Читать книгу: «В плену лживого солнца», страница 2

– Нет, Лин! – отрезал он. – И давай сразу на этом остановимся.

Глаза девушки яркой зеленью блеснули на солнце.

– Но почему? – растерянно взмахнула она руками.

– Мы с тобой договорились ещё дома! – сурово шевельнул бровями профессор. – Я не намерен менять собственные правила. Всё! Иди вон лучше помоги Марго с нашим проектом. Поверь, у вас и без того будет достаточно работы. И будьте всё время на связи. Таонга! – повернулся он к темнокожему пареньку, из цистерны набирающего воду в бутылки. Тот поднял вопросительный карий взгляд. – Заканчивай, пора идти.

– Хорошо, профессор.

Закрутив вентиль, долговязый юноша подхватил сетку с заполненными бутылками и отправился в ближайший шатёр. На Лин больше никто не обращал внимания. Как сговорились все!

Окончательно поняв, что упрашивать бесполезно, она с надутым лицом зашла под навес и устроилась за длинным деревянным столом. Обхватив загорелое колено сцепленными в замок пальцами, девушка уставилась на влажный след, оставшийся на боку цистерны, пока тот не испарился.

В стороне от лагеря, у колодца забубнили голоса. Вокруг входа столпилась группа готовых к спуску рабочих. Специалисты подтаскивали исследовательское оборудование.

Сверху прилетел тревожный протяжный крик. Лин отклонилась и выглянула из-под навеса. Высоко над пустыней парил крупный орёл.

Глава 3

По установленной лестнице группа спустилась в колодец и вошла в туннель. С протянутых вдоль свода кабелей свисали лампочки, изгоняя тьму из расчищенного коридора. Проход подготовили заранее. Рабочие трудились в подземелье в течение многих дней, освобождая от кусков обрушенной кладки, старых подпорок и выложенных стеной валунов.

Профессор задержался у металлоконструкции (такими укрепили всё подземелье) и заглянул в чернеющий зев очередного туннеля. Дальше полого спускались плиты-ступени. В конце нижнего уровня исследователей ждал ответ на главный вопрос, ради которого и была организована экспедиция. Подтвердится невероятная гипотеза учёных, или они всего лишь натолкнулись на древнее поселение, которое с истощением водного источника переместилось в благоприятные для жизни условия. Сам профессор для себя уже давно сделал все выводы. Но для порядка требовались железные аргументы.

– Марго, вы готовы? – спросил он в рацию и, стащив бедуинку, взялся обмахиваться.

Рядом остановился Ситник и рванул ворот рубашки. В подземелье стояла духота.

– Да, Борис Анатольевич, – ожил динамик голосом ассистентки. – Аппаратура подключена и настроена.

– Что по показаниям приборов?

– В пределах нормы.

До уха профессора долетел смешок Лин.

– Сгустков эктоплазмы не обнаружено, – не преминула она поддеть непреклонного родственника. – Можете не бояться, призраки фараонов вас не побеспокоят.

– Внимательнее к деталям, Марго, – дежурной фразой распорядился Лебедев, намеренно игнорируя попытку племянницы пошутить, и, подбоченившись, стал наблюдать, как в подземелье спускаются рабочие. Двое тащили набор необходимого научного оборудования. – Начинайте отслеживать показания. Пусть Алина лично займётся отсеиванием «мусорных» данных. Всё, работайте.

– Да, профессор, – деловито отозвалась Марго. Её голос сопроводил вздох сожаления родственницы и устройство отключилось.

Лебедев убрал рацию и посмотрел на Ситника. В глазах парня плясали смешинки. Хитрость старшего коллеги, не желающего брать в подземелье племянницу, была очевидна.

– Проф, мне кажется ваша опека над Лин… мм… как бы излишняя. Она взрослый человек и вполне способна…

– Вадим, и ты туда же! – возмутился учёный. – Поверь, эта девочка себя в обиду не даст. Так что не стоит разыгрывать из себя защитника, роль рыцаря тебе не идёт. Лучше на-ка, – он подал ему металлоискатель, – займись делом.

Мгновенно переключив внимание, Ситник активировал прибор.

– Монеты были найдены здесь? – Он с любопытством поводил катушкой у своих ног. Прибор радостно запиликал, среагировав на металлические вставки ботинок.

Лебедев неодобрительно посмотрел на молодого коллегу.

– Внизу, у завала, – ответил он сухо. – Хотя сдаётся мне, после нашей рабочей братии там уже вряд ли что-то отыщется.

Он отрегулировал яркость фонарика и позвал Ситника за собой.

Внизу затаилась темнота, потому как на следующем уровне осветительные приборы по непонятной причине отказывались работать. Ещё на этапе расчистки проходов постоянно скакало напряжение, перегорали лампы и обрывались кабели.Иначе, чем мистикой, происходящее было не назвать. В итоге было решено оставить всё как есть, а спускаться с обычными фонарями.

Жёлтый вытянутый луч ныряющими движениями перемещался по щербатым плитам-ступеням. Ситник настороженно дышал в спину профессору. Металлоискатель в его руках потихоньку поскрипывал. Иногда резко взвизгивая, прибор тут же умолкал, но вскоре вновь начинал выдавать странные ломаные сигналы. Позади археологов вереницей растянулась группа помощников. Рабочие шли в полном молчании.

Сойдя с последней плиты-ступени, компания двинулась в конец коридора. Проход раздался по сторонам, стал просторнее. Свод поднялся. Нестройный топот постепенно затих, и пришедшие замерли перед громоздкими витыми решётками ворот, за которыми проглядывала тёмная деревянная поверхность.

Лебедев посветил на круг замка – всё соответствовало расшифрованным записям – и нажал в определённой последовательности нужные символы. Внутри замка громко щёлкнуло, и врата дрогнули. За решётками находились двустворчатые двери из окаменевшего дерева. Профессор повёл фонарём, облив их ярким электрическим светом.

– О, боги… – прошептал он с благоговением, глядя на сверкающую вязь. Знаки чудно́й формы золотились так, словно их нанесли только вчера. – Те же символы… Вадим, ты это видишь?

– Точно, как на монетах, – склонился тот к профессору.

– Уже одного этого должно быть достаточно, чтобы поверить в существование Áтон. – Лебедев с трудом сглотнул вставший в горле ком. – Хотя ты знаешь, что я верил в неё задолго до первых расшифрованных свитков.

– Снимаю шляпу, учитель. Вы как всегда оказались правы. Кто теперь посмеет сказать, что она миф.

– Сказать не скажут, но для официального признания это ничтожно мало.

– Профессор? – раздался гнусавый басок справа.

– Да, Таонга?

– Áтон… что это?

– О-о… Áтон, – взволнованно проговорил Лебедев. – Это великая цивилизация, которая существовала тысячи лет назад.

На тёмном лице Таонги сверкнули белки глаз. Он указал на золотистую вязь и простодушно поинтересовался:

– А что здесь написано?

С лица Лебедева слетело восторженное выражение. Возбуждённо потирая руки, учёный деловито произнёс:

– Перевод этих слов звучит как: «Спи, великий воин. Следующего по твоим стопам поглотит сердце Тьмы».

Губы паренька беззвучно зашевелились, повторяя за профессором непонятную фразу.

– Теперь это ключ к расшифровке древних свитков, – добавил тот и спохватился: – Что же мы стоим?! Идёмте скорее, время не ждёт. – Он оглянулся на рабочих. – Ребята?!

Четверо крепких парней взялись толкать ворота внутрь. По подземелью прокатился визгливый протестующий скрип, словно застонало древнее подземное существо. Тяжеленные створки разъехались, и из темноты в лица пришедшим пахнуло густой духотой. Лампочки в фонариках неровно замерцали, заставив немедленно вспомнить о проблемах на этапе расчистки туннелей. Постепенно свет успокоился, и яркие лучи пошли бесцеремонно обшаривать вскрытый зал.

Раздались первые изумлённые восклицания. На постаменте в центре помещения покоился массивный чёрный саркофаг, от которого веяло мраком временны́х глубин. У подножия посмертного ложа лежали дары, довольно скромные – два изящных кувшина, серебряное блюдо с горсткой монет и кинжал с простой деревянной ручкой.

Профессор приблизился к саркофагу. На чёрном камне с зернистым рисунком золотом переливалась та самая надпись, продублированная на входе в зал. Учёный поднял одну из монет. Точно такая же монета вызвала шумиху в научных кругах и стала причиной срочного снаряжения экспедиции.

– Аршухан… – глухо произнёс Лебедев, разглядывая мужественный профиль воина, и в попытке определить вес кругляша покачал его на ладони.

Ситник озадаченно рассматривал потолок и стены погребального зала. Помощники вскрывали пеналы, готовя к работе аппаратуру. В сторонке вполголоса переговаривались рабочие. Общий тон выдавал явное разочарование.

– Как-то бедновато для правителя богатой процветающей империи, – заметил молодой археолог. – Что скажете, проф?

Тот снял очки, протёр краем рубашки стёкла и вновь нацепил очки на нос.

– Многие из ранних сообществ, Вадим, были абсолютно равнодушны к богатству.

– А как же богатые усыпальницы правителей древних государств? Земные цари были совсем не против и на том свете полежать на золотой перине.

– Вероятно, ато́ны подходили к вопросам жизни и смерти с иной точки зрения, – невозмутимо ответил Лебедев. – К чему смертному земные блага в ином мире? Нужно сдвинуть крышку! – заявил он без перехода и глянул на ожидающих распоряжений рабочих.

Те с готовностью окружили саркофаг. С грохочущим скрежетом массивная плита съехала в сторону, открыв черноту чрева усыпальницы. В подземелье воцарилась немая тишина.

– И?.. – Ситник с недоумением на лице повернулся к Лебедеву. Не менее озадаченный, тот круглыми глазами пялился на пустое ложе. – Где останки, проф? Или мы напоролись на очередную…

Договорить он не успел. Под саркофагом громко щёлкнуло, и под ногами вздрогнул пол. Как будто пришёл в действие потайной механизм. Дно саркофага, сминая слой давно истлевшего погребального покрывала, с дребезжанием поползло в сторону. Полностью откатившись, оно открыло верхние ступени уходящей в неизвестность лестницы.

– А… – запнулся Ситник, закрыл и снова открыл рот. – Так, может, захоронение находится глубже? – предположил он. – Чтобы древние гробокопатели не осквернили останки царя.

Профессор молча поводил фонарём из стороны в сторону, краем уха улавливая сдержанные перешёптывания рабочих.

– Тихо! – цыкнул он и направил луч фонаря строго вниз. Щуря глаза от сухого жаркого сквозняка, он всмотрелся в глубину провала.

В резко наступившей тишине стал слышен далекий неясный гул. Казалось, он шёл из самых недр земли. В нём мешались низкий протяжный рокот и подвывание. Столпившиеся вокруг саркофага рабочие переводили друг на друга обеспокоенные взгляды. Гул между тем усиливался, набирал мощь, поднимался. И вдруг взорвался множеством жутких отголосков: вскриков, демонического хохота и хриплого лающего бу́ханья. В душераздирающие вопли вторгался полный смертельной тоски заунывный вой. Но он тут же тонул под безумным торжествующим визгом.

Едва не выронив фонарик, профессор отшатнулся от саркофага.

– Задвигайте плиту… – прошептал он бескровными губами и прижал к груди трясущуюся руку.

Никто из компании даже не шелохнулся, впав в необъяснимый ступор. По залу поплыл душок сероводорода. И только, когда тонкий сквозняк сменился обжигающим выдохом бездны, замершие рабочие наконец очнулись и кинулись ставить крышку саркофага на место. Под напором бьющего снизу ветра сделать это было непросто.

Отставленные фонари дружно замерцали. Нарастающий гул стал оглушительным. Вопли из-под земли – от пронзительно-истошных до полных ярости и устрашения – поднимались всё выше. И внезапно внизу, в зоне видимости тусклого света, колыхнулась безобразная тьма. Вспучиваясь чёрными пузырями, она рвалась вверх. Тяжёлая крышка в руках рабочих с дребезжанием заплясала. С титанической силой толкнувшись в плиту, из подземелья вырвалась огромная тень. Ошарашенные рабочие уставились на уродливое облако, кишащее дымными щупальцами. Разлив тягучий смрад, тень расправила гигантские крылья и устремилась к лестнице, спеша на поверхность. По туннелю прокатился низкий чудовищный вой.

– Быстрее! – оправившись от шока, закричал профессор и первым напал на крышку саркофага. Отбросив металлоискатель, к нему присоединился Ситник. – Да быстрее же вы!

Утроив силы, рабочие кое-как задвинули плиту. В тот же момент снизу ударил разъярённый ветер, смешанный с дикими воинственными воплями.

– Камнями!.. – кинулся Лебедев к сложенным у стены булыжникам. – Камнями сверху!

Торопливо завалив плиту, рабочие отступили от жуткого постамента. Тяжело дыша и не отрывая лихорадочно горящих глаз от саркофага, группа ещё с минуту слушала ужасающие вопли адского подземелья. Те звучали глуше, постепенно удалялись, и вскоре смолкли. Что-то убралось обратно, в жаркую бездну под бескрайней пустыней.

– Дядя, что там?! – Лин с побледневшим от страха лицом бежала навстречу поднимающейся команде. – У нас отказала вся аппаратура.

Профессор заполз на последнюю ступеньку и, перекатившись через край колодца, привалился спиной к ящику с инструментами. Он хотел что-то сказать, но из горла вырвался жалкий сип.

– Что? – Лин упала около него на колени. – Что ты сказал? Я не поняла. Что вы там видели?

Профессор что-то просипел, слабо махнув в сторону колодца, и бессильно уронил руку на грудь. Девушка подняла на молодого учёного вопросительный взгляд.

– Вадим?

Парень уже вылез из подземелья и теперь стоял, смахивая с комбинезона рыжую пыль. Следом выбирались рабочие с пережитым потрясением на лицах.

– Я не снаю, что там фнису, – проблеял Ситник и закашлялся, – но это точно не усыпальница.

Он поднял оставленный у ящика с инструментами рюкзак и достал бутылку. Только промочив горло, молодой учёный сумел толком объяснить, что произошло в подземелье. Лин села на пятки.

– И что теперь? – перевела она взгляд с друга на родственника.

– Пока оставим, – пришедший в себя профессор протянул руку к бутылке Ситника. – Сначала нужно полностью расшифровать свитки.

Утолив жажду и похлопав смоченной ладонью по седой макушке, он с помощью племянницы поднялся на ноги и окликнул бригадира:

– Буру! Поднимите оборудование и уберите лестницу. Нечего там шастать! Без нас. – Тяжело вздохнув, он отвернулся от колодца. Ситник и Лин встали по бокам от профессора. – А пока займёмся раскопом.

В ста метрах от входа в захоронение начинался вскрытый лабиринт древнего города.

По глазам прошлась тень. Все трое задрали головы к небу. Под древней звездой, которая видела рассвет Земли и перед которой проходила вся история планеты, парил крупный пустынный орёл.

***

Белесые дымки скользили по ясному небу. Луна озаряла землю мягким сиянием, придавая бескрайней пустыне ровный молочно-синий оттенок.

Бесшумно сдвинулся полог крайней палатки, и от тёмного треугольника проёма отделилась сутулая тень. Постояла, повертела головой, явно присматриваясь и прислушиваясь. Прохладный ветерок мелкими волнами пробегал по навесам, покачивал натянутые верёвки, шелестел сыпучим песком.

Внимательно оглядев спящий лагерь и немые барханы, пустынными стражами застывшие в отдалении, человек юркнул за палатку. Миновал крайнее строение, взобрался на невысокий холм и нырнул в раскоп. Пробираясь улочками древнего лабиринта, где затаился густой фиолетовый сумрак, человек направился к оговоренному месту.

Из-за очередного проулка неожиданно выступил силуэт. Вспыхнул огонёк зажигалки. Поднесённое к сигарете рыжее пламя высветило квадратный заросший подбородок.

– Это ты? – выдыхая дым, хрипло произнёс преградивший путь человек.

– А кому ещё здесь быть? – в тон ему ответил пришедший.

– Тебя никто не видел?

– Никто, Фил. Я специально выждал время.

– Ну что, Роди… – приятель глянул в сторону лагеря, – готов?

– Я-то готов, – пожал плечами Роджер. – Чего здесь ещё ловить?

– Тогда выходим прямо сейчас. Первая партия встанет ещё до рассвета.

Фил сделал пару глубоких затяжек, бросил окурок под ноги и пяткой втоптал в песок. Затем уверенно пошёл вдоль стены лабиринта. У свежей насыпи он остановился и поднял два объёмистых мешка, один из них подал спутнику. Глаза Роджера блеснули подозрением.

– Потом разберём, – окрысился Фил. – Сейчас некогда, нужно успеть уйти как можно дальше.

Роджер молча закинул увесистый мешок на спину, поправил лямки и двинулся за приятелем.

Две тени пересекли вскрытый участок лабиринта и взобрались на песчаный холм. Во все стороны убегала бескрайняя пустыня. В последний раз глянув на оставленный лагерь, мирно спящий под лунными лучами, беглецы двинулись в путь.

Из угольной черноты закоулков древнего города поднялось уродливое тёмное облако. Заслонив правительницу ночного неба, восставший мрак окатил землю холодным дыханием и расправил крылья.

Глава 4

Обернув раскалённые ручки полотенцем, Таонга снял кастрюлю с огня и водрузил на общий стол. Из-под крышки выбивался белесый парок, дурманящий аппетитным запахом. Ситник потянул носом и стал наблюдать за юношей, ловкими движениями сметающего со стола присохшие крошки и мелкий сор. Над тряпкой с возмущённым зудением вилось облако мух.

– А крылья? – Лин легонько пнула под столом ногу Вадима. – Ты хорошо их рассмотрел?

Молодой учёный положил руки на стол и сцепил пальцы в замок.

– Даже не знаю, на что это было похоже…

– На птицу? – нетерпеливо перебила племянница профессора. Парень помотал головой. – Насекомое? – Он досадливо поморщился. – А на что тогда? – Округлив глаза в притворном ужасе, Лин выпрямилась. – На-дра-ко-на?.. – прошептала она и, не сдержавшись, тоненько захихикала.

Ситник сердито посмотрел на девушку и неожиданно для самого себя расхохотался.

Объявляя обеденный час, Таонга стукнул по подвешенному куску металлической трубы. Над округой разлетелся звенящий удар, и звуки, издаваемые археологическими инструментами, тут же смолкли. Спустя пять минут отработавшая смена потянулась с раскопа в лагерь.

– Что-то Фила с Роджером сегодня не видно, – зашёл под тент свирепого вида африканец с мощной фигурой.

Оборвав смех, Алина с Ситником посмотрели на рабочего. Тот подошёл к висящему на столбе чайнику и, наклонив, подставил открытый рот под прозрачную струю воды. Смочив ладонь, африканец отёр лоснящееся лицо.

– Буру, – под тенью навеса появился профессор, – почему оставили инструмент у колодца? Я же вчера ясно сказал, что пока мы закрываем захоронение. И вот ещё… – он сунул в руки бригадиру запылённую куртку.

Здоровяк извлёк из внутреннего кармана выкидной нож. На выскочившем лезвии стояла метка.

– Это Роджера. – На коричневом лице Буру отразилось недоумение. – Его и Фила сегодня с утра никто не видел.

Брови профессора подскочили.

– Они не вышли на работу? Заболели?

– В лагере их тоже нет, – присоединилась к собравшимся смуглая стройная девушка с влажно-блестящими карими глазами и рассыпанными по плечам чёрными вьющимися волосами.

Буру непроизвольно выпятил и без того широченную мускулистую грудь.

– Как нет? – повернулся Лебедев к своей ассистентке. – Марго?

– Никто ничего не знает, – сообщила та, скользя обманчиво-равнодушным взглядом по компании.

В лагере нарастал шум. Все, кто находился под навесом, вышли на солнце. Стоящие кружком рабочие громко переговаривались.

– Проф! – обернулся один из них и быстрым шагом направился к Лебедеву. Подойдя к учёному, он протянул руку. На мозолистой ладони лежал обрывок ожерелья с подвесками из жёлтых стекляшек. – Мы нашли это у западной границы лабиринта.

– Ливийское стекло[7]! – охнул профессор. – Ах же ж… Решили уйти молча, прихватив то, что нашли на раскопках.

– Куда им идти? – пробасил Буру. – Все автомобили на стоянке. Пешком далеко не уйдут, кругом пустыня.

Он махнул рукой застывшим рабочим и указал на троих мужчин.

– Обыщите весь лагерь, вдруг они где-то отсиживаются. Эти двое и раньше трудовым рвением не отличались. Понабрали отребья! – сплюнул он со злостью. – А мы пока пройдёмся по границе раскопа. Если эта парочка неподалёку, никуда не денутся. И обед тоже! – припечатал он в конце, заметив тень неудовольствия на лицах, обращённых под тень навеса. На столе, в окружении расставленных плошек исходила соблазнительным парком кастрюля со свежеприготовленной снедью.

Молча развернувшись, рабочие ручейками потянулись на поиски пропавших.

– Сообщите сразу, как только их обнаружите! – крикнул вдогонку профессор и присел на лавку напротив притихшей Лин. Та взирала на происходящее с лёгким беспокойством.

– Я тоже пойду, – поднялся Ситник. – Таонга, ты с нами?

Сдержанный на слова юноша молча кивнул. Встряхнув, повесил тряпку на верёвку и повозил влажными ладонями о шорты.

– Не нравится мне всё это, – проворчал Лебедев и, уперев локоть в стол, потёр лоб. – Ох как не нравится.

– Не переживайте, проф, мы обязательно всё выясним, – заверил молодой учёный и поспешил присоединиться к группе Буру.

– Фил, это рыжий такой? – спросил Ситник, взбираясь на очередную насыпь. – Он вроде бы из Британии.

– Рыжий, – мрачно подтвердил Буру. – Он тут один такой. А уж откуда, там не разберёшь. Хитрожопый да изворотливый, не прижучишь.

– А второй?

Африканец глянул на Вадима, проворно перебирающего худыми ногами в вязком жёлтом песке.

– Роджер? Да корешок его. Прихвостень. По всему миру за Филом таскается. Их и на раскоп наняли вместе. Так, вольнонаёмные, перекати-поле, нигде подолгу не задерживаются. Я и раньше с ними сталкивался. Толку от такого отребья – ноль, а уж гонору. Было бы с чего.

Он остановился и козырьком приложил ладонь ко лбу, прикрывая глаза от слепящего солнца. Внизу, по проулкам древнего города, освобождённого из многовекового плена, бродили рабочие.

– Ну что, глухо?!

– Глухо, – долетело в ответ.

Ситник отвернулся от лабиринта и оглядел бескрайнюю пустыню. В раскалённом мареве дрожала линия горизонта. Собрав волосы на затылке в пучок, парень опустил голову и нахмурился.

– Что там? – спросил Буру, заметив, с каким вниманием археолог изучает волнистые насыпи.

Не говоря ни слова, Ситник сбежал с холмика и уверенно к чему-то направился. Буру сдвинул густые тёмные брови и, тяжело проваливаясь в песок, подошёл к учёному. Тот вытрясал сыпучий ручеёк из светлой мужской кроссовки.

Недоумённо хмыкнув, здоровяк закрутился на месте в надежде обнаружить хоть что-нибудь ещё. Чуть в стороне виднелась тонкая извилистая борозда. Сухой пустынный ветер, обладающий силой передвигать барханы, ещё не успел её загладить.

– Здесь что-то тащили, – указал Буру на неровную дорожку.

– Что… тащили?

Африканец выразительно посмотрел на напрягшегося учёного – на скулах обозначились желваки – и решительно направился вдоль пропаханного пути. Вадим пошёл следом. Борозда завернула за бархан и привела к невысокому холмику. Светлые глаза археолога едва не вылезли из орбит, став похожими на два теннисных шарика. Ощутив, как нутро куснули мерзкие спазмы, он зажал рот.

Из-под наметённой насыпи торчала посиневшая человеческая кисть. Ветер с шелестом сдувал слой песка с неподвижных скрюченных пальцев и отгонял рой гудящих мух.

Сглотнув, Ситник тихо выдавил:

– Это… там… он, да? – и тут же упал на колени. По ноги выплеснулось водянистое содержимое желудка.

Раскопав наметённый бугор, рабочие отрыли тело Фила. У парня оказалась разбита голова и полностью отсутствовал мозг. В пустоту провалились окровавленные обломки черепа с лоскутьями кожи в редких рыжеватых волосах.

Тело Роджера отыскать так и не удалось. Ни тела, ни каких-либо следов. За день ветер полностью разгладил песчаное море и покрыл привычным волнистым рисунком.

____________________

[7] Ливийское стекло – редкая горная порода, чистейшее природное стекло. По одной из версий тектит имеет метеоритное, астероидное либо кометное происхождение. Встречается только на территории Ливийской пустыни, очень ценен и запрещён к вывозу с территории Египта.

***

Нещадное солнце достигло зенита, равномерно освещая пустыню. Наступил переломный период, когда умирают тени.

Росс спрыгнул на землю и поправил на плече ремень дорожной сумки. Вокруг стояла звенящая тишина. И только затихающее перестукивание остывающих механизмов самолёта оживляло территорию аэродрома частной авиации.

– Ффу-ф… – позади в проёме показался Север. Его футболка цвета пыли темнела вытянутыми влажными пятнами в районе подмышек и у горловины. – Сдохнуть легче.

Он выпрыгнул из самолёта, стащил бейсболку и, отдуваясь, принялся яростно обмахиваться.

– Надеюсь, мы здесь не задержимся.

Росс промолчал, глянул по сторонам и прислушался – в тишину вклинилось мерное урчание двигателя. Вскоре из-за ангара показался внедорожник с открытым верхом. Вывернув на взлётную полосу, он покатил в их сторону, шурша покрышками по припорошенному песком бетону.

– Транспорт по расписанию, – прокомментировал Север.

Росс иронию друга уловил.

– Год-два, Димыч. Год-два, и ты на лифте в любую дыру заедешь.

– Угум, – промычал тот недовольно. – Год-два. Учитывая, в какую задницу нас постоянно закидывают, всю жизнь на перекладных добираться придётся.

Подрулив к самолёту, автомобиль резко затормозил, продолжая урчать работающим двигателем. Взметённая пыль белесым облаком медленно поплыла прочь.

Привстав с сиденья, водитель приподнял кепку за козырёк.

– Ну что, прилетели? – спросил он задорно.

– Приплыли, – отозвался Эд. Перебросив сумку из одной руки в другую, он сдвинул на голову солнцезащитные очки в строгой оправе. – Как обстановка на месте?

– На месте, – вернул шутку парень и широко улыбнулся. – Ваш фургон доставлен и стоит в пяти километрах от лагеря на дороге к заброшенной части Харахти.

– Э-э… это в сторону плоскогорья?

– Там. Оттуда удобно будет вести наблюдение, место пустынное и прикрыто горным уступом.

– Что с местными?

– Пока не в курсе вашего прибытия. Аргус позаботился. Загружайтесь, – распорядился под конец парень и плюхнулся на водительское кресло.

Задние сиденья были завалены объёмистыми пакетами. Сквозь полиэтилен проглядывали цветные упаковки. На полу, прикрытые от солнца куском брезента, стояли бутыли с водой.

– Наше?

– Ага, – отозвался водитель, – бытовуха мелкая и сухпай на первые дни. Да вы назад их перебросьте. Как запасы закончатся, маякнёте, доставим сразу.

– Надеюсь, этого не потребуется, – пробурчал Север, шурша пакетами.

– Думаете вылечить проблему за пару дней? – Парень снял кепку и поскрёб бритый затылок. – Ну так-то оно б не помешало, конечно. А да! Там в багажнике ещё газ-баллоны и дополнительный аккумулятор для станции.

– Снабжение на уровне, – усмехнулся Росс, залезая в машину.

– А то!

Едва спина Севера соприкоснулась с нагретой кожей сиденья, он выгнулся дугой и втянул сквозь стиснутые зубы воздух.

– Ничего, привыкнете, – заявил водитель, метнув смешливый взгляд в зеркало заднего вида. – К нашим неудобствам быстро все привыкают.

Вместо ответа Север ограничился свирепым пыхтением.

Развернувшись, внедорожник покатил к выезду с аэродрома. Доехав до развилки, водитель направил машину на юг, оставляя столицу позади. Мимо потянулась однообразная картина: под жгучим солнцем – пески, пески, пески…

Пять минут спустя на запястье Росса пискнуло устройство связи. Глянув на экран, он шевельнул бровью – голосовой вызов – и поправил гарнитуру. Лоб прочертила хмурая складка. Закончив выслушивать сообщение с инструкциями, Эд отключил браслет.

Тёмные глаза напарника обратились на него с собачьей мольбой:

– Чем ты меня обрадуешь в этот раз?

– В наших планах небольшие изменения, – ответил Росс и похлопал по спинке водительского кресла. – Давай-ка, приятель, двигай в столицу.

– Понял, – без лишних вопросов отозвался тот и, притормозив, лихо вывернул руль. Зацепив обочину, колёса выплюнули фонтан песка, и внедорожник направился обратно к развилке.

– Это будет проще, чем мы думали, – сказал Росс и, опустив очки на глаза, переплёл на груди руки.

Мимо проплывала всё та же неподвижная картина, выжженная палящим солнцем.

Северная Африка, раскопки близ Харахти

Следователи, примчавшиеся в тот же день из столицы, до вечера блуждали по лагерю и в его окрестностях. Они произвели осмотр инструментария, а потом долго и подробно опрашивали членов экспедиции, особенно напирая на тех, кто в числе последних видел неразлучную парочку. Все опрашиваемые как один твердили версию банального воровства и побега.

– Не поделили между собой добро, – усмехнулся Сандал.

Ещё днём следователь отправил своего помощника с обнаруженным телом в город, а сам остался в лагере. И теперь коренастый араб с чёрными глазами-точками беседовал в профессорском шатре с Лебедевым и бригадиром.

– Один укокошил другого и сбежал с награбленным? – Затушив окурок в банке из-под овощных консервов, он почесал за ухом и вперил в пожилого учёного колкий взгляд. – Вы сами-то в это верите, уважаемый Борис Анатольевич? Мне кое-что рассказали об этих двоих.

– Роджер Фила? – Демонстрируя сомнение, Буру поводил подбородком. – Я бы скорее в обратное поверил.

– В это и впрямь верится слабо, – обронил Лебедев, вспоминая рабочих. Худосочный Роджер с узкими плечами и слегка выпирающим пивным брюшком был жалкой копией своего жилистого, крепко скроенного дружка Фила.

– Хотя Роджер – парень достаточно проворный, – заметил Буру после недолгой паузы.

Профессор недоумённо развёл руками:

– Но почему следы ведут за лабиринт?

Сандал с кряхтением поёрзал на складном стуле, удобнее усаживая кряжистое тело.

– А вот тут и правда загадка, – выдохнул он. – Почему эти двое отправились вглубь пустыни. Там же ни одного населённого пункта. Голые пески. Заплутали? Забыли, в какой стороне дорога?

– Почему они ушли пешком? – подкидывал вопросы Буру. – Все автомобили на месте.

– Это как раз объяснимо, – ответил следователь. – Не захотели шум поднимать. Зачем будить народ, если задумали нечистое. Хотя решение глупое. Пешком бы далеко не ушли, и днём бы их быстро поймали. И всё равно не могу понять, куда они намылились.

– Может быть, их ждали? – неуверенно предположил Лебедев. – Но из наших больше никто не пропадал.

Сандал упёр локоть в стол и уложил лицо на ладонь. Надув щёки и исподлобья глядя на профессора, он выдохнул со звуком сдувающегося шарика.

Снаружи послышались торопливые шаги, и полог отлетел в сторону. Сидящие за столом крутанули головами и устремили взгляды на вошедшего Ситника. В электрическом свете глаза молодого учёного лихорадочно сверкнули. Он бросил на пол два запылённых мешка. Те сердито звякнули, один развязался, и внутри тускло блеснул найденный у саркофага кувшин.

– Вот… – с трудом сглотнул Вадим. – Час назад обнаружили недалеко от места, где нашли Фила. Замело совсем, еле увидели. – Он повернулся к профессору. – Всё-таки лежали посмертные дары у саркофага.

Лебедев оценивающе оглядел плотно набитый мешок.

– Судя по известным захоронениям, как ты говоришь, этого слишком мало. – «Уж для такой фигуры, как правитель великого народа», – добавил он мысленно. – И всё же ты знаешь моё мнение. Я полагаю, что в отличие от представителей более поздних царств ато́ны не почитали жёлтого дьявола. Уж больно далеко лежит та эпоха. Практически за гранью времён, серьёзно обозримых цивилиографией[8].