Читать книгу: «Сага о Герте», страница 3

Когда он подходил, то споткнулся о священный камень, его повело влево и, успев выставить руки перед собой, рухнул на четвереньки, спирт потек из разбитой бутылки, просочился в черную теплую землю. Парень завалился на спину, раскинув руки и ноги, уставился в небо. Полнолуние, звезды сливались в белые точки, небо крутило из стороны в сторону. Неожиданно перед ним склонилась Инга.

– Что, нашел свою сестрицу? – спросила она, присаживаясь рядом с ним, между откинутой рукой и телом парня.

– Угу. – Промычал пьяный Вальмир, стараясь сосредоточить взгляд на девице, но тот уплывал куда—то, собравшись с силами, он приподнялся на локте, Инга, помогла ему, теня на себя маленькими тонкими ручками. Подняв к ней лицо, он обхватил ее за шею и притянул к себе, поцеловал. Девушка мгновенно ответила на желанную ласку.

– пошли, – оторвавшись от мягких, пахнущих спиртным губ, девушка потащила его, помогая подняться.

– Куда мы идем, – хихикая, он плелся за ней, она вела его в сторону борделя, где можно было снять комнату. Обхватив парня за талию, она ввела его внутрь помещения, потащила наверх, толкнула первую дверь, дотащив до кровати, уложила. Перевернувшись со спины на живот, Вальмир прополз вперед, собрав под голову подушку, начал засыпать.

– Нет, нет, нет, – проговорила Инга, стаскивая с него сапоги, и брюки, перевернула на спину и села сверху. Поцеловала, парень, силясь понять, что происходит, открыл глаза, засмеялся. Девушка улыбалась, но все же продолжала настойчиво двигать бедрами, добившись своего, она поцеловала его в губы, пустила руку к возбужденному члену парня и села на него. Сжав ее ягодицы, он надавил на бедра, опуская их вниз, девушка прижалась ближе к груди Вальмира, скрывая боль.

Меж тем войска Казимира третьего, уже подходили к границам Эллидора, идя через Юргальдский лес. Командир отряда Файбус, сидел на пегом жеребце, и всматривался в окружающие дорогу, с двух сторон деревья. Движения он не видел, но чувствовал. Шорохи, треск, едва уловимые, они казались обычными для леса, но не для него. Он знал, дриады не дадут им пройти беспрепятственно к границе, они первый рубеж на их пути. Его правая рука и верный оруженосец Виллард, подъехал и поравнявшись спросил, – Файбус, ты что-то слышишь? – мужчина посмотрел на парня, глаза того носились по его лицу, в попытке понять, стоит ли готовиться к битве.

– Поджигайте факелы, солнце садится. – Ответил он верному товарищу, с коим имел честь, быть не в одной битве. В каждой, из которой, он мог положиться на этого юного парня, 24 лет от роду, шатена с короткими кучерявыми завитками, голубыми глазами и тонкими, узкими, словно ниточка губами. Лицо его, как и тело было тучно покрыто веснушками, некоторые сливаясь воедино, образовывая коричневые пятна, одно такое было прямо под его правым глазом, уродуя лицо.

– Поджигай, – прокричал он, понесся быстро, вниз, к концу войска, что словно могучая закованная в железо и кожу река, текла по накатанной торговой дороге, что соединяла два мира, человеческий и нелюдей.

Раздался щелчок, а за ним свист, точно писк, закончившийся глухим звуком падающего тела, и ржанием рыжей с огромным белым пятном на шее кобылы, на которой только что отъехал от командира Виллард. Воины, что были рядом с павшим, не успев поднять от тела глаз, начали падать замертво. Получая точные удары в отверстия для обзора в забралах шлемов. Свист не прекращался ни на секунду. – Щиты! – орал Файбус, скача к погибшему оруженосцу, и отбивая стрелы на лету, низко прислонившись к холке своего коня, одна стрела пробила его облегченный кожаный доспех, и оцарапала ногу, воткнувшись в седло и приковав его к коню. Сломав ее, резким движением клинка, соскочил на ходу с рысака, прижимаясь к земле, подбежал к парню. – Щиты!

Подхватив друга за подмышки, потащил его в середину, под прикрытие остальных воинов, что спешившись, стали прикрывать своего командира. Виллард, хватал воздух красными от крови губами, судорожно скребя отверстие в горле, немеющими пальцами. Стрела прошла насквозь, раздирая все на своем пути. Глаза его тускнели, и уже не видели кто перед ним, мелкая дрожь пробила все тело, пальцы свело судорогой, хрипя и булькая, через рану выплескивалась темная, алая, почти синяя венозная кровь. Втянув со свистом в себя воздух, закатил глаза, молодой мужчина обмяк на руках у своего товарища, друга, и бывшего соседа.

Глаза Файбуса налились кровью, ноздри стали жадно хватать воздух, жилы на шее и лбу проступили, стянув с товарища шлем, напялил на себя, – поджигай, – прорычал он, и мужики тот час, начали отцеплять от своих кожаных брюк мешочки, с фитильками. Новая разработка Ноктуса, – поджигай и бросай, дальше бух! – Объяснял он им, презрительно, точно тупым ограм. – В руках не держать, а то оторвет! – закончил он свою лекцию так же быстро, как и начал, скрываясь с тренировочной арены, так скоро, будто в дерьме извалялся. Командир его терпеть не мог, маги сплошь были хитрыми и изворотливыми, часто уговаривали короля нападать на соседние государства, только лишь для того, чтобы добраться до той или иной святыни. Но под бахвальным предлогом, – для устрашения соседей, чтоб не задумали чего! – пронеслись в голове слова Ноктуса, благодаря кому, теперь лежит мертвым Виллард.

– Давай, – поднимаясь на ноги, процедил сквозь зубы командир. И тот час полетели, бомбочки в лес, из которого продолжали градом сыпаться стрелы. Волна огня подпалила первые деревья оглушая тишину громкими хлопками. От которых в небо начали подниматься орды воронов, огонь пошел дальше, раздался дикий вой лесных дев, с остервенением в порыве ярости они вылетели из горящего дома, стреляя из луков в прыжках, завораживая своей красотой и ловкостью, вытаскивая на ходу клинки они налетели на мужчин. Завязался бой, женщины хоть и были тренированными, но до видавших смерть людей им было далеко. Мужики бились за свои жизни, с привычной легкостью, ловко рубя баб на куски, тела которых были слегка покрыты корой и тканью сплетенной из местных трав.

– A'tilleadh[2]– прокричал женский низкий голос из укрытия под сенью крон, в темноте. Дриады, словно дикие кошки, кинулись в рассыпную. Лес начавший гореть, потихоньку тух, дриады насылали на огонь густой полный росы туман. Работы им было не мало, Старшая из них, стояла на большой ветке кедра, волосы ее зеленые от тины, скатанные в колтуны, были собраны в хвост и повязаны лентой, которую ей подарил много лет назад один мужчина, когда она чуть не отреклась от сестер и не стала, простой девкой. Но вовремя остановилась, поняв умысел приблуды, и лишившись на левой руке трех пальцев. Стрелять из лука конечно не мешало, но постоянно напоминало ей о той слабости, злость и обида навсегда выкорчевали сострадание к людям из ее сердца.

– Feumaidh sinn sùil a thoirt air seo[3], – обратилась она к ловко скользящей меж ветвей, младшей сестре, – An lean thu e[4]. – Девица, повисла на ветке, тяжело дыша, заглянула в глаза Старшей. – Carson a chuir thu stad oirnn? Dh'fhaodadh sinn a bhith air buannachadh.[5]– немного отдышавшись, зло произнесла юная, не знающая жизни дева. Ее молодое тело и разум, пылали вместе с лесом, она не могла остановиться, желая уничтожить мерзких выродков запада. Тех, что согнали всех нелюдей на восток, а тех, что не успели мигрировать, взяли в рабство. Часто еще девчонкой, она ходила на запретную сторону леса, и видела, как на полях под палящим солнцем работали нелюди. Ненависть, взращенная ею самой, кипела в ее крови, тянула жилы, заставляя броситься в бой, и рубить отвратительных ей человеков.

Тяжело вздохнув, Старшая, похлопала ее по плечу, указывая вперед движением подбородка вверх, произнесла. – Teine, sgriosaidh e a'choille, chan urrainn dhuinn sabaid an seo. Thoir sùil air agus cuir fios gu luchd—fastaidh.[6]– повернула лицо к младшей, – Tha Mi a'dol A Dh'Fhaicinn Jorge[7]. – соскользнув по стволу, как по крутой горке, она остановилась у его корней, посмотрела наверх и крикнула. – Tha am muir a'còrdadh riut. Na leig sìos mi.[8]– с этими словами, она быстро скрылась в зарослях тиса, утекая, словно быстрая безмолвная река вместе с туманом, который потушил начавшийся пожар.

Девушка проводила взглядом удаляющихся вглубь сестер, обернулась к врагу. Тот что отдавал приказы, стоял, как гора. Его темные, длинные, волнистые волосы развивались на ветру, влажными от тумана прядями. Он смотрел практически на нее, и дева съежилась под опасным взглядом, хотя и понимала, что он не мог ее видеть, люди не способны на такое. Они ничтожны, перед детьми природы.

Файбус, стянул шлем, провел пятерней по волосам, откидывая мокрые пряди от лица к затылку, не сводя глаз с леса. То, что они отступили, не означало, что сдались. Эти лесные ведьмы еще попортят им кровь, и создадут немало проблем. – Злат, – проговорил он, ровным безэмоцианальным голосом. К нему тут же начал приближаться, рослый детина, в тяжелом металлическом доспехе, остальные же были в основном в кожаных, облегченных, для удобства движения.

– Чавой? – пророкотал он низким, орочьим басом, подходя к командиру и смотря на него сверху вниз, стал неуверенно топтаться по тропе, что залилась кровью, и звучно чавкала под ногами верзилы. Командир оторвал взгляд от леса, переводя его к своим ногам, туман отступал, и оголял десятки, нет сотни мертвых тел, павших в бою. – Наших на повозки и домой, баб в лес. – Свистнув своему коню, который уже давно привык к шуму сражений, и уже не убегал высоко задрав хвост, от страха. Файбус, развернулся и пошел в направление конца колоны. Остановился у тела Вилларда, губы его уже посинели, глаза полуоткрытые смотрели своим рыбьим взглядом на темное усыпанное звездами небо. Присев с ним рядом, командир, положил руку парню на лицо,

– Путь твой долог,

Но жизнь идет.

Возвращайся единожды мертвым.

И сотни раз Воскресшим.

В маленьком городке, затерянном среди зеленых холмов и густых лесов, царила тишина. Жители с опаской поглядывали на небо, где неделю назад поднялся дым, предвещая пожар. Сейчас же собирались тяжелые грозовые облака, предвещая беду. Спокойствие было нарушено, когда через полторы недели после тревожной новости, известной Герте, из военного комиссариата в город прибыли всадники. Их черные плащи развевались на ветру, поблескивая золотыми кокардами на высоких воротах с изображенным на них черным драконом Юргольдом. Они словно предвестники надвигающейся бурей, быстро пронеслись через весь город, въехав с юго-восточных ворот и остановившись на площади.

Сообщение о начале войны, которое в одно мгновение разнеслось по улочкам, повергло всех, кроме девушки, в шок. На базарной, она же главная, площади собрались мужчины, женщины и дети; все ждали вестей о том, что будет дальше. Из военного комиссариата запросили список пригодных к службе мужчин в возрасте от 22 до 40 лет. Шумные разговоры перешли в тихие шепоты со страхом и тревогой.

Они собрали людей, дав понять, что речь серьезная. Громогласный голос комиссара, огромного, высокого орка со шрамом через все лицо. Сколотым зубом, который был обрамлен железным кольцом, они торчали из—под нижней губы обнажая нижний ряд зубов, в темном кожаном доспехе, верхом на огромном тягаче, пробирался сквозь толпу. – Уважаемые жители! Время мира закончилось! Враги на границах нашего королевства, и мы нуждаемся в вашем мужестве и преданности! – прогремел его голос, как гром в тихую ночь.

Тем временем мэр города, усевшись на высоком деревянном стуле, начал оглашать список. С каждым прочитанным именем в воздухе ощущалась тяжесть неизбежного, тишина повисла над некогда бурлящим разговорами городком. Мужчины выстраивались в ряд, и каждый знал, что вскоре возьмет в руки меч и отправиться на защиту своей земли.

–Вальмир из рода Крайрихт, – услышав свое имя, эльф вышел и встал в один ряд с мужчинами. Герта, встала рядом с ними, чем обескуражила всех, даже видавшего немало на своем веку комиссара. Парень оттолкнул ее, – не глупи, иди домой, пап забери ее, – Гунар, обняв дочь за талию, потащил в сторону. Вырываясь, она прокричала, – я тоже пойду, возьмите меня, добровольцем. – Ее голос звучал почти отчаянно. Она знала, что в сердце её хранилась недюжинная сила. Полная решимости, ужом выскользнула из объятий отца и снова встала рядом с Вальмиром. Наступила напряженная тишина, когда взгляды всех мужчин обернулись к ней.

Жрец наблюдавший эту картину, пожимая плечами, решил не вмешиваться в этот странный исход событий, хотя внутри него разгоралась неприязнь к нарушению привычного порядка, опять эта девица выделялась своей дерзостью и непокорством.

– Если мы начнем призывать девиц на службу, пусть и добровольцами, то чего стоит наше войско? – Пророкотал комиссар, спускаясь с коня, он подошел к упрямой девушке, посмотрел на нее сверху вниз, – я горд, что в твоем сердце нет страха, но война не место для женщин. Ты дождешься своего мужа, он вернется Героем. – От слов комиссара щеки девушки вспыхнули, – это мой брат. – Смущенно опуская глаза, промямлила она орку.

Положив огромную руку ей на плечо, он отцовским тоном произнес, – молись дитя. И не позорь семью. – Злость и обида захлестнула девушку, слезы брызнули из глаз, Валадар взял ее за руку, отвел в сторонку, обнимая начал гладить по голове, девушка чувствовала как шумно стучит сердце отца за ребрами. Без сомнения, отец переживал не меньше нее. Брат не поворачивался к ним лицом, в душе он радовался, что ему не удалось признаться в своих чувствах, что было бы с ней, знай она, что он в нее влюбился, а что если она ответила бы на его чувства? – Если вернусь, признаюсь! – решил он для себя. К нему подскочила Инга, потянула за шею к себе, заставляя нагнуться и, впилась поцелуем в его губы, он оттолкнул ее, – я буду тебя ждать, – разревевшись, произнесла она, и пошла в сторону. Герта молча наблюдала за ними, сжимая кулаки.

Они ушли на закате, большая вереница будущих воинов. Город опустел и погрузился в молчание. Вальмир уехал верхом на Франке, в гриву которого она вплела самодельный оберег из тонкой тесьмы, с вышитыми собственноручно, рунами, брата же она заплетала в последний раз, молча, вплетая в его косы все, то, чему научилась у отвратительного ей человечьего мага, и все то, что помнила до своего появления.

Почувствовав расставание, Рокет беспрестанно тревожно мотался из стороны в сторону, по стойлу, ржал и брыкался. Герта пришла к нему, – не бойся, мы найдем их, как только они отправятся с учений на фронт. – Поглаживая своего жеребца по шелковистой гриве, – я тебе обещаю, – в темноте, глаза ее вспыхнули зелеными огоньками, увидевший это, проходящий мимо, под покровом темноты ночи жрец. Поспешил к себе, ему срочно надо было провести ритуал, и в узнать в эфире, кем является эта странная эльфийка. Он давно уже наблюдал за этой девицей, и каждый раз, она ускользала от него, так же внезапно, как и появлялась. Но ни разу, не спрашивал у Богов кто она.

Жрец, заворожённый загадочным блеском её глаз, спешил к святилищу. Расположенному на вершине холма, мрачному небольшому костелу из темного камня, покрашенного черной смолой, и яркой красной краской из плодов боярышника, что окружали храм. С выбитыми на камнях вокруг входа рунами. Лунный свет пробивался сквозь густые деревья, заливая лес мягким серебристым светом. Войдя в святилище, он зажёг свечи, которые, казалось, оживали при каждом его прикосновении. Древние руны на стенах начали светиться белым тусклым сиянием, откликаясь на его движение, закрыв глаза, начал читать – молитву, которая должна было помочь ему установить связь с высшими силами.

В этом состоянии он был способен видеть и чувствовать то, что скрыто от глаз обычных существ. Перед его внутренним взором развернулась картина: хороводы лесных духов, танцующих под светом луны, древние руны, которыми был написан сам лес, и, наконец, образ эльфийки, со змеиными глазами, за ней стоял дракон, величественный, поднимающийся из останков самого Юргальда.

– Кто ты, загадочная душа? – шептал он в темноту. – Почему твоё присутствие выбивается из порядка бытия?

Перед жрецом возникла видимость – образы старинных рукописей и затерянных артефактов. Внезапно, словно невидимая рука вырвала его из этого состояния, сжала его худую морщинистую шею, Озрел ощутил, как его душа с трудом находит путь обратно в тело. Сердце его колотилось, а разум метался в панике, словно птица, запертая в клетке. Он чувствовал, как его аура колебалась, искажаясь от напряжения, и, наконец, с глухим стуком вернулась в физическую оболочку, жрец рухнул на пол, тяжело дыша и ощупывая свою гусиную шею.

Герта почувствовав касание к своей душе, стояла посередине конюшни с запрокинутой головой, глаза ее закатились, губы шептали заклинания. Она понимала, жрец успел увидеть много. – Ты не должен был этого узнать, – сказала она, её голос пребывал измененным, словно тысячи шепотков слившихся в один, пытаясь перекричать друг друга, они сливались в невыносимую какофонию скрипучих звуков. – Но ты необходим, живи.

Жреца затрясло, когда в его ушах раздались ее слова, принесенные ветром с улицы из раскрытых дверей храма, подобного он не ожидал, сейчас ему было ясно, что обозначало зеленое пламя, и все те ведения в эфире мироздания.

Шивар, из рода Ноктус, стоял на балконе своего замка, погруженный в мрачные размышления. Его темные волосы, подернутые сединой, развивались на ветру. Закат, окрасивший небосклон в багровые оттенки, отражался в его темных глазах, полных жгучей ненависти. Город, раскинувшийся ниже, тонул в дыму от факелов, которые пылали, как звезды, в этом мрачном мире.

Семь лет прошло с тех пор, как она испарилась из его жизни. Семь лет, полных безысходности. Он искал ее в тенях и снах, в каждом закоулке своего разума, но безуспешно. Она была его единственной слабостью, его потерянной крупицей души, и теперь, когда он ощутил ее присутствие в эфире, его сердце забилось бешенным тактом. Это было как пробуждение из продолжительного сна, как возвращение к жизни. Как гром среди ясного неба, он почуял её ауру – тонкий, едва уловимый отпечаток на полотне бескрайней информации бытия, который обжигал его душу, как пламя, и это означало, что она была жива. Она так долго скрывалась от него, он уже подумал, что она канула в лета. Но теперь, почуяв ее, он сможет отыскать ее. Вернуть себе, покорить и принудить служить, как это было прежде.

Чернокнижник спустился вниз, в подземелье, приблизился к клетке. Шивар, закутанный в тёмный плащ, почувствовал, как холодный воздух подземелья окутывает его, пробираясь в каждую клеточку тонкого тела молодого старика. Он внимательно смотрел на клетку, где в сумраке мерцали глаза существа, ожидающего своего часа.

Он заполучил его еще в годы своей молодости, когда беспрепятственно ходил туда, где ему вздумается, узнавая и постигая мировые тайны. Вспомнилось, как он нашел и его, как долго он пытался дать ему жизнь, заставить дышать, служить. Чудовище, так и не покорилось, но помогло в главном эксперименте, благодаря ему, все и произошло.

– Верни её, – его голос эхом прокатился по каменным сводам круглого потолка темницы. Слова, полные магической силы, наполнили пространство вокруг, и в ответ на его призыв из мрака начали вырисовываться очертания.

Существо, обретая форму, поднялось из тени. Его силуэт был туманный, но в нём угадывались черты, которые некогда принадлежали человеку. Крылья, словно из тени, расправились, это нечто походило на смесь человека и дракона, с чешуёй, переливающейся в темноте и покрывающей почти полностью обнаженное тело, оставляя только лицо и руки ниже локтя голыми, с огромными черными когтями, которыми он, скребя по стенам, высекая искры, шел к прутьям клетки.

– Ты рискнул опять явиться сюда, – проговорило оно, голос его был низким и глухим, как отголосок из далёкого прошлого. – Ты знаешь, что она не подчинится, я тоже видел ее, это уже не та мелкая змейка.

– Я сделаю всё, что потребуется, чтобы вернуть её, – произнёс он, – возвратишь ее мне, и я дарую тебе то, о чем ты грезишь. – Выплюнул ему в лицо чернокнижник, подступая к чудовищу, и глядя на него запрокинутой головой.

Существо нагнуло башку, изучая его. В его глазах мельтешили искры древней магии, и колдун ощутил, как тьма вокруг них густеет. Существо усмехнулось, в воздухе повеяло холодом.

Лес, могучий и темный мрачно смотрел на вереницу могучих воинов человечьего короля, которые сидя верхом, тяжелой поступью продвигались вперед. То и дело на них нападали дриады, кося не только людей но и скотину. Он чувствовал, как из леса, на него постоянно направлен взгляд, он найдет его обладателя, рано или поздно тот, кто смотрит появиться, и тогда он познает всю мощь его клинка.

Хелие, сидевшая среди зарослей папоротника, наблюдала, как предводитель людей уверенно держа коня под уздцы, шагал вперед, она постоянно чувствовала, что он следит за ней. Но как ему это могло удаваться, она не понимала, ее поступь легка, сам лес скрывает ее, помогая быть невидимой. Этим он был ненавистен ей еще больше.

– Я тебя чую! – пронесся его голос, разрывая шум от топота копыт. – Выходи, сразимся! Скоро лес закончится, тебе больше негде будет таиться!

Дриада, сжала кулаки. О, как же она хотела вцепиться зубами в его глотку, вырвать его уродливое сердце из груди. Развесить его кишки по веткам, и чтобы вороны клевали его тупую, пустую черепушку! Но приказ есть приказ.

[1]– То есть слишком заметно то, что скрыть пытались.

[2]– отступаем (Гельский)

[3]– за этим надо следить

[4]– пойдешь за ним

[5]– почему ты остановила нас? мы могли бы победить.

[6]– огонь, он уничтожит лес, мы не можем сражаться тут. Следи за ним и докладывай воронами.

[7]– я пойду к Юргальду.

[8] – лесное море полагается на тебя. не подведи.