Читать книгу: «Тёмный защитник», страница 3

Глава пятая. Марсела

Я открыла глаза, но тут же зажмурилась от резкого солнечного света, пробивающегося сквозь крошечное окошко в этом проклятом подвале. Голова трещала, словно тысячи раскалённых игл впивались в мой мозг, а желудок сводило от голода. Переполненный мочевой пузырь требовал немедленного освобождения, но я даже не могла сосредоточиться на этом, настолько подавляющим было моё физическое состояние. Я понятия не имела, сколько времени уже провела взаперти в этой душной, затхлой комнате, и неизвестно, сколько ещё мне предстоит здесь оставаться.

Мои мышцы затекли от вынужденной неподвижности, но когда я попыталась пошевелиться, то с удивлением обнаружила, что больше не прикована к кровати. Это было неожиданно, но я решила не задаваться вопросами, а просто использовать этот шанс. Как говорится, дареному коню в зубы не смотрят. В конце концов, я была в ловушке, и любая возможность хотя бы ненадолго избавиться от этих уз казалась мне спасением.

Я медленно поднялась, и меня тут же качнуло. Перед глазами заплясали чёрные точки, а сердце бешено забилось в груди, пока я пыталась восстановить равновесие.

– О чёрт! – пробормотала я, вцепившись в изголовье кровати, чтобы не упасть. Мои пальцы судорожно сжимали деревянные перекладины, а тело сотрясалось от напряжения.

Когда мне, наконец, удалось устоять на ногах, я поплелась к двери, которую заметила перед тем, как потерять сознание. Толкнув тяжёлую створку, я обнаружила крохотную ванную комнату, совмещённую с уборной. С облегчением вздохнув, я быстро справила свои естественные нужды, чувствуя себя немного лучше, хотя усталость и тошнота всё ещё терзали меня.

Подойдя к раковине, я взглянула на своё отражение в зеркале и ужаснулась от собственного внешнего вида. Боже, как же жалко я выгляжу! Волосы были растрёпаны и напоминали воронье гнездо, как после бурной ночи, а лицо было уставшим и немного бледным. А эти ужасные следы крови на шее и плече… как будто я стала жертвой какого-то кровавого ритуала. Я поморщилась от отвращения к самой себе.

Набрав в ладони немного прохладной воды, я начала яростно тереть кожу. Я не могла позволить себе ни единой минуты слабости, но в этот момент отчаяние и боль захлестнули меня с головой. Слёзы градом покатились по щекам, смешиваясь с водой, и я едва сдержала рвущиеся наружу рыдания. Враг жаждал увидеть моё унижение и страдания, но я должна оставаться сильной, несмотря ни на что.

Когда я, наконец, успокоилась, то проверила несколько шкафчиков и, к своему удивлению, обнаружила новую зубную щётку, пасту, расчёску и стакан. Мысленно поблагодарив своего похитителя за эти маленькие удобства, хотя он этого и не заслуживал, я привела себя в относительный порядок, насколько это было возможно в таких условиях. Внешний вид меньше всего должен был меня волновать, но гордость не позволила показывать слабость врагу.

Мне отчаянно хотелось принять душ, смыть с себя этот кошмар, и избавиться от запаха крови и пота, но сначала нужно было проверить рану от пули в плече и потом чем-то прикрыть её.

Я осторожно начала развязывать бинт, и каждое движение отдавалось острой болью. Я сжала зубы, чтобы не закричать в агонии, но стон всё равно вырвался из моих пересохших губ, и я на мгновение потеряла связь с реальностью.

Собрав остатки сил, я, наконец, сняла бинты и с ужасом уставилась на воспалённую, покрытую гнойными корками кожу вокруг пулевого отверстия. Мысль о том, что инфекция может распространиться дальше, наполнила меня ужасом. Я знала, что должна как-то обработать рану, но одно лишь зрелище повреждённой плоти вызывало во мне приступы тошноты.

Я осмотрелась в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь, и заметила небольшую аптечку, спрятанную в дальнем углу шкафчика. Дрожащими руками я достала её и начала лихорадочно перебирать содержимое, молясь, чтобы там нашлось хоть что-то, способное облегчить мои страдания. К счастью, там оказались антисептик, бинты и даже пара таблеток обезболивающего.

Сделав глубокий, прерывистый вдох, я принялась обрабатывать рану. Каждое прикосновение вызывало новые вспышки пронзительной боли, заставляя меня сжимать зубы до скрежета. Слёзы градом катились по моим щекам, а тело сотрясалось от сдерживаемых криков. Меня буквально выворачивало наизнанку от отвращения к самой себе, к этому жалкому, изувеченному телу, но я заставляла себя продолжить.

Закончив с перевязкой, я проглотила две таблетки обезболивающего, молясь, чтобы они хоть немного притупили мои страдания. Аккуратно обмотав бинты вокруг плеча, я надеялась, что они защитят меня от дальнейших осложнений. К сожалению, в этом скудно обставленном помещении больше ничего не было, что могло бы помочь мне накрыть плечо, чтобы не намочить бинты, но я решила рискнуть.

Включив воду, я начала медленно раздеваться, стараясь не потревожить рану. Шагнув под тёплые струи, я почувствовала, как напряжение начинает отпускать мои измученные мышцы. На мгновение я закрыла глаза, позволив себе представить, что нахожусь где-то в безопасном месте, далеко от этого ужасного подвала. Но внезапный скрип открывающейся двери вырвал меня из этого мимолётного забытья, напоминая, что я всё ещё пленница в этом ужасном подвале.

Моё сердце бешено забилось в груди, когда я поняла, что кто-то сейчас зайдёт сюда. Здесь не было шторки, чтобы спрятаться от посторонних глаз, лишь простая стеклянная дверь душа. Я едва успела прикрыть свои интимные места руками, как в ванную зашёл мой мучитель, Ал.

Его мрачный взгляд медленно скользнул по моему обнажённому телу, и я едва сдержала рвущуюся наружу ярость.

Как он смеет так бесстыдно разглядывать меня?

– Нравится, то, что видишь? – выплюнула я, пытаясь придать своему голосу уверенность, хотя внутри меня бурлило желание разорвать его на части. В этом тесном пространстве, обнажённая, да ещё и с травмой, я была полностью уязвима, а значит, он мог сделать со мной всё, что пожелает. Но я была полна решимости не показывать ему своего страха, даже если сердце готово было выпрыгнуть из груди.

Внезапно Ал сделал шаг ко мне, и я вжалась в холодную стену душевой кабины, судорожно озираясь в поисках хоть какого-то способа спастись. Я затаила дыхание, ожидая худшего, но, к моему удивлению, он просто встал под струи воды, по-прежнему одетый, и взял с полки тюбик с шампунем.

– Сядь, но держи руку за дверью. – приказал он властным тоном, от которого по моей спине пробежал холодок.

Не сразу, но я всё же подчинилась, понимая, что сейчас не время для сопротивления. Мой разум лихорадочно искал выход, но страх парализовал меня, не давая пошевелиться.

Что он задумал? Неужели это какая-то игра, испытание, которое он придумал, чтобы сломить меня окончательно?

Ал принялся методично намыливать мои волосы, его движения были неспешными и почти… нежными. Я следила за ним, затаив дыхание, не в силах понять, что кроется за этой внезапной заботой. Мои нервы были натянуты, как струны, и я вздрагивала от каждого его прикосновения, ожидая подвоха, и, что он в любой момент сорвёт маску доброты и вновь превратится в беспощадного монстра.

Неожиданно он прохрипел:

– Не бойся, я не собираюсь делать тебе больно. Ты ранена и тебе явно нужна помощь.

Его слова застали меня врасплох. Я в замешательстве бросила взгляд на него, пытаясь понять, что кроется за этим неожиданным проявлением сострадания.

– Не смотри на меня так, я не дам тебе никаких объяснений. – тихо произнёс Ал, его голос был полон едва сдерживаемого раздражения. – Просто молчи и дай мне закончить.

Я поняла, что сейчас лучше подчиниться, чем провоцировать его гнев. Сжав зубы, я позволила ему продолжать, гадая, что же он задумал на этот раз. И в глубине души, как ни странно, я чувствовала небольшую капельку благодарности этому человеку. Да, именно он виноват, что я оказалась в такой ужасной ситуации, но Ал мог обращаться со мной гораздо хуже, и вообще поселить меня в какую-нибудь тёмную, сырую комнату без малейших удобств.

Возможно, в этом монстре всё-таки теплится крошечная искра человеческого сострадания? Или это лишь ловушка, которую он расставляет, чтобы окончательно подчинить меня своей воле?

Мой разум лихорадочно пытался разгадать его истинные намерения, и я настолько погрузилась в размышления, что даже не сразу заметила, что он уже закончил с моими волосами и протянул мне руку. Не желая злить его, и чувствуя любопытство, смешанное с отвращением в глубине души, я подчинилась и вложила свою дрожащую ладонь в его сильную, мозолистую руку.

Ал помог мне подняться, а затем взял другую бутылку и, налив немного жидкости на руки, опустился на одно колено и начал методично, почти благоговейно намыливать мои ноги. Его прикосновения были на удивление нежными и аккуратными, будто он боялся причинить мне боль. И это ощущение было… волнующим. Я ненавидела себя за то, что моё тело так предательски реагирует на его прикосновения, но не могла ничего с этим поделать. Казалось, что каждая клеточка моего организма жаждет его прикосновений, хотя разум отчаянно сопротивляется, взывая к здравому смыслу.

Как такое возможно? Ведь этот человек причинил мне столько боли и страданий?!

Но сейчас, в этот момент, его осторожные, почти трепетные движения вызывали во мне такие чувства, которых я не испытывала уже давно.

Когда его руки поднялись выше, практически рядом с моим самым интимным местом, я едва сдержала судорожный вздох. Казалось, что воздух вокруг нас сгустился, наэлектризованный напряжением, повисшим между нами. Я пыталась не встречаться с ним взглядом, боясь, что он прочтёт в моих глазах всю гамму чувств, бушующих внутри меня – страх, отвращение, смятение и… что-то ещё, что заставляло моё сердце биться чаще.

Внезапно его рука замерла, а взгляд тёмных, бездонных глаз пронзил меня насквозь. Я затаила дыхание, ожидая, что вот-вот он набросится на меня с новой порцией издевательств и унижений. Но вместо этого Ал произнёс тихим, хриплым голосом:

– Красивая татуировка.

Его слова ошеломили меня, заставив сердце пропустить удар. Я в замешательстве уставилась на него, не в силах произнести ни слова. Этот рисунок бабочки на бедре… я сделала его в память о моём «защитнике». Как бы глупо это ни звучало, но я до сих пор хранила себя для него, одна мысль об интимной близости с другим мужчиной вызывала во мне отвращение. Мне двадцать шесть лет, и я до сих пор девственница, которая ждёт того, кто никогда не вернётся. Но что-то внутри меня не давало мне перейти эту черту, как будто тогда я предала бы этого мальчика. Хотя я более чем уверена, что он не держит целомудрие из-за меня.

Моё сердце бешено колотилось в груди, пока, этот человек, который выстрелил в меня и похитил, смотрел на меня с таким странным, изучающим взглядом. Его мозолистые руки всё ещё прикасались к внутренней части моего бедра, прямо рядом с крылом бабочки. И это… не вызывало у меня отвращения. Вместо этого по моей коже пробежали мурашки, а сердце забилось ещё чаще. Казалось, что между нами повисло невидимое, но осязаемое напряжение, будто мы замерли на грани какого-то важного, переломного момента.

Я не могла отвести взгляда от его лица, пытаясь разгадать, что же таится за этим неожиданным проявлением внимания. Каждый нерв в моём теле был натянут до предела, готовый в любую секунду сорваться. Как будто малейшее движение, один вдох, может разрушить эту хрупкую, зыбкую иллюзию, в которой мы оказались заключены. И я замерла, боясь спугнуть это мгновение, и что любое моё действие могло навсегда разрушить ту тонкую грань, что отделяла меня от… чего-то неведомого, но пугающе притягательного.

Но когда его пальцы, все ещё покрытые мыльной пеной, начали медленно подниматься выше, скользя по моей коже, я едва сдержала судорожный вздох. Эти волнующие прикосновения пробуждали во мне давно забытые желания, будоража моё измученное тело и душу. Я отчаянно пыталась сопротивляться, но что-то в глубине моего существа жаждало этой крупицы тепла и нежности в этом холодном, жестоком мире.

Однако стоило ему приблизиться к моей заветной точке, как он резко отстранился, оставив меня в смятении. Ал поднялся, его обжигающий взгляд буквально прожигал меня насквозь.

– Дальше сама закончишь. – произнёс он хрипло и стремительно покинул ванную комнату, оставив меня в полном замешательстве.

Я ошарашенно смотрела ему вслед, пытаясь осмыслить происходящее.

Почему он так внезапно остановился? Это был очередной ход в его изощрённой игре или… что-то более личное, скрытое даже от него самого?

Меня бросало то в жар, то в холод. Я чувствовала, как внутри зарождается нечто пугающее своей неизвестностью, но в то же время манящее, словно бездна, в которую так хочется заглянуть несмотря на все опасения. Это безумное влечение пугало меня, ведь стоит мне поддаться ему, и я рискую потерять всё – свою свободу, гордость, даже, быть может, саму жизнь.

Я обхватила себя руками, пытаясь успокоить сбившееся сердцебиение. Мне нужно было срочно собраться и вернуть контроль над ситуацией. Но как устоять перед этим всепоглощающим притяжением, которое, казалось, затягивало меня в свою тёмную воронку?

Глава шестая. Марсела

Закончив принимать душ, я обернулась полотенцем и вернулась в свою тюремную камеру. Первым делом проверила входную дверь – но, как я и ожидала, она была надёжно заперта. Однако я не могла сидеть без дела, надеясь на чью-либо помощь, а должна полагаться только на себя. Поэтому решила тщательно осмотреть это крохотное помещение, надеясь найти хоть что-нибудь, что могло бы помочь мне сбежать.

Окно было слишком маленьким, да и с больной рукой мне всё равно не удалось бы до него добраться. Я обыскала это комнату вдоль и поперёк, в поисках чего-нибудь острого, чтобы вскрыть замок или даже защититься, если понадобится. Но в комнате не было ничего, кроме старой, продавленной кровати, тумбочки, и стопки книг. Я попыталась сломать ножку своей лежанки, но дерево оказалось слишком крепким. Ярость и разочарование захлестнули меня, и я со всей силы ударила по изголовью, не обращая внимания на вспышку боли в плече. Я кричала, проклиная своего похитителя и этот чёртов подвал, пока мой голос не сорвался и не охрип.

Когда эмоциональный шквал немного утих, я обессиленно опустилась на кровать, чувствуя, как слёзы снова текут по щекам. Я была так близка к свободе, но теперь понимала, что все попытки тщетны. Меня накрыло ощущение безнадёжности и одиночества. Мой мучитель, должно быть, наблюдал за мной, наслаждаясь моими страданиями. Я была его пленницей, игрушкой в его руках, и он мог делать со мной всё, что пожелает. Эта мысль наполняла меня ужасом и отвращением.

Я сжала голову руками, пытаясь унять нарастающую панику. Мне нужно было собраться с мыслями, найти в себе силы, чтобы выбраться из этого кошмара. Я не могла позволить ему сломить меня. Нет, я должна бороться до конца, неважно, чего мне это будет стоить. Я не могу сдаваться, ведь где-то там, за этими стенами, меня ждут люди, которых я люблю. Я должна вернуться к ним, во что бы то ни стало.

Но мои силы покинули меня, и я, провалилась в беспокойный сон, полный кошмаров. Я металась по кровати, кричала во сне, умоляя о пощаде, но никто не слышал моих мольб. Образ похитителя преследовали меня, вызывая волны ужаса и отвращения.

Спустя какое-то время меня, наконец, разбудил зловещий скрип старой двери. Я резко подорвалась на кровати, сердце бешено колотилось, и начала осматриваться, охваченная паникой. В комнате никого не было, но, когда мой взгляд упал на аккуратно сложенное платье в изножье кровати, я поняла, что мне не почудилось – кто-то определённо заходил сюда, пока я спала. Я прислушивалась, но не уловила ни единого постороннего звука. Возможно, мой мучитель живёт один, а может, он просто был слишком далеко, чтобы расслышать его шаги.

Дрожащими руками я подняла платье, рассматривая его. Оно было длиной в пол, с соблазнительным разрезом на бедре и спущенными, открывающими плечи бретелями, что, несомненно, было удобно для моей раненой руки. Хотя обычно я одевалась совершенно в другом стиле, я не могла не признать, что это платье было изысканным и, судя по мягкой ткани, явно дорогим. Я почувствовала вспышку благодарности, что в какой-то степени мой похититель заботится о моём комфорте, но тут же отдёрнула себя, и меня накрыло отвращение за то, что я даже на секунду допустила мысль о том, что он может иметь ко мне какие-то иные намерения, кроме удовлетворения своей извращённой жажды власти.

Я судорожно сжала платье в руках, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. Можно было бы надеть мою старую одежду, но она была грязной и окровавленной, а оставаться голой я не собиралась – это могло бы быть воспринято как открытое приглашение воспользоваться моим телом. Тяжело вздохнув, я всё же решилась и осторожно надела платье. И в этот момент я заметила, что на том месте, где лежала моя одежда, остался небольшой чёрный листок бумаги. Взяв его дрожащими пальцами, я прочитала выведенные аккуратным почерком слова:

В столовой тебя будет ждать завтрак.

Твой хозяин.

Я недовольно фыркнула в ответ на этот высокомерный текст:

– Ага, хозяин, как же! – процедила я сквозь зубы, сжимая в руке записку. – Это мы ещё посмотрим!

Во мне вскипал гнев, смешанный с животным страхом. Пусть он думает, что сломил меня – я докажу ему обратное. Я не сдамся так легко, не превращусь в безвольную марионетку в его руках, и не позволю ему уничтожить мою гордость и достоинство.

Решительно выпрямив плечи, я направилась к двери, готовая встретиться лицом к лицу со своим мучителем. Я буду бороться за свою свободу, даже если для этого мне придётся пожертвовать всем.

Когда ручка двери поддалась в ладони, по всему телу прокатилась огромная волна облегчения. Это был мой шанс выбраться из этого чёртового места. Медленно, стараясь не производить ни единого лишнего звука, я приоткрыла дверь, выглядывая в тёмный коридор. Сердце бешено колотилось в груди, но я заставила себя сделать первый шаг, затем второй. Осторожно ступая по полу, я тщательно запоминала каждый поворот и любую деталь, которая могла бы помочь мне в побеге.

Когда я поднялась по лестнице, меня встретил ещё один холл, но здесь было несколько дверей. Я замерла на мгновение, прислушиваясь, но не уловила ни единого постороннего звука. Медленно подойдя к ближайшей двери, я осторожно потянула её на себя. Комната оказалась пустой, так же, как и следующая. Сердце бешено колотилось, когда я открывала очередную дверь, но за ней снова была лишь безжизненная пустота.

Мои надежды начали угасать, когда я уже почти прошла через весь этот лабиринт, но тут за одной из дверей я услышала приглушённые голоса. Замерев на месте, я напряжённо прислушалась, пытаясь разобрать слова. Это определённо были мужчины, и они звучали раздражённо. Но голоса не принадлежали моему похитителю, а значит, он в этом доме не один. Скорее всего, это были его солдаты. Сбежать будет гораздо сложнее, чем я надеялась

Решив не испытывать свою удачу, я отступила и начала искать другой выход. Возможно, есть запасный ход, через который можно покинуть это проклятое место. Медленно, крадучись, я продолжила свои поиски, сердце готово было выпрыгнуть из груди от страха и адреналина.

Если меня поймают, последствия будут ужасны.

Когда я достигла двойных дверей, я глубоко вздохнула и медленно протянула руку. Передо мной открылась уютная столовая, где на столе был уже накрыт завтрак на одну персону. Свет свечей создавал приятную и спокойную атмосферу, а аппетитный запах пасты и свежезаваренного кофе заполнял воздух, пробуждая в моём истощённом организме чувство голода.

Я застыла на месте, ошеломлённая этой неожиданной картиной. Неужели он действительно хочет, чтобы я поела здесь? Моё сердце бешено заколотилось в груди, а в голове роились тысячи мыслей. Может, это ловушка? Но, несмотря на все сомнения, мой голодный желудок громко заурчал, требуя насыщения. Голова кружилась, а ноги подкашивались от слабости. Я понимала, что если сейчас не подкреплюсь, то могу просто потерять сознание. А это значит, что мои шансы на побег значительно уменьшатся.

Я подошла ближе к столу, рассматривая расставленные на нём тарелки и приборы. Всё выглядело так… обычно. Будто это был просто завтрак в каком-нибудь уютном загородном доме, а не жуткое логово моего похитителя. Внутри меня шла ожесточённая борьба – с одной стороны, мой истощённый организм отчаянно нуждался в пище, но с другой, я не могла избавиться от тревожного предчувствия, что всё это лишь очередная ловушка моего похитителя.

Что, если он хочет меня отравить?

В конечном счёте голод одержал верх над осторожностью, и я, не торопясь, приступила к завтраку. Я медленно отправила в рот первый кусочек пасты, внимательно прислушиваясь к любым подозрительным звукам. Еда была восхитительной, но я заставляла себя есть медленно, сдерживая рвущееся наружу отчаяние. Я была уверена, что здесь установлены камеры, и не хотела доставлять ему удовольствия наблюдать за моим унижением. Его показная забота – душ, одежда, еда – всё это лишь очередная уловка, чтобы показать, кто тут главный.

Но было кое-что ещё, что меня беспокоило – абсолютная тишина, будто никого здесь не было, хотя я точно слышала мужские голоса в той комнате.

Где же прислуга? Не сам же он приготовил мне завтрак?! Может, я смогу сбежать с их помощью?

Закончив трапезу, я аккуратно отодвинула тарелку и поднесла стакан с ароматным кофе ко рту. В этот момент я услышал стук шагов, а затем громкий скрип открывающейся входной двери. В столовую уверенной походкой вошёл мой мучитель, одетый в простую чёрную футболку, обтягивающую его рельефные мышцы, и тёмные джинсы, выделяющие спортивные ноги и крепкие икры. Теперь при ярком дневном свете, я могла полностью изучить его и не постеснялась сделать это открыто.

Мой взгляд медленно скользнул снизу вверх по его телу, задержавшись на руке, откуда тянулась изящная татуировка в сторону груди. Мужчина наклонил голову, слегка прищурив свои холодные глаза, но никак не прокомментировал моё разглядывание. Вместо этого он сосредоточился на вибрирующем телефоне, неспешно направляясь ко мне. И пока его пальцы плавно скользили по клавишам, я не могла оторвать взгляда от игры мышц на его руках.

Против моей воли в голове промелькнула непрошеная мысль:  «Ммм, я бы хотела увидеть остальную часть его телу». Но тут же я одёрнула себя.

Идиотка! Он враг, и я не должна думать о нём в таком ключе! Мне уж точно не нужен Стокгольмский синдром!

Остановившись напротив, он поднял на меня свой пронзительный, леденящий душу взгляд, от которого по моему телу пробежала дрожь. В его глазах читалось нескрываемое торжество, будто он уже праздновал, что я полностью в его власти.

– Нравится то, что видишь? – спросил мужчина, уголки его губ дёрнулись в самодовольной ухмылке.

Я сжала кулаки, изо всех сил стараясь сохранить самообладание, но внутри меня всё сжималось от страха и отвращения.

Как он смеет так нагло флиртовать со мной, после того как похитили меня и держит против воли?

Мне хотелось плюнуть ему в лицо, но я понимала, что это лишь ещё больше распалит его садистские наклонности. Вместо этого я подняла на него полный презрения взгляд, пытаясь хоть как-то сохранить остатки своего достоинства.

– Даже не надейся. – процедила я сквозь стиснутые зубы. – Ты отвратителен.

– Ага, я так и подумал, когда ты дрожала в душе. – хмыкнул он, а затем сел за стол по левую сторону от меня, сложив руки на груди.

– У меня есть правила. – произнёс он сдержанным, но уверенным тоном.

– Ты серьёзно думаешь, что я буду их выполнять? – я ухмыльнулась в ответ, не в силах сдержаться.

Его взгляд был тёмным и пугающим, но лицо не выражало никаких эмоций, когда он продолжил:

– У тебя есть свобода перемещения по дому, за исключением закрытых комнат. А когда твоя рана заживёт, ты вольна пользоваться бассейном и задним двориком.

Я снова не смогла сдержать ехидный комментарий:

– И в честь чего такая доброта? Неужели ты вдруг решил стать моим благодетелем?

Он наклонился ближе ко мне, и я невольно вжалась в спинку стула, чувствуя, как участился пульс. Его голос был тихим, но от этого не менее угрожающим:

– Не обольщайся, девочка. Я монстр, но это всего лишь условия, для того чтобы ты чувствовала себя комфортно. Ты не сделала для меня ничего плохого, ну кроме того, что родилась не на той стороне. Однако если будешь вести себя хорошо, как послушная маленькая девочка, то получишь некоторые привилегии… в той мере, в которой это возможно.

Я не сдержалась и громко расхохоталась, откинув голову назад. Презрение к этому человеку, посмевшему посягнуть на мою свободу, затмевало все остальные эмоции.

– Ты наивен, если думаешь, что твои приказы и правила на мне сработают. – выплюнула я, с вызовом глядя ему в глаза. – Я не какая-то чёртова игрушка, которой можно манипулировать!

Я резко поднялась на ноги, сокращая расстояние между нами. Наши лица оказались в сантиметре друг от друга, и я могла ощущать его горячее дыхание на своей коже. Он источал опасность, как хищник, готовый в любой момент напасть, но я не позволю ему сломить меня.

– Я. Ни. За. Что. Не. Подчинюсь. Тебе. – процедила я сквозь зубы, вкладывая в каждое слово всю свою ярость и решимость.

Я не позволю этому монстру сломить меня и буду бороться до последнего вздоха, чего бы мне это ни стоило.

Его глаза сузились, а на лице появилось нечто, напоминающее злобную ухмылку.

– Ты действительно думаешь, что у тебя есть выбор? Ты моя пленница, и будешь подчиняться мне, хочешь этого или нет.

Ну он чертовски ошибается.

– Ты можешь удерживать меня здесь силой, но ты никогда не сломишь мою волю. – прошипела я, смотря прямо ему в глаза и не отводя взгляда. – Ты никогда не заставишь меня подчиняться, я скорее выстрелю себе в висок или прыгну с крыши этого чёртового дома!

Но, к сожалению, мои слова не произвели на него никакого эффекта. Ни одна мышца на его лице не дёрнулась, а глаза всё так же были пусты. Он медленно подвинулся ко мне ближе, но затем резко схватил мой подбородок, притянув меня так близко, что наши губы практически касались друг друга.

– Твоя судьба в моих руках, и ты будешь делать всё, что я прикажу, даже если для этого мне придётся сломать тебя.

Вместо ответа я плюнула ему прямо в лицо.

– Выкуси, ублюдок! – выкрикнула я, пытаясь вырваться из его железной хватки.

Он отпустил меня и медленно вытер лицо салфеткой, его глаза сузились от гнева. Я знала, что скоро заплачу за свою дерзость, но в этот момент мне было плевать. Я была готова идти до конца, даже если это будет стоить мне жизни.

– Ты только что подписала себе смертный приговор, девочка. – прорычал он, а затем поднялся на ноги и резким движением руки сбросил всё со стола.

Я едва сдержала дрожь, наблюдая за его действиями. Этот человек был воплощением опасности, и я только что тыкнула медведя палкой.

– Раз уж тебе так понравилась постоянно находиться в четырёх стенах, то кто я такой, чтобы лишать тебя этого. – процедил он сквозь зубы, его голос сочился ядом. – Только потом не плачь, куколка, я не даю второго шанса.

Я гордо выпрямилась, расправив плечи, и с вызовом посмотрела ему в глаза.

– Делай что хочешь, придурок. Тебе не запугать меня!

Его губы искривились в зловещей ухмылке, и он резко схватил меня за руку, притягивая ближе к себе. Я тут же почувствовала жар его тела и запах его дорогого одеколона, смешанный с ароматом сигар.

– Тогда добро пожаловать в ад. – прошептал он мне на ухо, его дыхание обжигало мою кожу. – Здесь ты познаешь истинное значение слова «сожаление» за свои поступки, маленькая паршивка! И я с огромным, блядь, удовольствием буду тем, кто преподаст тебе пару уроков хорошего воспитания!

Я вскинула подбородок, отказываясь показать ему свой страх.

– Ты можешь пытать меня, насиловать, убить, но ты не получишь мою капитуляцию!

Его глаза сузились, и я на мгновение увидела в них проблеск ярости и – неужели? – восхищения. Похоже, этот мужчина уважал мою отвагу, даже несмотря на то, что я была его пленницей.

– Мы ещё посмотрим, кто кого сломит, дорогая. Я всегда добиваюсь своего, даже если для этого мне придётся уничтожить тебя и разрушить на кусочки, а потом снова собрать воедино.

Ал достал свой телефон, нажал несколько кнопок, явно отправляя кому-то сообщение. Я выжидающе смотрела на него, готовая к любому исходу. Вскоре дверь в комнату открылась, и вошёл широкоплечий мужчина с угрюмым видом. Я никогда раньше не видела его, но быстро поняла, что он солдат, который подчинялся моему мучителю.

– Антонио, проводи мою игрушку в её комнату. Никакой воды, еды, и лекарств, до следующего распоряжения. – властным тоном отдал приказ Ал.

Его слова заставили меня похолодеть от страха. Без воды и еды я не протяну долго.

Антонио молча кивнул и приблизился ко мне, чтобы взять мою здоровую руку. Но я резко освободилась из его хватки и с гневом выкрикнула:

– Не трогай меня, придурок, я и сама могу дойти.

С гордо поднятой головой я направилась прямиком в выделенную мне спальню, размышляя, правильно ли было с моей стороны дать отпор своему тюремщику. В голове промелькнула мысль, что, возможно, иногда нужно думать, прежде чем открывать рот. Но я решила, что моя независимость стоит гораздо больше, и что ни при каких условиях не буду следовать приказам моего похитителя.

«Умирать я не собираюсь, но и сдаваться так просто тем более!» – подбадривала я себя мысленно. – «В любом случае сомневаюсь, что он мне причинит вред. Если бы хотел, уже давно сделал бы».

Однако внутренний голос настойчиво шептал:

«Ты слишком самоуверенная. Серьёзно думаешь, что вернёшься домой живая и невредимая?»

Я содрогнулась от этой мысли, но тут же постаралась прогнать её. Я не могу позволить страху сломить меня. С каждым уверенным шагом по деревянному полу я подтверждала своё решение и готовность противостоять тем, кто пытается меня подчинить.