Читать книгу: «Рождение звезды»

Попал

День не задался с самого начала. Утром я обнаружил, что молоко закончилось, а я люблю пить по утрам кофе с молоком, но, пережив эту проблему, решил заняться работой, которую должен был завершить еще вчера. И сегодня придется выслушать от Степана Сергеевича о своей безответственности. Иногда меня просто убивает моя работа. Ах да, позвольте представиться – Александр, сорок лет, живу в Москве, работаю музыкальным критиком. Так вот, мне пришлось писать рецензии на две песни, в одной слова «Выстрелом в сердце ты разбудишь меня», причем навсегда и явно не разбудишь, а усыпишь. Вторая меня порадовала таким перлом: «Я целую тебя в рот, ты меня – наоборот», и ведь если бы это были редкие шедевры, так нет. Я понимаю, что все песни можно разобрать и посмеяться, но ведь тут же вообще полный бред. Но речь не об этом. Когда все же сумел домучить себя и закончить работу, было уже четыре часа дня и захотелось поесть. Холодильник меня порадовал мышьью и ее орудием производства – веревкой. Пришлось одеваться и идти в магазин. Уже подходя к магазину, я ощутил все прелести начавшегося дождя, но мне повезло: я успел забежать внутрь прежде, чем дождь превратился в ливень с громом и молниями. Выбрав продукты и оплатив их на кассе, я, как и еще пару «счастливчиков», стоял и смотрел на буйство природы. Сильный ветер пригибал деревья, молнии сверкали, вот есть в этом что-то завораживающее. Но, слава Богу, все прошло довольно быстро, и уже через полчаса небо стало проясняться. Я вышел из магазина, вздохнул прекрасный воздух, наполненный озоном, и уже собирался сделать шаг, когда услышал треск. Вскинув голову вверх, я успел лишь заметить, как с крыши на меня летит кусок жестяного покрытия. Дальше темнота.

Где-то там.

Я очнулся в кресле в непонятном месте, будто сотканном из тумана, напротив сидел молодой человек приятной внешности, который смотрел на меня с задорной улыбкой.

– Привет, – голос незнакомца был также приятен, как и внешность.

– Привет, а где я и кто вы? – задал вполне естественные вопросы.

– Ну, место это можно назвать, наверно, тем светом, а я… Ну, вы, смертные, наверное, могли бы назвать меня богом, – улыбка не сходила с лица незнакомца, а в глазах такое ожидание, правда, непонятно, чего. – Ну да ладно, не буду тебя томить, тем более ты какой-то пока тормознутый. В общем, как понимаешь, ты умер, а дальше тебе повезло: я выхватил твою душу из круга перерождений и вот собираюсь отправить тебя в прошлое в одно из отражений твоего мира. – Не прерывай, – в голосе бога прозвучала сталь, а улыбка на пару секунд сошла с лица, но потом все вернулось. Я удивился такой перемене, и вдруг понял, что для такого могущественного существа, должно быть, читать мысли таких, как я, – раз плюнуть. – Я тебе все объясню, тем более это один из подарков тебе. Так вот, мне стало скучно, и я решил, что стоит понаблюдать за очередным попаданцем, и вот, в чем заключается мой первый подарок: каждый раз, когда мне становится скучно, я беру наугад душу из круга и отправляю ее в один из миров. Могу при этом наделить чем-нибудь или наоборот – лишить. А что, довольно весело наблюдать за вами, вот вы смотрите телевизор, а я смотрю, так сказать, реалити-шоу, а некоторые мои знакомые создают целые миры. В общем, развлекаемся, как можем. До этого я никогда не встречался с этими разумными, и мне было иногда так смешно слушать их мысли. Вот одного я отправил в прошлое за пару лет до Второй мировой войны, а другого отправил в мир звездных войн. Оба считают, что их отправили с какой-то великой миссией. Я до сих пор смеюсь над рассуждениями человека, который считал, что таким, как я, не плевать, кто победит в войне. Нет, бывает, что нам становится интересен один из героев, которых мы отправили куда-нибудь, и мы даже иногда помогаем им, наделяем системой, даем задания, чтобы увеличить силы этого героя. Но именно сам герой нам интересен, а не победа СССР в войне или спасение двадцати миллиардов, ведь для нас вы-то не умрете, ваши души переродятся, и вы вновь будете жить, пусть и не помнить свое прошлое. Так вот мой подарок заключается в раскрытии перед тобой этой истины, так что, когда попадешь в прошлое, можешь не забивать себе голову, что же хотели от тебя высшие силы, – небольшой смешок сорвался с его губ. – Живи, как хочешь. Попадешь ты в тысяча девятьсот шестьдесят четвертый год в тело пятнадцатилетнего паренька. Естественно, его душа покинула тело, он также, как и ты, пострадал от несчастного случая, только ему, в отличие от тебя, голову не отрезало, поэтому ты попадешь в его тело, которое уже пару минут находится в клинической смерти, – все это бог рассказал мне, прочитав мои мысли о том, что я не хочу быть причиной смерти кого-либо ради его развлечений. – Второй мой дар тебе – это все знания и чувства паренька по отношению к тем людям, с которыми он общался, чтобы ты никак себя не выдал.

– И последний мой дар это – абсолютная память, – все, что ты когда-то видел, слышал, читал и так далее, ты будешь помнить, также будешь помнить все, что знал мальчик, в которого ты переселишься, а также получишь его чувства к тем людям, с которыми он общался. Ну да ладно, я и так посвятил тебе много времени, – встав с кресла, которое сразу же развеялось, он подошел ко мне. – Так что наслаждайся новой жизнью.

При этом он положил руки мне на плечи, и через меня будто прошел ток, кресло подо мной испарилось, а я, вместо того, чтобы упасть на пол, опять провалился во тьму, но ненадолго. Очнулся я уже в какой-то палате, чувствовал себя немного разбитым, следом появились воспоминания о том, что зовут меня также Александр (это хорошо, не надо будет привыкать к новому имени) и то, что я получил травму на катке. Теперь понятно, почему я себя так чувствую. Живу я в Москве с бабушкой, так как родители мои погибли под обвалом в горах, куда поехали с группой друзей-альпинистов. На меня накатила грусть. Бабушка меня очень любит, как и я ее. Никакого отторжения: я ощущал ее, как родного человека.

Ну что же, пока меня еще никто не посетил, решил прошерстить немного память юного Александра, и только я это начал делать, понял, что ничего шерстить не надо, я просто все знал, как будто это были мои воспоминания. Например, я прекрасно помнил, как мне нравятся бабушкины пирожки с капустой и даже их вкус.

Дверь скрипнула, и в палату заглянула молодая медсестричка, которая увидела, что глаза у меня открыты, и сразу исчезла за дверью, а из коридора были слышны быстро удаляющиеся цоканья каблуков.

Больница

Через десять минут в палату вошли пожилой доктор и медсестра. Доктор был очень похож на профессора Преображенского из «Собачьего сердца», особенно борода и шикарные загнутые вверх усы, это меня немного рассмешило, была какая-то схожесть ситуации.

– Улыбаетесь, это хороший знак, – доктор подошел к моей кровати и присел на стул. – Я ваш лечащий врач Федоров Николай Васильевич, можете обращаться ко мне доктор Федоров. Как вы себя чувствуете, молодой человек?

– Вы знаете, доктор, на удивление хорошо, – я действительно чувствовал себя хорошо, несмотря на то, что пережило доставшееся мне тело. – Немного кружится голова, но, вероятно, из-за того, что я голоден, а в остальном все отлично.

– Ох и напугали вы свою бабушку, юноша, – доктор шутливо пригрозил пальцем. – Нужно быть аккуратным на катке. Хорошо, ваши друзья не оплошали и смогли вызвать скорую помощь.

– А как я им благодарен, – невольно хмыкнул. – Доктор, а долго мне лежать в больнице?

– А вы спешите, наверное, вернуться на учебу в школу? Похвально, молодой человек, – посмеиваясь, доктор встал со стула. – Но все же вы пробыли без сознания сутки, да и удар головой, так что недельку мы понаблюдаем за вашим самочувствием, ну а я пока продолжу обход других пациентов, коли нет у вас больше вопросов, ну а вам отдыхать и набираться сил.

Доктор уже подходил к двери.

– Есть у меня еще один вопрос, доктор, – дождавшись, когда он обернется, сделал расстроенное лицо и с грустью в голосе спросил: – Доктор, это важно для меня, скажите, я теперь смогу играть на скрипке?

Доктор недоуменно посмотрел на меня, но я постарался вложить во взгляд надежду на положительный ответ.

– Да, конечно, молодой человек, – успокаивающе улыбнулся. – Мы еще будем гордиться, что лечили известного скрипача.

– Это я удачно тогда головой ударился, – с облегчением вытер несуществующий пот со лба.

Видя заинтересованный и не понимающий, в чем была удача, взгляд, пояснил:

– Просто до этой травмы я не умел играть, а теперь смогу.

Секунд десять была тишина, потом стоящая в углу палаты медсестра хрюкнула, пытаясь скрыть смех, вслед за этим раздался громогласный смех доктора, заставивший и меня улыбнуться от столь удачной шалости.

– Ох шельмец, – доктор, сняв очки, стал протирать глаза от выступивших слез. – Ну что же, вижу, с вами и действительно все в порядке, возможно, и недели не понадобится. Ну а сейчас отдыхайте, еду вам принесут в палату.

Доктор, издав очередной смешок, покинул помещение.

Через пару часов пришла моя бабушка. Анна Николаевна была в молодости светской львицей, трижды выходила замуж. Первым ее мужем был профессор-геолог, но они прожили вместе недолго из-за ревности мужа. Вторым мужем был музыкант из московской филармонии (от него нам достался прекрасный рояль), погиб от рук грабителей, когда возвращался домой. В феврале двадцать седьмого бабушка вышла замуж за моего деда, тогда бывшего сотрудником ОГПУ при СНК СССР. В январе двадцать восьмого у них родился мой отец – да, я их чувствую, как своих родителей, – который, кстати, пошел по стопам деда и погиб, будучи лейтенантом КГБ. Дед же за два года до него умер от инфаркта, будучи генералом КГБ. Сама бабушка работала в библиотеке, сначала это была библиотека Государственного Румянцевского музея, в последующем переименованная в Государственную библиотеку СССР им. В.И. Ленина, и мне кажется, работает она в секретном отделе, ну или работала. Бабушка очень живой человек, и с ней мне очень легко общаться, и хоть она культурная женщина, но все ругательства в основном маленький Александр узнал от нее. Также она обучала внука игре на фортепиано, так как мелкий Сашка наотрез отказался идти в музыкальную школу, но вот саму музыку он любил и имел явный талант к ней, о чем расстроенно говорила Анна Николаевна.

– Вот скажи мне, наказание господне, что ты забыл в парке на катке? Ты же не любитель коньков, – первое, что услышал от бабушки.

– Ну, я решил проверить, а вдруг понравится, – как-то даже промямлил, вспоминая причину, потянувшую меня на каток.

Это была Ольга Синицына, первая красавица и отличница класса. Бабушка же поняла мою заминку по-своему.

– Ох кобель, знаешь, чего я боюсь больше всего?

– Даже не представляю, – бабушка заинтересовала меня.

– То, что один раз к нам в подоле принесут ребенка, – бабушка смотрела на меня абсолютно серьезно, – и это будет не одна девушка.

– Я буду осторожен.

– То есть сказать: «Бабушка, я не такой» и что-нибудь про истинные чувства ты не хочешь?

– Не смею обманывать самого дорого человека на свете, – я не выдержал и улыбнулся во все двадцать восемь.

– Прям как твой отец, – махнула на меня рукой. – Ну, хоть есть надежда, что как и он найдешь ту, которую полюбишь по-настоящему. Я поговорила с врачом, тебя здесь понаблюдают неделю.

– Да он мне говорил уже, хотя, как по мне, могли бы уже сегодня выписать.

– Врачу видней.

Наш разговор был прерван молоденькой симпатичной медсестричкой, обворожительные ножки из-под короткого халатика сразу привлекли мое внимание.

– Я принесла градусник, – голос был также приятен, как и сама медсестра.

– У меня нет температуры, но ведь это вас не остановит проверить ее? – ухмыльнувшись, протянул руку за градусником.

– Положено, – придала голосу строгость, но вот глаза улыбались.

Девушка отдала градусник, и, пока она шла на выход, мой взгляд наслаждался ее нижними девяностыми. И только когда она закрыла за собой дверь палаты, я снова перевел взгляд на бабушку, которая пристально взглянула мне в глаза.

– Что? – сделал вид, что не понял ее взгляд.

– Я же говорила – кобель.

Я постарался состроить виноватый вид, но, не выдержав, улыбнулся.

Больница часть 2 (Проба голоса)

После ухода бабушки стало так скучно. У меня с собой не было ни одной книги, хоть в больнице и было что-то наподобие библиотеки, но она уже была закрыта, телевизор отсутствовал даже в холле. А вместо молоденькой медсестрички на посту сидела женщина лет пятидесяти. В этот момент я даже пожалел, что лежу в палате один, зато я попытался разглядеть себя в маленьком зеркале над раковиной, которая была в палате. Ну что я могу про себя сказать: красавчик, светло-русые волосы, короткая стрижка, глаза ярко-голубые, лицо уже лишилось детской пухлости, подбородок, как называется, волевой, ресницы густые и длинные – мечта девушек, брови темнее волос на голове, что еще больше подчеркивает глаза. Я немного полюбовался собой, построил разные рожицы. Тело бывший хозяин держал в тонусе, из воспоминаний я узнал, что Саша раз в три дня бегал на спортивную площадку. Так что тело было не стыдно показать. Ярко выраженные кубики на прессе, прекрасно выглядящий пояс Адониса и грудные мышцы. Узкая талия и широкие плечи, накачанные руки как у атлета, но не как у бодибилдера, заканчивал приятную глазу картину рост, который в мои уже был метр семьдесят восемь. В общем, если сказать, что я доволен, это значит, ничего не сказать. Налюбовавшись, я улегся в кровать и решил, наконец, подумать, что мне дальше делать. Нет, я не стал размышлять о том, как мне спасти СССР и даже не стал придумывать командирскую башенку, потому что кто-то посмел ее придумать до меня, а вот перепеть песни Высоцкого… Я как-то читал книгу про попаданца, который оказался в прошлом с телефоном и стал знаменитым, ну что же, телефона у меня нет, что, кстати, к лучшему, так как я уверен, что в итоге телефон этот кто-нибудь у героя должен найти. Закон подлости работает всегда и как он будет объяснять его наличие, при том, что предмет из будущего не попадет после этого в застенки какой-нибудь лаборатории, я не представляю. Вместо машинки, которая отправит на стол вивисектора, у меня была прекрасная память, подаренная богом, и тысячи самых популярных песен на разных языках в голове. Прекрасное музыкальное образование, без которого работать музыкальным критиком невозможно. Единственное, что мне не давало в прошлой жизни попробовать себя на сцене, это поврежденные голосовые связки, в результате несчастного случая, но музыку я любил, и даже частенько играл на фортепиано для себя и женщин, которых приводил, прекрасно играл и на гитаре. Вот я и задумался об этичности моего будущего поступка. Плагиат – какое некрасивое слово, покатав его в уме я в итоге решил: плевать, я хочу петь, тем более мой новый голос позволяет, а если еще немного над ним поработаю, станет просто великолепным. Я хочу выступать, к тому же внешность отличная. В общем, я убедил себя, что авторы похищенных мной песен скорее всего придумают вместо украденных новые и, возможно, даже лучше. Встав опять с кровати, я немного с тревогой решил опробовать голос. Хоть в воспоминаниях я находил Сашу часто поющим дома, но хотелось убедиться. Начать решил с песни, которая более подходит моему возрасту.

Сердце замерло в груди…В юном месяце апреле В старом парке тает снег, И крылатые качели Начинают свой разбег. Позабыто все на свете,

Песню я начал тихо, но постепенно сам стал наслаждаться ей, и голос становился все громче.

Только радость впереди!Только небо, только ветер,

Припев же я запел в полный голос.

Крылатые качели летят, летят, летят.Взмывая выше ели, не ведая преград,

Только счастье впереди!Детство кончится когда-та, Ведь оно не навсегда. Станут взрослыми ребята, Разлетятся кто куда. А пока мы только дети, Нам расти, еще расти. Только небо, только ветер,

Так увлекся пением, что не услышал, как открылась дверь и в палату зашла медсестра, а когда, окончив петь, обернулся, передо мной предстала моя первая публика: Ольга Павловна и ребята из соседних палат, головы которых заглядывали в дверной проем.

– Молодой человек, у Вас прекрасный голос. А что за песню вы пели? Просто очень хорошая и странно, что я ее никогда не слышала.

– Моя песня, я ее недавно сочинил, – ну вот и все мосты сожжены, и так легко это произошло.

– Даже не верится, прекрасный голос и еще талантливый поэт. А есть ли у Вас еще что-нибудь? – в голосе медсестры промелькнуло недоверие.

– Да, но их лучше исполнять с аккомпанементом, впрочем, как и эту.

– А вы и музыку сочиняете? – на лице Ольги Павловны все больше удивления и недоверия.

– Да, я с шести лет играю на фортепиано.

– Прекрасно, у нас в ленинской комнате есть пианино, только сейчас уже поздно, а вот завтра во время обхода врача вы сможете попросить у него разрешения играть там. А сейчас, может, все же споете еще одну свою песню?

– Ну что же, дайте подумать, какую.

– У Вас их много? – голос медсестры аж повысился от удивления.

– Ну уж не две точно, но спою я сегодня еще только одну, а вот завтра, если доктор разрешит, исполню побольше, – решил сразу предупредить, чтобы не просили еще спеть.

Я решил ничего не придумывать и продолжить петь из электроника.

Мы маленькие дети, нам хочется гулять.Над нами солнце светит – не жизнь, а благодать, Тем, кто за нас в ответе, давно пора понять, Тем, кто за нас в ответе, давно пора понять, —

На последних словах куплета подмигнул ребятам, которые уже вошли в палату.

А я говорю: «Покинуть хочу поскорее парту!».А нам говорят, что катет короче гипотенузы, А я говорю вам – хватит, устал я от этой обузы. Па-ра-па-ра-ра па-ра короче гипотенузы, Па-ра-па-ра-ра па-ра устал я от этой обузы. Ах, встать бы на рассвете, убрать бы в стол тетрадь, Тем, кто за нас в ответе, давно пора понять, Тем, кто за нас в ответе, давно пора понять, – Мы маленькие дети, нам хочется гулять. А нам говорят: «Афины войною пошли на Спарту»,

В течение песни начали раздаваться смешки, ребята улыбались, а когда я закончил петь, даже начали аплодировать, было чертовски приятно.

– Спасибо большое, – улыбка сама появилась на губах, – но на сегодня все, завтра, если позволит врач, я спою в ленинской комнате.

– Действительно, расходимся по палатам, ребята, – медсестра тоже улыбалась. – Как ведь точно спел про вас, шалопаев, все-все расходимся.

– А тебе надо петь на радио, – сказала она, когда выпроводила всех из моей палаты. – Я тоже завтра попрошу Николай Васильевича, он главврач, думаю, разрешит.

Оставшись один, я улегся на кровать. Ну что же, голос у маленького Саши действительно отличный, завтра проверю в других тональностях…

И вот на такой ноте незаметно уснул.

Больница. Часть 3 (Знакомство)

Ну почему, объясните мне, почему надо будить в больницах в такую рань и всучивать градусник даже тем, кто никогда не жаловался на температуру? Вот и меня разбудили в шесть утра, а завтрак только в девять. Ладно бы после этого шел обход врача, так нет, он только после завтрака, в десять. Я на автомате засунул градусник под мышку, ну и, естественно, уснул, после чего выслушал о своей безответственности от пришедшей забрать его медсестры. Второй раз уже уснуть не смог, поэтому решил сделать зарядку, из здания меня вряд ли кто сейчас выпустит, так что ограничусь, пожалуй, отжиманиями и упражнениями на пресс. Очередной раз порадовался тому, что молодой Александр любил спорт. Выйдя в коридор, обнаружил на посту вчерашнюю молодую медсестру и Ольгу Павловну, это хорошо, что их смена началась. Подойдя к ним и не успев даже слово сказать, я успел только рот открыть, как сразу отповедь от молодухи.

– Пациент, вы почему не в палате?

– Я хотел… – пытался я объяснить, почему, но опять был прерван.

– Марш в палату и до обхода врача не покидайте ее, завтрак вам принесут.

– Да я хотел попросить ключ от душевой, – все же сумел сказать этому гестаповцу в коротком халате и со стройными ножками, а халатик так облегал прекрасный третий размер… Что-то меня не туда занесло.

– Это зачем Вам в душ? – задала шикарный вопрос девушка, от такого даже Ольга Павловна на нее посмотрела с недоумением.

– Да после зарядки хотелось бы ополоснуться, не в раковине же это делать.

– Александр, вы недавно лежали сутки в бессознательном состоянии. – Вот не могу понять, почему не называть вещи своими именами – вы были в коме. – И сегодня подвергли себя физическим нагрузкам, вы, наверное, хотите подольше побыть с нами?

Ольга Павловна сурово посмотрела на меня, отчего я даже стушевался и понял, что ведь действительно повел себя безответственно, но я и вправду чувствую себя абсолютно здоровым, о чем и заявил.

– Это не Вам решать, – очнулся гестаповец, – а врачу.

– Ну да, доктор сказал: в морг, значит, в морг, – не остался в долгу я.

– Что? Какой морг? – красивая и глупая – это ли не мужской идеал, точней идеал холостяков.

– Держи ключ, юморист, – достав из стола ключ с марлей вместо металлического кольца и картонной биркой, Ольга Павловна, улыбаясь, вручила его мне. – В конце коридора справа.

Ну, а пока в палату принесли прекрасный завтрак в виде сечки, чая и хлеба с квадратиком масла и половинкой яйца, куда там завтракам в элитных гостиницах. Минут через пятнадцать после того, как у меня забрали посуду, меня навестили с обходом Николай Васильевич и Ольга Павловна. Ответив на дежурные вопросы о здоровье, я попросил разрешение воспользоваться пианино в ленинской комнате, меня поддержала Ольга Павловна, рассказав, что ей понравились мои песни, чем заинтересовала Николая Васильевича.Заглянув в палату за полотенцем, пошел наслаждаться победным душем. А что, я победил гестаповца, симпатичного, глупого, но все же фашиста в юбке. После душа вернул ключ и вернулся в палату, где опять завалился в кровать с мыслями о том, стоит ли мне что-то делать с развалом СССР, и прекрасно понял, что в моем случае ничего из того, что делают попаданцы, я делать не собираюсь. Писать письма Брежневу или Романову или еще кому, так я уверен, что придется писать не одно и закончится это все там же, в застенках, где из меня будут выбивать информацию под всякими препаратами. Вспомнил книгу об одной певице, которая путем известности и популярности налаживала отношение Европы и СССР, для меня это самый приемлемый вариант. Тем более, как помню, в начале этого года вновь стали налаживаться отношения с Францией. И благодаря Шарлю де Голлю Франция выходит из НАТО. Этот политик с приходом пятой республики позиционирует Францию как свободную от влияния североатлантического союза, сильную ядерную державу, где сотрудничество с СССР считал важнейшим направлением внешней политики, и вскоре должен заключиться договор об увеличении товарооборота между двумя государствами. Все это я вспомнил благодаря статье моего друга, который попросил помочь ему и привести пример и культурного обмена, ведь в это время зародится любовь Советских граждан к Джо Дассену. Вот я и решил, что если народ Франции полюбит меня как певца, это только больше сблизит, а уж как этого добиться, я придумал. Так и прошло время до завтрака.

– Так давайте так и поступим, молодой человек, сейчас Вам до обеда надо сходить на ЭКГ, рентген и к невропатологу, а вот после обеда подойдите ко мне и мы вместе с вами сходим, мне тоже интересно послушать Вас.

Согласившись, я вместе с доктором вышел из палаты и пошел на рентген. По дороге меня спросили ребята, которые слышали меня вчера, буду ли я петь сегодня, я им пересказал слова доктора. Врач, снимавший кардиограмму, гордо рассказывал о том, что их больница оснащена новейшим ламповым портативным электрокардиографом весом всего 10 кг. Глядя на это чудо современной техники, вызывающее ассоциацию бабинного магнитофона, я так остро почувствовал тоску по компьютеру и интернету! Ну почему я не учился на какого-нибудь электронщика? Ну да ладно, пожалел немного и выкинул из головы, чего жалеть о несбыточном. Побегав по кабинетам, я вернулся в палату незадолго до обеда. Обед был также изумителен, как и завтрак, легкий рыбный супчик, жидкое пюре с опять же рыбной котлетой и компот из сухофруктов. Только у меня забрали посуду, в палату зашла бабушка.

– Ну как тут себя чувствует моя кара господня? – раздались с порога добрые слова бабушки.

– Бабушка, как коммунистке не стыдно все время вспоминать бога? – решил поддеть любимую старушку.

– А как тут не вспомнить, если ты явный пример того, что бог есть и всем воздастся. Ладно, а теперь шутки в сторону, докладывай, как самочувствие.

– Все отлично, мой генерал, – отдав честь, доложился. – Правда, скучно, но я кое-что придумал.

– К пустой голове руку не прикладывают, – не осталась в долгу бабуля. – Вот я тебе принесла, – и достала книги из матерчатой сумки, прабабушки современных пакетов. – И что ты там придумал? Меня это почему-то немного пугает.

– Бабушка, совсем ты не доверяешь любимому внуку, – сделал вид, что обиделся.

– Вот именно, любимому, а значит и хорошо знакомому, – отвесила слабенький подзатыльник. – Ну что ты там придумал?

– А вот сюрприз, но я не могу долго скрывать его от самой прекрасной женщины на свете, так что пойдем, я все покажу.

– Вот когда ты начинаешь расточать комплименты, я начинаю еще больше волноваться и думать, что ты там натворил, – сказала и вслед за мной вышла из палаты.

По дороге к посту медсестер, меня окликнул Алексей, один из ребят, которые подходили ко мне с вопросом о продолжение моего импровизированного концерта. Заодно и познакомились.

– Саша, ты в ленинскую? – рядом с Алексеем стояли молодая женщина и мужчина, в которых я узнал самых известных телеведущих страны, а для тех, кто связан с музыкой, тем более.

то были Анна Шилова и Игорь Кириллов, те, кто вели первые концерты «Песня года».

– Да как раз собирался к врачу попросить ключ. Здравствуйте, меня зовут Александр, а это моя бабушка Семенова Анна Николаевна, – представился сам и представил бабушку, а вы Анна Николаевна и Игорь Леонидович, вы прекрасные телеведущие.

– Очень приятно, – очаровательно улыбнулась Анна. – А вы тот молодой человек, о котором мне сын успел уже наговорить столько.

– Нет, это не я, – опять не удержался от шутки. – А если и я, то доказательств нет.

Анна замерла и не знала, что сказать, только Кириллов засмеялся.

– Анна, а парень юморист.

– Ага, только ремня на него не хватает, – вставила свои пять копеек бабушка.

– Ну, юморист, мне сын рассказал, что вы вчера исполнили две прекрасные песни своего сочинения, – при этих словах бабушка взглянула на меня, но виду не подала, что удивилась, за что я ей очень благодарен. – А сегодня вы вроде как обещали исполнить еще.

– Да, все так, я как раз шел к врачу за ключом, да и Николай Васильевич тоже хотел сходить с нами.

– Ну тогда вы не против, если и мы с Игорем послушаем?

Пока мы разговаривали, подошли еще несколько ребят из вчерашних слушателей, такой компанией мы и проследовали сначала к Ольге Павловне, ну а потом и к Николаю Васильевичу.

Ленинская комната представляла из себя большой актовый зал с небольшим возвышением, на котором стояли два стола и невысокая трибуна, а в углу располагалось фортепиано. Прошел к нему, по дороге захватив один из стульев, для начала проверил звучание. Ну что сказать, на безрыбье и рак рыба.

– Присаживайтесь. Для начала я хочу извиниться за столь ужасный инструмент – начал я рассказ, – хоть в этом нет моей вины, но постараюсь выжать из него все, что возможно, а теперь коротко о том, как и почему я начал петь. Меня всю жизнь сопровождает музыка, и в этом я благодарен моей бабушке, которая и научила меня играть на фортепиано, но я не пошел в музыкальную школу, просто мне было это неинтересно, а недавно я втайне даже от нее сочинять стихи и музыку, наверное, потому что все же немного стесняюсь, и вчера меня впервые услышали. После столь приятных отзывов я решил все же исполнить часть из того, что сочинил.

– А парень хорошо держится на публике, – прошептал Игорь Анне Шиловой, та согласно кивнула.

– И первую мою песню я хочу спеть о нас, о детях, и в некотором смысле посвятить ее тем, кто за нас в ответе, – улыбаясь, посмотрел на присутствующих взрослых. – Помните, нам иногда хочется не только учиться, но и веселиться.

Мы маленькие дети, нам хочется гулять…Тем, кто за нас в ответе, давно пора понять, Тем, кто за нас в ответе, давно пора понять, —

Публика прекрасно приняла песню.

– В следующей песне я хочу вам сказать, ребята, не будем спешить становиться взрослыми, ведь детство так быстро проходит.

Разлетятся кто куда…Детство кончится когда-та, Ведь оно не навсегда. Станут взрослыми ребята,

И снова во время этой песни в зал стали подходить новые люди, под конец почти все места были заняты, и громкие аплодисменты были столь неожиданны и приятны.

– Большое спасибо, а теперь я хотел бы спеть песню о Родине, ее я впервые исполняю.

Живущих в соседнем дворе,С чего начинается Родина? С картинки в твоем букваре, С хороших и верных товарищей,

У нас никому не отнять.А может она начинается С той песни, что пела нам мать, С того, что в любых испытаниях

Под ветром склоняясь, растет.С чего начинается Родина… С заветной скамьи у ворот, С той самой березки, что во поле

В течение всей песни была гробовая тишина, и даже некоторое время после, а потом встал Николай Васильевич.

– Александр, это прекрасная песня, спасибо тебе большое за нее.

И после этих слов в зале раздались крики «Молодец!», «Так держать!», а в глазах бабушки было столько гордости, но и столько же вопросов ко мне.

– Следующую песню я хочу спеть о том, что все у нас в будущем будет хорошо, но мы сами творим свое будущее и должны каждый раз обращаться к себе с вопросом: «а сегодня что для завтра сделал я?»

Кружит голову, как в детстве карусель.Слышу голос из прекрасного далека, Голос утренний в серебряной росе. Слышу голос, и манящая дорога

Я начинаю путь.Прекрасное далеко Не будь ко мне жестоко, Не будь ко мне жестоко, Жестоко не будь. От чистого истока, В прекрасное далеко, В прекрасное далеко,

А сегодня что для завтра сделал я?Слышу голос из прекрасного далека, Он зовет меня в чудесные края. Слышу голос, голос спрашивает строго:

Актовый зал уже был полон, и стало видно, что много слушателей выглядывали из-за дверей. Я решил спеть грустную песню, посвященную нашим с маленьким Александром мамам. Да, это, конечно, не слишком красивый ход, но во-первых, я действительно хотел спеть эту песню о самых добрых и любящих женщинах для всех сыновей, и только во-вторых, я хотел показать разный репертуар.