Читать книгу: «Предатель. Я с твоим братом», страница 2

Глава 4

АРИНА

Уже дважды за сутки я сижу в машине Льва Громова. Однако не от этого мое сердце громыхает так, что закладывает уши, а от будоражащего кровь поцелуя. Лев Громов не просто поцеловал меня, он разбудил такие эмоции, на которые я и не подозревала что была способна.

Картинки неприличного содержания наполняют голову, отчего мои щеки покрываются пунцовым румянцем. Это я замечаю в зеркале бокового вида, когда мы несемся по трассе. По-другому, похоже, Лев не умеет ездить. Ему непременно нужно выпендриться и пощекотать нервишки.

Возьми себя в руки, Любимова! Что тебя не целовали, в самом деле?! Сколько уже у тебя этих поцелуев было? Впрочем, таких никогда… Этот парень ходячий грех.

– Зачем ты это сделал? – когда первый шок проходит, хмуро спрашиваю.

– Что именно? – падая на дурочка, невинно уточняет Лев.

– Поцеловал меня!

– А что, Любииимая, не понравилось?

На его лице красуется самодовольная ухмылка. И мне, клянусь, хочется стереть ее кирпичом! Эго у этого парня больше, чем планета Земля.

– Послушай, ты не можешь просто брать и в любой момент запихивать свой язык мне в глотку!

Выпаливаю эти слова, возмущенно пыхтя и грозно сверкая глазами. Лев на это невозмутимо хмыкает и бесцеремонно заявляет:

– Почему не могу? Еще как могу!

– Не можешь!

– Постой, малыш, не ты ли пять минут назад согласилась притворяться, что мы с тобой мутим?

Уфф, какой же невыносимый тип!

– Обязательно быть таким вульгарным?

– Если ты хочешь нежностей, Любимова, то стоило остаться с моим братцем. Или замутить с одним из тех лохов, которые готовы целовать твои следы. А я, малыш, такой хуйней не страдаю. Смирись с тем, что конфетно-букетный период мы прошли, и перешли к самому интересному, – притормозив на светофоре, Лев поворачивает ко мне голову и похабно подмигивает, не оставляя сомнений, что подразумевает его это «самое интересное».

Обиженно надув губы, складываю руки на груди, всем своим видом изображая оскорбленную невинность.

Серьезно, Арина? И с этим парнем ты собираешься что-то там имитировать? Боюсь, даже моего ангельского терпения не хватит. Лев Громов – вихрь, ураган, что сносит все на своем пути. Он оставляет за собой шлейф из разбитых сердец. А я всего лишь Арина Любимова – простая девчонка, отличница с хорошей репутацией. Как ни крути мы слишком разные с Громовым. Глупая идея, но ведь еще не поздно передумать, правда? Подумаешь, поцеловались. Велико событие. С кем Громов только не целовался?

– Куда мы едем? – только сейчас додумываюсь задать этот вопрос.

– У меня сейчас тренировка. Приедем, засветимся, подогреем слухи, а потом отвезу тебя домой. Не дрейфь, Любимая, все будет тип-топ!

Светофор переключается на красный, и Лев срывается с места. Кажется, когда мы доезжаем до стадиона, на моей голове появляются первые седые волосы. Выхожу из его «Порше» громко хлопая дверью, на что Лев тут же возмущается:

– Эй, можно поласковее с моей крошкой?

Парни и их игрушки. Этим все сказано. Держу пари, если перед Львом будет стоять красотка с пятым размером груди и какая-нибудь «Ламборгини» лимитированной серии, красотке придется посторониться. Увы, «Ламборгини» вне конкуренции.

Обойдя машину, Лев по-собственнически пристраивает свою руку на моей пояснице, наклоняется и аккуратно заправляет прядь моих волос за ухо.

– Расслабься, – наклонившись, шепчет на ухо, словно какую-то пошлость.

Подавляю в себе желание отпихнуть Громова. Мило улыбаясь, наступаю на ногу невысоким каблучком своих туфель и елейным голосом протягиваю:

– Не наглей, Громов.

Азартно сверкнув глазами, парень отстраняется и бросает то ли угрожая, то ли ставя в известность:

– Это я еще не наглею, малыш. Но, не сомневайся, обязательно буду.

К стадиону подходим, тихо перебрасываясь колкостями. Подойдя к скамейкам для зрителей, Громом усаживает меня, продолжая изображать из себя рыцаря. Я кидаю сумку с тетрадями на скамейку, и едва успеваю увернуться, когда Лев снова лезет с поцелуем. От моего резкого движения он буквально клюет меня в щеку.

– Детский сад штаны на лямках, – комментирует Громов мою реакцию. – Я пошел. Жди.

Точно послушная собака, я опускаюсь на скамейку, смотря на удаляющиеся спину Громова. Красивую спину, чего уж скрывать?

И то, что ниже тоже весьма привлекательно. Если вы понимаете, о чем я… Парень он высокий, крепкий и мускулистый. Девчонки, которые сидят поодаль от меня, восхищенно вздыхают.

Лев заходит в здание и через минут десять, когда я уже поднимаюсь, должно быть, раз пятый, чтобы встать и уйти, из здания клуба выходят одиннадцать горячих как ад парней. Это известная на весь город футбольная команда «Гепарды». И, разумеется, Громов идет впереди всех. Перехватив мой взгляд, он развязно подмигивает, смеется, что-то отвечая своему товарищу, и приступает к разминке.

Пока идет разминка время от времени украдкой поглядываю на Громова. И не могу не задаться вопросом, какого черта я творю?

По всей видимости, этим же вопросом задается Сережа. Потому что он обрывает мне телефон своими звонками, затем и сообщениями. Даже не посмотрев, не дрогнувшей рукой, точнее пальцем, закидываю изменщика в черный список. Стараюсь не обращать внимание на неприятное покалывание в районе груди. Это пройдет. В конце концов, все проходит.

Я настолько занята своим телефоном, что не сразу замечаю нависшую надо мной фигуру, что закрывает солнце. Подняв голову, испуганно хватаюсь за сердце.

Всего в полуметре от меня стоит красавчик. Впрочем, красавчик – это преуменьшение века…

Мужественная линия подбородка, голубые как небо глаза, обрамленные длинными ресницами, пухлые губы, растянутые в кокетливой улыбке, ровный нос и светлые короткие волосы, подстриженные по последней моде. Внешность ангела, но хитринка в глазах выдает в нем бунтаря. Он стоит, упершись в одно колено и пожирая меня глазами.

– Разве я такой страшный, милая, что ты пугаешься? – лукаво интересуется.

Полагаю, этот парень лучше меня знает, что десять из десяти. Если судить исключительно по внешности, разумеется.

– Нет, просто очень неожиданно, – вдруг оробев, глухо отзываюсь.

Не поймите меня неправильно, но такие красавчики с обложки журнала на меня никогда особо не засматривались. Сережа симпатичный парень, но больше из разряда «милый», чем «обворожительный». Лев просто любит дразнится. Сомневаюсь, что его интерес ко мне настоящий. Его больше привлекает тот факт, что я девушка его брата, чем я сама. Поправочка, бывшая девушка.

– Ладно, уговорила. Не буду считать себя страшным! – весело подмигивает. – Я Артем, – протягивает руку.

– Арина, – протягиваю в ответ, но парень ее не пожимает, он наклоняется и оставляет на тыльной стороне ладони легкий поцелуй.

– Приятно познакомиться, Арина. Будешь за меня болеть? А я тебе гол посвящу.

Он говорит это бархатным голосом, гипнотизируя меня своими плутовскими глазами и по-прежнему сжимая мою руку.

– Грабли убрал, Никитин! Есть ей за кого болеть! – звучит резкий голос в стороне.

Я дергаюсь, нервно вырывая ладонь из захвата парня. Громов угрожающе сужает глаза, делая решительный шаг на Артема. Он выглядит как бешеный пес, который только и ждет повода, чтобы вцепиться противнику в глотку.

– Твоя девчонка, что ли? – деланно удивляется Артем.

– А ты и не заметил! Устроил тут разведку. Исчезни отсюда нахрен!

– Когда тебе надоест этот грубиян, Арина, найди меня, – ничуть не испугавшись Громова, игриво произносит Артем, пятясь на линию поля.

– Пошел ты! – показывает ему средний палец Лев, на что парень смеется и убегает разминаться дальше. – Какого черта, Любимова?

Лев поворачивается ко мне всем корпусом. Его брови сведены к переносице, а губы сжаты в тонкую линию. Вывод один – Громов в бешенстве.

– Это ты у меня спрашиваешь?

– Конечно, у тебя! Не прошло и пяти минут, а ты уже флиртуешь с моим товарищем по команде!

– Во-первых, прошло двадцать минут! А во-вторых, что ты себе позволяешь? – подскакиваю с лавки. – Ты ушел, оставил меня здесь, как будто мне больше заняться нечем кроме того, как тебя ждать. Я свободная девушка, Лев. И имею право флиртовать с кем угодно. Ты ведешь себя как пещерный человек! Это ненормально!

– Что, мамочка, учить меня будешь? – с колючей насмешкой протягивает, и это становится последней каплей моего терпения.

Нет. О чем-то договариваться с Громовым – тотальная ошибка. Он человек настроение, а у меня нет времени и желания подстраиваться под его загоны.

– Нет, не буду. Но, знаешь, Лев, сам ты не отказываешь себе в женском внимании и, как я понимаю, не собираешься. Я на такое не подписывалась. Если ты не хочешь, чтобы я заигрывала с другими парнями, то и ты не должен цеплять девок.

Я так и оставляю Льва с отвисшей до земли челюстью, когда ухожу с гордо поднятой головой. Свое имя и себя я не позволю смешивать с грязью.

Глава 5

ЛЕВ

Бесит. Бесит настолько, что так бы и перекинул через плечо да потащил бы куда-то, где вытрахал бы из нее всю дурь. Ибо нехер! Доводить меня нехер. Еще и вид такой сделала, мол ничего не произошло. Стерва, просто стерва. Бесит, бесит, бесит! Руки трусятся как у припадочного, пока глаза уплывают, ведь меня ведет вслед за удаляющейся фигуркой.

Мало мне было братца, так она со скоростью света нового нашла. На нее как на мед слетаются пчелы. Не могу сказать, что не понимаю этих пчел. От злости пинаю забор ногами, кулаками, оставляя на железе вмятины. Арина давно ушла уже, а я все еще бешусь, чем вызываю интерес парней.

Она мне весь мозг выжрала с самого мелкого возраста. Как влип в нее в шесть, так и отлипнуть не могу. Но по закону жанра и подлости, выбрали не меня. Не то чтобы я очень старался, чтобы выбрали меня.

Скорее наоборот. Мне словно нравилось доводить ее, причем позволялось это только мне. Это на виду, а за глаза я пиздил всех, кто только смел ее обидеть. Словом, делом, взглядом – неважно, даже если дышали криво в ее сторону, отхватывали пиздюлей только так. За милую душу.

Потому что только мне позволено было вести себя как мудак. Остальные могли только сами себе отсасывать. Мне позволено видеть ее алый румянец в протестующих эмоциях, мне доставались взбитые сливки из острой злости, что порой выплескивалась из-за моего исключительного мудацкого поведения.

Постарше стал, уже иначе стал обращаться. Наверное, я всосал реальное положение вещей, уяснил, что вот такие дела. Я вмазался по самые яйца, но она буквально хорошая девочка, а я сильно плохой мальчик. Так я стал ее бесить лишь прозвищем любимая, скрывая за этим то, что я совершенно не шучу.

Я чертовски правдиво говорю.

И пусть я пиздло еще то, может специально даже от себя отваживал людей, но от нее отходить не хотелось. Может потому я вечно срался с братом, лишь бы испортить им вайб. Порой сбегал, чтобы меньше втягиваться в то, что она по итогу не моя. Чтобы не видеть, как он ее трогает, как целует, как лыбится ей. Как она смотрит на него и с радостью отвечает.

Правильному мальчику правильная девочка.

Мне только смотреть можно было, да и все. Для нее я мудак и все благодаря моим же собственным стараниям, не лишенным логики, разумеется.

Вот почему, когда я узнал о леваках братца, открыть глаза Арине на правду стало идеей фикс. Я даже думать боялся о том, было ли у них хоть что-то. Нет. Более того, я настойчиво обламывал им любые намеки на романтик и возможные ночевки.

Нихера. Обломишься.

Сам баб таскал, чем выводил Арину и братца.

Буква ю – похую. А так как официально мы жили вдвоем с СЫНОЧКОЙ по велению горячо любимых родственников, то ему приходилось терпеть. Дай бог маме с папой не чихать и не кашлять!

Меньше от это я не бешусь, не воспламеняюсь от злости. Познакомилась она с парнем, ишь какая. Перебьешься нахрен!

У нее же магическим образом еще получается с пол-оборота меня завести так, что я потом пару дней отойти не могу и на людей кидаюсь. Я глаза закрываю и вижу ее, хоть и мечтаю вырвать их к ебеням собачьим, чтобы хоть одну ночь поспать нормально без этих снов. Спасения от них никакого нет.

В моих снах она только моя.

– Черт!

Саданув кулаком по прутьям, не испытываю ни малейшего облегчения. Наоборот, меня накрывает только сильнее.

Особенно если вспомнить то, как я целовал ее, наглея вкрай. Это по факту было лишним, хватило бы и разговоров на виду, но нет. Я сорвался.

Как подошла Арина ко мне, так и не смог больше отказаться от желания почувствовать ее своей. Эти губы у меня ожогами на коже остались навсегда, я бы и продолжил с радостью, буквально роняя остатки разума.

Но нет, пришлось оторваться, потому что так надо.

Потому что, блять, она все равно не моя. А все эти игры просто подмена понятий, хоть и я чертовски мечтал исправить ситуацию.

Пусть и сказала мне «да», но не в том смысле, в котором мне бы хотелось. Увы и ах, в ее глазах по отношению ко мне всегда плескались только едва прикрытый страх да раздражение.

Но и здесь я был виноват сам. Покажи я ей свою хорошую сторону, может и сложилось бы иначе. Не выбрала бы идеального братца.

Только нет у меня хороших сторон.

Я бы смог отбить ее внаглую, смог бы соблазнить, смог бы сделать своей по мановению пальца. Изи. Силой. Грубостью. Нахрапом.

Но с ней я не смогу этого сделать. С кем угодно, но не с ней. От этого мне становится в разы херовее, потому что я тихо себя ненавижу за то, что испытываю.

Потому мне и крышу срывает к ебеням.

И потому что я настолько сильно хочу девушку брата, что готов сражаться грязными методами. Любыми методами.

Мой телефон разрывается, и я с улыбкой принимаю звонок, переключаясь в режим мудака.

– Соскучился?

– Ублюдок, ты что сделал? Где она, мразь? – такого напора от Сируньки (сируньк-сируньк) я не ожидал, конечно. Думал, может плакать начнет. А чего нет? В детстве он рыдал как сучка по поводу и без, а ругали за все исключительно меня.

Почему? «ОН же маленький! ОН же под твоей ответственностью был, а ты не углядел». Так и повелось, что я та самая паршивая овца в идеальном семействе.

А Сереженька у нас идеальный сыночка, правильный мальчик. От которого меня тошнит почти как после трех бутылок водки на голодный желудок.

– Вот кто из нас мразь, это надо еще подумать, бубочка мамина.

– Я… да я тебя…

– Маме расскажешь? Папе? Они меня отшлепают и поставят в угол. Все как ты любишь, братик. Все, как ты привык. Вперед.

– Я тебя уничтожу за нее!

– Зачем? Она тебе «спасибо» не скажет, кто ей оргазмы дарить будет? Ты у нас все еще можешь надеть детские плавки, откуда тогда причина для оргазмов?

Вот это я разошелся, разорвал братца в пух и прах. Разумеется, его тонкая душевная организация этого не выносит.

Он бросает трубку, а мое настроение становится в разы лучше. Ну вот, а я тут расклеился. Пойдет с пивасиком.

Разрулим, нахлобучим, завоюем, отобьем и прочее.

Все по плану, но пока мне точно надо немного в себя прийти.

А сегодня еще на ДРшку друга идти. Я вообще планировал идти с Любимой, но она меня сейчас нахуй пошлет, так что, наверное, стоит обождать.

Пишу ей короткое:

«Не злись, я просто за правдоподобность».

Но оно остается без ответа. Лишь спустя минут десять приходит мне в ответ фотка среднего пальца, и я сохраняю ее с особым удовольствием.

Кто ж знал, что в тебе столько огня, малыш?

Глава 6

ЛЕВ

Тусовка, откровенно говоря, тухлая. А может, это мне на все насрать с высокой колокольни.

Сижу на диванчике в вип-зоне элитного ночного клуба «Бристоль», вокруг крутят телки своими подтянутыми задницами, а алкоголь льется рекой. Казалось бы, что еще нужно молодому парню для счастья? Бери любую красотку, нагибай и трахай, как вздумается.

А может, двух или трех красоток. Все они продажные дешевки, заглядывающие мне в рот и ожидая, когда я кину косточку. Скажу сосать будут сосать, скажу подставить зад будут визжать как сучки, имитируя удовольствие с призрачной надеждой на то, что одна из них мне приглянется и устроится под моим крылом.

Наивные дуры. Никакой гордости и самоуважения. Только для быстрого траха и годятся.

– Лев – царь зверей.

Блондинка опускается мне на колени, игриво проводит рукой по шее, соблазнительно выгибаясь. Член в штанах даже не дёргается на ее откровенно вызывающий взгляд. Только бесит. Сука. Все бесит.

– Хочешь развлечься? – девушка лукаво прикусывает губу, прижимаясь своими огромными сиськами.

Я бы ее записал в телефоне как «40. Бристоль (пятый размер)». Впрочем, нет. Однодневка. Ее бы вообще не записал. Не возбуждает. Вот вообще.

– С тобой – нет, – грубо отрезаю.

Она недоуменно моргает, словно не может поверить в мой отказ. Я и сам удивляюсь, чего уж тут. Обычно не прочь «развлечься», но сегодня слова Риши крутятся в мозгу заезженной пластинкой.

«Если не хочешь, чтобы я заигрывала с другими парнями, то и ты не должен цеплять девок».

Блять, да какого хрена? Какого хрена на меня так действуют ее слова?

Забралась мне под самую кожу, маленькая бестия. Даже и не подозревает, что со мной делает. Что если бы она вот также села ко мне на колени, то я бы вероятно слетел с катушек. Ну и обвел бы этот день красным у себя в календаре.

Вот только Арина Любимова не позволит себе подобной распущенности. Чертова гордячка. И от этого еще желание.

Мысли о Любимовой заставляют мой член приподняться. Твою мать, кого я обманываю?! Младший Громов стоит по стойке смирно!

Блондинка, почувствовав мой стояк своей задницей, расплывается в самодовольной улыбке и воркочет:

– А говоришь, что не хочешь… Передумал?

С раздражением сталкиваю телку с колен, отчего она слетает на пол прямо на задницу и раздраженно шикаю:

– Пошла вон!

Шлюха поднимается, бросает обижено: «Мудак!» и ретируется, должно быть, искать другой член, на котором можно поскакать. Скатертью дорожка!

– Эй, Гром, ты чего сегодня не в духе? – интересуется именинник, когда возвращается с танцпола. – Слышал, с братом телку поделить не можете?

Андрей в общем-то неплохой парень, но язык у него что помело, а я сегодня реально не в духе. Поэтому, притянув говоруна за грудки, встряхиваю и цежу сквозь зубы:

– Арина тебе не какая-нибудь телка, она моя… – тут запинаюсь на секунду, поражаясь тому, что хочу сказать, но решаю не отступать. – Моя девушка, дебил, – решительно заканчиваю.

– Девушка? Ты серьезно? Ты увел у брата девушку?

Клянусь, у Ковалева глаза вылетают из орбит.

– Да что ты понимаешь…

Вяло отталкиваю Андрея. По правде говоря, Риша никогда не была по-настоящему девушкой моего сопливого братца. Несколько обжиманий и поцелуев не в счет. Хоть и, конечно, думать об этом до тошноты неприятно. К счастью для меня, их детские отношения и походы за ручку закончились.

Хватаю смарт со стола и засовываю в задний карман джинсов, в котором последние полчаса тупо залипал на фотки в инсте Арины. Самая моя любимая, разумеется, в купальнике. Все довольно прилично. Никакой оголенной задницы, вызывающей позы а-ля «трахни меня жестко», но будоражит так как ни один нюдс, которыми засыпан мой директ.

Уже поворачиваюсь в сторону выхода, когда женские руки с красными длинными ногтями обвивают шею.

– Уже уходишь, Гром? Даже не попрощаешься? – обжигая мою шею дыханием, спрашивает очередная телка.

Что им всем медом намазано? Потрахаться не с кем?

– Отъебись, – небрежно бросаю, скидывая чужие руки.

– Он у нас теперь занятой парень, – издевательски комментирует Ковалев.

Бросаю на него взгляд, который можно расшифровать только как: «Заткнись нахрен!».

Андрей на это салютует мне рюмкой, после чего закидывается текилой.

– Собираешься свалить? – правильно расценивает мои телодвижения в сторону выхода. – Даже не попрощаешься с другом?

Дерьмо собачье!

Развернувшись, хватаю вторую рюмку, чокаюсь и выпаливаю:

– За твои двадцать два, Ковалев. Пусть стоит до восьмидесяти!

После чего опрокидываю в себя стопку текилы, даже не поморщившись.

– Сорян, но мне реально пора.

Даже не хочу думать, какого черта ноги несут меня на выход. Вечеринка еще не закончена, а я уже ухожу. Когда такое было? Правильно, ни-ко-гда. Однако я уезжаю туда, где действительно хочу находится. К Арине.

Выйдя из клуба, на выходе замечаю препирающуюся молодую парочку. Какой-то придурок с криком: «Тупая сука!», толкает девушку.

Мысленно напоминаю себе, что это не мое чертово дело. Надо просто пройти мимо. Я вот ни разу не добрый самаритянин. И тем не менее, когда кретин хватает девушку за волосы, пулей подлетаю к парочке.

– Эй, отпусти девушку!

Мудак оборачивается на мой голос. Судя по расширенным зрачкам и шальному взгляду, он под чем-то.

Просто прекрасно! Чем еще заниматься в вечер понедельника как не затевать разборки с наркошей?

– Какие-то проблемы? – начинает быковать, не отпуская испуганную девушку.

– У тебя сейчас будут проблемы, если девушку не отпустишь.

– Да пошел ты нахуй! – вякает наркоша и отворачивается.

А вот это он зря…

В следующую секунду мой кулак впечатывается в его рожу. Девушка вскрикивает, но ублюдок наконец-то ее отпускает и переключается на меня. Завязывается потасовка. Мне пару раз прилетает по ребрам и в челюсть. Несмотря на невменяемый вид, парень оказывается крепким. И тем не менее, когда я делаю резкий выпад и бью ему сперва в солнечное сплетение, а затем подбиваю глаз, ублюдок сваливается мешком на асфальт.

Лежачих не бьют, поэтому, сплюнув кровь, наклоняюсь над обдолбышем и произношу:

– Я-то пойду. А ты полежи, охладись, говна кусок. А то на словах Лев Толстой, а на деле хрен простой. Слышь, – выпрямившись, обращаюсь к девушке, – вызови себе такси. Бесплатный совет: бросай этого уебка.

* * *

Больше я не собираюсь тратить ни секунды времени на разборки. Свое дело я сделал, девушка в порядке, угроза обезврежена, а дальше сама как-нибудь разберется. Не маленькая. Я в няньки не нанимался.

Когда сажусь в машину, бросаю взгляд на зеркало и чертыхаюсь. Мудак все-таки рассек мне бровь. Выгляжу немного помятым, но от своей затеи поехать к Арине не отказываюсь.

Неприятности – мое второе имя. И если уж согласилась быть со мной, да еще и выдвинула условия чертовка, то пусть будет добра принять и эту мою сторону.

Дорога до дома Любимовой пролетает мгновенно. Кажется, от нетерпения я даже подпрыгиваю на сиденье.

Сегодня я, можно сказать, дал отворот поворот телкам. Назвал себя занятым, и, будь я проклят, если Любимова мне за это на заплатит! Я рассчитываю на награду в виде ее губ на мне. Пока речь идет о невинных поцелуях, извращенцы! Знаю я, о чем вы подумали! И да, вот такой вот я корыстный козел.

Если Риша думала, что напугает меня, и я от нее отстану… Сюрприз-сюрприз! Я слишком сильно сохну по этой девочке. Помешан и неизлечимо ею болен.

Припарковавшись под подъездом Любимовой, отправляю смс:

«Выходи. Жду тебя на улице. Поговорим»

Ответа нет. Ни через две минуты, ни через пять. Она меня, блять, игнорит?!

«Выходи, или я зайду за тобой»

Снова игнор. Ладно.

Выйдя из машины, подкуриваю сигарету и набираю Арину.

Сперва идут долгие гудки, и я уже думаю, что она не ответит на звонок, как в последний момент раздается ее тоненький голос:

– Да?

– Ты издеваешься? – выпаливаю резче, чем хочу. – Спускайся, я тебя под подъездом жду.

Вижу, как штора в ее окне отодвигается, и показывается милое личико моей девчонки.

– Ты действительно тут.

– А ты думала, что я шучу?

– Я тебе уже все сказала днем, Лев. И нет, я никуда не выйду.

– Выходи, Любимова, а то я поднимусь. Ты меня знаешь.

Чтобы не слушать ее пререкания, сбрасываю и машу рукой. Штора резко задергивается, а сам я втягиваю в легкие никотин, ощущая как напряжение покидает мое тело.

Сомнений в том, что Арина спустится – нет. Она девочка послушная, хоть и любит выпускать колючки. Ну ничего, это мне даже нравится. Добавляет остроты в наши отношения.

Риша выходит через несколько минут. В домашних штанах, розовых тапочках зайцах, с пучком на голове и кардиганом до колена, который закрывает моему жадному взору все самое интересное. И меня пиздец как прет от этого не невиновно вида.

– Боже, что с тобой? – когда замечает мой побитый вид, восклицает.

Хм, переживаешь, детка?

Выкидываю окурок и прислоняюсь к машине, старательно изображая из себя умирающего лебедя.

– Все в порядке.

– В порядке? Тебя избили?

Волнение Риши неподдельное. И наверняка за этот обман мне в аду приготовлен отдельный котел, но я слишком жажду ее внимания, поэтому продолжаю спектакль.

– Это Сережа, да?

Мамина булочка? Она настолько в меня не верит?

– Он подговорил кого-то, да? Я с ним поговорю! Он больше не посмеет…

Арина продолжает гневную тираду, но я, точно последний дурак, пялюсь на ее губы. В животе завязывается тугой узел. Будь я девчонкой сказал бы бабочки, но у меня все примитивнее.

Хочу ее. Всю целиком. На мне. Подо мной. Чтобы только со мной одним.

И сейчас, когда Любимова с такой яростью заступается за меня – лживого мерзавца, глаза застилает пеленой страсти.

Уже делаю шаг, чтобы притянуть ее к себе и впиться поцелуем в сладкие губы, но останавливаюсь, понимая что, как всегда, все испорчу.

– Это не он. В клубе сцепился, – прервав ее речь, объясняю.

Девушка хмурится. Поджимает губы и сдержанно кидает:

– А, понятно.

Обижена? Расстроена? Разочарована? Хрен его знает, но теперь явно переживает за меня меньше.

– Тебе нужна какая-то помощь? Зачем ты приехал?

– Помощь? – делаю вид, что задумываюсь, а потом расплываюсь в дерзкой ухмылке. – Ты выставила свои условия, Любииимая. Я тебя услышал. Больше не цепляю девок, как ты и просила.

Арина таращится на меня с таким немым шоком, точно я сообщил ей что Луна на Землю упала.

Недоверчиво прищуривается, принюхивается и делает неутешительный вывод.

– Ты пьян.

– Неа, – делаю два решительных шага, приближаясь к ней вплотную. Жадно втягиваю ее запах. Лаванда вперемешку с ее собственным запахом. Мой личный сорт героина. – Я всех бросил. А что ты мне можешь предложить взамен?

Нагло подцепляю порядку волос, игриво щекочу ею по носу Риши, отчего она смешно морщится. Бесцеремонно кладу руку на талию, соединяя наши тела так, чтобы она почувствовала мое возбуждение.

Арина ожидаемо пугается и дергается в моих руках, но я лишь прижимаю ее к себе крепче, опускаю голову к аккуратному ушку с маленькой сережкой звездочкой и, понизив голос до интимного, шепчу:

– И что мы будем делать с этим, Любииимая? Раз я всех бросил, то ты должна взять на себя обязанность за мое… – выдерживаю паузу в несколько секунд, а на самом деле растягиваю момент близости наших тел, – ублажение.

Зло пыхтя и зыркая своими глазищами, Арина врывается из моей хватки.

– Сам себя ублажай!

Ну это мы еще посмотрим…

– Ну ты же хочешь, чтобы все выглядело по-настоящему, и чтобы я девок не цеплял.

Арина понимает, что сама себя загнала в ловушку, но скорее съест разбитое стекло, чем признается в этом вслух.

Вальяжно облокачиваюсь на машину, засовывая руки в карман. Наклоняю голову, следя за девчонкой из полуопущенных ресниц.

– Ты хочешь отомстить?

– Хочу!

– Давай договоримся с тобой на то, что ты будешь разрешать мне тебе целовать, – специально не уточняю куда именно, – не пугаешься моих прикосновений и сама иногда проявляешь инициативу. Ну что, Любимова, по рукам или струсила?

Наши взгляды скрещиваются. Мой насмешливый против ее сомневающегося, но горящего. Давай же, соглашайся. Я же знаю, что ты и сама хочешь со мной сыграть.

– Ладно! – всплеснув руками в воздухе, сдается. – Договорились, Громов, но на большее не рассчитывай!

– Не буду, – протягиваю эти слова таким голосом, чтобы у малышки не осталось ни капли сомнений, что буду.

Еще как буду.