Читать книгу: «Ковен возрожденных», страница 3

Глава 6

– Ставлю на клыки, – заявляет Бастьен.

Нэш, Каллан и Торрез кивают, соглашаясь с ним. Я закатываю глаза.

– Надеюсь, этого не будет.

– А что плохого в клыках? – восклицает Сиа, одаривая меня шутливо-возмущенным взглядом. – Прошлой ночью ты не жаловалась на них, – подразнивает он, и я подлетаю к нему, чтобы закрыть рот рукой. Он отпрыгивает, а остальные парни делают стенку, чтобы я не смогла до него дотянуться.

– Не будь ханжой, Винна. Никого из нас не смущает, что вы с Сиа делаете, когда убегаете перекусить, – говорит Вален, заключая последнее слово в воздушные кавычки.

Хлопаю его по руке и смеюсь, оставляя попытки добраться до Сиа.

– О, так у тебя не было бы проблем, если б мы целовались, а я бы набросилась на тебя с клыками? – весело спрашиваю я.

– Черт, если твои клыки подействуют на нас так же, как клыки Сиа на тебя, то я только за, – заявляет Райкер.

Смеюсь еще громче и издаю довольный вздох, думая об укусе Сиа. Парни разражаются смехом и хлопают по ладони Райкера, а затем Сиа.

– Не думаю, что это будут клыки… Может, скорость или что-то такое, – предполагает Нэш.

Сабин и Вален хмыкают в знак согласия.

– У нее уже есть руны и для того, и для другого. А новые руны должны давать новые преимущества, да? – спрашивает Нокс, и все поворачиваются ко мне, словно я знаю ответ.

– Что ж, дайте я смахну пыль с инструкции, которую скрывала от всех вас, и выясню это, – ворчу я, делая вид что открываю книгу и переворачиваю страницы. – О, вот оно, – щебечу невинно.

Парни снова фыркают, и только Сорик не вовлечен в наше веселье.

– Просто активируй руны, и мы узнаем, кто выиграл, – подначивает Энох. Улыбка на его лице становится шире, когда остальные соглашаются с ним.

– Чур, я первый, кого она укусит, если у нее появятся клыки, – выкрикивает Торрез, и я смеюсь. Сиа и Нокс дают Торрезу пять. – Тут нельзя медлить, парни, – подшучивает он, и они дружно ржут.

Я не могу сдержать довольную улыбку. Сегодня в нашей компании царит дух товарищества. Наконец‑то! С тех пор как Энох с Ноксом подрались, а потом подралась я с мулатом, прошло почти две недели. Потом тоже не все шло гладко, но парни действительно стараются улучшить ситуацию. И я начинаю привыкать к шуткам и поддразниваниям, которые все чаще и чаще происходят между Избранными и Щитами.

– Хорошо, но не вините меня, если я буду безумно счастлива, а вы все испытаете такой оргазм, что не сможете ходить.

– Ну, этим ты нас не напугаешь, – заявляет Вален.

– В любом случае, скоро привал, – бодренько добавляет Райкер.

– Мы все получим оргазмические укусы, или это эксклюзивное предложение? – спрашивает Каллан, слегка приподнимая руку, словно ожидая, что его позовут присоединиться.

Я смеюсь и активирую руны на плече, связанные с Сиа. Ничего не происходит. Провожу языком по зубам, но клыки остались такими же – слишком маленькими. Слишком. Точнее, никаких клыков у меня нет. Я стараюсь скрыть свое удивление. Вау, руны не дают мне того, чего я ожидала…

Ребята выжидающе смотрят на меня. Пожимаю плечами и широко улыбаюсь, чтобы они могли убедиться сами.

– Никаких клыков, – подтверждает Вален, наклоняясь и осматривая мои зубы.

Слышу разочарованные стоны и вздохи. Я тоже огорчена: уже, можно сказать, свыклась с мыслью о том, что у меня появятся симпатичные острые клыки.

– И что теперь? – интересуется Сабин, но я лишь пожимаю плечами.

– Если хочешь, могу просто так тебя укусить.

Перехожу на бег, чтобы проверить, появилась ли у меня скорость ламии. Активирую руны на ногах, чтобы перейти в режим гепарда, но скорость, увы, не выросла. Ни гепарда, ни ламию мне не обогнать.

Возвращаюсь к парням, стараясь скрыть разочарование. Они выглядят такими же озадаченными.

– Может, принуждение? Тоже функционально. Заставь нас сделать что-нибудь, – предлагает Бастьен.

Я смотрю ему в глаза.

– Та-дам. Ты больше никогда не будешь красть мою еду, – приказываю я.

Сиа протягивает мне яблоко, он явно хочет узнать, сработает ли мой приказ. С хрустом кусаю яблоко и втягиваю сок. Бастьен наклоняется и облизывает мою руку там, куда только что упали сладкие капли. Затем хватает меня за руку и быстро откусывает от моего яблока. Нахально подмигивает, и я сдерживаю себя, чтобы не наклониться и не слизать сок с его губ. Дерьмо, он такой горячий, когда крадет мою еду…

– Может, я сделала что-то неправильно? – спрашиваю Сиа.

– Возможно. Ты почувствовала силу в приказе, когда произносила?

– Не-а, – честно признаюсь я.

– Значит, возможно, это не принуждение.

– А что же тогда? Я не чувствую разницы, но руны же должны что-то делать.

– Может, не в этом случае, – предполагает Райкер. – Может, это метка партнера, а не усилитель способностей.

Я слегка падаю духом. Сиа обнимает меня и притягивает к себе.

– Ты так сильно хотела клыки? – тихо поддразнивает он.

Я усмехаюсь и обвиваю его талию.

– Да, хотела, а кто бы не хотел усилить оргазм укусом?

Сиа смеется, затем быстро чмокает меня в щеку. Я прижимаюсь к нему, желая большего.

– Не волнуйся, позже мы можем устроить войну укусов и вот тогда проверим наши возможности.

Моя улыбка из голодной становится хищной. Сиа смеется еще громче.

– ЖВ снова в игре, – хохочет Торрез.

– Ты знаешь это, Волк.

Отпускаю магию, заключенную в рунах, которые дал мне укус Сиа, и прогоняю разочарование: кажется, они ничего не дают.

– Может, стоит попробовать новые руны на ладонях? – спрашивает Райкер, и меня охватывает новый прилив вдохновения.

– Давайте на сегодня остановимся, – бросает через плечо Сорик и снимает рюкзак. – Кажется, приближается буря, и я хочу пройти вперед и посмотреть, есть ли более короткий путь к горе, чем тот, который я нашел в прошлый раз.

Смотрю на гору и прикидываю, сколько до нее идти.

– Сиа, Нэш, Тео и Энох, вы пойдете со мной. Тео, ты можешь превратиться в волка? Мы приближаемся, и я хочу убедиться, что мы не вляпаемся во что-нибудь неприятное, – решает Сорик.

Торрез кивает и начинает раздеваться. Это немедленно приводит к тому, что у меня текут слюнки, а некоторые парни стонут в шутливом неодобрении.

– Остальные разбейте лагерь и разложите костер. Сегодня будет очень холодно.

– Будет сделано, – одновременно говорят Бастьен и Вален.

– Винна, побудешь с Воном?

Я киваю и подхожу к отцу. За этот поход я уже пару раз следила за ним, так что просьба Сорика не должна смущать меня, но все же смущает.

Все кладут рюкзаки на землю, и Сорик уходит с парнями. Остальные начинают обустраивать лагерь. Я замечаю несколько больших валунов справа и решаю, что это подходящее место для нас с Воном, чтобы никто нам не мешал.

– Вон, пошли со мной, – командую я, и мы идем к камням. Стараюсь не обращать внимания на его мертвые глаза и не думать о том, что Вон как автомат делает то, что ему говорят. Странно, меня не беспокоит, когда им командует Сорик. Но когда мне приходится самой направлять его, реальность каждый раз наносит сокрушительный удар.

– Вон, сядь на камень, – говорю я, указывая на нужное место.

Сажусь рядом с ним и молча наблюдаю, как парни ставят палатки. Получается у них ловко и слаженно.

– Как прошел день? – спрашиваю Вона.

Он как обычно молчит.

– Сорик говорит, мы почти пришли. Это прекрасно, но и немного пугает, – признаюсь я. – Тебе это что-то напоминает? Я знаю, мама рассказывала Сорику об этом месте, так что, возможно, ты тоже о нем знаешь. Интересно, какие ориентиры она использовала, чтобы объяснить, как сюда добраться?

Осматриваю окружающие нас деревья. Ничего особенного, деревья как деревья. Никаких признаков того, что мы направляемся в особенное место. Как по мне, мы блуждаем в неизвестности, но Сорик говорит, что все нормально, мы идем куда надо.

Наверное, я выгляжу глупо, разговаривая с человеком, которого, по сути, здесь нет. Может быть, у Стражей найдется какой-нибудь способ помочь моему отцу?

Надежда слабая, но тем не менее она тлеет в моей груди. Даже если ничего не произойдет, если отец не выйдет из этого состояния, я все равно попытаюсь узнать его получше и дам ему возможность узнать меня. Думаю, если бы мы поменялись ролями, я бы хотела, чтобы кто-то проявлял такую же нежность и доброту по отношению ко мне.

Соскальзываю с валуна и опускаюсь на колени у ног Вона.

– Пап, подними левую ногу и положи ступню мне на колени. – Он выполняет мою просьбу, и я начинаю расшнуровывать его туристический ботинок. Стянув ботинок, снимаю толстый носок и проверяю, нет ли у него на ногах волдырей от долгой ходьбы. Сорик показал мне, как это делается во время нашего первого привала на ночь. Я совершенно не задумывалась о том, что, если бы у Вона был волдырь или что-то еще, он бы не смог нам об этом сказать. Но теперь я это знаю, и мы регулярно проверяем его.

С минуту растираю ему ступню, а затем применяю магию исцеления, чтобы залечить пятку, которая немного покраснела после сегодняшнего перехода.

– Так на чем мы остановились? – спрашиваю я и задумчиво наклоняю голову. – Ах да, Бет решила, что настала пора уехать из Нью-Мексико. Мы с Лайкен не знали, что Бет уже выбрала Неваду, поэтому по очереди крутили потрепанный старый глобус, который она нашла на гаражной распродаже. Серьезно, эта штука едва держалась на штыре, но это не помешало нам раскрутить ее, закрыть глаза и ткнуть пальцем в какую-нибудь точку. Куда бы наш палец ни упал, мы решили, что отправимся именно туда. По правилам тот, кто выбирал, должен был рассказать историю о том, какой будет наша жизнь в новом доме.

Я надела на него носок и ботинок и перешла ко второй ноге.

– Один раз Лайкен попала в середину океана. Я была уверена, что она расскажет историю о русалках, но мне следовало догадаться, что малышка Лайк никогда не пойдет по предсказуемому пути. Она поведала историю о подводном городе, и эта история казалась такой реальной, что, клянусь, я почувствовал запах соли в воздухе. Она целую неделю рассказывала мне об этом, и я была очарована.

Я грустно усмехаюсь, воспоминания захватили меня.

– История приняла странный оборот, когда город рухнул. Нам пришлось стать каннибалами, чтобы выжить, но, уверяю, даже это не помешало мне с головой окунуться в тот фантастический мир, который она создала, и жить там. Именно тогда я поняла, что Лайкен обладает особым даром. Она могла заставить увидеть вещи в неожиданном ракурсе. Она всю свою жизнь делала это…

Я задумчиво улыбаюсь, продолжая рассказывать отцу о своей жизни и о своей сестре.

– Возможности Лайкен были безграничны. – Я на мгновение замолкаю, снова погружаясь в воспоминания. – Я все еще слышу ее в своих снах, – признаюсь я. – Не часто, но все же. А мама разговаривает с тобой? – спрашиваю я и ловлю себя на том, что изучаю его лицо, несмотря на то что оно ничего не выражает. – Иногда у меня возникает желание расспросить Сорика о ней, но я не решаюсь, потому что не хочу расстраивать его.

Между нами висит непробиваемая тишина, и все вопросы, которые у меня есть о моей матери, об отце и о Сорике, остаются невысказанными. Солнце опускается все ниже. Серые облака над нами приобретают фиолетовый оттенок, когда на смену вечеру приходит ночь.

– Пап, ты не замерз?

Я встаю, чтобы найти куртку, но замираю, когда он поворачивает голову в мою сторону. Отсутствующий взгляд не исчез, но я никогда не видела, чтобы он двигался без специального указания. Наблюдаю за ним несколько минут, и мое сердце постепенно приходит в норму. Больше ничего не происходит.

Подхожу к нему с другой стороны, чтобы посмотреть, сделает ли он это снова.

– Пап, ты не замерз?

В этот раз он не пошевелился. Сидит и смотрит на деревья, словно каким-то образом они взяли его в плен. Воображаю, что его сознание запуталось в ветвях, и если он будет смотреть на них достаточно долго, то найдет способ выбраться.

– Боксерша! – зовет Бастьен, выдергивая меня из тревожных мыслей. – Пора ужинать.

Машу ему и снова перевожу взгляд на отца.

– Пап, вставай и иди за мной.

Он следует за мной, и я стараюсь не бросать на него настороженных взглядов через плечо, пока мы молча возвращаемся в лагерь. Не могу объяснить, что произошло, но мне нужно быть более внимательной к нему. Возможно, такое уже было, просто я не замечала. Делаю мысленную пометку спросить у Сорика, когда он вернется.

Во мне начинает нарастать чувство вино, и я пытаюсь подавить его. Я не хотела держать Вона на расстоянии вытянутой руки. Понятия не имею, как справиться с этой ситуацией. Я… я вроде бы и рядом с ним, но близко не подхожу. И я не могу объяснить, что заставляет меня держаться поодаль.

Бросаю извиняющуюся улыбку Вону. Улыбка отражается от его каменного лица и падает на землю. Смиренно выдыхаю и молча клянусь сделать для него больше. Веду отца к костру, который уже ярко полыхает на поляне. Приказываю ему сесть и наблюдаю за ним еще несколько секунд. Чувство вины и беспокойства пробирает меня до костей.

Встречаюсь взглядом с Райкером, и он приветственно раскрывает объятия. Подхожу к нему, и как только его руки обхватывают меня, я чувствую, что часть моего беспокойства улетучивается. Райкер прижимается губами к моей макушке, и я цепляюсь за него, как за спасательный круг, которым он и является.

– Ты в порядке? – спрашивает он, поглаживая меня по спине.

Я выдыхаю ему в грудь.

– Да, просто мои глаза, а точнее, желание увидеть то, чего нет, играют со мной злую шутку.

– Садись, – Райкер подвигает мне складной стул. Сам он опускается у моих ног и развязывает шнурки на моих ботинках.

– Райкер, – возражаю я.

– Пищалочка, – мягко говорит он. – Позволь позаботиться о тебе. Не будь такой упрямой. Тем более мы оба знаем, ты любишь, когда я использую свою магию.

Он подмигивает, и я не могу сдержать смешок.

Откидываюсь на спинку стула и пробегаю жадным взглядом по его лицу. Светлые волосы стали длиннее, чем были при нашей первой встрече, и я протягиваю руку и провожу по ним пальцами. Райкер улыбается мне, и от его пухлых губ и счастливых голубых глаз у меня в животе порхают бабочки. Он снимает с меня ботинок, носок и начинает растирать мою ногу. Не могу сдержать стон, когда он прикасается к больному месту своими волшебными руками.

Райкер улыбается.

– Люблю этот звук, – дразнит он, а затем массирует другое натертое место.

– Люблю тебя, – отвечаю я и прижимаюсь к его губам в требовательном поцелуе.

Райкер с радостью отвечает, затем отстраняется и принимается восстанавливать меня. Мы не разговариваем. Просто наслаждаемся присутствием друг друга, и это действует как бальзам, отгоняя все страхи и напряжение, связанные с нашим приключением. Он смотрит на меня, и его улыбка наполнена нежностью и неподдельной привязанностью.

– Не переживай, Пищалочка, я рядом.

– Я тоже, – улыбаюсь ему в ответ.

Райкер массирует мои ноги, и я прогоняю все эмоции или мысли, которые не позволяли мне ценить своего партнера. Сосредоточиться на том, как сильно я его люблю. Мне определенно повезло.

Глава 7

Я резко просыпаюсь. Сердце бешено стучит в груди, дыхание прерывистое. Кладу руку на грудь Валена, но он крепко спит. Молча сажусь, активирую руны на ухе и прислушиваюсь. Тишина… Отключаю руны и вылезаю из объятий Валена. Стараясь не разбудить его, надеваю ботинки и тихо открываю палатку. И тут же раскрываю рот от удивления. Все вокруг покрыто снегом. Костер все еще горит, я подхожу к нему и протягиваю руки к теплу. Снег уже прекратился, но тонкий слой не растаял. Раньше я видела снег только на фотографиях. Смотрю на изменившийся пейзаж широко раскрытыми от восхищения глазами.

– Не спится? – Низкий голос Торреза окутывает меня, как теплое одеяло, я поворачиваюсь, когда он подходит ко мне.

– Что-то разбудило меня. Сколько сейчас?

– Начало четвертого. Этим что-то был Вален? – хитро улыбаясь, спрашивает Торрез.

Я хихикаю, и при этом изо рта у меня вырывается белый пар.

– Нет, он спит в палатке, но что-то вырвало меня из сна.

– Кошмар? – Карие глаза внимательное изучают мое лицо.

– Не думаю. – Я пожимаю плечами. – Сейчас твоя очередь дежурить?

– Только что оттрубил. Сейчас очередь Райкера.

Я потираю руки, чтобы быстрее согреться. Как же холодно. Торрез обнимает меня и притягивает к себе.

– Давай согрею, – говорит он.

– Что ж, спасибо, добрый человек. А то у меня такое чувство, что все внутри скоро станет ледяным.

Торрез усмехается и сжимает меня крепче.

– Знаешь, я довольно горяч.

– О-о-о, я это уже поняла, – смеюсь я.

– Почему ты без куртки? – спрашивает он, потирая мою спину.

– Я думала только нос высунуть, чтобы избавиться от беспокойства. Кроме того, – хлопаю его по груди тыльной стороной ладони, – ты и сам без куртки. Где потерял?

– Зачем она мне, если я практически ходячий обогреватель? И я как раз тоже собирался избавиться от беспокойства, – сообщает он.

– Эм-м-м… А Сабин знает, что ты дрочишь в палатке, пока он спит? – допускаю я дерзость и вскрикиваю, когда Торрез шлепает меня по заднице, изображая возмущение.

– Вообще-то я собирался побегать, грязная Ведьма. Но не стесняйся, добавь образ, как я дрочу, в свой банк фантазий.

– Я так и сделаю, спасибо, – говорю с преувеличенной благодарностью.

– Хочешь со мной? – спрашивает он.

– О… Как я могу отказаться от такого зрелища. Мастурбирующий волк – это что-то.

Торрез снова шлепает меня и кусает за шею.

– Я имел в виду побегать, а не подрочить, Ведьма. Хотя, может, и второе, если ты правильно разыграешь карты.

Он отодвигается от меня и приподнимает брови, глаза игриво сверкают. Холодный воздух тут же дает о себе знать, и по спине пробегает дрожь.

– Здесь холодно, – жалуюсь я.

– Как только начнешь двигаться, согреешься. Но, боюсь, ты предпочтешь залезть в палатку к кому-нибудь под бок. Вы, Ведьмы, такие неженки. Всё боитесь, что сломаете коготки.

Торрез игриво улыбается, и в его улыбке я читаю вызов. Не сводя с меня глаз, он начинает стягивать футболку. Пару мгновений я наслаждаюсь открывшимся видом, чувствуя, как меня захлестывает адреналин.

– Ладно, Волк. Но кто первый добежит до деревьев, будет сверху, – кричу я, вскакивая.

Снег скрипит под ботинками, и я слишком поздно понимаю, что не завязала их. Дерьмово… надеюсь они не слетят – совсем не хочется бежать босиком по снегу.

– Ты жульничаешь! – кричит мне в спину Торрез, и я шикаю на него:

– Ты всех разбудишь.

Прибавляю ходу. Торрез тихо ругается, пытаясь снять ботинки и штаны, – одежда ему мешает. Согласна, это жульничество с моей стороны, но я незаметно подключаю руны, чтобы еще больше ускориться. Втягиваю холодный воздух в легкие и почти уверена, что к тому времени, как я добегу до деревьев, они покроются ледяной коркой. Ну и холодрыга! Хочу оглянуться и посмотреть, не начал ли Торрез превращаться, но подавляю это желание. Нет уж, моя задача добежать первой, а деревья уже совсем рядом.

Бегу на полной скорости и мысленно уже праздную свою победу. Активирую руны для улучшения слуха, и ночь превращается в настоящий праздник ощущений. Зрение обостряется, нос улавливает всевозможные новые запахи. Звуки, издаваемые мелкими животными, перепуганными нашей гонкой, немного смешат.

Достигаю деревьев, но не могу и не хочу останавливаться. Торрез уже, конечно же, давно сменил облик, и его четыре лапы намного проворнее моих двух ног. Продолжаю бежать, надеясь, что ботинки с развязанными шнурками не подведут меня. Ночь тихая, и снежный покров поглощает звуки. Странное дело, бег по лесу – довольно шумная забава, но топот моих ног, отрывистое дыхание и треск веток не нарушают покой, царящий среди деревьев.

Легкие с благодарностью втягивают холодный воздух. Ледяное прикосновение ветра становится бальзамом для моего согревшегося тела. Волосы развеваются за спиной, как плащ, и я улыбаюсь. Беспокойство, копившееся у меня в животе по мере приближения к городу Стражей, отступает. Мне чертовски нравится бежать по ночному лесу. Не сомневаюсь, что Торрез испытывает то же самое.

К счастью, ботинки все еще на мне, но это уже не так важно. Скоро я их сброшу. Скоро мой партнер окажется внутри меня, будет стонать мое имя и наслаждаться моим телом. Прямо сейчас только это имеет значение. Стресс, связанный с нашим походом и с моими личными ожиданиями, окончательно спадает. Я становлюсь просто девушкой, играющей в кошки-мышки с парнем, которого она любит.

Эта мысль проносится у меня в голове как раз в тот момент, когда я слышу, как лапы Волка отрываются от заснеженной земли. Я замедляюсь и отскакиваю. Серое тело проносится надо мной и опускается там, где я находилась секунду назад. Ага! – ликую я и бросаюсь на Волка. Он рычит на меня, и я рычу в ответ.

– Давай, давай, постарайся, Белолапый, – дразню я, и мы оба, упав на землю, превращаемся в клубок шерсти, волос, клыков, зубов, когтей и мышц. Каждый пытается подчинить себе другого, но ни один из нас не одерживает верх надолго. Волк, рыча, впивается мне в плечо, а я кусаю его за ухо. Отступаем, чтобы снова наброситься друга на друга, и наш феерический танец повторяется.

Мой партнер почти добивается своего, делает выпад, но в эту минуту ботинок все-таки слетает с моей ноги. Летит вверх, затем падает и сильно бьет его по затылку. Волк ошеломленно мотает головой и отряхивается, как собака. Комья снега и грязи летят во все стороны. Кульбит моего ботинка вызывает у меня приступ смеха, и Волк недовольно фыркает, что смешит меня еще больше.

Все меняется очень быстро. Только что надо мной нависал огромный серый Волк, а в следующее мгновение на его месте уже стоит голый Торрез.

– Черт, у тебя куча рун, благодаря которым ты вооружена до зубов. Какого черта заставлять ботинки делать за тебя грязную работу? – ворчит он, потирая затылок.

Я сгибаюсь пополам от хохота.

– Он просто полетел, а потом – бам…

– Тебе смешно? Я, между прочим, получил тяжелым ботинком по башке, – возмущается он, но искорки смеха уже появились в его глазах.

– Не беспокойся, я никому не расскажу, что великого Матео Торреза сразил мой ботинок, – говорю я, борясь с очередным приступом смеха.

– О, а что бы ты сказала? – спрашивает он, и его пальцы блуждают по моему телу в поисках мест, где можно пощекотать.

– Что ты готовился к схватке, но никак не ожидал появления чихуахуа!

Взвизгиваю, когда его пальцы впиваются в мой живот, заставляя меня извиваться.

– Ты не посмеешь! Наглая интриганка! – Торрез играет на моем теле, как на хорошо знакомом ему инструменте, выжимая из него все что можно, чтобы рассмешить. Ой, я же боюсь щекотки!

– А что такого? Чихуахуа очень свирепые собаки, так что тебе будут сочувствовать! – кричу я и дотягиваюсь до единственного места на шее Торреза, которое тоже чувствительно к щекотке.

Он визжит, как фанат «Мстителей», случайно заглянувший в ресторан, где гуляет вся актерская команда, и я теряю самообладание. Пронзительный визг настолько далек от мужественности Волка, хищника, насколько это вообще возможно. Да это щенок какой-то!

Торрезу удается пригвоздить меня к земле, что в моем ослабленном от смеха состоянии сделать проще простого. Самой мне кажется, что я гогочу, как гусь, и это заставляет меня смеяться еще сильнее.

– Ты такая красивая, когда лежишь подо мной, – отмечает Торрез.

Жар приливает к животу, и я стараюсь унять смех.

– Только в эту минуту? – язвлю я, бессовестно напрашиваясь на комплименты.

Торрез наклоняется и прикусывает мою шею, его волчий рык звучит одобрительно. Щенок исчез. Я наслаждаюсь тем, как рычание отдается в моей груди. Отключаю все свои руны, чтобы быть самой собой.

– Ладно, ты прекрасна всегда. Ты восхитительная, когда смеешься, и восхитительна, когда выкрикиваешь мое имя.

Он прижимается ко мне, и я хихикаю, затем переворачиваю его на спину.

– Кажется, это я выиграла гонку, так что я сверху.

Торрез не согласен, и я снова прижата к земле.

– Кажется, ты жульничала, поэтому ты дисквалифицирована.

– Эй, Волк, не моя вина, что ботинок слетел. Так получилось. А потом, дамам надо уступать.

Он удивленно фыркает.

– Только если дама правильно разыграет свои карты, забыла?

– Что ж, тогда флеш-рояль, – хихикаю я, вспомнив самый выигрышный расклад в покере. – Согласен?

Я занимаю позицию наверху, наклоняюсь и втягиваю нижнюю губу Торреза.

Он завладевает моими губами в ответ.

– Вполне, – выдыхает он между поцелуями, спеша раздеть меня.

Стряхиваю с ноги второй ботинок, а то мало ли что еще произойдет. Моя одежда промокла и перепачкалась, и я не чувствую холода, когда остаюсь нагишом.

Торрез прижимается ко мне. Он горячий, как обогреватель, и я почти что мурлычу от наслаждения.

– М-м-м, блек-джек, – воркую я, когда он начинает посасывать мой сосок и играет с другим, зажав его большим и указательным пальцами.

Торрез отстраняется и смотрит мне в глаза, его взгляд полон смеха.

– Что, прости?

– О, я подумала, что, может быть, стоит объявить выигрыш в карточной игре… На всякий случай, если мне все еще нужно будет правильно разыграть свои карты.

Он смеется, переворачивает меня и встает на колени, чтобы пососать мой клитор. Лижет, посасывает и дразнит, пока я не превращаюсь в мяукающее существо. Его возбужденное рычание посылает мне восхитительные вибрации, и я мгновенно оказываюсь на грани оргазма. Чувствую себя на самых сексуальных американских горках в истории.

Наконец он доводит меня до самого пика, делает паузу, чтобы усилить предвкушение, а затем заставляет задыхаться и кричать.

– Бридж! – кричу я, переживая оргазм, и это на самом деле страстная благодарность.

Торрез двигается вверх, осыпая мое тело поцелуями. Он смотрит мне в глаза и утыкается носом в мой нос.

– Выигрыш есть, теперь можно насытиться, – усмехается он и глубоко входит в меня.

Я разрываюсь между смехом и стоном, пока он ритмично двигается. Кончика моего носа касается снежинка, я открываю глаза и обнаруживаю, что снова пошел снег. Крупные хлопья лениво падают на землю, как будто у них в запасе все время мира.

– Джин Рамми! – вскрикиваю, когда Торрез задевает ту самую чувствительную точку внутри меня. Мы оба смеемся и снова легко теряемся в ощущениях друг друга.

– Ты была создана для меня, дерзкая Ведьма, – заявляет он, подчеркивая сказанное глубокими толчками.

– Отличная работа, Lobo Gris¹.

– Lobo Gris? Серьезно?

– Тебе подойдет это прозвище, – говорю я и щиплю себя за соски, когда он ускоряется. – Белолапый и испанский были моими козырями.

– Кто вообще такой, этот Белолапый? – Торрез издает стон, близкий к оргазму, но сдерживает его.

– «Танцующий с волками», – подсказываю я, но на его лице читается недоумение. – В Гугле написано, это кино.

– Ясно, – говорит он и отталкивает мою руку, чтобы взять в рот сосок.

Я издаю стон и запускаю пальцы в его влажные черные волосы.

– Думаю, теперь, когда я израсходовала все волчьи клички, я могла бы перейти к унизительным ласкательным именам. Как тебе Фифи²?

Торрез рычит и смотрит на меня, не прекращая фрикций.

– Я чувствую примерно то же, что и ты, если бы закончила прямо сейчас. Я чувствую, как ты уже начинаешь пульсировать вокруг меня. Хочешь, назови меня Фифи, но смотри, как бы от этого твой оргазм не испарился, – игриво угрожает он, и я свирепо смотрю на него.

Потом закрываю рот и запрокидываю голову, чтобы потеряться в ощущениях его тела на моем. То, как он двигается во мне, кажется таким правильным, и это чертовски приятно.

Еще один оргазм накрывает меня, как снежная буря, и я кричу:

– Уно!

Торрез вжимается в меня и замирает, его оргазм – это смесь моего имени и смеха.

– Я люблю тебя, Фифи, – поддразниваю я, пока мы оба таем в блаженстве оргазма.

Смеюсь, когда он выходит из меня и тут же ставит меня на четвереньки.

– Как тебе такой Фифи? – спрашивает он, затем снова входит в меня и заставляет забыть глупое прозвище.