Читать книгу: «Снегурочка для Дровосека», страница 2

Глава 4

Лана

– Нам не о чем с тобой говорить, – огрызаюсь, привставая на диване.

Мне жарко из-за пуховика-одеяла, хочется немедленно его снять, но на это безумие при Вольном не решаюсь. Осматриваюсь в доме: прямо за Ромой, горит камин. Звук тлеющих дров в приглушенной гостиной приятно ласкает слух. Хижина из дерева напоминает уютные домики из романтических комедий. А вот и сам герой-любовник собственной персоной. Прямо напротив. Хочется закатить глаза из-за неловкого сравнения.

– Тебе жарко? – злюсь из-за его внешнего вида.

Можно же накинуть на себя хотя бы футболку! Зачем искушать меня сильнее? Но здесь и правда жарко. Роман нагло подходит ко мне, нависает тучей и тянет за молнию моей куртки. Избавляет меня от верхней одежды и усаживает на диван.

– Не смей! – шиплю возмущенно, брыкаясь как зверек в клетке и сворачиваясь в клубок.

Иисусе, хорошо, что на мне белый свитер, а не какая-нибудь откровенная блузочка из прошлого, которую он в два счета разрывал своей лапищей. Но Рома настроен поговорить. Не тащить в постель сразу же после скандала, как делал это раньше.

– Ром, – шепчу, сгорая от стыда. – Я выхожу замуж. Ты же…

– Я в курсе, – перебивает он. – Ты уже раз десять мне об этом сказала.

Он смотрит на меня пристально, что становится даже не по себе. Каштановые волосы, которые отдают золотистым из-за интимного света в гостиной, немного взлохмачены. Полные губы распухли из-за моих зубов, когда я пыталась оторвать его от себя. На плече татуировка в форме буквы «Л»: он набил ее себе через полгода после нашего знакомства. Просто на спор, когда я сказала, что он не пойдет на такое. Правда, теперь на ней дополнительные узоры, перекрывающие изначальную задумку. Мои щеки вспыхивают, стоит воспоминаниям юности взять лидирующую позицию в чертогах мозга.

Дурацкие воспоминания. В глухом лесу, совсем одна, с любимым… О чем я только думаю?! Он никакой не любимый! Страсть и безумие давно в прошлом. Рома жил одним днем, не думая о будущем, а мне нужна стабильность. Мы – чужие друг другу. И вести себе легкомысленно и предавать жениха, потому что бывший нарисовался на горизонте – нельзя.

Нельзя.

Хватаюсь за мобильный, когда с глаз спадает пелена прошлого, и Роман одним движением выхватывает его у меня из рук.

– Женишок звонит? – хмыкает он, и не глядя на дисплей, нажимает на кнопку отбоя.

Бросает телефон на импровизированный столик из дерева. Наверное, он его сам и смастерил. Ведь у Ромы, сколько я себя помню, всегда были «золотые» руки.

– Ты – придурок! – кричу, поддаваясь вперед, к столику, но Рома сажает меня на место. – Это может быть что-то важное!

– Подождет, – цедит он, наблюдая за мной. – Значит, замуж собралась, – потирая подбородок, язвит он.

– Да, – рявкаю, прячась в уголке мягкого дивана от стали его глаз.

Боже мой, невольно цепляю взглядом настенные часы. Почти полночь. Сколько времени я здесь проторчала с этим психом?

– А у меня ты разрешение спросила? – нагло выдает он.

Моя челюсть норовит упасть на пол от бесцеремонности мужчины. Чего? С каких пор я стала его собственностью? Меня всегда бесила эта его непосредственность и наглость по отношению ко мне. Тем более спустя годы.

– Ты охренел?! – выплевываю ругательство, упираясь руками в мягкие подушки. – Кто ты такой, чтобы я отчитывалась перед тобой?!

Он молчит. Не отрывает взгляда, потому что сказать ему нечего.

Что будет, если я вдруг встану и убегу отсюда? Стоит подумать об этом, как ноги опрометью несут меня к выходу, я с остервенением тяну за щеколду и выбегаю из дома. Роман даже не шевелится, позволяя мне выйти из дома.

Потому что бежать бесполезно. Я несусь по заснеженной земле, теряюсь по колено в сугробах в глухом лесу. Вокруг ни души. Лишь луна на небе, хруст снега под ногами и мой разбитый автомобиль. Вижу фигуру бывшего парня на горизонте, пытаюсь сбежать и падаю в снег.

– Хватит уже! – Роман поднимает мое тело с земли, подхватывает на руки.

Я кричу, ругаюсь отвязным матом, «искупанная» в снегу по уши. Мокрая, зареванная, да еще и грязная.

Он вносит меня в дом, захлопывает дверь ногой. Ведет куда-то вглубь хижины. Понимаю, что в спальню, в которой выключен свет. Укладывает на кровать и включает прикроватный ночник.

– Пошел вон! – кричу прямо перед его лицом.

– Блять! – вздыхает от гневно, впечатывая мои запястья в постель своей хваткой. Иначе меня не успокоить. – Лана! Ты же заболеешь. У тебя машина сломана, одежда насквозь промокла.

– Не твое дело! – шиплю злобно, пытаясь вырвать свои руки из его хватки.

И спустя секунду он делает то, чего я отчаянно желала избежать. Нависает надо мной и страстно целует. Медведь. Зверь. Хищник из леса. Затыкает своими полными, горячими губами мне рот. Как и раньше, когда я вела себя неадекватно. Один поцелуй – и я снова оказывалась в его объятиях. Под ним или же, на нем. По-разному. Как ему хотелось.

Нет, нет, только не это. Стону в его рот от злости, но какие-то забытые механизмы в организме уже дают о себе знать, включаясь по щелчку. Тело начинает таять под жаром его обжигающей груди. Рома уже отпускает мои руки, а мне совсем не хочется от него бежать.

Я всхлипываю, цепляясь пальцами за его плечи, но потом… уступаю. Опускаю слабые руки на простыни. Принимаю поражение. Рома удовлетворённо вздыхает, его стон отдается легким колебанием в моем рту. Властные ладони стремятся плавно под свитер, задевают кружево нижнего белья.

– Нет… – пищу безнадёжно.

– Еще как да, – парирует он, возвращаясь к моим губам.

Глава 5

Лана

Мамочки, он целует. И его огромные руки скользят по моей чувствительной груди, задевают бретельки белья, умело ныряют за спину и отцепляют застёжку лифчика. Все как в тумане: Роман тянется за край моего пушистого свитера, поднимает его рывком вверх и стаскивает с моего тела. То же самое происходит и бюстгальтером, который летит следом за моим свитером на пол. Инстинктивно прикрываю грудь ладонями от чернеющих, наглых глаз.

– Рома, – шепчу ему прямо в губы. С диким отчаянием. – Давай, прекратим.

– Нет, – отрезает он строго.

Тянет мои губы за собой. Кусает их, облизывает и снова целует. Водит своим горячим, шершавым языком по створкам и врывается в мой рот, углубляя поцелуй. Так было только с ним. Похвастаться опытом я не могу, в моей жизни было мало мужчин. Тем не менее, никто не умел целоваться так, как этот мерзавец Вольный.

Будто испивал всю мою душу. Выворачивал внутренности наизнанку. Одного поцелуя бывало достаточно, чтобы потерять сознание.

Не прекращая громко постанывать, я сдаюсь. Это бесполезно. Я его хочу. Убираю руки со своей груди и опускаю их на рельефную, обнаженную, мускулистую спину мужчины. Прижимаю Романа к себе. Мое тело покрывается мурашками, острые соски ощущают прикосновение к его крепкой, волосатой груди.

Это сильнее меня. Влечение к нему неумолимо выбивается сквозь пространство этой хижины, меня тянет к нему магнитом. Судьба посмеялась надо мной, вновь столкнув меня с опасным прошлым.

Он поднимается на локтях, заглядывает в мои глаза, часто дыша. На лбу выступает испарина, мужчина сглатывает, бросая жадный взгляд на мою грудь.

А мне не хочется прикрываться. Нравоучения в голове становятся все тише и тише, а затем и вовсе умолкают. Завтра я об этом обязательно пожалею. Но не сейчас.

С громким вздохом, Роман набрасывается на мою шею, трется об нее своей густой, длинной бородой и вдыхает мой запах.

– Я соскучился, – шепчет он отчаянно. – Очень.

Теплой ладонью обхватывает грудь, перекатывает соски между пальцами и стремится ниже. К джинсам. Мое тело бьет разрядами тока от желанных прикосновений. Это похоже на сон. Пусть сном и остается.

Он избавляет нас обоих от джинсов. С минуты я испытываю кусачее волнение вперемешку со стыдом, но быстро от него избавляюсь. Как и от кружевных трусиков, правда не сама, а с помощью Ромы.

Сладкий поцелуй растворяется у меня во рту. Мужчина гладит мое тело нежно, будто боится повредить. Чутко, до мурашек. Я не могу воспротивиться желанию, которое заполняет меня изнутри. Его твердая, мужская плоть трется о мои бедра и меня начинает колотить от страха.

– Нужно прекращать, – всхлипываю, возвращая себе свои губы.

Он что-то бубнит себе под нос и снова целует. Хватает запястья, чтобы я прекратила выставлять руки перед собой, прибивает к кровати и раздвигает коленом мои ноги.

– Я не… – замолкаю, когда он входит в меня.

«Я не готова», – застывает у меня на губах, потому что я вспоминаю не сразу, насколько ненасытен он бывал в постели. Даже в наш первый раз, он делал это долго, с небольшими перерывами, чтобы я, юная девственница, совсем не потеряла сознание от его напора.

Кирилл мне этого не простит. Не рассказать ему – грязное предательство с моей стороны. Хотя я сейчас, в данную секунду, именно это и делаю. Предаю его.

Но стоит Роме толкнуться глубоко во мне и заглушить мои вопли своими губами, как я обо всем забываю, выгибаясь под ним дугой. Он вторгается в меня быстрыми и яростными толчками. Не переставая целоваться дико, жадно. Неистово. Сердце за грудиной делает сальто от переизбытка окситоцина. Этот мужчина пробуждает во мне что-то особенное, с ним я становлюсь другой. И он идеально мне подходит.

Мне так хочется сказать, что это – неправильно. Чтобы он прекратил доставлять мне удовольствие.

– Пожалуйста… – предательски вылетает из моих уст, когда я ощущаю приближение финала и шире раздвигаю ноги под мужчиной. – Пожалуйста…

Я пью таблетки, но почему-то сомневаюсь, что в этот раз они смогут меня спасти от беременности.

«Господи, только бы не залететь. Не залететь», – прокручивается мантра в моей голове.

Стону в его рот от удовольствия, головокружительного оргазма, который накрывает меня с головой после финального толчка мужчины во мне. Рома нахально изливается во мне, хотя, это было неизбежно. Целует в подбородок: от его крепкого тела исходит жар. Выдыхает от усталости и перемещается на свою половину кровати.

Тяжело дышит, а затем резко хватает меня за руку и прижимает к себе. Гладит по спине, волосам, спутавшимся после нашей близости, наматывает локоны на палец. Еще одна его давняя привычка. Мне до сих пор не по себе, от сладкой истомы в теле начинает приятно покалывать.

Рома тянет одеяло, накрывает нас и прикрывает глаза.

– Хочешь есть? – спрашивает он, поглядывая на часы на стене.

Уже давно перевалило за полночь. Боже, мой телефон, кажется, еще полчаса назад разрывался в гостиной. Семья может объявить меня в розыск, если уже не объявила.

В Сочи меня ожидает грандиозный скандал…

– Пошли, – он тянет меня за собой, вставая с кровати. – Поедим.

– Я не хочу есть, – словно вернувшись в реальность, я начинаю искать свою одежду, разбросанную по полу. – Мне нужно уехать отсюда.

За окном метель, моя машина сломана, мысленно я уже разревелась, а в реальности у меня заплетается язык. Роме не нравится моя суетливость, мужчина злобно щелкает языком, а затем хватает за руки.

– Успокойся, – рычит он, обнимая меня против моей воли. – Утром я сам тебя отвезу.

Глава 6

Лана

– Я прямо сейчас поеду! – рявкаю, вырывая свою руки из его лапищи.

Ноги меня не держат, и, споткнувшись, падаю на кровать. Причём, одеяло благополучно слетает с моего тела, оставляя меня абсолютно голой перед наглым, стальным взором этого упрямого нахала. Который в миг наваливается сверху и покрывает мое тело поцелуями.

– Не отпущу, – шепчет он, водя носом по ложбинке меж грудей. Одаривая полчищем мурашек.

В этот раз я не отдаюсь по полной своим чувствам. Разум берет бразды лидерства в свои руки, и, оттолкнув парня, я встаю с постели.

– Ладно, – стараясь сдержать холодок в голосе, соглашаюсь. – Я поеду утром. Только на такси. Довезешь меня до поселка, а оттуда я уже сама.

Рома ложится на кровати, скрещивая руки на затылке. Обнаженный. Нахально демонстрируя мне свое возбуждённое, накаченное тело, не имея и толики совести или же, приличия, чтобы прикрыться. Хотя бы прикрыть одеялом свое причинное место.

Несмотря на отсутствие стыдливости в обычное время, почему-то сейчас мои щеки вспыхивают от смущения как у юной девчонки. Собираю подрагивающими руками подол одеяла, чтобы снова не споткнуться. И не упасть на мужчину.

Он молчит. Смотрит на меня, будто пытается прочитать мысли, но не говорит ни слова.

– Ужин нам приготовишь? – выдает неожиданно, привставая на кровати.

Ужин в час ночи? Да и вообще? Он охренел?

– Я пока твою машину починю, – натянув джинсы на голое тело, Роман подходит ко мне, притягивает лицо за подбородок и чмокает в губы.

Улыбается, сученыш. Так красиво улыбается, что я таю под ним как мороженое. Меня совершенно не слушает, будто мои возмущения – детский лепет.

– Холодильник на кухне, – громко добавляет он, оказываясь за моей спиной. – Кухня – это соседняя комната.

Я остаюсь в центре спальни совершенно ошарашенная заявлением этого нахала. Да с чего он взял, что я вообще буду что-то готовить?

Смотрю на кольцо на безымянном пальце и невольно вздыхаю. Верчу его по кругу, а затем решаю, все же, одеться. Где-то там, на улице, мой чемодан с одеждой, но выходить отсюда не рискую. Собираю с пола разбросанную одежду, мысленно благодарю Богов, что трусики и лифчик целы. А не разорваны в клочья.

Со стучащим сердцем направляюсь в сторону кухни, которую нахожу быстро. Диву даюсь: почему я его слушаюсь? Почему просто не сажусь в свой автомобиль и не уезжаю отсюда?

Ну да, потому что автомобиль сломан и сейчас далеко за полночь. Плюс, плохая погода. Не только Рома, но и мой здравый смысл не позволят мне в ночь искать путь в Сочи.

Полным-полно пропущенных от Кирилла. От моей мамы. Я коротко отвечаю всем, что наша электричка задержалась из-за погодных условий, но со мной все хорошо.

– Где наш ужин? – мужчина подкрадывается сзади, обхватывает меня за талию и утыкается подбородком мне в шею.

Потный, его руки измазаны топливом, каким-то горючим для машины. Дежавю заставляет сердце биться чаще. Раньше, когда я приходила к нему на работу, он выглядел так же. И меня это безумно заводило.

Запах его тела будоражит. Никакого парфюма. Лишь терпкий мускус и слабый аромат мыла. Он него пахнет мужчиной. Настоящим мужчиной.

Рома медленно зацеловывает мою шею, стремится ниже, отодвигая пушистую ткань свитера, чтобы добраться до спины. Мурашками усеивает каждый участок кожи от прикосновения, и я снова нежусь в его руках.

Так, стоп.

– Ничего не готово? – изумляется он, наблюдая за тем, как я, опустив телефон на столешницу, так ничего и не приготовила.

– Мне нужно принять душ, – неосознанно бормочу, вырываясь из его горячих объятий. И не отвечая на его вопрос по поводу ужина. – В этой конуре есть душ?!

– Есть, – кивает он, жестом указывая куда-то вправо. – Можем потом вместе принять…

– Нет, – отрезаю грубо на его флирт и Рома недовольно замолкает.

Я отстраняюсь; не глядя на него, быстрыми шагами покидаю кухню. При других обстоятельствах, я бы подумала о том, насколько здесь уютно. Деревянная, маленькая хижина в заснеженном лесу. Никакого шума. Лишь треск дров в камине и свет луны. Идеальное место, чтобы развеяться, отдохнуть вдали от города. Только небольшой елки у камина не хватает.

Быстро смываю с себя следы нашей близости в маленькой, импровизированной душевой. Фена здесь, разумеется, нет, поэтому, подсушив волосы полотенцем, одеваюсь и возвращаюсь в гостиную. Где на журнальном, маленьком столике меня ожидает ужин. Сэндвичи, салат и напитки. Судя по виду, это вино, а может быть, какой-нибудь глинтвейн.

– Зачем ты все это делаешь?

Мое сердце обливается кровью. Завтра утром я покину этого мужчину. Навсегда. Буду рыдать по дороге в Сочи, но быстро обо всем забуду, ведь время лечит. В прошлый раз же вылечило.

Рома улыбается.

– Ты меня не слышишь? – уже кричу. – Нам не быть вместе, – заявляю ультимативно. – Я выхожу замуж за другого мужчину, а то что было полчаса назад – ошибка.

Плачу горько, отворачиваясь от него. Потому что не хочу замуж за Кирилла. И не хотела изначально. Я хочу быть с Ромой. Всегда хотела.

И ни черта время не лечит.

Рома сгребает меня в охапку. Пытается утешить, шепчет слова любви, от которых мое сердце стремится к тому, чтобы выскочить из груди.

– Хочешь, я с женихом твоим поговорю? – утешает он, понимая меня без слов. – Со всеми поговорю. У меня появились деньги, – смеется он, и из-за циничных слов я ударяю его по плечам. – Теперь твои родители меня примут.

Сначала киваю, но вовремя прихожу в себя. Утыкаюсь в его теплую грудь, прижимаюсь к мужчине.

– Я сама с ними поговорю, – спустя вечность в его руках, шмыгая носом, бубню я. – Утром.

Глава 7

Лана

Ужин остается нетронутым. Мы возвращаемся в постель, по пути сбрасывая с себя одежду. Завтра я обязательно поговорю с родителями и с Кириллом. На меня выльется ушат помоев, мама обзовёт меня безответственной дурой, бывшая свекровь – шлюхой, но в конце концов – не им принимать за меня решение.

Даже если после этого, близкие подруги, то есть мои мама и свекровь, перестанут общаться друг с другом.

– О чем думаешь? – Рома нежно гладит меня по плечам, держа в своих руках очень крепко.

Я просто наслаждаюсь его теплом и звуком тлеющих поленьев в камине.

– О том, как рассказать все своей семье… – выдыхаю с грустью в голосе.

– Все будет хорошо, – утешает он. – Они тебя поймут. Знаешь, – с тоской в голосе проговаривает Рома ложась на спину. – Я ведь простил своего отца, как ты мне тогда советовала.

Укладываю свою голову ему на грудь вместо подушки и со спокойствием выдыхаю.

Я знала, что мама Ромы умерла давным-давно, а мальчика в детстве забрала к себе тетя. Об отце он ничего не знал, пока мужчина сам не объявился в его жизни уже в возрасте, когда Роме не нужна была его поддержка. И парень долго сторонился его, игнорируя любые поползновения со стороны родственника.

– С братом познакомился, – улыбается он, гладя меня по спине. От сладких мурашек я мурлыкаю как кошка.

– И какой он? – вожу пальцем по его груди, вырисовываю причудливые узоры, щекоча мужчину.

– Совсем взрослый уже, – с гордостью заявляет Рома. – Вроде как даже жениться собирался, – смеется он. – Правда, я его давно не видел, может что-то и изменилось…

Я не слушаю до конца его речь, мысленно находясь далеко отсюда. Правда, вместе с ним. Замечтавшись, начинаю нежно целовать его плечи, грудь и привстав, затыкаю мужчину своим поцелуем. Долгим поцелуем в любимые губы, безо всяких угрызений совести.

– Отпразднуем твой день вместе? – подмигнув, лукаво шепчет он, меняясь со мной местами и вдавливая своим весом в постель. – Только вдвоем. Здесь.

Мой день рождения второго января. Тот день, когда я разбила свою машину и познакомилась с Ромой.

– Да или нет? – прикусывая мочку уха, он добивается моего положительного ответа вместе с тягучим стоном.

Утро вечера мудренее. Это верно, правда утром меня снова съедают сомнения. Босиком шагаю на кухню, все еще помятая из-за бессонной ночи. Рома делает нам сэндвичи, я варю кофе в медной турке, думая о том, что это – идеальное для меня, утро.

Хлопнув меня по заднице, мужчина обхватывает меня за талию и тащит к себе на колени. Кормит вкуснейшей шакшукой* с ароматной зеленью прямо из рук.

– Твою машину из каршеринга заберут, – сообщает он, целуя меня в плечо. – Я уже все исправил и договорился.

Не мужчина, а чудо.

– Я довезу тебя до отеля, – добавляет Рома, протягивая мне кусочек хлеба. – А потом буду ждать твоего ответа.

И от мысли об этом ответе, нервное напряжение в конечностях усиливается в стократ.

Когда спустя несколько часов мы оказываемся на Красной поляне, я вспоминаю, что днем ранее, еще в Москве, называла ему другой отель, чтобы мужчине не взбрело в голову выяснять отношения с моими родственниками.

– Может, – потирая взмокшие ладони, бурчу я, озираясь по сторонам. – Я заберу свой чемодан?

Возможно, стоило оставить его в той хижине, но Рома собирался уезжать вместо со мной куда-нибудь подальше от этого района на все выходные. Поэтому, мы собрали два чемодана, прежде чем двинулись в путь.

– Если так хочешь, – выдохнул он. Погладил меня по голове и притянув к себе, поцеловал ладонь. – Я его донесу до отеля. Ради твоего спокойствия.

Прошу несколько минут, чтобы привести мысли в порядок. У меня получается.

Рома паркуется у отеля «Дельфин» – ложного отеля, потому что моя семья остановилась в «Марриоте» напротив.

Это не важно, ведь совсем скоро я к вернусь к своему мужчине.

– Повторяю, я могу пойти с тобой, – добавляет он, а я в тысячный раз мотаю головой в знак отрицания.

Выдохнув, сбрасываю с себя груз сомнений и поцеловав мужчину в губы, улыбаюсь.

– До встречи, Снежочек, – шепчет он ласково и все невзгоды улетучиваются за секунду. – Буду ждать тебя столько, сколько понадобится.

Довольная, я хлопаю дверцей машины и вдыхаю морозный, горный воздух полной грудью. Бреду по заснеженной улице прямо, вдоль бутиков, но вместо «Дельфина», перехожу дорогу и бегу к своему отелю.

На ресепшене меня встречает немного взволнованный Кирилл. Увидев его, я сама напитываюсь нервозностью изнутри.

– Соскучился так сильно, – говорит он и делает попытку поцеловать меня в губы.

– Нас могут увидеть, – отстраняюсь, замечая в холле его маму.

И свою маму, тоже. Здесь собрались наши матери, отцы. В ресторане на первом этаже за семейным обедом. Где я вынуждена во всеуслышание объявить о разрыве помолвки. Во мне включается «режим трусихи», стоит остаться наедине с семьей. А ведь Рома предупреждал, что я могу струсить в одиночку.

– Кир, я, – бормочу спустя минут десять своего бездействия, пока мамы целовали меня в щеки, а отцы поднимали бокалы в нашу честь. – Мне нужно с тобой серьезно поговорить.

– Уверен, это подождет, – бескомпромиссно заявляет он, гладя мою ладонь, на пальце которой все еще сверкает его кольцо. – Сначала дождемся еще одного человека.

Я изгибаю бровь в недоумении и замечаю рядом с собой свободные столовые приборы.

Кого мы ждем?

– Помнишь, Светка, – широко улыбаясь, напоминает мне Кир. – Я говорил, что у меня есть родной брат по отцу.

Киваю, хотя столько раз слышала из уст его матери о том, что старший сын ее мужа разгильдяй и бандит, что решила забыть о существовании этого человека.

– Я узнал, что он тоже проездом в Сочи, – говорит Кир и смотрит прямо за мной. – У него есть пять минут, потом он куда-то уезжает. В общем, я пригласил его к нам на обед. А вот, кстати и он.

Кирилл встает, чтобы поздороваться с братом, и я машинально оборачиваюсь, чтобы лицезреть вживую новоиспеченного «родственника». До меня не сразу доносится знакомый, шелковистый баритон, но стоит столкнуться с взглядом серебристых глаз, на дне которых плещется непонимание, как я рефлекторно встаю со стула.

Что происходит? Почему Рома идет к нам навстречу?

– Кир, это… – бормочу невнятно.

– Мой старший брат, – ухмыляется он, завершая за меня. – Роман.

Я замолкаю, когда до меня начинает доходить и все недостающие части паззла встают в нужный рисунок.

– Рома, – обращается он к своему шокированному родственнику, который не сводит с меня глаз. – Это Света, – горделиво произносит он. – Моя невеста.