Читать книгу: «Не ты», страница 2

– Чего тебе?

– Ты же олимпиадник по химии?

– Да.

– А ты не мог бы помочь мне с самостоятельной? Мне просто очень нужно её хорошо переписать.

Альбинос тяжело вздохнул, а затем сообщил:

– Четвёрка – четыреста рублей, пятёрка – пятьсот.

– Ого! – удивилась Алеся. Расценки у него, конечно, будь здоров.

– А что ты на меня так смотришь? Считаешь, что я должен помогать всей школе за спасибо?

– Да нет. Ты по предоплате работаешь?

– Нет.

– Не боишься, что тебя кинут?

– Если меня кинут, я спалю химице тот факт, что этот человек списал. Ты же знаешь, у неё с этим жёстко.

– И она тебе верит? – Алеся глянула на него с сомнением.

– Я ей такую премию обеспечил, что она меня на руках готова носить, не то, что верить, – олимпиадник посмотрел на Красовскую поверх очков. Алеся приметила, что его глаза имеют необычно светлый голубо-фиолетовый оттенок.

– Значит, ты сможешь мне в среду нарешать? – спросил Алеся.

– На каком уроке?

– На седьмом.

– Тема?

– Там про эти… как их там… амины, вот.

Альбинос на неё глянул с таким выражением лица, словно хотел сказать: «И что тут можно было запороть?»

– А ты правда шаришь за темы десятого класса? – уточнила Красовская.

– Я сейчас обижусь.

– Поняла, прости.

– Давай свой контакт, я тебе вечером напишу, как мы сделаем, – сказал альбинос.

Алеся продиктовала.

– Слушай, а можно узнать, как тебя зовут? Или мне тебя Кокаином называть?

– Зови меня лучше хозяином. Не ошибёшься, – скривился альбинос. Он свою кличку терпеть не мог, а потому всегда реагировал остро.

И олимпиадник быстро удалился.

***

Пока Алеся ходила по школе и искала олимпиадника-альбиноса по химии, Мартин решил попробовать поговорить с Юсей. Так сказать, сделать первый шаг.

Кабинет математики был открыт. Юся сидела за третьей партой среднего ряда и с кем-то переписывалась. На её лице то и дело возникала улыбка. Мартин долго не мог собраться с мыслями, встать и подойти. Сердце билось так быстро, словно сейчас вылетит из груди. Ладони вспотели. Тяжело вздохнув, Мартин поднялся, и, неуклюже задев угол парты, подошёл к Юсе.

Девушка подняла на него свои большие голубые глаза. Мартин, встретившись с ней взглядом, тут же забыл, что хотел сказать.

– Что-то случилось? – спросила Юся после того, как Кононов где-то минуту на неё пялился в нерешительности что-то сказать.

– Эм… Нет… То есть да… Ну в общем, – от страха Мартин забыл родную речь. Потом, сделав глубокий вдох, выдал: – Юся ты красивый парта, можно сесть с тобой за одну девушка?

– Чего, прости? – Орлова захлопали ресницами.

Мартин, осознав, что ляпнул, постарался исправить положение:

– Я хотел вместе с тобой сесть. На алгебру. Если ты не против, конечно.

– А, так ты об этом, – заулыбалась Юся. – Ну… давай.

Счастливый Мартин перенёс свои вещи на место рядом с Орловой. Та же не отрывалась от переписки с кем-то.

Тут в кабинет вошёл Илья Богданов. Увидев, что рядом с (как он считал) его Юсей сидит Кононов, ревность застелила ему глаза. На мгновение он замер на месте, а затем подошёл к Мартину и сказал:

– Кононов, а пойдём поговорим.

– О чём? – Мартин почувствовал, что дело пахнет жареным.

– Да, в чём дело, Илья? – напряглась Юся. Ей вовсе не хотелось, чтобы из-за неё случилось что-то плохое.

– Да я же говорю, просто спросить кое-что надо тет-а-тет, – Илья изобразил дружелюбную улыбку, но его глаза так и светились холодом и ненавистью.

Мартин нехотя поднялся из-за парты и пошёл следом за одноклассником. Они вышли в коридор.

– Так о чём ты хо… – Кононов почувствовал резкий удар в живот, от которого он согнулся.

– Что, неужели жировая прослойка не служит тебе защитой? – насмехался Илья.

– Кретин, – выдавил из себя Мартин. – За что…

– За Юсю, идиот. Сейчас быстро берёшь свои вещи и отсаживаешься в другой конец класса. И чтобы я тебя рядом с ней больше не видел.

Мартин выпрямился и рассмеялся. Илья недоумевающе на него уставился.

– Не строй из себя короля школы, утырок. А если ещё раз ко мне полезешь, – Мартин схватил Илью за шею, чего тот никак не ожидал. – Я тебя своими массами раздавлю, понятно, дрыщ?

Илья высвободился и резко, чуть ли не бегом, направился куда-то вдаль по коридору.

А Кононов стоял, гордясь собой. Наконец он сумел ответить этому подонку. Он полтора года репетировал эти слова перед зеркалом и наконец сказал.

Илья почувствовал себя оскорблённым и униженным. Впервые этот кабан что-то сказал ему поперёк его слова. Богданов ощущал себя как настоящий неудачник.

Спустившись с третьего на второй этаж, Илья с ноги вошёл в кабинет директора. Агнесса Игоревна, директриса, в этот момент с кем-то говорила по телефону, обсуждая вопрос о каком-то мероприятии. Но увидев, что к ней влетел Илья, весь злой и расстроенный, завершила разговор.

– Что случилось? – спросила она.

– Я хочу, чтобы ты выгнала из школы одного хмыря, – выпалил Богданов.

– Илья, приди в себя. Я не могу выгнать кого-то только потому, что он не нравится тебе. И не надо из-за таких пустяков врываться ко мне в кабинет. Я, между прочим, говорила с человеком из Минобразования.

– Но мама!

– Что «но мама»? Ты уже не маленький мальчик, попробуй решить свои проблемы самостоятельно.

Илья обиженно поджал губы, и вышел из кабинета Агнессы Игоревны громко хлопнув дверью.

Вечно склонный к драматизму, Илья был готов поклясться, что завтра наступит конец света или он просто умрёт. Избалованный, излюбленный мамой ребёнок, ему было тяжело принять, что в этой жизни что-то может быть не так, как он хочет. И от этого он бесился, а потому всё больше хотел извести этого Кононова. Если мама не хочет его выгонять, то тогда Мартин сам захочет уйти. Правда, чтобы придумать, как это сделать, нужно время.

Глава 5

Утром в среду, перед тем как уйти в школу, Алеся получила напоминание от мамы о том, что сегодня должна переписать химию на четвёрку.

– Да я помню, помню, – отозвалась Алеся. – Мам, а ты можешь дать пятьсот рублей? Очень надо.

– Зачем тебе? – мать Алеси изогнула бровь.

– Да перед тренировкой купить покушать. Я же домой не успею зайти.

– Ладно, – мама с сомнением глянула на Алесю, но деньги всё-таки на карту перевела.

И Красовская счастливая поскакала в школу. За пятёрку по химии можно будет у мамы и новые фехтовальные кроссовки попросить.

Мартин же думал в это время, как не пойти в школу. Вчера вечером ему пришла мысль в голову о том, что сегодня обозлённый Илья может устроить ему весёлую жизнь. Кононову в этом плане повезло: ведь, по его мнению, его мама женщина безразличная, которая занята лишь тем, чтобы устроить свою личную жизнь (хотя в этом Мартин был неправ). Поэтому ему было достаточно просто сказать, что он себя плохо чувствует, и мама согласилась оставить его дома.

– Вечером меня не жди, – сказала она сыну и ушла.

Счастливый Мартин позвонил Алесе, и сообщил, что сегодня в школе она будет одна.

– Ты обалдуй, – проговорила девушка. – Самый настоящий.

– Зато живой, – ответил Мартин, возвращаясь в кровать, чтобы поспать ещё хотя бы до девяти утра.

– Что, вся твоя смелость была потрачена вчера? – подколола его Алеся.

– Завидуй молча.

– Кстати, так как ты вчера с Юсей посидел на алгебре?

– Да никак. Мы молчали тупо весь урок, – разочарованно проговорил Мартин.

– Вот как. Ну, может, если бы сегодня вы сели вместе, то поговорили бы о чём-то, – сказала Алеся, и тут же подумала, что зря так сказала. Она же понимала, что у Мартина и Юси ничего не получится просто потому, что Орлова встречается с Захаром. Правда об этом никто не знает.

– Ладно, я уже к школе подошла, – сообщила Алеся. – Пока.

И она сбросила звонок.

А вокруг были зелёные деревья, пели птички. Ночью прошёл дождь, и теперь пахло мокрым асфальтом. В воздухе парила свежесть. К этому добавлялся запах свежескошенной травы, которую покосили только что у школы. Солнце светило ярко, ослепляя. Скорее бы уже лето, чтобы можно было идти гулять сразу после тренировки, чтобы можно было съездить к бабушке Алеси вместе с Мартином на дачу, вместе с ним сходить на речку покупаться. Алеся с теплотой вспомнила, как прошлым летом они вместе в четыре утра ловили рыбу. Рассвет, туман вокруг, и тишину нарушал лишь визг Красовской, которая не могла вытянуть удочку. Хорошее было время. Скорее бы это всё повторилось.

Уроки без Мартина пролетели скучно, зато быстро. Алеся оглянуться не успела, как наступил седьмой урок. Красовская встретилась с альбиносом перед кабинетом химии.

– Ты помнишь, о чём я вчера написал? – сходу спросил он.

– Помню, помню, – заверила его Алеся.

Надо признаться, схемы этого олимпиадника были простые, хитрые и продуманные до мелочей.

Около кабинета нарисовалась Алина Леонидовна, учительница химии.

– О, Богданов. Хорошо, что ты пришёл. Я как раз для тебя подготовила пробирки для качественного анализа. А ты, Красовская, готова переписывать свою двойку хоть? Или так, от балды пришла?

– Готова, – ответила девушка и глянула на олимпиадника. Тот подмигнул, давая понять, что всё хорошо.

«Богданов?» – удивилась Алеся. Пока химичка открывала кабинет, Красовская шепнула альбиносу:

– Слушай, а ты случайно не родственник Илье Богданову из 10 «Б»?

– Я его младший брат, – ответил олимпиадник. – Но ты об этом должна молчать. Иначе тебе конец не от меня, а от Ильи.

Это был весомый аргумент. Странно только, что Илья скрывал своего брата. Алеся считала Богданова младшего необычным, но классным. Тем более он ещё и умный, и при этом не зануда.

Зайдя в кабинет, Алина Леонидовна велела садиться за первую парту и дала задания, а сама с Богдановым младшим пошла в лабораторанскую. Алеся быстро сфотографировала их и отправила своему помощнику, а сама стала делать вид, что что-то активно пишет. Алеся подняла взгляд на портрет Менделеева. Вот этому дядьке приснилась всякая ерунда, а ей теперь страдать. Вскоре вернулась Алина Леонидовна, и стала пристально наблюдать за Алесей.

Под строгим наблюдением химички стало как-то неуютно. Красовская прочитала первое задание, и вроде как она знала, как его решать, поэтому стала что-то писать на листочке.

Прошло минут семь. Из лабораторанской выглянул Богданов младший.

– Алина Леонидовна, вы обещаете, что бить не будете? – виновато улыбаясь, спросил он.

– Что такое? – химичка перевела взгляд на своего любимца.

– Я чуть-чуть гидроксид натрия разлил. Чуть-чуть так.

– Куда разлил?

– На пол.

– Ой, Доминик, ну как ты так умудрился? – всплеснула руками Алина Леонидовна и ушла вслед за Домиником.

В это время Алеся достала телефон и стала переписывать решение, что ей прислал олимпиадник. Оказалось, что первое задание она решила неправильно. Но не важно, главное, чтобы Доминик её там подольше задержал. Заданий было всего пять, так что справилась она быстро. Через пару минут вернулась химичка и стала наблюдать за Алесей дальше. Красовская ещё нарисовала пару закорючек, с видом знатока оглядела решение и отдала химичке.

Алина Леонидовна стала проверять, а Алеся нервно крутила ручку в руках.

– Неужели соизволила подготовиться? – поинтересовалась учительница. – Списала походу.

– Неправда, Алина Леонидовна! – возмутилась Алеся, причём очень даже правдоподобно. – Я, между прочим, все выходные готовилась!

Химичка глянула на неё с сомнением, но пятёрку всё же поставила.

Алеся счастливая поскакала на тренировку. По пути ей пришло сообщение от Доминика. Он прислал номер карты и краткое «Переводи сюда».

Алеся перевела деньги и поблагодарила, но олимпиадник ей ничего не ответил.

***

Илья Богданов вернулся с тренировки очень уставший. В следующую среду они поедут на соревнования в Смоленск, а потому Алексей Геннадьевич целых полтора часа давал Илье урок. Тренеру перестали нравиться захлёсты Ильи, и парню приходилось их всё отрабатывать и отрабатывать. А после ещё и фехтовать отправили. В общем, домой Илья вернулся только к девяти вечера. Единственное, чего ему хотелось, это сходить в душ и быстрее рухнуть на кровать спать. Тем более как раз дома тишина, мама с отчимом ушли в театр. Только заглянув в комнату, Илья вспомнил об одном удручающем обстоятельстве.

За компьютером сидел его младший брат Доминик и играл в Dota-2.

– Ты же всё к папе грозился уехать, – недовольно пробурчал Илья, кидая рюкзак в угол комнаты.

– Не переживай, на этих выходных съеду, – ответил Доминик, не отрываясь от игры.

Родители мальчишек развелись, когда те были ещё совсем маленькие. Агнесса Игоревна обвинила в разводе Доминика, потому что тот альбинос. И Илья вскоре тоже перенял эту позицию. Только вот родители их развелись не поэтому, а потому, что стали часто ссориться из-за того, что отец Ильи и Доминика много работает. Илья после развода родителей с отцом общаться не хотел, а Доминик продолжал общение, хотя мама всячески запрещала. Поэтому Богданов младший стал изгоем семьи, и до его постоянно донимали старший брат, мама, и с недавнего времени отчим. Доминику это надоело, и он принял решение переехать жить к отцу, с которым у него были доверительные отношения, как и с мачехой. Даже двухлетняя сводная сестра не пугала его своими криками. Лишь бы не с мамой, братом и отчимом.

Илья заметил на руке брата новые Apple Watch, а потому не мог не поинтересоваться, откуда у него они.

– Папа подарил, – сухо ответил Доминик.

– Да что ты, – Илья не поверил ему.

Эти часы Доминик купил себе сам, за честно заработанные деньги в школе. Он на протяжении года решал химию всей школе за деньги. И учитывая, что все хотят пятёрки, зарабатывал Доминик неплохо. Каждый раз он придумывал изощрённые схемы, чтобы химичка не словила его «клиентов» на списывании. Алина Леонидовна, конечно, догадывалась, что её ученики списывают, а также подозревала Доминика в том, что тот им помогает. Но из-за того, что Доминик единственный из всех учеников школы знает химию, закрывала на это глаза.

– Просто если бы ты не был таким твердолобым бараном, ты бы знал, что папа ни в чём не виноват, – сказал Доминик, завершив игру и повернувшись к брату.

– Просто если бы ты снял лапшу с ушей, что тебе наш папаша навешал, то не был бы изгоем семьи, – ответил Илья. – Заметь, ты весь из себя такой гений, Кокаин, а маме как-то пофиг на твои олимпиады.

– Не называй меня так.

Прозвище Кокаин Доминику придумал Илья. И прозвище Богданову младшему совершенно не нравилось. Только вот оно уже к нему намертво приклеилось, и отказаться от него Доминик не мог, как бы не хотел. Для всей школы он оставался Кокаином.

– А то что? – Илья подошёл к брату и посмотрел сверху вниз на него. – Давай по фактам. Мама меня любит больше, потому что я не инвалид, как ты. Я не изгой семьи. А ещё я сильнее тебя. Так что сдриснул из моей комнаты к чертям собачьим.

– Как я тебя ненавижу, – ответил Доминик и ушёл, громко хлопнув дверью.

Илья устало опустился на кровать. Быть может, он слишком жёстко обошёлся с Домиником. Но, с другой стороны, этому мелкому всегда доставалось всё внимание. Когда родители развелись, этот мелкий резко начал постоянно болеть. И мама вечно таскалась с Домиником по поликлиникам и больницам. Илья же оставался один дома. Он часами сидел в одиночку в четырёх стенах, и никому не было дело, что с пятилетним ребёнком, оставленным в одиночестве в квартире, может что-то случится. И папа в этот момент не приезжал. Хотя, на самом деле, ситуация не так уж и однозначна.

Доминик сидел на кухне. По щекам его стекали слёзы, которых никогда и никто не видел. Тут ему пришло сообщение от одноклассницы Ильи, которой он сегодня помог с химией.

«Привет. А ты, случайно не знаешь владельца нашего школьного тгк?»

«Их несколько. Но, допустим, я один из них. А что?»

Идея создать телеграмм-канал школы со сплетнями пришла именно Доминику. Её он воплотил в жизнь вместе со своим другом.

«Просто есть информация, о которой было бы неплохо всем узнать».

Глава 6

Учебная неделя пролетела незаметно. Алеся вообще в последнее время подметила, что время слишком быстро идёт. Вроде ещё недавно она стояла на первой в своей жизни линейке, с большими белыми бантами в синей юбочке и белой блузочке. Мама постоянно фотографировала Алесю у каждого куста на территории школы. А Мартин, который не понял, зачем мама вручила ему большой букет белых роз, подарил его Алесе. Девочка тогда так обрадовалась этим цветам, что потом устроила настоящую истерику, когда взрослые постарались забрать букет, объясняя, что он для учительницы. Если не считать букеты от папы на праздники, то Алесе с того момента никто больше не дарил цветов.

В этот субботний вечер Мартин позвал Алесю к себе в гости. Его мама не появлялась дома ещё с вечера пятницы, наверняка нашла какого-то очередного кавалера и сейчас с ним развлекается.

– Так зачем ты позвал меня? – поинтересовалась Алеся, разуваясь в прихожей.

– Я хочу признаться Юсе, – огласил Мартин.

Алеся уронила кроссовок из рук и ошарашенно посмотрела на Кононова.

– Что ты так смотришь? Мне надоело слоняться за ней тенью. Я хочу действовать.

Мартин ушёл на кухню. А Алеся вспомнила, как рассказала младшему брату Ильи о том, что Юся и Захар встречаются, и попросила написать об этом в школьном телеграмм-канале. Правда Доминик что-то пока ничего не писал.

Алеся вымыла руки и пришла на кухню, где Мартин уже разложил на столе продукты: муку, яйца, молоко, сахар, мясо, корицу, спагетти, и много ещё чего другого.

– Это ты, простите, на свою с Юсей свадьбу решил наготовить? Заранее? – Красовская изумлённо подняла брови, проходя вглубь небольшого помещения.

– Ха-ха, очень смешно, – буркнул Мартин и выключил свет.

– А это зачем? – спросила Юся.

Было около десяти вечера, а потому на улице было достаточно темно. В окне светились огоньки горящих окон дома напротив.

Кононов включил подсветку, что находилась прикреплённой к низу верхнего кухонного гарнитура.

– Так атмосфернее, – пояснил он.

В этом Мартин был прав.

– Так, а что готовить будем? И при чём тут твоя решимость признаться Юсе? – спросила Алеся.

– Я хочу испечь печенье и сверху глазурью написать признание. А в понедельник отдам ей в школе.

– Романтично, но… Ты уверен в своём порыве?

– Да и да. Я решил, я сделаю.

– Вот как…

Алеся отвела взгляд в сторону. Надо ей лично сказать ему, он же её друг. Но как будто бы момент не тот. И Мартин выглядит таким радостным и счастливым…

– А ещё мы приготовим с тобой пасту нам с тобой на ужин. И потом посмотрим фильм.

– О, чур я фильм выбираю! – оживилась Алеся.

– Опять сопливая мелодрама?

– А ты что-то имеешь против мелодрам, а? – Алеся взяла со столешницы сковородку и направила на Мартина.

– Сдаюсь, сдаюсь! – капитуляционно поднял руки вверх Мартин.

Алеся вернула сковородку на место и рассмеялась. Мартин подметил про себя, что у неё очень нежный и звонкий смех.

– Так, бери муку и мерный стакан, и насыпь вот в эту миску, – Мартин протянул пластиковую миску Алесе, – триста грамм муки.

Красовская пальцами показала «ОК», взяла пачку муки и открыла её так, что осталась стоять вся в муке.

– Вот блин! – воскликнула она, оглядывая себя с ног до головы. – Я вся белая!

– Ты свинка Пеппа, – сказал Мартин, за что ему в лицо прилетела жменя муки.

– А ты мой младший братик Джордж, – сказала Алеся.

Теперь Мартин, Алеся и кухня были в муке. А это они ещё и готовить не начали.

С горем пополам, Алеся отсыпала триста грамм муки. Мартин в это время набирал воду в кастрюлю, чтобы сварить спагетти.

– Теперь разбей два яйца, – скомандовал он.

– А разве мука не в конце добавляется? – поинтересовалась Алеся.

– У меня свои рецепты.

Пока Красовская несла яйца, одно разбилось.

– Ой! – воскликнула она и виновато посмотрела на Мартина.

Тот тяжело вздохнул.

– Давай ты будешь варить спагетти, а я сделаю тесто, – предложил Кононов.

Алеся согласилась. Макароны сварить проще.

Пока вода кипятилась, а Мартин ловко управлялся с тестом, Алеся решила, что их вечер проходит скучно, а потому им просто необходимо на всю врубить музыку.

– Ой, Леся, не надо, – попросил Мартин, который предпочитал готовить в тишине. Но его подругу было уже не остановить.

Заиграла Алёна Швец, а девушка принялась ей подпевать:

– Пока ты листаешь книжки – я листаю мемы.

У меня пакет винишка – у тебя проблемы.

Ты болтаешь о любви, а я ногой болтаю.

Ты мечтаешь поступить – я умереть мечтаю.

– А можно что-то более весёлое? – на эти слова Мартина Алеся приложила палец к его губам. Кононов мигом замолчал и немного покраснел.

– Лай-лай-лай, ты сходи с ума, а я схожу за пивом…

Пока Алеся скакала по всей кухне, пела и танцевала, Мартин сварил спагетти, приготовил соус и глазурь и поставил печенье выпекаться в духовке. За Алесей было интересно наблюдать. Где-то её движения были плавные и нежные, где-то наоборот грубые и неуклюжие. Но это выглядело прикольно, мило и забавно. Мартин залюбовался подругой.

Спустя пару часов печенье было готово и аккуратно лежало в заранее подготовленной Мартином коробке. На каждой печеньке было написано по букве, и в итоге получалось: «I love you♡».

– Это самое милое, что я видела в своей жизни, – оценила Алеся слегка охрипшим голосом после двух часов беспрерывного пения.

– Что ж, надеюсь ей понравится, – Мартин устало улыбнулся.

Алеся погладила его по спине. Ей хотелось сказать, что она надеется, что всё будет взаимно, потому что Мартин действительно неплохой парень, но… Но Юся выбрала другого. И Алеся должна сказать об этом Мартину. Однако Красовская всё никак не могла решиться на это.

– Пойдём фильм посмотрим, я даже знаю какой, – перевела тему Алеся, а затем залезла в верхний шкафчик и достала оттуда бутылку вина.

– Эм… А…

– Отстань, сегодня можно. Настроение такое, – отмахнулась Алеся и пошла в комнату Мартина.

Мартин пришёл на подносе две порции пасты и бокалы. Пахло вкусно. Алеся сидела на его кровати со штопором и возилась с крышкой. Наконец она с ней справилась.

– Ты же спортсменка, – покачал головой Мартин.

Алеся подняла на него печальный взгляд:

– Ой, не душни, а? Дома постоянно на мозги капают. Ты недостаточно женственно одеваешься! Спорт неперспективно! Почему ты не можешь быть такой, как Евочка? – передразнила мамину интонацию Алеся. – Я задолбалась слушать о том, что я вся такая не такая.

Мартин поставил на стул поднос. На втором стуле он разместил ноутбук.

– Так что мне включать?

– «Дрянные девчонки».

– Это про что?

– Про подруг.

Мартин вздохнул. Он совсем не любитель такого жанра. Но ради Алеси можно и посмотреть. Тем более глаза не отвалятся из-за мелодрамы, драмы или что там собой представляет этот фильм.

Красовская и Кононов сидели на кровати в темноте и с аппетитом уплетали пасту с томатным соусом. Мартин умел хорошо готовить. Параллельно опустошалась бутылка красного вина.

Алеся привалилась к стенке и сказала:

– Я хочу быть как Реджина Джордж. Она такая красивая. У неё фигура что надо. И парням она нравится.

– Но она какая-то… пустая что ли. Истеричка, помешанная на своей внешности и том, чтобы всегда находится в центре внимания. Реджина эгоистка, – возразил Мартин.

– Но она всем нравится, – проговорила Алеся, закрыв глаза. – А я… ни-ко-му.

Мартин заметил, как на щеках Красовской появился хмельной румянец. Поэтому она так разоткровенничалась. Мартин отставил в сторону бутылку вина, где уже ничего практически не осталось.

– Почему же так сразу никому… – возразил Мартин.

– Да? А кому я, по-твоему, нравлюсь? Кому может понравится такая огромная слониха как я? Илье? Не смеши. Он тащиться от Юси твоей…

Алеся опустила голову, волосы скрыли её лицо.

– Да что ты всё вокруг этого подонка бегаешь, он меня буллит вечно. Неужели этого мало, чтобы понять, что он такой себе человек? – вспылил Мартин.

– Март, ты мне про буллинг будешь говорить? Меня мама буллит так, как тебя никто никогда не буллил! – Алеся подняла голову и встретилась взглядом с Марком.

В её глазах было столько боли и печали, что Мартин задумался, а так хорошо ли он знает свою подругу? Что творится у неё на душе? Что за неразберихи с мамой? Быть может, он тогда бы сумел её лучше понять.

– Вот я постоянно слышала, что дружбы между парнем и девушкой не бывает. Кто-то да обязательно влюбиться. Вот скажи, ты меня любишь?

– Конечно я тебя люблю, Леся, ты чего, – поспешил её заверить Мартин.

– Правда? Как девушку, с которой ты бы стал строить отношения?

Мартин молчал. Алеся была ему как брат. Он не знал, что ответить.

– Вот, потому что я не Юся! Да идите вы все со своей Юсей знаете куда! – прокричала Алеся в потолок.

– Так, Леся, давай ложиться спать, – Мартин аккуратно взял её за плечи, и положил на свою кровать. Выключил компьютер и переставил его на стол вместе с подносом и пустыми тарелками.

Парень хотел пойти спать в гостиную, но Алеся схватила его за руку и сказала:

– Останься.

И Мартин остался. Правда, на кровать вдвоём они не поместились, и Мартину пришлось забрать у Алеси подушку и спать на полу. Правда за это его назвали козлом и моральным уродом. Но это мелочи жизни.

Глава 7

Утром воскресенья Алеся проснулась с дикой головной болью. А ещё хотелось сильно пить. А ещё она почему-то лежала на кровати Мартина, а он сам на полу. Постепенно воспоминания вернулись к ней. Алеся хлопнула себя по лицу. Как можно быть такой тупой?

– Доброе утро, – сказал только что проснувшийся Мартин, зевнув.

– Давай ты забудешь всё то, что я тебе вчера сказала.

– Так и быть. Но ты моешь посуду и кухню.

– Ладно. – согласилась Алеся и взяла свой телефон.

Сто восемь пропущенных от мамы, одиннадцать от папы и ещё три от сестры. Вот будет весело, когда она придёт домой. Алеся набрала номер Евы, чтобы разведать обстановку.

– Алло? – сонным голосом протянула Ева. – Слонёнок, ты про нас вспомнила?

– Мама сильно злится? – сразу перешла к делу Алеся.

– Да. Она вчера валерьянку пила, а значит сегодня будет вне себя от злости. На личном опыте проверено.

– Блин…

– А ты где вообще была, а, гулёна?

– Да у Мартина в гостях. Мы фильм допоздна смотрели, и я не заметила, как уснула.

– Слушай, а он тебе правда друг, или…

– Без «или», дура. Мы друзья.

– О'кей, вы друзья. Давай бегом домой, попробую перед мамой тебя отмазать или хотя бы смягчить тебе участь.

– Стой, я-то ещё не скоро буду, – сказала Алеся, вспоминая, какой вчера был бардак на кухне, и что ей это всё придётся убирать.

– В плане? Слонёнок, так даже я не наглела.

– Мне просто тут надо прибраться на кухне…

– Эм… Сомнительно, но о'кей.

– Ладно, иди домой, я сам всё уберу, – сказал Мартин, лёжа на полу, подложив руки под голову.

Алеся одними губами проговорила «спасибо» ему, и вернулась к разговору с сестрой:

– Отбой, скоро буду.

– Бегом, у тебя двадцать минут, – сказала Ева приказным тоном и сбросила звонок.

Дома Алесю мама встречала сразу на пороге. Вид у неё был крайне недовольный.

– Ева сказала, что ты у Мартина была, – начала мама.

– Да, мы просто фильм смотрели, и я уснула. Позвонить забыла, прости, – пояснила Алеся, разуваясь.

– Ты вот это сейчас серьёзно? – нахмурились мама. – Если ты сейчас в шестнадцать остаёшься ночевать у парня, то что будет потом?

– Мам, мы просто фильм смотрели, – оправдывалась Алеся. – Ты же знаешь, мы с Мартином друзья.

– Не верю ни единому слову, – отрезала мама.

– Да почему?!

– Пусть тогда мне позвонит мама Мартина и подтвердит твои слова.

– А мне ты не веришь?

– Нет. Нормальные девочки в шестнадцать лет не ночуют у парней, а дома уроки учат!

– Я же не могу всю жизнь за твоими уроками просидеть! – воскликнула Алеся. Было очень неприятно от того, что мама ей не верила.

– Тебе было полезно, ЕГЭ как никак в следующем году сдавать. Вот в кого ты такая нерадивая пошла? У меня два высших, у папы высшее, твоя сестра умничка, что училась и продолжает учиться на отлично! А ты что? То гулянки, то тренировки! Стыд-то какой! – мама театрально закрыла глаза ладонью и покачала головой.

– Мне не стыдно. Если я тебе так не нравлюсь, то почему же ты от меня ещё в роддоме отказ не написала? – вспылила Алеся, оттолкнула маму с прохода и ушла к себе в комнату, хлопнув дверью.

– Ну вот и сиди там, коза! Никаких тренировок больше, понятно?! Уроки, уроки, уроки и уроки! Ты слышишь меня?! – кричала мама из коридора.

Алесе ещё повезло, что мама не уловила запах алкоголя после вчерашнего. Голова и так болела, а тут ещё эта женщина, именуемая матерью, решила на неё поорать и повоспитывать. Захотелось закричать в голос, но Алеся не хотела, чтобы мама или та же Ева слышала её рыдания. Ей приходилось проглатывать всхлипы, лишь бы никто не услышал. Обиднее всего было то, что мама ей не верила, хотя Алеся совсем не понимала почему. Да она вообще в принципе свою мать не понимала.

В комнату постучали и в следующее мгновение вошёл папа.

– Алеська-а-а, – нежно протянул он и сел на кровать рядом.

Красовская крепко обняла его за шею, продолжая плакать. Папа обнял её и поглаживал по спине.

– Я поговорю с ней, – пообещал папа.

– Почему она меня так ненавидит? – сквозь всхлипы проговорила Алеся.

– Ты что, мама тебя не ненавидит, – сказал папа. – Она всю ночь уснуть не могла, беспокоилась за тебя. Поэтому она сегодня такая злая.

– Она постоянно такая. Почему она не хочет, чтобы я занималась фехтованием? Что оно ей сделало?

– Не знаю, – пожал плечами папа. – Я постараюсь поговорить с ней.

Алеся отстранилась и вытерла слёзы.

– Уж постарайся, – сказала она успокаиваясь.

– Когда у тебя соревнования? – поинтересовался папа.

– В среду в Смоленск уезжаем, – рассказала Алеся.

– Успехов тебе, – пожелал папа, поцеловал Алесю в висок и ушёл.

Хотя бы папа у неё хороший. Сколько Алеся себя помнила, она всегда была папиной дочкой.

Посидев пару минут на кровати, пытаясь собраться с мыслями, Алеся залезла в телефон. У Ильи новая фотография в социальной сети. На фото Илья стоял рядом с мотоциклом. Красовская минуты три рассматривала во всех подробностях фотографию. Илья любил мотоциклы, почти каждая вторая фотка у него была с ними. Где он только мотоцикл достал? Его что ли? Лайкнув, Алеся вспомнила о просьбе к Доминику. Девушка уже начала подозревать, что он наврал ей по поводу того, что является владельцем. В очередной раз проверив телеграмм-канал школы, она написала альбиносу:

«Привет. Когда ты уже новость выложишь?»

«Так, ну во-первых, ты не единственная, кому надо химию хорошо переписать. Во-вторых, я на выходных переездом занят. В-третьих, ты уверена, что хочешь сообщить это?» – пришёл ответ. Алесе показалось, что Доминик был крайне раздражён, когда это написал.

«Да».

«А те, про кого ты хотела написать, знают?»

«Естественно», – вот сейчас Алеся соврала, но на данный момент это её мало волновало.

Доминик не очень поверил её словам. Сидя в своей личной комнате в доме отца среди сумок с вещами, он позвонил Саше, младшему брату Захара, который по совместительству учился в одном классе с Домиником и приходился ему другом.