Читать книгу: «Чужие боги», страница 3

Глава третья
ДОРОГА К ГОРОДУ МЁРТВЫХ

Следом за животным из тумана выбежал чёрный, как подгоревший хлеб, парень с длинной пальмовой веткой в руке. Он громко кричал на корову, и к ещё большему своему удивлению перс различил в его воплях знакомые слова.

– Стой! Стой! Какие демоны за тобой гонятся?

Арсам ухватил темнокожего за руку.

– Ты кто? Ты не египтянин? Ты меня понимаешь?

– Пусти! Всё я понимаю! Сам-то ты кто такой?

Ахеменид выпустил его руку, гордо выпрямился, произнёс надменно:

– Я Арсам из рода царей Парсы.

– Что-то не похож ты на царя, – резонно заметил незнакомец.

Перс смутился, далеко было ему отсюда до царского трона.

– Я раб номарха Херихора, – буркнул он.

– Так у него, что есть еще рабы?

– Я единственный.

– Вряд ли. Не знаю, как ты попал в рабство к номарху, а моя семья задолжала ему слишком много, вот я и отрабатываю.

– Отрабатываешь, помахивая пальмовой веточкой? – усмехнулся Арсам.

– Если бы… корову мне доверили только сегодня, а обычно я, как все, вожусь на строительстве гробницы, – вздохнул незнакомец.

– Мы тоже идем туда. Далеко ещё?

– Очень далеко, – рассмеялся парень, – вы топаете совсем в другую сторону от Великой реки, а мёртвый город на другом её берегу.

– Неужели они, – перс ткнул пальцем в согбённых египтян, – сами не знают куда идти?!

– Спроси у них.

– Не могу, они меня не понимают, а я их. В этой стране ты – второй человек, с которым я смог поговорить. Хоть ты и путаешь слова всех известных мне языков.

– Мой отец занимался торговлей и заставил меня учить языки разных торговцев. Каждый караванщик говорил по-своему, вот я и нахватался.

– Тогда скажи этим чудикам, чтоб поднимались на ноги и бежали обратно к своим домам, рабочий день окончен.

– Ловко ты распоряжаешься чужими работниками, – присвистнул темнокожий пастух.

– Судя по туману, распоряжаюсь не я, а местные носители дурацких голов.

– Не спеши оскорблять Богов, это плохо кончится.

– Я помню, Анубис говорил что-то подобное, – отмахнулся легкомысленный Ахеменид.

– Ну, ты зазнался! Не удивительно, что вокруг тебя происходит невесть что.

В это время оставленная без присмотра корова и впрямь прониклась чувством собственной важности, гордо вскинула рогатую голову, капризным взмахом ушей отогнала назойливую муху и медленно двинулась в поля, объедать свежие побеги. Неожиданная безнаказанность подстегнула её, и животное резво припустило прочь от своего пастуха и пальмовой ветви.

– Некогда мне с тобой, – бросил персу его новый знакомый и побежал догонять корову. – Увидимся завтра на стройке.

Арсам хотел было его остановить, но передумал, увидев, что египтяне сами поняли, что шли не туда, бранясь, поднялись с земли и двинулись в обратный путь. Туман медленно становился прозрачней, легче и вскоре вовсе растаял, словно его и не было. Египтяне удивлялись, спорили, тыкали пальцем то в одну, то в другую сторону. Арсам прислушивался, пытался угадать, о чём они говорят, но напрасно: единственным знакомым ему словом оказалось имя всё того же злополучного Анубиса. Перс бросил бесполезное занятие, решив, правда, приложить максимум усилий на уроках своей прекрасной хозяйки.

Обратная дорога оказалась удивительно короткой. Совсем скоро впереди показались забор и квадратные крыши двухэтажных строений усадьбы номарха. Они были сложены из жёлтого кирпича-сырца с двумя-тремя маленькими узкими окошками и плоскими крышами. Перед домами торчал десяток пальм, но их высокие голые стволы и пучок жестких длинных листьев на вершине навевали на Ахеменида тоску. В скалистых горах его родины не было буйной зелени, однако любой куст со множеством веток, с мелкими весёлыми листочками Арсаму сейчас казался во сто крат прекрасней пальмовой рощи. Но большой тенистый сад прятался за высоким трехэтажным хозяйским домом. Он отличался от остальных четырьмя колоннами в форме стволов папируса, перед ним блеснул небольшой прямоугольный бассейн. Ах, как далека была его зеленоватая вода от прозрачной свежести горных рек!

Молодой перс взгрустнул бы, не появись возле ограды обвислопузая фигура Херихора. Он был до самых пят завёрнут в белоснежную ткань, конец которой, переброшенный через плечо, придерживал рукой. Увидев возвращающихся работников, номарх широко разинул рот и отчаянно замахал свободной рукой, словно собирался взлететь. Херихор не просто орал на своих рабочих, он схватил толстую палку, угрожая им расправой. Покорные строители гробниц заранее втянули головы в плечи. А гордый Ахеменид только рассмеялся.

– Теперь понятно, Боги затеяли всю игру с туманом ради того, чтоб вдоволь посмеяться над уморительным гневом номарха.

Херихор не мог ни услышать, ни разгадать смысла шутки, однако оскорбился до глубины души. В бешенстве решительно попытался сломать свою палку, но только ушиб колено. Он продолжал орать и топать ногами, а подчинённые ему египтяне обречено плелись к хозяину. Арсам порадовался, что не знает злословного смысла громких воплей. Но и так было легко догадаться, что, возмущённый невиданной наглостью, жрец призывал на головы работников гнев всех известных ему Богов. Не дожидаясь исполнения страшных проклятий, он сам подбежал к ним и принялся лупить по спинам своей крепкой палкой.

Херихор замахнулся было и на Ахеменида, но как-то быстро передумал. Он только снизу вверх посмотрел на надменного раба, сразу остыл и обмяк. Молчал, неприятно морщил нос, выслушивая жалобы работников. Открыл рот, чтобы обвинить во всем перса, вспомнил о бесполезности упреков и криков, повернулся к дому, заорал гнусаво:

– Анахит, Анахит!

В ответ из дома набежали бесполезные слуги и служанки, они долго о чём-то спорили на родном языке, номарх снова всё больше сердился и размахивал палкой. Пока на пороге не появилась его жена, как всегда спокойная и неторопливая. Ступая мягко, как кошка, она подошла к мужу, улыбнулась, положила руку ему на плечо. Негромко мирно заговорила. Арсам слушал её речь как музыку. Херихор сразу угомонился, как маленький ребёнок от звуков колыбельной. Он разом позабыл о возмутительном поведении строителей и как ни в чём не бывало вернулся в прохладу своего дома.

Хозяйка отпустила слуг, мягким жестом указала проштрафившимся рабочим на ближайшее строение. И они охотно исполнили её повеление. А персу совсем не хотелось топать следом за работниками, он словно завороженный не мог оторвать взгляда от мягких движений женщины.

– Тебе не следует так себя вести, – упрекнула она, – незачем лишний раз злить Херихора. В гневе он так отвратителен.

– Да, да, он ужасен, – рассмеялся перс, припомнив упражнения номарха с палкой.

– Зря смеешься, он твой хозяин, – строго напомнила женщина.

– У меня нет хозяина, – гордо выпрямился Ахеменид, – но у меня есть хозяйка, – добавил он ласково.

– Ступай в дом для работников, учить египетский будем вечером, сейчас у меня много дел.

Солнце стремительно укатилось за горизонт. С Нила прилетел свежий ветерок. Свободные работники разошлись по своим домам, и перс вновь остался один. Он сидел на тростниковой циновке в абсолютно пустой комнате, куда не проникал даже тусклый свет. Пришло долгожданное время урока. Арсам почувствовал знакомый запах душистого масла, и сердце радостно забилось. Едва женщина вошла в комнату с масляным светильником, и села на циновку рядом с ним, Ахеменид задал вопрос, которого она старательно избегала все это время.

– Как тебя зовут?

– Хенуу незачем это знать, – мягко возразила она.

– Как тебя зовут? – повторил он нежно.

– Для тебя я только госпожа, жена твоего хозяина.

– Как называет тебя Херихор, когда вы одни?

– Он зовет меня женой, – уклонялась от ответа женщина.

– Я знаю. Он отвратительно груб. Но ведь у тебя есть имя? – перс придвинулся ближе.

Она отстранилась. Он повторил маневр, сменил тему.

– А кто этот костлявый молокосос? Мне показалось он называл тебя мамой, почему? Он же едва тебя моложе.

– Это Петубаст – сын Херихора от старшей жены, она умерла… вернее от настоящей жены. Я ведь только наложница… женой Херихор зовет меня только здесь, в поместье. Я всегда живу здесь, а в столицу он ездит без меня. Родовитые египтяне никогда не берут в жены девушек из других стран.

– Я так и знал, этот старый верблюд тебе совсем не подходит! – обрадовался Арсам.

Женщина улыбнулась, прикрыв рот ладошкой. Перс пододвинулся ещё, она сделала вид, что не заметила.

– Решено, – заявил Арсам, – я тоже стану называть тебя мамой, я больше на тебя похож, чем все эти египтяне.

– Не надо, моё имя – Анахит, – совсем тихо сказала она.

– Анахит, – повторил он с нежностью, – прошу, называй меня Арсам, так звали меня на родине. Я не хочу для тебя оставаться безымянным хенуу.

– Хорошо, Арсам.

Анахит отодвинулась от него, резко встала, быстро, строго заговорила:

– Мы тратим время, мне нужно ещё научить тебя стольким словам.

– Для начала скажи, как будет по-здешнему – любовь, красота…

– Эти слова на стройке тебе не понадобятся! – вспыхнув, оборвала его женщина.

– О, я построю твоему мужу самую красивую гробницу, – лукаво улыбнулся перс, – возьмусь за дело со всей любовью!

Строгая Анахит не могла сдержать улыбку, снова опустилась на циновку, на самый дальний от перса край.

– Лучше научись понимать простые команды, – посоветовала она, – там, на стройке, надсмотрщики ничего не станут долго объяснять.

Упрямый перс послушался совета и старательно повторял за дочерью Мидии странные слова. Он оказался способным учеником и, как только перестал отвлекаться, быстро продвинулся в изучении египетского языка. Женщина даже рассказала ему несколько ругательств, которые могут кричать надсмотрщики. Арсам спросил неожиданно:

– Что такое Нут?

– Где ты нахватался таких слов? – вдруг рассмеялась Анахит.

– Одна корова на ухо шепнула.

– Значит, она тебе представилась, – звонко смеялась женщина, – может, ты знаком и с другими Богами?

– Только с самым дохлым, как его там… Анубис, кажется.

Жена номарха ахнула, испуганно закрыла лицо рукой.

– Не шути так! Рано тебе ещё встречаться с Анубисом.

– Зря вы его так боитесь, весёлый парень, – пожал плечами Ахеменид, – только с головой проблемы.

Нахмурившаяся Анахит таких шуток не понимала.

– На сегодня урок окончен, – серьёзно сказала она.

– А завтра будет новый?

– Не знаю… если муж велит.

– Муж, – презрительно фыркнул царский племянник.

Женщина быстро встала на ноги и вышла из комнаты. Арсам не успел даже придумать, как её удержать. За стенами его нового неуютного жилища настала ночь. Анахит унесла с собой лампу, и Ахеменид снова оказался в полной темноте.

Он даже не удивился, увидев образовавшийся в дальнем углу тёмный ушастый силуэт, спросил буднично:

– Что, и тебе не спится?

– Я совсем не сплю, а ты, хенуу, меня забавляешь, – отозвалась шакалья голова.

– Представляю, до чего ты скучаешь среди перепуганных египтян.

– Скучаю, – вздохнула темнота.

– Бедняга.

– Нет, ну это уже наглость! – рассердился Анубис. – Дожился, смертный меня жалеет.

– Скажи спасибо, я не напоминаю, что тебя вообще не существует.

Ошарашенный египетский Бог разинул шакалью пасть, бешено выпучил глаза и… исчез.

Помня о предстоящем трудовом дне, Арсам не стал тратить время и улегся спать на свое жёсткое ложе. В эту ночь любопытные звероподобные египетские существа его не посещали. Он вовсе не видел снов – ни волшебных, ни будничных.

Разбудил Ахеменида громкий резкий звук от удара бичом по каменному полу. Арсам сразу проснулся. С дверного проёма циновка была убрана, свет заполнял комнату, освещал внушительную фигуру надсмотрщика. Он был грузный, одетый только в традиционную набедренную повязку, голову его украшал чёрный парик, покороче и пожиже чем у Херихора.

«Похоже, египтяне лысеют сразу, как только добиваются какой-нибудь должности», – подумал перс.

– Быстрей! Быстрей! – кричал надсмотрщик.

Потомок царей двигался нарочито медленно: одёрнул, оправил штаны, расчесал пятерней волосы.

– Быстрей! Быстрей! – бесился египтянин.

Для большого устрашения он размахнулся, чтоб опять щёлкнуть своим бичом, но гнев сыграл с ним злую шутку, и кончик бича стегнул его по босой ноге. Надсмотрщик взвыл, закружился на месте, схватился за ногу и стал орать такие выражения, смысл которых перс понял, не зная ни слова. Ему даже пришлось подождать своего стража, пока тот закончит странный танец.

На этот раз во дворе собралось гораздо больше рабочих. Был среди них и вчерашний пастух. Арсам обрадовался ему как родному. Зато ещё троих надсмотрщиков вовсе не заметил.

– Ну что, поймал свою корову? – поприветствовав, спросил перс у своего нового приятеля.

– Хвала Богам, она не успела далеко убежать.

– А почему ты не живешь здесь у Херихора, если ты его раб?

– Поздним вечером я возвращаюсь в свою хижину. Ведь я только отрабатываю долг. Рабы, захваченные в бою, совсем другое дело.

– В бою, – усмехнулся перс, – из Херихора воин, как из медузы плащ.

– Это точно, – рассмеялся темнокожий, – наш номарх храбрый, как шакал, и сильный, как тушканчик.

– Ни разу не видел такого пузатого шакала.

– Видно его кухарка вкусно готовит.

– Ему вообще повезло, – вздохнул Арсам.

Приятель глянул на него внимательней, сощурил чёрные глаза, покачал головой.

– Э-э, брат…

Перс заговорил о другом.

– Я ведь так и не знаю, как тебя называть?

– Ганнибал.

– Имя слишком гордое, оно больше подходит великому вождю и полководцу, – заметил Арсам.

– Я пока не знаменит, а я про тебя уже наслышан. Время скучное, слухи разбегаются быстро. Твой хозяин уже всем успел похвастаться, что обзавелся настоящим рабом.

– Зря хвастается, вот-вот Камбиз предпримет второе наступление, и придут совсем другие времена, некогда будет поскучать.

– Так ты надеешься, что царь персов освободит тебя? – усомнился Ганнибал.

– Уверен! – гордо произнес Ахеменид. – Я его родственник.

Его приятель присвистнул, но не особенно поверил в правдивость этих громких слов. Строители гробницы, между тем, уже двинулись в путь. Беспричинно сердитые надсмотрщики щёлкали своими бичами, торопили.

– Интересно, далеко ли мы уйдём сегодня, – бурчал перс.

Мимо опять потянулись одинаковые поля с каналами и канавками, под ногами была такая же пыльная дорожка, однако Арсам был уверен, что теперь они идут совсем в другую сторону.

– Ты прав, – подтвердил Ганнибал, – сегодня мы точно идем к Нилу верной дорогой.

– Это ещё зачем?

– Во-первых, город мёртвых на другой стороне реки, а во-вторых, из чего, по-твоему, здесь можно что-нибудь строить?

Темнокожий повёл рукой вокруг. Арсам тоже осмотрелся, хотя уже знал ответ. На равнине глазу не за что было зацепиться.

– После кораблекрушения, – вспомнил перс, – я спасся на какой-то скале.

– Значит, тебе повезло найти единственную скалу на этом берегу.

– Мне часто везёт.

Совсем рядом защёлкали бичи, и надсмотрщики закричали что было сил:

– Быстрей! Быстрей! Вас ждать не будут.

На всякий случай перс сделал вид, что послушался.

Глава четвёртая
РАБСКИЙ ТРУД

Вскоре он различил впереди зелёную змею Нила, о которой так много слышал раньше. После привычных бурных холодных горных рек Персии, великую полноводную африканскую реку он себе представлял совсем иначе. Её спокойные, почти стоячие воды не показались персу ни глубокими, ни судоходными.

– Эта лужа и есть ваш Нил?! – презрительно уточнил он.

– Всего лишь один из рукавов дельты, – пояснил Ганнибал.

Перс впервые увидел реку, которую привык считать великой и единственной. В это время года Нил, успокоившись после разлива, в самом деле напоминал спящего крокодила, но стоило ему проснуться…

– Видел бы ты эту лужу во время разливов, ты бы совсем по-другому заговорил, – с гордостью сказал пастух Ахемениду, – выше по течению есть жуткие пороги и даже случаются бури, в которых тонут ладьи.

– Может быть, я и поверю, когда сам увижу.

Солнце забиралось всё выше, припекало всё сильней. Десяток работников номарха в сопровождении трёх надсмотрщиков дошли до пологого речного берега. Через неширокую в этом месте реку египтяне переправлялись на маленькой утлой очень старой лодчонке.

– Хотя бы Ибиса эта рухлядь выдержит? – усомнился перс.

– Это переправа между городом живых и городом мёртвых, – важно произнёс египтянин.

– Лодкой пользуются с самого сотворения мира?

В не понравившийся Ахемениду лодке возвышался мрачный обгоревший на солнце перевозчик. Он выглядел таким же древним, как его посудина.

– Честно говоря, – смутившись, откликнулся Ганнибал, – я не знаю, я всегда видел переправу такой.

– Так нам надо на ту сторону?

В голосе перса прозвучало недоверие. Он крайне осторожно ступил на хлипкую лодочку; к немалому удивлению перса, казавшийся старым и немощным перевозчик сильными уверенными движениями быстро греб через реку. Великий Нил сам помог ему доставить пассажиров. Только ступив на твердую землю, Арсам вздохнул с облегчением. А хмурый лодочник без лишних слов сразу отправился в обратный путь и очень быстро появился с другими пассажирами. На левом берегу реки, на песчаной отмели был устроен небольшой причал. Возле него замерла египетская длинная ладья. Спокойные воды даже не покачивали её.

– Стоит, словно вкопанная, – поразился Арсам.

– Ничего удивительного, – зевнул Ганнибал, – она слишком тяжёлая с таким грузом.

– Каким?

– Ладья нагружена каменными блоками для города мёртвых, их добывают далеко в верховьях и по реке привозят к нам.

– А обратно ладья ползет против течения? Не повезло гребцам!

– Пустое судно – это ерунда. Бывает, что вверх по течению поднимаются и с грузом.

– Не хотел бы я быть гребцом, – вздохнул Ахеменид.

– Наша участь не легче. Скоро сам убедишься.

Равный царям не мог себе представить занятие более тяжёлого и монотонного, чем работа гребца. Он просто не поверил своему египетскому приятелю. Но… тот знал, о чём говорил.

Над берегом возвышалась деревянная балка, короткий её конец был опущен к земле, к нему было привязано несколько мешков с песком, а длинный поднят высоко в небо. Сооружение представляло из себя огромный рычаг. Когда длинный конец наклонился к груженой ладье, к нему привязали один из массивных каменных блоков. Работники налегли на меньший конец, и груз медленно поднялся в воздух. Обливаясь потом, продолжая давить на рычаг, египтяне стали поворачивать свой край к реке, и каменный блок поплыл по воздуху прочь от корабля. Его бережно опустили на землю, и процедура повторилась снова. Вскоре надсмотрщики велели другим работникам сменить выдохшихся. Настала очередь Арсама и Ганнибала.

Насколько легче и приятнее наблюдать за работой других, чем трудится самому. Несмотря на то, что короткий конец балки был утяжелён, для того чтобы поднять груз давить на противовес нужно было изо всех сил. А переносить страшно тяжёлые каменные блоки с ладьи на берег было ещё тяжелей. От непривычной нагрузки Ахеменид зверел, сжимал зубы, клял судьбу, подсунувшую ему такие испытания.

Ганнибал, казалось, легче переносил тяготы. У него оставались ещё силы то и дело, задыхаясь, бросать замечания:

– Что-то часто мрут номархи последнее время… я уже третью гробницу строю….

– Пора уже им стать скромнее… – поддержал перс, – а то и строить будет некому, все работники перемрут на стройках….

– Это хорошо, мы ещё далеко от столицы… там недавно фараон помер. Его гробница гораздо больше, чем для номарха, а говорят ещё в прежние времена фараонов хранили в пирамидах, такую громадину кто-то же строил, мучился…

Когда последний блок опустился на землю, работники успели уже несколько раз смениться. Ставшая заметно легче и выше ладья, плавно качнувшись, поплыла в обратный путь, движимая сильными дружными ударами весел. Арсам решил, что работа закончена.

– Ну и жара здесь у вас! Пойду хоть обкупнусь в вашем Ниле. Чтоб охладится.

– Даже не вздумай! – резко остановил его приятель. – В этом месте река кишит крокодилами! Сейчас время, когда они особенно голодные.

– Час от часу не легче! Крокодилы – это ещё что?

– Не что, а кто! – Ганнибала возмутило то, что кто-то может не знать мощи и кровожадности хозяев Нила. – Вон, смотри, плывет.

Он указал персу на середину реки, но тот сумел разглядеть только рябь на воде от движущийся не то коряги, не то кочки.

– Это и есть ваше чудовище? – рассмеялся Арсам. – Он же не крупнее рыбы!

– Зря смеёшься, – нахмурился темнокожий, – эта рыбка проглотит тебя и не заметит.

– Подавится!

В это время плывшая по реке коряга резко повернула к берегу. Видно, крокодил был сильно голоден, если позабыв обычную ленивую медлительность, двигался столь стремительно. Перс и заметить не успел, как нильская рептилия преодолела расстояние, отделявшее её от берега. Мгновение спустя на песке появилась голова с длинной чудовищной зубастой пастью, короткие лапы, плоское тело и показавшийся Ахемениду бесконечным хвост.

– Он же вдвое длиннее, чем самый высокий человек, – поразился сын горной Персии.

– Бежим! – крикнул Ганнибал. – Эта тварь и на суше шустрая, как газель!

Но Арсам не мог сдвинуться с места. Он словно прирос к земле, заворожено глядя на быстрые жадные движения крокодила. Египтяне уже бросились в рассыпную, чудовище разинуло пасть, пытаясь схватить одного из них за ногу. Страшные зубы сомкнулись… Парню удалось убежать, и монстр утробно заурчал, поймав пустоту. Повторять попытку крокодил не стал и задом уполз обратно в воду. У Арсама даже дыхание перехватило.

– Это тоже один из ваших Богов? – хрипло спросил он у возвратившегося Ганнибала.

– Крокодил? Конечно! Себек – Бог, но вряд ли это был он сам.

– И часто здесь такое?

– Крокодилы нападают регулярно, надо же им есть! Ловят коров, антилоп, даже быков.

– А людей?

– Само собой.

– У вас не соскучишься!

– Некогда скучать, – поморщился темнокожий раб номарха.

Хотя его новый приятель говорил на невозможной смеси языков, к тому же жутко коверкал слова, перс легко понимал его или, точнее, догадывался о смысле речей, благодаря чрезвычайно богатой мимике Ганнибала. Лицо его было невероятно подвижно. Он бурно реагировал на любую малость, Арсаму даже при желании не удалось бы повторить все ужимки его физиономии. Вот опять быстрой волной по его лицу пробежали раздражение и страх, сменились выражением покорной усталости.

– Хватит отдыхать! Встать! Работать! – защёлкали бичами надсмотрщики.

– Что еще? – спросил перс. – Ладья уплыла, груз на берегу.

– Теперь нужно доставить камни до города мёртвых, – объяснил Ганнибал.

– Но я не вижу никаких повозок.

– Зачем повозки? Блоки до строительства доберутся и без них.

– Сами?!

– Если бы.

Приятель Арсама состроил очередную поразительную рожу, которая одинаково точно могла бы означать насмешку над наивным персом и досаду на то, что тяжести не умеют передвигаться самостоятельно.

– Смотри, первый блок уже потащили, – указал он на копошившихся возле камней египтян.

Разглядев, чем они заняты, Ахеменид задохнулся от возмущения.

– Неужели так всегда?

– А что тебе не нравится? – усмехнулся Ганнибал. – И камни дотащим, и отшлифуем как следует.

Строители гробницы подсунули под блоки какие-то дощечки и обвязали тяжёлый камень верёвками. Двое впряглись в петли и потащили блок, а третий стал поливать дорожку перед ними водой из большого кувшина. Камни двигались медленно, под ними шуршал придавленный мокрый песок, сзади оставался ровный широкий след.

– Этого не может быть! Мне все снится! – воскликнул Арсам. – Нельзя так издеваться над людьми, ведь они даже не рабы!

– Зато мы с тобой рабы-хенуу, – напомнил египтянин.

Как раз об этом вспомнили надсмотрщики. Получив весьма ощутимый удар бичом, перс поймал брошенную ему веревочную петлю и впрягся тащить каменный блок.

– Ты большой, один справишься, – гаркнул надсмотрщик.

Подоспевший Ганнибал схватил вторую веревку, крикнул:

– Я буду помогать, он дороги не знает.

– Не заблудится, – хохотнул надсмотрщик, – ладно оставайся, от тебя все равно никакого проку.

Перед ними зашагал худющий египтянин с кувшином. Первые шаги показались персу совсем не трудными. Давно выглаженная такими грузами, дорожка была ровной. У рабов Херихора нашлись даже силы на разговоры.

– Разве в твоей стране грузы перемещают совсем иначе? – удивлялся египтянин.

– Для этого есть повозки, лошади или быки. Да и по горным каменистым дорогам ничего так не потащишь.

– Лошади возят колесницы фараонов и номархов. Быки нужны крестьянам, чтоб обрабатывать землю, выращивать урожай. Быки дороги.

– Дешевле заменить их самими крестьянами? Люди ж слишком слабы для такой работы! – рассуждал Ахеменид.

– Выходит не слишком, если справляются с ней уже много веков.

– Может, вы и привыкли, а меня ждало совсем другое будущее, а теперь…

Родственник царей горько вздохнул, долго молчал, потом выдал беззаботно:

– Муравьишка не бездельник,

Бросил старый муравейник,

Захотелось муравью

Сесть в красивую ладью!

И теперь один как перст

В лошадь превратился перс.

Он помрачнел ещё больше, произнёс тихо:

– Сочиняю стишки, как базарный торговец, а ведь меня учили высокому стихосложению – языку небес. Я слушал песни лучших поэтов моей Родины.

– Забудь! – посоветовал приятелю Ганнибал. – Не рви душу мечтами. Судьба наша нам неведома.

– На все воля Ахура Мазда, – согласился зороастриец, – знать бы хоть, что будет завтра.

– А ты спроси у своих богов.

– Мой Бог не так болтлив, как здешние.

– Тебе-то откуда знать?! – усомнился раб номарха.

Честный рассказ Арсама о последней встрече с шакалоголовым Анубисом показался Ганнибалу хвастливой выдумкой. Он не стал ни расспрашивать, ни спорить, тем более что каменный блок становился всё тяжелее, тащить его было всё труднее. Каждый шаг требовал больших усилий. У рабов номарха возникло впечатление, что злополучный камень цепляется за дорогу, не желая двигаться. Они молчали, пыхтели, смотрели на согнутую спину египтянина, поливавшего песок перед ними.

Всю дорогу Арсам смотрел себе под ноги, видел только рыжевато-жёлтый песок. Добравшись до места назначения, перс с наслаждением выпрямился, устало присел на ненавистный ему камень, вытер пот со лба, осмотрелся. Долина мёртвых и впрямь казалась мёртвой лысиной среди зеленевших полей. Она расположилась на пологой возвышенности, и сухие ветра сдули всю плодородную почву, оставив мёртвым только безжизненный песок и камни. Гробницы, не слишком отличавшиеся от обычных домов египтян, – одноэтажные, приземистые постройки тесно лепились друг к другу. У этих сооружений были не только двери, но даже окна.

– Действительно, целый город, – удивился перс, – где же здесь поселится наш номарх?

– Вон, видишь недостроенные стены? – показал египтянин.

– Скорей бы он сюда перебрался, – усмехнулся Ахеменид

Вокруг рассерженно защёлкали бичи.

– Не сидеть! Работать! Быстрей обратно!

– Зачем обратно? – переспросил у приятеля перс, уже понимая, что тот может ему ответить.

– На берегу осталось ещё много камней.

Так и не успел Ахеменид толком осмотреть долину мёртвых. Заметил только среди строений какие-то скульптуры. Обратный путь работники проделали почти бегом, подгоняемые окриками и бичами надсмотрщиков.

– Когда-нибудь я убью всех троих! – в сердцах пообещал Арсам.

– Не тяни с этим, – буркнул Ганнибал.

– Начну прямо сейчас!

Перс резко остановился, гордо поднял голову, надсмотрщик тут же замахнулся на него бичом, заорал:

– Не стоять! Идти!

Тонкая змея бича распрямилась в воздухе, метнулась к непокорному рабу, Арсам поднял руку, схватил её конец, дёрнул к себе. Надсмотрщик, никак не ожидавший такой наглости, крепче сжал рукоятку, потянул на себя. Перс дёрнул сильнее, и незадачливый египтянин потерял равновесие, едва не повалился на дорогу, выставил вперёд прямые руки, опёрся на них, оказавшись на четвереньках. Дружно, как по команде, работники номарха загоготали, уставившись на него. Остальные надсмотрщики не могли допустить такого безобразия. Они принялись щёлкать бичами, но их усилия пропали даром, ведь один кнут остался у перса. В умелых руках это орудие пастухов стало грозным оружием. Отобранный Арсамом бич свистел в воздухе, ловко сплетался с другими кнутами. Вскоре неуклюжие египетские надсмотрщики остались безоружными. Изменившееся положение совсем сбило их с толку, развеселившиеся гогочущие работники показались им такими опасными, что грозные, недавно крайне самодовольные, они стали пятиться и под улюлюканье бросились наутёк.

– Здорово! – воскликнул Ганнибал.

– А что дальше? – серьёзно спросил перс то ли у приятеля, то ли у самого себя. – В любой другой стране рабы разбежались бы по окрестным кустам, а здесь…

– А здесь нет ни кустика, да и людям бежать некуда. Просто разойдутся по домам, и будут ждать нового рабочего дня, – вздохнул египтянин.

– Это что ж, мне покорно возвращаться к номарху? – возмутился Ахеменид.

– Перед тобой роскошный выбор, – посмеялся над ним темнокожий, – хочешь – иди медленно помирать в пустыне или подразни крокодилов, чтоб быстрее съели

– Умеешь утешить, – усмехнулся Арсам, – пожалуй, я бы рискнул сбежать, может, добрался бы до крупного города, пристроился бы к каравану, да не могу…

Приятель глянул на него внимательно:

– Что-то здесь не чисто! Кажется, царского родственника держит здесь не только слово.

– Ты бы её видел, – восхищённо вздохнул влюблённый.

– Видел, – пожал плечами его приятель, – бывают и краше. Видал я и ноги длиннее, и стан стройнее.

– Не в этом дело, Анахит необыкновенная!

– Правду говорят, что все влюбленные глупы, – рассмеялся Ганнибал, – так ты согласен быть рабом её мужа?

– Это ненадолго, вот-вот Камбиз предпримет новый поход в Египет.

– Отлично! Дожидайся дядю, или кто он там тебе. А я отправлюсь домой, мне чужих царей ждать не резон. Смотри, все работники уже разошлись, а ты топай к своей несусветной красавице и её муженьку.

– Ладно, встретимся завтра и надсмотрщиков погоняем, – улыбнулся перс.

– Смотри, номарх твоё самоуправство так не оставит! Накажет от всей души.

– Вряд ли, – надменно произнёс Ахеменид.

Приятели разошлись в разные стороны, Арсам не спеша зашагал к владениям Херихора. Вроде бы и дорогу уже знал и тумана никакого не было, а вместо жилища верховного жреца, увидел перед собой незнакомый домик, такой крохотный и низкий, что перс не сумел бы в него войти даже на четвереньках. Арсам потер глаза:

– Снова демоны шутят!

Домик не исчез, а из узкой маленькой дверцы вышел человечек невероятно маленького роста. У него была уродливо большая голова с лягушачьим ртом, крохотные ручки и ножки.

– Что ты здесь делаешь? – строго спросил карлик у иноземца.

– Хотел бы я сам это знать, – честно ответил Арсам.

– Бродишь без цели? – осудил его незнакомец.

– Как раз цель у меня была, но она куда-то делась.

– Вечно вы, смертные, всё усложняете!

– Так ты тоже бог? – сообразил перс.