Читать книгу: «Предатель. Я с твоим братом», страница 3

Глава 7

АРИНА

Лев Громов – это просто катастрофа, но хотя бы в лоб рубит правду-матку, что уже неплохо. Еле оторвав свою голову от подушки, я снова вспоминаю, почему же всю ночь не спала. Как почему? У меня же пьяный псевдо парень под окнами орал мартовской кошкой.

Быстро собравшись, выхожу из дома под подозрительные взгляды одной из своих соседок. Наверное, она тоже слышала, а вернее еще и видела всю ночную вакханалию.

И что я вижу? Правильно, ночное недоразумение.

– Опять ты, – останавливаюсь перед парнем в косухе и недовольно выдыхаю. Может идея имитировать отношения была не очень хорошей, если он настолько часто собирается меня доводить своим поведением.

– И тебе привет, Любииимая, – он отталкивается от машины и идет ко мне вальяжной походкой.

Наглым образом подходит, касается пальцами лица и заправляет прядь волос за ухо. Странное волнение от присутствия парня не покидает мое тело. Даже пугающее волнение.

Я дергаюсь, отворачиваясь, чем заслуживаю щелчок по носу.

– Эй ты совсем, что ли?! – верещу слишком уж громко, отмахиваясь от лапищ.

– Я тебе сказал, чтобы ты привыкала к моим прикосновениям, – уже без тени улыбки шепчет он низким голосом, лишенным намека на терпимость. По лицу проходится нечитаемая эмоция.

– Да тут нет никого, перед кем стоило бы красоваться, успокойся!

– Практикуемся, Любимая, практикуемся. Кстати, зачетное платье. На пару бы сантиметров короче, было бы вообще атас, – он опускает взгляд на мое обычное черное платье до колен и облизывается.

Вот уже блядло.

– Слушай, меня твое мнение насчет моего платья не интересует. И зачем ты приехал вообще? В универе бы встретились уже, – все еще напряженная от его наглости, грубо рублю ему в ответ. Но Льву по шарику, нет ему БУКВА Ю – ПОХУЮ. Он так любит говорить.

Я пытаюсь его обойти, но какой там. Попробуй обойди скалу, что так упорно двигается вместе с тобой. Куда ты – туда и он!

– Как зачем? Чтобы девушку свою забрать да в универе вместе появиться. Любимая, ты чет тупишь страшно, хоть баба умная, епта! – он хватает меня за ладошку и тянет к своей навороченной тачке. Боже.

– Отпусти меня!

– Нет. Будешь пиздякать, я тебя не только за руку буду держать, а еще и за задницу. Так даже правдоподобнее будет.

Уф. Как же ты меня бесишь, просто слов нет! Я уже тысячу раз пожалела, что подписалась на эту авантюру!

– Только попробуй, и тогда отхватишь по своим Фаберже! – разворачиваюсь к нему и злобно вперяюсь в самодовольное лицо.

– Ля, ну ты огонь просто. Баба-огонь. Ураган.

– Заткнись, пожалуйста, не нервируй меня.

Мне приходится сесть в машину к Громову и практически спокойно сопеть в две дырки, пока он несется в сторону универа так, будто бы на ралли.

– Слушай, я планирую увидеть внуков, давай полегче, а? – вцепившись в ремень безопасности, с ужасом смотрю в пролетающие высотки за окном.

Господи, хоть бы доехать в целости и сохранности. Пожалуйста.

– Ты ж вроде ссыкухой не была, чего так дрожишь? – он кладет руку мне на коленку и сжимает. Я верещу как резаная свинья. – А вот так лошадка смеется, Любимая! Вот так смеется!

– Ты идиот! Мне больно!

Ну додуматься же! От неожиданности я аж подпрыгнула, вмиг позабыв о скорости, зато почувствовав при этом нешуточную боль в коленке. Слезы так и норовили хлынуть из глаз, но я только часто дышу, отвернувшись от придурка-водителя. Болевые ощущения не отпускают, теперь расползаются дальше лавиной маленьких уколов в нервные окончания.

Ненормальный! Идиот! Придурок!

– Ой да ладно, я легонько, успокойся, – ржет как конь педальный Лев, но я готова впиться ему в шею и начать душить. У меня низкий болевой порог, оттого все чувствуется в разы острее.

Заметив мое состояние, Лев тормозит чуть дальше от универа.

– Эй ты чего, Арин? – уже без тени юмора спрашивает он меня, пока я жую слезы, что все-таки брызнули из глаз. По коленке расползается синяк, оттеняясь синим пятном на белой коже. Я вообще как сметана.

– Ничего, отстань от меня!

– Блять, Арина, я пошутить хотел, я что всерьез планировал тебе больно сделать? Извини! – пока я отмахиваюсь от него, Лев начинает свирепеть. Отстегивает мой ремень и с силой перетягивает брыкающуюся тушку в лице меня к себе на ноги.

Платье беспардонно задирается, отчего я сразу чувствую себя в разы некомфортнее. Слезы прекращают литься, но вот поза слишком компрометирующая, да то там, это все непозволительно как для брата твоего бывшего.

Замерев, считываю на лице Льва странное упоительной выражение. Какого фига?

У меня же все мышцы напрягаются струной, лишая спокойствия окончательно. Коленки умещаются по обе стороны от бедер Громова, то есть я в полностью уязвимой позиции сижу на нем верхом, упираясь тем самым в пах.

Выступающий бугром пах.

Глаза в глаза. Дыхание сбивается. Его. Мое. Наше. Я перевожу потерянный взгляд на подернутые дымкой глаза, почти не дыша при этом.

Первая отмираю я, упираясь ладошками в плечи Льва. Смекаю, что здесь что-то слишком порочное намечается. Это вообще не должно было случиться! Предел и пробитое дно!

По спине мурашки скачут табуном, и если я пытаюсь оттолкнуться, то равное противодействие со стороны Льва не заставляет себя ждать. Стальные оковы. Он, кажется, только сильнее к себе притягивает, и теперь моя грудь почти возле его лица. Высоко вздымающаяся. Покалывающая от напряжения, что так упорно скользит по телу.

Лев больше не улыбается.

Как и я.

– Отпусти меня, – сипло прошу первая, насилу отводя взгляд. Руки начинает сводить от напряжения.

– А что мне за это будет? – он приподнимает меня и резко опускает на себя, и теперь я чувствую, что бугор, упирающийся мне между ног, становится ощутимо больше.

– Лев, это не смешно, отпусти меня. Я не твои бабы-однодневки, – сильнее сопротивляюсь, кривлясь… Но ладони уже на лопатки ложатся, отчего по телу мягко ступает жар.

Нет. Нет.

– ГРОМОВ!

Почти удается выписать ему затрещину. Почти? Ну да, ведь он перехватывает мою ладонь и целует тыльную сторону.

– Да, все-все, не брыкайся, кобылка.

Моей ярости нет предела. Я только хочу ему ляпнуть что-то эдакое, как водительская дверь открывается. А там Сережа, в шоке взирает на нас.

– Ах ты ж сука. С братом моим спуталась. Спала с ним? Спала, блять? – он пытается схватить меня за руку, но выходит так, что Лев меня перекидывает на соседнее сидение, рывком.

Мой взгляд падает на его брюки, и теперь становится так стыдно, что я краснею скорее не от ситуации, в которой меня застукали с Львом, а от того, что мы только что… господи, что мы только что?

Лицо пылает, пока бывший парень продолжает поливать меня помоями. Это больно, конечно, если учитывать то, что у него у самого рыльце в пушку.

– А строила из себя правильную. Святую невинность! Но нет, уже на хуй присела. Да? А сама говорила мне, как он тебя бесит. Трахаться не бесит, да? – искаженное от эмоций лицо Сережи смотрится ужасно. Я не замечала даже раньше, какой он бывает мерзкий.

Горечь внутри кипит, но я сижу ровно.

Лев ржет, а потом выходит из машины и рубит Сергея с ноги по лицу. Я в шоке пытаюсь вылезти из машины, но она заблокирована. Там начинается месиво, мне удается только окно открыть, чтобы провопить в ужасе:

– Лев, НЕ НАДО, ТЫ С УМА СОШЕЛ!

Но голос тонет в звуках драки, люди вокруг кричат. Кто-то пытается оттянуть старшего брата от младшего, пока я испытываю сущий шок и царапаюсь ногтями о стекло. Мне страшно, что он его сейчас до смерти забьет.

– Калоприемник держи прикрытым, а то в следующий раз я останавливаться не буду. Не посмотрю даже, что ты мой брат, понял? – он притягивает за шиворот Сережу к себе. Из носа бывшего льется кровь, губы разбиты. Я только успеваю прикрыть лицо, едва выдохнув.

– Дала ему, да?

Этот вопрос звучит так громко, что собравшаяся вокруг нас толпа точно услышит его. Ну что ж, раз уже настолько меня опозорили, то что бы дальше ни произошло, хуже стать просто не может. По моим щекам льются слезы, я отскакиваю от стекла и сажусь ровно, всматриваясь в пространство перед собой.

– Ну дала и че? Лучшая ночь в ее жизни была, – с ядовитым наслаждением звучит от Громова-старшего. Я оборачиваюсь, чтобы снова убедиться, что это все реальность. Чертова реальность.

– А мне не дала, – Сережа сплевывает кровь на пол, улыбаясь окровавленной улыбкой. Опять громче, чем следовало. Зеваки с интересом наблюдают, а кто-то даже на камеру снимает. Мерзость какая. Я стираю потоки слез и заглушаю рыдания.

Уже обтекаю от дерьма, что на меня только что вылили.

– Молодец, старший брат, пальму первенства выхватил! Юзай дальше, мне пробитая уже не нужна.

Если я думала, что меня добили его слова ранее, я очень ошибалась. Они меня убили прямо сейчас. Поэтому, когда Лев ударяет его кулаком в лицо, удовлетворение этим процессом заменяет сожаление.

Теперь все знают, что я переспала со старшим братом своего парня. Еще и девственности с ним лишилась. Прекрасно, что тут еще сказать можно? Я пересаживаюсь на пассажирское сидение и упираюсь лицом в ладошки. Слезы, кажется, закончились, но рыдания продолжают меня душить.

Все окружающее становится каким-то неважным, остается лишь острая боль внутри грудной клетки.

Когда водительская дверь отворяется, я не двигаюсь. Когда запускается двигатель, я тоже не двигаюсь. Даже когда понимаю, что мы отъезжаем от университета, я все также не двигаюсь.

– Арина, посмотри на меня, – звучит суровый голос Льва. Но мне не хочется ни на кого смотреть, мне хочется сейчас раствориться в пространстве, и чтобы меня никто не трогал.

Я молчу, только всхлипываю еле слышно, а он тяжело дышит и спустя пару минут сворачивает куда-то, где мы останавливаемся. Слышно только, что мимо проносятся машины.

– Любимая. Если ты не хочешь, чтобы я тебя снова усадил сверху и близко познакомил со своим хозяйством, подними сама головку и посмотри на меня.

Какой он наглый. Какой он грубый. Но сидеть на нем меня не прельщает. И я поднимаю зареванное лицо на Громова, который моментально перестает улыбаться.

– Ты из-за пидора гнойного решила сопли разводить? Успокоилась.

А я не могу успокоиться.

– Тебе все так легко? Вообще на все пофиг? Научи так жить, потому что я не могу иначе! – верещу на него, прикрывая лицо руками. Мне стыдно.

– Ты и правда ни-ни?

– А что? Будешь ржать? Начинай! Прямо сейчас начинай издеваться, чтобы добить меня, – хрипло шепчу, опустив руки на коленки.

Громов хмурится и играет желваками.

– Я не собирался. Просто спросил.

Все просто. Просто предложил. Просто спросил. Просто наглый. Просто и все!

Глава 8

ЛЕВ

О-ху-еть! Значит, Мизинчик не зря у нас мизинчик… Хах, не дала ему Аришка! Впрочем, оно и правильно. Вряд ли бы этот обсос ее чем-то удивил. Пару минут вошканья под одеялом и на боковую – не в счет.

А Любимова хоть и скромница, но в ней огромный потенциал к постельным приключениям. У этой девочки в глазах горит страсть. Ей нужно больше. И не то чтобы я намекаю, но я бы мог дать ей это большее.

Рад ли я тому, что Сережа с ней не переспал?

Блять, да я надеялся на это! И вот теперь, когда узнал об этом из первоисточника, Любимова не отвертится. Будет моей по-любому.

Конечно, не прямо сейчас. Еще не готова, к тому же злится. Надулась как воздушный шарик, губы недовольно искривила, в окно уставилась и уже десять минут меня игнорирует. Вредина.

– Да ладно тебе, Любимая, че ты паришься? – снова пытаюсь завести разговор, на что получаю презрительный фырк.

Ладно. Попробуем по-другому.

– Ну узнали все, и что? Не их собачье дело.

– Громов, ты головой ударенный?

Резко поворачивается, метая в меня молнии своими глазищами. Ясно. Девчонка в бешенстве. Честно говоря, будь это любая другая, она бы уже ножками петляла вдоль трассы, по которой мы едем, но Риша…

Ей позволяется многое. Клянусь, она вьет из меня веревки!

– Чего сразу ударенный? – обижено отзываюсь. – Просто ты из мухи раздуваешь слона. И хорошо, что вы с Мизинчиком не потрах… – заметив ее убийственный взгляд, прочищаю горло и исправляюсь, – не переспали. Знаешь, почему я называю его Мизинчиком?

Пошло поигрываю бровями, растягивая на губах кривую ухмылку, но Арине нифига не весело. Вероятно, в данный момент ее бы развеселило только зрелище того, как меня переезжает каток. Обидненько.

– Теперь из-за тебя меня все будут считать шлюхой, которая потеряла девственность с братом своего парня! А тебе все смешно? Утер нос брату, да? Молодец какой! Поздравляю! Ненавижу тебя! Ненавижу вас! Выпусти меня!

Вот дерьмо!

Любимова осыпает меня проклятьями, при этом маниакально дергая ручку двери машины. На минуточку, стрелка на спидометре перевалила за сто.

– Выпусти, я сказала! Видеть тебя не хочу! – истерически вопит, после чего мне прилетает удар в плечо.

Да ебаный в рот!

– Блять! Да успокойся ты! – взрываюсь, резко ударяя по тормозам.

Мы со свистом тормозим, Любимову немного заносит, но ремень безопасности удерживает ее от удара о приборную панель.

Тяжело дыша, перевожу тяжелый взгляд на испуганную Арину и свирепо рявкаю:

– Что с тобой происходит? Я за рулем! А если бы мы врезались? Да какая нахуй разница, кто там и что там узнал! Через неделю об этом уже забудут, а после окончания университета ты этих людей не увидишь!

– Я не хочу, чтобы у меня за спиной шептались и тыкали пальцем.

Ее губы подозрительно дрожат, как будто Риша из последних сил сдерживает слезы, и от этого неприятно сосет под ложечкой.

– Когда будут тыкать – скажи кто. Я сломаю им эти пальцы и больше не будут.

– Лев, ты такой… Такой! – эмоционально всплескивает руками в воздухе.

– Какой же?

– Невыносимый! Грубый и заносчивый!

– Зато сопли не развожу, – в ответ парирую. – Посмотри на этой с другой стороны. Слухи разносятся со скоростью венерической болезни. Ты бы все равно узнала о похождениях нашего Сируньки. Тогда бы тебя все считали бедной-несчастной, которой изменяют. Возможно, жалели. А сейчас будут завидовать Любимая. Зависть лучше жалости.

– Чему тут завидовать, спрашивается?

Уставилась на меня немигающим взглядом, но хоть плакать перестает. И на том «спасибо». Реально, не выношу бабские слезы и истерики.

– Ты склеила самого Льва Громова, малышка! Считаешь, нечему? – на моем лице красуется самодовольная ухмылка. – Большинство телок, которые будут шептаться за твоей спиной, просто завидуют и мечтают оказаться на твоем месте!

Риша корчит такую рожицу, точно ей под нос сунули кучку дерьма. Закатывает глаза и ворчит:

– Твое эго просто непомерных размеров, Громов.

– Небеспочвенно, – невозмутимо хмыкаю и, заведя машину, трогаюсь с места.

Мы проезжаем, должно быть, не больше двадцати метров, когда Арина с глазами размером с блюдца спрашивает:

– Куда ты меня везешь?

Да неужели? Быстрая же у нее реакция. Мы уже от города отъехали километров как десять, а она только сейчас заметила.

– В поле. Насиловать тебя буду.

Говорю это с такой серьезной миной, что у Арины на долю секунду расширяются глаза от ужаса. Потом, правда, доходит, что эта шутка.

– Не надо меня никуда везти, – упрямо задрав подбородок, отрезает. – Я хочу домой.

– Чтобы предаться страданиям? Не переживай, Любимая, поплачешь в подушку позже.

Она хочет возразить, даже приоткрывает рот, но потом, махнув на меня рукой, мол, делай, что хочешь, с обреченным вздохом откидывается на сиденье и устало прикрывает глаза.

Хорошая девочка. Интересно, она во всем такая послушная? От неприличных картинок в голове неловко ерзаю на сиденье, мысленно приказывая своему члену угомониться. Не то чтобы у меня получается, учитывая, что я до сих пор на адреналине из-за мордобоя, и прекрасно помню, как замечательная попка Любимовой упиралась мне в пах.

Отлично! Теперь я возбужден! Блядство!

Съехав с трассы, проезжаю вдоль поля, после чего останавливаюсь в самой настоящей глуши. С одной стороны – поле, с другой – посадка. И ни души. Идеальное место для убийства или же… Ага, громкого секса. И да, я до сих пор об этом думаю. По правде говоря, не переставал думать ни на секунду.

– Приехали, Любимая. Вылезай, – командным тоном чеканю.

– Зачем?

Девушка с подозрением на меня косится, будто действительно верит в то, что я собираюсь ее насиловать. Забавная она все-таки.

– Затем, – пожимаю плечами, отчего она бесится.

Кайф! Какой же кайф ее бесить.

– Не буду!

– Давай, вылазь. Буду тебя учить на машине ездить.

Выхожу из машины, тем самым демонстрируя серьезность своих намерений. За мной вылазит Арина, подходит, но я намеренно преграждаю ей проход к двери.

Хочу, чтобы прикоснулась ко мне. Случайно, специально – поебать. Просто хочу и все.

– Громов, отойди!

– Попроси, – близко наклоняясь к ее лицу, нагло заявляю.

На миг ее глаза задерживаются на моих губах, но она тут же их смущенно отводит. А мне нестерпимо хочется, чтобы смотрела дальше. Трогала, целовала, лизала, кусала. Нежно и грубо. По-всякому.

– Ладно, тогда вези меня домой.

Чтобы Риша не заводила свою излюбленную шарманку про «домой», которая меня порядком подзаебала, хватаю ее за руку, дергаю на себя, оставляю короткий, но влажный поцелуй на шее и, отстранившись, отпускаю. Обхожу машину и сажусь на пассажирское сиденье.

С каким-то диким удовольствием наблюдаю за тем, как Любимая пытается собрать мозги в кучу.

Когда она занимает место за рулем, то не могу не отметить, как ей идет моя малышка. За рулем тачки Арина выглядит еще сексуальнее, особенно когда своими тонкими пальчиками крепко обхватывает руль.

– Заводи, – кивком головы указываю на ключ в зажигании. – У меня автомат, полный привод. Это когда все четыре колеса ведущие.

– Ммм, угум…

Любимова заводит машину, но дальше сидит не двигаясь. Очевидно, водить она не умеет. Мизинчик мог бы поднапрячься и научить свою девушку, но, видимо, телок возить приятнее. Ага, я и про это знаю.

– Берись за рычаг. Только осторожно. Врубай драйв и погнали! А точно, ты ж еще не умеешь управляться с рычагами, – пошло подмигиваю. – Ничего, Любимая, я тебя научу! Это даже приятно, поверь. Вот так, – опускаю свою руку на ее, направляя. – Умница… Нежнее, детка. Плавнее. Хорошо… Не забывай про руль. И газку подбавь.

Как я и полагал, Риша очень легко поддается обучению. И это мне пиздец как нравится. Она словно глина в моих руках, но при этом всегда может дать отпор. В общем, не соскучишься.

Не проходит и получаса как Любимова входит во вкус. Не гоняет, конечно, но явно чувствует себя увереннее. Мы проезжаем пять километров, после чего возвращаемся на исходную точку. Девушка глушит мотор и с широкой улыбкой поворачивается ко мне.

– Спасибо, Лев! Это так круто!

– Как насчет благодарности? – сексуально прикусываю губу, медленно скользя бесстыдным взглядом по ее фигурке.

Я не то что намекаю, а прямым текстом говорю.

– Фу, дурак! – правильно расценивает мои мотивы.

– Это пока: «Фу!», Любимая, а потом будет: «Еще!».

Ожидаемо мои слова она воспринимает в штыки. Ну и ладно. Пусть привыкает.

Домой я Арину все же отвожу. Сам себе удивляюсь, что столько времени провел с девчонкой, а мне все мало. Я подсел на нее как наркоман на дозу. Совершенно зависим.

Когда она уже выходит из машины, ставлю перед фактом:

– Вечером будь готова. Заеду за тобой и поедем к моему другу на дэрэшку.

– Не пойду я никуда!

– Меня не волнует, Любимая. Я сказал – ты услышала!

Глава 9

АРИНА

«Выходи, я под подъездом» – читаю смс и досадливо вздыхаю.

Лев совершенно невыносим. Он не признает «нет» в качестве ответа. Прет тараном и давит, давит, давит…

После наших достаточно невинных отношений с Сережей, где он никогда не позволял себе лишнего, всегда был терпелив и внимателен к моим желаниям, напористость Льва кажется дикостью. Впрочем, он такой и есть – дикий.

Учитывая, что Громову ничего бы не стоило подняться за мной, я решила не испытывать судьбу и оделась заранее. Ничего пошлого и вульгарного. Обычные джинсы и топ, который открывает небольшой участок кожи над животом.

На ноги кеды, волосы в хвост, а на лице из косметики только тушь и прозрачный блеск для губ. Я не обязана наряжаться для друзей Льва, знаете ли.

Родителей, к счастью, дома нет, поэтому удается избежать ненужных вопросов по типу: «Ты куда на ночь глядя?» и «Почему к нам не заходит Сережа?».

Им-то я, кстати, так и не рассказала о нашем разрыве. Не то чтобы оставляла лазейку, чтобы с ним сойтись. Только через мой труп.

Однако не хотела ворошить палкой это осиное гнездо. Переживать все заново, прокручивать измену в голове… Все, что нужно было он уже сказал, а я услышала. Он уверен, что я переспала со Львом. Вот как Сережа, оказывается, плохо меня знал.

Схватив сумочку, закидываю на плечо и выхожу из квартиры.

– Ты долго, – когда я уже сажусь на пассажирское сиденье «Порше», произносит Лев. – Я уже думал за тобой идти.

– Без меня поехать вообще не вариант? – пристегиваясь, хмыкаю, на что Лев закатывает глаза.

– Сказал вместе, значит вместе. Мы с тобой мутим, Любимая. Нам необходим выход в свет в качестве пары.

Мы доезжаем за десять минут до частного сектора. Подъезжаем к двухэтажному дому, из которого гремит музыка на всю округу и паркуемся на свободном месте вдоль ряда машин.

Я уже тянусь к ручке, чтобы выскочить из машины, но Лев кладет руку мне на ногу и сжимает.

– Сиди на месте. Я сейчас выйду и открою тебе.

Надо же, в Громове проснулся джентльмен? И только я об этом подумала, как, открыв дверь и подав мне руку, он недовольно ворчит:

– Куда ты так нарядилась?

Нарядилась? Он издевается, что ли?

– Если ты не помнишь, я вообще не хотела никуда ехать. Если что-то не нравится, вези домой!

Парень недобро прищуривается, фыркает, тем самым выражая свое несогласие, и, взяв меня за руку, тянет ко входу.

– Не дождешься, Любимая. Шоу должно продолжаться!

Двери высокого железного кованого забора автоматически открываются, предоставляя моему взору логово разврата. Иначе это никак не назвать.

Девчонки топлес купаются в бассейне в таких крошечных трусиках, которые скорее служат аксессуаром, чем нижним бельем. На другой стороне парни пьют стопки текилы, а соль слизывают с груди громко и соблазнительно смеющейся блондинки.

Она, кажется, совсем не смущена. Наслаждается прикованным к ней вниманием.

Боже правый, какая мерзость. Кто, спрашивается, друг Громова? Сутенер? Демон суккуб?

– Что, Любимая, не привыкла ко взрослым вечеринкам? – заметив на моем лице нотки отвращения, издевательски усмехается. – Это тебе не крючком вышивать по вечерам.

Щеки опаляет жаром, ведь когда-то я действительно увлекалась вязанием крючком. Еще в классе восьмом, но Громов, естественно, запомнил и теперь при каждом удобном (и неудобном!) случае меня стебет.

– Это не вечеринка, а какой-то бордель!

– Да ладно тебе! Здесь весело! Вон, и твои одногруппники стоят!

Лев рукой указывает в сторону нескольких моих «крутых» одногруппников. Сынки и доченьки богатых родителей. Они считают себя элитой, поэтому я совершенно не удивлена их присутствием. Они в своей тарелке, в отличие от меня.

Заметив меня, засранцы начинают переглядываться и о чем-то шептаться. Даже знаю о чем, учитывая, какой спектакль мы с братьями Громовыми закатили возле универа.

Боже, как же это бесит! Они и сами-то не лучше меня! И при этом смеют осуждать? Чертовы лицемеры!

– Пошли, поздравим именинника!

Лев подталкивает меня рукой в спину, и когда мы начинаем идти в сторону бассейна, где стоит огромный стол с напитками и закусками, не убирает руку. Волнующе поглаживает оголенный участок кожи над животом большим пальцем, отчего у меня на руках волосы дыбом встают.

Пытаюсь не показывать свою острую реакцию на его прикосновения. У Громова и без того самомнение выше небес. Подавляю этот трепет, напоминая себе, что он бабник и хам, что ему нет дела до моих чувств.

Лев из тех парней, которые не стесняются пользоваться девушками. Он и мной воспользуется, а потом выкинет за ненадобностью, как использованную игрушку.

Нет уж, спасибо. Это игра и ничего большего. Я не буду такой игрушкой в его руках.

Мы подходим к высокому парню восточной внешности, который что-то шепчет на ухо девушке в коротком платье и внешностью супермодели. Серьезно, на ее фоне я выгляжу очень несуразно. Особенно, в джинсах и топе.

– Ринат, отлепись от девушки и поговори наконец с другом! – громко произносит Лев, привлекая внимание парочки.

Парень неохотно поворачивается, и с кривой улыбкой на загорелом лице парирует:

– Обломал мне весь романтик, Гром!

– Знаю я твой романтик за тысячу баксов, – не теряется Лев. – Мой подгонщик оценил, я надеюсь?

Тысяча долларов? При чем тут тысяча долларов, черт возьми? Громов подарил ему деньги? Ничего не понимаю.

В любом случае мне только и остается что стоять с натянутой до ушей улыбкой и хлопать глазами.

– Оценил, – растягивая на губах ленивую ухмылку, довольным тоном, точно насытившийся тигр произносит. – А ты, как я погляжу, не один?

Неожиданно аквамариновые глаза устремляются на меня. Оценивающе скользят по фигуре, словно раздумывая стою ли хоть каких-то усилий или же нет. Чувствую себя товаром на витрине, и от этого неосознанно сильнее прижимаюсь к Льву.

На смуглом лице голубые глаза, обрамленные черными густыми ресницами, выглядят особенно яркими. Даже какими-то колдовскими.

Высокие скулы, прямой нос, темная короткая щетина и, добавьте к этому, высокую статную фигуру.

Парень выглядит как принц из арабской сказки и, заметив мое разглядывание, лукаво выгибает темную бровь. От этого мое лицо вспыхивает от смущения и я, стушевавшись, отвожу взгляд.

– Не один, – кивает Громов, а потом заявляет во всеуслышание, – это моя девушка Арина.

Мне приходится приложить усилия, чтобы не выказать своего шока. Разумеется, мы с Громовым договорились играть в пару, но заявить это здесь, сейчас, еще и при своем друге… О таком предупреждать нужно заранее! А теперь мне приходится оторвать язык от неба и не очень уверенно промямлить:

– Приятно познакомиться.

– А мне-то как приятно…

Мне совершенно точно не нравится этот завлекающий тон арабского красавца и вспыхнувшая искра интереса во взгляде. Теперь парень глядит на меня еще пристальнее, словно раздумывает, что же в серой мышке нашел такой бунтарь как Громов.

– Заканчивай пялиться, Ринат, – грубо отрезает Лев, осаживая друга. – Она не из этих твоих девочек. Даже не думай.

– Так я и не думаю ни о чем, – хмыкает Ринат. – Не из этих, говоришь?

Их взгляды скрещиваются. Это, должно быть, какое-то невербальное общение между парнями, которое понятно только им двоим, потому что спустя секунд десять Ринат с уважительным кивком говорит:

– Рад за тебя, брат.

– Спасибо.

Они похлопывают друг друга по плечам, о чем – то тихо переговариваются, пока мы со спутницей Рината, которую он, к слову, так и не представил, неловко переглядываемся.

Я напрягаюсь, когда вижу, как компашка моих одногруппников двигается по направлению к нам.

– Шакалы крадутся, – со смешком комментирует Ринат и, надо признать, это сравнение мне очень нравится.

Они не подходят к нам, но становятся неподалеку, должно быть, чтобы погреть уши. Просто, блин, прекрасно. Так и знала, что затея с этой вечеринкой полный отстой.

Мое настроение с отметки «ноль» падает до «минус сто». Мимо цепкого взгляда Рената не проходит мое подавленное вмиг состояние, и он на правах хозяина мероприятия предлагает:

– Коньячку?

– Спасибо, не пью, – вежливо отказываюсь.

– Жаль, коньяк хороший – пятизвездочный.

Прежде чем я успеваю снова ответить решительным отказом, до меня доносится стервозный голос одной из моих одногруппниц.

– Вся такая якобы скромница, а на самом деле давалка. Кто бы мог подумать!

– Так оно всегда так, Ирэн. Как говорится, в тихом омуте…

Вот гадины!

– А давай! – горячо выпаливаю.

Схватив наполовину полную стопку с виски со стола, опрокидываю в себя и залпом выпиваю. Противная жидкость обжигает горло. Закашлявшись, делаю последний глоток и со стуком ставлю стопку на стол.

– Ты хоть бы закусила, – неодобрительно на меня покосившись, бросает Громов, но я лишь отмахиваюсь.

– И так пойдет!

Меня ведет в сторону, но Лев успевает подхватить за локоть и талию, а затем ставит обратно в вертикальное положение. В голову моментально ударяет алкоголь. Неожиданно становится так смешно со всего, что я начинаю по-глупому хихикать.

– Девочка огонь, Громов!

Ринат показывает два больших пальца вверх. Или же это у меня в глазах двоится…

Я практически никогда не пила, за исключением одного-двух бокалов шампанского на праздники. Это окрыленное чувство для меня совершенно ново, но определенно нравится, потому что так фиолетово кто и что там говорит, на все эти сплетни и пересуды. Хочется жить прямо здесь и сейчас!

– Так что, Арина, продолжим веселье? – с улыбкой обещающей неприятности спрашивает Ринат.

– Веселье?

Я плохо соображаю, но прямо сейчас согласна на все. И, очевидно, злой как черт Громов это понимает, поэтому отрывисто бросает:

– Ей не нужно твое веселье!

– Да ладно тебе, Гром! Дай девочке повеселиться. Я же ничего такого не предлагаю! Так, сыграть в игру…

– Какую игру? – включаюсь в разговор.

Лев издает мученический стон, зарываясь пальцами в волосы, пока я с неприкрытым любопытством пялюсь на Рината.

– Ничего особенного, Ариш. Бутылочка, – игриво подмигивает и нарочито медленно скользит языком по губам.

Никогда не играла в бутылочку! Вероятно, у Сережи случился бы сердечный приступ, если бы позволила себе подобную пошлость. К счастью, его здесь нет, а значит…

– Я согласна!

– Какой же ты козел, Масур! – шикает на друга Лев, на что тот только заливисто хохочет.

Ринат кивает девушке, мол, за мной, и ведет нас ко входу в дом. Хоть я и навеселе, но такое поведение с девушкой мне кажется странным, поэтому, потянулись к уху Льва, любопытствую:

– Почему Ринат не представил нам свою девушку?

– Потому что она не его девушка, а шлюха. А шлюх он друзьям не представляет, – как само собой разумеющееся объясняет.

Мы заходим в дом и проходим в лаунж-зону, где на полу уже расположились несколько ребят. Завидев Рината, они сразу же подзывают нас к себе и, потеснившись, освобождают места. Мы быстро представляемся друг другу, но, честно говоря, я не запоминаю ни единого имени.

– Ну что, погнали! – выкрикивает какой-то кудрявый парень, раскручивая бутылочку.

Даже не замечаю, как в моей руке оказывается новый стакан с коньяком, который почему-то пытается отобрать у меня Громов. Какой нахал! Показав ему язык, делаю пару глотков и со смехом все же позволяю забрать у меня напиток.

Первая пара выпадает на двух парней, и мы перекручиваем, потом целуются под одобрительный свист две девчонки, а затем бутылочка указывает на меня и Рината.

– Это судьба, я считаю, – азартно блеснув глазами, предвкушающе ухмыляется.

Растерянно хлопаю глазами, понимая, что на меня пялится по меньшей мере десять человек, ожидая пока я поцелую незнакомца.