Читать книгу: «Южный континент», страница 4

Г

лава 7. Южный континент. Мир Пента. 301 год. Порт и верфи.

Через четверть часа, когда до порта оставалось не больше лиги, Лендолас услышал звуки барабана со стороны лагеря южан, и тут же отдал команду колонне перейти на бег, перестраивая походный порядок в атакующую фалангу. Сам он бежал в первом ряду и видел, что из шатров, которые уже были в пределах прямой видимости, спешно выбегали воины. В отличие от неопытных и недоученных юношей, здесь ему противостояли опытные бойцы, прошедшие немало ежегодных войн, сотрясающих каждую зиму весь Южный континент. Воины выбегали из шатров в полном обмундировании с оружием и тут же начинали формировать защитное построение, сливаясь с остальными и выстраиваясь в выпуклый к ним полумесяц, с лучниками внутри. Когда первая линия фаланги достигла южан, они тут же ощетинились пиками. Лучники с обеих сторон уже собрали первые жертвы, но эльфы начали стрелять раньше, пользуясь тем, что их луки были не в пример дальнобойные. Южане продолжали подбегать к месту столкновения, но их строй уже был разрушен в нескольких местах. Эльфийские воины, вклиниваясь в строй, добрались до прятавшихся за спинами копьеносцев лучников, рубя их безжалостно и неотвратимо.

Южане были гораздо хуже защищены. Их броня была выполнена из кожи и состояла из нагрудника без рукавов и сыромятных штанов, плотно облегающих ноги. Руки были защищены только нарукавниками и тонкими перчатками без пальцев. Щиты у них были дощатые, с кожаной обивкой ранта, круглые, диаметром в два с половиной фута. По сравнению со стальной броней эльфов, оснащенных к тому же полуростовыми, узкими, стальными щитами, южане сильно проигрывали им, при прямом столкновении. Казалось бы, более легкая экипировка должна была дать преимущество в скорости и маневренности, но им противостояли эльфы, которые изначально обладали гораздо лучшей реакцией, чем люди, или близкие к людям по генетике – южане.

Битва была южанами практически проиграна, когда на сцене, наконец, появился Говорящий с духами, в компании с Желтой смертью и левиафаном, на спине которого сидел глава племени с двумя, чудом уцелевшими лучниками и копейщиком. Эльфы, как не старались действовать до конца битвы в строю, все же поневоле потеряли единое построение, когда битва рассыпалась на отдельные, разрозненные очаги сопротивления южан. Поэтому против огромного слоноподобного монстра, сейчас выступало только шесть воинов, сам Лендолас и пятеро прикрывающих его спину лучника. Остальные были рассеяны по лагерю, добивая отдельные группы южан, которые, не смотря на явное общее поражение, дрались отчаянно и с неослабевающей злобой в глазах. Говорящий, по традиции был вооружен пикой, а его одежды составляла груботканая роба до щиколоток, с рукавами три четверти.

Желтая смерть не бросилась вперед, как сделала бы дикая кошка, а стояла рядом, слева от хозяина, скаля пасть и злобно шипя, глядя на эльфов. Глаза ее пока не горели, но сверкали черными зрачками, в лучах уже перевалившего через зенит солнца. Говорящий коснулся рукой ноги слона и тот двинулся вперед, на стоящих в десяти шагах группой эльфов. Лучники, по команде Лендоласа, начали обстрел сидящих на спине элефанта южан, которые в ответ тоже стреляли, пользуясь высотой своего положения, стараясь, чтобы их стрелы не утыкались в выставленные вперед щиты мечников.

Несколько стрел отразились от шлема Лендоласа и он немного приподнял край щита, краем глаза заметив, что это же проделали мечники слева и справа от него. По заранее выработанной тактике, которую он загодя обсуждал с командирами, при встрече с могучим элефантом, двое самых метких стрелков должны были сконцентрироваться на самых уязвимых местах, этого при всей его силе, весьма неповоротливого животного. Лендолас крикнул команду и двое из пяти лучников тут же перенесли прицел на глаза и пасть элефанта.

Говорящий моментально отреагировал на это, выпустив свою кошку, которая едва получила команду, как тут же обогнула строй мечников и молнией понеслась на стрелков с фланга. Сам он, под защитой тумбообразных ног, медленно шагающего элефанта, пока не представлял угрозу. Эльфы маневрировали, без труда уходя от бивней, которыми время от времени размахивал монстр, уже потерявший один глаз, от чего заревел, но тут же захлопнул пасть, успев словить ею несколько стрел, угодивших ему в нёбо. К сожалению, стрелы, не смотря на мощность луков и малую дистанцию, в иных местах не причиняли ему большого урона, хотя и пробивали кожу в половине случаев.

Желтая смерть легко увернулась от удара мечом эльфа, находившегося на фланге, который в этот момент огибала кошка, и бросилась на первого из лучников. Эльф, успел закинуть за спину лук и встретил ее лезвием меча, но кошка отбила его лапой еще в полете, и свалила лучника на землю, придавив передними лапами. Морда Желтой смерти нависла над его горлом и сомкнула клыки, поверх ворота кольчуги. Короткий рывок и фонтан крови оросил примятую схваткой траву. Горящие желтым пламенем глаза уставились на соседнего лучника, уже также сменившего лук на меч и тот тут же застыл, с занесенным для удара мечом.

Лендолас обернулся и увидел, как в трех шагах позади него погиб его стрелок, а второй стоит истуканом. Остальные лучники находились правее схватки и еще стреляли, выцеливая второй глаз элефанта. Он прыгнул, в полете выкручивая тело, и выставил меч острием в бок кошки, но та звериным чутьем почуяла опасность и тут же стартовала, посылая свое гибкое тело вверх и вперед, прямо на замершего в ступоре лучника.

Они столкнулись в полете. Меч, нацеленный в бок зверя, пропахал ему левую заднюю лапу и сбил прицельный бросок. Кошка в итоге не попала туда куда метилась, но своей передней лапой все же оставила на память все еще неподвижному эльфу шрам на щеке, благо лучники не носили шлемов, а довольствовались лишь плотным капюшоном накидки. Оба оказались на земле, но если кошка, как положено, приземлилась на все четыре лапы, то Лендолас пропахал с метр земли, остановившись только благодаря выставленной вперед левой руке, отбросившей в сторону щит. Между ними было фута три, когда Желтая смерть снова оттолкнулась лапами и взвила себя в полет, Лендолас за это время успел только лишь подняться на ноги, но получив удар лапами сзади по кирасе, повалился обратно, намеренно закрутив себя волчком, чтобы откатиться и этим разорвать дистанцию.

Лучник пришел в себя лежащим на земле, но туман в глазах и кровь от трех набухавших на щеке полос от когтей зверя еще застилали его глаза, не давая сконцентрироваться. Зато схватку заметил еще один лучник, стоявший рядом и он уже выцеливал резвую кошку, плавной, грациозной походкой, приближавшуюся к Лендоласу, который не стал повторять ошибки, соревнуясь со зверем в реакции. Лежа на спине, он выставил в ее направлении меч, внимательно наблюдая за движениями хищника, через прорезь помятого шлема.

Три события слились воедино: Лучник выстрелил, кошка прыгнула, Лендолас взмахнул мечом наискось снизу вверх. Стрела пробила кошку насквозь. Стреляющий находился сбоку от нее, и стрела вошла в правый бок кошки, а вышла из другого, застряв в брюхе наполовину. Полет Желтой смерти в итоге потерял направленность, и поэтому меч Лендоласа свистнул мимо, лишь задев кончиком лезвия правую переднюю лапу зверя, срезав с нее два когтя вместе с подушечками, из которых они росли. Кошка приземлилась слева от принца и тут же прыгнула в сторону, уходя от следующей стрелы. Но раны на двух лапах и застрявшая в теле стрела, помешали слитности ее движений, и повторный взмах меча, привставшего на колено Лендоласа, наконец, срубил ее рыжую голову.

Тем временем оставшиеся лучники, наконец, лишили элефанта второго глаза и несколько раз серьезно ранили его в пасть, которую он разевал всякий раз, когда стрелы вонзались ему в веки или около глаз, где кожа была не столь толстой и крепкой. В итоге он упал на бок, подмяв под себя, не успевшего вовремя отпрыгнуть Говорящего, который так же был уже несколько раз ранен мечниками эльфов, кружившими вокруг громадного зверя и наносящими ему резаные раны по ногам, успевая при оказии, подранить и самого Говорящего с духами.

Удачно спрыгнувшего со спины элефанта главу племени окружили, и он, потерявший всех своих соратников, рычал не хуже зверя, бросаясь попеременно на всех эльфов, стоявших вокруг него с оголенными мечами. Яростные попытки не приносили ему успеха, его копье каждый раз отбивалось в сторону, а сами эльфы ждали лишь команду от принца, который на всеобщем наречии, всё пытался уговорить того сдаться. Вождь мотал головой на каждое такое предложение, скалился, вновь и вновь пытаясь поразить хоть кого-то из ненавистных врагов. Когда Лендолас, наконец, отчаялся достучаться до него и отдал команду, мечи воинов блеснувшие с разных сторон, прервали эти метания, успокоив вожака южан навсегда.

Битва за верфи началась практически одновременно с атакой порта и лагеря южан. Лаирасул, командир мечников, которых сейчас у него было только десять, соединился с рейнджерами у самых верфей и сходу врезался клином, острие которого составляли его воины, в стоявших на страже южан, которых оказалось только дюжина. Имея подавляющий перевес, эльфы не церемонились и, сломав своё обычное, двухуровневое построение, быстро перевели общую атаку в череду личных поединков. Мечники разобрались со своими противниками быстро, а вот легко бронированные рейнджеры, даже при атаках двое на одного, получили в итоге немало порезов и уколов от южан, видимо недооценив мастерство варваров.

Лаирасул понимал, что получит от принца нагоняй, не сумев удержать строй и заскучавших от безделья рейнджеров от единоличных схваток. Успокаивало его лишь то, что фатальных потерь удалось избежать, отделавшись только ранениями различной степени тяжести. Мечники его, вообще не пострадали, если не считать несколько царапин и вмятин на их стальной броне. Следующей его задачей было поджечь и проконтролировать полное разрушение верфей.

Верфи представляли собой мощные деревянные Каркасы, внутри которых было оставлено место, для постройки судов класса шхуна, с двумя мачтами и косыми парусами. Стапели были расположены на земле и позволяли одновременно строить до трех кораблей. На данный момент строительство шло полным ходом. На первом стапеле был полностью собран киль корабля, и на него устанавливались шпангоуты, на втором настилали палубу на бимсы. Третий корабль был почти собран и обшивался снаружи, на нем уже полным ходом устанавливались составные мачты. По гигантским Каркасам верфей бегали строители, стуча молотками и поднимая наверх изготовленные на земле детали рангоута. Рядом со стапелями были расположены мастерские, где работали плотники, швеи и даже кузнецы, которые изготавливали блоки и скобы для такелажа, якоря и перила для палубы и мостика. Тут же неподалеку, на безопасном расстоянии от стапелей, варилась смола, на основе которой создавался специальный состав для пропитки бортов, киля и палубы.

Бой, произошедший под самым их носом, совершенно не заинтересовал работников, привыкших к тому, что верфи работают своим чередом при любых хозяевах данной территории. Им было совершенно все равно, кто в итоге выкупит их изделия, а то, что корабли нужны всем, было абсолютно бесспорно. К тому же, каждый из них знал, что постройки верфей и порта являлись строгим табу и при самых ожесточенных битвах, кипевших на континенте, никто не посмеет причинить им ни малейшего вреда.

Эльфам было без разницы табу это или нет. У них был приказ уничтожить верфи. Поэтому рейнджеры, используя кипящую смолу, куда окунали свои стрелы, обмотанные ветошью, поджигали их от очень кстати разведенного под баками, где она кипела, костра и запускали их по дуге вверх, изобразив в подступающих сумерках, своеобразный салют. Огонь, от падающих с небес горящих стрел, быстро распространился по недостроенным кораблям, каркасам, обрамляющих их корпуса, и близлежащим постройкам. Уже через десяток минут на берегу пылали три больших и несколько более мелких костров, выбрасывая вверх почти бездымное пламя, пожирающее высушенные доски и балки. Искры разлетались веером, падая в Южное море и со злобой шипели, словно протестуя варварскому уничтожению древних построек.

Лаирасул смотрел на пожарище и слезы радости и одновременно горя скатывались по его лицу. Радость заключалась в том, что одна из главных задач похода была выполнена и его родному краю теперь очень долго, если не навсегда, не грозили больше набеги варваров. Горе, соседствующее сейчас в его душе с радостью, возникло от уничтожения колоссального по масштабу, сложности и гармоничности древнего строения, несомненно, служившего достойным памятником строителям, создавшим эти верфи. Он увидел на этом континенте уже достаточно, чтобы понять простую истину: уровень и мастерство местного населения находилось на несоизмеримо более низком уровне, чем требовалось для создания Каркасов, служивших шаблонами для постройки корпусов. В мастерских, он видел изображения различных основных деталей выполненных в натуральную величину, по которым как по копиру, выполнялись шпангоуты, наборный киль, флоры, переборки, форштевень, части составных мачт и прочие, более мелкие детали.

Южане могли строить только шхуны, потому что именно под этот размер и конструкцию были кем-то созданы эти пуансоны Каркаса, в которых рождались их корабли. Местные мастера южан, создающие эти суда, просто копировали год за годом одни и те же детали, чтобы потом как из конструктора собрать корпус, мачты, рангоут и такелаж. В швейной мастерской он видел старые и уже не раз залатанные выкройки для парусов, по которым кроились и затем сшивались полотнища. В кузнях, очень невысокого уровня мастера, по древним образцам, подвешенным на крючьях, мастерили блоки для бегучего такелажа, оси, скобы, детали для рангоута и даже лили якоря. На полу валялись груды испорченного железа, обломки и заготовки, которые затем переплавлялись, чтобы сделать очередную попытку создания, в общем-то, весьма несложных деталей.

Когда от пожарищ остались тлеющие кострища, Лаирасул собрал своих воинов, и они отправились в обратный путь, по дороге, ведущей мимо превратившейся в подобные же угли тренировочной базы, где их поджидали оставленные Лендоласом рейнджеры, так же следившие за тем, чтобы огнем было уничтожено все, что только может гореть. Глубокой ночью усталые и измученные, они подошли к лагерю, где смогли, наконец, умыться, снять пропитавшеюся гарью и дымом амуницию и, выпив вина, едва передвигая ноги, разойтись по шатрам и завалиться спать.

Глава 8. Южный континент. Мир Пента. 301 год. Новая база.

Утро следующего дня началось с большого совещания, где решался вопрос о перебазировании лагеря. Командиры отрядов были единодушны в том, что нужно перенести базу в порт, который представлял собой пристань с деревянными домами типа одноэтажных бараков. В них можно было бы с гораздо большим комфортом разместить всех воинов, если освободить помещения от грузов и портовых принадлежностей, которые там сейчас хранятся.

Лендолас отвечал им, что это снизит возможности их маневров, порт находится на мысу и потому они окажутся прижатыми к морю с трех сторон. Единственный плюс занятия порта будет в том, что они смогут перевести сюда свои корабли, которые сейчас по-прежнему стояли на якоре в дельте реки. Мериэль никак не принимала участия в обсуждении, хотя внимательно слушала выступающих соплеменников. Она сидела в углу шатра Лендоласа, держала на коленях пушистый черный комочек, который лежал вверх тормашками на ее платье и старался поймать и запихать в пасть палец ее руки, которой она его гладила по мягкому и пушистому пузику.

Лендолас периодически оборачивался на них, ловя ментальные импульсы удовольствия, исходящие от играющего котенка. День ото дня их связь упрочнялась, становясь более устойчивой. Теперь Лендолас, в любой момент дня и ночи мог с уверенностью сказать, где находится его питомец, как он себя чувствует и чем он занят. Дальность ментальной связи пока была не велика, но с каждым днем она увеличивалась, становилась шире и повышалась ее информативность.

В итоге решение было принято, и Лендолас дал команду перебазироваться. Сборы, дорога и размещение на новом месте заняло несколько дней. Бараки были разобраны, и в них полным ходом шла работа по превращению складских помещений в пригодные для жилища дома. Многочисленные тюки, бухты канатов, материя для парусов и части такелажа были выволочены из строений и разложены на пристани, чтобы капитаны кораблей смогли отобрать то, что может им пригодиться. Тройка рейнджеров ушла в дельту реки сразу после совещания, и Лендолас ожидал прибытие своих фрегатов со дня на день.

Один из бараков отдали для пленных, которых теперь насчитывалось семеро. Все они были еще детьми, разных возрастов от семи и до двенадцати лет. На Южном континенте, при той полной опасностей и проливающейся крови жизни взрослели рано. Двенадцатилетний поваренок, захваченный среди прочих при разгроме тренировочной базы племени, выглядел уже вполне сформировавшимся юношей. Южанин выглядел примерно лет на шестнадцать – восемнадцать, по меркам людей Пентакора.

В обслугу его определили после того, как на одной из тренировок ему серьезно повредили правую руку, после чего она практически не слушалась его, по большей части свисая, словно плеть, вдоль его тела. Моторных функций пальцы не потеряли, но вот двигательные – практически отсутствовали. Юноша не мог поднять руку и совершать ей какие-либо осмысленные движения. За годы бездействия, мышцы на ней сильно атрофировались, и она выглядела худой и дряблой, будто принадлежала десятилетнему дистрофику.

Юноша не озлобился на жизнь, но стал замкнутым и почти не разговаривал, даже со своими собратьями по несчастью, так же отчисленными из воинов и переведенных в обслугу для остальных, более удачливых сверстников. У юноши не было имени, которое здесь дается воинам только после прохождения ими обучения и выполнения боевого задания, которое считалось чем-то наподобие выпускного экзамена. Он откликался на кличку, или прозвище, которым награждались все юноши, с момента попадания в тренировочный лагерь. Как нетрудно догадаться, прозвали его Однорукий, но так как выговаривать полностью имя всем было лень, кличка его сократилась до Одрук.

      Эльфы относились к пленным без злобы и брезгливости, к которым так привыкли все дети, отчисленные или покалеченные в процессе обучения. Одрука не трогали несколько дней, пока все были заняты переездом и тренировками, про которые не забывал ни Лендолас, ни командиры воинов. Ежедневно, кроме конечно тех дней, когда шли сражения, воины проводили спарринги, лучники стреляли по мишеням, а рейнджеры упражнялись в скрытности, проводили вылазки в джунгли, охотились и ходили в разведывательные рейды глубоко в саванну, иногда возвращаясь только через несколько дней.

Когда Лендолас приказал привезти ему Одрука, тот уже немного освоился в новой для себя обстановке, среди чужих ему эльфов, пообщался с первыми пленниками, которые ему рассказали, что ничего плохого им не сделали, а наоборот хорошо кормили, не издевались и не нагружали грязной работой, которую так любили поручать обслуге учителя. Он вошел в дом, где поселились командиры спокойно, без тревоги или страха, хотя волнение все же ощущалось на его лице, заметное по взгляду исподлобья и нервно облизываемым губам.

Вначале разговор не задался. Одрук отвечал односложно, неохотно, а иногда просто отмалчивался, но со временем отбросил волнение и его предложения уже не ограничивались одним – двумя словами, обрастая второстепенными членами, такими как определение, обстоятельство и дополнение. Не найдя себя в воинской стезе, Одрук посвятил все свое свободное от поручений время, общению и изучению животных, которых на Южном континенте было великое множество. Он единственный кто на тренировочной базе мог входить в клетки с хищниками, для уборки пола и прутьев решетки, а звери не бросались на него, как на остальных. Обслуга там не была пленниками, им, как и воинам позволялось выходить за частокол, поэтому Одрук мог изучать не только пойманных зверей, но и тех, что бегали снаружи, уходя иногда достаточно далеко от базы. Как только Лендолас нащупал интересующую его тему, то слова из пленника полились потоком.

Одрук с удовольствием рассказывал о богатой фауне Южного материка, а эльф слушал, не прерывая юношу. Ему было важно, как можно больше узнать о зверях, особенно хищных и опасных, а юноша был неиссякаемым источником этой важной информации. Подспудно, из его рассказов удавалось узнать и о южанах, как о воинах, так и жителей рабочих поселений, где производилась одежда, предметы быта и ковалось оружие. У каждого племени были свои мастера, но самое лучшее из подобных товаров производили мирные поселения, которых было очень мало, но они не принадлежали племенам. Во время войны они оставались нейтральными и объявлялись табу советом племен, из года в год.

Таким табу был порт, верфи и рыбачий поселок на восточной границе племени, к которому принадлежали ребята. Товары из подобных мирных поселков могли получить племена, которые в данный момент владели территорией, на которой они находились. Но если товары произведенные племенем были бесплатны и распределялись вождем, то в мирных поселках их приходилось покупать. Денег на Южном континенте не было, а единственным способом товарооборота служил простейший бартер. Мастера из мирных поселков продавали свои товары, попросту обменивая их на другие, которые производились племенами или хранились у вождя после обмена с другими подобными поселениями. С большим удовольствием обмен проводили на еду или бытовые товары, одежду или украшения. Из бытовых товаров ценилась глиняная посуда, ложки, ножи, иглы и прочие скобяные товары из кузниц. Украшения были из морского и речного жемчуга, янтаря, золота и драгоценных камней, в основном привозимых из других континентов. Своих гор на материке не было, даже железо и бронза привозились из восточного континента, где обитали гномы.

Торговля по морю была единственной возможностью получить необходимые как для жизни, так и для войн оружие и материалы для его производства. Но в последние десятилетия, торговля почти заглохла из-за начавшейся морской блокады. Кузни на континенте были совсем простыми и позволяли производить только самые элементарные изделия. Соответственно и мастерство кузнецов, работающих в них, оставляли желать лучшего. Лендолас запомнил описание кузницы, разрушенной при уничтожении верфей. Лаирасул рассказал ему, как весь ее пол был устлан неудавшимися элементарными изделиями, которые кузнец эльфов сделал бы даже с закрытыми глазами и переломанными руками.

Последние годы, почти потеряв возможность получать оружие и металлы из-за моря, кузнецы испытывали острую нехватку в материалах, особенно в железе и его сплавах. Работа кузниц почти остановилась, а новые изделия получалось изготавливать только после того, как переплавят на материал старые. Потребность в оружии не уменьшалась, войны все так же каждый год сотрясали континент, но теперь все трофейное оружие, в составе которого присутствовало железо, тщательно собиралось с поля боя и даже ломаные сабли и копья шли на переплавку. Постепенно вся металлическая домашняя утварь так же переплавлялась, а в быту южане возвращались к глине и дереву.

Железо и его сплавы, на сегодняшний день, стали цениться не меньше золота, которым воины южан так любили себя украшать. Наконечники копий и стрел все больше уменьшались в размерах, а обладатели сабель могли себя считать почти что богачами. Крупные племена еще могли себе позволить ковать что-либо кроме оружия, а мелким приходилось гораздо хуже, в условиях нехватки материалов для их кузниц.

Лендолас услышал достаточно, чтобы получить представление о тех козырях, которыми мог воспользоваться при подписании мирного договора. Снятие блокады Южного моря, становилось едва ли не главным аргументом. Хотя теперь, в отсутствии кораблей и верфей для их постройки, южане могли надеяться только на возобновлении торговли со стороны соседних континентов, которая так же практически остановилась из-за опасности и непредсказуемости самих южан по отношении к прибывающим мирным судам и торговцам.

Важным аргументом могло бы стать долгосрочное удержание единственного порта и прилегающих территорий эльфами, создание здесь постоянной вооруженной базы. Это был второй пункт плана на эту компанию. Именно на нем сейчас и предстояло сконцентрироваться. Лендолас уже отдал приказ о начале строительства оборонительных сооружений. По разработанному еще до отплытия плану, следовало для начала огородить территорию порта защитной стеной, на которой построить оборонительные башни, площадки, создать огневые точки для лучников и одновременно начать сооружение баллист и требушетов.

К большому сожалению, в поход отправились воины, которые конечно имели представление и даже кое-какие навыки в создании укреплений, но до мастеров им было так же далеко, как лучникам южан до эльфийских стрелков. Лендолас понимал, что до зимы им не удастся построить полноценную многоуровневую крепостную стену, поэтому решил в этот год ограничиться прочным частоколом из толстых бревен, с земляным валом и рвом, который получится автоматически, при выкапывании земли для вала. Ров можно будет соединить по краям с морем, огородив, таким образом, территорию с трех сторон.

За бревнами послали прибывшие корабли, с командой из пяти десятков рейнджеров, а земляными работами пришлось заняться остальным. Захваченных припасов еды должно было хватить на первое время, но следовало позаботиться о пополнении запасов. Лендолас выделил отряд из двух десятков мечников и столько же лучников, чтобы по закону военного времени, реквизировать провиант у остатков поселений на территории разбитого племени, которые были заняты выращиванием урожая. Самим женщинам южан, составлявших население таких поселений, предоставлялся выбор, либо присоединиться к эльфам и жить, как и раньше, выращивая урожай и снабжая им уже новых хозяев, либо уйти с территории в соседнее племя.

Кораблям и их командам пришлось сделать пять рейсов в джунгли, чтобы привезти нужное количество бревен. За это время ров был еще не закончен и лесорубы были отправлены в помощь землекопам. Лендолас торопился. Он понимал, что к зиме должно быть все готово, но самые жаркие летние дни, даже эльфы не могли работать под немилосердно палящим солнцем, и приходилось делать перерывы в дневное время, а заниматься фортификацией только утром и вечером.

За это время была разведана вся территория, которую занимало раньше это племя. Отдельные разрозненные отряды воинов, ушедших в патрули до битвы за порт, были уничтожены. Лендолас посетил мирное поселение рыболовов, и даже смог договориться об обмене. У него создалось впечатление, что рыбакам было глубоко наплевать, с кем торговать, главное чтобы им не мешали жить спокойно, и была возможность обменять свой товар на то, что им требовалось взамен.

Ребята тоже освоились и их даже перестали держать взаперти. Поварята вновь вернулись к своим обязанностям, вполне справляясь с новыми для них блюдами, а первым двум выдали луки и они вместе с рейнджерами частенько уходили в саванну или джунгли, охотясь вместе и постепенно перенимая повадки опытных эльфийских охотников и совершенствуя навыки стрельбы. Многие женщины из поселений остались на своих местах, ушли единицы. Как выяснилось, у южан не было принято покидать свои племена, и оставался открытым вопрос примут ли там беглянок.

За лето, саванна стала золотисто – желтой. Трава выгорела под яростно жгущим, летним солнцем, превратившись в сухие заросли соломы, шелестящие и потрескивающие на ветру. Вместе с осенью пришла пора дождей, а так же сбора урожая фруктов, удачно пополнивших запасы эльфов, которые все еще продолжали трудиться, укрепляя берега выкопанного рва. Фортификация на данный момент была такова: Порт, деревянные бараки, переделанные под дома и территория в пол лиги в диаметре, была окружена валом земли, на вершине которого стоял частокол из бревен, какие используются в строительстве рубленых домов, высота его была десять футов. От частокола, шел склон земляного вала, продолжающийся ниже уровня земли и плавно переходящий в ров, заполненный морской водой, который был шириной в сто футов.

По внешнему краю рва, установили чесноки, которые были привезены из предыдущего лагеря и дополнительно достроены, чтобы хватило опоясать ими весь берег рва. В частокол, через каждые триста футов, были встроены башни для стрелков, на площадке которых, под защитой дощатого парапета, могли разместиться дюжина лучников. Всего таких башен было десять, равномерно распределенных по всему периметру обороны. В частоколе, с восточной и западной его сторон, были сделаны одностворчатые ворота с таким расчетом, чтобы с самой ожидаемой для атак – южной стороны, частокол оставался единым целым. Кроме того, на этом же направлении, в частокол были вставлены самые толстые из привезенных бревен.

После окончания работ по фортификации, освободившиеся эльфы, принялись за создание требушетов и баллист. Лендолас сохранил все попадающиеся при выкапывании рва и создания вала камни, сделав из них несколько горок, на тех местах, где он предполагал установить свои боевые машины. За неимением мастеров, он сам руководил постройкой этих машин. Необходимые детали из железа были сделаны на небольшой кузнице, которую сохранили при взятии основного лагеря племени. Для их создания как раз пригодились испорченные заготовки, из сожжённой кузницы верфей. Параллельно шел сбор данных о силах противника, на территорию которого, были посланы самые опытные разведчики, из числа рейнджеров. Границы, все это время, тщательно патрулировались, были отражены несколько попыток проникнуть на территорию разведчиков из соседних племен, а единственная дорога, уходящая к соседям, была оснащена секретами и ловушками.

Мериэль тоже внесла свою лепту в защиту порта. Используя магию лесного народа, она за считанные месяцы смогла вырастить с внешней стороны рва невысокий кустарник, отдаленно напоминающий шиповник, с очень красивыми розовыми цветами и невероятно колючими и шипастыми ветками, порезы от которых, тут же начинали обильно кровоточить. Кроме того шипы вызывали онемение оцарапанных конечностей на несколько часов.