Читать книгу: «Бывшая жена магната», страница 3

6 Алсу

Мысленно отсчитываю последние минуты перед тем, как снова встречусь лицом к лицу с бывшим мужем.

Сегодня, мне кажется, я готова ко всему. Ну, или почти.

После того, как мне пришлось буквально умолять Эмина дать мне шанс исправиться, вряд ли что-то может унизить меня сильнее.

Противно вспоминать, как я путано врала, что мне стало плохо, и я вынужденно уехала домой. Впрочем, Булатов и так считает меня лгуньей. Так что разом больше, разом меньше.

Самое главное, что мне нужно договориться с ним о переводе всей суммы. По договору клиент оплачивает услуги либо ежедневно определенную часть суммы, либо может внести сразу все, если будет достигнута такая договоренность.

Вообще от того формализма, в который обернута продажа тела, меня каждый раз подташнивает.

Утром я позвонила врачу, который наблюдает Тимура, и он, тяжело вздохнув, посоветовал не затягивать с операцией. Даже пообещал провести пораньше, если я смогу внести всю сумму сразу.

Поэтому сегодня я должна сделать все, чтобы Эмин остался доволен и оплатил весь контракт.

Замечаю неподалеку темный автомобиль представительского класса. Нисколько не сомневаюсь, что это Булатов. Адрес, который я назвала ему в итоге – конечно же, не мой. Я не хочу, чтобы он приближался к моему сыну, поэтому решила перестраховаться.

Машина тормозит возле меня. Я, естественно, не жду, что Эмин, как раньше, выйдет и галантно откроет мне дверь. Нет. Это все в прошлом. Очевидно, лживом. Ведь если бы он действительно любил меня, то не предал бы.

Сажусь в автомобиль и тут же окунаюсь в атмосферу бывшего мужа. Неуловимый запах его туалетной воды. Чуть иной, но все с теми же нотками сандала.

Булатов окидывает меня придирчивым взглядом – словно оценивает, стоит ли продолжать со мной вчерашний разговор.

– Последний шанс, – веско роняет он. – У меня нет времени бегать за шлюхами, Алсу.

Коротко киваю, глядя прямо перед собой. Я знала, что муж будет бить словами. Ничего нового. Переживу.

Эмин тихо хмыкает, но больше ничего не говорит. Проезжает дальше и сворачивает на крупное шоссе, ведущее в центр. Сегодня я полна решимости не позволить себе сдаться. Призрачная надежда закрыть вопрос без денег бывшего мужа растаяла – я надеялась получить квоту для Тимура. Но сегодня, позвонив в соответствующее отделение государственной помощи, получила ответ, что новая часть квот будет только в следующем году. Учитывая все бюрократические проволочки, если нам и повезет попасть в этот список, операцию проведут не раньше, чем через полгода, а сейчас каждый месяц на счету.

Как и всегда, чтобы успокоиться, я начинаю мысленно перечислять пункты нашего с сыном плана действий – что, когда и как будем делать. Потому не сразу замечаю, что мы тормозим вовсе не у ресторана или отеля, как я подумала.

Нет, это элитный жилой комплекс, в котором квартиры стоят довольно прилично. Когда-то я считала это обыденным – родители жили за городом, но в городе у отца было несколько квартир похожего класса. А может, и лучше.

Первый порыв – спросить Эмина, зачем мы здесь, но буквально в последний момент я торможу себя.

Не провоцировать. Не злить. Просто выполнить пункты договора и вернуться домой к сыну.

Булатов заезжает на подземную парковку. Оглядываюсь по сторонам, оценивая место. Что ж, по крайней мере, что-то в этом мире не меняется.

Молча выхожу из машины, не дожидаясь отдельного указания. Нет смысла играть в недотрогу – ясно же, зачем я здесь. К тому же бывший муж ясно дал понять – поблажек не будет.

Хлопок дверей раздается слишком громко, резонирует, отражаясь от стен.

Эмин взглядом указывает направление, и я послушно следую за ним в ту сторону. Пока идем по лестнице, пока ждем лифт, зачем-то задаюсь вопросом – это его квартира? Сюда он водит женщин для одной ночи? А мне он тоже изменял? Тоже вот так же приводил на квартиру, пока я ждала его дома?

Булатов ничем не выказывает своего нетерпения – он отстранен и холоден. Слишком сдержан для человека, который еще вчера буквально прожигал меня нетерпеливым взглядом.

Эта перемена страшит меня – не знаю, чего ждать, и что у него на уме.

Когда-то он был для меня открытой книгой. Но я ошибалась, считая, что узнала своего мужа.

Я была наивной дурочкой, которую жестоко спустили с небес на землю, сломав и вываляв в грязи.

В лифте напряжение становится еще более густым и концентрированным – узкая кабина лифта, хотя, казалось бы, в доме такого класса должно быть что-то более респектабельное.

Мы с Эмином стоим слишком близко, так что я чувствую тепло его тела. Мне кажется, так себя ощущает жертва, когда ей в спину дышит хищник.

Выходим на одном из последних этажей. Эмин, не глядя в мою сторону, подходит к ближней двери и открывает ее. Толкает ту и заходит первым. Неуверенно следую за ним. Едва только успеваю закрыть за собой дверь, как совершаю непростительную ошибку – поворачиваюсь к Булатову спиной.

И он этим пользуется, тут же оказываясь в опасной близости от меня.

Внутри тут же натягивается струна, которая, кажется, готова лопнуть – стоит ему только прикоснуться. Я не вижу лица Эмина, но затылком чувствую его нетерпение. Это мне до боли знакомо из прошлой жизни. А значит, счет идет даже не на минуты. А мне надо успеть.

– Подожди, Эмин, – торопливо говорю, когда широкая мужская ладонь ложится мне на шею, вынуждая запрокинуть голову. – У меня есть одно условие.

– Ты не в том положении, Аля, – хрипло усмехается бывший муж. Слух царапает его обращение – так он звал меня раньше. Это имя было только для нас двоих. Что-то очень личное. Но сейчас Эмин пачкает его насмешкой, словно подчеркивая разницу между прошлым и настоящим.

– Мне нужна вся сумма, – говорю, глотая очередную обиду. – Или так, или я ухожу.

Рука на шее чуть сжимается, пугая меня. Раньше Булатов себе такого не позволял. Конечно, было у нас в постели разное, но никогда его прикосновения не были настолько потребительскими.

– И зачем же тебе столько денег, Аля?

Опять это имя. Жмурюсь, стараясь не выдать свои эмоции.

– Кредит?

Я молчу. Любое слово может меня погубить, а я не хочу давать бывшему мужу оружие в нашем противостоянии.

– Твой хахаль не может тебя обеспечить? Или у тебя слишком высокие запросы? Неужели Панкратов так мало тебе дал? А может, выбросил сразу, как только отымел во все щели?

– Это не твое дело, – шепчу, держась из последних сил.

Я настраивалась на то, что Эмин снова потребует его удовлетворить. Готовилась к тому, чтобы просто технично выполнить свои обязанности. Мне не нужны с ним разговоры, которые снова и снова ковыряют и без того не зажившую рану.

Слышу обидный смешок. И вот этого мужчину я так беззаветно любила?

– Ты согласен? – спрашиваю, делая все, чтобы мой голос не дрожал.

– Я не обязан, – снисходительно хмыкает Булатов. – Но в качестве благотворительности…

Его ладонь исчезает с моей шеи, а сам Эмин отступает, отпуская меня. Однако я не обольщаюсь – вряд ли он вдруг решил проявить благородство. Медленно разворачиваюсь и вижу на его лице холодную ухмылку.

– Посмотрим, как ты отсосешь, Аля. Неплохой стимул, правда?

В его взгляде лед и насмешка. Но там же прячется и злость, до боли похожая на ненависть.

За что? За что он меня наказывает сейчас?

Сглатываю под пристальным взглядом бывшего мужа. В этот раз у меня нет права на ошибку. Снимаю плащ, аккуратно вешаю тот. Чувствую, как неотрывно следит за мной Булатов. Оттягивать неизбежное смысла нет.

Сегодня я не стала наряжаться в вызывающее платье. Да и, честно говоря, после вчерашнего фиаско и приступа у Тимура внешний вид – последнее, о чем я думала. Вероятнее всего, это ошибка, но одета я просто – в темные брюки и такого же цвета легкий свитер.

– Прямо здесь? – уточняю, пряча эмоции под замок. После поплачу, дома. Когда дело будет сделано, и деньги на операцию будут у меня.

– Для опытной шлюхи ты задаешь слишком много вопросов, – грубо отвечает Эмин.

Сухо киваю, представив, что все это – просто поход к зубному. Именно этих врачей я почему-то всегда очень боялась. Что в детстве, что до сих пор. Опускаюсь на пол возле Булатова. Перед моим взглядом его пах, и я уже вижу, что бывший муж сильно возбужден. Что ж, будет проще довести его.

Мысленно даю себе отсечку – никаких эмоций, просто техника. Я знаю, как любит Эмин. До сих пор помню – настолько он въелся мне под кожу.

Расстегиваю ремень, следом молнию на брюках. Знаю, что будет дальше, и, приспустив темные боксеры, на несколько секунд залипаю на том, что вижу.

Справа, почти у самой бедренной кости, новый шрам. Судя по цвету, ему не один год, но… Его не было раньше.

– И? – раздается нетерпеливый голос Булатова.

Прихожу в себя, напоминая, что меня не касается его жизнь. Он – чужой мне человек. Предатель, которому не место в моей жизни.

Пока ждала Эмина сегодня, думала, что выполнить его требования, переступить ту самую черту будет сложно.

Но на удивление это происходит совершенно иначе. Будто и правда часть меня, отвечающая за эмоции, отключается.

Впустить крепко стоящий член в рот оказывается не так сложно. Когда-то я с удовольствием ласкала мужа вот так – смотрела ему в глаза, наслаждалась тем диким желанием, что просыпалось в нем каждый раз. Для меня никогда не было ничего унизительного в том, чтобы подарить удовольствие любимому.

Я сама возбуждалась от этого не меньше.

Но сейчас во мне что-то ломается. Я делаю все ровно то же самое – помню, как и что, насколько глубоко надо взять, где погладить, как провести языком. Эта информация просто появляется, и все.

Однако сама я ничего не чувствую. Даже физического отвращения.

Как на процедуре у врача – ты должен пройти осмотр и вылечить зуб, чтобы не было последствий.

Мне кажется, что все идет как надо – слышу, как тяжело дышит Эмин, чувствую его руку на затылке. Старательно двигаю головой, как вдруг он тормозит меня и, резко дернув наверх, едва ли не рычит:

– Хватит играть со мной, Аля!

7 Алсу

Мне кажется, что бывший муж вот-вот поцелует меня – столько желания и эмоций на его лице. Сейчас ледяная маска Эмина треснула, показывая то, что он чувствует.

И я задыхаюсь от того, что вижу, но буквально через несколько мгновений все исчезает.

Булатов чуть отстраняется и ухмыляется довольно холодно.

– Не надейся, Аля, шлюх я не целую. Ты здесь не для этого.

Его слова как пощечина. Обжигающая. Болезненная. И унизительная.

Я, совершенно не стесняясь, вытираю слюну с губ. Чувствую, что моя выдержка трещит по швам. Еще немного, и я снова проиграю, но в этот раз цена окажется непомерной!

– Раздевайся, – приказывает Эмин. – И лицом к стене.

Опускаю взгляд и, развернувшись, стягиваю с себя свитер. Пока снимаю штаны, остро ощущаю, как взгляд Булатова скользит по моему телу. Клеймит, обжигает, напоминая о том, кто здесь хозяин.

– Полностью, – хлестко бросает он мне в спину.

Шумно выдохнув, избавляюсь и от белья, все аккуратно складывая на стоящий в углу пуф.

Романтики в том, что происходит, ни на грамм. Но, наверное, так даже лучше – чтобы я помнила и ненавидела. Чтобы не поддавалась глупым надеждам, которые – невероятно, но факт, – почему-то еще живут во мне.

– Упрись руками в стену, – выдает Эмин еще одно указание, а сам, подойдя ближе, дергает меня за бедра, вынуждая прогнуться для него.

Наша разница в росте поначалу ограничивала нас, но в итоге мы нашли удобные позы, и тело уже само знало, как лучше подстроиться для близости.

Оказывается, я до сих пор помню и это.

Не удивлюсь, если Булатов возьмет меня вот так – резко, без подготовки, и сразу до конца. Он мог быть таким жадным и нетерпеливым, но лишь в минуты, когда я и сама была возбуждена до предела. Тогда ни о каких травмах или дискомфорте речи не шло. Но сейчас…

Я вся напряжена до предела, мысленно готовая к боли. Впереди тридцать дней, которые мне предстоит пережить. Но если это спасет Тимура – я готова.

Чувствую пальцы между ног и вздрагиваю от неожиданности – слишком аккуратное прикосновение. Слишком… знакомое.

– Как предохраняешься? Таблетки?

Мотаю головой.

– Я не забеременею, – хрипло отвечаю, хотя хочется кричать – что это он виноват! Он и мои родители! Что теперь благодаря им я никогда не смогу родить сама.

Никогда…

Но, конечно же, я молча глотаю очередную обиду.

– Надеешься, поверю на слово лживой дряни вроде тебя?

Слышу шелест фольги, а затем бывший муж прижимается ко мне ближе. Чувствую, какой он горячий, и стараюсь расслабиться перед вторжением в мое неподготовленное тело. Я не испытываю желания. Ни на грамм.

Но Эмин почему-то не торопится – трогает меня пальцами, проникает внутрь, пусть и с трудом.

– Такая узкая, Аля, – хрипит он. – Сколько? Сколько у тебя было мужиков за эти пять лет?

Я удивлена, что он вообще посчитал, как долго мы не виделись. Впрочем, это простая математика, а отвечать на его вопрос я не хочу и не буду.

Ягодицу обжигает резкий шлепок.

– Сколько, Аля?! – рявкает Эмин. – Узкая, как раньше… Или твои трахари оплачивали тебе пластику? Отвечай!

– Я не обязана, – мотаю головой. – Хотел трахать – трахай! Мое тело – только мое дело!

Огрызаюсь, держась за осколки своего достоинства. Я не дам ему ворваться и вытоптать все в моей душе. Пусть клеймит и пачкает тело. Но не более.

Я не понимаю, почему Булатов действует не так резко, как я от него ожидаю. Зачем-то подготавливает меня, вызывая слабые отголоски возбуждения. Словно доказывает, что все еще имеет власть над моим телом.

– Хватит играть, Аля, – повторяет он. – Будешь упрямиться, я разорву контракт.

Его угроза срабатывает не так, как ему бы хотелось – я зажимаюсь, а Эмин чертыхается и второй рукой тут же накрывает мою грудь. Ласкает сначала один сосок, затем второй, возвращая искры возбуждения.

Прикрываю глаза, представляя, что все это – просто сон. Сон из прошлого. Хочет получить доказательство своего превосходства, чтобы потешить мужское эго – пускай. Лишь бы все это поскорее закончилось.

Когда Булатов все же заменяет пальцы своим членом, я уже возбуждена достаточно, чтобы это не вызвало никакой боли. Царапаю ногтями стену, за которую стараюсь держаться, чтобы окончательно не утонуть в обманчивых воспоминаниях.

Каждое его движение, каждый толчок внутри меня знаком до боли. Так, как я люблю.

Как нужно мне.

Словно мы снова идеально подходим друг другу.

Глаза печет от непролитых слез.

Сейчас против воли обнажили мою душу и выставили напоказ. Я голая. Абсолютно. И если бы Эмин в этот момент развернул меня к себе и заставил посмотреть ему в глаза, то все моментально прочел бы.

О том, как мне больно.

Как я его любила.

Как умираю рядом с ним сейчас.

Но вместо этого он двигается-двигается-двигается. Так, словно хочет добиться моего оргазма.

А я не могу. Просто не могу. Не с ним. Не после всего!

Пусть он смог разбудить мое тело, которое спало эти пять лет, смог возбудить его. Но не больше. Как женщина, я сломана, и это уже не починить, не залатать.

– Упрямая, – рычит Эмин, подтверждая мои догадки. – Думаешь, я не добьюсь своего?!

И тогда решаюсь на имитацию. Стыдно сказать, но я почитала про такое перед тем, как идти на вторую встречу с клиентом – когда еще не догадывалась, что это Булатов выкупил мой контракт.

Не знаю, выходит ли достоверно, но Эмин замедляется, двигаясь уже куда более лениво.

А затем, отстранившись и покинув мое тело, прижимается головкой члена чуть выше…

И едва я понимаю, чего он хочет, как в груди вспыхивает протест!

– Нет! – испуганно сиплю, стараясь увернуться. Но Булатов крепко держит меня за бедра, не позволяя избежать нежелательного контакта.

– Нет? – вкрадчиво спрашивает он. – Ты потеряла право произносить это слово, Аля, когда подписала договор на определенную сумму.

– Пожалуйста… – шепчу, боясь, что Эмин из упрямства возьмет свое.

Мне действительно страшно. Соглашаясь на все это, я даже не подумала о таком варианте близости. Потому что… Потому что у меня ее никогда не было!

Потому что нам с мужем хватало других вариантов.

– Я не готова, Эмин. Я прошу тебя – не надо, – бормочу торопливо, снова пробуя отстраниться.

Раньше бы он никогда не допустил моего страха – даже захоти Эмин раскрепостить меня в этом смысле, уверена, он сделал бы это так, что я сама пылала бы от желания, а не взял бы у стены, как дешевую девку.

Впрочем, сейчас я для него именно она и есть. Не зря же он постоянно это подчеркивает.

– Разве ты плохо читала про свои обязанности? Там написано – как и куда захочет клиент. Или ты решила, что шлюха может ставить условия клиенту?

Его отвратительные обидные слова ранят меня, несмотря на то, что я не жду ничего хорошего от того, кто предал меня. Эмин все равно задевает, причиняет боль, снова и снова напоминая, кто я сейчас. Но вместе с тем я понимаю – не смогу. Только не сегодня. Я едва смирилась с тем, что должна буду подпустить бывшего мужа к себе, как он хочет все и сразу. И даже больше.

– Ты дашь мне все, что…

– У меня не было еще ни разу, – буквально тараторю, надеясь, что, может быть, хотя бы это поможет удержать Булатова. – Я не вру, – добавляю уже тише. – Мне надо… время.

Чувствую, как он замирает у меня за спиной. Отпускает меня, но лишь для того, чтобы пройтись пальцами по спине. Словно я смогла своим признанием выбить его из колеи.

– Я узнаю, если ты соврала, – хрипло произносит он чуть погодя. Отстраняется и вновь оказывается внутри меня, но привычным способом. И я с облегчением выдыхаю, но слишком рано. Потому что дальше слышу:

– Сегодня первый и последний раз, когда ты мне отказываешь, Аля. Я буду брать тебя, куда и как захочу. Всегда!

Его резкие размашистые толчки снова и снова утверждают власть над моим телом. Покорно стою, ожидая, когда все закончится. Запрещаю себе вспоминать, запрещаю надеяться, что, может быть, у Эмина вспыхнут воспоминания. И тогда…

Бывший муж крепко сжимает меня, входит особенно глубоко и кончает. Как и всегда, я остро ощущаю этот момент. Но впервые не разделяю его. Эмоционально я пуста.

Как только Эмин отстраняется, меня охватывает озноб. Слышу шорох одежды, как щелкает ремень, но не могу заставить себя повернуться. Так и стою, тупо глядя в стену.

– Квартира оплачена на месяц, – отстраненным тоном произносит Булатов. Будто не он только что трахал меня до рваного дыхания. – Каждый вечер в шесть ты должна быть здесь и ждать меня.

– А если я не смогу? – тихо спрашиваю, по-прежнему стоя к нему спиной.

– В твоих же интересах, чтобы этого не происходило. И раз уж ты отказала мне, сумму получишь не всю, а только половину.

– Что?! – испуганно спрашиваю, резко развернувшись. И только спустя пару мгновений прикрываюсь. Булатов на это лишь криво ухмыляется.

– А ты как думала?

– Но…

– И еще, – нагло перебивает он меня. – Пока я тебя трахаю, других мужиков у тебя нет и не будет. Узнаю – убью.

– Не припомню в контракте пункта про эксклюзивность, – огрызаюсь, крепче обнимая себя за плечи.

– Тебе стоило внимательнее читать, что подписываешь. Впрочем, это ведь не про тебя, да, Аля? Уверен, ты не двинулась дальше суммы с несколькими нулями, – с презрением заявляет Эмин.

В его взгляде снова холод и отстраненность. Он снова чужой, незнакомый мне мужчина, который, окинув меня напоследок равнодушным взглядом, уходит.

А я беззвучно плачу и сползаю по стене на пол. Несколько минут меня трясет от осознания того, что между нами произошло. Низ живота тянет, но это меньшая из моих проблем.

Тихий звук оповещает о новом входящем сообщении. Всхлипывая, тянусь к сумке, боясь, что это Оксана. Однако это уведомление из банка – на мой счет переведена ровно половина суммы от контракта.

Зажмурившись, я реву в голос. Скулю, закусив кулак, пока внутри все стягивает от той боли, что пульсирует, снова отравляя.

Мне требуется почти полчаса, чтобы успокоиться. Я успеваю принять душ – не могу ехать домой в таком виде. Не хочу нести эту грязь туда, где живет мой сын. Стараюсь абстрагироваться от того, что потребовал Эмин. В конце концов, это не такая уж экзотическая практика. Нужно только принять неизбежное. И…

Я уже почти собираюсь выходить, когда звонит телефон. Марго.

Испуганно смотрю на экран. Первая мысль – Булатов пожаловался. А значит, у меня еще одна неприятность, и это в лучшем случае.

– Алло? – осторожно отвечаю.

– Алиса, я надеюсь, ты решила вопрос с клиентом?

– Да, все… – запинаюсь, но затем добавлю, – идет как надо.

– Хорошо, – с явным облегчением говорит она. – Есть новый заказ. И связан он именно с этим мужчиной.

Ее слова заставляют насторожиться.

– Что это значит?

– Ты должна будешь кое-что сделать, – сухо отвечает Марго. – Завтра заедешь в офис, я тебе объясню. И не вздумай ему ничего говорить. Если, конечно, не хочешь проблем себе и своему ребенку.

Короткие гудки раздаются слишком неожиданно – как будто Марго торопилась закончить разговор, чтобы не отвечать на неудобные вопросы.

Мне совершенно не нравятся эти новости, но я малодушно решаю отложить их до завтра. Сейчас мне надо домой.

Тимур еще не спит, и, увидев, что я пришла раньше, чем обещала, сын радуется так, что тяжесть, давящая на меня всю дорогу домой, немного отпускает.

– Как прошло? – тихо спрашивает Оксана.

Естественно, я не сказала ей, что сегодня у меня свидание. Наоборот – расплывчато объяснила, что нашла подработку, чтобы собрать денег для реабилитации сына.

– Вроде неплохо, – натянуто улыбаюсь, стараясь не вспоминать те минуты, что провела в съемной квартире рядом с Эмином. – Как Тим сегодня? Хорошо себя чувствовал?

– Да, ничего такого, Алис. Я бы позвонила.

– Спасибо тебе, – искренне благодарю Оксану.

– Да о чем ты? Завтра тоже поедешь?

– Если ты сможешь посидеть с Тимуром, то да.

– Я же сказала, что подстрахую, – улыбается соседка. – Можешь на меня рассчитывать.

Вечер я провожу с сыном, и мне почти удается поверить, что все не так уж плохо. Но его улыбка и порой слишком взрослый взгляд так напоминают Булатова, что мысли невольно снова и снова возвращаются к Эмину. Скорее бы это все закончилось…

Несмотря на слишком нервный день, сплю я на удивление хорошо. С утра пораньше едем в больницу к Игорю Михайловичу – врачу, который наблюдает Тимура уже полгода. Тот внимательно выслушивает все про самочувствие сына и в итоге решает:

– Алиса Владимировна, давайте снова сдадим анализы и повторим обследование. Мне не нравится такая динамика. Возможно, времени у нас меньше, чем я предполагал.

– Я готова внести предоплату за операцию.

Игорь Михайлович кивает, задумчиво глядя на моего сына.

– Ну что, малец, идем. Вы же натощак? – бросает на меня вопросительный взгляд.

Я киваю. Следующий час мы ходим по кабинетам, проходя все назначенные процедуры. Я так сильно нервничаю, что никаких мыслей или переживаний о Булатове и в помине нет. Все, что меня волнует – здоровье моего ребенка. Все остальное подождет. Я даже про слова Марго напрочь забываю.

– Мам, а можно мне какао? – спрашивает Тим, поглядывая на автомат, стоящий неподалеку.

– Ну, ты же не плакал, когда у тебя брали кровь, так что, конечно, можно.

Автомат почему-то барахлит, и мы получаем какао только с третьего раза. Тимур заливается смехом каждый раз, когда случается осечка. Такая простая детская радость, за которую я бы отдала все – только бы сын всегда улыбался и был здоровым счастливым ребенком.

Спустя полчаса нас вызывает к себе Игорь Михайлович. По его задумчивому лицу ничего нельзя прочесть, но у меня внутри появляется нехорошее тянущее чувство. В прошлый раз он на результаты анализов смотрел иначе.

– Тимур, можешь пока вот взять игрушки поиграть, – говорит он, обращаясь к моему сыну. Тот всегда с интересом изучает машины в коробке, специально стоящей в углу для маленьких пациентов.

Пока Тим увлеченно копается в ней, я не выдерживаю и спрашиваю:

– Что-то не так?

Врач вздыхает, трет лоб и, наконец, говорит:

– Алиса Владимировна, боюсь, у меня для вас не очень хорошие новости.