Читать книгу: «Гном Облом»

Посвящается Настасье, Егорке, Катюшке и маленькому Феде

Первое знакомство

– Ух ты! Ух ты! – громко выдохнул маленький гном и вытер пыльной ручкой свой лоб.

Он пересек высокие горы и добрался до границы своего мира. Перед ним раскинулась пропасть, внизу которой виднелся мир людей.

Маленький путешественник достал из потертого кожаного чемоданчика огромный-преогромной телескоп.

Гном подкрутил в нем всякие колесики и принялся внимательно изучать долину.

Судя по всему, он остался доволен.

– Нашел! – крикнул он и захлопал в ладошки, приплясывая.

Какой прекрасный человек!

Он станет другом мне на век,

Зовусь я – гном Облом,

Нам будет весело вдвоем.

Облом пел, а его блестящие ботиночки скрипели в такт этой странной песенке.

Наконец он закружился так сильно, что не устоял и плюхнулся на землю. Гном быстро перекувырнулся на спину и забормотал себе под нос:

– Дом точь-в-точь как мой. Та же крыша, окошки, дворик…

Он нахмурился, что-то прикидывая в голове.

– Все же необычно, что человек – маленькая девчонка… Ведь другого шанса спасти город не будет.

Однако лицо его быстро расплылось в улыбке, и он убежденно сказал:

– Телескоп Невезунчика не может ошибаться. Это дружба с первого взгляда!

Он задумчиво смотрел на облака, когда почувствовал дрожание земли.

– Трещины уже близко. Пора, – сказал он себе и громко втянул предательски появившуюся сопельку обратно.

(Надо сказать, дорогие ребята, что он был еще совсем маленький. Хотя у него была и густая бородка, и бровки кустиками, и носик с большую картошку, которая так и просилась в кастрюльку, но ему только исполнилось двадцать пять лет. Для гномьего народа – это совсем не возраст, ведь они живут гораздо дольше нас. Поэтому он еще не научился сморкаться, как взрослый, а только незаметно вытирал нос рукавом.)

Наш дружок достал из своего чемоданчика складной радужный зонтик. Очень красивый, правда с дырочкой, заклеенной абы как кусочком скотча.

Облом послюнявил палец, потрогал заплатку на прочность и поохал. Но затем решительно махнул рукой и громко завопил:

– К спуску готов! А ты? – он повернулся к своему спутнику, с которым мы обязательно познакомимся позднее.

Не дожидаясь ответа, гном закинул свой чемоданчик с лямочками за спину. Затем обеими руками схватил зонтик и смело прыгнул вниз.

Его таинственный спутник скользнул следом.

Надежда города гномов

Пока наш храбрый гномик спускается вниз на зонтике, как на парашюте, давайте-ка я расскажу то, что успел разузнать об этом храбром народце.

(Однако поклянемся на мизинчиках сохранить их тайну в секрете! Ведь мы не хотим, чтобы какой-нибудь злодей узнал про их существование. Эти волшебные гномы очень доверчивые и беззащитные.

Хорошо, что мы с вами знаем, что нельзя без мамы и папы разговаривать с чужими дядями и тетями! Вдруг они только притворяются добренькими, а на самом деле хотят выведать у нас какую-нибудь важную тайну?

Но нас так просто не обмануть, ведь правда же?)

Итак, все началось, когда наш маленький герой появился на свет.

Вся семья собралась на пир, чтобы поздравить его гордо улыбающегося отца и скромную матушку.

– И как же вы назовете этого карапузика? – проскрипела самая старая-престарая прапра-и-еще-много-раз-пра-бабушка. – Давайте в этот раз подберем удачное имя!

Она носила на шее забавную штуку, которую врач прикладывает к нашей груди и просит нас дышать или не дышать. Старушка была единственная в племени, кто мог правильно произнести ее название: “Фо-нен-дос-коп”.

Чтобы не забыть это словечко, она частенько его выкрикивала. О, что тут начинало твориться! Гномы разбегались в разные стороны и прятались по своим крохотным домам, боясь, вдруг это какое-то страшное заклинание.

Глупышки! Мы-то с вами знаем, что ничего страшного в этом приборе нет, просто он помогает врачу восхищаться, как славно у нас все внутри работает. Только представьте: сидит такой печальный-печальный доктор в своем кабинете. Вы заходите, даете ему вас послушать, и вот он уже готов пуститься в пляс.

Ах, если бы гномы только знали, какой это чудесный прибор. Но откуда? У них-то своих врачей нет. Они все болезни лечат малиновым вареньем и большой ложкой меда.

Вот и в тот раз среди собравшихся родственников был двоюродный дядюшка, который вернулся из приключения сильно простуженным.

В походе он отважно шел под дождем и старался выбирать самые большие, самые глубокие лужи. Он храбро прыгал в воду, и брызги разлетались очень далеко и высоко под его красными резиновыми сапожками. Просто загляденье! Вот только одна беда – скоро его вязаные носочки промокли и стали громко хлюпать от воды. А на следующий день захлюпал нос. Все бы ничего, но еще через день дядюшка принялся громко и выразительно чихать. О, как он чихал! Да он был просто чемпион по чиханию.

Он широко-широко открывал рот, сжимал свои круглые глазки, глубоко втягивал воздух и: “ОБЧХЫ!” Будто сотня слонов пробегала в тот миг по комнате, а маленькие фарфоровые чашечки дребезжали в шкафу. Даже симпатичный парик прадедушки взлетал над его лысенькой головой от силы этого чиха.

– Но так не бывает! – сейчас строго поправит меня ваша мама или папа, – Наверняка он просто произносил: “апчхи!”, как и все мы!

Но нет, говорю же я вам, у него был особенный талант. И здесь мы подходим к очень важному заявлению. Всем нужно приготовиться!

Та-рам! У каждого гнома была одна своя собственная черта.

Это все как у людей. Кто-то лучше всех рисует, и их картины кажутся нам самыми красивыми. А кто-то лучше всех управляет самолетом и поэтому возит нас в путешествия.

У любого человека есть талант. Если вы еще не узнали свой, не волнуйтесь, он обязательно в вас раскроется, чтобы радовать других людей.

Как бы я хотел угадать, что же вы умеете делать лучше других. А знаете, что? Напишите мне письмо или нарисуйте, я буду очень рад. Только вы уж постарайтесь!

В отличие от нас с вами, все гномы еще умели немножко колдовать. И каждый добавлял в свое волшебство частичку себя.

Поэтому у троюродной тетушки Облома цветы вырастали такие же квадратные, как кубики с буквами, из которых она ужасненько любила складывать слова.

А один гном, родной брат папы Облома, был очень рассеянный. Он работал на почте, и письма по его волшебному приказу кружились и летали самолетиками из дома в дом по всему городку гномов. Вот только одна беда, частенько они прилетали не по тому адресу!

Хорошо, что гномы были очень порядочные и знали, что нехорошо читать чужие письма. Хотя очень-очень хочется!

Поэтому они весело хватали конвертики и бежали относить их в правильный дом.

–А почему весело-то? – спросите вы?

Ну как же: ведь это прекрасный повод сходить в гости, а еще получить “спасибо” за доброе дело!

Получается, не всегда случайные ошибки приводят к плохому, если рядом друзья и родные, которые готовы броситься на помощь.

Никто не сердился на рассеянного почтальона, а наоборот были рады той суматохе, которую он создавал каждый день.

Именно поэтому, когда простуженный двоюродный дядюшка громко чихал, то делал это мастерски.

И вот он в очередной раз широко раскрыл рот, чтобы чихнуть именно в тот момент, когда вся родня увлеченно перебирала подходящие имена для Облома.

“Об… – громогласно начал он заводить свой могучий чих, но тут его перебил старший брат новорожденного.

Ему исполнилось два годика, он выучил десять слов и очень по этому поводу важничал. Он свысока смотрел на брата, подозревая, что с частью его любимых игрушек придется расстаться в пользу этого розовощекого, безусого карапуза.

И ему стало грустно, что закончилась его беззаботная жизнь единственного любимчика семьи. Он задумчиво почесал свою мягкую детскую бородку и завопил на весь дом:

– Л-о-м!

Простуженный дядюшка так и застыл с раскрытым ртом.

Где-то вдалеке истошно завизжала кошка, упала сковородка.

Вернее, не так. Упала сковородка, затем завизжала кошка. Из старинных часов выскочила кукушка и запрыгала-заскакала, как баловный ребенок на кровати.

В комнате запахло серой. Наверняка от волшебства. Правда, те, кто оказался рядом с дальним родственником из пригорода, маленьким гномом с заросшей клюквой бородой, осуждающе косились на него и отступили на шаг назад. Сам он вытянул шею и озирался по сторонам, пытаясь всем видом показать возмущение чьей-то дерзкой выходкой.

Все ахнули. Волшебство свершилось, имя нашло своего хозяина.

– Об-лом? – хватаясь за сердце, произнесла мама в тишине и стала сползать по стенке на пол.

Отец отважно пытался держаться и рвал на себе бороду.

– Почему? Но почему все в нашем городке получают странные прозвища? Трясун, Чихун, Вера Павловна, Отвертка и Неваляшка? прапра-и-еще-много-раз-пра-бабушка Фазенда-как-то-там-дальше?

– Фонендоскоп!

– Да-да! Именно! Фарингосепт! – Папа грозно потряс не совсем чистым пальцем. – Что за злая судьба кружит над нами? Возможно, где-то в других городах живут Лютик, Добрунька или Смехунчик! А у нас – Ржачик. Полюбуйтесь! У нас горе, а он по полу катается.

Все гневно посмотрели на несчастного гнома, который глазами скорбел вместе с семьей и усердно прикрывал себе рот, но смех прорывался на свободу. Да и что он мог поделать, ведь именно в этом был его неповторимый талант.

– Каждый знает, что в волшебном мире имя определяет суть героя, – продолжал горевать отец.

– Ви херлих леухтет Мир ди Натур, – сонно пробормотал какую-то скороговорку сильно заросший гном с всклокоченными от долгого спанья волосами.

– Да подожди ты, Вера Павловна, со своим четвертым сном… Ну вот почему к нашему лучшему садоводу прицепилось имя МарьяИванна? Ведь какие фрукты, ягоды у нее, а трава какая – кустами колосится! Любо-дорого посмотреть, ведь могли же назвать Травница или Ягодка. Нет, МарьяИванна и все тут, – гном-отец от горя вырвал еще один клок волос из бороды.

Толпа запричитала. Каждому захотелось поделиться своей обидой.

– Ти-и-и-хо! – прокричал седой древний гном и на трясущихся ножках в ковбойских сапожках вышел вперед.

Он оглядел всех одним диковатым глазом, потому что другой был не виден из-за косматых длинных бровей, и прошамкал:

– Помню давным-давно в 1861 году, когда государь император… – он озадаченно умолк, и почесал голову, отчего букашки и гусеницы, которые жили в его густых волосах бросились врассыпную. – А нет, этого я не помню! Но вот что я точно помню, что однажды проклятие с нашего города снимет молодой гном по имени…

Он постоял, потом трясясь вернулся к столу с едой, где принялся жирными от рагу пальцами перебирать и рассматривать пирожки на свету, будто в каком-то из них было спрятано не варенье, а золото.

(Вы же знаете, дорогие детки, что сперва нужно глазами выбрать хлебушек или булочку на общей тарелке, и только потом брать ее руками? А вы – их уважаемые родители?)

Наконец, почувствовав прикованное к себе молчаливое внимание, он повернулся к ним и недоуменно спросил, приложив руку к уху:

– Ась?

– Имя! Какое имя? – беспокойно взмолилась родня, боясь, как бы дед раньше не унес тайну в могилу, и жалобно протянули к нему руки.

– Не помню, ну пусть будет этот ваш… – сокрушенно буркнул себе в усы дед и недовольно топнул ногой. – Облом!

Вдали прогрохотал гром, и большой портрет основателя их города Невезунчика свалился с треском на пол.

Никто не обратил внимания на эти странные знаки. Все любовались, как надежда города на избавление от проклятия засунула себе обе ноги в рот и пыталась прогугукать свое имя.

Так наш герой обрел не только свое имя, но и смысл жизни в довесок.

Еще немного историй из жизни гномов

Как вы уже догадались, настоящие гномы совсем не такие, как их описывают в книжках или кино.

Конечно, было бы презабавно, если бы через пару страниц сказки эти угрюмые бородачи в кованных доспехах выпрыгнули из книжки, выхватили секиры с топорами и побежали за вас мстить хулигану Сереге из соседнего двора!

Или по взмаху вашей властной руки, громко рыча, их дикая толпа отправилась бы на поиски соседнего короля эльфов, чтобы проверить, чует ли он, чем пахнет ваш кулак!

Или, если вы – папина принцесса, то для защиты такой благородной дамы гномы разорвали бы пару-тройку отрядов неугомонных гоблинов и орков на привале, где-нибудь у паркового фонтана в теплый августовский вечер.

Но нет. Они просто безобидные крохи, которых мы без особенного микроскопа с увеличительными стеклышками даже не сможем разглядеть.

Гномихи напоминают тех добрых тетушек-продавщиц из магазина, для которых правило “вежливость – лучший способ к сердцу покупателя” – главный смысл в жизни.

Все гномы одеваются необычно, чередуя унылые цвета с яркими вставками. На ножках они носят разнообразные сапожки, туфельки, ботиночки на высокой подошве, низкой подошве, вообще без подошвы. Сколько бы вы ни искали, вы не встретите ни одной одинаковой пары.

На лицах у женщин не растет борода, как бы ни наговаривали на них завистники. Гномихи справедливо считают, что если существует косметика, то ею надо пользоваться с избытком.

Они считают себя очень привлекательными, хотя мы бы, скорее, их назвали милашками: широкие щечки с ямочками и круглые глаза, как у кукол.

Поговаривают, что у самых старых и вредных на носиках-картошках прорастают глазки́. Хотя я думаю, что просто надо хорошо умываться, как завещал нам великий Мойдодыр.

Мужчины считают, что в неухоженности кроется настоящий шарм, хотя и не понимают значения этого словечка.

Их утренние водные процедуры начинаются с возюкания щеткой по зубам и этим же заканчиваются. В особые праздничные дни добавляется осторожное выковыривание засохшей корочки из глаз одним послюнявленным пальцем и осторожной пробой добытого на вкус.

Зачем они так делают – для меня загадка.

Если для женщин волосы – предмет гордости, то для мужчин – волосы – это же просто волосы! Поэтому-то в них постепенно обустраиваются разные букашечки, хорошо растет рассада и даже грибы.

Известен даже случай, что у достопочтенного мэра города Козыря в буйной шевелюре завелась целая семейка мышей. Некоторые подозревали, что она взяла управление его головой в свои черные лапки.

Конечно же, это не так. Гномы склонны преувеличивать.

Сбор гостей

Что у настоящих гномов не отнять – это их знаменитое гостеприимство.

С замиранием сердца ждут они приезда родни. Каждый принимает живое участие в подготовке.

Родители с утра начинают возиться на кухне. Мама готовит, а папа встревает со своими дельными советами, которые несомненно помогают маме. И она сразу же ласково благодарит его за помощь.

Наконец глава семейства отчаливает из кухни, перепробовав все блюда. Совершенно успокоенный, он доверяет своей жене доделать самое простое: приготовить праздничные блюда до конца, убрать на кухне и начинать накрывать на стол.

Он же совершает несколько финальных кругов по дому перед приземлением на уютный диванчик, вдруг кому-нибудь еще потребуется его совет.

Почувствовав, что поле битвы опустело, из своей комнатушки выглядывает бабушка. Опираясь на трость для ходьбы, она замирает у двери и чутко прислушивается, как охотничья собачка. Затем гулко стуча своей палочкой по полу, от звуков которой по всему дому поднимается праздничное настроение, она спешит на кухню.

Ведь ей тоже хочется помочь! Бабушка внимательно приоткрывает все крышки на кастрюльках. Наконец, убедившись, что все в порядке – удаляется, донельзя довольная скорым пиром.

Перед молодцеватым появлением деда на кухне, там быстро пробегают маленькие детки-гномики. Их задача помочь родителям прибраться – выполнена на ура! Игрушки разбросаны по местам, пятно на ковре блестит новизной, а руки – в грязи.

Дедушка заглядывает во все шкафчики и наливает себе сиропчика.

От кашля.

Из настоянного малинового варенья.

И вот все готово к приходу гостей.

Слышите? Кто-то уже подходит к маленькой зеленой двери с венком из омелы.

Тук-тук.

Примерно так начинался десятый день рождения нашего Облома.

Бабушка связала ему белые носочки и настаивала, чтобы он их непременно надел. Дедушка для торжественности момента отдал ему свой галстук-бабочку. Старший брат, который перерос именинника на голову, всунул ему в руки коробку со своими поломанными солдатиками и с особым наслаждением принялся тянуть Облома за уши.

– Ра-а-аз! Два-а-а! … Де-сять!

Облом решил, что его мучениям настал конец, но не тут-то было.

–Ра-а-сти бо-о-ольшо-о-ой – не будь ла-а-апшо-о-ой! – закончил поздравления брат и убежал.

Облом проверил на месте ли его горящие уши. На всякий случай натянул на них вязаную шапочку, которую ему подарила бабушка на прошлый день рождения.

Он вздохнул, но тут же обрадовался, когда услышал, что пришли гости.

Блистая платьем из пуха диковинных птиц, первой на пороге стояла тетушка Провсенасвете. Она слыла самой умной в семье. На все в жизни она имела свое уверенное мнение и щедро им делилась.

Пожалуй, если бы она еще при этом прочла хотя бы одну книгу, то точно бы засияла еще больше.

Вежливо отпихнув мать, на любимый ковер дедушки выступила обутая дочь тетушки Провсенасвете – Ая. Сердце деда подпрыгнуло, остановилось в прыжке, засомневалось немного, прислушиваясь к себе: а есть ли смысл? И снова пошло.

Скинув кроссовки и оставив их валяться посредине комнаты, Ая тихо буркнула себе под нос что-то среднее между: “здрасте-е-е” , “я норм”, “привет”. Однако весьма вероятно, что это был просто вздох.

Но нет, я не хочу так плохо думать. Ведь все мы знаем, как важно здороваться и улыбаться. Точно все?

Тем временем Ая, игнорируя остальных, забилась в креслице в углу.

Она немедленно принялась слать и получать письма с такой скоростью, что из них можно было выложить мост и добежать по нему до получателя.

Правда, некоторые письма-самолетики улетали из-за волшебства рассеянного почтальона не по адресу, но делу это не мешало.

У гномов нет интернета, нет компьютеров и телефонов, зато стоило им только подумать о письме, как оно тотчас же возникало в воздухе, написанное почерком хозяина.

– Ну-с, дорогой наш Облом, – монотонным голосом начала тетушка Провсенасвете и одарила именинника таким взглядом, что он натянул свою шапочку на нос.

– Д-да? – пролепетал бедняжка.

– Вот. Держи от нас подарок, – она сунула ему в руки альбом для рисования и замерла, холодно осматривая племянника.

– Спасибо, – шепнул он и отступил за мамину юбку.

Тетушка Провсенасвете сделала шаг в сторону, чтобы не потерять его из виду и продолжила:

– Это не простой альбом, на его страницах рисунки оживают и двигаются.

– Какая прелесть, – хлопнула в ладоши матушка именинника. – Не правда ли, Обломчик?

Облом глубже спрятался за маму и удивился ее восхищению: ведь все альбомы в городе гномов были волшебные! Нет, конечно, ему нравился подарок, и он обязательно положит его к остальным девяти альбомам, подаренным тетушкой, но…

– А еще… – решила не сдаваться тетушка Провсенасвете, но тут попугай на ее плече истошно заорал: “Бегите, глупцы!”

Птичий пух на платье тетушки заволновался вместе с ней от подобного неслыханного поведения.

Попугай ударил себя в грудь крылом, всем видом показывая, что это он просто поперхнулся и на всякий случай прикрыл оба глаза, имитируя невинный сон.

Госпожа Провсенасвете подозрительно осмотрела пернатого говоруна. Несчастная птица, внутренне холодея и как-то по-новому ощущая под своим хвостом пух погибших за меньшие злодеяния товарищей, старалась из последних сил держать глаза закрытыми.

Время потекло медленнее. Воздух заискрился огоньками, а известная нам кукушка из прошлой главы боялась высунуться из часов.

Пожалуй, пока они играют в гляделки, я быстренько расскажу вам про этого загадочного попугая.

Говорят, он был верным спутником известного всему города путешественника Неугомона. Каждый раз как только этот гном возвращался домой из странствий, он обнимал жену и детей, выпивал три кружки ароматного черного чая с брусникой и снова уходил искать на… свою голову… приключения.

Как видите, имя наложило на него проклятье. Он был готов мчаться на помощь всем, но не мог провести и лишней минуты с дорогой семьей.

(Поэтому, пока с вами не приключилась схожая беда – обнимайте крепче своих родных и проводите с ними больше времени!)

Так вышло, что единственный, кто неразлучно делил все тяготы походной жизни с Неугомоном, был его попугай Аристарх.

Он заучил несколько бессмысленных фраз из отважных приключений и частенько повторял их: “Я всегда – за!”, “Еще по одной и – домой!”, “За дам – стоя!” и “Бегите, глупцы!”

– Ну что же мы все в дверях стоим,– попытался разрядить обстановку папа, чувствуя как искры перескочили уже на его волосы.

– Действительно, – раздался раздраженный голос с улицы, – у нас здесь уже очередь, как в женский туалет в театре.

Как вы догадались, гномы живут в маленьких уютных домиках. У них не слишком большие прихожие, поэтому задерживаться в проходе не стоит.

– Пойдем к столу, – потащила мама Провсенасвете.

Попугай почувствовал, что опасность миновала, и сделал два действия одновременно: широко открыл один глаз, будто только проснулся, и быстро сглотнул воздух.

Вслед за тетушкой Провсенасвете забежали две двоюродные бабушки и принялись мять, обнимать, душить, щекотать, целовать упирающегося из последних сил именинника.

Мимо них, не задерживаясь, проскользнули на кухню рассеянный дядя и его супруга МарьяИванна, поздравительно постучав почти задушенного в объятьях любви гномика по голове.

– Как годы летят! А я ведь Облома вот таким помню, – грустно качая головой, показал почтальон именинника размером с мышку при помощи пальцев.

Дядя распахнул холодильник и с интересом заглянул внутрь. Оба с утра трудились в саду, жгли осеннюю траву и теперь испытывали сильный голод после хорошо выполненной работы.

МарьяИванна согласно кивнула. Странно, но в день рождения племянника, в эту осеннюю пору, ее душу всегда тянуло на милые философские разговоры.

Оба посмотрели друг на друга красными от переживания глазами и яростно вгрызлись в бутерброды с колбасой и сыром.

Ая решила отдохнуть от переписки, схватила альбом Облома и гордо всем заявила:

– А я такой альбом за день могла в его возрасте нарисовать. Но мне уже это неинтересно, – и швырнула подарок куда-то в угол.

– Да, да, – подхватила с дальнего угла тетушка Провсенасвете, – все учителя в один голос твердили, что Ая прекрасно рисует.

Обе уважительно кивнули друг дружке, словно обменялись в детском дневнике ласковыми стишками.

Дед, кряхтя и охая, сполз со стула и полез в тумбочку. Он долго там копошился под пристальным взглядом мамы Облома, которая с большим трудом смогла закрыть раздувшуюся от хлама тумбочку.

Наконец с радостным криком, рассыпав все сложенные вещи, он достал старый граммофон. Старый гном усердно сдул с него пыль, которая повисла в воздухе и осела на головах всей родни.

Дед успокаивающе подмигнул застывшей матери Облома.

Попугай снова невпопад посоветовал глупцам бежать.

А граммофон зашипел, завыл и заквакал ужасными звуками, пока не превратился в приятное трио, которое позвало загадочную красавицу кататься на неведомом теплоходе.

– Все к столу, – долгожданная фраза разорвалась волшебной петардой в комнате.