Две по цене одной

Глава 10. К любимому

В нее будто какой-то дух скорости вселился…

Ева никогда так быстро не собиралась и не бегала. Очень боялась, что отец слишком быстро вернется, заметит ее отсутствие, хотя она догадалась запереть за собой, и ринется в погоню. Мысленно уже представляла, как он схватит ее за косу и потащит обратно домой. Будет не только больно, но и стыдно к тому же, если кто увидит. А увидят обязательно…

Соседи и без того стараниями папаши считали ее чуть ли не исчадием ада. Но какое она исчадие ада? В школе старалась быть паинькой, отметки получала хорошие, дома вела себя тише воды, ниже травы, к тому же помогала по хозяйству. Отец за последние два года ни разу к плите не прикоснулся – все Ева готовила и мыла заодно. Разве исчадия ада такие? Зачем он с ней настолько строго? Чем заслужила?

И что… ну вот что ему сделал Арам?

Ева давно поняла: у отца какие-то недомолвки с Барсегяном-старшим, но сын-то его при чем? Зачем лютую ненависть переносить на него и на нее соответственно?

Ева была ему достойной дочерью, а в ответ получала лишь тычки и ругань.

Надоело! Он забыл, что ей уже восемнадцать? Она больше не обязана его слушать, хотя по-прежнему жутко боялась.

Размазывая по щекам жгучие слезы, Ева мчалась по дороге. Уже отбежав от дома на приличное расстояние, с тоской поняла: забыла зонтик. А небо будто плакало вместе с ней – дождь все не прекращался и не прекращался. Хорошо, куртка была непромокаемая, но холодная, к сожалению.

Куда бежать на ночь глядя, Ева не представляла.

На вокзал нельзя, отец найдет. А таких подруг, чтобы пустили переночевать, у Евы не было. На работу тоже нельзя – это вообще первое место, куда папаша, скорее всего, наведается.

 «Как хорошо, что я вчера получила зарплату!» – вдруг подумала она.

Выдали на два дня раньше, и отцу Ева пока не сказала, чтобы тут же не забрал, как случилось с прошлой получкой.

Можно было переночевать в гостинице, где они с Арамом провели столько ночей. Это дорого, да, но на одну ночь хватит. А завтра Ева купит новый телефон – какой-нибудь, неважно, какой, и позвонит любимому. Пусть заберет раньше…

Она не будет ему в тягость! Тоже найдет работу, будет пополнять семейный бюджет, вдвоем они справятся, снимут квартиру вместе, обживут и превратят в уютное гнездышко.

Но вдруг он не сможет сразу приехать за ней? Или выслать на билет денег? Арам не рассказывал, сколько у него отложено денег. И Ева решила: вместо телефона она купит билет до Москвы. Первым же автобусом отправится из своего городка в Краснодар, оттуда в аэропорт, а потом и в столицу.

Адрес Арама у нее был, он дал ей его на всякий пожарный, и Ева заучила наизусть так же, как номер телефона любимого.

План? План!

Встречай, Арам.

***

Путь к любимому оказался далек и тернист.

Ева попыталась позвонить Араму, попросив мобильный у одной доброй попутчицы, которую повстречала в аэропорту, но его сотовый был недоступен, и в течение нескольких часов так и не включился. Это не на шутку встревожило ее, хотя она и пыталась себя не накручивать.

Оказавшись в столице, Ева будто оглохла, оторопела. Так и встала посредине аэропорта, даже примерно не представляя, куда нужно идти. Оглядывала огромную толпу народа.

«Море из людей…» – охнула про себя.

Помогла все та же попутчица – она брала такси до центра и пожалела Еву, предложила подвезти, а по пути подробно рассказала, как той добраться до нужной улицы и дома. Все-таки мир не без добрых людей.

Но даже несмотря на точные указания, аккуратно записанные на листок бумаги, Ева добиралась до места около двух часов. Два раза чуть не потерялась. Хорошо еще, день выдался теплый и солнечный, иначе ко всему прочему еще и продрогла бы.

Когда Ева оказалась у нужного подъезда, уже ног под собой не чувствовала, да и желудок сводило от голода.

«Ничего, вот встречусь с Арамом, он накормит и обогреет… и не отпустит», – мечтала она.

Прошла в подъезд за какой-то семейной парой, поднялась на третий этаж и постучала в заветную дверь, полная надежд.

Как ни странно, ей открыла девушка.

Ева невольно застыла, разглядывая незнакомку, а там было на что посмотреть: ее волосы будто серебром обсыпали, такими они показались нереальными и красивыми. Пышные кудри, прямо как у куклы… А одета как! Короткие шорты, майка, едва прикрывающая пышную грудь. В ушах жемчужные серьги, а лицо будто с обложки глянцевого журнала – такое же гладкое, словно с ноля нарисованное умелым художником.

Еве всегда хотелось быть такой… Именно такой, как эта девушка! Стильной, с модной прической и макияжем. И чтобы от нее так же пахло духами, а в ушах похожие жемчужные гвоздики.

Внешний вид девушки Еве очень понравился, а само наличие этой незнакомки в квартире она с Арамом никак не связала. Он же жил с братом, наверняка это его подруга.

Поэтому она несмело улыбнулась незнакомке и только хотела задать вопрос, как ее совсем неделикатно опередили.

– Ты кто? Сектантка какая-то? – спросила девушка с серебристыми волосами.

Ева невольно одернула свою длинную юбку, закинула косу за плечо. Неужели и правда так странно выглядела для Москвы?

– Я не сектантка… Меня зовут Ева, я к Араму, он дома?

– А зачем он тебе? – тут же насторожилась та. – Ты если собралась ему что втюхивать, то…

Ева чуть отпрянула назад и посерьезнела.

– Я ничего не собираюсь ему втюхивать. Позови его, пожалуйста.

Девица вдруг прищурила ярко накрашенные глаза и цокнула языком:

– Шла бы ты отсюда.

– В смысле? – опешила Ева

– Арам в душе, купается после того, как мы с ним… – И девица показательно начала пихать щеку изнутри языком.

Ева не поняла этого жеста и хмуро переспросила:

– После того как вы с ним что?

– Ты дура, что ли? Спали мы с ним, спали! Вали отсюда.

И девица захлопнула перед ней дверь.

Получается, не брата девушка, а Арама.

– Я и правда дура… – выдохнула Ева.

Глава 11. Черный Бумер

Дорога обратно в родной городок слилась для Евы в одно серое пятно. Она словно робот вышла из проклятого подъезда, прошла по проклятой улице к метро, вернулась в проклятый аэропорт. Самолет тоже показался ей проклятым, особенно когда попали в зону турбулентности.

Прошло всего два дня с тех пор, как Ева покинула родной городок, но ей отчего-то казалось, будто пробежали годы. И эти годы она словно в забытье провела. Очнулась лишь на вокзале и задумалась: зачем вообще вернулась? Что ее тут ждало? С другой стороны, куда ей еще деваться? Не на улице же жить?

«Хотя, может, лучше и на улице…»

Только она подумала об этом, как вдалеке замаячила до боли знакомая фигура отца.

Стоило ему увидеть Еву, как он тут же понесся к ней на всех парах, и бедняжка поняла: не сбежать ей, не скрыться, попросту не успеет.

Ожидала оплеухи, даже пригнула голову, когда отец подошел, но он лишь осмотрел ее пылающим от гнева взглядом и прошипел с чувством:

– Живая… Слава тебе господи!

А потом схватил за локоть, отволок в сторону и принялся ругать ее с диким выражением лица:

– Как ты посмела… как ты только посмела сбежать, дрянь ты такая! Я же ночи не спал, тебя искал! Ева! Посмотри на меня!

У нее не было сил с ним спорить, что-то доказывать, объяснять очевидную причину своего побега. Она буквально валилась с ног от усталости и голода.

– Ты сейчас же возвращаешься со мной домой! – гаркнул отец.

И потащил ее за собой, продолжая держать под локоть.

Ева думала, прибьет по дороге или когда зайдут в дом, но он не стал ее трогать. Лишь осмотрел со всех сторон и велел идти на кухню, усадил за стол.

– Есть хочешь? – спросил почти мирно, чем вконец удивил.

Вместо нее ответил желудок, тут же громко заурчавший.

Наверное, впервые за все время, что Ева жила у отца, он вызвался что-то приготовить для нее сам. Ничего особенного – простая яичница, но даже это было сродни чуду.

Ева ела под пристальным взглядом отца. Очень старалась не плакать, хотя все равно часто всхлипывала. Все ждала, когда он начнет орать, задавать вопросы, на которые ей отвечать совсем не хотелось.

Но вместо расспросов он лишь прогремел:

– Иди спать, дочка, завтра поговорим.

«Может быть, он меня хоть немножко любит?» – подумалось ей перед сном.

***

Ева проснулась следующим утром от резкого ора отца:

– Хватит бока отлеживать, тебя с работы искали, сходи туда.

И она пошла собираться.

Очень надеялась, что хозяин магазина простит ей самоволку и позволит дальше работать, но нет, не простил, и уже спустя несколько часов после пробуждения Ева стала официальной безработной. Ну, хоть ключи вернула владельцу.

Домой шла с замирающим сердцем, знала: за потерю работы отец задаст ей такую трепку, что небо покажется в клеточку.

– Уволили? – хищно осклабился он.

Ева кивнула и затряслась, услышав его резкое:

– Пойдем домой, поговорим.

Стоило это услышать, как колени задрожали, от страха даже голос немного осип. От чего сбежала, к тому и прибежала. Но хотя бы сегодня отец трезвый!

Когда Ева зашла в кухню, он схватил ее за локоть и усадил у стола в углу, сам сел напротив и принялся буравить ее взглядом:

– Где ты была два дня?

– Ездила в другой город, – призналась Ева, разглядывая клетчатый рисунок клеенки, которой был устлан стол.

– Зачем? – врезался в уши отцовский голос.

– Искать работу…

– Что ты мне врешь?! – тут же взъярился он.

Ева вздрогнула, вжала голову в плечи, боясь поднять взгляд.

– Думаешь, я не понимаю, что ты моталась к этому щенку, Барсегяну? Только что ж вернулась? Не рад тебе оказался, а?

За этим последовал гадкий смешок, от которого бедняжке стало совсем гадко.

По ее побледневшему лицу и шумному вздоху отец понял, что попал в точку. И тут он резко спросил:

– А ты не беременна часом?

Этот вопрос словно под дых ее ударил. В легких разом закончился воздух, а вдохнуть новую порцию Ева оказалась не в силах.

– Ты беременна?! – взревел отец.

Наклонился через стол, схватил Еву за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.

– Отвечай немедленно! Если сбрешешь, я тебя прибью!

Ева почувствовала себя как рыба, выброшенная на берег. Открывала рот, честно пыталась что-то из себя выдавить, но не издала ни звука. Однако отцу ее ответ уже и нужен не был, он все понял без слов.

– Ах ты дрянь… Собралась мне в подоле принести?!

Резко замахнулся и отвесил ей звонкую оплеуху. А Ева не удержалась на стуле, упала на пол. Подниматься не стала, лишь отползла в угол комнаты и беззвучно заплакала, прикрывая рукой пострадавшую щеку.

– Хватит ныть! – взревел отец и подскочил с места, навис над ней. – Отродье Барсегяна я кормить не собираюсь! Ты или избавишься от плода, или сдашь его в приют! Выбирай, Ева…

Ее будто током ударило после его слов. Ужом проскользнула мимо него, забежала за стол и, наверное, впервые решилась закричать на отца:

– Я никогда не поступлю так со своим ребенком!

– Если бы я знал, что ращу гулящую дочь, я бы тебя каждый день порол, дрянь ты эдакая! Не думай, что тебе это сойдет с рук. Я сейчас пойду на работу, опаздываю уже из-за тебя, а потом снова поговорим. Больше из дома ни ногой, поняла? Своего ума нет, значит, моим жить будешь.

– Не буду я твоим умом жить! – снова закричала Ева. – И я ни за что не отдам своего малыша!

Отец было бросился к ней, но потом отступил, зацокал языком:

– Пойми, дура, никому ты с ребенком не нужна! Тебя Барсегян послал, и другой пошлет. Обуза это… На меня не рассчитывай. Ни копейки на этого выродка не дам, хоть с голоду умрете! Я все сказал. Деться тебе теперь некуда, этот поганец тебя бросил, только мне ты и нужна, поэтому сделаешь все так, как я сказал. Вернусь со смены, и ты мне скажешь, что решила. Либо аборт, либо приют – третьего не дано. Грех отмолишь, переживешь.

И ушел, снова ее заперев.

Глупый. Не понял, что ли, что у нее был дубликат? Хорошо, что не стал пытать Еву. Скорее всего, подумал, что забыл в прошлый раз ее запереть.

«Нет, совсем он меня не любит…»

И Ева снова начала собирать вещи. Только теперь не торопилась. Сложила теплую одежду, захватила зонтик и пару памятных вещичек.

«Никогда сюда больше не вернусь!» – дала себе зарок и двинулась в путь.

Поездка в Москву здорово подкосила ее бюджет, но немного денег все же осталось. Можно было продать золотые сережки, которые ей завещала бабушка. Какие-никакие, а финансы.

Ева снова поспешила на вокзал и вдруг у самого входа столкнулась с несостоявшимся свекром – Багратом Барсегяном.

Он полоснул по ней изучающим взглядом, но ничего не сказал и пошел по своим делам. Однако Еве еще долго казалось, будто он продолжал на нее смотреть.

«Какой тяжелый человек…» – качала она головой.

Вплоть до момента, пока не села в автобус, чувствовала на себе его взгляд.

В этот раз никакой Москвы и больших городов. Ева решила поехать в деревеньку, где прожила с бабушкой столько счастливых лет. Она обживется там, освоится. Кажется, в соседней деревеньке в магазине даже продавец летом требовался. Может быть, до сих пор не нашли?

А если отец приедет и снова начнет угрожать ей или ребенку, опять распустит руки, она подаст заявление в полицию. И пусть посадят гада! Ей восемнадцать, уже имеет право. Долго в деревне он все равно остаться не сможет – отпуск он недавно брал, новый ему не дадут.

Вся в мечтах о спокойной жизни Ева спешила к дому бабушки. На какое-то время даже позволила себе представить, что старушка все еще жива. Встретила бы, обогрела, накормила ароматными пирожками с ягодным вареньем. Безумно хотелось ощутить хоть чью-то заботу, тепло.

И только дойдя до старого дома, бедняжка сообразила: в суматохе забыла ключи. Четко помнила, как достала их из шкафа, положила рядом с сумкой с вещами, пошла на кухню глотнуть воды и, кажется, так и оставила связку на кровати.

Как теперь попасть в дом? Он хоть и ветхий, но заперт надежно. Они подолгу здесь отсутствовали, так что отец тут даже решетки на окна поставил. Не пролезешь! Разве что через чердак, но как туда влезть?

Ева перерывала сумку снова и снова в тщетных надеждах отыскать заветные ключи, но вместо того, чтобы их найти, обнаружила новую пропажу. Исчез маленький клатч, в котором она держала деньги и паспорт.

– На вокзале, наверное, вытащили… – со всхлипом прошептала.

Так она осталась у бабушкиного дома без ключей, денег и документов.

– Этого не может быть… Это все не со мной… – продолжала бубнить, размазывая по щекам слезы.

Что делать дальше, она не знала.

Теперь даже если бы хотела, вернуться к отцу не сможет – нет денег на дорогу. Слова родителя до сих пор больно резали изнутри жестокой правдой – она действительно брошена и никому в целом мире не нужна. Помочь ей некому, позаботиться тоже.

Если бы бабушка была жива, она бы пригрела, накормила, помогла советом и делом, хотя по головке не погладила бы…

Как только Ева вспомнила о бабушке и ее угощениях, в желудке тут же болезненно заурчало. В памяти почему-то сразу всплыли особые пироги – с клубничным джемом, украшенные крупными ягодами. Ягоды эти закатывали отдельно – специально для украшения на праздники: Новый год, восьмое марта, дни рождения.

«А какое сегодня число? Второе октября! Бабушкин день рождения…» – вдруг вспомнила Ева.

Эх, не поесть ей больше бабушкиных пирогов, не почувствовать тепла ее души… да и вообще какого-либо тепла.

На улице тем временем становилось все холоднее. На Еву накатилась жуткая апатия. Несчастная будто застыла на время, сознание ее заснуло, хотя глаза оставались открыты.

Она не знала, сколько просидела на лавочке у дома. Слезы давно высохли, да и сама она будто иссохла изнутри.

Вдруг краем глаза заметила, как на улицу вывернула черная иномарка. Красивая, явно новая. В вечерних сумерках Ева не видела, кто за рулем, но почему-то почувствовала, что это за ней – как будто кто-то свыше подсказал.

И действительно, красивая машина остановилась возле лавочки, на которой она сидела.

Глава 12. Видение из прошлого

Наше время

– Так ей шесть или семь? – спросил Арам с каменным выражением лица.

Взгляд его устремился на девчонку. Он старался вобрать в себя детский образ, запомнить каждую ее черточку, каждую особенность. Судорожно пытался увидеть в ней себя, свои черты, но видел лишь Еву – ту девочку, какой она была в их первую встречу. Немного испуганная, с широко распахнутыми глазами и идеально очерченными губами.

Тот образ буквально вытатуирован в его мозгу, никогда Арам его не забудет.

В груди болезненно сдавило, а дыхание сбилось.

«У меня все это время была дочь?!» – проорал про себя.

Только собрался броситься за стойку кондитерской, схватить ребенка, чтобы рассмотреть внимательнее, как Ева вдруг выпалила:

– Надя, быстро иди на кухню.

Девочка поджала губы и юркнула за дверь.

Арам чуть не задохнулся от возмущения, но все же каким-то чудом сдержал эмоции. На время. Он еще покажет бывшей любовнице, где зимуют самые лютые раки. Подумать только, скрыла ребенка.

– Надежда, значит, – прохрипел он все так же глухо.

– Она не твоя! – выпалила Ева и одарила его из-за стойки с пирожными таким обиженным взглядом, будто Арам ей задолжал по гроб жизни.

«Ей ли обижаться?» – злился про себя.

– Чья она? – спросил нарочито деловым тоном, почти не сомневаясь в том, каков будет ответ.

Но Ева удивила:

– Она моя, и нам с ней этого достаточно.

– Это не ответ, Ева.

– Это достаточно хороший ответ, и другого ты не получишь…

– Значит так, – Арам придал своему лицу максимально невозмутимое выражение. – Ты немедленно отвечаешь, кто ее отец, либо я сделаю экспертизу ДНК и узнаю сам. И ты разрешишь это сделать, если не хочешь проблем.

Ева резко побледнела, и Арам понял: экспертиза не нужна.

«У меня есть дочь…» – это знание укрепилось в нем и будто оглушило, смешало мысли в кучу.

Известие шокировало и радовало. Его первенец… У Арама есть первенец! Только рожден не в браке, как должно было быть, и носил совершенно не его фамилию. Больше того, он даже не знаком с собственным чадом.

– Как ты посмела ее скрыть? – процедил он.

И вдруг услышал от Евы то, чего раньше она не осмелилась бы ему сказать никогда:

– Кто ты мне такой, чтобы я перед тобой ответ держала?

– Я – отец твоего ребенка, – отрезал он. – И по твоей милости я даже не знаком с собственной дочерью…

– Ты не отец! – покачала она головой.

– Будешь отрицать? – спросил он с прищуром.

– Ты просто донор спермы! Каждый из нас последние восемь лет жил своей жизнью, пусть так оно и остается, Арам. Уходи и не возвращайся! Я не хочу тебя видеть!

– А видеть придется… – с каменным выражением лица ответил Арам.

– Это почему? Я просто позову охрану, и тебя выгонят. Или будешь устраивать осаду у дверей отеля?

– Смешно… – хмыкнул он. – Мы с отцом покупаем отель «Орион». Думаю, хозяин этой кондитерской пойдет навстречу арендодателю в моем лице, если я попрошу его тебя уволить. Глядишь, станешь сговорчивее и умничать перестанешь.

– Это моя кондитерская! – сверкнула глазами Ева.

– О, твоя…

Арам показательно осмотрелся, зацокал языком и с довольной ухмылкой произнес:

– Тогда все еще проще. Учитывая свежий ремонт, торговое оборудование и обилие товара, – он покосился на широкую витрину, где громоздились самые разнообразные пирожные, – ты неплохо вложилась в дело. Может быть, даже кредит за все это счастье выплачиваешь. А? Угадал? Будет очень жаль, если твоей кондитерской придется отсюда съехать. Все труды насмарку…

И улыбнулся еще шире, заметив, как вытянулось лицо Евы.

– Тебе не подойдет этот отель, – скороговоркой затараторила она. – Он проклят.

– Кем, интересно? – усмехнулся он. – Страшной бабайкой?

– Блогерами… – со вздохом призналась Ева.

– Не понял. – Арам резко посерьезнел.

И тут Ева начала выдавать очень полезную информацию:

– Несколько месяцев назад тут такое маски-шоу было. Ввалилась в гостиницу полиция в масках, жуть! Оказывается, в одном из номеров люкс блатные гости частенько устраивали игры в покер с крупными ставками. Как назло, именно в ту ночь в отеле гостило несколько крупных блогеров. Они на бизнес-форум приехали. Были пострадавшие из их числа, и естественно, в интернете эту тему активно муссировали.  Хозяин начал обливать пострадавших грязью, даже в суд хотел подать за клевету, в общем, задел за живое. И теперь сюда почти каждую неделю приезжает какой-то блогер, а потом поливает отель помоями в своем блоге. Количество гостей сильно сократилось…

И тут Арам понял, каким в этой сделке было двойное дно. Местечко-то с сюрпризом.

– Врешь? – на всякий случай переспросил.

– Вбей в «Инстаграме» тег «Скандал в Орионе», все сам увидишь, – выпалила она на одном дыхании.

Арам достал телефон, открыл приложение и ввел нужный тег. Страница пестрела самыми разными ругательными постами, к слову, совершенно не связанными ни с какими полицейскими рейдами.

За две минуты он нашел кучу высказываний из разряда:

«В номерах сплошная грязь».

«Персонал хамит!»

«На этаже воняет дохлой рыбой!»

И так далее и тому подобное.

Видимо, скандал давно перерос в банальную травлю.

Репутация заведения была не просто подмочена, а насквозь пропитана зловонной жижей.

– Если ты купишь «Орион», прогоришь, – хмыкнула Ева. – Не берись за это, уезжай.

– Что делать с отелем, – парировал Арам, – я разберусь без твоих советов. Вернусь сюда завтра и скажу тебе, что решил по поводу дочери и… тебя.

– Совсем обалдел? Решатель фигов…

– Когда ты успела отрастить такой длинный язык?

– Было время… – фыркнула Ева.

– Я все сказал. Провоцировать меня бесполезно, даже не пытайся. И на жалость давить не советую, ее у меня нет. Будет так, как я решу. – Он развернулся и зашагал к выходу.

А в спину ему вдруг раздалось:

– Уже уходишь? Не забудь споткнуться!

«Решила попрактиковаться в остроумии, милая? Я тебе устрою… За все заплатишь оптом».