Читать книгу: «Развод. Я заберу твою жену», страница 2

Лев слился почти сразу после свадьбы – дела бизнеса стали для него универсальной отговоркой. Он несколько раз предлагал родителям нанять помощников, но они, конечно же, отказывались, с гордостью неся свой крест дальше, страдая от радикулита, давления и тепловых ударов. Когда я была молоденькой и жила с ними, дачная повинность была со мной до самого моего замужества. Каждые выходные. Конечно, ни о каких гулянках дискотеках и подружках речи не шло. Мой удел был учёба и дача.

«Мы делаем это для вас!» – каждый раз говорила мама, загружая мне в багажник десять килограммов огурцов и кабачков. Большая часть из которых потом сгнивали у меня от невостребованности. Я молчала и стабильно раз или два в неделю летнего сезона ездила облегчать их участь. Что с них взять? Пожилые люди, их не переделать.

– А что не позвонила? – звонить первой всегда должна была я, потому что мама считала, что звонки должны происходить по старшинству. «Я же мать!» – любила она выкрикивать по любому поводу. Хотя я не совсем понимала, чем звонок своей дочери мог повредить её гордости. Но тем не менее, не спорила. Себе дороже. Пусть будет так, как она хочет.

– Ждала, когда ты позвонишь. А ты про мать совсем не помнишь, – выразила мама очередную претензию. – В общем, ждём тебя в субботу, надо ящики с рассадой отвезти на дачу. Сегодня я уже никуда не поеду, сердце…

Я не стала заострять внимание на этом её «сердце». Это был коронный номер, который она разыгрывала каждый раз, когда что-то шло не по её плану. Раньше я велась на это, прибегала и делала всё, что она потребует, но после замужества я стала больше времени уделять семье, периодически мучаясь чувством вины. Мне было жаль её, но я не понимала, почему она так несправедливо себя со мной ведёт. Я ведь не самая ужасная дочь.

Я наспех распрощалась, чувствуя, как внутри меня нарастает раздражение. А мне сейчас было совершенно не до того, чтобы слушать, какая я нерадивая дочь, и что из-за меня у неё давление. Сегодня точно нет. Так плохо мне не было с того дня, как я потеряла ребёнка.

Как ехать за рулём в таком состоянии, я не представляла. Позвонить Вале? Не хочу. Она распсихуется, и мне придётся ещё её успокаивать. А с собой мне тогда что делать?

Ощущение, что жизнь уверенно катится под откос преследует меня уже не первый день. За все годы своей семейной жизни я не только потеряла работу и квалификацию, но и всех подруг и приятельниц. Застряла в семье, в любимом муже, в нашем деле, а потом ещё и в горе. И теперь мне и позвонить некому… Я одна. Совсем одна.

Я спрятала лицо в ладонях и разрыдалась. Словно прорвало плотину, сдерживающую боль и отчаяние. Слёзы текли ручьём, обжигая щёки.

Надо ехать. Лев приедет домой к семи вечера. И будет недоволен, что свежего ужина нет. Всё по инерции…

Решку для Светы Синицыной!

РАЗБИТЬ НА ГЛАВЫ???

Глава 8

Я должна всё выяснить.

Вечером я ждала Льва дома, словно приговорённый ждёт казни. Всё валилось из рук. Ужин слегка подгорел, несмотря на все мои старания. Лев будет недоволен, он гурман, чувствует тонко все оттенки вкуса. Скорее всего, подсознательно мне уже ничего не хотелось для него делать, как ему для меня. Но проклятая инерция вела меня, как по нотам. Не то что бы меня сейчас сильно волновало качество ужина, но этот факт точно не скрасит разговор, который я планировала завести.

Я хотела правды. За все эти годы я перестала верить собственным глазам. И собственной интуиции. Мне хотелось, чтобы это было дурным сном. Чтобы мне показалось. Или пусть всё подтвердит. Дальше я так не могу.

Я подумала о том, сколько времени и труда стоило мне дважды в день (обедал он, слава Богу, не дома) готовить разные блюда. Нужно было выстраивать меню на неделю, закупать соответствующие продукты, соблюдать технику приготовления, как профессиональному повару.

У меня на кухне был полный набор кухонной техники – от хлебопечки до огромного кухонного комбайна. Можно было производство на дому организовывать. И всё это воспринималось как само собой разумеющееся…

В нашей просторной и светлой квартире я чувствовала себя тоскливо. Ничего не радовало, не отвлекало. Мысли о Лоле, Льве и моей машине, как сверло, навязчиво вгрызались в мою голову.

Я сидела, бессмысленно щёлкая пультом от телевизора, переключая каналы, не в силах сосредоточиться ни на чём. Потом бросала его и бралась за телефон, листая новостные ленты и телеграм-каналы в поисках хоть какого-то отвлечения. Ходила из угла в угол, в сотый раз смахивала с полок невидимую пыль, опрыскивала монстеру из пульверизатора. Даже прошлась по карманам пиджаков Льва, чтобы обнаружить какой-нибудь случайно забытый чек или записку от любовницы.

Потом ходила из спальни в кухню-гостиную, останавливалась у панорамных окон, вглядываясь в зеленый парк. Снова прохаживалась до гардеробной, осматривая красивые платья и деловые костюмы, которые висели теперь, как музейные экспонаты, покрываясь пылью. Точно так же, как люксовая косметика на туалетном столике.

За что я так себя ненавижу? Когда я успела так затюкаться по жизни и наплевать на себя? Откуда во мне эта жертвенность?

Тошнота подкатывала к горлу. Есть совсем не хотелось, хотя кроме того злосчастного смузи у меня давно ничего в желудке не было. Внутри меня зияла пустота, которую ничем нельзя было заполнить. Никакого мало-мальского спокойствия мне не видать, пока я не выясню всё – от пустой карточки до Лолы за рулём моей машины.

Зашуршали ключи в замке, и я ринулась на кухню, чуть подогреть жаркое, до нужной мужу температуры. Лев молча зашёл в квартиру и, судя по шагам, направился сразу в душ. Не поздоровался даже, хотя обычно сначала подходил ко мне. У меня сердце заходилось, пока я ждала его из душа. Я то включала, то выключала конфорку, чтобы ужин не остыл и не перегрелся. Мне было страшно. Страшно смотреть в новую реальность.

Только сейчас я осознала, какое тотальное напряжение испытывала каждый раз, когда ждала мужа домой. Каждый день проверять себя на крупные и мелкие косяки, чтобы не расстроить и не разозлить его. Разве так должна жить семья? Так было не сразу, шаг за шагом – один проглоченный упрёк, потом второй, и муж понял, что там можно. И это медленно и верно подтачивало меня изнутри.

– Привет.

Лев вошел на кухню и небрежно чмокнул меня в макушку. Заметно было, что немного повеселел, по сравнению с тем, каким был с утра. Может, обед с Лолой удался на славу?

В ответ я не смогла сказать ничего, язык будто ссохся. Только слабо улыбнулась.

Лев был переодет в домашнее и пах гелем для душа. Никаких тебе следов помады на рубашке и запаха чужих духов. Хорошо продумал, не докопаешься.

Я поставила перед ним тарелку с дымящимся жарким из мраморной телятины и зелёный салат, посыпанный семенами и орехами. По его инициативе мы придерживались правильного питания и не смешивали белки с углеводами. К тому же Лев занимался в спортзале и налегал на белок для роста мышечной массы. Поэтому мясо подавалось только с овощами и салатами.

– Как день прошёл? – издалека начала я.

– Да всё как обычно.

Волков надкусил кусочек мяса и стал медленно меняться в лице. Прожевал, посмотрел на вилку с наколотым на ней мясом. Нахмурился. Приподнятое настроение, как ветром сдуло – распробовал вкус пригорелого. Чуть отодвинув тарелку, взялся за салат.

Я ожидала тирады, но он на удивление, промолчал. Надо было ловить момент. Конечно, если бы не было огрехов в ужине, шанс был бы более удачным.

Но я дольше не выдержу!

Глава 9

– Лёв, а что у меня с картой? – максимально издалека начала я.

– У меня возросли расходы, поэтому лимит на месяц тебе не больше ста тысяч, сюда весь домашний менеджмент и продукты входят тоже. Твои личные расходы, одежда и так далее тоже. Так что по затратам прикидывай, ты же бухгалтер, – он криво улыбнулся мне.

Я заметила, какой холод у него в глазах.

– Ты цены на продукты видел? Мне товары по акции покупать в «Пятерочке»? Ты же это есть не будешь, – я не смогла скрыть возмущения.

Сто тысяч в месяц недостаточно для того образа жизни, который мы привыкли вести. Если сложить все чеки из «Азбуки вкуса» и «Стокманн» за месяц даже больше выходит. Я бухгалтер, верно, а вот мой муж отнюдь нет.

– На продуктах не экономь. Это наше здоровье. А смузи дома готовь, – он едко усмехнулся. Опять издёвка. Или у меня уже паранойя? – Дополнительные затраты согласовывай со мной.

Он предлагал мне экономить на себе. Ясно.

– А на что возросли расходы, можно мне узнать?

Лев посмотрел на меня так, что я поняла – мне нельзя. Доступа к его делам, к нашим делам, у меня больше не было. Обсуждать дела фирмы он со мной больше не хотел. Лев не умел меня обманывать, слишком уж выразительное у него лицо.

– Слушай, Сашка, я так устал. Давай про работу не будем дома? – он опять отмахнулся от меня, как от назойливой мухи. Свернул тему. Как я и ожидала. Фирма меня больше не касается.

– Почему на моей машине Лола ездит? – выдала я, не дав ему опомниться.

Он замер, явно не ожидал такого вопроса. Его глаза расширились от удивления, а затем в них мелькнула тень раздражения. Но он быстро взял себя в руки, отвёл глаза, деловито зажевал листочек салата.

– В смысле? – спросил он, стараясь казаться невозмутимым.

– Я сегодня видела её в моей машине. И тебя с ней в «Белуге».

– А что ты-то в «Белуге» делала? – с таким пренебрежением, словно я была недостойна даже находиться рядом с этим местом, он резко изменил тему. Завилял. Заюлил.

– Я не в ней была, а возле, – ответила я с нажимом. – А почему мне, собственно, нельзя в «Белугу»? Я чем-то хуже вас с Лолой? – мой голос звучал всё более отчаянно, и я чувствовала, как слёзы подступают к глазам. Я цеплялась к словам, велась на манипуляции, теряя основную нить разговора и чувствуя, что меня от неё намеренно уводят.

– У нас ограничение расходов… – повторил он, как робот, то же самое, пряча глаза в тарелке.

– Это только в мою сторону работает?!

– У меня деловые встречи, я не могу их в «Крошке-картошке» проводить. Ты не видишь разницу между нами?

Разница между нами стала размером с пропасть. Я – домашняя прислуга, с которой стыдно выйти в люди. Лев – бизнесмен высокого класса. Что между нами осталось общего?

– Я вижу. Очень большую разницу… —прошептала я.

Горло сковало спазмом. Я больше ни слова не смогла вымолвить, иначе разрыдаюсь.

– Невозможно есть.

Лев отодвинул тарелку. Ножки стула жалобно заскрипели по полу, когда он резко встал из-за стола и направился в гардеробную переодеваться.

– Ты куда? – вскрикнула я в последней надежде задержать мужа и договорить этот разговор. Только зачем…

– Ужинать.

– К Лоле?!

– В ресторан.

Он снова ответил с ноткой пренебрежения и превосходства. Ему можно в ресторан, а мне – ограничение расходов и домашние смузи.

Господи, как больно и обидно.

– Ты не ответил на вопрос. Что у тебя с Лолой и почему у неё моя машина? – я не сдавалась, хотя каждое слово причиняло мне боль.

– Это моя машина. Я ее купил на свои деньги для тебя, а ты не дорожишь тем, что имеешь. Я имею право делать с ней, что хочу, – выйдя в коридор полностью одетым, отчеканил супруг.

– А Лола? Что у тебя с ней?

– С Лолой у меня ничего, деловые отношения.

– Ты её за жопу трогал! – я ощутила звон в ушах. Это я сорвалась на крик. Крик беспомощности. Впервые за долгое время я повысила голос.

– У тебя от безделья фантазия разыгралась. Всё, – он отрезал, поставив точку в нашем разговоре. За ним захлопнулась дверь.

Я села на пол и разрыдалась, чувствуя себя совершенно беспомощной и разбитой. Слёзы текли по моему лицу, смывая последние остатки надежды спасти мой брак. Точнее, иллюзию того, что этот брак нужен ещё кому-то, кроме меня.

Глава 10

С прошлого вечера жизнь для меня замерла.

Лев вернулся поздно ночью и ушел ночевать в гостевую спальню.

В те ночи, что Волков проводил в командировках, я плохо спала. Мне было непривычно спать в постели одной. Даже если ни сексом, ни супружеским долгом там и не пахло. Просто привычка. Мол, я как все, муж со мной в кровати спит. Да и холодно было без тёплого тела рядом… Будто само его присутствие поддерживало мои иллюзии.

Плохо спала я и сейчас, когда он ночевал в соседней комнате. Обострилась тревожность, одолела нервозность. Жгло беспросветное уныние, вперемешку с апатией. Наверное, надо в аптеку за «Новопасситом» сходить. Или за чем-нибудь посильнее. Хуже уже не будет.

Я проснулась ещё до рассвета. Утром мне не хотелось выходить из спальни. Я лежала в постели, прижимая к себе холодные колени и совершенно не имея сил вылезти из неё. Ощущение, что лежала в сырой и холодной канаве. Или в одиночной камере тюрьмы. Хотелось спать, спать и спать. Но сон не шёл, и я чувствовала себя, как зомби. В интернете пишут, что это первые симптомы клинической депрессии.

– У нас сегодня завтрак будет?

Лев просунул голову в дверь, как ни в чём не бывало. Свежий завтрак, похоже, единственное, что его волновало.

– Я не могу готовить. У меня нет сил. Я плохо себя чувствую, – произнесла я как робот, на что Лев только фыркнул.

– Сходи к врачу. У тебя часто нет сил. И концентрации с вниманием тоже.

Волков снова проехался по недавней аварии на парковке. Тонко намекнул.

Он и не догадывался, что моё самочувствие напрямую связано с нашими отношениями. Хотя я говорила об этом в лоб, словами через рот много раз. Говорила, что мне важна наша семья, важны мы, его поддержка и понимание, особенно в свете тех событий, которые мы пережили. Но важны они были, похоже, только мне. А Льву – завтрак и свежая рубашка.

– Лев, что происходит у нас? – я поднялась на локтях и взглянула на него, в моих глазах сверкнули слёзы.

Видимо, Лев в кои-то веки проникся сочувствием. Зашёл в спальню, остановился в дверях, прислонившись к дверному косяку. Мой красивый, любимый, но такой теперь далёкий муж. С ухоженной бородкой и модной стрижкой, которую он укладывал каждое утро воском. С красиво выточенными мускулами, по сравнению с которыми моё тело казалось квашнёй бесформенной.

Он забрался высоко, на вершину своего жизненного Эвереста, оставив меня у подножия. А когда я споткнулась, не подал мне даже руки.

– Я не знаю, Сашка, – Лев вздохнул. В его глазах я увидела досаду и жалость. Видимо, других более или менее тёплых чувств у него ко мне не осталось. – У меня раздражение какое-то в последнее время. Ты мне мозги паришь.

Странно. Я считала себя хорошей женой, почти идеальной, а на самом деле «парю мозги».

– Чем? Тем, что ты мне изменяешь?!

– Да прекрати, нет ничего. Ты всё выдумала! – вскрикнул он.

Глаза его блеснули, челюсти сжались. Раздражение можно было вёдрами черпать с его лица.

Его вскрик словно отбросил меня звуковой волной. Усталость и бессилие навалились ещё сильнее, будто бетонной плитой придавило.

– За что ты так со мной? – тихо выдохнула я.

– Ты изменилась. Стала затхлой какой-то. Вечно хмурая. Всё тебе не так. Постоянно не хватает тебе чего-то. Как картонка. Как жвачка, знаешь, выдохшаяся. Жуешь, а вкуса нет, – высокомерно, прямо и зло отчеканил Волков, а мне будто огненные пули вонзились в грудь.

– А давно мы с тобой вместе были? Когда ты мне в последний раз цветы дарил, чтобы увидеть мою улыбку? Мы вообще, когда в последний раз разговаривали о наших чувствах, мыслях, желаниях?

– Ты после этого ребёнка стала сама не своя. Я даже не знаю, о чём с тобой говорить…

– После «этого» ребенка? Это был и твой ребенок! – я не выдержала и закричала. Каким же надо быть бездушным! И где мои глаза были!

– Это был эмбрион!

– Который удалили вместе с куском моего органа!

Я ощущала себя неполноценной с одной маточной трубой. И после операции наш секс сошёл на нет. Добрые пожилые женщины в палате говорили, что мужикам нельзя знать слишком много о нашем женском здоровье, иначе потеряют интерес и станут брезговать. Тогда я посчитала это пережитками, а сейчас вдруг увидела в этом смысл. После операции Лев потерял ко мне интерес, как к женщине. Осталась только функция «собери, подай, принеси».

Лев глубоко вздохнул и закатил глаза.

– Сань. Я не хочу ничего. Разговаривать тоже. Я на выходные в командировку. Сложи мне чемодан, будь добра, – и вышел из спальни.

Его волновал только чемодан. А меня уже ничего.

07.05

Глава 11

Я услышала, как он собрался и закрыл дверь. Наверное, поехал завтракать к Лоле или в ресторан свой любимый. Ну и пусть. Вместе с ним из квартиры будто выветрился сгусток негативной энергии. Тишина и отсутствие мужа – концентрата моей боли – стали для меня целительными. Я осторожно встала с постели и достала тонометр. Девяносто на шестьдесят. Понятно, почему меня так качает.

Когда я ела в последний раз вообще? Вчера точно не ужинала. И не обедала. Наелась утренним смузи за Валин счёт.

Я зло усмехнулась и, осторожно поднявшись, побрела на кухню. Не хватало еще скорую потом вызывать.

Он снова ушёл от ответа. А когда он вообще мог нормально пережить мои чувства? Чуть что не так, он уходил в себя, избегал обсуждений, увиливал от ответа. Однажды он сказал мне, что на дух не переносит женских слёз и эмоций, и конфликтов старается избегать. Только сейчас я начинала понимать, каким инфантильным он был в вопросах отношений. Для него отношения это только радость. Как только что-то шло не так, он испарялся или делал вид, что ему ещё хуже. А дальше следовали скупые извинения, подарки, и «давай забудем об этом».

О чём же я думала все эти годы? Почему так старательно идеализировала его и верила в свои иллюзии?

«Каков садовник, таков и сад» – любила повторять Валя, и, кажется, она права. Семейное счастье не вытянуть на одних только хрупких женских плечах. Когда с другой стороны глухо, всё начинает рушиться.

После завтрака мне стало лучше. К чемодану я не притронулась. Сложит сам, большой уже. Если что-то не найдет – купит. Он ведь у нас состоятельный мужчина.

На телефон пришло оповещение – на мою карту упали обещанные сто тысяч.

– Ну что ж. Экономить так экономить, – с иронией сказала я сама себе.

В квартире стало невыносимо, и начать «экономить» я решила с большого латте на вынос из моей любимой кофейни за семьсот рублей. Пошло оно всё к чёрту! Большой латте каждый день обойдётся мне примерно в двадцать одну тысячу рублей – пятая часть моего «лимита». Лев, похоже, решил лишить меня даже крохотных радостей. Либо до сих пор не научился считать. Зато Лола считала хорошо, и счёт этот был не в мою пользу. Надо решать, что делать.

Поставив заказанный кофе в держатель (удивительно, что он в моей «новой» машине был), я поехала проветриться.

Меня так и тянуло к офису. Подъехав к бизнес-центру, я всматривалась в окна нужного этажа, будто ждала, что увижу там Лолу и Льва, страстно обнимающихся. Всматривалась в машины на парковке, выискивая мою когда-то любимую. Словно пыталась мыслями вернуться в прошлое, которого больше нет.

Встать и зайти в офис фирмы, в которой когда-то занимала не последнюю должность? Мне не хотелось. Я ощущала себя преступницей, которой нельзя было перешагнуть порог фирмы собственного мужа. Будто мой непрезентабельный вид мог нарушить рабочую атмосферу и лишить супруга уважения коллектива. А если все всё там знают? Ловить на себе насмешливые или сочувствующие взгляды?

Найти Лолу и поговорить с ней? Зачем? Смысл? Только себя растравить и еще не дай Боже разрыдаться перед ней или начать мямлить? Устроить скандал и дискредитировать себя? Никаких доказательств у меня нет, Лев не признаётся. Нет уж. Дурой себя выставлять я точно не хочу.

Ситуация зависла в воздухе, как и моё внутренне напряжение.

Недалеко от офиса располагался Валин цветочный магазин, один из самых крупных в её сети. Вклинившись в поток, я проехала пару десятков километров и остановилась на парковке у небольшого милого здания.

Это был не павильон, а основательное строение на фундаменте с дизайнерской внешней отделкой. Он напоминал приветливый бутик в стиле ретро в бежево-шоколадных тонах, прекрасно сочетаясь с лоском центральных московских улиц. В подсвеченных витринах от пола до потолка на прохожих смотрели со вкусом собранные букеты: розы всех возможных сортов, герберы, орхидеи, альстромерии, эустомы и, конечно же, пионы – визитная карточка её сети. «Дом Пионов» – в честь этих цветов Валя и назвала свой магазин.

Когда-то я помогала Вале в самом начале её бизнеса: вела бухгалтерию, учитывала затраты, считала прибыль, сдавала отчёты, налаживала контакты с налоговой и прочими структурами, пока Валя бодалась с поставщиками, нарабатывала бизнес-связи и занималась ассортиментом.

Я толкнула дверь. Заливисто прошелестел колокольчик. Улыбчивая флористка вежливо поздоровалась со мной и ненавязчиво предложила свои услуги, если они мне понадобятся. Валя не заставляла своих девочек навязываться и продавать допы, поэтому атмосфера в магазинчике была расслабленной и дружелюбной. Из «Дома Пионов» и так совершенно невозможно было уйти без покупки. У сестры был отменный вкус, да и флористов она отбирала тщательно.

Всё помещение было похоже на оранжерею – высокие потолки, стеклянные панели в них, стены сплошь стилизованные холодильники с букетами в фирменных ящичках с названием бренда, деревянных, состаренных, и от этого тёплых, приветливых и домашних. Здесь царила невероятная атмосфера покоя и неспешности, в противовес городской суете за стенами.

Пока я любовалась цветами, словно загипнотизированная, зашли двое клиентов и через минуту уже вышли с покупками, а потом колокольчик звякал снова и снова. Цветы тут никогда не застаивались, и клиентопоток был более чем стабильным.

На меня так и смотрел небольшой букетик из розовых и красных пионов, с веточками красной альстромерии. Он будто сиял и переливался, как живой, настоящий всполох огня. Я взяла его в руки и с удовольствием втянула в себя нежный, изысканный аромат. Я купила бы его сама себе, но ценник был красноречив. Как давно я не смотрела на ценники, брала, что хотела. Вот теперь вспомню юные годы и то, как жили на стипендию и ели родительские закрутки, как самый изысканный деликатес, пока не придумаю что-нибудь.

– Саша?

Кто-то окликнул меня подозрительно знакомым голосом. Я обернулась.

РЕШКА алани, 08.05

Глава 12

Мужская фигура занимала почти весь дверной проём. Мужчина был большой и ввысь, и вширь – своим широкими плечами он вряд ли мог пройти в дверной проём прямо, только боком. Его сложно было забыть или не узнать с такими-то параметрами. К тому же, у него была яркая внешность – сероглазый, улыбчивый брюнет с добрым открытым лицом. Миша Шумский, бывший тяжелоатлет, наш со Львом сокурсник, а сейчас предприниматель и партнёр моего мужа по бизнесу – он, насколько я помню, был соучредителем нашего ООО и инвестировал в бизнес Волкова круглую сумму.

– Миша? Привет. Сто лет не виделись. – я действительно была рада его видеть, моя радость не была наигранной.

Шумский был более сосредоточен на e-commerce, у него были магазины автозапчастей и автокомпонентов на всех ведущих маркетплейсах страны. Когда мы только начинали, Шумский уже с размахом отмечал свой первый миллион чистой прибыли. Они со Львом были знакомы с универа, мы все вместе учились на экономическом.

Миша здорово поддержал мужа на начальном этапе и стал одним из соучредителей нашей фирмы. На тот момент, когда я ещё была в курсе дел фирмы, Шумский помогал Льву с поставками товаров из Китая, где у него были прямые договора с заводами. Раньше он часто захаживал к нам в офис, и мы подолгу общались по теме финансовых расчётов и эффективной работы с поставщиками. Миша был честным человеком и профессионалом своего дела, я всегда была рада ему. У меня даже номер его в телефоне вроде бы был.

В руках у него был огромный букет роз, и несмотря на это, он сгрёб меня в крепкие дружеские объятия. Как повезло его жене, такие цветы…

– Ты как? Как здоровье? Чем занимаешься? – Миша был так рад меня видеть, что я не смогла скрыть широкой и искренней улыбки. Как замечательно, когда хоть кто-то тебе рад.

– Да потихоньку, Миш, – мне нечего было рассказывать, жизнь как сплошная серая полоса, – А ты как? Как Татьяна?

– Да мы развелись год назад.

Надо же, как много я пропустила. И Лев мне ничего не рассказывал. Хотя он мне вообще ничего не рассказывал.

– А я думала цветы…

– Нет, – он улыбнулся. – Цветы для нашей уборщицы. У неё день рождения сегодня. Юбилей, шестьдесят лет.

Какое щедрое и доброе сердце у Мишки! Лев никогда бы не распорядился купить такой шикарный букет ни уборщице, ни кладовщице, ни прочим «низшим» должностям, и уж точно никогда не сделал бы этого сам.

– Слушай, Саш, может, по кофе? Или пообедаем? Я только цветы завезу…

Я никуда не торопилась, да и ещё один кофе мне лишним не будет. Я кивнула в знак согласия, и мы развернулись к выходу.

– Девушка, а цветы? – с неизменной улыбкой окликнула меня флористка.

Я со стыдом поняла, что букетик пионов всё ещё был у меня в руках.

– Это кому? – поинтересовался Шумский.

– Да себе хотела, только вот… у меня сейчас с финансами туго, – я ничего не смогла придумать, кроме правды. Я так устала играть.

Развернувшись, я направилась к прилавку, чтобы вернуть цветы.

– Подожди-ка.

Миша последовал за мной.

– Пробейте, пожалуйста, – обратился он с улыбкой к флористке, и та быстро набрала нужную сумму на терминале. Устройство пискнуло, вылез чек. Миша протянул мне букет, который мне так понравился.

– В честь нашей встречи, – Миша улыбнулся, распахивая для меня входную дверь.

Я в лёгком оцепенении погрузила нос в махровые лепестки пионов. Надо же, как давно мне не дарили цветы…

Глава 13

– Ты на машине, Саш?

– М-м-м, нет, я на такси… – я соврала и тут же покраснела до кончиков ушей. Сплошной фарс, а не жизнь. Не хватало ещё ему продемонстрировать мою карету-тыкву.

– Тогда присаживайся.

Миша подошел к стоящему на парковке большому серебристому внедорожнику-пикапу. Я засомневалась, что мне получится залезть в него без посторонней помощи. Но без помощи я не осталась – Миша, как джентльмен, открыл для меня дверцу и подал руку.

Лев так сделал раза два за всё время наших отношений…

Внутри приятно пахло – ещё новым салоном, и едва уловимым, не резким ароматом дорогого мужского парфюма с нотками хвои. Автомобиль ощутимо просел, когда Миша влез за руль. Даже в такой огромной машине Шумский смотрелся как Гулливер. Интересно, в «Калину» он бы хоть на полноги поместился?

Я чуть не рассмеялась, представив эту картину, еле удержалась.

– Вот. Подружился с китайским автопромом. – Миша погладил руль своими большими ладонями. Great Wall. Что-то слышала об этих громадных зверях от мира автомобилей.

– Да ты вообще с китайцами дружишь, – я улыбнулась, припоминая ему тесные связи с этой примечательной страной.

– А вообще в планах там свой заводик построить. В следующем месяце полечу в Шеньян, будем с нашими азиатскими братьями подбирать место для постройки.

– Через Шанхай полетишь? – спросила я, чтобы поддержать беседу.

– Не-а, в этот раз через Пекин. Я в первый раз в шанхайском аэропорту опоздал на рейс – никогда не думал, что увижу сто-о-олько людей в одном месте. Москва вообще посёлок по сравнению с Шанхаем, – он рассмеялся, а я следом за ним.

Цепная реакция. И вообще мне было легко и комфортно в обществе Миши. Не сравнится с тотальным напряжением рядом с родным супругом.

Миша завёл машину, осторожно тронулся, вклинился в поток.

Я всегда отмечала, как человек водит машину, спокоен он или психует, подрезает ли, визжит шинами, ругается ли матом в окно, нарушает. Миша ехал спокойно, собранно, уверенно. Уступал по возможности, был вежлив, тактичен, ему улыбались женщины.

Лев всегда вёл себя, как король на дороге. Царь зверей же.

– В Пекине поспокойнее аэропорт. Ну насколько это вообще возможно.

– Да, Шанхайский аэропорт – это что-то с чем-то! Я слышала, там можно заблудиться, даже если у тебя включен навигатор, – согласилась я, вспоминая, что мне попадалось в соцсетях на эту тему. Я в последние года три дальше спа не выезжала никуда.

– Точно! А ты чем сейчас занимаешься? Как вообще жизнь? – поинтересовался Миша, въезжая на парковку к своему офису.

– Да вот, занимаюсь… делами, собой, – уклончиво ответила я, не вдаваясь в подробности о своей нелёгкой истории. – А ты, кроме заводов-пароходов, чем занимаешься? Может, новое хобби появилось?

– Хобби? Да какое там, с моей загруженностью! – отмахнулся Миша. – Хотя, знаешь, недавно увлекся фотографией. Купил себе зеркалку «Никон», думал, буду ловить красивые моменты, но пока на карте памяти больше рабочих моментов, чем красивых, – подмигнул он. – Мне аппарат по работе нужен был, надо много снимать порой. Хотя на айфон всё-таки оказалось проще. Этот пока расчехлишь, пока настроишь.

Я рассмеялась, поддерживая шутливый тон:

– Слушай, а правда, как там сейчас в Китае? Говорят, технологии шагают семимильными шагами.

– Я даже представить не мог, пока сам не увидел! – Миша оживился. – Недавно видел робота-официанта в ресторане. Представляешь? Заказал, и он тебе всё принесет, как штык!

– И много там таких роботов? – удивилась я.

– Да море! В Шэньчжэне целые улицы с ними. А в Шанхае вообще футуристический город – небоскребы, как из фантастического фильма. Мы тут пока роботам «Яндекс-доставки» умиляемся, а там это в порядке вещей.

Он давно уже стоял на парковке, держа в руках шикарный букет для уборщицы, готовый выходить, а мы все никак не могли наболтаться.

Я смотрела на Мишу, наслаждаясь его увлекательным рассказом и невероятной энергетикой. Такой далекой от моей унылой серости. Мне хотелось впитать её, подзарядиться хоть немного. Подзарядиться мне всегда помогала Валя, а теперь и Миша от себя добавил. Надо же, как прекрасно, что в жизни существуют другие люди, другое отношение к жизни, другие эмоции. Или хорошо там, где нас нет?

– Сейчас я МарьПалну поздравлю, подожди пять минут.

Я кивнула. Миша выскользнул из машины и бодрым уверенным шагом направился к входу в офис. Какой всё-таки огромный он. Наверное, головой задевает люстры.

Глава 14

– Ты не была на Хайнане? – Миша вернулся к разговору, как только вернулся в машину. В руках у него был контейнер с кусочком торта. – Вот, попал на празднование. Хочешь?

– Нет, – я улыбнулась. – И нет.

– Прекрасная альтернатива, если стандартные курорты надоели.

Мне и стандартные не успели надоесть. Я забыла, когда была на море в последний раз. Пока я слушала о его впечатлениях о Жёлтом море, мы подъехали к ресторану «Кафе Пушкин» на Тверской. Место неплохое. Но мне сейчас не по карману. На кофе, тем не менее, хватить должно.

Миша помог мне выйти. Действительно, машина, как танк, выходить можно только с прыжка или на табуреточку.

Вежливый администратор подобрал нам тихий столик. Я взяла букет с собой, и официант сразу же принёс нам вазу. Наверняка мы с Шумским выглядели как пара, и даже расстроилась, что Лев меня сейчас не видит. Может, почувствовал бы, каково это. Надо было предложить «Белугу», раз Лев её так любит.