Читать книгу: «Время», страница 2

Максимальное времяпрепровождение с Таней сделало их дружбу ещё крепче. Теперь они, не стесняясь, могли поделиться своими тайнами друг с другом. Естественно, обсуждали и мальчиков, хотя для Люды завести отношения в ближайшее время задачи не стояло. А на её подругу сильно никто и не смотрел.

Первый откровенный секрет, который открыла Татьяне, заключался в том, что она не собиралась вступать ни с кем в близкие связи в годы обучения и будет хранить целомудрие для своего будущего мужа. Поэтому сразу попросила не втягивать её ни в какие любовные интриги.

– Ты серьёзно или прикалываешься? – искренне удивилась девушка.

– Поверь мне, я даже дала обещание Богу, – на полной серьёзности ответила Люда. – Лучше умру, но сдержу свою клятву.

– Ну что ж, поживём-увидим.

В последующие несколько дней они ходили по магазинам, посетили кино и два раза зависали там, где готовили вкусное мороженое.

Девочки, живущие с Людой в одной комнате, держались на расстоянии, хотя общие вопросы обсуждали довольно охотно. Возможно, причиной отдалённости стала их давняя дружба между собой, в которую они не хотели допускать посторонних. Темы разговоров были схожи с теми, что обсуждает женский пол их возраста. В любом случае, социум рано или поздно заставит их сплотиться.

Всё плыло по течению и могло со временем превратиться в «День сурка». Целью обучения оставался Красный диплом. Продвинутые навыки рисования и доведённое до идеала знание английского языка были второстепенными, но от этого не становились менее важными компонентами образования.

Следующим шагом, запланированным не раньше, чем через четыре года, было поступление в институт. А что ждало после? Наверное, как и большинство граждан России, да и всего мира – работа, семья и дети, а впоследствии внуки.

Первые выходные прошли скучно. Таня с родителями отправилась на дачу. Девочки по комнате уехали в деревню к своим родителям, благо, жили недалеко от города, всего-то в ста километрах. Людмила же никуда не выходила.

В пятницу вечером поднялся сильный ветер, а ночью пошёл проливной дождь. В субботу порывы ветра достигали такой силы, что ломали ветки деревьев. До понедельника солнце на небе так и не показалось, прячась за нависшими над городом тяжёлыми тучами.

Людмила за два дня толком ничего не сделала, а может, просто ленилась. Пару раз подходила к холсту, изредка брала в руки книгу об ужасном клоуне, который убивал детей.

Одной из девочек родители привезли телевизор «AKAI». Он был громоздкий, но показывал хорошо в цветном изображении. Фильмы и передачи сменяли друг друга без остановки, оставляя промежутки новостям и рекламе про жевательные резинки и порошок «Tide». Так и прошли выходные дни. Единственное, на что хватило сил – подготовиться к занятиям на понедельник.

Около девяти вечера воскресенья, девочки вернулись назад. Удобство совместных поездок домой заключалось в том, что они приехали из одного населённого пункта. Надя и Наташа в этот вечер болтали без умолку, делясь впечатлениями. Свет в комнате погас в начале второго ночи.

Следующая неделя до пятницы пролетела быстро, но по тому же расписанию. За Людой начал ухлёстывать парень с третьего курса по имени Тимур. Признание в чувствах, бордовая роза и множество любовных записок – всё то, что она получила за несколько первых дней после знакомства.

Вроде хороший парень, но его редкие усики под носом раздражали очень сильно, как и чрезмерное внимание и настойчивость со стороны противоположного пола, и она свела на нет все его попытки. Впоследствии, обидевшись на такой исход и поддавшись внутреннему эгоизму, он обходил её стороной, не здороваясь, хотя возможно, такое развитие ситуации было лучше для всех.

Люде, возвращавшейся после вечернего занятия английским, вахтёр-бабуля по прозвищу Николаевна передала записку. В ней содержалась просьба: по возможности, но как можно быстрее, подойти в интернат.

Накопившаяся усталость за учебную неделю и позднее время склоняли перенести посещение своего второго дома на следующий день, которым была суббота. Предстоящий выходной оказался практически свободен. Кроме вечерней встречи в парке с Таней дел больше не было.

За Надей и Наташей приехал отец последней, поэтому Люда ложилась спать в полном одиночестве. Уснуть получилось быстро.

Глава 6

Утро выдалось довольно солнечным. По прогнозу воздух обещал прогреться днём до плюс пяти градусов и продержаться на этом показателе до середины будущей недели.

К девяти часам утра, стоя у шкафа, Люда выбирала себе одежду на выход. Несколько раз натягивая на себя вещи, поворачивалась к зеркалу и раздевалась обратно. Выбрав наряд, положила его на одну из заправленных коек сокурсниц. После чего заправила своё спальное место, переоделась, позавтракала и вышла из общежития.

Всю дорогу она находилась в приподнятом настроении, изредка щурясь от попадавших в глаза лучей. Большую часть пути провела в раздумьях о том, по какой такой причине с ней захотели встретиться так скоро. Вроде забрала все вещи, а необходимые документы уже подписаны и получены на руки. Соскучиться за две недели настолько вряд ли успели. Множество мыслей посетило голову, но какая из них верна?

На асфальтовых дорожках ещё оставались лужицы, которые она с лёгкостью перепрыгивала, а какие-то просто обходила стороной. Осеннее пальто жёлтого цвета и широкая улыбка ярко выделяли её из массы прохожих, в большинстве своём шедших с угрюмым видом.

Глядя на свою жизнь через призму личных потерь, она не могла понять всеобщего недовольства живущих в этом городе людей, имевших много родственников, руки, ноги и здоровье.

Полгода назад ей исполнилось семнадцать лет. Воспоминания от дня рождения до сих пор держались в памяти. В тот день она была одна среди множества знакомых, но, по сути, чужих людей. Ни одного родственника, а всё что осталось – лишь вера в себя и благодарность родителям за подаренную жизнь. Для неё радостью было уже то, что, открыв глаза с утра, можно жить в новом дне.

Люде было чуждо, когда близкие скандалят и ненавидят друг друга: братья и сёстры прекращают всяческое общение, родители не принимают своих детей и наоборот.

За размышлениями дорога показалась недолгой. И вот перед ней вновь «вырос» до боли знакомый забор интерната. Пройдя через металлическую калитку, подошла к охраннику, дежурившему в вестибюле центрального входа.

– Доброе утро, Сергей Валерьевич, – поприветствовала она мужчину в форме.

– И тебе доброе, Людочка, – охранник приобнял её с теплотой родного отца.

У него отсутствовала правая рука, которой он лишился в те времена, когда работал машинистом поезда. При каких обстоятельствах произошло настолько неприятное событие – для большинства оставалось тайной. На вопросы по данной теме было наложено вето. Наверное, даже его родные до сих пор не знают всех подробностей, так как ещё при расследовании попросил ограничить круг проинформированных лиц. Ему пошли навстречу.

– Как у Вас дела?

– У нас всё в порядке, – сострил он, посмотрев на обе руки, одна из которых сохранилась лишь наполовину. Скривил лицо, как будто только что узнал об ампутации. – Ну почти всё в порядке. Лучше расскажи, как там обустроилась? Мы все очень переживаем за тебя.

– Спасибо, всё хорошо. Мне очень приятно от Вас такое слышать.

– Ну брось, за что благодаришь-то, – между ними повисла тишина.

– У меня вот тут… – девушка достала записку и показала охраннику, тем самым разрулив тупиковую ситуацию.

– А… Да, меня предупредили, минуточку, – сев за стол, поднял трубку телефона и сделал звонок. – Здравствуйте, это Сергей из охраны. Сергей Петрович, Людмила подошла. Ага. Понял. Ждём.

– Он знал, что я приду?

– Наверное. Попросил позвонить ему, когда ты появишься. Скоро будет. Может, чай?

– Нет, спасибо, недавно пила.

– Посиди в гостевой… Там есть телевизор, вчера починили. Неделю назад, помнишь, ливень лил, как из ведра?

– Конечно.

– Так представь себе, молния ударила в уличную антенну и всё, кирдык говорящему ящику, – собеседник попробовал сложить из рук крест, изобразив «похороны» техники, но явно чего-то не хватало в полученной фигуре. Зато получилось рассмешить девушку, теперь являющуюся в интернате гостьей.

– Понятно. Пойду посижу, может, кого-нибудь встречу из ребят.

– Ну хорошо, – сказал охранник, уселся на свой потёртый стул и продолжил разгадывать свежий кроссворд, купленный сегодня по дороге на работу.

Девушка прошла по коридору и села на кожаный коричневый диван, стоявший в кармане по левую сторону, вблизи аквариума. За стеклом среди водорослей и игрушечного замка плавали пять золотых рыбок. А по телевизору, возрастом годов открытия интерната, стоявшему напротив на тумбочке, шли новости, потом начался фильм.

– Людочка? – послышался грубоватый, до боли знакомый голос.

– Сергей Петрович, здравствуйте, – вскочила она с дивана.

– Доброе утро! Ну как ты? Всё хорошо?

– Да, спасибо! Обустраиваюсь потихоньку.

– Пройдём в мой кабинет, есть разговор.

– Хорошо.

Директор занял своё рабочее место, Люда села напротив на диван. Это был тот самый кабинет, в котором двенадцать лет назад её с зайцем в руках оставили работники социальной службы. Воспоминания о том моменте уже не вызывали страданий и слёз.

Он взял в руку карандаш и, постучав по столу, положил обратно.

– Тут такое дело, – мужчина приподнял конверт и протянул в направлении собеседницы. – Я не знаю, что сказать… Но мне кажется, у тебя всё-таки был ещё родственник.

– В смысле? – удивлённо спросила выпускница интерната и глупо улыбнулась. Ей показалось, что это слуховые галлюцинации или некая игра слов, когда говорят одно, а подразумевается другое.

– Посмотри сама. Я знаю только в общих чертах.

– Что там? – спросила она и незамедлительно потянулась за конвертом.

Люда быстро открыла письмо и принялась читать. Она не верила своим глазам: судя по изложенному, у отца был брат, то есть, у Людмилы где-то есть дядя.

Само письмо напечатано некой Викторией, представившейся неофициальной женой новоиспечённого родственника по имени Дмитрий. Далее сообщалось, что дядя Людмилы исчез и через полгода был признан без вести пропавшим. У него остался небольшой дом в Болгарии, где он прожил последние семнадцать лет.

Найденная его суженой единственная родственная связь привела к Люде. И чтобы не потерять всё, что они нажили, хоть по описанию дворцами там и не пахло, племянница должна приехать и вступить в наследство.

– Это что… Значит, у меня, оказывается, был родственник, но его опять нет? – девушка вопросительно посмотрела на директора, ожидая вразумительного ответа.

– Получается, так, – виновато пожал плечами «внезапный почтальон».

– Чем же я так согрешила? – сдерживая себя, чтобы не разрыдаться, и вытирая рукавом набегающие слёзы, с горечью спросила Людмила.

Ответа не последовало. Мужчина подошёл, присел рядом и по-отцовски приобнял её. Прошло всего несколько минут, а по ощущениям время растянулось, как в замедленной видеосъёмке. Потом он встал и, подойдя к столу, включил чайник, после подкатил журнальный столик к тёмно-зелёному дивану. Вскоре кабинет заполнил аромат разлитого по чашкам зелёного чая с жасмином.

– Давай, пей. Всё нам в жизни даётся не просто так. Значит, для чего-то тебе это надо, а может, последние новости способны поменять твою судьбу.

Она ничего не ответила, но запомнила эти слова на всю жизнь. Они прочно закрепились в подсознании, словно заповеди на плитах Скрижалей Завета.

Глава 7

После долгих размышлений Люда всё же решила поехать в Болгарию. Там заканчивалась последняя веточка её родового древа. Если ей хотелось зацепиться за то, что вымаливала годами, то бездействовать было нельзя.

Помочь с деньгами и документами пообещал Сергей Петрович. А в остальном требовалось лишь её желание. Всё-таки второго такого шанса дано не будет, и это факт. Посовещавшись, поездку запланировали на Новогодние каникулы. Рисковать вылететь из колледжа из-за пропусков занятий и неуспеваемости в её планы не входило: будучи сиротой, девушка имела много привилегий в учебном заведении.

С человеком, отправившим письмо, Людмила лично не была знакома. И пусть ей всем сердцем хотелось, чтобы информация о существовании родственника оказалась правдой, некоторые сомнения всё же оставались. Директор успокоил девушку: до встречи с ней он обратился к старинному другу, работавшему в органах, для проверки достоверности фактов из письма. Брат у её отца действительно был.

Оставшееся время, хоть и в ожидании, летело очень быстро. Учёба давалась легко, а будущей профессией по-настоящему заболела, в хорошем смысле этого слова. Знакомых постепенно становилось всё больше. Но тесная дружба с Таней исключала возможность сблизиться с кем-то ещё. К примеру, отношения с Надей и Наташей были достаточно хорошими, и со временем они стали настоящими подругами, но всё же не лучшими.

Люда частенько вечерами смотрела из окна своей комнаты. С четвёртого этажа открывался вид на Пушкинский парк. Небольшой по площади, но довольно уютный уголок посещали не только жители из близлежащих районов города.

По нему проложили два пересекающихся по центру тротуара. Светлые скамейки, выполненные под старину, в комплексе с фонарями, придавали этому месту лёгкую сказочность. На пересечении дорожек построили павильон с купольной крышей, стоявшей на восьми белых колоннах. Именно туда счастливые женихи привозили своих возлюбленных, как до, так и после свадьбы. Всеми любимый киоск в виде кареты по продаже самого вкусного мороженого в городе одиноко стоял на газоне. В тёплый сезон там собирались очереди, растягивавшиеся на метров двадцать до самого памятника Пушкину. Но в это время года ларёк на колёсах был закрыт.

За парком каждый день засыпало солнце. Потихоньку желтея, опадали листья берёз и тополей. Несколько рябин полыхали красным цветом. Упавшие крупные листья дуба лежали на асфальте, пока их не сметал дворник. Им оказался смешной человек в шляпе с дымящейся трубкой во рту и запасом множества различных историй, которые он рассказывал прохожим, любившим задержаться на скамейке у выполненного в полный рост монумента великого писателя – представителя золотого века русской поэзии.

Несколько раз дворник беседовал и с Людой, а в дальнейшем, замечая её в окне общежития, приветственно махал рукой, что вызывало искреннюю улыбку у обоих.

По прошествии нескольких недель листья уже летели без остановки, полностью застилая собой землю. С некоторыми из них успевал танцевать ветер, создавая золотую круговерть. Вслед за ними выпал снег, засыпая парк слоем чего-то чистого, нового, стирая в головах прохожих память об ярких осенних красках. Декабрь начинал писать новую историю с белого листа.

Глава 8

24 декабря 1999 года. Суббота. Вечер.

В этот день Таня праздновала своё семнадцатилетие. За столом, заказанным в кафе «Времена года», собралась шумная компания из десяти человек. Двое взрослых – её родители. Из молодёжи: старший брат со своей пассией, Татьянин ухажёр, не отходивший от неё ни на шаг, Люда и ещё три подруги именинницы: две – со двора, в котором она жила с рождения и одноклассница.

Помимо салатов и горячих блюд на столе хватало и сладостей, уничтоженных молодёжью после того, как вынесли чай. Праздник прошёл без алкоголя, и этот факт никого не расстроил, хотя, может, все просто сделали вид. Не так давно Татьянины подруги со двора на Дне рождения одного мальчика из общей компании напились коктейлей из апельсинового сока с водкой до чёртиков, чуть позже «украсив» содержимым желудков обивку салона машины подвозившего их парня.

К десяти часам вечера Люда, попрощавшись со всеми, пошла в общежитие. На вахте дежурила сменщица Николаевны – женщина одинокая и озлобленная. По слухам, ходившим среди жильцов общежития, она строчила доносы коменданту, «закладывая» припозднившихся студентов. Видимо, возможность кому-то нагадить стала её единственной радостью в жизни. Однако, сегодня Людмила лишила её такого шанса – до «часа икс» оставалось ещё, как минимум, минут пятнадцать.

На следующий день девушка сторонилась студентов и избегала какого-либо общения. Со слов первого директора интерната Евгении Петровны, именно в эту дату погибли при невыясненных обстоятельствах родители Людмилы. До обеда Люда посетила общую могилу отца и матери. Последние пару лет приходила почтить память одна. Раньше её сопровождала соцработник, с которой они сдружились. Но после того как последняя переехала в другой город, связь потерялась.

С надгробия родные смотрели на неё, как живые. Не сдержала слёз и в этот раз. Больше всего на свете ей хотелось обнять их, назвав папой и мамой. Но не всем даётся такая простая возможность. Люди, не задумываясь об отведённом времени для близких, часто игнорируют самое дорогое, что у них есть, а именно – возможность быть рядом.

Во вторник Людмила пришла по договорённости в интернат. Директор выдал ей билеты на самолёт до Софии и конверт с деньгами, собранными всеми работниками интерната, за что она была им безумно благодарна.

Самолёт в Софию, судя по билетам, вылетал из Шереметьево ночью, двадцать восьмого декабря, без пяти двенадцать. До Москвы надо было добираться на поезде около двенадцати часов. В болгарском аэропорту её встретит Виктория, которой позвонил Сергей Петрович и сообщил о согласии Люды поехать, указав дату и время прилёта. Время в пути, судя по авиабилетам, составляло три с половиной часа.

– Ты точно готова ехать? – спросила Таня, когда они вошли в здание железнодорожного вокзала Княжьего Удела: города, который в следующем году отметит своё тысячелетие. Многие жители называли его просто Удел.

– Не знаю. Мне никто не говорил ни о дяде, ни о Диме. Тем более, ничего не знаю о Виктории. Но разве у меня есть выбор?

– Выбор есть всегда. Но сейчас я двумя руками «за».

– Спасибо, Танечка, мне очень повезло познакомиться с тобой.

– И мне, – ответила она и, достав из рюкзака конверт, протянула Люде. – Это от нашей семьи.

– Нет, спасибо, я не могу…

– Родители настояли, тут без вариантов.

– Спасибо огромное, они могут мне пригодиться там, – благодаря, девушка обняла подругу и чмокнула в щёку.

– Мы переживаем за тебя. Контакты все записала, если что – звони. Мой отец вытащит даже из преисподней.

Девочки рассмеялись и пошли в кафетерий, находившийся в зале ожидания. За болтовнёй пролетел незаметно ещё один час.

Вскоре Таня со слезами на глазах махала рукой отъезжающему от перрона поезду. Людмила, прощаясь, подняла руку в ответ.

За окном удаляющегося вагона осталось здание вокзала со стоящей по центру привокзальной площади наряженной ёлкой. Город жил в ожидании Нового года и предстоящего чуда – вхождения в новое тысячелетие.

Через некоторое время разноцветные огни Княжьего Удела сменились полосой леса с затухающим над ним небом. Вскоре всё погрузилось в темноту.

Тусклый свет ламп желтизной освещал купе вагона. Поезд был проходящим и уже процентов на семьдесят заполнен пассажирами. Соседками, занявшими нижние полки, оказались две пожилые женщины, ехавшие погулять на Новый год по Красной площади. Они приходились друг другу сёстрами, но были совершенно не похожи друг на друга. Обновлённая компания быстро нашла общий язык, и время полетело незаметно. Девушка призналась, что тоже мечтает увидеть Красную площадь и даже подготовилась к этому визиту, изучив некоторые исторические факты. Утомившись, женщины легли спать, а Люда забралась на верхнюю полку и, обняв плюшевого зайца по привычке, оставшейся с детства, уставилась в окно. На это раз там нет парка с весёлым дворником и гуляющими людьми.

Под звуки «ту-ду-ту-дух» она стала засыпать. Мелодия металлических колёс и рельс заменяла колыбельную, до сих пор жившую в глубинах её подсознания.

Оставалось ехать восемь часов с небольшим, когда практически весь вагон уснул. Проводник выключила свет и, прикрыв немного дверь своего купе, принялась разгадывать кроссворд и пить чай из гранённого стакана в железном подстаканнике. Несколько шоколадных конфет и упаковка сушек являлись обычным вагонным десертом.

Глава 9

Москва. Утро 28 декабря 1999г.

Утро для Люды наступило раньше, чем она планировала. Встречая рассвет, пару часов не спускалась с верхней полки. Ей нравилось смотреть, как рождается, а потом потухает в конце дня солнце, пропадая за горизонтом. Она считала, что в огненной звезде сокрыт Божий дар существования всего живого на нашей планете.

Ярославский вокзал встретил толстым слоем снега. За ночь выпала месячная норма. По центру перрона снег был вытоптан обувью сотен уезжающих и приезжающих пассажиров. Несколько дворников восточной внешности в оранжевых накидках лениво готовили инвентарь для приведения перрона в нужный вид.

Достав с третьей полки красный рюкзак, который ей подарили по окончанию интерната, и прихватив зайца, Люда, попрощавшись с женщинами, пошла на выход. Спустившись по металлическим ступенькам вагона, поблагодарив проводника, направилась к зданию вокзала. Само строение показалось сказочным. По крайней мере, в городе, откуда она родом, такого нет.

Спускаться в метро, чтобы направиться в Шереметьево, не захотела. Решила прогуляться. Сначала обошла вокзал по кругу, а потом познакомилась с близлежащим районом.

Москва поразила сразу, хотя она видела только её маленькую часть. Особенно впечатляли постройки и огромное количество народа. Казалось, что на вокзале столько же людей, сколько жителей в её родном Княжьем Уделе, откуда она только что прибыла.

В первую очередь девушка решила посетить Красную площадь. Слышала о ней тысячи раз, видела на картинках и по телевизору. Возрастные спутницы ещё в поезде убедительно порекомендовали побывать в этом месте. До ночного вылета свободного времени в Москве за минусом дороги оставалось треть дня.

Погода оказалась тёплой, всего минус один. Когда Люда вышла из метрополитена на станции Охотный ряд, её встретил падающий снег. Но всё равно под ногами расползлась слякоть.

– Как пройти на Красную площадь? – поинтересовалась она у бабушки, торговавшей шерстяными платками и носками.

– Прямо, – показала та направление. – Не желаете платок? Ведь зима же.

– Нет, спасибо, – улыбнулась Люда и пошла к своей цели.

Впечатления от подземной поездки на метро, красивых станций перекрыл вид Кремлёвских стен. Их глубокий кирпично-красный цвет привлёк её внимание. Перейдя на широкий тротуар, Людмила двинулась вдоль могущественной стены. Все строения, попадавшиеся на пути, поражали впечатляющими архитектурными идеями. Пройдя сквозь чёрные металлические ворота, она повернула направо, преодолев небольшой подъём, и вышла на ту самую Красную площадь, на которой красовалась главная ёлка страны. Таких размеров деревья не встречались ей даже в лесу. Новогодний наряд украшал зелёные ветви, создавая сказочную атмосферу праздника.

Слева находился огромный ГУМ, а справа – всем известный Мавзолей, обитель Ленина. Из прочитанных статей девушка знала, что изначально строение было деревянным, а в тридцатые годы его возвели в камне. Там вождь мирового пролетариата лежит непонятно для чего по сей день. Споры о перезахоронении ведутся до сих пор. Существует версия, что это «зловещий зиккурат», через который бывший вождь питается энергетикой русского народа.

Люда полагала, что в «долгожительстве» монумента есть и положительная сторона: из-за любопытства туристы разных стран платят деньги за возможность увидеть всемирно известную историческую личность, сокрушившую Российскую Империю. Так ей объяснял Сергей Петрович, но одном из уроков истории.

Далее перед ней предстал во всём своём величии собор Василия Блаженного, с памятником Минину и Пожарскому на его подступах. Она считала это православное строение XVI века, строившееся без малого одиннадцать лет, поистине шикарным. Люда подошла к памятнику, олицетворяющему окончание смутного времени, и рассмотрела со всех сторон. Судя по табличке, его возраст составлял сто восемьдесят один год.

Счастье переполняло «туристку». Насмотревшись на достопримечательности вокруг Красной площади, зашла погреться в главный универмаг страны. Её потрясли внушительные размеры внутри: три этажа с длинными торговыми рядами с переходами и множеством магазинов.

Одна из работниц универмага, у которой она примерила свитер, на расспросы девушки ответила, что здание было построено в тысячу восемьсот девяносто третьем году, считалось поистине уникальным и даже входило в число памятников архитектуры.

Когда на улице стемнело, вдоль тротуаров зажглись фонари, а новогодние украшения засияли разными цветами и всё в округе стало напоминать сказочный мир.

Время летело незаметно, уходить отсюда не хотелось. Почувствовав голод, девушка огляделась в поисках столовой. По указателям дошла до «Пельменной» на третьем этаже, где ей удалось плотно поужинать. Пора отправляться в дорогу. Опаздывать на рейс ни в коем случае нельзя. Ещё раз обернувшись на главную красавицу новогоднего торжества, она улыбнулась, помахала рукой и пошла обратно к станции метро.

Глава 10

Международный аэропорт Шереметьево. 28 декабря 1999 г. 23:00

Люда смотрела через большие окна аэропорта на стоящие самолёты. Некоторые из них направлялись к взлётной полосе, а какие-то, прилетев, останавливались на выделенных местах.

Процедура досмотра и паспортного контроля была для неё незнакома и продлилась, как ей показалось, долго. Но всё имеет свойство заканчиваться, и теперь в загранпаспорте лежал билет туда, где царила неизвестность, полная тайн и загадок.

Когда объявили посадку, народ, засуетившись, стал выстраиваться в змейку. Люда продолжала сидеть на своём месте. Уверенность в правильно принятом решение потихоньку растворялась, подобно выпущенному табачному дыму. В свою очередь, сомнения, подпитывающиеся возникающим страхом, цементировали в ней убеждение о безрассудности поступка.

Она не знала Викторию, которая будет встречать, ни разу не слышала о её гражданском муже. Вся история пугала, эмоционально истощала и от хорошего настроения не осталось и следа. Теперь на самом деле стало страшно.

«А вдруг это обман? – неожиданно всплыли вопросы в её голове. – Почему бабушка никогда не рассказывала мне о родственнике в Болгарии?»

Ответов не было. Оставался один шанс сбежать от пугающей неизвестности: не садиться на самолёт, выйти из аэропорта в другую дверь и не искушать судьбу. Но что бы это поменяло в её жизни? Абсолютно ничего.

Когда очередь сократилась вдвое, она встала последней и приготовила документы. Минут десять прошло до того момента, как зашла на борт самолёта, где всех в дружелюбной форме поприветствовал персонал. Пройдя до девятнадцатого ряда, села на место с обозначением «A», у самого иллюминатора. За ним ездили, как ей казалось, смешные автомобили. Проехало два автобуса, заполненных людьми, а после них – маленький «паровозик», тянувший за собой вагончики с багажом.

Люда летела впервые, но не боялась. Ведь она ничего не слышала об авиакатастрофах. Ей также было неизвестно о том, что никто не застрахован от поломки судна, ошибки пилота или диспетчера.

Стюардессы показали правила поведения при чрезвычайной ситуации. Потом прошли по салону, проверяя, пристегнулись ли пассажиры. Из динамиков послышалось приветствие пилота с пожеланием хорошего полёта и обычной для такого случая информацией на двух языках. Погас свет.

Самолёт тронулся, на его фюзеляже и крыльях мигали несколько лампочек. Совершив несколько манёвров, летательный аппарат остановился.

– Всё готово к взлёту! – послышалось из динамиков.

Эта махина, будто запряжённая тысячью пегасов, стала моментально набирать скорость. Через несколько секунд задрался нос и шасси оторвалось от земли. Москва постепенно превращалась в миллионы маленьких огоньков. Люде было необходимо отдохнуть. Вымотанная за целый день, не отозвавшись на предложение стюардессы о ночном перекусе, проспала весь полёт.

Глава 11

Главный аэропорт Софии. Болгария. 29 декабря 1999 г. 03:15

Приоткрыв слипающиеся глаза, с рюкзаком на плече, в который усадила зайца, Люда переминаясь с ноги на ногу между рядами сидений, шла на выход из самолёта. Половина тела онемела, доставляя неприятные ощущения. Поток из прилетевших пассажиров без дополнительных подсказок направлял девушку к залу со встречающими рейс «А-931».

Аэропорт оказался гораздо меньше Шереметьево и имел всего один терминал. В зале ожидания, на одной из стен, красовалась карта Европы. Как раз под ней стояла Виктория с табличкой в руках: «Порохова Людмила».

Женщина лет сорока. Одета в тёмное пальто поверх красного платья, больше подходящего для вечерних выходов в заведения. На ногах чёрные полусапожки. Пара перчаток торчала из левого кармана верхней одежды. На шее намотан сиреневый платок. Из-под тёмных кудрявых волос проглядывалось слегка загорелое лицо. Красная помада на губах в цвет платья, привлекала к себе больше всего внимания. Ожидающая оказалась немного в теле, но при этом с хорошо сохранившейся фигурой. Когда молодая девочка пошла в её сторону, губы той непроизвольно растянулись в улыбке.

– Людочка? – поинтересовалась женщина, когда расстояние между ними составило около двух метров.

– Да, – кивнула головой девушка. – А Вы…?

– Виктория, та самая, которая тебе прислала письмо, – перебила она, сделав шаг навстречу. А когда гостья зашла в зону досягаемости её рук, крепко обняла. – Как я тебя ждала!

Люда не могла ответить тем же. Она находилась в некой растерянности от происходящего. Внутренний голос предостерёг о неискренности этого человека. Но открыто проявлять недоверие девушка не стала, ограничившись словами:

– Я тоже рада Вас видеть.

– Ну и хорошо, давай встретим твой багаж и пойдём на стоянку. К несчастью или счастью, у меня «раздолбайка» такая, что не пришлось бы нам её толкать, – без доли шутки проговорила Виктория. – Аккумулятор совсем выдохся, а поменять всё времени нет, да и помочь некому. Но это лучше, чем пешком.

Такая подача вроде бы расположенного к общению собеседника немного растопила переживания Люды, и она легонько улыбнулась, посмотрев впервые ей в глаза:

– У меня нет багажа кроме этого рюкзака, – демонстративно приподняла красную сумку на лямках.

– Ну что же, тем проще, – ответила женщина и показав Люде направление к выходу, пошла туда первой. – Сначала сядем в машину, потом вкратце всё объясню, хорошо?

– Хорошо.

Когда они дошли до машины, девушка убедилась, что та и в самом деле не шутила. Перед ними стоял старый автомобиль. Единственное, в темноте не казался ржавой развалюхой, а даже немного блестел, отражая огни аэропорта на кузове.

– Вау!

– Тебе нравится? – спросила Виктория, открывая дверь.