Привет, Яга!

Глава 4. Слишком длинная ночь

Как подношение для банника (духа, живущего в бане) оставляли хлеб и квас. Также квасом обливали стены бани. Чтобы зазвать банника, принося дары, следует произнести следующие слова: «Зову сюда хозяина банного, зову сюда банника доброго, будешь мирно здесь поживать, баньку нашу оберегать!»

(Из современного пособия по магии)

Домик сотрясался от раскатов хохота – это веселился мой помощник. Он даже за перила крыльца ухватился, чтобы не упасть, так ему было смешно. Банник Шип топотал по комнатам, оставляя на коврах березовые листочки, и все спрашивал гнусавым голосом, где у нас тут банька. Я растерянно ходила следом, объясняла, что бани здесь нет и он может выметаться к лешему.

– Не-е, тудысь не пойду, Лешак мине давненько еще погнал…

– Тогда катись куда хочешь! – Я начинала нервничать, но гостя это не смущало.

– Не-а, катиться я не можу, баньки-то моей нету, а мине надобно должок отработать перед им вот, – банник ткнул веником в Василия, который как раз отсмеялся. – Мы, банники, ежели должные каму-нить, тако сразу должок отдаваем. Должонными быти мы не могем никак!

Через пару минут негодяй все-таки обнаружил мою прекрасную ванну – круглую, розовую, с витыми золочеными ножками – и с победным криком попытался под нее забраться. Я схватила его за ногу и потянула на себя, Шип яростно сопротивлялся.

Ванная комната у меня вышла истинным шедевром: огромное панорамное окно с разноцветными стеклышками, мозаики на морскую тему, позолоченные украшения и краники, изящные пуфики и пальмы в кадках, все выглядело сказочно. Василий долго издевался над моим вкусом, когда увидел эту красоту, и почему-то строго сказал убрать зеркала.

Про зеркала пришлось послушаться, но в целом я решила не расстраиваться из-за дурацкой критики, ведь полагаться на вкус полукота, живущего в лесу, – просто глупо. Что он может понимать в современном дизайне? Я на этот сантехнический рай вчера полвечера угрохала – надо было все придумать и сделать. Потом еще целый час украшала ванную мелкими безделушками и разными приспособлениями для мытья, пока не закончились полочки и свободные стены для полочек. Я действительно гордилась проделанной работой, а теперь здесь поселится какая-то сомнительная нежить? Пора было выпроваживать этого наглеца.

– Так, банник! Я освобож…

– Стой, стой, стой! – Василий выскочил из-за двери и быстро закрыл мне рот большой жесткой ладонью. – Погоди, давай подумаем. Банник ведь действительно может быть полезным. Он приглядывает за банькой…

– ТАК ВЕДЬ У НАС НЕТ БАНИ! – Я высвободилась из его рук и заорала так, как давно уже хотела, с самого начала этого дурдома.

– Так давай сделаем, ты же как раз собиралась новую комнату еще к домику приляпать.

Мне очень хотелось придушить своего помощника, однако порой в его словах находились полезные идеи. Перед внутренним взором мелькнуло видение: идеальная, как на картинке, сауна с деревянными лежанками. На них расставлены блистающие новым металлом ковшики и тазики, стильные коврики и шапочки, небольшой бассейн…

Ну, пожалуй, можно будет со спортзалом повременить, тренировок здесь и так хватает. Меня саму парилка не интересует, значит, этот дурень с веником будет сидеть там под лавкой и его никто не увидит. Я хищно улыбнулась, размяла руки и приготовилась создавать новую красоту.

С каждым таким опытом избушка слушалась меня все лучше. Теперь стоило только представить новую вещь или комнату, как все появлялось без проблем. Получилось и теперь. Самым сложным оказалось найти пустую стену для новой двери, все-таки переборщила я тут с полочками…

Сначала от ванной, будто пузырь, отделился-расширился отросток будущего помещения. В те секунды, пока новые комнаты возникали из небытия, на стенах даже можно было заметить бревна, которые потом зарастали слоями штукатурки, обоев или плитки. Сейчас они покрылись, будто чешуей, красивыми золотистыми дощечками.

В углу с громким металлическим «Бумс!» лязгнула печка, на нее сверху посыпались круглые камешки. Деревянные лавки будто выросли из стен, на них зазвенела-зашуршала та банная лабуда, которую я себе нафантазировала, – вот и вся работа.

Я почувствовала себя полностью отомщенной, когда увидела вытянувшиеся лица Шипа и Василия. Современное финское чудо вызвало у них легкий шок. Очень надеюсь, что они себе эту «баньку» представляли как-то по-другому.

Банник оправился первым. Подхватив веник, он с опаской зашел в новую парилку, огляделся и вдруг… исчез. Тут же за печкой что-то недовольно завозилось, заерзало, загремело, но вскоре утихло.

Василий галантно протянул руку в сторону стеклянной двери:

– Дамы идут первыми?

– Ну уж нет, пусть там этот чудик сидит вместе со своим веником, мне и ванной хватает.

– Как скажете, а я, пожалуй, потом опробую.

По блеску в темных глазах можно было догадаться, что помощник с удовольствием «опробовал» бы новую сауну прямо сейчас. Ну ладно, хоть кто-то доволен. Все-таки мужчины – отдельный народ, типа инопланетян, их не понять. Над моими дизайнерскими опытами Василий только прикалывался, как бы я ни старалась его поразить, будуар он даже за комнату считать отказывался. А тут, надо же, банька. Кто бы знал!

– Я потом еще бассейн приделать могу… чтобы… ну, после парилки нырять…

В голове, неизвестно почему и откуда, вдруг возникла яркая живая картинка: Василий выбегает в клубах пара из маленького сруба и ухает в холодную осеннюю речку. Во все стороны летят брызги. Мое отражение в темной воде рябит и разбивается на куски…

– А вообще, надо было этого пройдоху прогнать, – пробормотала я.

Надеюсь, краска, заливающая щеки и лоб, не так уж заметна? Василий долго смотрел на меня, прежде чем ответить:

– Не надо было. Ты все правильно сделала.

Он хотел еще что-то добавить, но за окном послышался шорох, и помощник аккуратно отодвинул меня от витражного стекла.

На дворе уже давно наступила ночь, и возле избушки творилось нечто странное. Темные на темном, из леса двигались размытые фигуры. В дверь то ли постучали, то ли поскребли – если бы не Василий, у меня бы точно истерика началась от страха. За окном прошелестел холодный ветер.

– Ничего не бойся, я буду рядом. Это пришли те, кто ждал перехода. Они ничего тебе не сделают, ты же тут главная. – Помощник повернул меня и почти дотолкал до двери.

Я не чувствовала себя главной, но постаралась в ответ бодро улыбнуться. Ночная прохлада превратилась в ледяные иглы. На крыльце чуть покачивалась гигантская темная фигура:

– Привет, Яга!

* * *

– Так, кто там еще? Последний, надеюсь?

– Домовик я, Чапом звать. Приветствую тебя, Яга.

– Привет, Чап. Заходи. Куда путь держишь?

– Я бы. Это. Туды, значится. Нужно мне. Жинка у мине тама. Ага. Сюня моя. Я к ней, значится. Пора ее назад звать. Загулеванилася совсем. Ага. Она у мине такая…

– Нифига я тебя не поняла, но садись, гостем будешь…

Страх перед «гостями» исчез уже на втором или третьем визитере. Сущности, которые по очереди стучались в дверь избушки, и правда вели себя вежливо, будто Яга за плохое поведение могла их наказать. Надо бы выяснить, может, у меня какие сверхспособности есть, поэтому они боятся?..

– Привет, Яга! – проговорило новое странное создание. Выглядело оно вялым, а в волосах гостя было полно сухих травинок, будто этот неухоженный мужичок в длинной рубахе долго спал в стоге сена, а затем, не проснувшись толком, приперся ко мне.

– Э-э-э. Привет…

– Я Лядащий.

– Вась!?

Появившись, как всегда, будто из-под земли, мой помощник вывел меня из тупика и в этот раз. Он хлопнул засоню по спине так крепко, что на пол посыпались солома с трухой, и объяснил:

– Это Лядащий.

– Спасибо. Это я как раз уже слышала.

– А, ну да… Он спит в соломе всю зиму, а теперь весна, вот он и проснулся, идет на Ту Сторону… А зачем ты идешь?

– Водицы испить.

– А, ну вот, водицы испить. Пусть себе идет, он тихий. Его вообще никто из людей не видит, слышат только, как он в соломе ворочается и зевает. Зиму спит, а все лето ждет, чтобы опять заснуть, – такой вот дух. Он, вроде, последним был?..

– Приветствую тебя, новая Яга! Дозволишь ли на Ту Сторону перейти? Долго я тут мыкался, пора уже и возвращаться, под Черным Солнцем погулять. Звали меня когда-то Симеоном, а теперь уже давно никак не зовут.

Этот гость, несмотря на изысканную речь, вызывал инстинктивное отвращение. Было видно, как старательно он приводил себя в порядок перед визитом, однако нельзя вернуть нормальный вид тряпкам, давно сгнившим в земле. Да и лицо живого трупа никак не скроешь. Вроде на человека похож, но череп – наполовину лысый, глаза давно мертвой рыбы, запах… Появись такая образина сегодня первой, я бы сбежала, наверное.

Василий реагировал на визитера плохо, но работу свою исполнил: быстро проводил гостя в избушку, стараясь держать от меня подальше, и выдал сухое яблоко. Существо аккуратно зажало угощение между сохранившимися пальцами и слегка откусило. Избушка вертанулась так резко, что все вокруг попадало. Похоже, на Той Стороне это создание оказалось на своем месте.

– Ну наконец, свалил! Кто это был-то? – спросила я, как только страшный Симеон спустился с крыльца и исчез в Черном Лесу. Мы вернулись в наш мир, но запах пришлось затем еще долго выгонять из комнаты.

– Да упырь. Они все такие, привыкай.

Я бухнулась на диван и прижала к себе подушку-единорога, которую как раз ставила на место.

– Вампир, что ли? – мой голос внезапно осип.

– Ну, можно и так сказать. А ты ожидала чего-то другого?

Не стоит, пожалуй, посвящать Василия в современные молодежные представления о таинственных и харизматичных кровососах, которые заполонили экраны. Не хочу разрушать идеалы… Будем считать, что упыри и вампиры – это разные монстры. Хотя теперь, когда сказки и легенды стали угрожающе реальными, встречаться со всякими сумеречными героями-красавчиками я бы, пожалуй, не спешила. Ну их!..

Последним пришел вроде бы человек. Я принюхалась хорошенько – нет, от гостя не чувствовалась запахов тины, плесени или дыма, не несло даже кислой капустой и свежим бельем, как от домовых. Легкие ароматы мужского одеколона и мокрых кроссовок однозначно указывали, что передо мной обычный парень.

– Привет, Яга. А ты молодая! – заметил гость.

– Щас буду старая. Ты кто? – буркнула я в ответ.

– А, да, точно, извини. Я Ваня. Фамилию не нужно?

– Имя отца? – спросил из-за моей спины помощник.

– Петр.

– Проходите, Иван Петрович, и расскажите Яге, в чем дело.

Парень бухнулся на стул и рассказал историю, от которой у меня глаза на лоб полезли. Оказалось, не я одна влипаю в магические ловушки.

Этот студент пару месяцев назад познакомился в клубе с девчонкой. Влюбился сразу по уши: та была, по его словам, и красавица, и умница, и танцевала так, что дух захватывало, и в караоке песни народные пела – заслушаешься. Закрутилось у них чувство. Букеты-конфеты он ей таскал, а она его оладушками в своей комнате в общаге кормила. Идиллия, в общем. Но вот однажды вечером, пока девчонка на общей кухне в конце коридора пельмени варила, Иван заметил под кроватью у нее какую-то дрянь непонятную.

– …Ну, я подумал, что это просто меховой воротник, достал его. А там на шкурке и мордочка есть, и лапки. Вроде соболь или куница – фиг разберет. Сижу, играю, типа эта живность по кровати идет, а Маринка как раз заходит. Увидела шкурку – как заорет и давай отбирать. Я же не знал, что она дорогая! Начал вроде шутить, как будто не отдам, а тут – бац! – у этой штуки хвост отвалился. Маринка тут как заорет опять, еще громче, а я гляжу, у нее самой кровь на джинсах. Страшно мне стало, говорю: «Давай скорую вызову», а она только ревет и дураком меня обзывает… и другими словами тоже. Ну, тут я сказал все, чего думал, и ушел.

Ждал потом, что на следующий день позвонит, она ведь всегда первая звонила, но она молчит. Потом, через неделю где-то, решил набрать все-таки – а номера ее почему-то в телефоне и нет. Все обыскал, думаю, чертовщина какая-то. Пошел в общагу, иду по коридору – и тоже ничего, на том месте, где была дверь в ее комнату, просто стена. Другие девчонки о такой соседке типа ничего не слышали. Я еще, кстати, удивлялся, что она одна в комнате живет. Вот, думаю, повезло – все по трое – пятеро, а моя – как принцесса.

Ну, искал я ее, спрашивал, общежитие перевернул, а на меня все как на дурака смотрят. Говорят: «Маринка была, знаем, вместе учимся, но живет она не здесь!» А как не здесь-то, если я к ней сколько раз в гости приходил?

Мне только потом вахтерша сказала, тетя Валя, что мне нужно теперь сюда идти, и дорожку показала. Бабуля, наверное, испугалась просто… Я там пошумел немного – ну достало меня все это. Заладили как попки: «Нет такой» да «Нет такой». А я же помню, что была. Я же не дурак!

Ну, собрался я, типа как в поход, потому что тетя Валя сказала, это далеко, и вот пришел, а тут закрыто. Две ночи в палатке ночевал, а сегодня смотрю, вроде свет горит. Кстати, извини… Яга. Я тут недавно вечером в кустах у дорожки сидел… по делу, а ты шла мимо… Я хотел потом выйти и сказать, что не надо пугаться, но ты очень быстро убежала…

Моего помощника опять не вовремя разобрал смех. Меня, значит, этот влюбленный турист ночью в кустах напугал до чертиков, а ему смешно! Но разборки пришлось отложить, студент ждал нашего решения.

Парня мне было жалко – не знал он, куда собрался. Думал, наверное, что Маринка просто где-то здесь живет.

– Слушай, а тебе точно к ней нужно? – уточнила я. – Все сложнее будет, чем ты думаешь.

– Очень нужно, честно! С тех пор, как Маринка пропала, мне даже не спится, все о ней думаю и пельмени есть не могу.

– Ну, если до такого дошло, придется помогать, – заметил Василий и предложил: – Давай, парень, мы тебе тропинку проложим, чтобы полегче было искать. Только смотри, пойдешь ты на Ту Сторону, там много всякого творится…

– Да понял я, что вы меня на тот свет отправить хотите. Ничего, разберусь. Мне бы только Маринку найти и извиниться, что ли. Люблю я ее! – Парень вдруг так сжал руки, что даже костяшки затрещали. – А если она какая-то там… ведьма – ничего, главное, что она меня любит, я же знаю!

– Твоя Маринка не ведьма, а оборотень-перевертыш, – пояснил мой всезнающий помощник. – Вроде девушка, но иногда должна в зверя обращаться. Для нее вторая личина очень важна. Ты шкурку повредил, ей пришлось домой срочно бежать, тут все понятно. А вот история про отдельную комнату в общежитии и личного телохранителя бабу Валю – очень странная. Похоже, не простой она оборотень. Надо было тебе с ней поговорить нормально, все выспросить, да теперь уж поздно! Повезет, может и найдешь.

Парень удрученно кивнул. Для него превращение любимой в какого-то перевертыша, похоже, прошло без ужасных изменений в сознании. Любой другой уже с катушек бы съехал.

– А знаете, я ведь в детстве в сказки верил по-настоящему, – продолжил Иван рассказывать, – ну, что есть волшебство и все такое… А, когда понял, что с Маринкой непонятное творится, испугался немного, но так хотелось ее найти, что все равно стало, на каком свете искать – та том или на этом, только бы увидеть еще разок!

Василий не был готов к долгим рассуждениям о великой силе любви, он в такие моменты мыслил рационально.

– Кстати, – теперь помощник обращался ко мне своим любимым учительским тоном, – любовь – это практически единственная уважительная причина, по которой человек может просить перехода на Ту Сторону. Так что наш богатырь очень правильно сделал, когда все рассказал без утайки.

– Понятно! – пробормотала я, едва сдерживая слезы.

Детина, сидящий за столом, выглядел таким неподготовленным к Иному Миру. Запасся палаткой и котелком, будто собирался в турпоход по соседнему лесочку. Но делать нечего, надо его на Ту Сторону переводить, раз просит.

– Полноценную поисковую дорожку сотворить не получится, – продолжал тем временем Василий, – ты ведь и сам не знаешь, куда идешь. Тропинка приведет к какой-нибудь подсказке про дальнейший путь. Понял?

– Слышь, ты там лучше по ночам ходи, а не днем. Это их Черное Солнце – фигня какая-то, оно мне не нравится, – подключилась я к «инструктажу».

– Лишнего не болтай и свое имя, главное, никому не называй. Это важно! Понял?

Иван кивал, пытался запомнить наши разнородные советы, но столько новой информации сразу в голову не поместишь. Ладно, хоть с физической формой у него все в порядке. Действительно, прям богатырь настоящий. Может, выкрутится?

Тут меня поразила страшная мысль:

– Василий, а вы уверены, что в том… виде, после поворота, сможете дорожку сделать?

– Нет, конечно, уважаемая Яга. Вам придется взять это на себя.

– Но ведь… – Я замялась, когда посмотрела в голубые доверчивые глаза Ивана. Парень так верит в нас, просто невозможно сказать правду. Подумает, что я двоечница какая-то, а не Баба-Яга, раз не умею дорожки делать. – …Но ведь у нас закончилось «дорожеч… ное… зелье», вы разве забыли? – выкрутилась я. Корявенько, но изящно.

– Можно вас на секунду? – Василий утащил меня в соседнюю комнату и зашипел на ухо: – Не говори ерунды! Дорожки делать легко. Вот, возьми.

У меня в руках оказалась небольшая сухая ветка.

– Это еще что?

– Прутик. От Древа. Махнешь в сторону леса и подумаешь об этой Маринке, а там уж как получится. Все равно это не тропинка в полном смысле будет, мы же не знаем, куда ему надо.

– Ах вот как это, значит, действует! – начала я закипать. – Может, еще расскажешь, почему я в первый вечер не могла убежать? Этот турист в кустах меня чуть до кондрашки не довел, а ты специально сделал какую-то дурацкую возвращательную дорожку и преспокойно ждал на крылечке?

– Ну да! – Василий улыбался так открыто, что на него и сердиться было нельзя.

Наш богатырь сидел как на иголках – ждал, когда его будут «на тот свет» отправлять. За окном занимался рассвет, значит, Там сейчас как раз всходит луна. Пора туриста кормить и провожать.

Выдав молодцу сушеное яблоко, я приказным тоном потребовала это съесть. Иван вздохнул и с несчастным видом сгрыз сухофрукт. Странно, но при этом ничего не произошло, домик сам поворачиваться не захотел.

– Он же человек, а не леший какой. Придется с переходом помогать. – У Василия всегда был готов нужный совет.

Я взяла посох, повернула мир на Обратную Сторону и с тайной радостью заметила, как обалдел «перебежчик» от смены декораций. Парень глубоко дышал и пытался справиться с шоком, а потом еще и на меня, красавицу, посмотрел! Ну что ж, у всего есть свои минусы.

Иван здесь тоже выглядел более потрепанным. Он перестал походить на парня из рекламы спортивной одежды: кроссовки и джинсы изрядно постарели, а на рюкзаке появились дыры, как будто он не был куплен вчера, а уже пару десятков лет служил очень активному туристу-экстремалу. Правда, круглое румяное лицо «перебежчика» по-прежнему дышало молодостью, а тело распирало от дурной молодой силы.

Я вздохнула, захватила сухой прутик, прошаркала к двери и распахнула старую развалину. Серебристая луна, которая только что взошла над лесом, была прекрасна, ею хотелось любоваться вечно.

Мне пришлось собраться. Волнение по поводу первой собственной дорожки после поворота испарилось. Моя жизнь теперь лежала далеко позади, и то, что я не помнила ее, дела не меняло – явно я должна была когда-то делать уже сотни, тысячи этих дорожек, так чего переживать?

Очень искренне я подумала о том, что парню надо в этом мире найти свою любовь. Представила девушку-перевертыша, которая осталась без хвоста из-за этого оболтуса, и махнула прутиком в сторону леса. Интересное щекотное ощущение прокатилось по руке и продолжилось дальше на веточку, с нее – на землю, а потом побежало-поструилось между сухих травинок и листочков. Где-то далеко этот извилистый путь закончился, тропинка уткнулась в нечто теплое и живое. Надеюсь, это действительно парню поможет.

– Иди, вот тебе путь-дорожка, – прокаркала я.

– Спасибо… бабушка, – ответил студент. Он обалдело оглядывался и все не решался сойти с крыльца.

– Здесь принято отвечать «Я твой должник». Никогда не извиняйся и не здоровайся, а говори «Приветствую тебя». Понял? Про имя еще не забудь. Ну, вроде все.

– Понял, до встречи. Может, вернусь вместе с Маринкой и познакомлю тебя… вас с ней. Пока! – попрощался парень, а потом добавил: – Спа… Я твой должник, Яга!

– Бывай! Удачи… милок.

Кажется, моя улыбка в этом мире становилась убийственной – Иван аж слетел с прогнивших ступенек, но тут же оправился, махнул рукой на прощание и пошел по моей дорожке. Василий терся у ног.

Я почувствовала, что эта ночь была самой длинной в моей жизни и что я, пожалуй, прямо сейчас засну.