Когда успокоился хаос вселенной
И солнце на небе зажглось
На третьей планете, ещё неизменной
Движение лишь началось.

Она остывала, скрывая в глубинах
Потоки живого огня,
Она расцветала в горах и равнинах,
И стала планетой Земля.

Её заселяли огромные стаи
Невиданных ныне зверей
Они жили дружно, и вовсе не знали
О будущем мире людей.

Однажды, хранитель подземных сокровищ,
Пещерных пустот властелин,
Змей полоз из царства теней и чудовищ,
Поднялся наверх из глубин.

Он свет отражал чешуёю хрустальной,
Искрился рубинами взор,
Меж медными жилами блеском кристальным,
Горел самоцветов узор.

Горячим дыханьем он сделал пустыни,
И высушил травы степей,
С тех пор, постоянно, по южным равнинам
Гуляет в жару суховей.

Решил он собой опоясать планету,
И путь свой направил туда,
Где мало тепла, и источником света,
Полярная стала звезда.

На тысячи вёрст растянув своё тело,
До белых студёных морей,
По льду океана направился смело,
Вперёд огнедышащий змей.

Дыханье горячее лёд растопило,
И змей провалился на дно,
Где тело его постепенно остыло,
И каменным стало оно.

Его позвонки превращаются в скалы,
Рудой стали жилы и плоть,
Его чешуя, в самоцветы, кристаллы,
И нефтью становится кровь.

От южных степей до студёного моря,
Остался скалистый хребет,
Который лесами покроется вскоре,
Скрывая истории след.

Места те, богатством известны недаром,
Легенды по миру пошли
Хребет это нынче зовётся Уралом,
И каменный пояс земли.

Легенда о пугачёвском кладе

Часть I

Уральские горы, Ильменский хребет,
Миасс протекает в долине,
В места те уводит истории след,
который, мы видим доныне.

Идут поселенцы, и валят леса,
Смолу добывают и руды,
Приказчиков строгих звучат голоса,
Работа тяжёлая всюду.

Здесь строятся печи, чтоб плавилась медь,
Из меди чеканят монету,
Приходится ради монеты терпеть
Обиды по белому свету.

Идёт изнурительный труд каждый день
И падают с ног углежоги,
Сгущается гнева народного тень
И смута уже на пороге.

Как птицею слухи летят по земле,
Восстало народное войско.
Идёт атаман Пугачёв по стране,
Баталий гремят отголоски.

Выходит к Миассу казачий отряд
Сквозь лес прорубая дорогу,
Везут они пушки и ядер заряд,
Решимость несут и тревогу.

Казаки, кто с саблей, кто с пикой, с ружьём,
Башкиры с собой взяли луки,
Крестьянин с дубиной идёт, с топором,
И с тем, что попало под руки.

Раскинули стан возле склона горы,
У всех появилась забота:
Кто ставит шатры, кто разводит костры,
Кругом закипела работа.

Сюда начинает стекаться народ,
Со всех деревень по округе,
Здесь копятся силы на трудный поход…
Приказчики скрылись в испуге.

Командовал станом казачьим Грязнов
Лихой атаман пугачёвский,
В отряде ему подчинялись без слов
За смелый характер бойцовский.

По осени в лагерь гонец прискакал,
Привозит тревожные вести,
Идти в Златоуст Пугачёв приказал
Пора уже действовать вместе.

Но прежде, упрятать надёжно добро,
То злата бочонок дубовый.
Чтоб в руки врагов не попало но,
В военный период суровый.

Его ведь для добрых работных людей,
Забрал Пугачёв у злодеев,
Проделать всё это как можно быстрей,
И действовать нужно хитрее.

Товарищей верных, что знают сей край,
Грязнов пригласил для совета,
Два друга – башкира: Иныш и Бокай
В округе охотились этой.

Обдумывал долго задачу Иныш,
И тихо сказал атаману:
Есть рядом гора, где спокойствие, тишь,
Покрытая, тёмным урманом^*.

Бездонное озеро там, на горе,
Туда просто так не добраться,
Надёжнее места не сыщешь нигде,
Но нужно сквозь лес прорубаться.

А утром, когда расползался туман,
И спал ещё стан, до рассвета,
Пошли пробираться сквозь тёмный урман,
Казаки на озеро это.

Телега с бочонком стучит по камням,
Везут его лошади в гору,
Туда, где становится жутко чертям,
И свет не является взору.

Уж солнце садится за ближней горой,
Ползут и сгущаются тени,
И мрачное озеро с тёмной водой,
Открылось тогда перед всеми.

И снова за дело, валить сухостой,
Устойчивый плот сколотили,
Но знает лишь лес молчаливый, густой,
Как бочку туда закатили.

При свете костра погрузились на плот
Бокай и Иныш с атаманом,
И видели все, как он тихо плывёт,
Сливаясь с вечерним туманом.

Но всплеск в темноте оборвал тишину,
На берег направились волны,
И тихо пошёл на храненье ко дну
Бочонок, монетами полный.

А утром, спешили вернуться в свой стан,
Пора собираться в дорогу,
Ведёт в Златоуст свой отряд атаман,
Их ждёт Пугачёв на подмогу.

Часть II

Проносятся бурным потоком года,
Назад не воротиться время,
Но памяти след остаётся всегда
Как гордость, как тяжкое бремя.

Царица великая шлёт войска,
Подавлен мятеж Пугачёва,
Тяжёлая всюду карает рука,
Чтоб бунт не надумали снова.

Бокай схоронился в дремучих лесах,
В местах не известных народу,
Где шорохи, тени и сумрачный страх,
Хранят от вторженья природу.

От взора людского и слухов таясь,
Он скрытную сделал землянку,
И щедрым богатствам природы дивясь,
На промысел шёл спозаранку.

Язык, понимая и птиц и зверей,
Он к жизни привык нелюдимой,
Но скорое чувство кончины своей
В аул потянуло родимый.

Бокай перед смертью открыться решил
Гафуру, любимому внуку,
Про клад пугачёвский, что сам схоронил,
Лесному доверившись духу.

Историю эту Гафур у костра
Поведал надёжному другу,
И стала гулять по аулам молва,
Наполнили слухи округу.

Услышал об этом и жадный Садык
Все знали богатого бая,
Решил развязать он Гафуру язык,
От жажды по злату страдая.

Гафура он в юрту свою пригласил,
Корысти и хитрости ради,
Кумысом и зельем его опоил,
И выпытал тайну о кладе.

Вскипела у бая от жадности кровь,
Немедля коней оседлали,
Он мысленно деньги считал вновь и вновь,
Когда по урману скакали.

То место Гафур отыскал без труда,
Их взору открылась картина,
Где плещется в озере тихом вода,
Ручей вытекает в низину.

В раздумья свои погрузился Садык,
Придётся сразиться с природой,
Терпеть поражение, он не привык,
Сюда нужно больше народу.

Пророем мы ров, и в низину с горы
Вода устремиться потоком,
Управимся быстро, ещё до зимы,
Оно не должно быть глубоким.

Огромным обозом в десяток подвод,
Работники прибыли быстро,
Сначала, их дело неплохо идёт,
Хоть почва кругом камениста.

Но глубже, копать становилось трудней,
Дошли до скалы монолитной,
Надёжно скрывается озеро в ней,
Как в чаше бездонной, гранитной.

Осталось немного и хлынет поток,
Но люди работать устали,
Ни кто раздробить эти скалы не смог,
Немало каелок сломали.

Людей не щадил изнурённых Садык,
Но есть у терпенья пределы,
Перечить Садыку никто не привык
Но это, особое дело.

Не будем работать, грызи камень сам:
Сказал ему лучший работник.
Не в силу скалу раздробить эту нам,
Долби, коль до денег охотник.

Глаза у Садыка сверкнули огнём,
И кровью от гнева налились,
Но гнев тот товарищам был нипочём,
За парня они заступились.

От страха вскочил тогда бай на коня,
Стрелою к аулу помчался,
Подковами громко по лесу звеня,
Он часто назад озирался.

Выходит, что клад Пугачёвский хранит
Стена не простая, двойная,
Одна, возле озера твёрдый гранит,
Другая, людская, живая.

То озеро нынче Инышкой^** зовут,
А рядом, гора Пугачёва,
Легенды и были сплетаются тут,
И часто рождаются снова.

Урман^* – густой хвойный лес с заболоченными участками (тюрк.).

Инышко^** – небольшое озеро, расположено в 14 километрах от города Миасс Челябинской области, отделяется узким перешейком – 300 метров от озера Тургояк, являющегося памятником природы. Название озера в переводе с башкирского означает «маленькое». Дно озера состоит из нескольких ярусов: нижнее дно состоит из ила и песка, а верхнее из торфа. Поэтому говоря т что дно двойное, а местами тройное, так как измерения просто не давали результатов, словно дна нет вообще.

Яицкие казаки

Где южный край Уральских гор,
Где Яик протекает гордый,
В степях широких с давних пор
Народ селился непокорный.

Их древо жизни проросло
От древних скандинавов-русов,
Которых в странствия несло
То южным, то восточным курсом.

А здесь, они нашли простор,
Водилось много рыбы, дичи,
Хазарам мощный дан отпор,
Чтоб не искали впредь добычи.

В низовьях Яика прошёл
Путь из Китая в Византию
Везли купцы на запад шёлк
Сквозь горы, степи и пустыню.

Но караванов тех поток
Внезапно начал прекращаться,
В степных просторах, у дорог,
Казаки стали появляться.

Казак – «свободный человек»
Звучит в наречии татарском.
Пришёл орды могучей век
И Яик стал под властью ханской.

Из угров, тюрков и славян
Казаков Яицких община,
Была такой, что Тамерлан
Считал её великой силой.

Среди казаков этих мест
Народов разных кровь смешалась,
Но православной веры крест
Навеки им нести досталось.

Орда теряет мощь свою,
И от ногайцев нет спасенья,
Служить московскому царю
Идут казаки без сомненья.

Не раз, прославились в боях,
Казань, и Астрахань штурмуя,
И с Ермаком в родных краях
С ордой ногайскою воюя.

Россия смотрит на восток,
Казаки крепости возводят,
И Верхнеяицкий острог
В число их самый первый входит.

Казачий круг решает в раз
Вопросы вольного народа,
Но императорский указ
Лишил казачий люд свободы.

Казаков Яицких мятеж
Разжёг восстанье Пугачёва
Конец терпения, надежд,
И месть народная сурова.

В любой войне, во все века,
Один выходит победитель,
Жестоко царская рука
Карает вольных дум обитель.

Названье Яик навсегда
С Российской карты стёрто было,
Чтоб вольных мыслей череда
Сознанье людям не мутила.

С тех пор зовётся он Урал,
Рекой меж южными степями,
Казачьим символом он стал
Подобно Дону и Кубани.

Здесь вольного народа дух
Веками силы набирался,
Огонь свободы не потух
А лишь сильнее разгорался

В лихих прославились боях
Потомки яицких казаков
Когда на взмыленных конях
Летели в смелые атаки.