Читать книгу: «Как довести профессора»
Глава 1
Шаркая ногами, как старушка, я выползла из аудитории. Чувствовала я себя фигово, как будто побывала в логове Дракулы. Настроение было на нуле, глаза слезились от солнечного света, и кожа стала на два тона бледнее. Всё из-за нашего преподавателя Сафонова. Он обладал удивительной способностью напрочь убивать в человеке любовь к ближнему и заставлял искренне поверить в свою никчемность и профессиональный кретинизм. В общем, на своем месте работал человек. Доктор физико-математических наук, профессор факультета высшей математики, автор множества научных публикаций Сергей Алексеевич Сафонов. И если при перечислении всех его регалий в голове возникал образ благообразного седого дедушки в очках, то зря…
Невыносимый, высокомерный тип лет тридцати пяти. Вместо предполагаемого седого пушка на голове – идеально уложенные густые темные волосы. Тщедушную оболочку, подпитывающую великий ум, подменили на сто девяносто сантиметров мощного тела. И где он, интересно, заработал такой широкий разворот плеч, крепкое тело моряка дальнего плавания и мягкую звериную походку? Книжки из библиотеки домой таскал? Или на своих конференциях стулья расставлял?
А вот по характеру всё совпало. Сергей Алексеевич был дотошен до кровавых мушек в глазах и категорически нетерпим к чужим ошибкам. И да, очки тоже были. Только они не смягчали его холодный взгляд, а, наоборот, наводили священный ужас на всех студентов. Если Сергей Алексеевич надевал свои очки в тонкой металлической оправе и начинал вчитываться в твою работу, то пиши пропало. Живым не отпустит, вытянет все силы и жизненные соки.
Вот и сегодня на семинаре по математическому анализу Сафонов зверствовал. Он забрасывал нас вопросами, словно десантник гранатами. К его парам мы готовились особенно тщательно, но это не спасало. Сергей Алексеевич любил так глубоко ковырнуть изучаемую тему, что его вопросы ставили нас в тупик.
Он без устали задавал нам наводящие вопросы, вызывая к доске то одного, то другого студента. Очередь дошла и до меня. Сжав до побелевших костяшек мел, я медленно выводила на доске дифференциальное уравнение. Скрестив руки на груди, Сафонов молчал и сверлил меня взглядом. Я игнорировала пристальное внимание, хотя щеку немилосердно жгло. Ему бы рентгеном в больнице подрабатывать. Закончив, я победоносно взглянула на мужчину, еле сдерживая злорадную улыбку. В своем ответе я была уверена.
Оторвавшись от стола, Сафонов подошел ко мне, пробежался глазами по доске и молча кивнул. И всё?! А где заслуженная похвала? Все-таки уравнения подобного типа мы еще не решали. Но дождаться от Сергея Алексеевича доброго слова нереально. За два года моего обучения ни разу не слышала. Да что там, я, и как он улыбается, ни разу не видела…
Недовольно сопя, я села на место. Одногруппник Виталя пихнул меня локтем в бок.
– Молоток, Дашка!
Я кисло посмотрела на него. И повезло же мне, хрупкой девушке, попасть в группу, состоящую из одних парней. К концу второго курса я начала разбираться в футболе, марках пива и виртуозно рубилась в приставку. Будто у меня волшебным образом появилось двадцать старших братьев. Меня оберегали, баловали и отгоняли приближающихся на расстояние вытянутой руки парней. Как говорил Виталя «Потом спасибо нам скажешь. Когда все твои ровесницы с детьми будут нянькаться, а ты доктором наук станешь!». Перспектива, конечно, так себе. Оставаться синим чулком с прилизанным пучком на голове и вечно недовольным лицом не хотелось. Хотя, вон, наш Сафонов для профессора вполне ничего себе. Только сомневаюсь, что с его характером он кого-то смог себе найти. Его женщина должна быть идеальной, как теорема Ферма, и терпеливой, как канцлер Германии.
Из аудитории мы выходили, понуро повесив головы. Впереди маячила защита курсовых, и любезный Сергей Алексеевич в конце семинара не преминул нам напомнить об этом. Увидев панику в наших глазах, Сафонов чрезвычайно воодушевился и повеселел. Точно Дракула! Питается светлой энергией невинных студентов, а по ночам пьет кровь юных дев…
Перед тем, как рвануть за всеми в коридор, я подошла к профессору и положила перед ним на стол флэшку.
– Сергей Алексеевич, здесь половина моей курсовой. Посмотрите, может, нужно что-то подправить? – я была не робкого десятка, но, глядя в холодные синие глаза за очками, смутилась и покраснела. Да твою ж мать! Соберись, Корнилова!
Профессор, скользнув по мне взглядом, молча кивнул и снова уткнулся в свои бумаги. Непрошибаемый тип! В коридоре я вдохнула полной грудью. Будто на волю вышла, честное слово! Какая все-таки у него тяжелая энергетика!
На первом этаже меня ждала моя подруга Рита. Она училась в соседнем корпусе на психолога. Мы познакомились с Ритой на первом курсе в студенческом кафе, и я уже не представляла своей жизни без ее едких шуточек и безудержного оптимизма.
Подруга сразу потянула меня в столовую, так как близилось время обеда. Мы зашли в переполненное кафе и оперативно заняли освободившийся столик. Однокурсник Виталя, ошивающийся тут же, потянул нас к началу очереди, и мы быстро сделали заказ. Недовольных студентов из длинной очереди мой одногруппник одарил красноречивым взглядом, и этого хватило. Виталя, хоть и математик, но тяжелой атлетикой занимался пять лет. Весомый аргумент.
Мы с Ритой присели с подносами за стол.
– Повезло тебе все-таки с группой. Как за каменной стеной! – вздохнула девушка, пододвигая к себе кружку с чаем.
– Ага, – фыркнула я. – Скорее, как за железным занавесом. Ко мне вчера подошел парень из параллельной группы, так они отвели его в сторону и пообещали разбить на переменные.
Рита закашлялась от смеха, а я угрюмо взялась за свою пиццу.
– Хорошо, что они не знают, где ты пропадаешь по ночам последний месяц, – вздохнула подруга.
– Это точно, – мрачно согласилась я.
Обсуждать эту тему я не хотела. Почувствовав это, Рита перевела разговор в другое русло.
– Ты еще фотки не смотрела?
Я покачала головой.
– Некогда было.
– Ты там отпадно получилась! Хоть в плейбой отправляй!
Я скептически посмотрела на подругу. На прошлой неделе я осталась ночевать у Риты. Ее мама уехала в командировку, и мы решили этим воспользоваться. Начиналось всё чинно – с бутылки грузинского красного вина и девичьих разговоров. Когда вино закончилось, мы почти смирились с этим, все-таки на следующий день нам нужно было идти на пары. Но тут умница Рита вспомнила про домашнюю настойку. Наливку делала ее бабушка, и мы просто не могли не выпить за здоровье бабушки.
Настойка была вкусной и крепкой. Опасное сочетание. Раскрасневшаяся Рита вдруг схватилась за «зеркалку», которую ей подарила мама, и озвучила свою мечту стать великим фотографом. Как верная подруга, я не могла не поддержать девушку и согласилась стать ее фотомоделью. Чего не сделаешь ради искусства. Рита взялась за дело основательно.
Нащелкав с десяток моих портретных фото в растянутой футболке, подруга задумалась. Душа художника и бабушкин напиток требовали бОльшего размаха. Девушка захотела передать всю глубину моего характера через частично обнаженное тело. Она заставила меня снять огромную футболку и оставила в спортивном лифчике и трусиках-шортиках.
Я зажглась. И демонстрировала весь свой характер, как могла. Бросала загадочные взгляды, томно поворачивалась спиной, стараясь не заржать в кадре, принимала сексуальные позы голливудских див. Уж не знаю, насколько снимки передали мой характер, но пятую точку и прочие интересные места навсегда вписали в историю фотоискусства, это точно.
– И что мне теперь с этими фотографиями делать? – улыбнулась я. – Спрятать до лучших времен, чтобы потом на пенсии любоваться?
– Будешь парню своему отсылать, – категорично заявила Рита. – Насыщать, так сказать, вашу сексуальную жизнь.
Я усмехнулась.
– Для этого нужен, как минимум, парень, а, как максимум, сексуальная жизнь!
– Какие твои годы, – беззаботно махнула ложкой подруга.
Пообедав, мы разбежались по корпусам. У нас неожиданно заболела преподавательница, и в расписании образовалось свободное «окно».
Я присела в безлюдном закутке в конце коридора и достала ноутбук. Прежде чем начать выполнять задания по семинарам, я решила просмотреть фотки, которые мне скинула неугомонная Рита. Я достала из сумки флэшку и вставила ее в usb разъем.
Открыв папку с содержимым, я тупо уставилась на экран. Два вордовских документа с моей курсовой работой. И ни одной фотографии. Мозг отказывался верить в увиденное. А сердце, тем временем, уже начинало панически ускоряться. Я зачем-то вытащила флэшку и еще раз вставила. Фоток нет… Меня ошпарило запоздалое понимание – я перепутала флэшки и отдала Сафонову свои фото в нижнем белье.
Глава 2
– Нет-нет-нет… – шептала я, зарывшись руками в волосы, хотя внутри вопила от ужаса. Если профессор увидит фотки, это будет конец света! Я даже боялась представить, что он обо мне подумает! Мозг лихорадочно обрабатывал информацию и выдавал мне одну безумную идею за другой. Сбежать из страны, бросить университет, соврать, что на фото мой двойник и меня подставили…
Медленно выдохнув, я аккуратно закрыла ноутбук и убрала его в сумку. Несколько секунд я сидела, тупо уставившись в пол. Нужно успокоиться и попытаться хоть как-то спасти ситуацию. Почему бы просто не найти Сергея Алексеевича и не поменять флэшки, сказав, что ошиблась? Возможно, он еще не успел ее посмотреть. Я воодушевилась. Действительно, у Сафонова хватает своих дел, вряд ли он сразу схватился за мою курсовую. Хотя не верилось, что этот педант умеет откладывать дела в дальний ящик. Я скрипнула зубами.
Спустившись на первый этаж, я заглянула в деканат и спросила, где можно найти Сергея Алексеевича. Мне ответили, что сегодня у профессора пар больше нет, и он, скорее всего, ушел домой. Твою мать! Помявшись, я попросила секретаря дать мне его телефон, сказав, что у меня важный вопрос по курсовой работе.
Девушка продиктовала мне сотовый номер Сафонова, я поблагодарила ее и, как ошпаренная, выскочила в коридор. Черт! Он же профессор, разве он не должен дневать и ночевать в университете?! Какого черта его понесло домой! Можно подумать, его там кто-то ждет!
Зажав в руке телефон, я вышла на улицу и присела на скамейку. Отчаяние захлестнуло меня. Что делать? Звонить? Сафонов же просто вежливо пошлет меня. Как я ему объясню, к чему такая срочность? А если он уже посмотрел фотки?! Как я завтра профессору в глаза-то смотреть буду…
Безнадежно выдохнув, я зарылась лицом в ладони. И что там за фотки, интересно? Уж Рита расстаралась и скинула самые горячие, в этом я не сомневаюсь. А вдруг Сафонов подумает, что я пытаюсь его соблазнить?! Я мысленно заскулила. Позорище! Его же на простую человеческую эмоцию не выведешь, а тут такое посягательство! Профессор этого не забудет и будет вдвойне изводить меня своими придирками и вечным недовольством. Чтоб его!
Выхода нет. Надо звонить. Кусая губы, я набрала номер Сергея Алексеевича.
***
Сафонов
Всё. Последний студент вышел из аудитории. Я неторопливо собрал все бумаги, сложил их в портфель. Достав телефон, проверил почту. Пришло письмо из научного журнала, с которым я держал связь. Посмотрев на часы, решил, что отвечу на письмо за обедом. Положил в карман пиджака флэшку с курсовой студента и направился к выходу.
В машине я позволил себе устало прикрыть глаза. День был напряженным. Наша кафедра готовилась к важной выездной конференции. Мне нужно было подготовить доклад и выбрать кого-нибудь из студентов в помощники. Я бы, конечно, взял на эту роль опытного лаборанта, но наш завкафедрой всегда ратовал за молодое поколение и давал им любую возможность проявить себя. Подберу кого-нибудь с четвертого курса порасторопнее.
Я ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Май был на удивление теплым, и в пиджаке мне было душно, но мой перфекционизм не позволял мне появляться в университете без полного обмундирования. Перед студентами я всегда должен быть собранным и сдержанным.
Никто об этом не догадывался, но я до сих пор комплексовал из-за своего возраста. Тридцатипятилетний профессор, доктор наук… Мне постоянно приходилось доказывать свою профессиональную состоятельность, упертость и невероятную выдержку. Только холодный расчет и никаких эмоций. Я никогда не опускался до споров и сплетен, хотя в нашем университетском кругу меня постоянно пытались втянуть в какие-то конфликты. Я всегда был в стороне от этого.
Кроме науки меня ничего не интересовало. Я действительно был одержим ею, не ради красного словца, не ради регалий. Поэтому и от студентов требовал многого. Если уж они пришли ко мне, то должны были отдаться науке полностью. Молодость не оправдывала их. Я тоже был молодым, я тоже встречался с девушками и гулял до рассвета. Но, когда нужно было сделать выбор между наукой и женщиной, я не сомневался ни минуты.
В любовь я не верил. Химическая реакция в организме, не более того. Математика – моя страсть. Здесь всё чётко, понятно, наглядно. А физические порывы сиюминутны и не приносят ничего кроме проблем. Женщинам свойственно фантазировать, устраивать истерики и постоянно чего-то требовать. Обжигался – знаю.
Забросив пиджак на заднее сидение, я пристегнулся и тронулся с места. На обед я, как обычно, решил заехать в уютное кафе возле дома. Здесь играла ненавязчивая музыка, царил приглушенный свет, и столики были отгорожены друг от друга плетенными ширмами. После многолюдного университета мне хотелось одиночества и спокойствия. К тому же, тут вкусно готовили.
Мой заказ приняла улыбчивая официантка.
– Вам как обычно салат из кальмаров и язык по-кавказски?
– Да, и минеральной воды, пожалуйста.
Когда официантка отошла от столика, я окинул взглядом фигуру девушки. Аппетитная особь, все при ней. И явно заигрывает со мной. Словно почувствовав мой взгляд, девушка, плавно покачивая бедрами, прошествовала на кухню. Я усмехнулся. Нет, это мое любимое кафе, здесь я искать себе приключений на одну ночь не буду.
Я достал макбук. Нужно было ответить на письмо, пробежаться по курсовой и на какое-то время можно было расслабиться. Я быстро напечатал ответ представителю научного журнала, сверяясь со своими документами. Затем нашел в кармане флэшку и подключил ее к ноутбуку.
Кто ее оставил? Корнилова Дарья, если мне не изменяла память. Упёртая девочка. И умная. Если не выскочит замуж, из нее выйдет толк. Есть в ней огонек, задор. Такие люди двигают науку, не позволяя себе запылиться на задворках научного мира. И парней в своей группе в кулаке держала. За два года я не заметил ни одного косого взгляда в ее сторону, ни одного пошлого приставания. А ведь вначале я думал, что девочке придется тяжело. Даже хотел предложить перевестись в другую группу, которая наполовину состояла из девушек. Но она достойно выстояла, это вызывает уважение. Интересно, встречается она с кем-нибудь из этих молодых безалаберных оболтусов? Никогда не замечал за ней мечтательных взглядов, несобранности. Хотя кто их знает…
Я открыл папку и растеряно прокрутил бегунок. Куча файлов jpg и ни одного вордовского документа. Она мне что, курсовую в картинках сделала? Озадаченно хмурясь, я открыл первый файл. И замер.
В это время подошла официантка с минеральной водой и салатом. Я резко захлопнул макбук и отодвинул в сторону. Девушка кокетливо улыбнулась и поинтересовалась, нужно ли мне что-то еще. Я хмуро посмотрел на нее и покачал головой. Дождавшись, когда официантка уйдет, я снова открыл ноутбук.
Корнилова. В черном простом лифчике и микроскопических шортиках тянет наверх растянутую домашнюю футболку. Задорно хохочет, глаза горят. Темные длинные волосы растрепались, пушистым облаком окутав ее лицо. Тонкое изящное тело изогнулось, обозначив женственные изгибы. Упругой груди явно тесно в маленьком хлопковом лифчике. И почему я не замечал всего этого, когда сталкивался с Дарьей в коридорах или когда студентка решала дифференциалы возле доски? Молодежная одежда хорошо всё маскирует, выстраивая парней и девушек в одну линию.
Я открыл следующую фотографию. Стоит спиной к камере напротив окна. Стрункой вытянулась на цыпочках. За окном уже темнеет, мягкий свет фонарей бросает блики на нежное юное тело. Тонкая талия, рельефная спина под бархатистой кожей. Длинные, стройные ноги напряжены, как у балерины. Округлую попку перехватывает черная полоска трусиков. В брюках стало тесно. Не контролируя свои мысли, представил, как медленно стягиваю с девушки белье…
Схватив стакан с минералкой, я лихорадочно глотнул воды. Резко выдернул флэшку их ноутбука и бросил ее на стол перед собой, словно обжегшись. Что за фигня! Что это было?! Почувствовал, как внутри медленно поднимается волна горячего гнева. Меня что, решили развести, как сопливого пацана? Что она о себе возомнила, эта Корнилова?! Думает, я увижу ее полуобнаженное тело и сразу позабуду обо всем и автоматом все зачеты поставлю? И «курсовую» заочно оценю. На отлично.
Я сжал руку в кулак. Вот уж не ожидал от нее такого. Встречались на моем веку легкомысленные студентки, которые пытались предложить себя. Но там мозгов было кот наплакал. А тут… Зачем ей это? Не уверена в своих силах, думает, что провалит курсовую? Или это просто глупая шутка? Попытка таким экстравагантным способом привлечь внимание? Ну, Корнилова… Будет тебе внимание… У тебя ни одной свободной минуты не останется на глупости. Будешь у меня сутки напролет корпеть над учебниками! Может, тогда вся дурь выйдет.
Я шумно подвинул к себе тарелку с салатом. Аппетит куда-то пропал. Силуэт хрупкого юного тела прочно засел в мозгу. Проклятая фотографическая память! Я с остервенением жевал кальмаров и продумывал стратегию наказания. Завалить эту наглую студентку докладами? Каждый день выдавать новые задания? Но как я объясню это ей и другим студентам? Она-то, я надеюсь, всё поймет, если еще осталось хоть что-то в этой головке. Но как быть с парнями с ее группы? Со стороны это внимание к Корниловой будет смотреться странно и непрофессионально. Сказать, что готовлю ее к какой-нибудь олимпиаде? Но почему только ее одну? Может, задействовать ее в конференции? Дарья ответственная студентка, по-моему, даже староста группы. Вот и надавлю на то, что мне пригодятся ее организаторские способности. И будет она у меня пахать с утра до ночи…
Я кровожадно улыбнулся. Даже аппетит разыгрался. В это время как раз подоспел мой язык по-кавказски, и я принялся за еду. Трапезу прервал чей-то звонок. На экране телефона высветился незнакомый номер. Я промокнул губы бумажной салфеткой и ответил на звонок.
– Сергей Алексеевич, это Корнилова Дарья, – взволнованно затараторили в трубку. – Я вам сдавала сегодня курсовую, но перепутала флэшки и отдала чужую. Мы можем сейчас встретиться и поменять их?
Корнилова. Включила, наконец-то, мозги… Да только поздно спохватилась, девочка.
– Я занят. Увидимся завтра, – холодно выдал я. Пусть знает, что я не оценил этой странной выходки.
– Хорошо, до свидания, Сергей Алексеевич, – убитым голос, почти шепотом, проговорила студентка.
Глубоко внутри кольнула жалость. Но перед глазами снова всплыла обнаженная женственная спина, и сочувствие испарилось. Взрослая уже, пусть учится нести ответственность за свои поступки.
