Читать книгу: «Зеркало Пророка», страница 3

– Господин Ванштайн, вы изволили принять решение? – спросил посол, самый старший из прибывших.

Витольд Ванштайн взглянул на своих людей. Мадс, Тибор, Сандро, Михай и другие солдаты одним своим видом выражали полную готовность несмотря на исход. Астрид и Петр, стоявшие рядом с ним, едва заметно кивнули. Эти люди доверили ему свои жизни.

И он дал ответ.

Пару часов спустя у стен замка стоял собственной персоной герцог Герхард фон Туллен в сопровождении вольфенбергцев и пехоты: ландскнехтов из Гроцланда, пикинеров из Понсальтора и стрелков из числа ингерванских беженцев. Общая протяженность данного военного контингента можно было оценить в пятьсот человек. И это лишь десятая часть армии Туллена в Лярэнсе. Герцог к своим парадным доспехам прибавил белый парчовый плащ, подбитый куньим мехом и пышную шляпу со страусиными перьями. В руках он держал булаву – символ власти.

На стенах Жуаена стояло несколько солдат, которые, получив команду от Сандро, стали опускать подъемный мост, крутя колесо.

Две минуты спустя между замком и воинством Туллена перестала существовать последняя преграда. Рыцари въехали первыми, их кони стучали подковами сперва по деревянному мосту, затем по брусчатке. За конными проследовали ландскнехты и стрелки с пикинерами. В середине процессии гордо восседая на коне ехал герцог фон Туллен.

В середине двора сидел на последней не съеденной лошади капитан Черной Лилии. Его люди выстроились в две шеренги, которые сейчас стояли в карауле и салютовали имперцам. Рядом с Ванштайном стояла его свита. Справа Мадс Эрикссон, Тибор и Сандро. Слева: Астрид де Рут, Михай Серый, который, заломав руки, держал графа де Котта. Пленник все так же был в своей сорочке, только теперь на его одежде было много пятен от пота, мочи и чего-то еще мерзкого.

Увидев графа, герцог злобно улыбнулся. Казалось, ему было приятно видеть своего врага униженным и посрамленным в то время как он входил в замок побежденного как настоящий триумфатор.

Он выехал вперед, а ему навстречу подошел на тощей лошади Витольд.

– Я рад приветствовать вас в Жуаене, ваша светлость! – произнес капитан Черной Лилии, подзывая ближе Петра, и обратился к герцогу. – Я передаю власть над этим замком, а также его бывшего хозяина в ваше полное распоряжение, ваша светлость.

Он слегка поклонился и украдкой посмотрел на плененного де Котта. Михай заставил пинком графа подняться и, проигнорировав его протесты, потащил его к герцогу. Петр шел рядом, обеими руками неся подушку, на которой лежал золотой ключ от замка.

Пленник рухнул возле ног лошади фон Туллена. Герцог самодовольно улыбнулся. Два ландскнехта подняли де Котта и поставили на колени.

– Я полагаю, что это хороший урок для наглеца, осмелившегося бросить вызов его императорскому величеству и самой Церкви. Не находите, сударь де Котт?

Граф де Котт не мог ничего ответить, слишком уж был измотан и хотел пить. Как его тюремщики.

Петр приблизился к герцогу. На него грозно взирали вольфенбергские рыцари, недобро ухмылялись ландскнехты и хищно щурились стрелки. Он низко опустил голову и высоко, но аккуратно поднял подушку, на которой лежал ключ от замка. Это была формальность, соблюсти которой настоял на последних переговорах герцог фон Туллен, как и всю эту церемонию.

Петру казалось, что он стоит так целую вечность. Но минуту спустя он почувствовал как окованная позолоченным металлом перчатка подняла ключ. Как вкопанный он еще стоял так некоторое время, пока его тихо не окликнул Витольд. Петр вернулся в строй, встав рядом с Михаем.

Герцог поднял ключ над головой и повернулся к своим солдатам, и те торжествующе заликовали.

– Ну, теперь нам точно сваливать пора… – тихо шепнул Мадс.

– Тихо! – шикнула на него Астрид. Гнард в другой ситуации бы возразил в очень выразительной форме, но в этот раз он промолчал.

И не зря.

Генерал имперской армии будто бы сиял в лучах собственной славы. А может, просто солнечные зайчики плясали, отражаясь от его доспехов. Он повернулся лицом к наемникам, выхватил из изящных золоченых ножен меч и поднял его над головой.

– Убить их всех!

Тотчас же ландскнехты и вольфенбергцы, взявшись за оружие, накинулись на стоявших ближе остальных воинов Черной Лилии. Петр едва не получил удар алебарды по лицу, когда Михай оттолкнул его в сторону и полоснул по горлу одного из ландскнехтов, затем развернулся к остальным. Черная Лилия не собиралась умирать без боя.

Витольд едва успел дать команду сомкнуть строй, как к нему подбежали несколько солдат и попытались стащить с лошади. Но капитану хватило пары мгновений, чтобы выхватить меч из ножен и наградить парой точных и быстрых ударов двух противников, после чего пришпорил коня и пошел прямо на Туллена. Герцог старался держать дистанцию и отступать назад, пока пробивавшегося к нему Ванштайна окружало все больше его воинов.

Сандро и Мадс тем временем возглавили круговую оборону посреди двора. Черные рундаширы и стрелки сражались отчаянно, изо всех сил. Жалко было умирать, не забрав с собой по меньшей мере сотню из тех, что осмелились напасть на них. Подобно дровосеку Мадс ловко орудовал топором-ружьем, парируя и уклоняясь от мечей и алебард врага, понсальторец же прикрывал ему спину, неся гроцландцам смерть на остриях своего меча и кинжала. Рядом откидывал врагов во все стороны Тибор. Астрид и Петр отстреливались с несколькими стрелками из-за спин мечников.

Витольда не пытались убить. Но пленить. Только поэтому, наверное, он еще и был жив в такой толкучке. И все же его сбросили с лошади, он с грохотом упал на брусчатку, и его тотчас облепили вражеские мечники, пытавшиеся его связать. Однако на помощь ему вовремя подоспел Тибор, разрубая врагов своим дьявольски огромным мечом. За ним последовали Михай и еще группа солдат, которые быстро помогли капитану встать и оттащить к своим. Герцог Герхард фон Туллен удалялся все дальше от схватки.

Теперь было ясно, что их ждала смерть.

Но зато какая!

Ландскнехты и пикинеры отступили назад, давая выход стрелкам-аркебузирам. Обе стороны обменялись выстрелами. Почти дюжина имперских стрелков попадала на брусчатку, однако и Черная Лилия понесла потери. Михай и еще несколько солдат упали замертво, после залпа стрелков. Витольд тоже получил пулю, поймав ее кирасой, а потому пострадал не столь сильно, смог устоять и даже ответить выстрелом из кремневого пистолета.

Когда вражеские стрелки перестроились, готовясь еще раз дать залп по обезумевшим от крови наемникам, Мадс высоко бросил картечную гранату.

Стрелки и несколько ландскнехтов прекрасно ощутили на себе взрыв. Его грохот был лишь малым ущербом в сравнении с осколками картечи, которые разлетелись в разные стороны, разя имперцев.

Не успели они оклематься, как из рук Мадса вылетели следом две петарды.

Еще два взрыва, которые оставили дыры в идеальном кольце противников. Но на место погибших тут же встали другие, еще более решительные и кровожадные, чем их товарищи, которых отправили к Спасителю.

Вперед вышли вольфенбергцы, держа в руках полуторные мечи и алебарды. Их было около тридцати. С завидной синхронностью они стали четким ритмичным шагом двигаться в сторону наемников, которых осталось примерно два десятка.

– Мне было честью сражаться с вами! – воскликнул Витольд. – Мне будет честью умереть с вами! За Черную Лилию!

– На погибель ублюдкам! – закричала Астрид, выпустив очередной арбалетный болт.

– За каждого из ублюдков по кружке хереса в другой жизни! – поддержал Мадс.

– К дьяволу Форадо! – проревел Сандро.

– За Черную Лилию!!! – голос Петра затерялся в гомоне голосов, аркебузных выстрелов и звона стали…

В воздух поднимался запах пороха и дыма. И запах свежей крови, который уже начал привлекать ворон и других падальщиков, охочих до плоти мертвых храбрецов.

Жуаен вновь пал.

Глава первая, Святогавань

Олира закрыла книгу и встала изо стола, тряхнув длинными волосами цвета жженой карамели. Она находилась в библиотеке не одна. Она это почувствовала. Кто-то издал шум, но это точно был не библиотекарь, так как он уже три часа как спал. Металлические ставни окна со скрежетом лениво ударялись о стену, а бриз, доносившийся с моря и перемешавшийся с запахами улицы, стал небрежно перелистывать страницы открытых на столе учебников и трактатов. Девушка решила прикрыть окно, не подходя к нему. Медленным движением руки она провела пальцами по воздуху, после чего окно плотно закрылось.

Она с облегчением вздохнула, осмотрелась и решила прибрать рабочий стол. И сделать она решила это так же – прибегнув к магии. Все-таки она была чародейкой. Практиканткой, но все же чародейкой.

Слегка напрягшись, она, как дирижер, повела руками, заиграла пальцами, и учебники, лежавшие перед ней, поднялись в воздух. Сперва они закружились хороводом над ее головой, а затем поочередно направились к полкам и стеллажам, на которых они до этого плотно стояли. Они летели плавно и осторожно, пока каждая книга не нашла свое место.

Олира вновь что-то почувствовала. Какой-то магический импульс. Совсем рядом, будто бы под боком. Взглянула на шкатулочку, которая все это время была на столе. Шкатулочка была волшебной, о чем Олира безусловно знала, как и о том, какую функцию она выполняла. Это было ее личное средство связи. С другими магами.

Чародейка приоткрыла коробочку, и из нее донесся сперва скрипящий, а затем более-менее отчетливый и даже приятный баритон. А затем замерцали не совсем четкие очертания приятного мужского лица.

– Ты все зубришь по ночам? – спросило лицо из шкатулки.

– Валь, пожалуйста, тише. Тебя могут услышать, – прошептала, улыбаясь, Олира.

– Виноват. Но ты не ответила на мой вопрос, красавица.

Лицо молодой колдуньи покраснело.

– Ты решил связаться со мной, чтобы прочесть лекцию о пользе сна?

– Я беспокоюсь за тебя и просто желаю, чтобы ты нормально высыпалась.

– Ты сам-то сейчас в военном лагере… Почему не спишь?

– Я только что закончил обрабатывать рану одного солдата… Ему попала пуля в колено. Пришлось извлекать, так как наш фельдшер больше известен у нас как мясник, чем врач.

– И как этот солдат? Ты справился?

– Да. Я удалил инородный предмет, обработал рану и помог его кости начать процесс сращивания… Жить будет.

– Ты большой молодец, Валь.

Лицо Валя сперва зависло, а потом резко выдало гордую широкую улыбку. «Помехи с проекцией», – решила Олира.

– Спасибо, Олира. Мне очень приятно. Я так хочу увидеть тебя… А если сейчас?

– Валь, ты знаешь, что телепортироваться ни я к тебе, ни ты ко мне не сможешь, – печально проговорила девушка, наматывая локон на палец. – Ты же помнишь, заклинания, затрагивающие такие материи, как время и пространство, не до конца изучены, чтобы…

– Да я же шучу, зубрилка, – негромко рассмеялся молодой человек. Он умел красиво улыбаться. – Да и если бы даже это было возможно… в лагере есть еще пять магов, которые быстро бы почувствовали столь сильный импульс, донесли бы, и я бы стал дезертиром и врагом Империи, – и прощай моя карьера…

– А ты бы на такое пошел?

– Знаешь… сопоставляя выше мной сказанное с тем, чтобы провести с тобой время… Думаю, да!

– Дурачок, – еще больше засмущалась та.

– У тебя ведь сейчас заканчивается практика? – быстро сменил тему Валь. – Тебе говорили, куда тебя отправят?

– Еще нет, – печально ответила девушка, продолжая играть со своим локоном, – но я спрашивала наставников и даже ректора… Все как один отвечают в устном и письменном виде, что у меня скоро будет особое задание. Так сказал мастер Оливер.

– Надеюсь, тебя отправят к нам, на границу со Свякивией. На войне с Королевой Зимой холодно, но твое тепло могло бы согреть меня…

– Валь…

– Просто я скучаю по тебе. Тут невыносимо заурядно и уныло! Я уже год торчу в армии генерала Болеслава Грифа, и все это время мы лишь ходим вдоль границ и деремся с северянами и людьми востока. Никаких крупных битв – лишь мелкие стычки. Кажется, что мы друг друга прощупываем, но я думаю, что конфликт скоро должен сойти на нет.

– Ты так думаешь?

– Королева Ольга давно могла начать наступление. После смерти ее мужа она занялась тем, что стала объединять под свякивским стягом народы востока: степных кочевников, горцев и лесных дикарей… Если патриарх Бальтазар и архимагистр Луцио Мичезаро боялись ее мужа, то уверен, что от нее они просто в ужасе. К тому же она – архимаг, пусть и отвергнутый Академией. В Свякивии маги, как и у нас в Империи, не в большом почете, но их активно используют в бою, и все они до единого верны своей королеве. Свякивия – грозная сила, с которой мы еще не столкнулись толком. Потому что ее что-то сдерживает… Интересно что?..

– Я не знаю, Валь… А если б и хотела… наверняка бы не узнала. Зато, кажется, наши одерживают победы в Лярэнсе. Я недавно слышала историю с фронта – как герцог Форадо нанял каких-то наемников, которые захватили замок прямо под носом у генерала фон Туллена. Говорят, тот был в ярости…

– Да, я тоже об этом слышал, – улыбнулась проекция лица Валя, – причем наемники эти оказались не из простых. Помимо того, что они под покровом ночи взяли замок с высокими стенами, так еще и расправились с искусным магом. Моим товарищем, Хабизом аль Ази…

– Мне очень жаль, милый…

Валь как будто не заметил ее слов.

– Заставляет задуматься, что мы, маги, тоже можем умирать… причем от рук простых людей, – проекция лица чародея выглядела печально и задумчиво.

В груди чародейки сжалось сердце.

– Валь… я беспокоюсь о тебе. Прошу, будь осторожен… Я боюсь тебя потерять…

– Не волнуйся, Олира, со мной все будет хорошо, – улыбнулась проекция мага, – а когда все кончится, я вернусь к тебе… Мы сыграем свадьбу, купим дом в Мандербурге, о чем давно мечтали…

– К тому времени, – усмехнулась чародейка, – к тому времени меня саму отправят на какой-нибудь фронт. Придется ехать ко мне.

– Тогда я поеду, любимая.

Чародеи и чародейки, маги и магички, колдуны и колдуньи никогда не должны были краснеть, бледнеть, плакать и как-либо проявлять эмоции. Но перед любимым человеком ей не стоило бояться осуждения. Одинокая слеза прокатилась по ее щеке.

– Я люблю тебя, Олира, – как можно нежнее сказала проекция.

– И я тебя, Валь… и я тебя. Доброй ночи тебе.

Она осторожно закрыла шкатулочку, и проекция одновременно со свечами погасла, в библиотеке вновь стало тихо и темно.

***

Из семидесяти шести солдат в составе Черной Лилий осталось шестеро. Среди них были капитан Витольд Ванштайн, Тибор из Дуброва, Мадс Эрикссон, Астрид де Рут, Сандро эль Гасо и Петр Мюльнер. С первыми пятью все было ясно, это капитан и его офицеры, а вот Петру просто повезло. Уже раненый он наткнулся на пару ландскнехтов, которые всего лишь избили его и ограбили.

Их держали прикованными к стене темницы, которая чудом уцелела после взрыва бомбы Мадса и землетрясения чародея из Халь-Зафира. Кисти каждого уже были стерты от полуржавых оков, а на шеях у заключенных были туго затянуты кожаные ремни, прикрепленные к стене.

Снаружи солдаты Туллена праздновали: пили, пели песни, плясали, резались в карты, устраивали между собой дружеские поединки, а в перерывах между этим насиловали местных женщин, судьба которых после смены хозяев замка в лучшую сторону не изменилась. Герцог Герхард в донжоне распивал вино и ел жареного быка со своим командным составом.

От одной мысли об этом у Мадса, который из-за своего низкого роста стоял на бочке, а не на каменном полу, уже несколько часов сдавали нервы.

– Курва-а-а-а… – ревел он, при этом как можно меньше двигаясь, – курва-а, как я хочу выпить…

Астрид едва повернула к нему голову. Под ее глазами были кровавые отеки и синяки, а ее вздернутый острый носик был искривлен от недавнего удара тюремщика, которому приспичило кому-то врезать. И он выбрал молодую женщину. Вдобавок ко всему выбор на нее пал также потому, что было известно, что если она будет в хорошем состоянии, то наверняка через определенное время сможет каким-нибудь хитрым способом вскрыть замок. Потому ей также отдубасили дубинкой пальцы. В целях предосторожности.

– Мадс…

– Что?

– Заткнись нахрен.

– Ку-у-у-рва-а-а!..

После протяжного стона гнард свесил голову и чуть не потерял равновесие, но его быстро удержал ногой сидевший рядом Тибор, который был прикован толстыми цепями способными удержать быка. На нем следов от ран почти не осталось. Он уперся носком сапога о край бочки, не дав товарищу упасть и нелепо умереть, повесившись на ремне, прикрепленном к стене.

Витольд был избит вольфенбергцами сильнее остальных и уже долгое время молчал, свесив голову вниз, как обреченный мученик. Длинные темные волосы скрывали его лицо, было сложно понять, дышит ли он вообще. Петр, как раз напротив, избитый меньше – очень вовремя успел сдаться уставшим убивать солдатам – пытался дотянуться до капитана и разбудить его. Но все его попытки кончились ничем.

– Должен признать, хреново все вышло, – констатировал факт Сандро с избитым лицом и разбитыми ребрами. – Зря мы доверились этому Форадо… Такие большие и легкие деньги…

– Простите меня, – еле слышно прошептал Витольд, не поднимая головы, – вы выбрали меня… и я подвел вас.

– Не говори так, дружище, – отозвался Сандро, ухмыляясь через силу. В его рту стало на пять зубов меньше. – В конце концов почти все проголосовали за то, чтобы взяться за этот контракт, когда его нам предложил Форадо. Чтоб его…

– О, вижу вы начали друг с другом откровенничать!

В темницу с торжественным видом вошел молодой дворянин в пышном праздничном зеленом дублете в компании трех приятелей, таких же молодых, гордых и модно одетых. Все были в зюзю пьяные, и несло от них так, будто они праздновали полную победу Империи над всеми ее соседями.

– Что за вонь?! – процедил один из молодых дворян. – Тут че, сортир? Криштан, ты… привел нас всех в… в уборную?.. ик!

– Нет, дорогой мой Рон, – отозвался звонким голосом первый из дворян в зеленом, – мы не в сортире… Мы пришли в зверинец! И сейчас будем смотреть… на зверей!.. Вот!

– Ха-ха-ха-ха-ха!

– Хороши зверюшки! Гляди, Криштан, – ткнул пальцем в Мадса пьянчуга по имени Рон, – по-моему, энтот вот… мелкий кабанчик… тебя узнал!

– Я его тоже узнал! – лицо молодого Криштана исказилось в недоброй улыбке. – Сударь карлик! Его гномья светлость! Господин полторашка! Какая честь! Что-то вы больше не веселы… Вы не расскажете нам какую-нибудь свою шуточку? Э? Ну вы ж умеете… Хотя нет! Не стоит… и так смешно видеть, как ты стоишь на бочке, недоросль, чтобы не свалиться и не повеситься на ремне…

– Хороший запах, цветочный, – протянул гнард, лыбясь из последних сил, – от матушки твоей пахло так же…

– Ах ты ж мерзкая карла! – взъярился Криштан ван Дришдт, схватил гнарда за бороду и притянул к себе, но тот почти не сопротивлялся. – Знаешь ли ты… знаете ли вы все!.. Что вас повесят утром… Не знали? Так знайте! Это лично я услышал от герц… его высочества… Вам каюк! Но я могу тебе, бородатая свинья, устроить казнь немного раньше. Скажем, сбив бочку из под твоих копыт…

Мадс смотрел ему в лицо безразличным взглядом, когда Тибор молниеносно вытянулся и ударил ногой по коленной чашечке Криштана. Хрустнуло. Тот с визгом выпустил бороду гнарда и упал, судорожно хватаясь за колено.

– Я… я не могу ходить… долбаный великан, сраный дебил-переросток сломал мне ногу… мама-а-а!!!

– Криштан, тихо… щас мы тя отсюда выведем…

– Я убью карлика! Я прикончу этого долговязого дебила! Надругаюсь над их девкой! Сдеру скальп с лысого! Выколю глаза Ванштайну!!!

Товарищи взяли его под руки и потащили наружу, пока молодой дворянин верещал и бросался проклятиями.

– Слова, достойные рыцаря… – проронил Мадс и выкрикнул из последних сил ему вслед: – Вспоминай маму чаще!

Генерал фон Туллен и его военачальники праздновали победу за длинным столом в главном зале донжона. Вокруг крутилась добрая дюжина слуг, а сам периметр внутреннего двора был оцеплен полсотней вольфенбергцев. Праздновал герцог Герхард очень даже по-герцогски – пока его солдаты пили дешевое вино и откушивали украденных у обитателей окрестных деревень кур и гусей, сам он со своей свитой ожидал жареного быка, выпивая тем временем риконнское вино и закусывая лярэнсским сыром. Наконец, восемь крепких солдат внесли из кухни на огромном вертеле зажаренного быка. Стоило им опустить его на блюдо, под которым стол аж слегка прогнулся, как тут же генерал и его военачальники вонзили в него свои кинжалы, стилеты и корды. Через пару-тройку минут бык уменьшился раза в три. Кто-то из военачальников помакивал куски в чесночный соус, кто-то обгладывал огромные кости, а сам Герхард с удовольствием смаковал язык.

Именно в этот момент к нему подошел старший слуга и что-то прошептал на ухо. Тут же лицо герцога стало железно суровым, и он кивнул, вытирая жир с усов и бороды.

Вслед за этим все военачальники тут же повернули головы в сторону дверей.

Слуги распахнули двери, и внутрь вошел зрелый мужчина с длинными до плеч белокурыми волосами, острым подбородком и длинным носом. Он был облачен в длинную красную сутану¹⁹ и походный серый плащ, а на голове его ровно сидела бордовая полая шляпа, украшенная фазаньим перьями. Его сопровождали солдаты в красно-белых плащах – цветах королевства Риконны и двора патриарха. Все они выглядели серьезно и мрачно, как и человек, которого они сопровождали.

– Что вам угодно? – спросил недовольно, не вставая с места, герцог Герхард фон Туллен.

Длинноносый приподнял полую шляпу и слегка улыбнулся. Неискренне.

– Хочу поздравить вас с победой, – со слегка наигранным воодушевлением произнес он. – Вы, господин фон Туллен, как всегда радуете его святейшество.

Герхард не оценил комплимент. Он знал, что от него сейчас будут что-то требовать. Его подчиненные также бросали на прибывшего гостя и его свиту недоверчивые и неприязненные взгляды. Один из военачальников, закашлявшись, тихо произнес:

– Выродок…

Гость резко выстрелил взглядом туда, откуда донеслось оскорбление. На его лице образовалась фальшивая улыбка.

– Мы желаем сменить лошадей, герцог. И кое-что у вас забрать, – проговорил он учтиво.

– Ничего не понимаю… – запротестовал Герхард фон Туллен, медленно поднимаясь изо стола. – Я честно служу его величеству. И я не понимаю, чем я мог заставить его величество усомниться во мне и моей преданности, чтобы он желал у меня что-либо отнимать…

– Никто в вас не сомневается, господин фон Туллен, – отозвался, продолжая наигранно улыбаться, прибывший. – Однако же его святейшество хочет получить то, что случайно попало вам в руки. И он получит это.

– Вы слышали его? – мрачно произнес Сандро. – Нас собираются казнить…

– А ты боишься смерти, Сандро? – спросила с натугой Астрид, лихо ухмыляясь.

– Боюсь только, что не дадут выпить перед смертью.

– Угу… – задумчиво кивнул Тибор, внимательно осматривая свой сапог, на котором было несколько капель крови.

– Тс! Кто-то идет сюда…

– Если это снова ван Дрыщ, – бухнул гнард, – я в него плюну. И будь, что будет.

К ним в камеру пожаловал зрелый мужчина с рассыпающимися по плечам светлыми волосами, острым подбородком и длинным, как клюв, носом. Он был одет в алую сутану и серый плащ. На его груди висела серебряная длань, десница – символ Церкви Святого Люмаса. Однако когда наемники увидели, что длань была украшена серебристыми языками пламени, они догадались, что это был инквизитор. В отличие от солдат герцога абсолютно трезвый. От него несло конским потом. Как и от его свиты: тяжело вооруженных солдат в красных-белых плащах.

Инквизитор мрачно осмотрел пленников герцога. Его строгий вид вызывал покорность у присутствующих, а также навевал ощущение, что все здесь в его власти. Особенно, когда на них всех кандалы.

Он медленно подошел к капитану и небрежно поднял его лицо. Витольд не смотрел на него. Но этого инквизитору было и не надо.

– У Черной Лилии наступили непростые дни, правда, господин Ванштайн? – на удивление мягким голосом произнес прелат²⁰. – Меня зовут Винченцо дель Фьоро, я – верховный инквизитор на службе церкви Святого Люмаса. Я присутствую здесь по воле его святейшества патриарха Бальтазара Третьего. И с разрешения герцога Туллена. Разрешения неохотного, надо признать.

Ни Витольд, ни кто другой ему не ответили. Но инквизитору это было и не надо.

– Вы – та самая знаменитая компания наемников, Черная Лилия! О вас ходит много небылиц, которые, однако, при раскрытии дела оказываются правдой… Начиная с заслуг на войне с людьми и завершая сражениями с чудовищами и магами. Вы уникальны в своей универсальности, а денег берете, как профессиональная армия. Его святейшество очень впечатлен вашими талантами. И потому хочет дать вам работу. Он хочет, чтобы именно вы взялись за дело.

– Нас собираются казнить, господин инквизитор, – отрезал Витольд.

– Вы о Туллене? Да, он собирался… Но представителю Церкви никто не смеет перечить. Даже славный герцог. Снять с них кандалы и конвоировать в фургон!

Наемники недоуменно переглянулись, когда солдаты инквизитора принялись снимать с них оковы и расстегивать с их шей ремни. Еще более недоумевающе выглядели разве что тюремщики, которых верховный инквизитор одарил коротким и властным взглядом. Те сразу опустили глаза в пол, пока инквизиторская гвардия выводила еле передвигавших ногами наемников наружу.

Прямо на выходе из подземелья наемникам посчастливилось увидеть Криштана ван Дриштда и его двух дружков, отчаянно пытавшихся заткнуть рот другу и спокойно довести его до лазарета. Они, выпучив глаза, с молчаливым возмущением наблюдали за проходящей мимо них процессией. А нюансы слепой ярости им придал Мадс Эрикссон, который с нахальной улыбкой показал им средний палец со словами, адресованными покалеченному Криштану:

– Через месяц – так и передай матушке.

***

Над Святогаванью взошло солнце, поднявшись в небо, заверещали чайки, составившие дуэт петухам на окраинах религиозной столицы.

Олира вышла на улицу из двухэтажного дома, где снимала комнату, и пошла по тесной пропахшей тухлой рыбой, гнилыми овощами и мочой улице. Она привыкла к подобному колориту ароматов и не обращала на него внимания. Помимо темно-синего платья на ней был серый плащ и капюшон – ей было безопаснее скрывать лицо. Люди не очень-то любили магов и более того – многих знали в лицо. Согласно имперскому закону, всякий маг, решивший купить дом или снять комнату, обязательно должен сообщить всем своим новым соседям под страхом казни через сожжение на костре о том, что он маг. Разумеется, те, после извещения о соседстве с магом, в лучшем случае его избегали. В худшем – пытались на него донести, обвинить в использовании запретной магии вроде гоэтии или некромантии, натравить особо фанатичных жителей или бандитов.

В этот раз на девушку не обратили внимания, так как возле ее дома завязалась какая-то разборка: ее сосед-рогоносец вернулся домой из плавания раньше срока и сейчас поочередно лупцевал нагайкой жену и ее любовника, а зеваки, увлеченные этим потешным зрелищем, не собирались отвлекаться на прошмыгнувшую мимо них соседку-чародейку.

Ее путь лежал через Торговую Площадь, где собрались купцы из разных уголков Империи и из-за ее пределов. Гроцландцы торговали серебряными изделиями и оружием, понсальторцы – табаком и винами, смуглые асфаханцы – дорогими тканями и терпкими пряностями. Риконнцы – здешний коренной народ – в торговле не участвовали, так как уже успели насобирать пошлин с приезжих торговцев. Разве что мелкие торгаши отчаянно пытались конкурировать с иноземцами с их экзотикой, до неприличия удешевляя местные товары. Кроме того, кричали, зазывая покупателей, они куда громче иноземцев, что давало им слабый проблеск надежды, что кто-то обратит на них и их товар внимание.

Олира остановилась у пекарни и купила за медяк сырную лепешку, которую рассчитывала съесть по дороге к Небесному Замку – резиденции патриарха, а также архимагистра, куда ее вызвали утром. Ее плеча коснулась рука, она напряглась и попыталась вырваться, пока ее не остановил знакомый голос.

– Олира, вы уже спешите в Замок? – спросил мужчина, также закутанный в серый плащ и капюшон.

– Мастер Оливер! – она с облегчением выдохнула, обнаружив, что ее остановил наставник, а не очередной шовинист, коих в Святогавани, религиозной столице Империи, было предостаточно. – Это вы? Простите, я подумала, что…

– Простите, что напугал вас, – мягким голосом извинился мужчина, – я лишь хотел предложить вам присесть в каком-нибудь заведении, чтобы подготовить вас к тому, что вас ожидает в Замке. Времени хватит – у вас есть свободных два часа. Как и у меня. Не соблаговолите ли проследовать со мной в «Золотого Пеликана» ?

– Да… то есть, конечно, мастер Оливер.

Они вошли в на удивление полупустую портовую таверну «Золотой Пеликан» , которая пользовалась несильной популярностью у моряков и приличных горожан, сколько у подозрительных людей: воров и шпиков, проституток, мелких криминальных элементов, а также у магов.

Ученица и ее наставник присели в углу зала, заказали зафирийский кофе и два раковых супа. После этого они сняли капюшоны. Наставник был мужчиной, обладающим приятным добрым лицом. Его едва седеющие волосы были зализаны назад, под коротким носом контуром выделялись тонкие усы, а на подбородке – козлиная бородка. Хоть он тоже и вел скрытный образ жизни, но от моды старался не отставать. Олира поправила упавшую на лоб прядь волос и обратилась к мастеру, когда им принесли их заказ.

– Мастер Оливер, вы хотели о чем-то поговорить?

– Да, Олира, хотел, – ответил маг, аккуратно окуная ложку в тарелку. – Ты помнишь, что тебя ожидает твое первое настоящее задание?

– Да, мастер. Я прекрасно помню это… и с нетерпением жду.

– Энтузиазм – одна из ваших отличительных черт, девушка… – его похвалу прервала раковая похлебка. На минуту его внимание полностью переключилось на еду.

Стоило ему один раз отхлебнуть немного бульона, как он тут же с голодным остервенением набросился на суп. Он ел быстро и жадно, Олира отломила половину своей сырной лепешки и подала ему. Он тут же схватил выпечку и в два счета проглотил. «Видимо, вновь всю ночь работал… – подумала она про себя в этот момент, – интересно, какой уже день он не ел…»

– Второй, – ответил Оливер, прочитав мысли девушки, – второй день. Наставникам выплачивается жалование куда меньшее, чем боевым магам, Олира…

– Почему вы не купите продукты и сами что-то не приготовите? Так ведь было бы куда дешевле.

– На рынке меня знают. Либо ничего не продают, либо дают только гниль всякую. А тут меня хоть знают за хорошее… Тут кормят сносно… Ладно, вернемся к делу, – проговорил он, вытирая губы тряпичным платочком. – Скоро в Святогавань верховный инквизитор Винченцо дель Фьоро должен доставить важных гостей. Архимагистр Луцио Мичезаро со мной еще не обсуждал, для чего все это. Но я догадываюсь, что он знает причину… Возможно тебе дадут задание, связанное со всем этим. Но я не уверен.