Читать книгу: «Запрещенный ритуал – 3», страница 4

Глава 7. Я вам княгиня или кто?

Слава побежала впереди меня. Со мной здоровались, заговаривали, делали скидки на рынке.

– Наша косточка, не чурается поторговаться! – радовалась торговка овощами.

– А у меня вчера сливки купила! – вторила молочница.

– Ну и что, что княгиня, бывают похуже недостатки! – басил зеленщик.

***

Ровно в срок я приехала в лавку Фальфалы «Твой талисман» и отдала колье.

– Совершенно не замечаю разницы, – сказал мастер, рассматривая украшение. – Оно выглядит по-прежнему. Как вы это сделали?

– Руками.

– Простите, мне нужно проверить наличие плетений, – мастер вставил в глазницу розоватую кварцевую линзу.

Он даже потоки не видит! Действительно, в артефакторы идут слабаки. Я и то научилась. Правда, через год усиленных занятий, но научилась ведь! Ореол зеленого целительского заклинания равномерно окутывал колье.

– По мере расходования энергии оно будет истощаться. Если невеста тяжело заболеет, или ее вдруг ранят, плетения надолго не хватит, надо будет снова напитывать, – предупредила я. – Вот головную боль оно будет нивелировать и через год.

– Феноменально! Полагаю, просить вас раскрыть секрет бесполезно?

– Вы просто не поймете, вы мужчина, – я мягко улыбнулась. – Женщины мыслят по-иному, и по-другому закручивают потоки.

– О! Никогда не задумывался об этом.

– Неудивительно, ведь в королевстве не обучают женщин! Хотя одаренные женщины встречаются нередко. А кто, как не женщины, способны на самую тонкую и кропотливую работу? Вы когда-нибудь пробовали плести кружева? И чем это отличается от созданий плетений? – Я фыркнула.

Мастер посмотрел задумчиво. Впрочем, рассчитался честь по чести. Я даже спрашивать не стала, для кого колье, наверняка нас ждет пафосная и пышная свадьба, такое колье не по карману среднему классу.

Через неделю меня пригласили в канцелярию градоначальника. Власть предержащие захотели посмотреть, что это за чудо у них появилось в городе, и можно ли его потыкать палочкой.

Я спокойно сидела перед кабинетом второго заместителя. Демонстративно читала молитвенник. Что нашему человеку просидеть два часа в поликлинике или в налоговой? Или простоять час на кассе супермаркета с батоном и кефиром в предновогодней очереди, когда обезумевшие люди тащат по три тележки, набитые с верхом? Да тьфу!

Так что вид я являла собой скромный и приятный. Встречают по одежке, поэтому я надела хорошее платье из дорогой ткани, в ушах у меня были сережки с жемчугом, на шее цепочка затейливого плетения с медальоном. Вот проводят меня совершенно по-другому. Не как просительницу, а равную. Равнее многих. Сделавшую личное одолжение градоначальнику.

– Прошу вас, – секретарь, уютный и полный, как булочка, открыл двери начальственного кабинета.

Второй заместитель был тощим, нескладным и явно страдал болезнью желудка или печени, потому что цвет лица имел землистый и слегка морщился. То ли печень скрутило, то ли посетители допекли.

– Итак, госпожа…

– Княгиня Токка.

Еще скажите, что вы обо мне ничего не знаете, за неделю не собрали сведения и не списались с Курепсой! Вас тогда гнать надо поганой метлой!

– Ваша светлость, – заместитель поклонился и снова скривился. – На вас поступили две жалобы. Первая от гильдии артефакторов, что вы торгуете без лицензии.

Я широко открыла глаза и прижала руку к груди.

– Я?! Торгую!? Мне это даже как-то не к лицу!

– Но на набережной…

– Любезный, мой магазин в Курепсе пользовался огромной популярностью! Обслуживал и столичных покупателей! Следует ждать жалобы от коронной гильдии, что в столице цены сбиваю? В Курепсе было разрешение на работу, я снабжала жителей полезными вещицами. Здесь у меня разрешения нет. Меня видели за прилавком или с лотком амулетов?

– Нет. Конечно же, нет, – сдался чиновник.

– Я вяжу ради развлечения и раздаю людям. Если горожане продают или обмениваются моими подарками, я этого никак не могу им запретить.

Докажи, что это не так! Лавки у меня нет, а что Робин таскает двадцать булавок с амулетами, так кто чем может, тем себя и украшает. Ни один градоначальник не сошел с ума, чтоб запрещать женщине заниматься рукоделием.

– Вторая жалоба подана службой правопорядка. Вы организовали беспорядки и в результат ваших действий пострадали сотрудники биржи труда, сломано несколько скамеек, разбиты окна. Следует возместить моральный и имущественный вред…

– Я?! Я била сотрудников? Что вы такое говорите? А как часто вы проверяете их работу? Разве я виновата, что мне прислали пять никуда не годных кандидаток? Если сотрудники берут взятки и настолько некомпетентны, не удивительно, что люди возмущаются. Вы всерьез считаете, что я, находясь два дня в Милограсе, могла организовать бунт? Будучи беременной и имея на попечении двух детей? Вам больше обвинить некого? Это неслыханно! Я тоже пожалуюсь эрлу Гриеску на произвол! Буквально недавно он принимал меня в замке Ратимида Кота! А с его дочерью мы вместе были на отборе в Обители! Эрл заказал мне ценный артефакт, и не спросил при этом лицензию! Потому что я способна его сделать, а ваши мастера – нет! Как вы думаете, почему эрл не заказал его местной гильдии? Лорд Камран нир Сагам не позволит вам голословно обвинять слабую женщину! Что за нападки?

Мой тонкий голос с истеричными нотками раздавался на весь этаж, легких я не жалела, и судя по мути в глазах чиновника, он уже пожалел, что вообще меня пригласил. Вставить слово я ему не давала и прекратить поток излияний он не мог. Вкупе с артефактом «Звон в ушах» – полная дезориентация и неспособность связно мыслить.

– Я ожидала более теплого приема от властей! Или мой титул недостаточно уважаем? Вы вынуждаете меня покинуть город?

– Вы неправильно поняли! Мы очень рады, что вы избрали Милограс местом проживания! – никакой радости в глазах чиновника не отражалось. Он мечтал только о том, чтоб вздорная баба поскорее покинула ратушу.

Будет знать, как связываться!

– Когда я получу ответ с результатами служебного расследования о работе гильдии артефакторов и биржи труда?

– Мы вас непременно известим. Через неделю, – икнул несчастный служащий.

Я пожелала ему самого наилучшего, отчего он ее больше позеленел и прижал ладонь к животу. Нехорошо издеваться над больным человеком, но сами напросились. Могли бы и отпуск предоставить для лечения ценному сотруднику.

Болеутоляющий амулет ему на дом пришлю в красивой коробочке с бантиком. Я ведь не садистка.

Пока сидела в приемной, на меня посмотрели все желающие, думаю, и градоначальник составил свое мнение. Пусть знают, что меня голыми руками не возьмешь! Что я надменная, капризная, визгливая и невыносимая особа. Больше бояться будут и меньше приставать.

Надеюсь, хорошо сыграла. На что только не приходится идти ради независимости! Есть женщины, которым скандалы великолепно удаются в любое время и по любому поводу. Мне же всегда было как-то стыдно, что ли? Предпочитала договариваться миром или уж сразу бить в нос. Потом случайно прочитала биографию одной актрисы. Оказалось, что она, обучаясь мастерству, частенько ощущала себя дурочкой. «Ну и пусть, – писала она. – Пусть все кругом читают тебя махровой идиоткой. Но они смотрят на тебя, ты вызвала их эмоции, и значит, добилась успеха».

Я много думала об этом и пришла к выводу, что стесняться глупо. Застенчивость никогда не приводила к удаче в делах. Так что скромность, тактичность, деликатность я изживала в себе решительно и бесповоротно. Очень помогало в работе, при общении с чиновниками и клиентами.

Из ратуши я вышла с гордо поднятой головой, но морально выжатая, как лимон над жареной рыбкой. Скандалить тяжкий труд! А говорят еще, что энергетические вампиры при склоках подзаряжаются! Интересно, как они это делают? Откуда силы берут? Мне срочно необходим отдых. Я вообще какой-то веду ненормально подвижный и чересчур общительный образ жизни. Мне положено гулять, чихать на все и гладить растущее пузо! Но что делать, кто защитит Криса и Люси, кто вступится за оборотней, поможет дриаде? Я вздохнула. Чертовски устала быть сильной. Хочу платьишко с кружевами и на ручки. И слоеный пирожок с творогом и вишней.

Пирожки дома были. Правда, с яблоками и персиками, но тоже весьма неплохие. Эгина расспрашивала меня, кто что любит, кто чего не переносит, мы очень плодотворно обсудили пищевые пристрастия моих домочадцев и так увлеклись, что составили меню на всю неделю вперед.

– Одно удовольствие у вас работать, ваша светлость! – Воскликнула довольная Эгина. – Все продумано и предусмотрено!

– Сама от себя не ожидала, – призналась я. – Но так действительно удобнее, голову не придется ломать, и расход меньше, когда заранее знаешь, что готовить. И без «светлости» давай. Меня Марина зовут. Мы, княгини, бабы простые, в своем доме ни к чему выпендриваться.

– Спасибо, госпожа Марина. Лия говорила, да мне не верилось.

Дети прибежали из школы, и после обеда мы решили собрать корзинку для пикника, плед и пойти на берег моря. Ну, непорядок же, неделю как приехали, а ни разу на пляже не были! Конечно, уже осень, но дни стоят жаркие, и вода должна быть теплой. А то выходит, как в том анекдоте: «А что, тут и море есть?».

Дриаду было не оттащить от бревна, которое упорно не желало принимать гуманоидную форму. Пошли без нее. Морван чинил крышу, и я решила его не отвлекать. Скоро дожди начнутся, крыша важнее.

Эгина посоветовала направиться в противоположную от порта сторону, там не слишком удобная тропинка, каменистая, обрывистая, но зато можно выйти на мыс с разноцветной галькой и двумя каменными столбами. Красивое место. Между столбами расположена мелкая заводь, там и зимой вода теплая, ребятишки бегают купаться.

Обувь у нас была удобная, настроение отличное, как только удалились от последних домишек рыбацкой слободки, дети перекинулись и радостно задрав хвосты, поскакали по тропинке. Огромные синие и зеленые стрекозы сверкали блестящими крыльями, пахло водорослями и мелкими кустарниковыми астрами. Ну точно такие же розовые и сиреневые сентябринки, как в моем мире!

Я даже остановилась на тропинке. Что-то я часто стала вспоминать свое прошлое житье. Соскучилась? Но скучают по друзьям, родным, а у меня там даже кошки не было. Если часто вспоминаю прошлое, значит, в настоящем творится явно не то. Душа томится и беспокоится. Вроде бы у меня все отлично складывалось, некогда было задумываться о жизни, успевай только поворачиваться. И чего мне надо, спрашивается? Все же хорошо!

Однако соломинкой в сандалии беспокоило и тревожило дурное предчувствие. Оно заставило меня зорко вглядываться и прислушиваться к каждому подозрительному шороху. Поближе подозвать детей и не упускать их из вида. Дети удивленно переглянулись, но послушались. На мыс мы не вывалились с радостными воплями, а затаились в кустах.

И не зря!

Возле интересного изогнутого каменного столба, не меньше сорока ярдов высотой, был пришвартован небольшой двухмачтовый парусник. Две шлюпки вытянуты на берег и на берегу разожжен костер.

– Шхуна, – прошептала Люси.

– Дура, у шхуны косые паруса, а тут прямые, только один косой гафель. Это бриг! – отозвался Крис.

Я закатила глаза и велела обоим немедленно заткнуться. Порядочное судно направилось бы в порт! Это либо пираты, либо контрабандисты, в обоих случаях нам ничего хорошего не светит. Поэтому очень тихо и ползком отходим. Не суждено нам сегодня искупаться.

– Бросай корзинку к чертовой матери, жизнь дороже! – я поддала Крису по попе, отняла корзинку и сунула ее под куст. – Обернулись и со всех лап бегом домой!

– Мы тебя не бросим! – надулся Крис.

– Живо, я сказала! Нашел время препираться!

Люси обернулась и куснула Криса за ногу. Через минуту щенок и котенок скрылись между камней.

Гадская ситуация. Вверху отвесная скала, внизу обрыв и острые камни, позади куча опасных вооруженных мужиков, а впереди открытая тропинка. Моряки ребята зоркие. А деваться все равно некуда. Будь я змеей, было бы все намного проще.

– И кто это тут у нас такой шустрый? – Раздался глумливый бас за спиной.

Глава 8. Рыбы и рыбаки.

– И куда же мы собрались? А поздороваться, поговорить? Уважить людей? А мы так ждали… Где еще двое? Мы вас на подходе срисовали, ну? – меня тряхнули за плечо.

Пришлось обернуться. Толстопузый красномордый пират с серьгой в ухе и красной косынке на голове довольно ухмылялся.

– Лапы убрал! Навстречу мужу побежали.

– А, там и муж на подходе? Ну, ничего, нас тут тридцать человек, поговорим по душам и с мужем, и с тобой. Мужа продадим в Оранне, если не хлюпик, и на тебя найдем желающих! Муж же с нами поделится?

– Кэп, она старая, – вступил недовольный голос.

– Зато наверняка умелая! – захохотал пират.

Куда не кинь, везде клин. Я оттолкнулась и прыгнула в море. Хотела купаться? Не захлебнись!

Вода показалась обжигающе холодной, но через миг вполне терпимой. Повезло сразу не налететь на скалу, не размозжить голову и не поломать ногу.

– Стой, дура! Не обидим! – Кричали с тропинки.

– Ага, аж два раза, – злобно выплюнула я соленую воду и поплыла к порту широкими саженками. Надеюсь, рыбаки тут всех акул давно выловили на суп. Я старалась держаться обрыва, но скалы приходилось огибать, чтоб не прибило волной, я быстро устала. Залезть на скалу? Что стоит пиратам на шлюпке подплыть и подхватить меня, как спелый плод? Небольшие волны впереди сменились вдруг гладкой полосой воды, и мне это ужасно не понравилось. Не такая вода, темнее вроде. А в следующий миг меня подхватило сильное течение и потащило прочь от берега.

Я тут же повернулась на спину и постаралась дышать ровно и размеренно. От паники умирают чаще, чем от воды. Плыть против течения бесполезно, если это тягун, то на глубине он теряет силу и из него можно выплыть, двигаясь параллельно берегу. А если какое-то особо коварное местное течение… то я обязательно встречу каких-нибудь рыбаков. Быстрое течение любят многие рыбы. Оптимизм и спокойствие! Я непременно выживу, потому что иначе просто и быть не может. Я прищурила глаза от солнца и максимально расслабилась. Монотонный плеск навевал сон.

***

– Утопленница? – старый Хорхе прищурился.

– Гнилая, вот и болтается на поверхности, – отозвался его напарник. – Оттолкни веслом, не надо нам тут мертвяков.

– Сам ты мертвяк, – отозвалась вдруг утопленника хриплым голосом.

Хорхе заорал и свалился в воду. Белые тонкие руки уцепились за борт.

– Прочь нечисть, прочь! Сгинь! – затрясся напарник, творя обережные знаки и отползая подальше от пытающейся влезть в лодку нечисти. Взрыв матерщины с воды помог вспомнить о товарище. Лодка закачалась и закрутилась на месте. Нечисть перевалилась через борт и обессиленно упала на дно, в чешую и рыбьи потроха.

– Да помоги же, болван! – крикнул Хорхе.

– Сам прыгнул, сам и залазь, – Дьен потянул руку и ухватил друга за воротник. – Струсил, да?

– Сам ты трус! Выкинем тварь за борт! Подсоби мне!

– Я те выкину! – просипела женщина и открыла глаза. – Попить дайте! Что вылупились?! Баб не видели?

– Вроде не нечисть, – задумался Хорхе и почесал в затылке. – Плавников нет и хвоста.

– Сирена, – авторитетно отозвался Дьен. – Щас заворожит и утопит.

– Да сдались вы мне сто раз, параноики хреновы, – утопленница откашлялась и села. – Воды найдется попить?

– Водка есть, – ответил Хорхе.

– Давай! – обрадовалась сирена. – Самое то после купания!

– Дурак ты, Дьен, видишь, баба это! Нешто нечисть водку будет пить!

Нечисть глотнула водки, крякнула, отерла губы и спросила, далеко ли Милограс. Ее начала бить крупная дрожь и Хорхе поделился брезентовым плащом.

***

Услышала я о настоящем чуде: подводной реке Бишаланга, вытекающей из карстовых пещер возле Милограса и несущейся по глубокому каналу прямо под волнами морского залива. Река пресная, с сильным и быстрым течением. Узнали о ней случайно, на каком-то из кораблей пропали запасы воды, зацвели на жаре. Матросы решили зачерпнуть морской. Вынули черпак, а вода оказалась пресной! Только фляги надо закидывать метра на два в глубину, а лучше три. Это уже позже определили опытным путем.

Поэтому рыба тут водится самая разнообразная, редкая, какой на всем побережье больше не сыскать. Но рыбалка тут опасная из-за ветра, туманов и диких хищных тварей. Нападают на рыбаков зубастые пятифутовые барракуды, впрыгивая в лодки. Хвостоколы норовят ударить ядовитым шипом. Спинороги могут прокусить руку зазевавшегося рыбака. Мясо спинорога ядовито³, поэтому их никто не ловит, разве что по ошибке. Поел свежей рыбки и будешь болеть несколько дней, а то и помрешь. Подкарауливают сомы и змееголовы, прячась в зарослях водорослей. Зато акул тут нет. Не нравится им такая слабосоленая вода. Я прямо облегчение испытала, услышав про это.

Суеверные рыбаки расспросили, что со мной приключилось и прониклись искренним сочувствием. И предложили переночевать в их деревушке, а уж на рассвете направиться в Милограс. Ветер будет попутный, и прилив поможет, там к обеду будем.

Сейчас смысла нет грести. Надо обогреться и поесть. Водку мы распили на троих, и я глотала ее, как воду, без малейшего признака опьянения. Вот ни в одном глазу! Пьяненькие рыбаки торопились меня познакомить с местным фольклором.

Подводная река – это путь в иной мир, его охраняют существа с рыбьими головами, а на дне имеется подводный город, где живут рыболюди и морские гномы, добывающие золото на дне. Там же дворец злобной морской владычицы, которая приказывает заманивать и похищать рыбаков, чтоб об них улучшать демографию, ибо морских дев много, а морских мужиков никто никогда не видал. Кто хорошо старался и угодил морским девам, тот возвращается на сушу, одаренный жемчугом и морским золотом. А кто плохо себя проявил, станет обедом и больше не вернется.

Я подумала, что наоборот, хороших производителей надо себе оставлять, а плохих выгонять, но не стала делиться этой мыслью с рыбаками. Зачем обижать отзывчивых людей?

Мне нагрели воды, чтоб смыть с себя соль и гребень, чтоб вычесать каких-то мелких то ли водорослей, то ли рачков, застрявших в волосах. Выдали просторную ночнушку, и я провалилась в сон, закутавшись в пропахшее рыбой одеяло.

На рассвете меня разбудили. Все тело противно ломило, из носа текло. Все-таки простыла. Как некстати!

Меня напоили горячим чаем и усадили в лодку. Я с большим недоверием смотрела на плотный молочный туман, лежащий на воде толстым одеялом. Как в таком ориентироваться? Хорхе зажег фонарь, но от него было мало проку, в трех шагах он превращался в размытое пятно.

– Не волнуйся, мы тут море знаем, как свой член, – порадовал меня Дьен, опуская руку в воду.

В тумане мы плыли довольно долго и это были крайне неприятные часы. Какие-то странные шорохи, стуки, отдаленные отголоски разговоров. Не удивительно, что тут существует столько легенд! Со страха чего только не придумаешь.

Солнце вскарабкалось повыше и начало припекать, туман рассеялся, стало значительно веселее. Проворные рыбешки выпрыгивали, резвясь, перелетали через лодку, разбрызгивая дождем воду.

– Уже близко, – обрадовал меня Дьен.

– О семье переживаю, они же с ума сходят, – тихо ответила я.

– Зато скоро с ума сойдут от радости! – ободрил Хорхе. – Тот скалистый мыс видишь? До него пара часов, а за ним уже бухта Грас.

– Что у них, гулянье, что ли? – поразился Дьен обилию лодок. – Не протолкнуться!

– Это, наверное, меня ищут, – оживилась я и встала в лодке, чтоб лучше видеть. Все-таки не каждый день весь город выходит в море на твои поиски. Яхты, лодки, шлюпы и шлюпки, промысловые, вспомогательные, военные и торговые суда рыскали по всему заливу. У меня даже глаза защипало.

Рыбаки налегли на весла.

Я уже видела маяк, шпиль ратуши и различала отдельные здания.

– Ох, и веселье сейчас начнется! – Хорхе любовно погладил жестяную дудку и издал сигнал.

Сиплый противный звук перекрыл крики чаек.

– Я вам свисток подарю, – пообещала, вытирая слезы радости.

– Щас залюбят, как бы лодку не потопили, – озабоченно пробормотал Дьен.

А вся армада ка-ак двинулась в нашу сторону! Люди кричали, подпрыгивали и махали флажками. Я опустилась на скамью (банку, по-морскому) и заплакала. Все силы из меня будто разом вышли.

– Чувствую себя королем на параде! – Хорхе смеялся и махал рукой подплывающим спасателям.

На маяке вывесили длинный флаг. Наверное, и световые сигналы подавали, я же в них не разбираюсь. Бухнул колокол на канцелярии начальника порта.

– Нашли! Нашлась, живая! – крики неслись по набережной.

– Марин, а ты кто? – вдруг спросил Хорхе. – Часом, не королева? Они же сейчас причал обрушат в воду!

– Княгиня, – всхлипнула я.

Дьен восхищенно издал затейливый боцманский загиб.

– Ты мне это потом повторишь, запишу, – попросила я.

– Да мне ж никто не поверит, что я с княгиней водку пил! – хлопнул картузом о борт Хорхе.

Нашу лодку взяли на буксир, от гвалта уши закладывало.

Бахнуло так, что я чуть в воду не свалилась, а военный корвет окутался дымками выстреливших пушек.

Мне что-то кричали, но я не понимала ни слова, выискивая знакомые фигурки среди встречающих.

– Мама! – Прорезался крик. На плече совершенно белого Морвана сидела Люси. Криса поднял на руки какой-то здоровяк.

Одна, две, три ступеньки… дальше мне идти не дали, подхватили на руки и понесли в родственные объятия.

Хорхе и Дьена хлопали по плечам, жали руки, и без труда завлекли в ближайшую таверну, куда сразу же набилась прорва любопытных.

***

– Что за шум в порту? – недовольно осведомился градоначальник, поднимая глаза от бумаг.

– Вчера к Столбам пират причалил, Кровавый Корсар, Эмилио Сумтот, – пояснил секретарь.

– Знаю, – нетерпеливо сказал начальник. – Веревка по нему давно плачет.

– Уже нет, – с гордостью сообщил подчиненный. – Повесили голубчика!

– Да ну?

– Изволите ли видеть, вчера княгиня Токка пошла с детьми на мыс…

– Делать дуре нечего, – буркнул мэр. – Всех убили? Есть, что хоронить?

– Дети удрали, а княгиня в воду прыгнула. Великая Бишаланга унесла ее в море, она же не знала, что там опасные воды. Дети подняли тревогу, два корвета бросились к мысу, заблокировали корсара, а фрегат «Русалка» расстрелял пирата в упор. Всех повесили.

– Отлично, – расцвел градоначальник. – Пиши приказ. Командам награды, капитану «Русалки» премию, семье княгини соболезнования. Пожалостливей там напиши про скорбь утраты и все такое.

– Не нужно, княгиня выжила. Рыбаки подобрали. – Секретарь собрал бумаги и выпрямился, ожидая указаний.

– Вот везучая кукла! – Выругался мэр. – Ну, раз княгиня, придется бал дать в ее честь.

– Она не желает светскую жизнь вести. Пока ни одного приглашения не приняла, только к баронессе Руббен в оранжерею ходила.

– Придется ехать к ней, – вздохнул мэр. – А она точно княгиня? Не самозванка?

– Точно, – кивнул секретарь. – Князь Токка в Курепсе, а она с ним в конфронтации. Болтают о разводе, но какая дура от титула откажется? Уехала к нам, сняла дом. Гильдия артефакторов на нее жалобы пишет. Биржу разнесла. Вроде народной героини стала, толпа радуется ее спасению.

– Черти ее принесли, – проворчал градоначальник.