Читать книгу: «СВС (Синдром Внезапной Смерти)», страница 23

Именно он отделился от группы, и направился к ним.

– Здравствуйте Татьяна Николаевна, капитан Родионов. – Представился он. – Можно было обойтись и без звонков сверху. – Увидев, непонимающий взгляд уточнил. – Не помните меня? А так? Ну? – Он постарался ужаться, и выглядеть маленьким. Получилось плохо. – Нет? Пять лет назад, спецназ, ночное задержание в подмосковном Чехове…

– Господи, Витька? Ну и здоровый же ты стал… – Расплылась в улыбке Татьяна, и они крепко пожали друг другу руки, словно члены какого-то средневекового братства. – Ну и ну. – Продолжала она по-дружески осматривать вышибалу. – Совсем ведь пацан был, а сейчас мужчина хоть куда. Как плечо?

– Уже всё в порядке, но спецназ пришлось оставить.

– Понятно, бронник больше не приходится заставлять надевать?

– Нет, не приходится. Сам, чуть ли не сплю в нём, и молодёжь учу не пренебрегать техникой безопасности. А тот бронежилет, с двумя застрявшими пулями у сердца, висит в моём кабинете, в качестве наглядного примера.

– Да уж. – Татьяна с видимым удовольствием осматривала крупную фигуру старого приятеля. – Тогда я смогла надеть на тебя его силой, а сейчас бы не справилась. Ладно, давай докладывай, что тут у вас?

– Странное убийство, мужчины лет шестидесяти, которое даже не старались закамуфлировать. Вначале перевернули всю квартиру, как будто что-то искали, потом, как утверждают свидетели, свесили его из окна, и то ли не удержали, толи нарочно сбросили.

– Ого, и всё это при свете дня и при свидетелях? А что искали?

– Кто бы знал, но точно не деньги. В квартире нет сейфа, и небольшая сумма наличных, что лежала в ящике для носков в конверте, так и осталась нетронутая. Конверт с деньгами, валялся среди носков на полу, и из него, даже, высыпалось несколько купюр, но преступников они не заинтересовали. Другие ценные вещи, тоже не тронуты. Попорчены, но не тронуты. Так что это точно не грабёж.

– Понятно. – Протянула Татьяна, обдумывая услышанное.

– А вы сюда, каким ветром?

Танич посмотрела на капитана, прикидывая, стоит ли объяснять ему своё появление здесь. И после короткой паузы, решила что стоит.

– У него работала убитая девушка, как мы предполагаем, ставшая жертвой серийного убийцы.

– Охренеть. И как это связано?

– Непонятно.

Татьяна задумчиво огляделась вокруг, и вдруг вернулась взглядом назад. Прямо перед ней, резко выделяясь среди остальных зевак, стояли Халитова и Тарханова. – «Надо же… на ловца и зверь». Несколько тяжёлых секунд они сверлили друг друга взглядом. – «Да уж, дежавю так дежавю, для полного совпадения не хватает только Артёмовой». – Мысль была настолько яркой, что Татьяна чуть было ещё раз не огляделась, в надежде увидеть художницу. Но вовремя остановила себя, и решительно направилась к женщинам.

– Майор Танич, следственный комитет. – Представилась она, подойдя к ним, почти вплотную. – Нам нужно поговорить, пойдёмте куда-нибудь присядем.

«Надо же, Халитова напряглась, но не испугалась, а Тарханова и глазом не моргнула. Вообще всё пофигу что ли?».

– Это допрос? – Спросила Халитова, не двигаясь с места.

– Пока нет, просто разговор.

– Пока? – Тарханова, глядя в глаза Татьяне, наклонила голову к своей подруге, и обращалась к ней же. – Ты заметила это ПОКА? И она ещё вешала лапшу Натке, что она бывшая легавая. Так и знала, что никакая она не бывшая.

– Подожди. – Остановила её Халитова и, в свою очередь, спросила Татьяну. – Что здесь происходит?

– А вы не в курсе?

– Нет. Что-то случилось с Семён Яковлевичем?

– Почему вы так решили?

– Что за еврейская манера отвечать вопросом на вопрос? – С издёвкой произнесла Тарханова. – Ты еврейка что ли, легавая?

Татьяна демонстративно проигнорировала её слова, и ответила Светлане.

– Два часа назад, Карташевича выкинули из окна. Причём не сразу, немного подержали за руки перед этим. – В этот раз, слова Татьяны достигли цели. Обе женщины переменились в лице.

– Зачем?

– Вероятно, что-то хотели узнать у него. Не знаете что?

– Нет. Что у него можно было узнать? – Халитова напряглась ещё больше, а Тарханова напружинилась.

– Вторая смерть за неделю. Сначала Воронина, теперь Карташевич. Не многовато ли для одной мастерской?

Обе женщины поняли, что майор Танич подошла к ним не случайно, и что отмахнуться от неё не получиться.

– О чём вы хотите поговорить? – Решила прощупать направление удара Халитова.

– Света, остановись. – Тарханова, не сводила глаз с Татьяны, и в отличии от подруги, ни на какие переговоры идти не собиралась. – С ними нельзя ни о чём разговаривать. Если есть вопросы, пусть вызывает повесткой.

– Вопросы есть. – Угрожающе начала Татьяна, и переключилась на Елену. – «Пора поставить на место эту суку». Подумала она про себя.

Между женщинами мгновенно наэлектризовалась обстановка, в которую, как слон в посудную лавку, ввалился капитан Родионов.

– Осторожнее, у неё пистолет под курткой.

Он отпихнул Татьяну в сторону, и попытался схватить Тарханову за руку. Промахнулся, по инерции, провернулся дальше, и, вдруг упал набок, от какого-то молниеносного движения черноволосой подруги Халитовой. Упал плохо, как раз на раненное плечо, крякнул. Хотел вскочить по старой спецназовской выучке, но что-то придавило его шею, и он только закряхтел не в силах перевернуться.

– Стоп, стоп. – Закричала Халитова что есть сил. Повернулась к Танич. – Останови своих людей, останови их. Если они достанут оружие она всех перебьёт.

Танич с удивлением наблюдала как небольшая Тарханова, прижала коленом шею здоровяка к асфальту, и удерживала его ручищу болевым приёмом. Сама при этом смотрела на остальных мужчин, направив на них руку с пистолетом.

«Как быстро она это сделала». Пронеслось у неё в голове. И тут же следом. «Она не пугает, и готова стрелять». – Отставить. – В свою очередь скомандовала Татьяна, развела руки в стороны, и сделал очень опасный шаг в бок, перекрывая линию огня. – Стоп. Всем убрать оружие.

Окрик Танич остановил, надвигающийся кошмар. Все словно опомнились и, тоже, сделали шаг назад.

– Мы поговорим с тобой. Поговорим. – Халитова поняла, что ситуация чуть разрядилась, и решила вырулить в мирную сторону. – Лена отпусти его.

Тарханова убрала пистолет, отпустила руку с болевого, и сняла колено с шеи капитана. Тот поднялся, и тут же попал в руки Танич. Она изо всех сил обхватила его, и нечеловеческим усилием удержала от рывка на Тарханову.

– Виктор, стоп. Дай мне поговорить с ними.

– Знаешь, что я тебе сделаю за это сука? – Он ещё раз попытался вырваться, но Татьяна опять удержала его. – Откуда у неё оружие?

– На оружие есть разрешение, козёл. Ещё раз так дёрнешься и я…

– Остановись ты уже. – Халитова оттащила подругу в сторону, и удерживая её, снова посмотрела на Танич. – Пойдём быстрее, отсюда. Я готова поговорить с тобой.

Татьяна почувствовала ослабление напора Родионова и, наконец, разжала руки. Тот выдохнул, и стал отряхиваться, морщась от движений левой рукой.

– Почему так тихо? – Танич с удивлением огляделась.

Место происшествия, вокруг которого, только что стояла большая толпа зевак, оказалось абсолютно пустым. Всех как ветром сдуло. О том, что здесь вообще кто-то был, напоминали, только, одинокий футбольный мяч, да пара брошенных велосипедов. «Надо же… Народ-то не дурак. Вот что значит настоящая опасность». Она поискала укрытия, где могли бы прятаться люди, и не обнаружила их, даже в окнах никто не торчал. В окружении панельных девятиэтажек, стояли только они. Несколько полицейских и Халитова с Тархановой. Причём, именно Тарханова контролировала ситуацию, а не полицейские вокруг неё. «Очень опасная, сволочь. Но погоди, я тебя сейчас прижучу».

– Хорошо, пошли, поговорим.

Через пять минут в какой-то кофешке рядом.

Они сидели как на допросе, с одной стороны столика Халитова и Тарханова, напротив них Танич. Молча, рассматривали друг друга в ожидании небольшого заказа. Наконец им принесли воды и кофе.

– Спасибо. – Тарханова поблагодарила официантку, и неприятно посмотрела на Татьяну. – Только мороженного не хватает. Подождите. – Она остановила, повернувшуюся уходить девушку. – Принесите нашей спутнице…

– Спасибо не нужно. – Татьяна подождала секунду, пока отойдёт официантка и продолжила, глядя на Тарханову таким же неприятным взглядом. – Ты понимаешь, что срок у тебя уже есть? Угроза оружием полицейскому. – Она сделала вескую паузу. – Это тянет на…

– Это ни на что не тянет. – Скептически перебила Елена, и чуть наклонилась вперёд. – Ты торгуешься, легавая, вот что это такое, а я не люблю торгашей. – Она, тоже, сделала паузу, только, очень презрительную. – И я не буду с тобой торговаться.

– Она права – Поддержала подругу Халитова. – Вы хотели поговорить, так говорите, а не угрожайте нам.

– Хорошо. Тогда расскажите мне, что происходит.

– Рассказать что происходит? – Черноволосая стерва скептически усмехнулась. – Ты сидишь с нами в кафе и пьёшь воду из стакана.

– Хватит валять дурака, крутая девочка. Хочешь прямые вопросы, хорошо. Что ты делала в Финляндии?

– Ооо. – Разочарованно протянула Халитова, отодвинула стул и стала подниматься. – Разговор окончен. Присылай повестку, и тогда продолжим.

«Блять, ошибка. С ними так не получится. Почему? Кто они такие? Почему не боятся меня? Так, обычно, ведут себя члены организованной преступности, потому что знают, что они не сами по себе, и что за спиной у них серьёзная, и опасная структура, которая всегда прикроет. А у этих, что за спиной?

Так ладно, нужно поменять тактику.

Если они сейчас уйдут, то это надолго, даже с помощью Рыкова два три дня на оформление дел, санкции прокуратуры, повестки, адвокаты, и полное сопротивление с их стороны. А мне нужна помощь, и быстро. Если не получается силой заставить их помогать мне, значит нужно завербовать их. И это возможно».

– Хорошо, сядьте. Слушайте. Я веду дело о серийном убийце. Воронина шестая девушка, погибшая в этом году. Перед ней было пять. Убийца охотится на одиноких женщин-лесбиянок до тридцати.

Халитова села. Тарханова, тоже, убрала свою кривую улыбочку, и стала слушать. «Отлично, заинтересовать удалось, теперь добавить побольше подробностей, чтобы вызвать сочувствие к жертвам, а через них и к моим поискам, так, чтобы в конце, естественным образом, вырулить на сотрудничество».

Сорок минут Татьяна подробно описывала, места преступлений, и что предшествовало убийствам, одновременно наблюдая за своими слушательницами. «Нет, они не имеют к этому отношения. Слушают с любопытством, но не более. Никаких внешних признаков того, что они что-то знают об этом. Более того, пробить стену отчуждения Тархановой не удаётся, такое чувство, что она мне не верит. Слушает внимательно, всё анализирует, и пытается поймать нестыковки. А вот Халитова слушает с интересом, значит нужно работать на неё».

Когда Татьяна закончила, наступила тягучая тишина. Женщины обдумывали и анализировали услышанное, и Татьяна не мешала этому, понимая, что сейчас решается будут они помогать ей или нет.

– Хорошо, допустим, что это правда. Что вы хотите узнать от нас? – Прервала молчание именно Халитова. – Из того, что мы сейчас услышали, вы и так знаете больше нас. Не вижу, что мы можем добавить… Если конечно, вы не считаете этим маньяком кого-то из нас.

– Нет, не считаю. Воронина художник, а значит, наверняка тоже, рисовала убийцу. Мне нужны её рисунки – это раз. С кем она встречалась последний месяц жизни – это два. Где жила…

– Вначале покажите рисунки, что вы нашли у других, тогда я поверю, что всё это правда.

– Хорошо. Татьяна вытащила сотовый и набрала своего помощника Володю. Ты где?

– Я там же, где мы и припарковались – в машине. А вы ещё не поубивали друг друга?

– Нет, не поубивали. Мы в кафе неподалёку, сейчас я попрошу официантку назвать адрес, подойди сюда к нам с моей сумкой с ноутбуком.

– Хорошо.

Через несколько минут он вошёл в кафе, оглядел зал, и увидев Татьяну, подсел к ним на свободное место. Передал сумку, и пока она доставала из неё ноутбук, настороженно посматривал на Тарханову. На что способна эта красотка, он видел, и это произвело на него сильное впечатление. «Вроде мирно пока беседуют…» – С некоторым облегчением заключил он.

Танич, тем временем, включила ноутбук, нашла нужную папку, и открыла фотографии картинок.

– Вот. – Она поставила ноутбук боком, чтобы все могли видеть экран.

Первыми шли неумелые рисунки Ани Рыковой, и Татьяна ждала каких-то критических реплик, относительно них, но этого не последовало. Наоборот, женщины очень серьёзно и профессионально-скрупулёзно исследовали изображения, по нескольку раз возвращаясь к некоторым из них, и максимально увеличивая, какие-то заинтересовавшие их детали.

– Давайте следующие. – Попросила Халитова.

– Что-то увидели?

– Возможно.

«Что-то привлекло их внимание, но делиться этим, они пока не хотят» – Отметила про себя Татьяна. – «А эта сука Тарханова, ещё и пометки какие-то делает на салфетке

для памяти. Ну, прямо консилиум учёных. Только вот не подглядишь, что – закрывает… Ох как бесит меня, эта сука

». – В очередной раз констатировала Татьяна, и открыла рисунки Рубцовой. Опять никакой реакции на качество портретов, только тщательное изучение изображения.

– Да, интересно. Хорошо, поедем, посмотрим на рисунки Любы.

– Они у вас есть?

– У меня нет, но они есть квартире, где она жила.

– А вы знаете, где она?

– Ещё бы, я ей и арендовала её, два месяца назад. Заплатила вперёд на полгода… Мда…

– Вы арендовали? Зачем?

Халитова грустно посмотрела на Танич.

– Потому что я забочусь о своих сотрудниках, и хочу, чтобы им ничего не мешало работать. Люба была очень способная девочка и у неё было большое будущее… Было…

– И всё? – Не удержалась Татьяна.

– Что всё?

– Она намекает на секс. Ты не видишь что ли? – На лице Тархановой появилась брезгливое выражение. – Твои слова, о комфорте для сотрудников, прошли мимо её ушей. Она считает, что раз ты снимала квартиру Ворониной, то ты с ней трахалась там. Так легавая?

– А ну да. Что же ещё? – Халитова также брезгливо посмотрела на Танич.

– Вот только не надо меня лечить. – Татьяна начала закипать, и видела это. «Остынь, остынь», постаралась она сдержаться, но не смогла. – Тоже мне мать Тереза. Я должна остановить убийцу, это непонятно? Он прямо сейчас занимается следующей жертвой. Повторяю для тупых. – Зло проговорила она, глядя на Тарханову. – Все убийства происходят по одной схеме. За месяц до смерти у жертвы происходит разрыв с любимым человеком, после чего происходит новое знакомство с убийцей. Я хочу знать, с кем она общалась в это время.

Татьяна приподнялась и упёрлась руками в стол, надвигаясь на черноволосую стерву. Та в ответ даже не шелохнулась.

– Ну, так и узнавай. Кто тебе мешает? – С кривоватой улыбочкой отреагировала она на вспышку Татьяны. – Только имей в виду, я всё проверю, что ты тут наплела. А ПОКА. – Она акцентировала это ПОКА. – Я не верю не одному твоему слову.

– Давайте убавим эмоции, люди оборачиваются. – Халитовой надоели эти стычки. – Мы можем поехать в квартиру и посмотреть рисунки, прямо сейчас. Заодно, поговорите с консьержем, и узнаете, кто к ней приходил. И приходил ли.

– Хорошо поехали. – Татьяна взяла себя в руки.

Они вышли из кафе и расселись по машинам, Тарханова с Халитовой в одну, Володя и Танич в другую.

– Ну, и стерва же эта Тарханова. – Володя сел за руль и повернул ключ зажигания. – Я даже приготовился разнимать вас, думал, что дойдёт до драки.

– Это плохая работа с моей стороны, ошибка на ошибке. Выходить из себя должен преступник, а не сыщик.

– А вы думаете, они преступницы?

– Да думаю. Что-то криминальное в них точно

есть, только не пойму что. – Она, глубоко вздохнула. – Но

к нашему делу они не имеют отношения.

– Тогда зачем мы едем за ними?

– Надеюсь, на рисунки, которые мы найдём в квартире, и может быть на что-нибудь ещё, что поможет нам в поиске.

– Понятно.

Через два часа в квартире Ворониной.

Они сидели за единственным столом в комнате перед кучей рисунков.

– Всё, больше ни одного рисунка с портретами нет. – Халитова устало положила последний лист сверху. – Сколько у вас получилось?

Татьяна взяла небольшую стопочку отложенных листов и пересчитала их.

– Ровно двадцать.

– И вы хотите забрать все?

– Да.

– Тогда пишите расписку

– Давайте, конечно.

Татьяна взяла лист бумаги из принтера, и написала нечто среднее между актом изъятия и распиской.

– Отлично. – Халитова убрала листок в свою сумку. – Итак. Вам, наверное, интересно имя женщины, которую они все рисовали?

– А вы её знаете?

– Знаю, и если бы вы почаще ходили в Третьяковку, то и вы бы тоже её знали. Это Мария Лопухина. Её портрет, кисти Боровиковского, висит в Третьяковской галерее, что в Лаврушинском переулке.

– И что это значит?

– Ничего не значит. Она умерла лет двести назад, так что на роль вашего маньяка точно не подходит. Разве что выходит из могилы по ночам и пьёт кровь невинных…

– Это смешно, да? – Татьяна опять разозлилась. – Девушки погибли по настоящему…

– Извините, не удержалась. – Она помолчала, прикидывая, что-то.

– Говорите.

– Вот, что меня смущает. Если оторваться от того, что существует портрет Боровиковского… Если оторваться…

– Говорите уже, что вас смутило.

– У меня возникло чувство, что они не портрет срисовывали, а рисовали живого человека. Слишком много ракурсов. Если для Ворониной это было не сложно, в этом и состоял её гений – вживаться в тему на уровне именитых художников. То вот для Рыковой, это исключено. Она не то что слабый, она никакой художник, и предположить, что она настолько прониклась портретом, что вдруг, из головы, а это очень сложно, принялась рисовать Лопухину, то в профиль, то в пол-оборота со спины, то лёжа, то сидя – это вряд ли. Ну хорошо, всякое в жизни бывает, Рыкову заклинило на теме Лопухиной. А вторую, Рубцову тоже заклинило? А потом и Воронину, в след за ними? Это странно.

– Получается, кто-то работает под неё?

– Не буду даже гадать. – Халитова задумалась. – Хотя и эта версия не годится. Они рисовали разных женщин. Не знаю, как это пояснить. Причёски, одежда, возраст

– всё разное, и главное современное. Как мне видится – нарисованы портреты разных женщин, но все они очень похожи на Лопухину.

– И при этом они все невидимки? Со слов консьержа, к Ворониной никто не приходил. Каждое утро уходила, и каждый вечер возвращалась домой одна.

– То есть версию, что я сняла ей квартиру, для занятий с ней сексом вы исключили?

– Да исключила.

– И на том спасибо.

– Пожалуйста. – Татьяна стала собираться, укладывая рисунки с сумку с ноутбуком. – И всё же. – Она посмотрела на Тарханову. – Что случилось в Финляндии?

– Не знаю, о чём ты.

– Воронина поехала в Хельсинки для участия в аукционе, и торговалась там за рисунок Саврасова. После аукциона её похитили. Похитителями были два русских бандита, и они же по совместительству были охранниками Мизина, который, в свою очередь, торговался за этот же рисунок Саврасова, и зачем-то переплатил за него в десять раз больше нормальной цены. Бандиты сутки держали Воронину в загородном доме, после чего взяли, да и сгорели заживо вместе с домом. А Воронина чудесным образом спаслась, и вернулась в Москву вместе с тобой, причём сидели вы, совершенно случайно, на соседних местах одного и того же самолёта. Всё верно?

– Про пожары и торги слышу в первый раз, а то, что мы с Ворониной, случайно встретились в аэропорту, и вместе зарегистрировались на рейс – правда. И что?

– Нет, ничего. Спасибо за помощь. Всего доброго. – И пошла было к двери, но остановилась, мгновение постояла, словно вспомнила что-то. Решила что это важно, и вернулась к Тархановой. – Ты нашла Мизина? – Её тон и поза, при этом, исключали ответ «Не знаю, кто это», если бы Тарханова так ответила, то это было бы истолковано, как слабость, и позволило бы давить дальше. Но это опять не сработало. Тарханова, как сидела, так и продолжала сидеть, спокойно наблюдая за ней.

– Нет. А что?

– Он мне нужен.

– Дааа? И что ты будешь делать с ним, когда найдёшь? Посадишь?

– Да, посажу.

– Вот именно «посажу». – Передразнила она Татьяну.

– А что ТЫ, будешь делать с ним, когда найдёшь?

Тарханова резко встала, чуть-чуть не столкнувшись с Танич, и глядя на неё в упор, угрожающе веско произнесла.

– А, я убью его.

Несколько секунд, они постояли в немом противоборстве. Татьяна хотела ответить что-то резкое, но передумала, развернулась и они с помощником, отправились на выход. Но то, что она хотела сказать, она ухитрилась передать спиной.

– Сама иди туда. – Бросила ей в след Тарханова, набрала воздуха в лёгкие, чтобы что-то ещё добавить, но входная дверь уже хлопнула, опередив её. – Вот же сука. – С досадой выдохнула она, и повернулась к Светлане. – Зря ты поторопилась помогать ей… – Хотела отчитать она подругу, но, заметив, её вопросительный взгляд остановилась. – Что?

– Ты всё мне рассказала про Финляндию?

– Всё.

– Но про сгоревший дом, в рассказе ничего не было.

Прошлое воскресенье Хельсинки.

– Нужно немедленно звонить в полицию. – Илма достала телефон, показывая, что она готова это сделать.

– Не нужно. – Спокойно ответила Тарханова, тоже, достала телефон, и набрала чей-то номер, показывая рукой, чтобы девушка ей не мешала. – Виктор, это я. Готова машина? И всё остальное? Хорошо. Мы в центре, возле офиса проката автомобилей SIXT. Неудобно, а где? Нет, я не могу запомнить эти названия, сейчас передам трубку, и ты повтори адрес ещё раз. – Она протянула трубку Илме. – Это Виктор, мой знакомый, нам нужно приехать по тому адресу, что он назовёт.

Илма взяла трубку – Здравствуйте. Да. Да, знаю. – Она посмотрела на часы. – Минут двадцать.

И вернула трубку Елене.

– Подождёшь нас? Карту не забыл положить? Хорошо. – Она убрала телефон, и посмотрела на Илму. – Поехали.

– Что ты собираешься делать?

– Мы едем туда, куда сказал Виктор. Там я пересяду в другую машину, а ты поедешь домой.

– Я не об этом. Как ты собираешься забрать у них девочку?

Елена внимательно посмотрела на Илму. «Стоит, смотрит на меня, и с ужасом ждёт, что я отвечу. А действительно, что ей ответить? Правду?». – Почему ты не позвонила в полицию, когда увидела похищение? – Вместо ответа задала она неожиданный вопрос, понимая, что ставит им свою спутницу в неловкое положение.

«Ну вот – растерялась. Сейчас скажет – «Не знаю». Что за люди, а? Лишь бы не брать на себя ответственность».

– Не знаю. Я хотела…

– Ты хотела, чтобы за тебя всё решили. Если бы Света сказала тебе: – «Вызови полицию». Ты бы вызвала полицию, а раз сказала ждать меня, ты и ждёшь. И это правильно. Что может сделать полиция? Ну, окружит дом. Ну, вступит в переговоры. Чем они закончатся – очень большой вопрос. Например, бестолковым штурмом с непонятным результатом. А что потом? Потом будет куча вопросов уже к тебе. Что за девушка, почему ты шла за ней, что было на торгах. Тебе это надо?

– А ты что предлагаешь?

– Я пойду и заберу её. И всё закончится.

– Вот так просто? И они отдадут её тебе?

– Конечно.

Илма посмотрела на ру

сскую, как на ненормальную. – «

О чём она говорит? Что бандиты, просто так отдадут ей пленницу? Но с другой стороны, ненормальной она точно не была. До сих пор всё делала чётко, уверенно, и главное эффективно, как только что в офисе

SIXT

, где она «на раз» выяснила, где держат девушку. Очень уверенная в себе, и даже, эти слова, что она заберёт девочку, звучат убедительно».

Елена дала, своей спутнице, переварить услышанное, после чего направилась к машине:

– Поехали-поехали, времени мало.

Через двадцать минут, они оказались в тихом месте, возле какого-то заброшенного депо.

– Отлично. – Елена показала на одинокую, белую машину. – Паркуемся рядом.

Как только они остановились, из машины вышел, статный красавец, латиноамериканского типа, и, увидев Татьяну, картинно раскинул руки, для дружеских объятий.

– Это что за чудо природы? – Не удержалась Илма.

– Виктор, мой старый приятель. – Она помахала ему рукой, и повернулась к девушке. – Всё, Илма, спасибо. Дальше я сама, а ты, подбрось Виктора, куда он скажет, и езжай домой. Не дёргайся, всё будет хорошо. – И вышла из машины, тут же попав, в руки красавца.

После крепких объятий, они заговорили о деле, Виктор что-то показал в машине, что вызвало неудовольствие со стороны Елены. Потом они подошли к багажнику и тут, видно, красавец реабилитировался, потому что Елена одобрительно толкнула его плечом. После чего скинула куртку и тут… у Илмы глаза расширились от ужаса. Елена достала наплечную кобуру, ловко надела её, подтянув, где нужно какие-то ремешки, подвигала плечами, чтобы убедиться, что всё удобно, наклонилась в багажник ещё раз и, вдруг, достала оттуда огромный пистолет. Умело проверила заряжен ли он, и ловко сунув, его в кобуру, снова надела куртку. Причём делала всё это очень буднично, по-хозяйски, словно проверила на месте ли зонтик, перед выходом на улицу. – «Ничего себе…» – Оторопело, наблюдала за ней Илма. – «И это называется, пойду и заберу?»

Изучив, вместе с Виктором карту, Тарханова села за руль и уехала. Красавец, проводил её взглядом, пока она не повернула за угол, а потом подошёл к Илме.

– Здравствуйте, Меня зовут Виктор. А вы Илма, да?

– Ддда. – Заикаясь, ответила девушка.

– Подбросите меня в центр?

– Конечно. – Когда он сел, и они тронулись Илма, вдруг спросила. – Он настоящий?

– Кто?

– Пистолет.

– Пистолееет? – Протянул он вопросительно. – Нет, не настоящий.

– А выглядит как… – начала, было она.

– Знаете что? – Не дал развить тему красавец. – Нам нужно немного выпить, и я как раз знаю хорошенькое местечко. Поедемте, я покажу…

Пригород Хельсинки, через 30 минут.

«Какое, хорошее место выбрали, тихо, лес, и никаких соседей». – Елена изучала коттедж, рядом с которым стоял чёрный Лэндкрузер. – «Первый вопрос – сколько их там? Второй – что делают? Третий – как туда попасть?» – Она обошла домик и обнаружила сзади второй выход на небольшую, открытую веранду, с душем и опрокидывающимся ведром, для окатывания, рядом. – «Вот, то что нужно. Это выход из сауны. Хорошо бы их там и застать, тёпленькими».

Она немного подождала, прислушиваясь. – «Тихо, никакого движения внутри, все окна закрыты, и завешаны. Не подслушать, и ни подглядеть, эх… придётся идти напролом». – Она поднялась по ступенькам, стараясь наступать в самый их край, чтобы не они не скрипели. Так же мягко пересекла небольшую веранду, и прислонила ухо к двери, стараясь что-нибудь услышать. Нет. Тихо. Вытащила пистолет, сняла его с предохранителя, и осторожно повернула ручку. Замок щёлкнул, и дверь немного подалась внутрь. – «Отлично, не заперто. Как это по-русски, заниматься чем-то противозаконным, и плевать на предосторожность. Думают, что только они

здесь способны на преступления. Ну-ну». – Она ещё раз прислушалась, к звукам внутри, и опять, ничего не услышав, стала

легонько открывать дверь внутрь. В нос ударил тяжёлый, неприятный запах. – «Это что ещё такое?» – Она принюхалась, но кроме того, что запах очень сильный и едкий, ничего не определила. Сделала глубокий вдох и вошла в дом. За дверью оказался небольшой коридорчик, слева находилась стеклянная дверь сауны, а справа открытая дверь в туалет, с унитазом и душем напротив. – «Туалет что ли так воняет? Не понятно. И почему тихо? Спят, или услышали меня, и притаились?» – Она осторожно дошла до следующей двери и вдруг, резко открыла её, вытянув вперёд руку с оружием, для стрельбы на любое движение. Тихо, только глаза начали слезиться от запаха, ставшего совсем удушающим. – «Ещё немного и мне не хватит воздуха». – Подумала она, и быстро огляделась, стараясь хоть что-то рассмотреть, сквозь марево наполняющее комнату. Перед ней открылся просторный зал, совмещенный с кухней. Посередине, стоял стол, заваленный грязной посудой. Справа, от него, находилась лестница на второй этаж, а слева дверь в соседнюю комнату. – «Ну и срач». – Подумала она, и посмотрела на пол, прежде чем делать следующие шаги, опасаясь наступить на какую-нибудь гадость. На полу, возле стола, лежало первое бесформенное тело. – «Блять». – Она вздрогнула от неожиданности, и чуть не нажала на курок. Чуть дальше валялось ещё одно, но рассмотреть получше сил уже не было, в глазах начали прыгать точки от недостатка кислорода. Она выдохнула и быстрым шагом выбежала на воздух, тем же коридорчиком что и вошла. Шумно отдышавшись на веранде, она снова набрала полную грудь свежего, лесного воздуха, и вернулась в дом. На полу в зале лежало два бесформенных тела, оба мужские, и оба в одних трусах. – «Мертвые». – С омерзением, констатировала она, глядя на распухшие лица, с вывалившимися синими языками. – «Почему они в трусах, и в каком же виде найду Воронину? И где она?» – Елена решила проверить дверь слева. Быстро пересекла комнату, и ударом ноги распахнула её. За дверью оказалась небольшая спальня с большой двуспальной кроватью к которой, за руки и за ноги была привязана Люба. Елена закрыла за собой дверь, и подбежав к окну, распахнула его настежь. Свежий воздух обдал лицо и, только после этого, она выдохнула и, ещё раз отдышавшись, вернулась к девушке. Потрогала шею – тёплая, пульс есть, жива, но дыхания нет. – «Нужно срочно сделать искусственное дыхание». – Она попробовала развязать руки, но узлы были затянуты очень туго. Огляделась в поисках, чего-то режущего, но нет, вокруг не было ничего подходящего, опять глубоко вдохнула и вышла в соседнюю комнату. Там на столе нашла грязный нож, вернулась, и разрезала им верёвки на руках. Затем села на девушку верхом и схватив запястья, попыталась свести их к груди в попытке сделать классическое искусственное дыхание. Не тут-то было, руки, словно задеревенели, и вместо энергичного движения, у неё получился натужный, неуклюжий сдвиг их, несмотря на то, что она приложила все свои силы. – «Нихрена себе, как трудно, не могу сдвинуть…». – Тогда она стала двумя руками давить на грудную клетку, стараясь хоть таким образом заставить девушку дышать. Опять ничего не вышло, кровать прогибалась вместе с телом не давая сдавить диафрагму. – «Чёрт, нужно перетащить её на пол». – Она освободила ей ноги и попыталась поднять Любу. Опять не вышло, она оказалась очень тяжёлая. – «Да что за фигня…». – Тогда она волоком сдвинула её на край, и кое-как перекатила на пол. Там снова стала надавливать обеими руками на грудь и дело пошло. Изо рта с сипом начал выходить воздух. Лена снова попыталась двигать её руками, и снова плохо. Тогда она набрала воздуха в лёгкие и, прижавшись ко рту девушки, что есть силы, выдохнула его внутрь её лёгких. Ещё раз н

адавила на грудь, ещё раз вдула воздух

. – Давай-давай, дыши, дыши сволочь. – Она опять оседлала Воронину и, схватив запястья, начала сводить и разводить её руки, чувствуя, что с каждым движением они начинают двигаться всё легче. Наконец девушка задышала сама и открыла глаза.