Читать книгу: «Как оправдать по делам об убийстве», страница 4

Шрифт:

Нанесение ударов по голове потерпевшего предметом, используемым в качестве оружия, и причинение тяжкого вреда его здоровью полностью охватывается объективной стороной разбойного нападения. Дополнительной квалификации по ч. 3 ст. 30, п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ не требуется

Из приговора исключено указание на применение осужденным огнестрельного оружия; осуждение за преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 30, п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ; назначение наказания по ч. 3 ст. 69 УК РФ. В соответствии с п. «г» ч. 1 ст. 78 УК РФ от назначенного по п. «в» ч. 3 ст. 162 УК РФ наказания лицо освобождено в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности.

По уголовному делу Т. осужден по ч. 3 ст. 30, п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ (в редакции Федерального закона от 13 июня 1996 года № 63-ФЗ) к 10 годам лишения свободы, по п. «в» ч. 3 ст. 162 УК РФ (в той же редакции) – к 8 годам лишения свободы, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ назначено 12 лет лишения свободы.

Из приведенных в приговоре доказательств невозможно сделать однозначный вывод о том, что в момент совершения разбойного нападения осужденный использовал пистолет марки «ТТ» в рабочем состоянии. Данный предмет изъят не был, экспертного заключения о его характеристиках не имеется. Доводы Т. о том, что у него имелся старый газовый пистолет и он не пытался из него стрелять, не опровергнуты.

Суд апелляционной инстанции не согласился с выводами суда о совершении Т. преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, поскольку нанесение ударов по голове потерпевшего предметом, используемым в качестве оружия, и причинение тяжкого вреда его здоровью полностью охватывается объективной стороной разбойного нападения. Суд апелляционной инстанции исключил из приговора указание на применение Т. огнестрельного оружия; его осуждение за преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 30, п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ; назначение наказания по ч. 3 ст. 69 УК РФ. В соответствии с п. «г» ч. 1 ст. 78 УК РФ от назначенного по п. «в» ч. 3 ст. 162 УК РФ (в редакции Федерального закона от 13 июня 1996 года № 63-ФЗ) наказания Т. освобожден в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности.

Справка по отмененным и измененным судебным решениям в апелляционной инстанции судебной коллегии по уголовным делам Алтайского краевого суда за 2017—2018 гг.

Если отсутствуют доказательства умысла виновного лица причинить смерть потерпевшему, действия подсудимого не могут быть квалифицированы по ч. 1 ст. 105 УК РФ

Действия осужденного переквалифицированы с ч. 1 ст. 105 УК РФ на ч. 4 ст. 111 УК РФ, по которой наказание снижено на 2 года.

По уголовному делу Б. осуждена по ч. 1 ст. 105 УК РФ к 7 годам лишения свободы в исправительной колонии общего режима. Суд апелляционной инстанции указал, что не было очевидцев действий осужденной, явившихся причиной смерти потерпевшего; в основу приговора положены показания Б., которая не указывала на желание лишить потерпевшего жизни; доказательств такого умысла в приговоре не приведено. Как следует из показаний Б., она взяла нож после того, как потерпевший схватил ее за волосы; в момент нанесения удара располагалась спиной к потерпевшему и не могла видеть, куда наносит удар. Суд апелляционной инстанции пришел к выводу об отсутствии у Б. умысла на умышленное причинение смерти и переквалифицировал ее действия на ч. 4 ст. 111 УК РФ, по которой снизил наказание на 2 года.

Хотя виновное лицо и нанесло два удара двумя ножами потерпевшему, угроз убийством при этом не высказывало, оказало потерпевшему первую медицинскую помощь, поэтому его действия не могут быть квалифицированы по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ и подлежат переквалификации на п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ со снижением наказания

Приговором Кировского районного суда г. Красноярска П. осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ на 6 лет 2 месяца лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Судебная коллегия действия П. с ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ переквалифицировала на п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ, исходя из следующего.

Из материалов уголовного дела, показаний потерпевшего и свидетелей следовало, что П. одномоментно нанес потерпевшему два удара двумя ножами, угроз убийством при этом не высказывал и сразу прекратил преступные действия по своей инициативе, хотя при наличии у него прямого умысла на убийство потерпевшего и реальной возможности с помощью тех же орудий лишить его жизни непосредственно после нанесения ударов ничто не мешало довести этот умысел до конца.

После нанесения ударов потерпевший остался жив. Поведение П. в период, предшествовавший совершению преступления, во время преступления и после него (отсутствие высказанных угроз, оказание потерпевшему первой медицинской помощи – бинтование мест ранений для остановки крови, вызов бригады скорой медицинской помощи, принесение извинений непосредственно после нанесения ударов) свидетельствовало об отсутствии у него прямого умысла на убийство потерпевшего.

Кроме того, из приговора исключено указание на признание обстоятельством, отягчающим наказание П. в соответствии с ч. 1.1 ст. 63 УК РФ, совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, поскольку в приговоре суд не привел мотивированных суждений относительно признания такого обстоятельства отягчающим, не изложил конкретные данные о личности виновного и факты, свидетельствующие о том, что алкогольное опьянение способствовало совершению преступления.

Обзор апелляционной практики судебной коллегии по уголовным делам Красноярского краевого суда за 2020 г.

Осуждая лицо по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ, суд обязан доказать наличие прямого умысла – содеянное должно свидетельствовать, что виновный осознавал общественную опасность своих действий (бездействия), предвидел возможность или неизбежность наступления смерти другого человека и желал ее наступления

Действия осужденного переквалифицированы с ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ на п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ.

В соответствии с ч. 3 ст. 30 УК РФ покушением на преступление признаются умышленные действия лица, непосредственно направленные на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по независящим от этого лица обстоятельствам.

Покушение на убийство возможно лишь с прямым умыслом, то есть когда содеянное свидетельствует о том, что виновный осознавал общественную опасность своих действий (бездействия), предвидел возможность или неизбежность наступления смерти другого человека и желал ее наступления, но смертельный исход не наступил по независящим от него обстоятельствам (ввиду активного сопротивления жертвы, вмешательства других лиц, своевременного оказания потерпевшему медицинской помощи и другого).

Приговором Благовещенского городского суда Амурской области от 25 сентября 2019 года Х. признана виновной в том, что она, действуя умышленно, с целью убийства нанесла удар ножом в заднюю поверхность грудной клетки потерпевшей, но не смогла довести умысел на убийство до конца по независящим от нее обстоятельствам, так как потерпевшей была оказана своевременная медицинская помощь.

Действия Х. квалифицированы судом по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ как покушение на убийство, при этом преступление не было доведено до конца по независящим от лица обстоятельствам.

Апелляционным определением Амурского областного суда от 5 декабря 2019 года приговор оставлен без изменения.

Кассационным определением от 18 марта 2020 года судебные решения изменены: действия Х. переквалифицированы с ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ на п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ, и в обоснование указано, что применительно к уголовному делу в отношении Х. доказыванию подлежали наличие прямого умысла на убийство потерпевшей, а также наличие обстоятельств, не зависящих от воли осужденной, в результате которых преступление не было доведено до конца.

Вместе с тем суды не приняли во внимание, что Х. после нанесения удара ножом потерпевшей, находясь с ней наедине в квартире, не предприняла дальнейших мер к лишению ее жизни, а, напротив, вызвала скорую медицинскую помощь, и только в результате своевременно оказанной потерпевшей медицинской помощи удалось избежать наступления смерти.

Обзор кассационной практики судебной коллегии по уголовным делам Девятого кассационного суда общей юрисдикции за первое полугодие 2020 г.

Покушением на преступление признаются умышленные действия (бездействие) лица, непосредственно направленные на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по независящим от этого лица обстоятельствам.

С субъективной стороны покушение на убийство предполагает наличие прямого умысла на убийство. Согласно ч. 2 ст. 25 УК РФ преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления.

Приговором Бодайбинского городского суда Л. осужден по ч. 3 ст. 30, пп. «а», «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ, с применением ст. 64 УК РФ ему назначено наказание в виде 6 лет лишения свободы с ограничением свободы на срок 1 год. Л. признан виновным в покушении на умышленное причинение смерти двум лицам общеопасным способом.

Рассмотрев апелляционную жалобу защитника, судебная коллегия пришла к выводу о необходимости отмены приговора суда по следующим основаниям.

Суд в приговоре указал, что Л. осознавал общественную опасность своих действий, предвидел возможность наступления общественно опасных последствий в виде не только причинения вреда здоровью, но и наступления смерти потерпевших и сознательно допускал наступление таких последствий, то есть действовал с косвенным умыслом.

В постановлении о привлечении в качестве обвиняемого также указано, что Л. при покушении на убийство действовал с косвенным умыслом.

Вместе с тем в случае, когда, совершая выстрелы из ружья, Л. допускал возможность причинения смерти потерпевшим (действовал с косвенным умыслом), но последним не было причинено физического вреда, уголовная ответственность должна наступать не за покушение на убийство, а за фактически содеянное осужденным, то есть за угрозу убийством. Совершив действия угрожающего характера, Л. желал, чтобы они были восприняты потерпевшими как реальная угроза их жизни.

Таким образом, судебной коллегией приговор отменен, по делу постановлен новый обвинительный приговор. Содеянное Л. квалифицировано по ч. 1 ст. 119 УК РФ как угроза убийством, ему назначено наказание в виде ограничения свободы сроком на 8 месяцев.

Обзор апелляционной судебной практики судебной коллегии по уголовным делам Иркутского областного суда (III квартал 2020 г.).

Т. осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ к 6 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

При этом суд первой инстанции, квалифицируя действия Т. как покушение на убийство, сослался на все обстоятельства содеянного: безлюдное место, темное время суток, характер и целенаправленность действий осужденного, количество нанесенных ударов в область жизненно важного органа (головы), способ и орудия преступления (кирпич, совковая лопата, топор), характер причиненных телесных повреждений – и пришел к выводу, что умысел Т. на убийство не был доведен до конца по независящим от него обстоятельствам (благодаря своевременно оказанной медицинской помощи и лечению потерпевшего).

Вместе с тем согласно постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 года № 1 «О судебной практике по делам об убийстве» квалификация действий как покушения на убийство, то есть по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ, возможна лишь при установлении прямого умысла, то есть когда содеянное свидетельствовало о том, что виновный осознавал общественную опасность своих действий (бездействия), предвидел возможность или неизбежность наступления смерти другого человека и желал ее наступления, но смертельный исход не наступил по независящим от него обстоятельствам – когда виновный выполнил все действия, направленные на причинение смерти потерпевшему, которая не наступила ввиду активного сопротивления жертвы, вмешательства других лиц либо своевременного оказания медицинской помощи.

Согласно п. 3 указанного постановления при решении вопроса о направленности умысла виновного следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений (например, ранения жизненно важных органов человека), а также предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения.

Из материалов уголовного дела усматривается, что сразу после нанесения потерпевшему Ч. телесных повреждений, от которых тот сознание не терял, не падал, при этом последние удары были нанесены по ногам, а не в область расположения жизненно важных органов, Т. бросил на месте происшествия орудия преступления и ушел, после не возвращался. При этом Ч. находился в сознании, пытался пойти позвать на помощь, но упал посередине участка. Лежа на земле, стонал и звал на помощь, на его крики прибежала соседка, вызвала скорую помощь и позвонила сыну потерпевшего Ч., который из-за собак был вынужден заехать на участок на машине, затащить в салон отца и отвезти в больницу.

Тем самым поведение осужденного Т. после нанесения удара потерпевшему свидетельствует об отсутствии прямого умысла на его убийство.

Стороной обвинения суду не было представлено доказательств того, что Т., нанося Ч. удары, действовал с прямым умыслом на лишение его жизни, не приведены тому доказательства и в приговоре суда. Показания же свидетелей, потерпевшего и самого осужденного, приведенные в приговоре в качестве доказательств вины Т., не свидетельствуют о наличии прямого умысла на убийство. Тем самым судебная коллегия соглашается с доводами стороны защиты в данной части.

При таких обстоятельствах юридическая оценка содеянного Т., данная судом, является ошибочной, его действия должны квалифицироваться по реально наступившим последствиям в виде причинения Ч. тяжкого вреда здоровью.

В связи с изложенным судебная коллегия находит необходимым переквалифицировать действия осужденного Т. с ч. 3 ст. 30 ч., 1 ст. 105 УК РФ на п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ, которая устанавливает уголовную ответственность за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, с применением предметов, используемых в качестве оружия.

С учетом внесенных в приговор изменений размер назначенного Т. наказания подлежит снижению.

Апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Ленинградского областного суда от 16.02.2017 г. по делу № 22-277/2017.

Лицо, добровольно отказавшееся от доведения преступления до конца, подлежит уголовной ответственности только в том случае, если фактически совершенное им деяние содержит иной состав преступления. Действия осужденного переквалифицированы с ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ на п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ

К. осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ к 6 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима.

Исследовав показания осужденного, потерпевшей, свидетелей, письменные материалы дела и установив фактические обстоятельства, связанные с причинением Б. телесных повреждений с использованием огнестрельного оружия, суд дал неверную юридическую оценку действиям К.

По смыслу уголовного закона квалификация действий по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ как покушения на убийство возможна лишь при установлении у виновного прямого умысла, то есть когда содеянное свидетельствовало о том, что виновный осознавал общественную опасность своих действий (бездействия), предвидел возможность или неизбежность наступления смерти другого человека и желал ее наступления, но смертельный исход не наступил по независящим от него обстоятельствам – когда виновный выполнил все действия, направленные на причинение смерти потерпевшему, которая не наступила ввиду активного сопротивления жертвы, вмешательства других лиц либо своевременного оказания медицинской помощи.

Вместе с тем фактические обстоятельства дела, установленные судом, свидетельствуют: после совершения выстрела в Б. К., сознавая, что смерть потерпевшей не наступила, каких-либо активных действий, направленных на причинение смерти Б., в том числе и иным способом, помимо использования огнестрельного оружия, не совершал, хотя имел для этого реальную возможность. Кроме того, сам стал оказывать помощь потерпевшей, а затем отнес ее на станцию скорой помощи, где ей была оказана медицинская помощь.

При этом приведенные судом заключения о противоречивости показаний осужденного и последовательности его действий после произведенного выстрела не влияют на указанные выше фактические обстоятельства, которые позволяют сделать вывод, что К. после причинения Б. телесных повреждений окончательно отказался от дальнейших действий в отношении нее при осознании возможности их продолжения.

Данные обстоятельства в соответствии со ст. 31 УК РФ следует расценивать как добровольный отказ от преступления, что не позволяет квалифицировать содеянное К. по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ.

Принимая во внимание изложенное, судебная коллегия не может согласиться с юридической оценкой действий К., данной судом первой инстанции, который квалифицировал его действия по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ, в связи с чем приговор подлежит изменению на основании ст. 389.16 УПК РФ.

Согласно ч. 3 ст. 31 УК РФ лицо, добровольно отказавшееся от доведения преступления до конца, подлежит уголовной ответственности в том случае, если фактически совершенное им деяние содержит иной состав преступления.

Поскольку в результате умышленных действий К. с применением оружия потерпевшей Б. причинен тяжкий вред здоровью, его действия подлежат переквалификации с ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ на п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, вызвавшего значительную стойкую утрату общей трудоспособности не менее чем на одну треть, совершенное с применением оружия).

Апелляционное определение Приморского краевого суда от 16.03.2021 г. по делу № 22-752/2021.

Суд переквалифицировал действия осужденного с ч. 1 ст. 105 УК РФ на ч. 2 ст. 108 УК РФ, предусматривающую ответственность за убийство, совершенное при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, освободив виновного из-под стражи

Приговором Черемушкинского районного суда г. Москвы от 2 декабря 2016 года Ч. осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ к 8 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Судом установлено, что Ч., являющийся пострадавшим от совершенного в отношении него потерпевшим преступления, а также очевидцем совершения потерпевшим другого преступления в отношении иного лица, совершил убийство потерпевшего с целью его задержания и доставления органам полиции, однако суд квалифицировал действия Ч. по ч. 1 ст. 105 УК РФ как умышленное убийство, совершенное на почве внезапно возникших личных неприязненных отношений.

В связи с ошибочной квалификацией действий осужденного Ч. президиум Московского городского суда приговор Черемушкинского районного суда города Москвы от 2 декабря 2016 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 1 марта 2017 года в отношении Ч. изменил: переквалифицировал действия Ч. с ч. 1 ст. 105 УК РФ на ч. 2 ст. 108 УК РФ, по которой назначил наказание в виде ограничения свободы сроком на 2 года 6 месяцев с возложением определенных ограничений.

Так, приговором суда Ч. осужден за убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку.

Согласно приговору, Ч. в период времени с 21 часа 45 минут 13 июля 2016 года по 1 час 45 минут 14 июля 2016 года, в точно не установленное время, находясь на участке местности, расположенном на расстоянии примерно 30 метров от дома, на почве внезапно возникших личных неприязненных отношений, имея умысел на убийство П., нанес ему не менее двух ударов ножом, причинив проникающее колото-резаное ранение груди справа с повреждением одного-двух ребер и правого легкого, колото-резаное ранение спины справа, проникающее в брюшную полость, с повреждением диафрагмы и петель кишечника, которые причинили тяжкий вред здоровью последнего.

Смерть П. наступила от кровопотери, развившейся вследствие колото-резаных ранений груди и спины, и находится в прямой причинной связи с причиненным тяжким вредом здоровью.

В соответствии с ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

Согласно ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым, постановленным в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и основанным на правильном применении уголовного закона.

Однако указанные требования уголовного и уголовно-процессуального законов судом нарушены.

В обоснование выводов о виновности Ч. в преступлении суд положил следующие доказательства:

– показания осужденного Ч. о том, что ранее он с П. знаком не был; 13 июля 2016 года в вечернее время, находясь у себя дома, увидел, как ранее ему не знакомые П. и Г. пытались вскрыть принадлежащий ему автомобиль, припаркованный во дворе дома, открыли дверь автомобиля; он выбежал на улицу, но П. и Г. убежали; спустя некоторое время он услышал шум взлома двери другого автомобиля, находящегося рядом с его автомобилем; с целью задержания П. и Г. он с ножом в руках стал их преследовать и, догнав П., нанес ему два удара ножом в правый бок и область груди, Г. удалось убежать;

– показания свидетелей П. и П., подтвердивших обстоятельства совершения преступления Ч., со слов которого им стало известно, что он ударил ножом П.;

– показания свидетеля Г., который показал, что 13 июля 2016 года они с П. действительно пытались похитить принадлежащий Ч. автомобиль, но сработала сигнализация, установленная на автомобиле; спустя некоторое время они вскрыли другую автомашину и сели в салон, в тот же момент Ч. выпрыгнул из окна первого этажа жилого дома и побежал к ним; они с П. стали убегать, однако Ч. догнал П. и нанес ему удары ножом;

– протокол явки с повинной Ч., который дал признательные показания о совершенном преступлении;

– протокол проверки показаний обвиняемого Ч. на месте;

– заключение судебно-медицинской экспертизы о причине смерти П.;

– приговор Черемушкинского районного суда города Москвы от 27 октября 2016 года в отношении Г., который осужден по ч. 3 ст. 30, пп. «а», «в» ч. 2 ст. 158 за совершение двух преступлений – покушений на кражу автомобиля марки ВАЗ-2107 стоимостью 40 тыс. рублей, принадлежащего Ч., и автомобиля марки ВАЗ-21043 стоимостью 35 тыс. рублей, принадлежащего Н.

Суд при описании преступного деяния указал в приговоре, что Ч. совершил убийство П. на почве внезапно возникших личных неприязненных отношений, однако указанное обстоятельство противоречит фактическим обстоятельствам дела.

Утверждения Ч. о том, что ножевые ранения П. он причинил в связи с совершенными последним преступлениями при попытке его задержания и доставления в органы полиции, нашли подтверждение в судебном заседании, при этом судом данный факт признан установленным, о чем свидетельствует мотивировочная часть приговора, в которой суд, обосновывая квалификацию действий Ч. по ч. 1 ст. 105 УПК РФ, указал, что у того имелась реальная возможность задержать потерпевшего иными средствами, учитывая возраст последнего, нахождение в состоянии опьянения, отсутствие у него оружия.

При таких противоречиях относительно мотива совершенного Ч. преступления, которые содержатся в приговоре, правильность правовой оценки его действий вызывает сомнения.

Согласно требованиям ст. 73 УПК РФ в ходе производства по уголовному делу подлежат доказыванию, наряду с событием преступления (время, место), виновность лица в его совершении, форма вины и мотивы преступления.

В силу ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием цели и мотива, которыми руководствовалось виновное лицо при совершении преступления.

Допущенное судом нарушение уголовно-процессуального закона, а именно требований ст. 307 УК РФ, касающееся установления мотива преступления, совершенного Ч., является существенным, повлиявшим на исход дела, в связи с чем законность и обоснованность судебных решений в отношении Ч. вызывает сомнения.

Судом апелляционной инстанции изложенным фактам дана совершенно другая оценка, и это означает, что надо всегда стоять на своем, обжаловать состоявшиеся судебные акты вплоть до Верховного Суда РФ.

Так, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что виновность Ч. в умышленном убийстве подтверждается показаниями потерпевшей, из которых следует, что погибший, являвшийся ее сыном, вечером 13 июля 2016 года позвонил ей и сообщил, что проводит время с друзьями, чтобы она не беспокоилась. Утром 14 июля 2016 года она не обнаружила сына дома, телефон его был недоступен, и когда вечером она вернулась с работы, от матери одного из приятелей сына узнала, что тот ночью был убит. На следующий день в морге в предъявленном ей трупе она опознала своего сына. Обстоятельства этого преступления и причастность к нему Ч. ей известны из материалов дела.

Свидетель Г. показал суду, что П. являлся его другом с детства и 13 июля 2016 года они встретились, чтобы вместе провести свободное время. В течение дня они употребляли спиртные напитки и примерно в 21 час, возвращаясь из магазина «Пятерочка», где покупали пиво, обратили внимание на автомобили, стоявшие у дома. Когда они вскрывали капот одной из автомашин, сработала сигнализация и из окна квартиры на первом этаже жилого дома выглянул ранее не знакомый им Ч., который крикнул, чтобы они не трогали автомашину и уходили. Испугавшись окрика Ч., они убежали с этого места, а затем решили купить еще пива и, когда вновь проходили мимо того же дома, решили угнать одну из автомашин. Для этого они вскрыли дверь уже другой автомашины, он сел на место водителя, а П. расположился рядом на пассажирском сиденье. В этот момент из окна того же дома выпрыгнул Ч. с двумя ножами в руках, который подбежал к ним, спросил, имеют ли они отношение к этой автомашине, на что они ответили утвердительно, при этом он протянул Ч. находившуюся в бардачке какую-то книжку в качестве документа, а П. предложил убегать. После этого они оба вышли из автомашины, побежали вдоль дома, и все этого время Ч. преследовал их с ножами в руках. В районе футбольного поля он потерял П. из вида, затем, оглянувшись, увидел, что тот сидит на газоне, и в это время Ч. ударил П. ногой в лицо, а затем нанес удар ножом в область груди. После этого он отчетливо услышал хрип П., а Ч. направился в его сторону, не реагируя на просьбу успокоиться и дать ему возможность оказать помощь П. Опасаясь преследования Ч., он, увидев недалеко строителей, подбежал к ним и попросил вызвать скорую помощь, Ч. к тому времени рядом не было. По приезде бригады скорой помощи и сотрудников полиции он видел, что П. оставался лежать на том же месте, где Ч. нанес ему удар ножом в грудь, после чего его доставили в ОМВД района Коньково для дачи объяснений.

Свидетель П. подтвердила в суде, что она проживала с Ч. Вечером 13 июля 2016 года он выходил из квартиры на звук сработавшей сигнализации их автомашины, видела, как он разговаривал с двумя молодыми людьми. Через некоторое время она вновь видела Ч. на том же месте с теми же молодыми людьми, в руке у него был предмет, похожий на нож. Когда Ч. вернулся в квартиру, он был очень расстроен, сказал, что одного молодого человека ударил ножом. К тому времени ее мать вызвала полицию, и они все вышли на улицу, а когда появились сотрудники полиции, то Ч. дома не было. Связавшись с ним по телефону, она сообщила, что к ним приходили сотрудники полиции, и Ч. сказал, что домой заходить не будет, а сразу пойдет в ОМВД Коньково, что им и было сделано.

Кроме этого, в судебном заседании были исследованы и приняты во внимание судом протокол явки Ч. с повинной от 14 июля 2016 года и протокол проверки его показаний на месте от 29 августа 2016 года. В ходе этих следственных действий он подтвердил нанесение им П. двух ударов ножом в область спины и в грудь, не отрицая свою причастность к смерти П.

При изложенных обстоятельствах суд обоснованно признал приведенные доказательства допустимыми, относящимися к рассмотренному уголовному делу в отношении Ч. и достаточными для установления его вины в умышленном убийстве П., справедливо обосновав свой вывод характером нанесения им ударов в жизненно важные части тела, локализацией причиненных П. ножевых ранений с повреждением внутренних органов, о чем свидетельствует глубина ножевых ранений и сила нанесенных ударов.

При этом судом аргументированно опровергнуты доводы Ч. об отсутствии у него умысла на причинение смерти П. Версию подсудимого, что нанесение им двух ударов ножом в спину и в грудь, сопровождавшееся нанесением ударов ногой в область головы, вызывалось необходимостью задержания П., пытавшегося угнать его и соседнюю автомашины, суд обоснованно признал несостоятельной, так как после появления Ч. с двумя ножами в руках около автомашин П. и Г. стали убегать от него, прекратив свои действия, направленные на угон автомашин, и оснований полагать, что они могут продолжить заниматься противоправными действиями, у Ч. не было, никаких иных действий по задержанию П. и доставлению его представителям власти им не предпринималось, а нанесение двух ударов ножом П., не оказывающему Ч. никакого сопротивления, не может свидетельствовать о превышении им мер, необходимых для задержания П., перед этим пытавшегося вместе с Г. совершить угон автомашин.

Вопреки доводам апелляционных жалоб осужденного Ч. и его защитника, судебная коллегия полагает, что суд первой инстанции, правильно установив фактические обстоятельства дела, обоснованно пришел к выводу об отсутствии в действиях Ч. признаков преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 108 УК РФ и верно квалифицировал его действия по ч. 1 ст. 105 УК РФ как умышленное убийство П. Оснований ставить под сомнение обоснованность принятого решения судебная коллегия не находит.

Бесплатный фрагмент закончился.