, на Дикую Звезду, несколько пар подростков должны прибыть к Чёрной Скале и пройти там некоторые испытания, чтобы считаться взрослыми.

– Вот никак не уймутся, – сказала Лилиан и сплюнула в сердцах на землю, чего раньше за ней замечено не было.

– Сначала это было даже здорово: новые развлечения, новые кумиры вместо вас в виде сектантов. Но несколько месяцев назад, после того как у нас наступила ночь, всё пошло наперекосяк. Пары начали пропадать, а затем возвращаться с заиканием и не в силах рассказать, что с ними произошло. Дальше – хуже. Два месяца назад один из пары вернулся с почерневшими глазами, но тогда не придали этому большого значения, решив, что это болезнь.

– Дюран я никудышний, – хлопнула себя по лбу Лилиан. – Я же помню про этот случай, но почему-то не связала с последующими. Прости, продолжай.

– Месяц назад одна из пар полностью сделалась черноглазой. И ещё тот ребёнок. Недавно это произошло снова. И будет всё лишь хуже и хуже! Во всём виновата Чёрная Скала! – девочка едва сдерживала рыдания.

– Скажи, почему твои друзья не стали нам об этом говорить? – мягко поинтересовался Макс.

– Да вы что? Они же обязаны пройти тесты, чтобы считаться взрослыми! Да и кто вы для них? Другое дело – сектанты, те сейчас правят умами молодых!

– Ясно, – вздохнула Лилиан. – А ты почему вдруг решила рассказать?

Девочка не смогла больше сдерживаться и разрыдалась. Лилиан осторожно приблизилась к ней, присела рядом на корточки и приобняла, как раньше Ярик сделал с ней самой, пытаясь успокоить.

– Я… я не смогла, – сказала девочка сквозь слёзы. – Я должна была идти на тесты, но испугалась. Мой… мой бывший нашёл другую и пошёл с ней. Через три дня он вернулся черноглазым.

– Всё позади, – сказала Лилиан, прижимая к себе голову девочки. – Всё позади.

* * *

Чёрная Скала находилась километрах в десяти от Торжана, так что путь к ней, несмотря на хорошо утоптанную дорогу, занял около двух часов. Все попытки Макса предложить свой летательный аппарат отметались на корню. Яриком, потому что он уже испытал это на себе, а Лилиан – потому что ею сполна завладели прежние чувства, и она хотела узнать, не происходит ли того же в её бывшем муже.