Маг и нимфа, или Неправильное фэнтези

– Нам нужна лечебница из трущоб, – глядя в высокую спину офицера, заявил я. – Есть тут такая?

Капитан остановился так резко, что я вместе с трепещущей нимфой на руках чуть не впечатался в его блестящий доспех, и повернулся ко мне.

– Господин…

– Даффи, – напомнил я.

– Господин, называющий себя Даффи, вы арестованы за пособничество в клевете, демонстрации силы, богохульных измышлениях и попытке запугать народ Кромвеля. В настоящее время вы следуете в участок до выяснения всех обстоятельств. Вопросы?

– Да, я вам говорю, это он!.. – снова раздался рядом со мной надоедливый голос, но Зувр двинул ладонью, и один из стражников поспешил встать на пути несносной старухи. – Да пропустите же, пропустите, я вам говорю!

Командир стражи по-прежнему смотрел на меня выжидательно, теребя подбородок.

– Врача, – напомнил я.

Зувр ещё раз посмотрел на меня, что-то прикинул и, наконец, кивнул.

– Следуйте за мной, – сказал он.

– Совет Храма этого не потерпит, – продолжал бубнить святоша, держась рядом с капитаном. Я почти не слушал, поскольку внимание моё было сосредоточено на губах девушки, пытавшейся что-то сказать.

– Ме…

– Что? – спросил я, приподнимая дрожащую крупной дрожью друидку так, чтоб оказаться ухом как можно ближе к её губам.

– Мели…

– Что-что?

– Мелисса хорошая! – одними губами прошептала нимфа, после чего её тело, вздрогнув в последний раз, обмякло и девочка провалилась в глубокое забытье.

Глава шестая,
в которой Максим отвечает на множество вопросов

Командир Зувр появился в дверях и сразу сделал такое лицо, будто моё присутствие в комнате крайне его удивило. Покачав головой, он обернулся и что-то сказал человеку, стоявшему в коридоре, после чего закрыл дверь и неторопливо прошествовал за свой стол. Я ждал.

Опустившись на стул, капитан долго ёрзал на нём, будто устраивался поудобнее. Завершив, наконец, и этот обряд, Зувр взял пачку бумаг и принялся раскладывать их по столу, внимательно вглядываясь в каждую. Я наблюдал за ним с интересом: весь ритуал, имевший целью, несомненно, дать мне вволю помучиться перед объяснением, происходил, было ясно как день, из неуверенности, а вдобавок давал исполнителю немного времени, чтобы подумать. В какой-то момент мне даже стало жаль офицера: в городе творится чёрт знает что, наверняка каждая шишка уже чего-нибудь требует, люди волнуются, слухи ползут со скоростью света, а в это время один из зачинщиков валяется без сознания, а второй и последний, кому можно предъявить хоть какие-то обвинения, расселся на табурете и, к гадалке не ходи, уже готов утверждать, что просто стоял рядом и ничего не делал, а потом нёс раненую на руках в больницу, что будет, чёрт возьми, правдой.

Чтобы хоть как-то облегчить его страдания, я, сколько позволяла фигура Даффи, виновато нахохлился и принял услужливое и немного придурковатое выражение лица. Зувр кончил пролистывать бумаги, затравленно огляделся, словно ища, чем бы ещё заняться, взял со стола карандаш, повертел его в пальцах и, поняв, что отступать дальше некуда, поднял взгляд на меня. Я поспешно отвёл глаза.

– Ну, что же, займёмся теперь вами, – устало, с деланым равнодушием сказал капитан. – Начнём с самого начала, и давайте, пожалуйста, начистоту.

– Командир, я ничего… – заныл Даффи.

– Всему своё время, – предостерегающе поднял палец офицер. – И всё по порядку, – он отыскал чистый лист бумаги и положил его перед собой. – Фамилия, имя?

– Оулдсен. Даффи Оулдсен, сэр.

– Год рождения?

– …восьмой, сэр.

– В самом деле?

– Нет, сэр. Девятый.

– Что?!

– Новогодняя ночь, сэр. Родители сами не знают.

– Чёрт с вами… Род занятий?

– Охота, сэр.

– За чем именно?

– Куропатки, сэр.

– Куропатки?

– Да, сэр. Иногда – лисы, кролики, кабаны – редко.

– Откуда вы прибыли?

– Из Залунья.

– Насколько «За» – лунье?

– Очень дальнее, сэр. Почти сорок миль^[4].

Карандаш Зувра бегал по бумаге.

– Когда вы прибыли в Кромвель?

– Вчера после обеда, сэр.

– Вы были один?

– Нет, сэр. С потерпевшей, сэр.

– С какой именно потерпевшей?

– С друидкой Димеоной Миянской, сэр.

– «С главной подозреваемой»… Цель прибытия?

– Охрана и помощь.

– Помощь кому и охрана чего?

– Потерпевшей, сэр. Потерпевшей, сэр.

– Прекратите её так называть!

– Слушаюсь, сэр. Димеоне Миянской, сэр.

– Перестаньте всё время добавлять «сэр»!

– Слушаюсь, сэр! Простите, сэр.

Карандаш скрипел, настенные часы мерно тикали. В другой ситуации я, возможно, почувствовал бы симпатию к капитану, старательно исполняющему свой долг, но сейчас эта нарочитая пунктуальность вместе с хождением вокруг да около начинали действовать мне на нервы.

– Вы давно с ней знакомы?

– Со вчерашнего дня, сэр.

– Тогда почему же вы держались вместе? Она наняла вас?

– Нет, сэр.

– Вас связывают с ней отношения личного характера?

«Старый же ты хрыч!» – подумал я.

– Нет, сэр.

– Тогда в чём причина?

– Мне показалось, что она нуждается в моей защите, сэр.

– Вам показалось?

– Теперь я в этом уверен, сэр.

– «Теперь»?

– После произошедшего сегодня на площади, сэр.

– Ах, это…

Зувр взял со стола какую-то бумагу и помахал ею, словно бы давая мне оценить вес выдвигаемых против меня обвинений.

– Чем вы занялись по прибытии в город?

– Купили платье для Димеоны, сэр.

– Зачем?

– У неё не было своего, сэр. Только друидский костюм, сэр, не слишком приличный.

– Значит, это была её идея?

– Нет, сэр, моя. Скудно одетая девушка на улице привлекает слишком много внимания.

– А разве, шляясь по улицам, вы не привлекали внимание?

– Это другое внимание, сэр. Неодетая Димеона привлекла бы не то внимание, которое нам было нужно.

– Вы покупаете одежду всем голым людям?

– Нет, сэр. Только тем, кто мне нравится.

Офицер делал вид, что старательно конспектирует мои ответы, я отвечал, преданно глядя ему в глаза, словно бы в самом деле был счастлив помогать следствию. Иногда моя работа кажется мне омерзительной.

– Нож? Вы утверждаете, что в неё бросили нож? Интересно. И что было дальше? В неё попали?

«Ах ты ж сукин ты сын!» – подумал я.

– Мы опросили семнадцать свидетелей, и никто из них не подтверждает вашу версию о том, будто на проповедницу было совершено покушение. В любом случае – вы не видели, кто бросил этот ваш кинжал?

– Нет, сэр, я как раз отвернулся. Вы стояли у меня за спиной – скажите, может быть, это видели вы?

– Здесь вопросы задаю я!

– Да, сэр! Простите, сэр.

Стопка листов с протоколом росла.

– Скажите, вы не слышали, чтобы обвиняемая угрожала кому-то в толпе – мне, например?

– Нет, сэр. Но я невнимательно слушал.

– Вы рассеяны?

– Нет, сэр. Я старался следить за толпой.

– Зачем?

– Я же вам говорил, сэр: чтобы с Димеоной чего не случилось.

– Почему же тогда она ранена?

– Я не справился, сэр.

– Вы плохой бодигард?

– Я хороший охотник.

Карандаш офицера стучал по бумаге.

– Наши свидетели утверждают, что видели оружие в руках вашей подельницы, когда она угрожала толпе. Что вы на это скажете?

«Он не просто сукин сын, – подумал я. – Он ещё и самовлюблённый тупица, если думает, что я на такое куплюсь».

– Очень может быть, сэр.

– Что? Значит, вы подтверждаете?…

– Так бывает, сэр, если долго смотреть против солнца. Некоторые предметы становятся не видны, некоторые мерещатся не там, где они есть, а некоторые словно бы появляются ниоткуда. Так что, вполне может быть, люди видели то, о чём вы сказали, сэр.

– Хм… Против солнца, вы говорите?

– Я – охотник, сэр. Я знаю такие вещи.

По виду Зувра было ясно, что он крайне раздражён и разочарован.

– Где вы познакомились с подозреваемой?

– К югу отсюда.

– Расскажите подробнее.

– Она шла в город, чтобы нести слово Фериссии.

– И вы сразу решили отправиться с ней?

– Нет, сэр. Только поговорив с нею.

– Звучит не слишком-то убедительно.

Меня прорвало.

– Послушайте, мистер Зувр! Я мог бы сказать вам, что меня нанял кто-то из товарищей Димеоны, чтобы её охранять. Учитывая, что она – друидка, это было бы сложно проверить. Я мог бы сказать, что я сам – переодетый друид: по комплекции я вполне подхожу, да и в Кромвеле мне ранее бывать не случалось, так что и это было бы вряд ли возможно проверить. И то, и другое звучит логичней и убедительнее той правды, что я вам сказал, так что, если б мне нужно было прикрытие, я использовал бы первую либо вторую версию. Но я вместо этого всё же сказал вам правду, а уж верить мне или нет – дело ваше.

– Сядьте, – сказал капитан.

Я сел.

– Значит, так, господин, называющий себя Даффи… К вечеру ваши портреты будут разосланы по всем городам вблизи Кромвеля, а к утру мы будем знать о вас всё… О вас и о вашей подельнице, так называемой Димеоне Миянской. Всё, что вы сейчас нам сказали, будет досконально изучено, проверено, рассмотрено и оценено на предмет соответствия истине, а также духу и букве закона. И если окажется, что вы в чём-либо виновны…

– Значит, сейчас я свободен? – спросил я.

– Сейчас вы задержаны по подозрению в сговоре с целью опорочить господствующий религиозный строй, в еретических измышлениях, в давлении на граждан Кромвеля, нарушении общественного порядка, краже платья зелёного цвета с последующей его порчей, а также в других, пока не установленных, преступлениях. Вы также виновны в невыполнении прямого приказа командования стражи Кромвеля о депортации за пределы города в двенадцатичасовой срок, в неоднократных действиях, повлёкших за собой многочисленные нарушения спокойствия и общественного порядка на улицах города, и в покушении на порчу ценных магических артефактов, принадлежащих Храму.

– Но я не… – забормотал Даффи, втянув голову в плечи.

– Сэр, – в дверях появился стражник в потёртой кольчуге. – Сэр, она пришла в себя.

– Хорошо, – Зувр с видимым облегчением поднялся из-за стола и направился к выходу, хлопая себя по карманам. – Поместите господина Даффи под стражу, а я отправляюсь в больницу немедленно… Для допроса.

И прежде, чем я успел сказать что-либо ещё, командор вышел из комнаты.

Путешествовать в чужом образе даже удобнее, чем в собственном: Даффи был куда крепче меня, так что голова почти не кружилась. Я бегом поднялся по лестнице, миновал двери библиотеки, повернул направо и оказался перед кабинетом Аполлона Артамоновича. Здесь я притормозил, пригладил волосы и занёс руку, чтоб постучать.

– Чёрт подери, да входите уже! – раздался из-за двери сердитый возглас.

Я повернул ручку и ступил внутрь.

Аполлон Артамонович стоял возле шкафа, держа в руке чашечку чая. На низком столике перед ним лежали какие-то схемы. Кроме него, в комнате было ещё четверо или пятеро старших волшебников – все они смотрели в мою сторону с интересом.

– Коробейников, где Вас носит?!

– Простите, я…

– Нет, я всё понимаю, но – два часа! Два часа! Неужели Вам в самом деле было необходимо всё это время?

– У Зувра разыгралась охота поиграть в комиссара Мегрэ, – огрызнулся я. – Я не виноват, что на некоторых людях свет клином сошёлся.

Раздались сдавленные смешки.

– Я понимаю, но, Вы сами посудите, нам-то здесь каково? – чуть сбавил тон шеф. – Нас же уже на куски режут… Ладно, рассказывайте.

– Мы проповедовали на площади… – начал я.

– Это мы знаем, – нетерпеливо махнул рукой маг. – Дальше?

– Было предпринято покушение…

– Это мы тоже знаем, – Аполлон Артамонович приложился губами к чашке, не замечая, что жидкость в ней едва не кипит. – Дальше, дальше! Вы лучше бы рассказали нам, что за цирк за этим последовал.

Я набрал в грудь воздуха, стараясь собраться с мыслями.

– Транс это был или нет, – начал я медленно, – но налицо замещение личности.

– В самом деле? – притворно всплеснул руками старый волшебник. – Спасибо, что открываете нам глаза! Надеюсь, на этом Ваши наблюдения не заканчиваются?

– Нож в воздухе удерживала она… Говорившая через Димеону, кем бы она ни была, – продолжал я. – И, кажется, её же руками.

– В самом деле?

– У Димеоны не хватит на это реакции.

– Вы хотите сказать, что её реакции замедлены? При классе «Лесная нимфа»? – спросил незнакомый волшебник, сидевший слева от входа.

– Я хочу сказать, что, проповедуя, она не замечает никого и ничего вокруг себя, – ответил я. – Что в Вебезеккеле, что сейчас.

– Кстати, насчёт ножа, – повернув голову, я узнал Старцева, начальника Группы поиска. – Почему вы не забрали его, пока он висел в воздухе?

– Я хотел это сделать, – кивнул я. – Но она настолько контролировала толпу, что я не смог даже тронуться с места – голову будто ватой набили, я просто тупо стоял и смотрел.

– Вы хотите сказать, что и отца Петрадокса вытолкнула она? – спросил кто-то.

– Всенепременно, – кивнул я. – Вблизи он не показался мне настолько хорошим волшебником, чтобы сопротивляться – просто высокий крепкий старик.

– Вы уверены?

– Я уверен, – я снова кивнул. – Сами посудите, кому в здравом уме придёт в голову швыряться реликвиями в сторону той, от кого неизвестно, чего ждать?

– Хорошо, что посох в порядке, – сказал другой голос. – Если бы артефакт был утерян, у нас могли бы быть неприятности.

– Что-то ещё? – спросил Аполлон Артамонович.

– Да, – кивнул я. – Она – говорившая через Димеону – знает, кто я такой. Зувр решил, что последние слова перед выходом из контакта были обращены к нему, но я уверен, что она имела в виду меня.

Волшебники переглянулись.

– Ладно, к этому мы вернёмся… Что было дальше?

– Мне кажется, это не был болевой шок, – продолжил я. – При её физиологии такая царапина могла бы зажить за неделю. Возможно, кинжал был отравлен, но я сомневаюсь, что это так.

– Что в таком случае?

– Истощение после сеанса связи с медиумом. Слишком быстрая перестройка плюс огромная выкладка. Всё равно что меня сейчас заставить бежать марафон, а потом ещё слить остатки энергии.

Маги вновь обменялись взглядами.

– Вы засекли, откуда шла передача? – спросил кто-то.

– Нет, – ответил я. – Я не смог зафиксировать даже сам факт передачи.

– Значит, есть основания полагать, что воздействие было внутренним, а не внешним?

– Нет, таких оснований нет.

Шу-шу-шу…

– Вам известен третий механизм? – спросил Аполлон Артамонович.

– Нет.

– Тогда, если Вы отрицаете внешний и внутренний…

– Я ничего не отрицаю, – терпеливо объяснил я. – Просто от девочки фонило так, что перебивало всё вокруг. Без аппаратуры это было невозможно проверить.

Шу-шу-шу…

– Объясните нам, что вы пели у Зувра, – попросил незнакомый маг.

– У Зувра? А что мне ещё было делать? – возмутился я. – На глазах у человека совершено преступление, а он лишь надул щёки и думает исключительно о политике… Ненавижу таких.

– Вы могли бы попробовать припереть его к стенке, – предложил маг.

– И что бы это дало? – спросил я. – Он стоял у меня за спиной, он всё видел, но продолжил действовать так, как ему было велено сверху.

– Однако теперь у вас могут возникнуть определённые… Сложности.

– Я надеюсь, – кивнул я.

Шу-шу-шу…

– Что вы намерены делать? – спросил Аполлон Артамонович.

«Наконец-то! – подумал я. – Они выслушали факты, они завершили анализ, они поняли, что мало знают, и теперь спрашивают меня, что я собираюсь предпринять. Как предсказуемо!..»

– Во-первых, – сказал я медленно, – я намерен по-прежнему защищать Димеону и быть рядом с ней.

– Защищать? От кого?

– От самой себя, в первую очередь.

– Но вы не справляетесь, – сказал кто-то.

– И тем не менее, не будь меня там, последствия могли бы быть хуже… Ненамного, но хуже.

– Здесь вы правы, – неохотно признал голос.

– И, во-вторых, раз я, как вы верно заметили, не справляюсь, – я понял, что никто этого не ожидает, и очертя голову бросился в атаку. – Я намерен просить выделить мне напарника на этом задании.

В комнате повисло молчание.

– У нас есть резерв… – нерешительно начал кто-то.

– У меня нету времени дожидаться резерва, – парировал я. – Вы сами видите, что ситуация разворачивается за минуты.

Шу-шу-шу…

– Может быть, заменить Коробейникова, раз он не справляется? – спросил Старцев. – Мы могли бы послать Лысько…

– У Коробейникова хороший контакт с объектом, – возразил Аполлон Артамонович. – Было бы неразумно упускать такой шанс.

Шу-шу-шу…

– Что касается помощи Коробейникову… – Аполлон Артамонович отставил чашку и принялся теребить безупречно выбритый подбородок. – Думаю, я смогу выделить человека.

– Но проект с Конской Вязью…

– Идёт в соответствии с графиком. Никто особенно не рассердится, если мы чуть-чуть сдвинем сроки.

Шу-шу-шу…

– А вы уверены, что двух людей достаточно? – спросил кто-то.

«Сейчас начнётся», – подумал я.

– Нет, не уверен! А Вы?! – вдруг перешёл на повышенный тон мой начальник. – Может, у Вас есть предложения лучше? Может быть, мы отправимся всем Магистратом, чтоб скакать вокруг одной девочки, и пускай остальные проекты идут лесом? Может быть, нам выслать её из Сказки, объявив, что произошло недопонимание, а потом, когда подобное начнёт случаться всё чаще и чаще, обнести Сказку забором и спустить с цепи василисков? Что Вы предлагаете?!

– Аполлон Артамонович, я…

– У кого есть ещё предложения?! – оборвал его шеф. В комнате повисло молчание, я старался дышать как можно тише. – Все согласны? Значит, действуем как решили, а сейчас все свободны, объявляется перерыв. Следующее совещание здесь же через полчаса. Коробейников остаётся, конечно.

В комнате стало шумно. Волшебники поднимались из кресел и направлялись к выходу, на ходу доставая из карманов телефоны и зажигалки. Старцев, проходя мимо, чуть заметно ткнул меня в бок, я ответил ему слабой улыбкой. Наконец, дверь закрылась, и мы с шефом остались одни.

– Аполлон Артамонович, я…

– Тс-с-с!

Старый маг стал с видимым облегчением массировать тяжёлые веки. Кожа под его пальцами была вся в морщинах, и я вдруг подумал, что ему уже чересчур много лет. Затем он сел в кресло, запрокинул голову, положив затылок на мягкую спинку, и вытянул ноги в старомодных восточных шлёпанцах прямо на столик со схемами. Я подошёл и сел рядом, стараясь понять, как себя вести в изменившейся обстановке. Некоторое время мы оба молчали.

– Максим, как я – не слишком?… – тихо спросил меня шеф.

Я не до конца понял, что он имеет в виду, однако на всякий случай помотал головой.

– Они не понимают, – медленно заговорил маг, словно бы обращаясь не ко мне. – Они все считают, что Сказка должна подчиняться нашим приказам, а если что-то не клеится – нужно или приставить нож к горлу, или закрыть весь проект…

Волшебник поморщился, словно от боли, и сокрушённо покачал головой.

– Вы так не думаете? – спросил я.

– Нет. Разумеется, нет, – маг говорил тихо-тихо, так что даже в тишине комнаты мне приходилось напрягать слух. – Сказка не предъявляет нам требований – она лишь меняет обличье и смотрит, что мы станем с этим делать. Она всё время меняется, и если мы перестанем следить за развитием событий, то очень скоро окажемся в положении дикарей, с бамбуковой палкой бегущих за паровозом.

Чародей снова вздохнул и чуть приподнял веки.

– Они говорят: «Сместить Коробейникова, депортировать Димеону»… И что это даст? Что они будут делать, когда у нас будет двадцать таких Димеон и один Коробейников? Пятьдесят? Сто пятнадцать? Каждый третий? Каждый второй? Каждый первый? Нет-нет, Максим Андреевич, мы не можем бежать от реальности лишь потому, что она нам не нравится… И, пожалуйста, не беспокойтесь о том, будто Вы не справляетесь – пока всё идёт пусть не гладко, но и без особых эксцессов, и я буду рад, если Вы продолжите в таком роде.

– Но туристка ведь ранена…

– Она поправится, – развёл руками маг. – Каждый, приходя в Сказку, рассчитывает на приключения – так что мне теперь, всем вешать заклятия неуязвимости?

Я промолчал.

– Ваша беда, Максим Андреевич, в том, что Вы никак не можете допустить, что кто-то на Вашем месте сделал бы хуже, – продолжал Аполлон Артамонович.

Я насупился:

– Вы считаете, мне следует действовать безответственней?

– Напротив, Вы прекрасно справляетесь, но по-прежнему продолжаете думать, что не выполнили каких-то, Вами же выдуманных, взятых на себя обязательств.

– Вы за этим меня оставили? – спросил я.

– Нет. Они меня утомили, – просто ответил маг. – Они всё кричат, кричат… Хорошо, что Вы появились. Кстати, да: сколько у Вас там времени?

Я пожал плечами:

– Полчаса, может, меньше.

– Хорошо… Тогда не задерживайтесь.

Я встал:

– Я могу идти?

– Да, разумеется. Напарника я Вам пришлю завтра, как обещал.

Я кивнул и направился к двери.

– Максим Андреевич, – нагнал меня голос старого мага.

Я обернулся:

– Да?

– Я Вам даже немножко завидую, – Аполлон Артамонович чему-то улыбался. – Учиться у такого сильного мага… Неопытного, возможно, но всё-таки.

Я молча ждал продолжения. Чудотворец прикрыл глаза.

– С посохом было проделано мастерски, – сказал он с той же странной улыбкой. – Подменить прямо в воздухе – и никто ничего не заметил.

– …Вы же заметили, – недоверчиво сказал я.

Шеф улыбнулся чуть шире:

– Это моя работа.

Я кивнул и молча вышел за дверь.