Читать книгу: «Грандиозная история. Часть вторая», страница 2

– Ты, скорее всего, прав. О, спасибо, что налил мне первому.

– А я, что, разве мог налить сначала себе, а уже потом своему другу? Ну уж нет! Так настоящие друзья не поступают. Я буду делать по справедливости. Я тебя, Серёга, непросто так попросил поговорить с глазу на глаз. У меня к тебе есть важное дело.

– Слушаю тебя внимательно. – немного выпив игристого вина из бокала, произнёс подполковник.

– Так вот, меня очень беспокоит навязчивость Андрея Ивановича. Причём эта навязчивость имеет какое-то непонятное происхождение, для меня во всяком случае… – загадочно проговорил Кац, но Сергей его немного прервал, пытаясь уточнить, что же он имел в виду.

– Что ты имеешь в виду под «навязчивостью»? Я не совсем понимаю тебя.

– Он слишком сильно интересуется всеми нашими делами, особенно теми, которые касаются набора людей в мафию. Мы без его ведома ничего сделать не можем. Он постоянно требует, чтобы мы отчитывались! – отчаянно произнёс Кац, руки его заметно затряслись, и в итоге он чуть не пролил шампанское на себя.

«Ага, значит, Шляпник привёл Каца на должность главы мафии не только ради активов, как он мне сам сказал, но и ради полного контроля над мафией… – подумал в мыслях Сергей Александрович, услышав это откровение от Дмитрия. – Хитрая сволочь! Кац, получается, теперь обречён на тотальную зависимость от Андрея Ивановича… Господи, пока я внедрялся в банду, Шляпник с помощью меня фактически прибрал к себе мафию, а это означает, что он в этом противостоянии пока побеждает и явно вырывается вперёд. Если я сейчас ничего не предприму конкретного, Андрей Иванович будет контролировать всю территорию города! Надо же что-то делать. Для начала необходимо успокоить Каца, а то бедняга так инсульт получит, и вот тогда…»

Кац прервал его мысль, задав свой вопрос:

– Скажи, что мне делать?! – ещё сильнее занервничав, проговорил он.

Сергей Александрович стал срочно соображать, что конкретно он должен посоветовать Кацу. Наконец, прокрутив все варианты в голове, он всё же нашёл ответ на этот вопрос. Прижав указательный палец левой руки к скуле и серьёзно задумавшись, он принялся отвечать Дмитрию.

– А зачем ты ему, собственно говоря, отчитываешься? Тебя же никто насильно не заставляет идти у Андрея Ивановича на поводу.

– Хм, а ведь ты прав. Действительно, зачем я иду у него на поводу? Я, что, мальчик на побегушках?! – похоже, что Кац начал приходить в сознание после отрезвляющей фразы Ветрова. – Чёрт побери, как же ты, Серёга, прав! Тысячу раз! А я как дурак всё пытаюсь уместить у себя в голове какую-то очень сложную и шаткую конструкцию, а всё оказывается гораздо прозаичнее. – Кац договорил свой, можно сказать, монолог и воодушевлённо сделал второй глоток из бокала с игристым вином.

Он так вдруг приободрился, что одним махом допил свой бокал и решил себе налить ещё. Да, Дмитрий Владимирович, похоже, опьянел, но не от шампанского, а от того, что он наконец почувствовал себя достойным человеком и перестал себя недооценивать. Ветров своей исцеляющей и в то же время ободряющей фразой настолько изменил дальнейший ход истории бандитизма в городе, что он даже об этом ещё не догадывался. Он совершенно не думал, что просто слова способны дать такой гигантский эффект. Ветров, конечно, только с течением времени поймёт масштаб своего влияния на Каца. Когда он наконец это осознает, то непременно начнёт пользоваться этим сполна и продолжит влиять на Каца, дабы подорвать и разрушить монополию Шляпника на власть во всём Петербурге.

Андрей Иванович очень серьёзно просчитался с идеей оказывать господствующее влияние на мафию через послушного и безропотного Каца. Но Дмитрий оказался совершенно не таким, каким его себе представлял Шляпник. Поэтому если он послушно выполнял приказы от Александра Ивановича и иногда от Владислава Букки, то это вовсе не означает, что он будет также исполнять эти приказы, если их будет отдавать Андрей Иванович. Поначалу так и казалось, что Кац на сто процентов будет подчиняться Шляпнику в благодарность за смещение Братьев с главенствующей роли. Но поскольку настроение у Дмитрия было способно резко перестраиваться, то быстро изменившееся настроение оказалось способно изменить его отношение к происходящим событиям. Именно в этом моменте и просчитался Андрей Иванович, он совершенно не учёл этого.

– Тебе налить ещё? – спросил воодушевлённый Кац у подполковника, наливая себе шампанское.

– Ладно, давай! – махнул рукой Ветров, хотя он совершенно не был расположен к такому обильному распитию спиртного, когда он только пришёл сюда, в кабинет к Кацу.

Дмитрий разлил вино по бокалам, после чего, как матёрый оратор, сказал ещё одну свою блестящую речь:

– Я твёрдо решил: не буду я больше обращать внимания на то, кто там и что говорит! У меня разве своей головы на плечах нет? Ну ты вот скажи мне на милость? – задал риторический вопрос Дмитрий Владимирович своему визави.

– Ну разумеется! Мы же всё-таки взрослые люди, должны сами решать, что нам делать. – твёрдо произнёс Ветров, как бы умело подогревая Каца на какие-то радикальные шаги в отношении Андрея Ивановича. – Нам уже самим по полтиннику почти, большая часть жизни, можно сказать, прожита. Зачем мы кого-то должны слушать?.. Тебе вот, кстати, сколько?

– Ну, в середине декабря мне исполнится 44 года.

– Вот видишь! И ты, что, хочешь сказать, что ты не можешь обойтись без советов какого-то там Шляпника? Да кто он вообще такой?! – достаточно гневно вопросил Сергей Александрович, продолжая провоцировать Каца и раскачивать лодку. Лодку стабильного бандитизма.

Помимо разжигания примитивной ненависти к Шляпнику, Сергей Александрович выполнял ещё одну немаловажную функцию. Он стимулировал Дмитрия не бояться ни под каким соусом Андрея Ивановича. Логично, что, исходя из этого мотива, Ветров пытался сделать его в глазах Каца посмешищем и ничтожеством. Психология это очень тонкая вещь, не каждый знает, на какие точки нужно давить, чтобы добиться того или иного, но, главное, желаемого, результата. А Сергей Александрович, как можно было догадаться, неплохо разбирался в людях и в их психологии, в частности. Наверное, из-за большого опыта в его профессиональной деятельности, по-другому это было не объяснить. Именно поэтому он был уверен в том, что добьётся желанного результата и что сможет хоть как-то заставить Каца действовать самостоятельно и решительно. Нужно было сделать всё максимально так, чтобы Кац вёл собственную игру за спиной у Шляпника, это было на руку Ветрову. Да и не только Ветрову, но и всем адекватным гражданам. Сколько же они должны будут ещё терпеть бандитский беспредел в городе?

– А ничего, что ты так смело говоришь об Андрее Ивановиче? – усмехнувшись поинтересовался Кац. – Вдруг он об этом как-то узнает?

– Да не беспокойся. Нас ведь никто не подслушивает здесь, а даже бы и подслушивали, что дальше-то? Ничего же не изменится. Ну вот ровным счётом ничего! – произнёс Сергей, выпивая вино.

– Ты в очередной раз сказал абсолютно точно! – восхитился Кац, после залпом допил второй свой бокал с шампанским и продолжил: – Я заметил, что мы все чего-то всё время боимся сказать. Всё время пытаемся приспосабливаться и прогибаться «под изменчивый мир», пытаемся говорить людям то, что им нравится, а не то, что мы думаем! Всё время подгадываем, как бы всем было хорошо и чтобы никто, не дай бог, не обиделся. Да пошли они все со своими бурными и глупыми бреднями!

– Верно подмечено! – податливым голосом, согласившись с Кацем, сказал Ветров, после выпитого второго бокала его немного развезло. – Мы должны перестать бояться говорить то, что мы думаем. И тебе я тоже советую действовать более смело и решительно по отношению к Шляпнику!

– Да я уже понял. Ты, действительно, прав. Чёрт, почему я до этого раньше не дошёл?! – экспрессивно подметил Кац. – Не, ну ты, конечно, молодец. Голова у тебя работает что надо! Не то, что у меня… – Дмитрий Владимирович схватился за бутылку и вновь, в третий раз уже, разлил вино по бокалам.

Складывалось впечатление, что он потерял чувство меры и плохо осознавал, что пора бы остановиться в распитии алкоголя, но увлекательная беседа, видимо, не давала поводов останавливаться. Сергей Александрович думал ему что-то сказать, но в итоге решил не делать этого, потому что ему было выгоднее манипулировать пьяным Кацем, нежели трезвым. Ветров взял свой бокал и выпил половину налитого шампанского, чем спровоцировал Дмитрия выпить две трети от своей третьей порции вина. Сразу же после этого подполковник сказал ему:

– Ну ты слишком самокритичен по отношению к себе… Я бы не сказал, что голова у тебя варит хуже.

– Думаешь? – икая спросил Дмитрий своим сильно нетрезвым голосом. – Ну как скажешь.

– Да ты прирождённый оратор! Я бы говорить так, как ты, не смог. У тебя явный талант… Ик! – Ветров тоже начал громко икать. – Господи, что это со мной.

– Не переживай, обычная икота… Это всё от жары, у меня вон видишь, какое икание! – Кац уже не отдавал себе отчёта в том, что всё-таки икота была вызвана их нетрезвостью, а не жарой. – Кстати, ты мне так и не сказал, что именно я должен делать?

– Просто всячески игнорируй Андрея Ивановича с его советами, а лучше ничего не говори ему о своих планах. И тебе будет спокойнее, и Андрей Иванович не будет приставать со своими «умными» в кавычках мыслями. – допивая уже третий (!) бокал с шампанским, посоветовал Кацу Ветров.

– Точняк! Я ему на самом деле не обязан отчитываться. Пошёл он к чёрту! Я не люблю, когда мне кто-то треплет нервы. Вон, один уже договорился до того, что лежит теперь неподвижно в морозильном ящике из-под шампанского здесь. Так что зря он так делает! – угрожающе и возмущённо произнёс Дмитрий и потянулся опять за бутылкой, дабы налить четвёртую порцию вина.

– Может, хватит уже пить? – настойчиво спросил Ветров, увидев, что Кац в очередной раз тянется за бутылкой.

– А мы никуда не торопимся, у нас ещё полно времени… – начал вредничать Кац, пребывая уже в пьяном состоянии.

– Ладно, так и быть, наливай… – неохотно согласился с ним Ветров, но деваться было уже некуда, приходилось пить вопреки своей воле.

Кац налил и ему, и себе по четвёртому бокалу алкоголя. Они поговорили, выпили, потом опять поговорили, потом опять выпили. Потом они посидели ещё немного, и ещё, и ещё, пока они уже не выпили всю бутылку до дна. К тому моменту прошло минут сорок, как они сидели, болтали и пили шампанское. К тому моменту в кабинете Каца уже не звучала флегматичная джазовая музыка, и играл вместо неё весёлый канкан из французской оперетты «Орфей в аду». Вернер и Сербинский, увидевшие, что время-то, обозначенное Кацем, уже стало истекать, поднялись наверх. Когда Вернер, к своему удивлению, обнаружил, что громко и ритмично раздаётся яркое звучание канкана вместо джаза, то забеспокоился и принялся стучать в дверь кабинета.

– Кац, открывай, это я, Вернер!

Прошло где-то полминуты, но по-прежнему никто не открывал дверь. Тогда Сербинский поинтересовался у Николая:

– Ну что, не открывают?

– Нет, не открывают, хотя это очень странно! – изумлённо воскликнул Вернер, дёргая за ручку двери, но она оказалась закрыта на ключ. – Чёрт, ещё и закрыто!

– Что же мы будем делать?

– Сейчас ещё раз постучу тогда уж. – и Вернер вновь постучал, и снова никто не открыл дверь. – Может быть, там никого уже и нет?

– Хочешь сказать, что Кац с Ветровым испарились куда-то? Бред же! Попробуй что-нибудь услышать.

– Точно! – стал вслушиваться внимательно Вернер, после чего через некоторое время он впал в ступор и обомлел, преобразившись сильно в лице.

Юрий Григорьевич обратил на это внимание и тут же спросил у него:

– Что слышно?

– Они… они поют!

– Как это «поют»?! – не понял юмора Сербинский, пытаясь логически и рационально уместить у себя в голове мысль о том, что у Каца и у Ветрова внезапно открылись способности к пению, и что они ни с того ни с сего принялись петь «хором». – Эм, а что именно поют? Если поконкретнее?

– Ты должен это слышать собственными ушами, мне не передать тебе этого словами.

Вернер отошёл и позволил Сербинскому подойти вплотную к дверям, чтобы тот мог наклониться к замочной скважине и услышать это странное пение, которое явно было нетипично ни для Каца, ни для Ветрова. Когда Юрий Григорьевич услышал, как они поют и что поют, то расхохотался во весь голос гомерическим хохотом, поскольку они пьяным голосом напевали ритм звучавшего по радио канкана: «Па-па-ра-па-ра-па-рам-пам-па-ра-па-па-пам».

– У-ха-ха-ха, вот это они поют, класс! – вытирая слёзы с глаз, продолжил смеяться Сербинский. – О-хо-хо-хо! Нет, я не могу сдерживать этот смех, я сейчас надорву живот от смеха! А-ха-ха. – хватаясь за живот, вскрикнул Сербинский хриплым, сорванным от смеха голосом.

Тем временем натрескавшиеся «в зюзю» Кац и Ветров, услышав громкий хохот Сербинского, стали пытаться встать. Встать-то ладно, они пытались удержать хоть какое-то равновесие, однако они оба грохнулись на пол.

– Чёрт, давай будем держаться друг за друга, чтобы встать и найти равновесие. – предложил Кацу Сергей.

– Ага, давай. Хватайся за меня. – ответил Кац, у которого сильно заплетался язык.

Лишь со второй попытки они смогли зацепиться друг за друга и создать баланс, стоя на ногах. Неторопливо они всё ж таки «доползли» до дверей, и Кац, с пятой попытки попав ключом в замочную скважину, всё же смог найти силы сориентироваться и повернул ключ в замке. Сербинский потянул дверь на себя, и из комнаты, можно сказать, вывалились Дмитрий и Сергей в коридор, продолжая напевать мотивы всё ещё звучащей по радио оперетты.

III

30 июня 2025 года, 09:02, Квартира Ветрова

На следующее утро Сергей Александрович, находясь в похмельном состоянии после вчерашнего безудержного распития алкоголя, спал как убитый. Он как уснул почти 13 часов назад, так и не просыпался до сих пор. Однако, как водится в таких случаях, кто-то да обязательно потревожит и вероломно разбудит спящего. Калугин, который прибыл сейчас на лестничную площадку, находящуюся на пути к квартире Ветрова, и который направился, чтобы позвонить в дверь, прекрасно подходил на эту роль. Николай позвонил в дверь, но спустя минуту никто не подошёл к дверям, и тогда он вновь нажал на звонок. И опять тишина. «Да что же это такое!» – пробурчал себе под нос Калугин. Немного подождав, он позвонил ещё раз. И вновь никто не открыл ему. В конце концов, его терпению пришёл конец (уж простите за тавтологию), и он принялся «барабанить» в дверь что есть силы, при этом крича: «Серёга, открывай!»

От его криков и стуков подполковник всё-таки, наконец, проснулся, и сел на кровати. Почёсывая взъерошенные волосы, Сергей принялся вспоминать, где он находится. «Чёрт подери, ну и «надрался» я вчера в хлам!» – озвучил он свои мысли вслух, когда вспомнил, как оказался в таком неприглядном состоянии. «Ну кто там стучит всё, господи!» – Ветров стремительно вскочил с кровати, и у него резко закружилась голова, поскольку с бодуна его организм ещё не пришёл в себя, по-прежнему наблюдалась сильная интоксикация. Взявшись за голову, он в полубезумном состоянии всё-таки добрался до двери и открыл её незваному гостю.

– О, здорово, Коль! Чего хотел? – невозмутимо спросил Ветров, протирая заспанные и слипшиеся глаза.

– Здорово! Как чего? Ты, что, разве не помнишь о наших планах? – удивился Калугин. – Ну ты даёшь!

– Извини, я просто с похмелья ничего ещё не соображаю. У меня дико раскалывается голова.

– С кем это ты так натрескался? – поинтересовался Калугин.

– Да, в общем, неважно. Какая разница? – задал риторический вопрос подполковник, не желая подставлять Каца и себя тоже.

– Ладно… Можно я зайду тогда? А то как-то здесь мне некомфортно разговаривать.

– Конечно, проходи. Я совсем не возражаю. – пропуская Николая в квартиру, ответил Ветров, после закрыл входную дверь.

Они быстро прошли по коридору на кухню, где Калугин уселся в уютное кресло, закинув одну ногу на другую, а Ветров тем временем нацепил на себя висевший на спинке второго кресла халат и затем принялся искать таблетки от головной боли.

– Так что ты хотел? – вновь повторил свой вопрос Ветров, открывая буфет, где у него хранились лекарства.

– Андрей Иванович попросил меня заехать за тобой и отправиться на ещё одни переговоры с вологодцами.

– А почему я ничего не знаю об этом, м? – недовольно спросил Сергей Александрович. – Почему я узнаю это от тебя только сегодня?

– Я думал, что ты в курсе, честно говоря… Но в любом случае мы должны ехать прямо сейчас.

– Как я поеду в таком непристойном виде? – справедливо заметил Сергей. – Я же ни хрена не соображаю. Мне нужно выпить кофе и принять душ, я не могу ехать прямо сейчас!

– Нужно ехать прямо сию минуту! Я не смогу ждать, пока ты напьёшься кофе, поешь бутерброды и примешь ванну. Поехали!

– Хорошо, я готов поехать, но при условии, что по дороге мы заедем в кофейню, и я куплю себе стакан кофе. Идёт? – предложил компромиссный вариант Ветров, запивая водой таблетку аспирина.

– Да, тогда я согласен.

– Ну и отлично! Секунду подожди, пока я оденусь. – сказал подполковник и отправился в спальную комнату, чтобы переодеться в нормальную одежду.

– Давай-давай, а я пока покурю на общественном балконе. – направляясь на выход, проговорил невзначай Калугин.

Через тринадцать минут, в 09:19, они вышли на улицу и через небольшое поле направились к припаркованной машине Николая у обочины Ириновского проспекта. К десяти часам, как и хотел Калугин, они прибыли на парковку возле ТРЦ «Балкания Nova», что располагался на нейтральной территории в Купчино. Калугин вышел из машины и открыл багажник, где лежали автоматы, пистолеты и патроны к ним. Взяв свой автомат, он принялся немедленно его заряжать.

– Сколько их там будет? – спросил у него Ветров доставая свой пистолет-пулемёт «Five-Seven».

– Столько же, сколько и в прошлый раз. Семь-восемь человек примерно.

– Ясно… Значит, надо брать с собой больше патронов.

– Думаешь, мирного решения не будет? – подняв брови от удивления, спросил Николай.

– Мне кажется, они нас дурят. Ничего они выполнять не собираются.

– Ты уверен?

– На сто процентов. У меня есть подозрения, что эти «товарищи» являются засланными казачками.

– Ладно, пошли. – закрывая багажник и поставив машину на сигнализацию, сказал Калугин. – Надеюсь, что всё обойдётся. Иначе нам придётся их всех перестрелять. И есть большая вероятность, что к ним тогда на подмогу приедут вологодцы.

– А почему они непременно должны приехать? – поинтересовался подполковник, направляясь с Калугиным в сторону торгово-развлекательного комплекса.

– Я и не говорю, что они точно приедут. Просто в силу того, что их территория находится буквально в 350 метрах отсюда, то они примчат довольно-таки быстро, что им в принципе мешает?

– Значит, постараемся как можно скорее свалить из ТРЦ. – констатировал подполковник.

– А если не успеем?

– Успеем! Куда ж мы денемся? – риторически спросил Ветров, входя в здание комплекса.

На первом этаже они повернули направо и пошли к лифтам. Поднявшись на второй этаж, они прошли дальше налево, завернув за угол, туда, где находился ресторан китайской кухни. Именно там их ожидали делегаты, якобы «бежавшие» из вологодской банды. Ветров и Калугин увидели их, сидящих в третьем ряду за громадным столом, и осторожно зашли в ресторан, нарочито и демонстративно держа автоматы в руках, показывая делегатам серьёзность своих намерений в случае чего. Официант, который в тот момент обслуживал «гражданских» клиентов, поздоровался с ними. Увидев в руках у Калугина и Ветрова оружие, то спокойно (будто бы в ресторан каждый божий день шастали бандюганы с обрезами) к ним обратился:

– Это случайно не вас приглашали на стол под номером 12?

– Да-да, это мы. – гордо ответил Калугин, уперев деловито и представительно левый кулак в бок.

– Тогда прошу за мной, я вам покажу, где ваши места. – произнёс официант и отправился показывать им их столик.

Калугин и Ветров поспешили за ним. Вскоре они пришли непосредственно к своим местам и уселись, а официант поспешил убраться восвояси. Было, кстати, заметно, что он был не очень доволен собравшимся в ресторане гостям из криминального мира, но тем не менее официант старался не показывать вида, что он чем-то огорчён и раздражён. Главный представитель «бывших вологодцев» по фамилии Кудряшов встал со своего места и поздоровался с нашими героями, пожав им руку, а затем моментально сел обратно.

– Итак, я вижу, что вы всё-таки прибыли сюда. Надеюсь, что диалог будет более продуктивным, чем в прошлый раз. – достаточно в провокационной манере произнёс Кудряшов, как бы намекая, что переговоры сорвались из-за мнительности Ветрова, это было, конечно, далеко не так.

– Я бы тоже рассчитывал на более продуктивные, а, главное, конструктивные, переговоры, но это зависит только от вас. – успешно парировал Сергей тезис своих оппонентов, сделав это в дерзкой, но весьма аргументированной, форме, что поставило Кудряшова в неловкое положение, да так, что ничего он не мог по существу возразить, и потому ему пришлось замолчать.

Калугин оценил словесный ход Ветрова, но вместе с тем воспользовался моментом, чтобы донести свою точку зрения до пришедших на переговоры делегатов, хотя, конечно, он лишь проецировал мнение своего шефа. Сложив руки крест на крест и сделав при этом важный вид, Калугин вдумчиво спросил у рядом сидящего с Кудряшовым Дымова:

– Ваш главный представитель заявляет, что вы хотите продуктивных переговоров. Что ж… пусть будет так, но хотелось бы, чтобы ваша готовность была подкреплена ну хоть какими-то реальными действиями, а не только криками о готовности к переговорам. К примеру, вы бы могли нам прямо сейчас предоставить данные о ваших бывших начальниках. Что скажете на это? – несколько угрожающе задал вопрос Калугин.

– Да, пожалуй, мы готовы сделать это. – ответил Дымов, оглядываясь на своих коллег, будто бы искал от них одобрения. – Вахтанг, – обратился Дымов к одному из них, – прошу, предоставь этим господам то, чего они просят…

Седобородый кавказец, которого, видимо, и звали Вахтангом, снял свои тёмные очки и что-то сказал Кудряшову, после удалился и куда-то пошёл за пределы заведения. Ветрова это очень смутило, и он, не раздумывая, жёстко высказал свои опасения вслух:

– Если вы опять придумываете поводы, чтобы нас обвести в очередной раз вокруг пальца, то скажите нам об этом сейчас, и мы покинем этот зал! Если хотите по-хорошему, то будет так!

– Мы не собираемся никого обводить вокруг пальца, мы всё предоставим вам, нужно немного подождать…

– Ждать чего? Пока ваш коллега куда-то сбегает, непонятно куда? Если интересующие нас сведения вы не взяли с собой и оставили где-то вовне, то это просто демонстрирует ваше хамское поведение. На переговоры надо приходить подготовленными. Понимаете?

– Господин… как Вас там? – запамятовал Дымов фамилию Сергея.

– Каменский!

– Точно… Господин Каменский, кому больше нужны сведения о главарях вологодской группировки? Нам или вам? Имейте чуточку терпения. Мы вам полностью гарантируем.

– Ну вот опять! Вы бросаетесь какими-то общими фразами, которые можно трактовать как угодно. Это в русском языке кратко и ёмко называется заговариванием зубов. Вы, что, думаете, я и Калугин ничего совсем не понимаем? Вы держите нас за полных идиотов?! Короче, если вы продолжите прямо сейчас водить нас за нос и нагло обманывать, то никто из вас отсюда живым не выйдет! Надеюсь, доходчиво объяснил…

После ультимативной фразы Сергея Александровича заметно выросло напряжение в воздухе. Оно ощущалось абсолютно везде. Особенно заметно напрягся сидевший прямо перед Ветровым Кудряшов, по нему пробежал какой-то холодок, от него сильно повеяло настоящей безысходностью, при этом он чувствовал себя загнанной в угол крысой и был готов дать последний бой. Ведь если он его не даст, то достаточно скоро умрёт. Он быстро охватил взглядом своих соратников, призывая как бы приготовиться и достать стволы для уничтожения врагов. При этом ехидно улыбаясь, Кудряшов повернулся к Ветрову и сказал:

– Хотите, мы закончим переговоры? Вот прямо сейчас?! – он намекнул на то, что «даёт последний шанс», перед тем как его люди откроют огонь по Ветрову и Калугину.

Калугин посмотрел с тревогой на своего коллегу, но Ветров сидел неподвижно, при этом дерзко и пристально уставившись на мерзкого ему Кудряшова. Он понял, к чему всё идёт, ещё даже до того, как Кудряшов сделал свой однозначный намёк. Но Ветров сидел крайне спокойно, что напрягло всех сидящих в зале людей, в том числе и гражданских. Калугин понял, что пора готовиться к тому, чтобы защититься и перебить вологодцев одного за другим. Сергей Александрович, в конце концов, после долгого раздумья и угрожающего затишья перед бурей быстро произнёс:

– Стреляй по ним!

После этого сигнала Калугин вскочил с места и принялся расстреливать врагов в упор с автомата. Вологодцы явно не ожидали того, что Ветров и Калугин нанесут по ним превентивный удар, и впали в некий ступор, хотя понимали, что нужно стрелять в ответ. Пока они приходили в себя Николай моментально убил двух сидящих с краю стола бандитов и ранил Дымова в руку. К тому моменту вологодцы принялись стрелять по нему и по Ветрову. Калугин скрылся за перегородкой, и бандиты его лишь покоцали, испортив шикарный праздничный костюм ему. «Чёрт, испортили мне пиджак!» – вполголоса проговорил Калугин, спасаясь от пуль.

Ветров бросил поднос вместе с посудой на голову Дымову, который в раненом состоянии пытался застрелить его, но Дымов от боли выронил пистолет и тут же был расстрелян из ПП Ветровым. Двое из четырёх оставшихся ещё в живых вологодцев попытались убить Сергея, однако, ему удалось переметнуться за перегородку и затаиться, упав на четвереньки и перезаряжая автомат. Двое других володцев принялись «вылавливать» Калугина. Они обогнули перегородку, за которой должен был скрываться Николай, и стали тупо стрелять во всё подряд. Но, в конце концов, они поняли, что ошиблись, поскольку увидели, что никого там не было. Один из них догадался, что Калугин спрятался между стоящими диванами, и крикнул второму:

– Он между диванами засел! Пошли, выкурим его оттуда! – и стремительно подошёл туда.

Второй понял его замысел и также стал подбираться к месту, где скрывался Палыч. Калугин понял, что если сейчас он ничего не предпримет, то его просто-напросто превратят в решето. Тогда он решил действовать сразу и, осторожно подняв автомат вверх, убил одного из них наповал. Второй же воспользовался моментом и ответным огнём повредил автомат Калугину, да так, что тот перестал работать. «Твою ж дивизию! – ругнулся чуть шёпотом Николай, пытаясь починить повреждённое оружие. – Давай же, чёртова железяка!»

Второй бандит смекнул, что Палыч остался без оружия, и стремительно подбежал, направив оружие стволом вниз. Он уже был готов застрелить Калугина и потому наскоком запрыгнул ногами на один из диванов, что защищал Николая, после попытался в упор расстрелять Палыча. Но внезапно вологодец был убит в голову выбежавшим из-за угла Ветровым, который тем спас Калугина от неминуемой гибели. Бандит замертво упал на один из столов, запачкав всё своим окровавленным телом.

– Палыч, ты живой? – подбегая к Калугину и отстреливаясь от двух вологодцев, крикнул Сергей Александрович.

– Да! Пока живой. Где ты пропадал? – осторожно вылезая из-за дивана, спросил Николай.

– Я от этих придурков отстреливался! – ответил Ветров.

Через мгновение по ним прилетела автоматная очередь, пули от которой вдребезги уничтожили стоявшие на столе бокалы. Ветров успел пригнуться, но осколки стекла порезали ему левое предплечье, так что без ранения здесь не обошлось.

– Чёрт! Ложись! – крикнул Ветров.

– Зараза, у меня сломался автомат! – сказал пригибаясь Калугин, он всё ещё пытался реабилитировать своё оружие.

– Фигово, если так. Я-то только один свой ПП брал…

– Сколько их там осталось?

– Двое, включая Кудряшова. Но ты не забывай, ещё один куда-то вышел, он может вернуться сюда. Так что два пишем, три в уме.

– Понял. Что нам делать?

– Ты пока мне ничем помочь не сможешь, оставайся здесь.

– А ты?

– Я сам справлюсь с ними. Ты, главное, не высовывайся.

– Давай, удачи тебе.

– Ага, спасибо! – перезаряжая пистолет-пулемёт, поблагодарил подполковник и отправился добивать вологодцев.

Он стремительно высунулся из-за укрытия и открыл огонь по вологодцам, но только одного из них Ветров смог лишь ранить, то есть ситуация принципиально не изменилась. Зато потом полился шквал огня в сторону Сергея, и ему пришлось срочно скрываться от бандитов. Кудряшов и Иволгин интенсифицировали свои действия и, стреляя по всему подряд, принялись обходить Ветрова с двух сторон, они как бы разделились, что было на самом деле их большой ошибкой. Ветров не стал дожидаться, пока его пристрелят, и быстро прополз на четвереньках до следующего ряда, где он, собственно, и затаился под одним из столов. Через некоторое время Иволгин вышел из-за угла и, прицелившись, настороженно двинулся вперёд. Он принялся заглядывать под каждый стол в надежде обнаружить Ветрова.

Сначала Иволгин оглядывал столы в первом ряду и затем переводил взгляд на второй ряд. Наконец, он добрался до того места, где притаился Ветров. Сергей смотрел, затаив дыхание, на его ноги, которые неуклонно приближались к нему. Он был готов абсолютно к любому развитию событий, но в то же время Ветрова пугала неизвестность. Иволгин наклонился и стволом автомата приподнял скатерть, что свисала со стола. Сергей вмиг выхватил у него из рук автомат и оттолкнул Иволгина от себя. Тот от неожиданности упал, а подполковник воспользовался моментом и расстрелял его из своего пистолета-пулемёта. Увидев, что Иволгин был убит, то Кудряшов жутко испугался за свою жизнь и поспешил отойти назад. Он теперь уже думал о собственном выживании, ему хотелось любой ценой вырваться из злосчастного ресторана и тем самым спастись.

Тем временем Ветров выкарабкался из-под стола с двумя автоматами. Кудряшов понял, что ему далеко убежать не удастся, ведь выход находился с противоположной стороны заведения. Тогда он на виду у Сергея схватил прячущуюся под столом женщину средних лет и, взяв её фактически в заложники, принялся угрожать убить её. Конечно, если не можешь победить другого мужика в честном бою, то борись с безоружной женщиной. Ведь так гораздо безопаснее выставлять себя «крутым». Ну, подлецы они на то и подлецы, что способны на любую мерзость, чтобы спасти свою шкуру.

– Я убью её!!! – начал орать Кудряшов совершенно нечеловеческим голосом, приставляя автомат к голове заложницы.