Читать книгу: «Бывшая жена магната», страница 2

4 Алсу

Как бы мне ни хотелось спрятаться и проигнорировать Марго, я понимаю, что это не выход.

Договор-то я и правда подписала. Значит, платить штраф придется. А после вчерашнего стресса голова болит нещадно.

– Мама, вставать? – сонно спрашивает сын, разворачиваясь ко мне. Наши кровати стоят совсем близко, и, видимо, я разбудила Тимура, ответив на звонок.

– Да, мой хороший. Пойдем варить кашу?

Утро проходит в привычной суете, но мне приходится стараться, чтобы сын ничего не заподозрил. Улыбаться физически больно, но ради него я прилагаю все усилия, чтобы Тимур не чувствовал, что со мной что-то не так – он мальчик чуткий и хорошо улавливает мое настроение.

В саду, перед тем как отпустить сына в группу, обнимаю его крепко-крепко. Целую. Вдыхаю родной детский запах. Говорят, чужих детей не бывает…

– До вечера, милый.

Тимур улыбается и убегает к ребятам в группе, а я вспоминаю письмо из реабилитационного центра с вопросом, оставлять ли нас в списке на платную операцию. Время поджимает – если я не внесу хотя бы часть предоплаты, Тимура вычеркнут из списков.

На душе муторно до сих пор – ядовитые слова Эмина так и стоят у меня в ушах, резонируют, бьют по нервам, напоминая обо всем, что я так старалась забыть. Если бы существовала таблетка от воспоминаний, я бы без раздумий ею воспользовалась.

В агентство приезжаю с небольшим опозданием – недалеко образовалась пробка из-за аварии, и автобус приехал позже, чем должен бы.

– Алиса, ты решила, что можешь опаздывать? – раздраженно фыркает Марго, когда я заглядываю к ней в кабинет.

Вообще, если не знать, что за фирма тут находится, можно смело принять за офис среднестатистической финансовой организации – кабинеты Марго, ее помощников, красивый, дорого оформленный интерьер, услужливые девушки, встречающие респектабельных гостей. Все это выглядит очень и очень привлекательно и эффектно.

Оля говорила, что это одно из топовых эскорт-агентств в нашем городе.

– Авария, – виновато поясняю. – Простите.

– Заходи. И дверь закрой.

Как только я выполняю требование, она кладет передо мной тонкую папку и кивает:

– Вот. Заказ для тебя.

– Но вы сказали…

– Что сотрудничать мы с тобой не будем, – жестко обрывает меня Марго. – Да, так и есть. Вот это, – она тычет пальцем в папку, – исключение. Такое редко кому выпадает. Но клиенту приглянулась именно ты, и других брать отказался.

Мне становится дурно от ее формулировки. Словно я – бесправная вещь.

– Что смотришь? Читай и подписывай, – цокает она языком.

– А если я не согласна?

Марго смотрит на меня как на идиотку.

– Правда? Дай-ка подумать, Алиса, ты уже торчишь мне сумму штрафа, плюс, как я поняла, тебе нужна крупная сумма для операции на ребенка.

Ошарашенно смотрю на нее – откуда?

– Что? Да, Ольга мне рассказала. Это единственная причина, почему я согласилась взять тебя. Отчаявшиеся мамаши готовы работать, не выпендриваясь. Но, похоже, не такая уж ты хорошая мать, да, Алиса?

Ее слова бьют в цель. Я ведь и сама себя обругала много раз за слабость. За то, что ради сына не смогла наступить себе на горло. Может быть, я должна была просто молча перетерпеть все, чтобы сделать первый шаг к цели?

– Она… Все рассказала? И несмотря на это, вы мне штраф? – спрашиваю дрожащим голосом.

– Да. Но меня ваши истории не трогают, не надейся, – цинично рубит Марго. – Поверь, таких, как ты – сотни. И у каждой своя история. Не надо думать, что ты одинока, и что только твоему ребенку нужна операция.

Мне нечего на это ответить. Вероятно, она в чем-то права – каждому важна только его боль.

Подхожу ближе и раскрываю папку. Я не уверена, что готова пойти на это, но…

Но сумма оказывается куда больше, чем в прошлый раз. Даже с учетом комиссии агентства я получу практически всю сумму, которая нужна для Тимура.

– Почему так много? – растерянно спрашиваю.

– Потому что это не разовая акция, Алиса. Клиент захотел тебя на определенный срок. Так что если согласна, ставь подпись и иди, готовься к встрече.

Чувствую, как по спине ползет холодок с каждой новой прочитанной строчкой – обязанности, обязанности, обязанности.

Перед глазами плывет, и все буквы смешиваются в единое непонятное нечто.

– То есть это за секс?

– Ты, дорогуша, надеешься, что кто-то заплатит деньги просто за твою улыбку? – горько усмехается Марго, откинувшись на спинку кресла. – Забудь, Алиса. В этом мире мужики привыкли покупать развлечение. Все, что мы можем – выторговать себе условия получше. И вот это, – она кивает на папку в моих руках, – поверь мне, очень и очень хороший вариант. Мало кому удается зацепить мужика настолько. Потусуешься с ним месяцок, потрахаешься в удовольствие, и решишь свои финансовые проблемы.

– Здесь не указано имя клиента.

– И? – равнодушно жмет плечами Марго.

– Александр был указан.

– Мезенцев был в бешенстве, кстати – ты хоть понимаешь, что если ему попадешься, то он захочет отыграться?

– Но я выполнила условия контракта, – возражаю, хотя сама понимаю, что это не так.

– Он хотел тебя трахнуть, Алиса. А мужчины при власти и деньгах обычно не позволяют себя переиграть. Так что будь осторожна, и подпиши уже этот долбаный контакт. Твой клиент, вероятно, женат и потому не захотел светить имя.

– То есть он будет изменять жене? – ужасаюсь перспективе стать чьей-то любовницей на месяц.

– А ты ханжа, да? Подписывай. Или проваливай. Но это твой единственный шанс.

– Я могу подумать?

– Конечно же, нет, – раздраженно цокает языком Марго. – Я что, весь день тут с тобой нянчиться буду? Нужны деньги – ставь подпись. Нет – иди, сдавай девочкам платье и телефон. В течение трех дней жду оплату штрафа.

Смотрю на папку в моих руках. Внутри все дрожит – от страха, от омерзения, что все так. Что вместо того, чтобы получить помощь от родителей, которые всегда любили меня, я вынуждена торговать своим телом.

Когда я впервые узнала, что Тимуру нужна операция, я собрала всю свою смелость и позвонила матери. Не сказала, зачем мне нужны деньги – просто упомянула, что мне нужна помощь. А она заявила, что у них больше нет дочери.

Отец ответил то же самое.

У меня нет никого в этом мире, кроме Тимура. Как и у него. Только я.

Сглотнув горький ком, беру ручку и ставлю подпись под одобрительным взглядом Марго. Чего бы мне это ни стоило, я должна пройти через это и спасти моего сына.

– Я хочу аванс, – тихо говорю.

– Это ты обсудишь с клиентом, – отвечает она, забирая договор. – Вот время и место. Зайди к Лене – она отдаст подготовленную одежду.

– Опять? – вырывается у меня.

– Это пожелания клиента, Алиса, – предупреждающе говорит она. – Не дури. Тут неустойка куда выше.

Киваю и обреченно покидаю ее кабинет. В соседнем нахожу Лену – помощницу Марго.

– Привет, мне сказали к тебе зайти.

Девушка переводит на меня ленивый взгляд.

– На стойке висит кофр. Туфли и пакет на полу – тоже тебе.

С отвращением оглядываю упаковку, которую заказал клиент, опасаясь, что там может быть что-то извращенное. Но когда я открываю кофр, то сначала не верю своим глазам. Наверное, не стоило бы это делать прямо тут, но я не могу удержаться и достаю платье целиком.

Не может этого быть… Просто не может!

Воспоминания вспыхивают мгновенно – это было наше первое свидание. Сразу после того, как Эмин с моим отцом договорились о нашей свадьбе.

В тот день я надела практически такое же платье – изумрудно-зеленое, длиной до колена. Скромное, закрытое – как и положено для невесты в наших кругах.

Прикасаюсь к навязанному наряду и убеждаюсь, что ткань точно такая же.

Но как это возможно? Я точно знаю, что мое платье осталось дома у Булатова. Вероятнее всего, он просто упаковал всю мою одежду и отправил родителям, которые отреклись от меня и выгнали сразу же.

Уверена, что от моих вещей ничего не осталось.

Нехорошее предчувствие зарождается во мне. Может ли быть моим клиентом Эмин? Вряд ли. Он же ясно дал понять, кем считает меня. Нет, он бы не опустился до такого. Но вполне мог придумать, чтобы так изощренно отомстить.

Или нет?

– Ну? Долго еще топтаться будешь? – раздраженно спрашивает Лена. – Мне работать надо, а ты отвлекаешь.

Забираю вещи и покидаю офис агентства. Дома, достав платье из кофра, рассматриваю его более внимательно и понимаю, что это точно не мое – на нем этикетка, а значит, вещь новая. Да и фасон, конечно, очень похожий, но не один в один.

И все же картинки прошлого сегодня куда более яркие, чем неделю назад. Проверяю, где должна пройти встреча – еще один дорогой ресторан нашего города.

У меня выбор невелик – договор я подписала. Значит, придется идти. Поэтому набираю номер Оксаны.

– Привет, Алис, – почти сразу отвечает она. – Повиси минутку.

Слышится какой-то невнятный шум – соседка работает менеджером в продуктовом магазине, и сегодня у нее как раз смена.

– Прости, все, готова слушать.

– Оксан, извини, что снова прошу, но не могла бы ты посидеть с Тимуром вечером?

– А во сколько? У меня ж сегодня работа.

– Мне надо будет в полвосьмого уйти. Успеешь?

Мысленно успокаиваю себя, что это только ради сына. Что я – хорошая мать. Просто другого выхода сейчас нет.

– Тогда без проблем, – отвечает Оксана, и я облегченно выдыхаю. – Снова свидание?

– Не уверена, – бормочу, чувствуя вину и перед ней. Не хочу врать, но и правду рассказать не могу. – Спасибо еще раз.

До вечера занимаюсь домашними делами, проверяю домашние задания учеников и провожу пару дистанционных занятий. Но все это время мысли все равно заняты другим. В итоге все валится из рук, и в садик за сыном я прихожу взвинченная донельзя.

Тимур будто чувствует это – не капризничает и не пытается хитрить, как иногда бывает.

– Милый, мне сегодня снова придется уйти.

– Опять? – в его голосе прорезается разочарование. И это больно. Мое материнское сердце сжимается от того, как смотрит на меня малыш, но пока я ничего не могу сделать.

– Прости, Тим. Сегодня так. Ты ведь помнишь, что у нас скоро важная операция – нужно все подготовить.

Иногда мне кажется, что моему сыну не четыре года, а гораздо больше – порой у него настолько серьезный взгляд, что становится не по себе. Я понимаю, откуда это. Понимаю, что теперь это на всю жизнь.

Пока собираюсь на встречу с клиентом, Тимур крутится рядом. То и дело поглядывает на мои туфли, которые идеально подходят к платью.

Тоже на высоких каблуках. Как будто проклятье какое-то! Словно судьба решила подшутить и напомнить о том, как я жила пять лет назад.

– Даже не знаю, какой наряд мне больше нравится, – протягивает Оксана, когда я открываю ей дверь. – Но выглядишь изумительно, Алис.

– Спасибо, – вымученно улыбаюсь.

Будь моя воля – я бы завернулась в робу, чтобы клиент не тронул меня и пальцем. Беда в том, что тогда не было бы и денег.

От неизвестности, кто именно захотел заплатить такие деньги, мне еще страшнее. Пусть в прошлый раз я знала только имя, это было хоть что-то. Теперь же я как слепой котенок. Помня предупреждение Марго, я начинаю подозревать, что это может быть Александр. Ведь я сбежала от него, а мне показалось, что он был настроен весьма серьезно. И теперь я окажусь в его власти на продолжительный срок…

– В любом случае он будет в восторге, – подмигивает соседка и идет к Тимуру в комнату. Мне физически больно оставлять ребенка – кажется, что закрыв дверь с той стороны, я оставила часть себя в квартире.

Когда у меня появился Тимур, я была в жутком отчаянии. Мне казалось, что все хорошее в жизни уже случилось и потеряно безвозвратно. Но мой сильный солнечный мальчик спас меня – дал мне стимул жить дальше. И я не могу подвести его.

Именно поэтому по сотому разу твержу мысленно, что все это ради благой цели, и спускаюсь в лифте на первый этаж.

К ресторану приезжаю четко вовремя – удивительно, но даже пробки сегодня ровно такие, чтобы не приехать раньше, но и не опоздать лишней минуты. Наверное, это можно считать хорошим знаком, если бы я не мечтала избежать этой встречи.

На входе я говорю имя, и одна из девушек хостес меня сразу же проводит в зал, вот только мы не остаемся у какого-либо столика, а идем дальше, до дверей, которые ведут в другой коридор.

Проходим по нему несколько метров, после чего девушка останавливается возле одной из дверей и, открыв ту, кивает.

– Вас уже ждут, – вежливо улыбается она.

Происходящее мне совершенно не нравится. Но кто меня спрашивает?

Киваю в ответ и захожу в небольшую ВИП-комнату. Первое, что бросается в глаза – сервированным на двоих стол.

Дверь захлопывается. Кажется, я практически слышу призрачный щелчок замка на клетке, в которую я ступила.

Тут же напомнила себе, ради чего пришла. Делаю шаг, оглядываясь по сторонам. Сердце заполошно стучит от волнения. Но едва я слышу голос справа, как мир становится черно-белым:

– Смелее, Алиса. Нас ждет долгий вечер.

5 Алсу

Булатов медленно приближается ко мне. Задерживаю дыхание, с ужасом глядя на него.

Стоило бы догадаться. Но я так зациклилась на тех его словах, что уверилась в том, что он не опустится до того, чтобы заказать со мной контракт.

– Или все же Алсу?

Эмин подходит к столу и садится. Жестом указывает мне на второй стул.

Ноги не слушаются. Я, кажется, вообще не чувствую не только их, но и в принципе все тело.

– Садись, – теперь уже слова звучат как приказ.

И я подчиняюсь. Мысленно умираю от того, насколько унизительная ситуация вырисовывается, но все же присаживаюсь за стол.

Взгляд бывшего мужа – холодный и равнодушный – скользит по мне. Я убеждена – мой наряд выбран не просто так. Он сделал все, чтобы еще сильнее поиздеваться.

– Я заказал на свой вкус. Полагаю, ты все еще любишь морепродукты, – отстраненно произносит Эмин.

Уверена, что мне сейчас кусок в горло не полезет, но я упрямо молчу. В голове звенящая пустота, а внутри – едкая боль, с которой я живу уже пять лет.

– Для той суммы, что прописана в контракте, ты не слишком-то разговорчива, – насмешливо фыркает Булатов, показывая хоть какие-то эмоции.

– Зачем тебе это?

– Считай, благотворительность, – скалится он. – Узнал, что ты вроде как нуждаешься. А мне на месяц нужна безотказная шлюха.

– Почему месяц? – задаю вопрос, вовсе не тот, который волнует меня на самом деле.

Куда больше мне хочется спросить – за что? За что он так со мной? Зачем снова врывается в мою жизнь и мучает? Зачем бьет опять и опять? Разве мало было того, как он поступил со мной в прошлом? Мало того предательства?!

– Потому что через месяц я женюсь, и не планирую изменять Мириам, – цинично ухмыляется бывший муж.

Во мне и так все мертво – Эмин и родители хорошо постарались для этого пять лет назад. Но после его слов то живое, что еще теплилось, вдруг окончательно превращается в пепел.

Вспыхивает, исчезая навсегда.

Наверное, только благодаря тому, что последние слова Эмина добили меня, я никак не реагирую – так и смотрю на него, не показывая эмоций.

Вовсе не потому, что я такая сильная, нет. Я слабая, и мне очень больно. Просто я давно уже не я. Мое сердце и душа растерзаны в клочья пять лет назад. И только Тимуру удалось вернуть мне желание жить. Только ради него я здесь слушаю циничные слова бывшего мужа.

– В агентстве меня заверили, что каждая их девушка умеет расположить к себе клиента. Но, похоже, ты совершенно не стоишь тех денег, что прописаны в договоре.

В темных глазах Булатова едва различимо тлеет раздражение. Неужели он рассчитывал на что-то другое? Ждал, что я с радостью брошусь ему в ноги?!

– Так откажись, – предлагаю ему с вызовом. – Ты сам выбрал меня, Эмин, хотя высокомерно заявлял, что я – не твой уровень.

Вот теперь взгляд Булатова вспыхивает злостью. А еще желанием. Даже сейчас, спустя пять лет, я могу распознать, когда он возбужден. И что бы там ни говорил Эмин – он меня хочет.

– Решил узнать, чему ты научилась за это время, – небрежно ухмыляется бывший муж. То, как он это говорит, вызывает тошноту. Я же помню его совсем другим – нежным, заботливым. Помню, как он ласкал меня ночами напролет, как сама трепетно отдавалась ему, считая, что мы – половинки целого. Что он – мой идеальный мужчина.

– И начнем с простого, Алсу.

– С ужина? – отстраненно уточняю, просто чтобы не дать ему уверенности, что он меня победил. Хотя, наверное, так и есть – еще тогда, в прошлом, он переиграл меня. Сделал все так, чтобы выставить меня виноватой и найти повод избавиться от ненужной жены.

– С того, что ты встанешь на колени и отсосешь мне, – равнодушно заявляет Эмин. – Хочу проверить, насколько профессионально ты это делаешь.

Медленно выдыхаю, но сделать новый вдох не выходит. Часть меня отказывается верить в то, что я услышала.

– Шустрее, Алсу. Я не собираюсь ждать весь вечер, – добавляет Булатов, прожигая меня своим темным взглядом.

Я запоздало понимаю, что Эмин не шутит – он всерьез хочет, чтобы я сделала это прямо сейчас. И судя по тому, как вспыхивает нетерпение в его глазах, времени на раздумья у меня нет.

Мысленно напоминаю себе, что все это – ради Тимура, что я должна пройти через все.

Резко выдохнув, поднимаясь на ноги. Внутри все дрожит. Подписав договор, я понимала, на что иду. Но зная, кто именно мой клиент, мне и сложнее, и проще одновременно.

Наверное, я бы не смогла вынести чужих прикосновений. В этом плюс – Эмина я знаю. Он стал моим первым и единственным мужчиной. Тот же Александр не вызывал у меня изначально отторжения, но когда заявил о своем желании получить интим, внутри все взбунтовалось. Вероятно, окажись на месте Булатова сегодня кто-то другой, с большой долей вероятности все повторилось бы.

Но вместе с тем Эмин – мужчина, который предал, унизил и растоптал меня. Я все еще отчетливо помню тот вечер, когда он сам привез меня в клуб, как привел в отдельную комнату, чтобы после…

– Такими темпами мне проще заплатить неустойку, – цинично ухмыляется Булатов, прерывая мои воспоминания.

Я делаю шаг, затем еще один. Каждой клеточкой чувствую, с какой жадностью он следит за мной, рассматривает мое платье. Наверняка вспоминает тот день нашего свидания. Сейчас это кажется чем-то нереальным. Тогда я влюбилась, очаровалась своим женихом. Сейчас же…

Прикрыв глаза, делаю последний шаг, оказываясь рядом с Эмином. Он вальяжно откидывается на спинку стула, чуть отодвигает тот и ставит ноги так, чтобы я могла опуститься перед ним на колени.

Когда-то Булатов открыл для меня мир физического удовольствия. Он приручал, обольщал и соблазнял. Он научил меня всему, что ему нравилось, научил получать удовольствие от секса. И это было прекрасно. Это было только наше с ним.

Но сейчас то, что хочет Эмин, для меня ассоциируется только с грязью.

Когда я уже готова взойти на плаху и пройти через очередное унижение, открывается дверь кабинета. На пороге – официант с подносом.

– Зайти позже? – растерянно спрашивает он, глядя на нас.

– Нет-нет, все в порядке, – торопливо говорю. – Мне все равно надо пойти помыть руки.

Ловлю предупреждающий взгляд Булатова и добавляю: – Я быстро.

Сбегаю. Банально сбегаю, да. Но мне нужно еще немного времени, еще один глоток воздуха, прежде чем я перейду черту. Знаю, что другого пути нет, что ради Тимура я должна наступить себе на гордость.

Но как же больно смотреть в некогда любимые глаза!

Туалет нахожу не сразу – путаю повороты и только со второго раза захожу в нужную дверь.

Закрываю ту и, замерев напротив огромного овального зеркала, медленно выдыхаю.

Бледность, ярко-алые щеки и затравленный взгляд – вот, что я вижу. Мне бы очень хотелось быть сильной и уметь контролировать эмоции, хотелось бы технично выполнить все, что требуется по договору, а затем уйти с гордо поднятой головой.

Но, похоже, я переоценила свои силы. И, вероятнее всего, Эмин получит достаточно удовольствия от той боли, что прочитает в моих глазах.

Зачем я ему? Зачем? Зачем?!

Почему он появился в этом городе? Почему именно сейчас? Я же знаю, что его бизнес не здесь. Так как это вышло? Следил? Узнал? Но как?

Я сменила имя и фамилию, потому что боялась мести Панкратова – того партнера, видеозапись с которым была так ловко подстроена. Я была уверена, что никто и никогда меня не найдет…

Достав из сумочки телефон, набираю номер Оксаны. Мне жизненно необходимо услышать голос сына. Это поможет справиться со всем. Ради него.

– Алис? – растерянно отвечает та. – Ты прямо вовремя.

Тут же напрягаюсь от того, как звучит ее голос.

– Что-то не так? – настороженно спрашиваю. – Что-то с Тимуром.

– Не уверена, но мне кажется, тебе лучше вернуться домой.

– Дай ему трубку, – прошу соседку, но как только слышу голос моего ребенка, земля едва не уходит из-под ног…

– Мам? Мамочка, у меня опять болит, – тихо произносит сын.

Резко выдыхаю воздух, стараясь унять нервную дрожь.

– Спокойно, Тим. Помнишь, что я говорил врач? Нужно сесть и успокоиться. Дышать коротко и неглубоко. Я скоро приеду.

– Правда? – в его голосе звучит столько надежды, что у меня даже сомнений не возникает, что надо делать.

– Конечно, милый. Дай тете Оксане телефон.

Голос подруги я слышу, уже выходя в коридор. Дорогу к выходу я нахожу безошибочно. Сейчас у меня только одна цель – как можно скорее попасть домой. На ходу проговариваю Оксане важные моменты – что и как надо делать, чтобы сыну стало лучше.

На улице мне снова везет – буквально сразу же ловлю такси, которое как раз подъехало к ресторану. Называю адрес и мысленно отсчитываю минуты.

Прикрываю глаза, чтобы успокоиться, но это нелегко. Понимаю, что, скорее всего, у Тимура не острый приступ – иначе бы Оксана позвонила сразу. Вероятно, опять слабость и головокружение. Иногда боль.

К сожалению, диагноз проявился не сразу, но даже в этом возрасте у Тимура отличные шансы все исправить, если не затягивать с операцией. Сердце – дело серьезное.

Только спустя несколько минут до меня доходит, что я сбежала от Эмина, даже не предупредив его.

Обреченно вздыхаю. Вероятно, он решит, что я специально решила его разозлить, и отыграется на мне. Но рассказывать ему про Тимура я совершенно точно не хочу. Ни за что.

Чуть подумав, все же набираю Марго. Мало надежды, но я хотя бы попробую договориться.

– Если ты снова звонишь, чтобы отказаться от контракта, лучше сразу вешай трубку, – раздраженно отвечает она вместо приветствия.

Я пристыженно молчу.

– Алиса, ты дура? – вскидывается она. – Серьезно? Ты снова кинула его? Ты видела штраф? Или нули считать разучилась?

– У меня реально форс-мажор. С ребенком.

– Да мне плевать, ясно? Если он останется недоволен, то я крайней точно не буду. Так что шуруй к клиенту и отработай как положено.

После она сбрасывает звонок, а я понимаю, что ситуация только что стала еще хуже. В момент, когда я услышала голос Тимура, поняла – все неважно. Нужно было вернуться к нему. Мой сын капризничал порой, как и все дети, но он никогда не манипулировал своим плохим самочувствием и не обманывал по этому поводу – я много раз объясняла ему, почему это опасно. Конечно, всегда оставался шанс, что ребенок просто соскучился, но…

Но разве я могу отмахнуться от его возможного приступа? Это же мой сын!

Вечерние пробки, к счастью, сегодня берут выходной, и до дома я доезжаю за рекордное время. Несмотря на каблуки, домой едва ли не бегу. Мне жизненно необходимо увидеть Тимура, проверить, насколько все серьезно в этот раз.

Когда захожу в квартиру, Оксана тут же встречает меня и делает знак не шуметь.

– Уснул? – шепчу, скидывая плащ.

– Буквально пять минут как, – так же тихо отвечает она. – Алис, он меня так напугал. Мы вроде ничего такого и не делали – рисовали просто. А он встал поднять карандаши упавшие и вдруг как-то пошатнулся. Завалился – бледный такой, и на слова не реагирует.

– А потом?

– Потом вроде ничего. Встал, только дышал как-то тяжело как будто.

Устало прислоняюсь к стене. Что ж, вроде не так все плохо, как могло бы быть. Хотя период между приступами стал меньше. И это плохой знак.

– Он чем-то болен, да?

Я удрученно киваю и отвожу взгляд.

– Алис, ты почему не сказала? Может, помочь надо чем? Врача, там, найти, или лекарства какие?

– Мы к операции готовимся, Оксан. Как только место дадут, так сразу сделают.

– Но ты все равно обращайся. Вдруг я что-то могу сделать, – ободряюще добавляет соседка.

Я устало улыбаюсь.

– Ты уже очень помогаешь. Спасибо, что посидела. Если такое повторится – ты сразу звони мне. Хорошо?

Она виновато кивает, и мы прощаемся.

Когда за ней закрываю дверь, иду проверить сына – Тим лежит, подложив руки под щеку. Такой сладкий и такой любимый. Темные волосы уже отросли, так что начали чуть лохматиться. Пора бы сходить в парикмахерскую.

Как и всегда, глядя на него, я словно открываю в себе новое дыхание. Потому что он – мой смысл жизни.

Но как бы мне ни хотелось оставаться с ним подольше, нужно решить и другие проблемы.

Тихо выхожу из комнаты и прикрываю за собой дверь. Телефон в руке, но мне требуется несколько минут, прежде чем я решаюсь набрать номер Эмина.

Долгие гудки. Один, второй, третий. Кажется, на десятом звонок обрывается.

Я в таком напряжении была, пока обдумывала, что сказать Булатову. Но когда он просто не отвечает, внутри меня разгорается паника. Что если он вообще не ответит? Вдруг решит расторгнуть договор по моей вине?

Ужас сковывает. Сажусь за стол, откладываю телефон на несколько секунд. В последнее время я совершаю слишком много ошибок, а расплачиваться придется Тимуру своим здоровьем.

Снова набираю номер Эмина, решив идти до конца.

Бывший муж отвечает лишь после четвертого звонка.

– Эмин, нам надо поговорить, – тут же тараторю, едва это происходит.

В ответ повисает звенящая тишина. Только едва различимое дыхание Булатова нарушает ее.

– Я так не думаю, – ледяным голосом отвечает он.

– Пожалуйста, – прошу его. – Выслушай меня. Хотя бы в этот раз.

Внутри все замирает в ожидании ответа, который станет для меня и приговором.