Читать книгу: «Афоризмы аутиста. Записки и изречения», страница 6

Глава 52

Гений имеет свои границы; глупость свободна от подобных ограничений.

Элберт Хаббард

Трудно назвать безумие, глупость, сумасшествие и прочие негативные слова чем-то что имеет или не имеет свой предел. Разве у ямы может быть предел высоты по сравнению с горой? Тогда нам пришлось бы сравнивать что-то такое, что измеряется в других величинах, и по Канту это такой же абсурд, как качество существования Бога. Я не доверяю философии метафизики; меня всегда больше привлекала ценностная теория. Но когда начинаешь размышлять о пределах человеческого знания, или же его отсутствия, то с переходом в эпистемологию открывается удивительный парадокс. Мы пытаемся понять то, чего нет. Глупцы не лишены каких-либо качеств и не проявляют обратную зависимость. Их особенность просто имеет другое измерение.

Первая строфа Кодекса Ситхов из моей горячо любимой кино вселенной Джорджа Лукаса гласит: Нет покоя, есть страсть. Ситхи верили, что через эмоции, через чувственный опыт достигнут куда больших способностей, чем джедаи, которые покорно принимали аскезу внутренних ограничений. Гнев, страх, ярость и ненависть – самые сильные негативные и зачастую эгоистичные эмоции, по мнению Темной стороны не имели предела, и перед лицом бесконечных возможностей страсти придавали сил, которые помогали творить чудеса.

Это ложь – странности в поведении, эмоциональное напряжение, и многие, многие другие негативные эмоции и чувства имеют свой предел. Это закон человеческой психики: вместе с возбуждением организма есть и механизм торможения, который уравновешивает нервную систему. Это к вопросу о том, какой темперамент лучше: холерик или все остальные? Я уверен, что даже глупость имеет свой предел. Даже странности в поведении можно подвести под определенную черту. Человек ограничен своими физическими и умственными способностями в плане развития.

И даже безумие имеет свой предел – в животной стихии; человек – это социальное животное, которое иногда падает в реакции с осознанного поведения на инстинктивное. Если деревенский дурачок из позапрошлого века превратился в городского панка – дикаря из современности, то под слоем сатанинской музыки, вызывающего вида и звериных мыслей скрывается чистый разум, свободный от любых барьеров и ограничений. Безумие не есть конец развития. Это другое измерение бытия.

Греки и римляне называли те народы, которые проживали за стенами и валами варварами, отказываясь признавать в них наличие хоть какой-то культуры. Но впоследствии оказалось, что это все-таки люди, со своей головой на плечах и разумом, который может дать множество интересной информации. В дикарях сияло благородство и понимание своего места в мире, они сражались и умирали за собственные убеждения. Даже если это были кровавые жертвоприношения, сама мысль о том что можно жить и видеть мир иначе способна перевернуть сознание.

Глупость не лишена смысла; в любой идее есть зерно рациональности, но найти в ней смысл нашему мозгу в вакууме бывает очень тяжело. Шахматы – мой любимый пример. Представьте себе начальную расстановку, выберете цвет за который будете играть. Вы наверняка выберете ход e2-e4, что вполне логично и во многом обосновано. А что если сходить по другому? Современные шахматисты проанализировали так много старых дебютов, что теперь готовы на любые дерзости, лишь бы сохранялся дух игры. Мне по душе смотреть на такие варианты, как современная защита на основе дебюта «орангутан».

Глава 53

Дуракам везет? Не такие уж они дураки.

Хенрик Ягодзиньский

Не стоит недооценивать недалеких людей. Безумие в мире постмодерна не равносильно глупости; человек без образования, на низкооплачиваемой работе и с низким показателем интеллекта не тупой. В любом существе есть что-то такое, что заставляет современных людей переосмысливать привычную грань между возможным и невозможным. В речах сумасшедших мелькают редкие признаки озарения; их глаза как будто видят нечто такое, что простого обывателя свело бы с ума от важности такого открытия. Они могут позволить себе смотреть на мир такими глазами, которыми обычный человек не привык смотреть, это настолько другая точка зрения, что можно говорить о рассмотрении многих задач под другим углом, свободным от предвзятости и во многом свободным от ограничений.

Здоровый мозг создает себе иллюзии ради экономии внутренних ресурсов. Это один из эволюционных аспектов выживания. Дурачок в чистом поле быстро бы угодил в лапы к хищнику или умер бы от голода. Но сейчас большинство населения живет в совершенно других условиях реальности: города становятся новым природным ландшафтом, свободным для эволюционных экспериментов. Наверное, именно поэтому такие болезни как шизофрения, СДВГ и многие, многие другие проявления слабости духа чаще всего возникают именно в городах. Эволюция экспериментирует с нашим сознанием, чтобы приспособиться к новой реальности.

Больной мозг начинает во многом лучше, быстрее и эффективнее перерабатывать наступающую информацию. Сумасшедшие люди видят объективную реальность, не реагируют на широко поставленную ложь. Кто теперь дурак? Сам дурак. Да, многие болезни не дают приспособиться в привычном обществе, в котором живем мы с вами. Но это не значит, что людей надо запирать на замок и лишать их естественных прав, такие как право на труд и право на свободу выбора сферы деятельности. Мне самому так хочется помогать людям, в особенности тем, кто нуждается в поддержке со стороны других.

Когда-нибудь какое-то новое психическое заболевание поможет нам открыть новую тайну нашего мозга, решить проблему в сфере науки, образования и медицины, или просто заставит задуматься о границах девиантного поведения. Время для того, чтобы посмотреть на мир «другими» глазами, почти пришло…

Глава 54

Короткий путь – самый длинный.

Бальтасар Грасиан

Это вопрос, что выбирая самый короткий путь, мы не вникаем во все смыслы и тонкости предстоящей работы. Полный ловушек путь оборачивается катастрофой и мучительной болью. Вместо быстрого решения проблемы мы страдаем оттого, что не прочли параграф в методичке до конца. Мне не знакомо это чувство, но когда оно появится – я должен быть готов. Не может случиться так, чтобы я не имел четкого плана для решения какой-либо проблемы. Поэтому некоторые и зовут меня везунчиком – я порождаю больше методов решения, чем использую.

Для меня главное не то что вынесено в преамбулу. Попытаюсь расширить и переосмыслить идею: Иногда самый правильный путь – самый прямой. Читай все инструкции до конца, даже если ничего в них не понимаешь. На собственном опыте и собственной боли познавай то, с чем тебе предстоит столкнуться. Несколько раз набив шишку, ты поймешь, где следует читать, а что можно пропустить. Когда ломаешь все на своем пути, ни перед чем не останавливаясь, мы узнаем о себе больше всего, чем если бы пошли в обход.

В борьбе познается истина; я четко осознаю, что еще не все знаю. Столько всего следует узнать… И чтобы не попадаться на ловушку, чтобы идти с нужной скоростью, следует придерживаться некоего компромисса между моим мнением и мнением автора. Сократа по иронии судьбы самым умным человеком в Афинах сделало осознание собственной невежественности, именно поэтому он говорил, что ничего не знает. Со слов его ученика Платона складывается впечатление, что он и не хотел знать больше положенного – всему свое время.

Сейчас время идет так быстро, что даже я могу ошибаться в своих высказываниях, несколько лет назад это было правдой, но сейчас это ошибка. Мой путь познания никак нельзя назвать прямым. Когда изучаешь психиатрию изнутри, со слов пациента, возникает ощущение, что сам мир сходит с ума – или же Вы сами не в себе. Это путь, который врагу не пожелаешь, это даже не смешно – многочисленные повороты, петли, крюки и странные короткие пути… От этого реально начинает болеть голова, и чтобы разобраться во всем, следует прилагать в десять раз больше усилий, чем если бы мы шли нормальной дорогой.

Я не знаю, как я додумался в своем диагнозе искать короткую (и далеко не безопасную) дорогу, но маршрут предстоит еще очень длинный, и придется набить не одну шишку, если хочешь познать всю сущность бытия. Я не чувствую что мир какой-то особенный с диагнозом – я это знаю на себе. Приходится привыкать к повседневной рутине и всеобщем недоверии к тому, что видишь, слышишь и чувствуешь. Тот факт, что мой путь очень длинный, имеет свои собственные обоснования… Очень хочется верить, что мой путь принесет мне удачу.

Зависит ли количество отклонений от нормального маршрута пропорционально общей длине проходимой дороги? Мне предстоит разобраться в этом.

Глава 55

Без спешки, но и без отдыха.

Иоганн Вольфанг Гете

Как хочется пробежаться по городскому парку, вспомнить детство, когда ноги сами несли меня куда глаза глядят, когда все вокруг вертелось перед глазами и не приходилось думать ни о чем серьезном. Сейчас силы еще остались, а интереса в беге уже нет. Но все равно, каждый день, когда мне надо куда-то идти, 5 минут я посвящаю безудержной беготне. Надо просто делать все в своем темпе, без оглядки на пройденное расстояние и без перерывов на ноющие конечности. Просто сохраняй ритм. Я всегда говорил всем, что в отличие от некоторых, мне есть куда идти.

Когда понимаешь, что надо начинать экономить силы, сразу приходит решение: сохраняй голову чистой и холодной, а тело наизготове к будущим гонкам не на жизнь, а на смерть. Я вспоминаю прочитанные книги, и легенды, которые рассказывают в них. Легенда о городе Вавилоне, до которого можно дойти только выдержав испытание воли, приходит на ум одной из первых. Добежать до легендарных садов, до самой высокой башни за время горения лишь одной свечи, если ноги будут проворными, а мысли – чистыми. Время одной свечи…

Я должен быть готов – тело должно быть быстрым и ловким, а голова не страдать всякой ерундой. Меня на дороге ждут испытания зрелости разума и силы ума. Мне каких-то жалких 23 года, а казалось, что полжизни уже за плечами. Как будто нельзя уже смотреть на мир детскими, невинными глазами. Как будто уже пора осесть на каком нибудь месте и жить от зари до зари.

Следуйте за мной, ибо у меня нет дома. Еще одна легенда – о сумасшедшем, который идет через маковое поле, через жасминовые насаждения, под светом одной лишь Луны. Аромат успокаивает, а легкое дуновение ветерка в полном мраке усыпляет. Но спать нельзя – тебе никто не рад, тебя отовсюду гонят. Те, кому нужны твои услуги, найдут тебя сами. Следуй за мной, ибо у меня нет дома…

Нам так хочется верить в легенды и красиво рассказанные истории. Это так вдохновляет на свершения, заставляет сердце биться чаще. Даже скупая мужская слеза иногда сверкает от этих загадочных баек. Но каменное сердце аутиста невозможно растрогать. Мы грустим, но грусть не пробирает до костей. Под гнетом реальности мы просто забываем, какой урок дают нам эти легенды. Верить в чудо, открыть душу новым знаниям… Мы все видим, но ничего не ощущаем. Проблема.

Не испытывай гнева, не бойся поражений… Я ничего не чувствую, ничего не могу описать. В моем сердце как будто отсутствуют некоторые клавиши, на которых натыкается пианист и начинает фальшивить. Меня реально растрогали некоторые моменты, но я ничего не почувствовал. И только бег возвращает полный спектр эмоций. Спешка распаляет разум, а передышка отбирает ресурсы на восстановление, не возвращая ничего взамен. Только холод… Keep cool. Держи рассудок в порядке, не позволяй эмоциям в котле выплескиваться наружу.

Глава 56

Самых недоверчивых чаще всего одурачивают.

Жан Франсуа Рец

Как это похоже на меня. И не только на меня – всегда подозревай тихоню. Когда вокруг охота на ведьм, и подозревают абсолютно всех, уважаемые и нормальные люди всегда втираются в доверие своей обходительностью, и именно такие удары в спину оказываются самыми болезненными. Ким Филби и Кембриджская пятерка не смогли бы выкрасть все секреты Америки и Великобритании, если бы не умели втираться в доверие своим дипломом об образовании. Наверное, социализм все-таки учит быть адекватным.

Что же до меня… А я не могу никому доверять. Даже себе. Даже этим строкам, которые никто не читает и скорее всего никогда не прочтет. Меня уже много раз кидали на огромные суммы, которые я мог потратить на свое собственное развитие и спокойную жизнь без нужды в средствах к существованию. Да, жизнь у моря без бедности мне не светила, но это, ей Богу, напоминает комедии Фонвизина и Грибоедова. Горе от ума – действительно подходящее название для моей истории. Государство терроризм спит довольно редко, и дураки отправить свои накопления на войну всегда найдутся.

Именно поэтому я не могу развиваться. В бизнесе, предпринимательстве, да любом мало-мальски значимом деле важно научиться не только доверять людям. Важно научиться вырабатывать в себе подозрительность. Это трудный процесс, но некоторые из аутистов этого добиваются. Мне остается только смотреть и радоваться за наш род. Но я даже представить себе не могу, что мне придется на кого-то положиться, начать кому-то безразмерно доверять.

Выражаясь кратко, я продал душу дьяволу в обмен на знания ни о чем. Иероним Босх наверняка бы изобразил меня на своей картине «Извлечение камня глупости». Когда я узнал о своем диагнозе, мое сознание треснуло как зеркало, и я как будто потерял часть себя. Я больше не был уникальным, не был вундеркиндом, как я себя считал. Теперь я был просто пациентом клиники для душевнобольных, сидящий на таблетках. Мне никто не поможет унять эту боль – я навсегда остался в чем-то несовершенным, разбитым.

Тривиальные запросы – как построить жизнь заново, как научиться доверять людям, как выглядеть для всех нормально – остались без ответа. Вы бы стали доверять человеку, который копается в чужих отходах и ворует Ваши собственные вещи? Как найти тех, кто доверял бы мне? Аутисту очень трудно найти себе призвание ввиду специфичности его знаний и умений, которые возникают в несвязанных областях. Кому в этом темном веке технологий можно доверять, особенно если у тебя с головой что-то не так?

Родные не хотят, чтобы я писал эти мемуары, считая что я трачу свое время на то, чем можно было бы заниматься в 80 лет. Не стану их разубеждать. Мне надо чем-то заполнять разум, чтобы не умереть от скуки. Ну разве бумага выдержит поток всего того дерьма, которым я поливаю и себя, и родных, и даже тебя, читатель?

Глава 57

Мы считаем здравомыслящими лишь тех людей, которые во всем с нами согласны.

Франсуа де Ларошфуко

Передо мной стал выбор. Либо я буду обычным конформистом, либо неадекватным шизоидом. Эта ходьба по лезвию ножа от одного эпизода жизни к другому напоминает маниакально – депрессивное расстройство: либо я на подъеме и ломаю любые преграды, либо на стадии упадка, и тогда я вообще никто, очередной человек с улицы, который ничем не отличается от других таких же как я. Несмотря на привлекательность обычной жизни, я решил что конформизм – вселенское зло, и пусть я буду для всех тем человеком, которым захочу я сам. Пусть ненормальным, творческим, ошалелым, но необычным. Во мне кроме моего состояния ничего нет, и я всего лишь хочу сверкать.

Люди толпами следуют за тем, кого считают лидером мнений. Человек – существо социальное, и манипуляции в нашей жизни – обычное дело. Может быть, наши вожди действительно хотят нам добра, но что в итоге выходит, решать не нам, не простому народу. Я не берусь винить толпы или отдельных личностей, которые ведут за собой слишком доверчивых. Последовательное следование за лидером – основа человеческого социума. В каждой команде должно быть один или два человека, которых можно назвать «мальчиками на побегушках». Это сплачивает людей, но я решил, что буду не таким.

Я не могу принять повальное бегство толпы от того, что делает их личностью. Все люди уникальны, и когда я вижу раскрытие чьей-то искры, проявление талантов, мое сердце наполняется радостью. Даже если придется проводить людям лоботомию, чтобы сделать их уникальными, я буду бороться за нонконформизм – это красиво и чудесно. Люди надеются, что когда будут скрываться в толпе, во всем слушаться лидера, к их действиям не будет вопросов. Только диагноз помог осознать мне, что это далеко не так, и что надо быть уникальным, пусть и немного с принятием общих целей.

Рано или поздно самому обычному человеку придется признать, что пора блистать внутреннему таланту, который делает его особенным. Именно воля быть собой вкупе с необычным характером делает личность красивой, а персону – заметной. Моя щедрость на лестные замечания и нездоровое желание найти ответы одарит всех окружающих собственными талантами, которые в них заложены. Если они захотят раскрыться, конечно, я никого не заставляю выступать против их воли. Но если рядом будет огромный талант, я остро замечу, что хуже меня точно не будет.

Я не считаюсь с расходами на увлечения и учебу – так я восполняю собственные силы и позволяю другим людям сиять. Деньги – ничто по сравнению с тем потенциалом, который заложен в нас самих. А ответы, которые не дают мне спать ночами, ждут меня в каждой отдельной личности, что встречается у меня на пути…

Глава 58

Мы хвалим других обычно лишь для того, чтобы услышать похвалу себе.

Франсуа де Ларошфуко

Похвала других ничего не стоит. Ничего не стоит поднять человеку настроение, сказав ему в трудную минуту: «Ты сможешь!» Да, я падок на ответную похвальбу, потому что мне хочется чувствовать себя немного более уверенным, чем обычно. Но я для себя четко уяснил: не стоит экономить на щедрости. В худшем случае ты потеряешь немного терпения, а в лучшем получишь нечто особенное, которое нельзя измерить никаким лекалом – это будет чистая случайность в получении подарка. Овации и приз победителю!

Я делаю это затем, потому что жду ответа от людей на собственные инициативы – неважно что Вы при этом исторгните, необычная реакция для меня – самая ценная и учит гораздо большему, что можно узнать в книгах. Любая эмоция, которую я научусь распознавать и имитировать, даже реально чувствовать и реализовывать ее – страх, гнев, печаль, радость, смех – я приму от Вас все, если вы проявите смелость думать своей головой и захотите поделиться своим сокровищем в ответ.

На самом деле это неблагодарное дело – всех подряд хвалить. Я жду отдачи вложений, которые вкладываю в людей – это прискорбно, что я жду манны небесной. У людей на самом деле потребительский взгляд на многие вещи. В том числе и похвала является разменной монетой в каких-то словесных играх. На самом деле я не понимаю, что ощущаю и как реагировать в ответ. Хотелось бы разобраться с этим, но кто даст мне гарантии? Никто не научит меня самым простым, естественным, казалось бы вещам.

Мой диагноз наложил на мой характер некоторую негативную характеристику. Я стал слишком тяжелым для нормального общения, меня трудно понять. Когда шизоидная акцентуация характера отступает, я предстаю чистым эксцентриком, который всегда собран и готов покорять горы. Но затем наступает время "разрядки", и я предстаю неадекватным чудиком, который не разбирает где свой, а где чужой. Я весь взъерошенный и лохматый, я пользуюсь теорией управляемого хаоса, оставляя недопонимание и недоумение за собой.

Я могу видеть идеи и реализовываю эти идеи, очень часто с настойчивостью, достойной эксцентриков и гениев. Я не боюсь, что мои отчаянные попытки решить проблему выглядят смешно. Казаться глупым умному нестрашно. Главное – чтобы проявлять силу воли, выдержку и внутреннюю силу. Когда я не знаю, что предложить миру, я скатываюсь в обыкновенную щедрость. Не надо все время хвалить других, ожидая ответной реакции. Людям от нас ничего не надо. У меня, у моих знакомых, друзей, родных и близких, есть полно инструментов помимо похвалы.

Глава 59

Кто не имеет что сказать, всегда говорит плохо.

Вольтер

Какие глубокие слова. Мне надо основательно подумать – это про мое творчество в целом. Это значит только одно – тот факт, что у меня всегда есть вопросы и желание искать ответы до безрассудства и исступления – это очень кстати при написании этих мемуаров. На самом деле, я просто трачу свое время на никому не нужные дела. Мне уже намекали, что я пока что не дорос до того, чтобы описывать свою «чрезмерно долгую» жизнь. Мне бы попридержать язык за зубами, но как это часто бывает с сумасшедшими, я постоянно натыкаюсь на проблемы, на которые не могу закрыть глаза. Жизнь меня еще проучит за мои ошибки. Жду результатов.

Я читал много «грязной» литературы. По закону РФ и Всеобщей декларации прав человека, в исправительных учреждениях и больницах всегда должна быть библиотека, чтобы люди просто могли знать, что происходит в мире и имели возможность освоить новую профессию. Не скажу, что это неправильно, но когда я оказался в таком учреждении, там книги были очень плохого качества. Оборванные страницы, пропущенные главы, и прочее. Казалось, что пациенты используют эти бумажки для самокруток или подтирания, простите меня, задницы.

Но это пустяк. Когда есть что читать, всегда найдешь что-то полезное для себя. Французские романы, шахматная теория, заметки путешественников и фантастика прошлого века. Это все давно истерлось, но читать было реально интересно. После того как я понял, что мне есть что сказать этому миру, я понял что в моем огромном хранилище книг нечего читать. Люди выкидывают полезные знания просто потому, что от пыли нечем дышать. Я с огромным удовольствием научился у прабабушки собирать книги на улицах и в мусорных баках, завел читательский билет не в последней городской библиотеке, и занимаюсь творчеством и познанием самого себя. Очень советую.

Если честно, в свои двадцать три я уже ничему не удивляюсь. Я повидал столько больных, отбитых на голову, недалеких и безнадежно падших в декаданс людей, что мне нечего тут добавить. Каждый раз, когда меня испытывают неизвестным термином, я всегда спрашиваю: «Вы сами-то видели?» Это не совсем точный с точки зрения словесной игры ход, но неподготовленный зритель недоумевает наполовину, и еще на половину в бешенстве.

Я твердо знаю, что на все есть причина. И если нам кажется, что нас прокляли за грехи, что мой диагноз был ниспослан за какое-то прелюбодеяние, я лишь недоуменно пожимаю плечами и иду в словесную атаку дальше. Все, чего мы добились – это последствия чьих-то ошибок. И с каждой выигранной партией мои ресурсы становятся все больше. Тыкать во всех пальцем и кричать: «Всё не так!» – не нужно. Следует увидеть цепочку связей, найти причину и следствие. Каждый метод мышления, каждый человек делает меня чуточку другим – более опытным и умелым, чем раньше.

Я вижу причинно-следственную связь и реализацию комбинаций очень отчетливо, почти инстинктивно. Даже в самых запутанных делах я выдаю больше, чем потребляю. Но моя собственная семья, мои родные и близкие, друзья и коллеги – большая загадка. Только самые важные для меня люди могут заставить меня выдавить из себя эмоции и переходить на личности; иногда приходится просто молчать, но я всегда говорю плохо, как и предсказал Вольтер. Наверное, именно поэтому я иногда лукавлю.