Читать книгу: «Тайна Леонардо да Винчи», страница 3

– Это уже хоть что-то, – заулыбался тот в ответ. – Что-нибудь ещё чувствуешь?

– Да. Сам корабль как будто живой, – ответил я.

– Сможешь договориться с ним, чтобы он снял защиту и пропустил нас к нему?

– Постараюсь.

Легко было сказать постараюсь. Ведь как стараться, когда я сам толком ничего не знал. Пришлось представить себе этот инопланетный диск в виде живого существа, которым он, частично и являлся. Но где-то внутри моего сознания появилась уверенность, что у меня всё получится. Ведь первый мысленный контакт прошёл успешно, что говорило о том, что именно меня, по каким-то неизвестным мне причинам, выбрал объект для общения.

Первое, что я мысленно сделал, это прекратил называть корабль объектом. Я решил использовать определение «посланец» и это оказалось правильным выбором. Только к такому выводу я пришёл не сам, а мне как-будто кто-то эту мысль подсказал. И это был явно не майор.

Далее я спокойно преодолел защитное поле, как будто его и не было, и направился напрямую к посланцу. Всеми клетками своего тела я ощущал, что за мной внимательно наблюдают и пытаются проникнуть в мой мозг. Но своё сознание я умел неплохо блокировать, что вызвало у посланца одобрительную реакцию. Нет, в моей голове не прозвучало ни единого слова, просто я это почувствовал на подсознательном уровне.

Как только я подошёл к посланцу на расстояние двух шагов, в корпусе корабля открылась дверь, но только наполовину. Нижняя её часть упиралась в мёрзлую землю, которая мешала ей полностью открыться. Мысленно спросив у посланца разрешения, я крикнул майору, чтобы тот направил ко мне двоих солдат с лопатами. Мой окрик был похож на команду, но это никого не удивило. Все были поражены происходящим и внимательно следили и за мной, и за кораблём.

Каждый из стоящих по границе силового поля ясно понимал, что главным здесь теперь стал я, а не майор. Поэтому моя просьба-приказ была выполнена незамедлительно. Двое солдат, закинув автоматы за спину и взяв в руки принесённые им лопаты, с опаской двинулись в мою сторону. Но с ними ничего не произошло, поэтому они сразу успокоились и принялись расчищать вход.

– Аккуратнее, – скомандовал я им.

И это был не просто окрик. Я подсознательно почувствовал, что один из солдат случайно задел металлом о стенку корабля и тот был недоволен этим. Я хотел объяснить это солдатам, но не стал. Ведь тогда бы пришлось рассказать, что корабль – это полуживое существо и состоит из высокорегенерирующего материала. К тому же он тяжело ранен и с ним нужно обходиться бережно.

Солдаты работали споро и через две минуты проход был полностью свободен. В процессе работы они постоянно бросали взгляды внутрь корабля, но там стоял такой густой полумрак, что ничего разглядеть было невозможно.

После чего я отправил солдат обратно, а сам шагнул внутрь. И при этом мне нисколько не было страшно. Я теперь знал, что посланец не причинит мне никакого вреда.

Внутри каких-либо кресел для пилотов мною обнаружено не было, так как пребывание их на борту корабля изначально не предусматривалось самой конструкцией. А вход, через который я попал внутрь, служил проходом для инопланетных биотехников, которые обслуживали этот практически живой межгалактический звездолёт.

Далее я мысленно связался с посланцем и спросил разрешения вызвать сюда ещё нескольких наших специалистов. На что получил ответ, что я могу пригласить только одного.

– Товарищ майор, – крикнул я, выглянув наружу. – Я договорился, чтобы вас пропустили. Но только вас одного.

Майор, стоявший за границей силового поля, колебаться не стал и уверенно сделал шаг вперёд. И в это момент я получил очень сильный ментальный удар, который свалил меня с ног. Но сознание при этом я не потерял. Что это такое было, я догадался сразу. Подобное мог сделать только посланец. И это оказался не просто удар, только для того, чтобы сбить меня с ног.

Всё это походило на узконаправленный информационный луч, который точечно вошёл в мой мозг. Информации в нём было настолько много, что моё сознание просто не справилось с таким потоком. При этом, что это была за информация, я понять не мог. Она оказалась сжата в импульс, который оказался предусмотрительно заблокирован от меня самого. Хотя я только потом понял, что не только от меня одного.

– Обо всём ты узнаешь позже, – раздался в моей голове голос посланника. – А сейчас передай своему человеку, что у вас осталось пять минут до взрыва.

После чего я получил ещё одно информационное послание, но уже в развёрнуто-открытой форме. В нём кратко сообщалось о том, кем является посланец и откуда он прибыл на Землю. Также объяснялись причины, почему инопланетный корабль потерпел крушение и должен был быть уничтожен. Эти сведения предназначались не только мне, но и той части человечества, представителем которой я являлся.

– Что произошло? – первым делом спросил меня майор, имея в виду моё падение.

– Неудачно споткнулся, – честно соврал я.

– А где пилоты?

– Их нет. Потому что сам корабль и является этим пилотом.

– Ты наладил контакт с кораблём?

– Да. Только возникла одна небольшая проблема. У нас осталось четыре с половиной минуты до взрыва.

– Он что, решил самоликвидироваться?

– У него такая установка.

– Что он ещё тебе сообщил?

– Не особо много. Только информацию о том откуда он.

– А цель его миссии здесь?

– Да, и это тоже. Но нам пора. Осталось очень мало времени. Надо как можно быстрее эвакуировать отсюда людей. Я потом всё расскажу, что знаю.

Майор понял, что ему придётся пока умерить свои хотелки и срочно организовать эвакуацию людей, а также вверенной ему техники.

Мы пулей выскочили из корабля и бросились к оцеплению. Майор заорал, чтобы все убирались от корабля как можно дальше. По интонации приказа и по большому количеству имеющихся в нём матерных слов все сразу поняли, что возникла нештатная ситуация и медлить нельзя ни секунды. Люди стали разбегаться в разные стороны, а водители принялись отгонять свои машины как можно дальше.

А потом бабахнуло так, что лес в радиусе пятидесяти метров от корабля просто испарился. Всех нас догнала взрывная волна и мы кубарем полетели в снег, который смягчил наше падение. К счастью, все остались живы. Хотя без травм не обошлось. У троих были сломаны руки, а у семерых из ушей шла кровь. Слишком громким был звук от взрыва.

– Твою ж мать, – произнёс майор, вставая с кряхтением и отряхиваясь от снега. – Зачем он это сделал?

– Посланец не должен был попасть в руки к апексианцам.

– Я так понимаю, что тот, который только что взорвался, является врагом этих апексианцев?

– Так и есть. Наш гость называл себя хтанианцем.

– Они там что, все такие?

– Нет. Это был квазиживой корабль, состоящий из биометалла. А сами хтанианцы – это гуманоиды, отдалённо похожие на нас.

– Тогда кто такие эти апексианцы?

– Рептилоидная инопланетная раса. Они хищники.

– Получается, что апексианцы едят людей?

– Не совсем так. Они высасывают из нас энергию, то есть питаются нашими эмоциями: радостью, восторгом, страхом, болью, гневом. Несмотря на то, что они бездушны, это очень высокоразвитые и высокоинтеллектуальные существа.

– Ничего себе. Похоже, что хтанианцы защищают человечество от апексианцев.

– Именно так. Земля по межгалактическому соглашению является нейтральной планетой. И за соблюдением этого статуса очень давно следят представители империи хтанианцев.

– И всё это тебе успел сообщить за две минуты наш посланец?

– Он передал мне информацию в сжатом виде прямо в моё сознание.

– А ещё что он рассказал?

– Некоторые детали их истории.

– Но почему хтанианцы не вступили в открытый контакт с нами? Ведь они столько ценного могли бы нам сообщить.

– Во-первых, человечество не готово к таким знаниям. Они опережают нас в развитии лет на триста. Если я, конечно, правильно понял их метод исчисления времени.

– Ого. Это довольно серьёзный аргумент.

– А во-вторых, у нас, как оказалось, слишком мало людей, способных общаться с ними.

– Ты имеешь в виду себя?

– Вы сами видели, что из всех нас в контакт с кораблём смог вступить только я один.

– Это я уже и без тебя понял. Поэтому именно тебе придётся отдуваться за всех и писать полный отчёт обо всём здесь произошедшем. Да и меня вместе с тобой тоже затаскают по кабинетам. Кроме этого тебя будут долго и тщательно обследовать наши «яйцеголовые».

– Вот после этого и делай людям доброе дело. Я спас почти сто человек, а меня за это на допросы с пристрастием.

– Ты же сам знаешь нашу систему. Она теперь с тебя живого не слезет. А вдруг ты ещё что-то узнал и скрываешь это ото всех?

– Вот-вот. Не приехал бы я сюда, вы бы тоже, товарищ майор, погибли вместе с остальными.

– За это тебе, конечно, большое спасибо, но правила установлены не нами и не нам их нарушать. Кстати, почему они называют себя хтанианцами?

– Столичная планета их империи называется Хта.

– Что-то я не слышал про такую планету.

– Это на их местном ментальном наречии. На заре их цивилизации хтаниане вступали в контакт друг с другом, как и мы, с помощью речи. А затем научились общаться мысленно, без слов. Кстати, их Хта находится в 25 000 световых годах от Земли в созвездии Скорпиона.

– Да, далековато они забрались. Только плохо, что у них общественный строй имеет форму империи. Получается, что и император у них есть?

– Есть. Только выборный. Его избирает Совет.

– А вот это уже лучше. Значит, будем называть их хтанианцами, а не имперцами. Посланец случайно не сообщил почему он упал?

– Апексианцы устроили ему ловушку на подлёте к нашей планете и попытались захватить.

– Да, всё как у нас на Земле. Идёт срытая война между двумя политическими системами и мы после сегодняшнего происшествия оказались на её острие. Американцы, наверняка, уже засекли со своих спутников этот взрыв и теперь будут носом землю рыть чтобы узнать, что у нас тут произошло.

– Так даже если и узнают, то только лишь то, что неизвестный объект взорвался по неизвестной никому причине. Версию об НЛО они будут рассматривать лишь в последнюю очередь.

– Мы-то с тобой об этом знаем и наше руководство тоже скоро будет знать.

– Значит, летим назад, в Москву?

– Да, здесь и без нас справятся. Мой заместитель всё организует. А нам надлежит срочно доложить наверх.

– Андропову?

– Ишь ты какой прыткий. Сначала нам надо к генералу Щербаку прибыть с докладом. А он уже доложит Юрию Владимировичу, если посчитает нужным.

– Алексей и Игорь тоже полетят с нами?

– Нет, с остальными. Они особого участия в этом деле не принимали, в отличие от нас с тобой. И, как сам понимаешь, я им ничего сообщать не буду.

До Москвы мы добрались быстро. В Мурманске нас ждал специальный военный борт, на котором мы и долетели без происшествий до столицы. Во время полёта мне три раза пришлось подробно рассказывать Петрову о том, какую информацию я получил от посланца. Видимо, он пытался поймать меня на нестыковках или узнать то, что я мог случайно или сознательно опустить.

Говорить о том, что в моей голове хранится огромный объём информации, я естественно не стал. Иначе меня просто замучают, пытаясь до неё добраться. А чтобы этого добиться, запрут меня на каком-нибудь секретном объекте и будут там держать, пока окончательно не вынесут мне мозг в прямом и переносном смысле.

В аэропорту, прямо у трапа, нас поджидала чёрная «Волга» с комитетовскими номерами и мигалкой. Майор перед вылетом связался с генералом по спецсвязи и кратко доложил начальнику 6-го управления о полученных нами от инопланетного квазиживого посланца сведениях. Судя по тому, как нас встретили, информация очень заинтересовала генерала и тот хотел ознакомиться с ней в полном объёме как можно скорее.

Глядя на Петрова, я понимал, что ему очень хочется выслужиться и побыстрее получить очередное звание, а может и повышение. Я в создавшейся ситуации был тем, благодаря кому майор мог уже завтра стать подполковником и занять должность начальника нового отдела. Но я не собирался активно ему в этом помогать. Да и сам я с этого дела для себя лично вряд ли что-то смогу поиметь, а вот меня при этом поимеют основательно. Поэтому буду строго придерживаться принятой линии поведения и молчать о том, о чём я сам толком ничего не знал. Ведь инициатива, как известно, наказуема. А наказания бывают очень разные.

На Лубянку комитетовская «Волга» домчала нас очень быстро. В приёмной генерала его адъютант сразу попросил майора пройти в кабинет, а мне было приказано ждать на стуле и никуда не отлучаться до особого на то распоряжения. Как первым вступать в контакт с инопланетным кораблём – это, видите ли, мой воинский долг и обязанность. А как докладывать начальству об успехах – так это не мне, а майору.

Вместе со мной в приёмной сидели ещё два полковника, дожидаясь приглашения. Они привыкли подолгу ждать аудиенции у начальства, так что и я тоже, пожалуй, начну к этому делу привыкать прямо здесь и сейчас.

У меня было большое желание вздремнуть, так как в самолёте нас нещадно болтало, только вот постоянно звонящие телефоны на столе у адьютанта не давали возможности это сделать. Но, слава Богу, ожидание продлилось всего пятнадцать минут. После чего дверь открылась и оттуда вышел довольный майор. Судя по сияющему лицу, уже почти подполковник.

Аудиенция длилась всего три минуты. Генерал уточнил у меня некоторые детали и отпустил. А дальше я был отправлен в один из кабинетов, где мне выдали шариковую ручку и несколько чистых листов бумаги.

– Пиши отчёт о сегодняшней командировке, – скомандовал мне майор-подполковник. – Со всеми деталями. Через тридцать минут вернусь, чтоб всё было готово.

Подобных рапортов за последующие полгода я написал аж двадцать штук. Кроме этого меня почти каждый день допрашивали свои же товарищи, которые в данной ситуации были мне совсем не товарищи. В дополнение к тем другие «совсем не товарищи», только в белых халатах, мучили меня уже с помощью специальной аппаратуры, записывая каждое моё слово и каждый мой вздох. Без полиграфа тоже, как водится, не обошлось.

Но так активно мною занимались только первые два месяца. И, так как в моих докладах нестыковок обнаружено не было, вся эта катавасия постепенно сошла на нет.

Сформированному отделу под руководством подполковника Петрова было присвоено оперативное название «Лотос». Меня тоже зачислили в его штат вместе с ещё четырьмя сотрудниками. Среди них я считался легендой, потому что мне посчастливилось оказаться внутри НЛО. Они даже между собой называли меня «главным по тарелочкам». Но я на них не обижался.

После того случая под Мурманском у меня стала иногда побаливать голова и ночью снились кошмары. Но, встав утром, я ничего из них вспомнить не мог. Было такое ощущение, что я во сне видел какие-то космические пейзажи и войны, хотя что-либо конкретное сказать об этом не мог. К моей радости боли скоро сами собой прошли, а за ними и кошмары перестали меня мучить.

Мне довольно скоро присвоили «старлея», чем я очень гордился. В последующие три года было ещё только одно крушение НЛО, но там мы ничего особого не нашли. Сам корабль взорвался в воздухе, поэтому даже останков не нашли.

Также за указанный период нами было зарегистрировано девять приземлений неопознанных инопланетных кораблей в разных уголках Советского Союза. Мы выезжали на места посадок, но самих НЛО на песте уже не оказывалось. Приходилось только опрашивать свидетелей и брать пробы грунта. Такая служба меня категорически не устраивала, поэтому я решил подать рапорт на перевод меня в другой отдел.

Петров меня усиленно уговаривал остаться, обещая разные плюшки, но я своего решения не изменил. Я был неплохим экстрасенсом, а работы по моему профилю в отделе у Петрова не было и в перспективе могло не быть вообще.

В новом отделе меня сразу направили в команду по сопровождению министров и членов ЦК при их выездах за границу. Их следовало охранять не только физически, но и ментально. Официально мы значились как секретари-референты, поэтому приходилось вникать и во многие другие вопросы. Связанные с экономикой, политикой и международными отношениями.

В нашу задачу входило собирать информацию о тех, с кем собирались встречаться наши подопечные и, одновременно, защищать их от таких же менталистов, как мы. Но, похоже, на Западе их было не особо много, хотя один раз мне пришлось серьёзно поработать.

Это случилось в Австрии на одном из приёмов по случаю визита нашего официального лица в Вену. Там на него попытались оказать ментальное давление, чтобы он уступил в вопросах цены контракта. Но я успел быстро среагировать и поставить защиту на его мозг. Я видел в лицо того, кто это сделал, но при всех поймать его за руку не мог. Иначе бы раскрылся сам.

В отчёте я особо указал на этот момент и в результате получил благодарность от руководства. Ведь если бы не я, страна могла потерять несколько миллионов долларов прибыли. Всё это было, конечно, приятно и интересно, но я хотел проявить себя в каком-то более серьёзном деле. Начальство благожелательно восприняло мой порыв и скоро такой случай мне представился.

Первым моим полностью самостоятельным заданием была организация отставки генерального секретаря ЦК Народно-демократической партии Афганистана Бабрака Кармаля. Новое советское руководство в лице Михаила Горбачёва решило заменить его на более послушного и предсказуемого исполнителя воли Политбюро. В связи с этим мне пришлось лететь в Кабул и в качестве переводчика сопровождать нашего посла на переговорах с Кармалем.

Посол как мог словами убеждал Бабрака оставить свой пост генерального секретаря и передать его другому кандидату. А я, переводя его слова, мысленно внушал Кармалю сделать это. Афганский лидер не хотел ничего слышать о своей отставке, но мои ментальные установки не услышать было невозможно.

В результате послу (то есть мне) удалось убедить Кармаля выполнить все просьбы руководства СССР. После чего тот написал заявление об уходе по состоянию здоровья и позже главой государства стал Наджибулла. Посол считал это своей прямой заслугой и очень гордился собой, а я, по понятным причинам, разубеждать его в обратном не стал.

24 ноября 1986 года XX пленум ЦК НДПА принял отставку Бабрака Кармаля, назначив исполняющим обязанности председателя Революционного совета ДРА Хаджи Мохаммада Цамкани, который 30 сентября 1987 года сложил с себя полномочия, в связи с переходом на другую должность. Новым председателем Революционного совета Демократической Республики Афганистан 1 октября стал генеральный секретарь ЦК НДПА Мохаммад Наджибулла.

Затем в стране началась эпоха мятежей и после развала СССР Москва перестала поддерживать Наджибуллу. Что привело к его убийству талибами в 1996 году.

Но к тому времени я уже покинул ряды сотрудников 6-го управления КГБ и перешёл на службу в коммерческие структуры. Такие специалисты, как я, были востребованы везде. Так что мне удалось поработать в группе «Мост», которую тогда возглавлял Владимир Гусинский. Потом был «Медиа-Мост», а затем я уволился и оттуда.

Я сам был способен обеспечивать себя и семью. Мне достаточно было один раз в полгода сыграть в крупном казино, чтобы выиграть полмиллиона долларов. Но со временем мои способности стали потихоньку угасать. Мне было необходимо периодически возобновлять биоэнергетическую подпитку в «кресле», а оно исчезло вместе с лабораторией и диском «Омофор». Бардак в России тогда творился жуткий.

После ухода от Гусинского я несколько раз встречался с Джуной Давиташвили, которая предлагала мне войти в её команду экстрасенсов, но я отказался. И именно после её смерти я начал задумываться о возможности омоложения.

Сейчас, после проведения опытов с курицей, я не только стал значительно моложе, но и вновь почувствовал давно забытый прилив сил. Значит, «кресло» мне уже было не нужно, так же как и диск. В связи с этим передо мной открывались просто фантастические возможности и я не собирался их упускать.

На заправке я купил в магазине бутылку минеральной воды, открыл крышку и произнёс три заветных слова. Нечто подобное я наблюдал, когда несколько лет назад одна женщина снимала порчу с моей супруги. Она заговорила воду и после её приёма внутрь моей жене стало намного легче. Сейчас же весь этот ритуал был повторён мною вплоть до мельчайших подробностей. Только вот слова, произнесённые мной, оказались другими. Поэтому в моём случае эффект от «живой воды» должен был оказаться намного сильнее.

Хотя, если быть совсем точным, это будет больше похоже на эффект от поедания молодильных яблок. В русском фольклоре много говорилось об этих загадочных яблоках, а также о живой и мёртвой воде. Теперь я являлся и тем, и другим, и третьим в «одном флаконе».

Не доезжая Москвы я ещё издалека увидел впереди аварию. Иномарка врезалась в отбойник и вокруг неё суетились люди. Но когда я подъехал, все зеваки уже разъехались, кроме самих пострадавших. И я сразу понял, почему они остались одни.

Выйдя из машины, меня захлестнула такая оглушительная волна горя, что я аж зашатался от неожиданности. А это значило, что я снова стал ощущать чужие эмоции и улавливать их мысли. Это было даже сильнее того, что я чувствовал когда-то после прохождения «кресла».

Обычные люди тоже, на подсознательном уровне, чувствовали горе супружеской пары, поэтому очень быстро уезжали с места аварии, так как помочь им уже ничем не могли. Стоило мне лишь взглянуть на рыдающую мать, крепко прижимающую к своей груди мёртвое тело четырёхлетней дочери, чтобы понять, что в подобной ситуации врачи могут только лишь констатировать смерть. Рядом с ними стоял посеревший от горя отец, который оказался не способен что-либо изменить в случившейся трагедии. Это бессилие его ещё больше угнетало.

Я целенаправленно направился к девочке, но отец попытался остановить меня.

– Я врач, – крикнул я ему, соврав на ходу.

– Я тоже медик, – ответил он мне, опустив безвольно руки. – Сашеньке уже ничем не поможешь.

– Когда наступила смерть?

– Минуты четыре назад. А зачем это вам?

– Я реаниматолог. Её ещё можно спасти.

Мне было известно, что первыми в отсутсвие кислорода умирают клетки головного мозга и это происходит уже через три минуты. И прежде всего погибает гипокамп, который отвечает за память. Тогда как продолговатый мозг может продержаться на несколько минут дольше. Но всё равно не более десяти минут и при обычной температуре, а сейчас было довольно жарко.

Я слышал об одном случае, когда человека, утонувшего в холодной воде, удавалось реанимировать через 40 минут после утопления. Правда, какая-то часть клеток мозга все равно может при этом пострадать, и чем дольше человек находится в состоянии клинической смерти, тем больше накапливается таких повреждений. Поэтому сейчас счёт шёл уже не на минуты, а на секунды. Иначе наступит гипоксия головного мозга, который у ребёнка был в сто раз больше, чем у курицы и я тогда уже ничем не смогу ей помочь. Главное было не допустить перехода клинической смерти в биологическую, которая вызовет начало омертвения и распада тканей.

Мои слова зажгли в его глазах искру надежды и он позволил мне подойти к девочке. Мать не слышала моих слов, продолжая завывать и качать мёртвое тело дочери на руках.

– Дайте девочку мне, – громко сказал я. – Не всё ещё потеряно.

Женщина подняла на меня непонимающие от горя глаза, но мой уверенный тон и протянутые к ней руки заставили её подчинится моему приказу. Но сделала она это только после того, как посмотрела заплаканными глазами на мужа и тот ей утвердительно кивнул. А скорее всего это произошло из-за того, что ко мне вернулись мои прежние способности легко убеждать людей. Только на то, чтобы проверить это, у меня совсем не оставалось времени.

Да, девочка была мертва. При ударе машины об отбойник она вылетела из детского кресла, так как была не полностью пристёгнута, и головой ударилась о лобовое стекло. У нее оказались сломаны второй и пятый шейные позвонки и это намного усложняло дело. Ведь я не знал, как мои новые способности сработают в такой непростой ситуации. К тому же это была не какая-то мелкая домашняя птица, а четырёхлетний ребёнок. Девочка весила в несколько раз больше и здесь я уже не имел права на ошибку, ведь купить нового ребёнка у соседей, если я не справлюсь, к сожалению, не получится. Но назад отступать было уже поздно. Мать и отец смотрели на меня с надеждой и я, крепко прижав девочку к себе, произнёс три заветных слова.

Только сделал я это очень тихо, почти одними губами, чтобы их никто не мог услышать. При этом я напрягся так, как будто собирался сдвинуть с места застрявший в болоте автомобиль. У меня даже пот выступил на лбу от напряжения. Ведь оживлять людей мне ещё никогда в своей жизни не приходилось.

Кроме этого мне пришлось мысленно представить себе сломанные позвонки девочки, чтобы именно на них сконцентрировать свои мысленные усилия. Мне даже показалось, что я их вижу, как на рентгеновском снимке. И самое удивительное было в том, что они двигались. Более крупные куски костей вставали на место, а затем к ним присоединялись и остальные.

Первые несколько секунд ничего не происходило и мать девочки уже было собралась забрать у меня тело дочери, как оно вдруг конвульсивно дёрнулось. Как будто по нему пошёл разряд тока. А затем раздался прерывистый кашель и детский охрипший голос произнёс:

– Мама, я хочу пить.

В ответ мама заплакала и я отдал ей тело девочки, которое уже вновь стало тёплым. От радости женщина принялась целовать лицо дочери, полностью забыв обо мне. Но вот отец про меня не забыл. Он стоял рядом, совершенно ошарашенный.

– Так ведь она же была мертва? – с удивлением спросил он сначала сам себя, а потом посмотрел на меня. – Я сам проверял у неё пульс и его не было всё это время.

– Такое в моей практике бывает довольно редко, но бывает, – ответил я. – Мы называем это чудом.

– Спасибо вам. Это ведь вы её спасли.

– Моей особой заслуги в этом нет.

– Не говорите так. Я видел, как посинели ваши ладони. Я читал в книгах , что это происходит тогда, когда кто-то делится своей жизненной энергией с другим человеком. Правда таких людей в нашей стране я никогда не встречал.

– Вот поэтому о том, что сейчас произошло, лучше никому не рассказывать.

– Значит, я прав. Именно вы совершили это чудо и вернули мою дочь с того света.

– Но сотрудникам скорой помощи вы скажете, что ваша дочь не умирала, а просто потеряла сознание и затем очнулась. Пусть все считают это просто счастливым случаем.

– Я понял.

– Вот и хорошо. К тому же и машина с медиками уже подъехала.

Именно поэтому я прервал наш разговор и поспешил ретироваться в сторону своей машины, оставив счастливых родителей одних с их неожиданно воскресшей дочерью. Я знал, что они ничего и никому не расскажут обо мне. Потому что я им дал мысленную установку на это и был уверен, что она сработает. Ко мне полностью вернулись мои способности, которые были у меня во времена моей молодости. Похоже, что и молодость тоже начала возвращаться вместе с ними. Только эти два фактора никак не зависели друг от друга. Их связывало вместе обретённое мною знание, которое я смог выудить из записок Леонардо да Винчи.

Сев снова за руль, я первым делом посмотрел в зеркало заднего вида. Из него на меня глядело помолодевшее лет на десять моё же собственное лицо. И не только лицо. На месте глубоких залысин появились крохотные ростки новых тёмных волос

Значит, я оказался прав. Молодеть я мог только в том случае, если отдавал людям полученную свыше энергию, а не хранил её внутри себя. И именно в этом ошибся да Винчи. Он задерживал её в себе, желая, прежде всего, омолодиться сам. А так делать было категорически нельзя. Только делясь этой своей энергией с другими можно было омолодить и себя.

Почему так происходило, я пока до конца не понимал. Но главное, что я уяснил основополагающий принцип действия произнесённых трёх групп слов. В случае с девочкой я очень волновался, что у неё, всё-таки, могут оказаться повреждёнными некоторые участки головного мозга, которые отвечают за разные виды деятельности. Но речевые и двигательные функции остались в норме, поэтому с остальным у неё тоже будет всё хорошо. Вот только в будущем она не будет бояться смерти. Ведь мы вместе её победили. И теперь с полным основанием я мог называть себя не просто реаниматором, а настоящим геронтологом. Тем, кто побеждает смерть.

А ещё я вспомнил Джуну. Ведь она тоже испытала клиническую смерть в детстве, когда упала в колодец и пролежала там довольно длительное время. После чего в ней открылись экстрасенсорные и целительские способности. Я не знал, случится ли тоже самое и с девочкой, которую звали Сашенька. Но то, что она вырастет неординарным человеком и будет заметно отличаться своими способностями от других людей, я знал абсолютно точно.

Подъезжая к дому, я выпил половину бутылки купленной мною воды. Меня мучила жажда и к тому же я чувствовал, что заговорённая мною жидкость не причинит мне вреда. Ведь вполне могло случиться и так, что переизбыток молодости окажет на меня противоположное действие.

Да, на вкус это была настоящая живая вода. Подобную ей я когда-то очень давно пил в детстве из горного источника. Не зря же все горцы являются известными долгожителями. Именно ледниковая вода так продлевает им жизнь. Ну и разряженный воздух вместе с чистой экологией тоже. Но я легко смогу теперь обойтись без всех этих трёх составляющих. Вместо них у меня есть тоже три слова, которые стоили всего в этом мире. А если точнее, то девять, то есть три раза по три.

Дома я поставил на плиту привезённый с собой куриный бульон и стал внимательно изучать новости на своём ноуте, дожидаясь прихода жены. Правда перед этим я ещё раз посмотрелся в зеркало и понял, что помолодел уже лет эдак на пятнадцать. Малознакомому человеку резкие изменения моей внешности не особо бросятся в глаза, а вот моя жена Лена на это точно обратит внимание. Хотя не сразу, но обязательно заметит.

Всё так и произошло. Услышав, как открывается в прихожей дверь, я приготовился к очередной проверке.

– Привет, дорогая, – крикнул я ей, когда она вошла в квартиру.

Так как у неё были в руках два пакета с продуктами, то я поспешил их взять у неё, поцеловал в щеку и вернулся на кухню с пакетами. Из-за того, что в прихожей был полумрак, то жена никаких изменений во мне не заметила. Значит, ждём её появления на кухне.

После того, как супруга умылась, она прошла к пакетам и стала выкладывать покупки на подоконник, чтобы затем убрать их в холодильник.

– Ты обедал? – спросила она, мельком взглянув в мою сторону.

– Да, – ответил я.