Попаданцы и их жёны. Книга вторая. Земля бессмертных. Запад

© Анатолий Завражнов, 2020

ISBN 978-5-4498-9422-9 (т. 2)

ISBN 978-5-4498-8548-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Земля Бессмертных. Запад
Предупреждение

На взгляд Андрея Малова – взгляд центрального персонажа происходящих событий, повествование производит впечатление хвастливого вранья. Это если бы он сам рассказывал, а так – пусть их выдумывают. Правда, насчет выдумки – сочинить можно бы и похлеще, но это дело и хлеб многочисленных фантастов! А якобы хвастовство – есть, конечно, маленько… Даже больше, чем хотелось – не ожидал Андрей такого! Однако, если бы не совпадали в одной точке пространство, время и вышеупомянутый персонаж, зачем и о чем было бы рассказывать? Единственное, чем этот персонаж может по-настоящему хвалиться – тем, что жив до сих пор, да и то почти все сто процентов заслуги в этом тех, кто его готовил. А то, что готовили не к тому, что сами ожидали – не их вина. Сволочи – те, кто ими командовал… Не очень внятно? Так на то и дальнейшие подробности.

И пошёл Малов в люди…

Как Андрей Малов стал попаданцем – сам процесс? Легко! Беспросветная ночь, якобы погоня за ним, продирающимся сквозь заросли ежевики, боль от колючек, яркая вспышка холодного белого света перед глазами, снова темнота, удар бедного голого тела о землю… Все это было спланировано, а на дальнейшее – только одни предположения. Перечислять их бессмысленно, поскольку ни одно не сбылось. Хотя, почему же: попадание в плен, как таковое, предусматривалось, но потом-то – миллион вариантов, какой из них становится явью? Неодетый израненный Малов куда-то провалился и был схвачен крепкими руками за все конечности. Перед этим он почуял «прилипание» магического маячка в районе копчика. Захватчики сделали семьдесят два шага и небрежно швырнули Андрея на тряпье, которое двинулось в путь уже в повозке. Тряска, темнота и запах. Вот именно, что в первую очередь уловило сознание: чуть горьковатый, сильный запах – травы? Дерева? Кустарника? Цветов? Невозможно сразу вспомнить, но что-то донельзя знакомое, родное даже… А чем вспоминать-то? Мозг чист и прозрачен. Спрятанный разум вместе с памятью применять очень уж рано.

Спрятанное, «настоящее», сознание. Как бы его назвать? Часто придется обращаться в его скрытую глубину. Пусть будет «скрытень», во! Кому какое дело, а попаданцу проще. Всё же скрытень осмелился включиться, но анализировать ему было нечего, кроме перестука копыт, да дорожной тряски – не по асфальту двигались, это точно. Да вот этого всепроникающего аромата, который все же вспомнился и определился: «Белой акации гроздья душистые…» – подготовка к переброске прошла в этом цвету. Внутренний хронометр отмерил четыре часа с минутами. Снова конечности в чужих руках, минут десять переходов и лестниц, скрип двери – и Андрей в горизонтальном виде на «полумягком» ложе. Тишина. Можно и подремать, скрытень разбудит, если что.

Обследовали его тщательно: тело проверено и изнутри, и снаружи, мозги «отсканированы» вдоль, поперек и по диагонали. Особенно долго щуп крутился вокруг скрытня, но это облачко так в себя никого и не пустило – качественная работа! Процесс «попаданства» срисован, а больше ничего и нет. Маячок на копчике не привлек внимания – то ли свой, то ли хороший «шпион».

В разум поместили знание языка и ничего более. И то хлеб – не надо притворяться, что старый его аналог известен. Как этот язык соответствовал родному – Андрей не понял: не лингвист вовсе, не языковед какой! А внимание обратил случайно, обнаружив в местном языке слово «кибернетика». Оно было! Но ничего не означало! Ни-че-го… Но – было! «Ноутбук», «астрофизика», «хреновина», «ядрён-батон и ёшкин кот»… Слова есть – смысла здешнего нет. С географическими названиями не так – не было и слов. Это как это? «Самолёт» – всё, что может лететь само, то и самолет, Хоть корабль, хоть топор. Год, месяц, день – совпадает по соответствию, недели нет, есть – декада, вместо часа – круг, минута – градус. А Малов что, башку ломать должен собственную, чтобы тут выбирать, чего говорить, чего нет? Вот как придется, так и будет. Он – безумный попаданец, вам всё ясно, эй, кто вы тут?

Происходило это в течение суток, дольше находиться без сознания не было позволено. Хотя до того, как поневоле очнуться, удалось подслушать обрывок разговора. Два примечательных персонажа – это только по звукам, глаз Андрей не открывал – находились за прозрачной перегородкой, уютно устроившись в креслах возле столика с кувшином, кубками и закусками, разглядывали недвижного найдёныша и неспешно говорили. Точнее, в основном один говорил.

– …ничего необычного, кроме двух или трех моментов: абсолютно пустой разум с единственной картинкой, я уже показывал её тебе, наместник. Такие же пустые энергоузлы, но! Сколько их у тебя, два? У меня четыре, больше нет ни у кого в королевстве, а у этого – восемь! Кроме белого, ни на какой цвет не реагируют, да и белый не держат. И нету у них связи с мозгом. Потому – абсолютный бездарь! А в самом мозгу, и это главное, непонятный клубок: то ли серый, то ли туманный. В себя не пускает, на свет всех цветов отвечает мелкими белыми вспышками, а при прикосновении белого внутри появляется что-то вроде пузырьков. Непонятно…

– Тогда зачем это неразумное растение вам, а, значит, и нам? Продай его кому-нибудь для зрелищ, сам говорил, да и я вижу уже, что он из воинов – что тело, что мозоли. Сам куплю, если не дорого запросишь.

– Может, и продам. Только планы на него у меня очень немалые. Маленько откроюсь сейчас перед тобой – уж скоро двадцать лет вместе, знаем друг друга, как облупленных… почти. Ясно, что государственные и церковные интересы кое-где не пересекаются, а из-за отношения к церкви нашего короля и противоречат нередко. Сам помнишь причину. Король никогда не забудет и не простит смерть любимой жены. И кардиналу придется еще повертеться! Однако меня заносит… Давай-ка выпьем помаленьку из моих подвалов! Но заносит не зря: надоели мне все эти высшие лицедейства, сколько уж времени продолжаются поиски пресловутого «жезла власти», сколько экспедиций снаряжалось в «страны без тени», сколько я им отдал этих чужаков… Всё напрасно! Бездари – они не тут, а в нашем Главном Храме! Не удивляйся, наместник, я их давно в грош не ставлю всех во главе с кардиналом! И вот этого… это растение я просто придержал, мягко говоря. Не буду переправлять к кардиналу, пошёл он… Ты, разумеется, не в курсе, чем завершилось последнее плавание, кто б тебе рассказал! Да и мне тоже… Назначили руководителем епископа Фула, глупца и властолюбца невиданного! Им много чего удалось. Чужак опускался в океан вдоль огромного участка «Чёрного Кольца», исследовал его, указал дальний путь на закат. Так в первом же порту местных… об этом не буду пока – о местных, то есть… почти договорились о торговле, о каких-то отношениях в целом! Было такое в истории, было? Открыть неизвестную жизнь! И проср… загадить всё! Этот идиот Фул позволил экипажам «развлечься», как матросня тут умеет! Дошли до воровства местных женщин, не говоря уж о пьяных дебошах и драках! Тот народ – не мягкое тряпьё, да и оружие у них не чета нашему, хоть и магии вовсе нету. Одни наш корабль сразу пошел ко дну, второй почти оторвался от преследования и добрался до запретной черты, да куда б он делся с пробитыми бортами! А ещё на них морские твари поднялись… И чужака тут потеряли! Местные тоже, видимо, испугались, отвернули, и единственный корабль, который во время событий в порту болтался на рейде, кое-как успел уйти. Фул был на нем. И что? По приходе в Мирну весь экипаж, согласно указанию кардинала, был перебит. Фул после подробного отчета загнан к Серому в пекло. И никаких телодвижений! Может, конечно, король тоже не поставлен в известность – а зачем это кардиналу, вдруг государь свои корабли начнет посылать? Вдруг ему повезет? И где будет кардинал со своими властными амбициями и мечтами? Сильно подозреваю, что эта тупая, но хитрая бестия всё же готовит новый поход в самой страшной тайне. Недаром же организовал приют-монастырь неизвестно где. И неизвестно, кого там готовит. А я поставляй ему сырье – будущих магов! Откуда я всё это знаю? Да был все же на корабле один из моих… послушников. Точнее, был-то не один, но вот этот такой опасливый и осторожный оказался, что догадался смыться с корабля до прихода в Мирну. Трое их ушло, но договорились не встречаться, чтобы жизни сохранить. Так что еще двое знающих где-то по свету ходят. Где и чем обернутся их знания, один Серый знает. А я не один умный, и нас могут опередить.

Нет, не буду лицемерить, я сам власти хочу, только почему вместо собственных действий я на кретинов должен пахать, а? В общем, наместник, я решил думать и действовать сам. Для себя! Говорю тебе об этом прямо, поскольку все равно от тебя не скрыть своих приготовлений на этом острове. А ты решай: со мной ли, королю ли с кардиналом поспешишь донести, либо просто в сторонке постоишь. Хотя, последнего как раз не удастся, в любом случае ответ держать. К спешке еще подстегивают явные потуги кардинала убрать меня отсюда. Может, уже и заподозрил чего. Недаром полгода назад прислал сюда родственника-епископа якобы для усиления безопасности нашего храма, знаешь небось. Мою, Серый, безопасность усилить! Наверняка докладывали тебе об этом сластолюбце, который к тому же набрал себе охрану из отпетых уголовников. Что морщишься, ты же в курсе, конечно. Вот и действуй в соответствии с законом, несмотря, что епископ. Пальцем не шевельну в защиту. Фу… А к чему я тут малиновкой заливаюсь? Вот этот найденыш как раз и может оказаться ключом к власти, понял, наместник? Ни за какое золото не отдам я его кардиналу, сообщу, что попался обычный мужик, скажем, из Эстерии. Уж в оранжевый-то цвет перекрашу… Вот так!

Но сначала надо проверить его полностью, то есть в жизни, что он такое. Пусть разума нету, так тело обязательно что-то вспомнит: оно же работало – воевало, землю копало, по деревьям лазило, на лошади скакало… мало ли! А там, может, и разум зашевелится. И восемь узлов! Он же может оказаться живым энергохранилищем! Так что отправлю в тайный центр поиска магов – там специалисты есть, да и охрана из неслабых наемников – может, у них себя покажет.

…Вот так так! Это везение, галлюцинация или подстава? Чтобы буквально в первые часы пребывания в нужном месте (в которое еще попасть было проблематично живым!) получить массу важнейшей информации! Такой счастливый билет лотереи-спринт! Поневоле охватят недоверие и настороженность. Однако дальнейшее покажет. Если будет, кому показывать! Нет, честно, такие «бонусы» любого в пессимизм загонят! И что за Серого тут неоднократно упоминал этот храмовник? Присловье местное, ругательство на все случаи? Надо быть поосторожней со своими «чертями», «дьяволами», тем более – с «блинами, фигами и хренями». К чему недоумения вызывать? Но для личного пользования можно и оставить – к «блинам» не привык, а другое бывает необходимым.

Разговоров с Андреем долгих не было – о чем с неразумным говорить? Правда, без подробностей, но представились: один – наместник короля Северных островов Кристо, второй – епископ красной церкви Андруа, по приказу которого за Андреем будут наблюдать. Надо же: тёзка высокопоставленный обнаружился!

– Три дня проживешь здесь, незнакомец, под присмотром специалистов, потом переместишься в деревню, в лечебницу, покажи себя, если сможешь. Ну, а не сможешь, решим, что с тобой делать, причем скоро.

Очень оптимистично! Три дня крутили, вертели, просвечивали, лазили в мозги и во все остальные места… Вопросов было мало, ответы искали в сером пятне, но вот – Серого! Ничего им скрытень не выдал.

И пошёл Андрей Малов в люди. Хоть и не сам. Одели в рубаху, штаны, сапоги, какое-то подобие теплой куртки и за пять дней довезли до места. Единственное, о чем удалось спросить епископа перед отправкой: кому он в лечебнице будет подчинен и подотчетен? Не каждый же встречный-поперечный им вертеть обязан? Ответ был однозначен: за найдёныша в ответе руководитель и хозяин лечебницы маг Кленорель. Только его указания, либо через него же переданные епископом, могут быть приняты к исполнению. Хотя выпендриваться, в целом, не рекомендуется, можно не дожить до решения-то… Чего тут непонятного?

Действительно, деревня среди леса. Можно бы её назвать селом или поселком причем немаленьким: дворов и чего-то похожего на обычные городские строения разного калибра, навскидку, не менее трехсот. В середине поселения стояла церквушка (или храм?) рядом с поместьем, довольно большим по территории. Сюда и направилась группа сопровождения. Три больших двухэтажных здания, образующих замкнутый треугольник с тремя проездами. В центре – круглое сооружение со своеобразным шпилем: наверху был укреплен матово-красный шар, диаметром с полметра примерно. Такой же и на храме в посёлке отмечался. По внешней стороне «треугольника» располагались жилые домики, хозяйственные постройки, и всё это было окружено забором из заточенных, вертикально поставленных брёвен. От кого защита? Надо думать, было от кого: от волко-кроликов, может, или жабо-людей… Или от поселковых любопытных.

Сопровождающие сдали Малова по описи охране, та отвела его в самое большое здание, видать, к хозяину, которым оказался невысокий старичок с бородкой клинышком, седой, с черными пронзительными глазами. «Очки бы тебе! – подумал Андрей неприязненно. – Круглые! Пенсне бы!». Изучив послание епископа, причем он приложил какой-то камешек к виску, доктор, как обозвал его мысленно пациент, начал внимательно того разглядывать.

– Как звать? – вдруг резко спросил он.

– Андрей.

– Превосходно. Это что? – ткнул пальцем в стол.

– Как что? – Малов растерялся. – Стол, по-моему.

– М-да… – доктор расстроился. – А это? Это? Это? – он тыкал тем же пальцем в стену, дверь, окно, свою куртку, кинжал на поясе…

Андрей честно отвечал, жалко, что ли?

– Сволочи! Бездари! Вредители! Говорил же, что нельзя давать знание языка… Придурки!

Это отчего же нельзя? А… Скорей всего, при произнесении имени «Андрей» доктор заметил активность скрытня – это ж старое воспоминание, а остальное – из местного фольклора. Умный, однако.

– Значит так, сейчас тебя устроят, – доктор поднес ко рту предмет типа свистка. – Будешь здесь завтра утром после трапезы. До полудня каждый день – у целительниц, после обеда – в распоряжении управляющего, в быту он для тебя главный. Моё имя – Кленорель, я здесь главный лекарь-маг, но обращайся ко мне «хозяин», понял?

Вошел пожилой упитанный мужик, поклонился хозяину.

– Принимай работника, Миха! Одень по-людски, всё покажи, командовать им никому не позволяй! Свободны!

Показал Миха Андрееву… мм… келью: кровать, столик, кресло, комод… Вполне приличный санузел, даже имелось нечто среднее между ванной и большой лоханью. С водопроводом. Выдали одежду: и нательное, и теплое верхнее, крепкие сапоги, малахай. Прошли на кухню, управляющий представил Малова главной кухарке, распоряжайся, мол, сегодня. И каждый день, если работа найдется. Марвина поручила натаскать воды, наколоть и притащить дров. Чем новоселец и занялся с полным удовольствием – засиделся и залежался уже, хоть и делал элементарные разминки по дороге. В дровяном сарае обнаружилась огромная гора неколотых чурбаков, так что он после обеспечения кухни необходимым количеством топлива помахал топором еще. Колунов не выдумали, что ли?

Солнце близилось к горизонту, Андрей уселся на бревнышко недалеко от стены дровяника, накинул на плечи куртку, прищурился блаженно. Однако не надолго. Со стороны ближайших входных ворот на хоздвор вошли три воина в кольчугах, при мечах, ведя в поводу коней. Направились к колоде-поилке, на это время пустой.

– А вот и поилец! – крикнул один, увидев отдыхающего парня. – Никак, новенький? Давай-ка, чурбан, живо натаскал воды в колоду!

Малов с любопытством посмотрел на троицу нежданных работодателей, но с места не двинулся. Еще чего – у него Миха командир!

– Ты оглох, дубина? – сходу завелся нетерпеливый такой. – А ну, встал и за бадьей! А то…

– А то – это что? – поинтересовался Андрей, краем глаза заметив, как с другой стороны двора в их сторону направляется Миха.

Но управляющий не успел. Подскочив у «бездельнику», воин замахнулся рукой в перчатке. Мало не показалось бы! Только он перелетел через Андрея и врезался в стену сарая. Сарай сотрясся и жалобно загудел, а нападавший сполз на землю и затих. Двое потянули из ножен мечи, а Малов ждать конца этой процедуры не собирался: у левого рука сломалась чуть выше перчатки, а правый получил ногой… туда, где его ноги срастались. Один заорал, ухватив конечность, второй сложился пополам и прилег.

– Значится, мне приказано не позволять тобой командовать, – утвердительно произнес подоспевший Миха. – Вижу, ты это тоже понял.

Он поднес ко рту уже виденный «свисток», наверняка переговорный амулет, или просто «переговорник» – название было в языке.

От одного из зданий к месту происшествия направился здоровенный мужчина при оружии. С недоумением оглядел «поле сражения», схватил за поврежденную руку потерпевшего, тот заорал.

– Трувим! – голос Михи был весьма строг. – Твои придурки напали на новичка, а хозяину не понравится, что его имущество кто-то захотел испортить в первый же день.

«Имущество»! – вон оно как! Статус нового жильца прояснялся.

– А, может, он сам начал… – произнёс названный Трувимом, видимо, командир стражи. И осёкся, поняв, что сморозил чушь: один безоружный на троих с мечами и прочим – сам? – Миха, а хозяину это надо знать? Жаловаться же будет Колерону, не знаешь его?

– Это чьи проблемы-то? Либо на вас жалоба, либо на меня штраф – не уследил. А узнать – узнает без меня, еще хуже будет… – Миха опять чего-то проговорил в амулет, прислушался. – Всё, пошли, вызывает нас троих!

Кленорель хмуро оглядел всех по очереди, остановил взгляд на Трувиме.

– Стало быть, такая у меня стража… В поместье с безоружными, конечно, проще воевать, чем с волколаками. И чего вы не поделили? – ни с того, ни с сего обратился он к Андрею.

– Так ничего мы и не делили, – простодушно признался тот, – просто не сошлись во взглядах на организацию внутреннего хозяйства и затеяли маленькую дискуссию. Мои доводы оказались убедительнее, оппоненты удовлетворены… Я – тоже.

– Та-ак… – протянул хозяин. – Лжи не заметно, но какие слова! Доводы, значит… И дискуссия… И оппоненты. Вы, двое, поняли, что сейчас Андрей произнес? – двое отрицательно мотнули головами. – А ведь он твоих выгораживает, Трувим. Зря, конечно, но у него это получилось. Так что сам с ним договаривайся! Свободны!

А чего ж не договориться с новичком? Вина потерпевшие много выставили… Умений Малова трогать пока не стали, зато по поводу женщин просветили вполне. Процесс «приживания» чужака пошёл! О «женщинах» – тот прибалдел. От многого, наверное, такое состояние «балдежа» еще случится. Однако… В принципе, оно – как везде. Только в этом мире женщин вчетверо больше сильного полу. Такова давняя стабильная статистика. И она сильно повлияла на «институт семьи», так скажем. Были места с традиционным подходом – это значит, в семье три-четыре жены, могли быть варианты. Наоборот – невозможно, но как подсказал один из наемников, в женских королевствах благородные дамы могли себе позволить. И тут «женские государства»! Знакомое уже явление. Но традиции бывают разные. Тут еще свое слово сказало увеличивающееся бесплодие. Кое-где женщине вообще замужество не светило, если она до того не родит. Существовали семьи-коммуны с общими женами, мужьями и детьми… Куда ты, Малов, попал-то?

Приживание

– Подлечить? – участливо улыбнулась Марвина с рассветом, когда не выспавшийся попаданец явился в кухню.

– Подлечить, – согласился тот, с трудом вспоминая минувшую вечеринку.

Все свободные от дежурства стражники решили примкнуть к пятерым, и даже Миха не устоял перед халявой. Кажется, и хозяин заглядывал, но принял ли участие в веселье – уже не помнится… Помнится, что после женской темы начались всё-таки вопросы, каким это каком с виду не боец, безоружный, троих уложил? Хорошо, до показа не дошло.

– А как? Не будет лечение болезненней травмы?

– Не будет, – усмехнулась спасительница. – А жаль, надо бы вам, мужикам давать помучиться, как следует. А то стоит только дорваться… Ладно, выпей отвару да дай башку сюда пустую… – Марвина протянула изрядный ковшик с приятно пахнувшей микстурой и приложила ладони Андрею на лоб и затылок. Он сразу почувствовал идущее от них тепло прозрачно-зеленого оттенка. Магиня?

– Нет, я не целительница, – будто прочитала мысли Марвина, – просто приходится иногда мужа приводить в чувство, научилась маленько. Одна сковородка-то не больно лечит. Да у моего мужа Архена еще жена… была. Хорошая травница. Учила меня немножко. Жаль… Она… В общем, нет её, дети остались…

– Благодарю, спасительница! Дрова нужны, вода?

– Нужно немного, только что это ты сам-то вызываешься? Не по чину, вроде. Тобой вон только Миха командует, да к хозяину после завтрака…

– Значит, по-твоему, жрать – это всем по чину, а дровец на кухню доставить – это извини-подвинься?

– Вот сколько здесь таких побывало на моей памяти – с десяток, не меньше, что-то ни у кого таких мыслей не было. Именно что пожрать!

– И где они?

– Да мне-то откуда знать? Кто неделю, кто месяц – «пожрали», с хозяином пообщались, да и сгинули отсюда. А куда – какое мне дело?

Так, пошла информация, хотя, куда её засунуть, такую? Поработал, что еще более улучшило состояние организма, тем более что и улыбки благодарные заслужил от марвининых помощниц – приятно же, когда тебе с утра женщины улыбаются. Позавтракал вместе с унылой помятой стражей в общей трапезной. Отправился на прием – назначено! И очереди никакой!

Постучал, вошел. Кленорель сидел за столом, уперши взгляд в расчерченный лист пергамента. Молча указал на кресло напротив себя.

– Присаживайся, – вздохнул он. – Ничего мне насчет тебя не понятно. Ничего не вспомнил? – пристально взглянул в голову Малову. – Тьфу! Сплошная пьянка… Как это ты быстро подлечился?

– Марвина… – пожал тот плечами.

– Уже втерся на хлебное место! Видать, помнишь ты все-таки немало: драка, винопитие, кухня с дровами и водой, непривычное выстраивание слов… Помнить-то помнишь, только никакой реакции разума не вижу. Сволочи торопливые! – опять взъелся Кленорель. – Смотрю я, три дня они тебя обрабатывали, чем могли: и магией, и светом разных цветов, и всем этим вместе взятым, и по всему мозгу пошарили, как и по остальному телу… Ничего не поняли, а на исследования времени у них нет. Да какого к Небесам времени – мозгов у них нет! А ты чего молчишь? – переключился он вдруг на Андрея.

– Так вопросов-то нету…

– И не будет. А будет такое указание: с тобой работают мои помощницы по особому плану, тебе не обязательно его знать подробно. Остальная часть твоего дня – в руках Михи. Можешь со стражей заниматься, можешь землю пахать, можешь… всё, что вспомнишь. Но главное – старайся вспоминать мозгами всё, что угодно. Встречи со мной – по моему вызову. Свободен! Нет, не свободен! – хозяин чего-то забормотал в амулет.

Через минуту в кабинет вошла девица молодых лет – на вид не больше двадцати, но кто их тут, магов, знает. Росту среднего, отнюдь не миниатюрка. Белобрысая, волосы перетянуты красной лентой. А брови чёрные – свои, не крашеные. Глазищи серые и огромные, губы чуть припухлые – вроде, не шибко во вкусе Андрея. А какие у него вкусы?

– Мирэй, вот тебе подопечный, что делать – знаешь, наблюдай, учи чему-нибудь, знакомь с лечебницей. Каждый полдень рассказываешь мне об успехах. Хотя, сомневаюсь что-то в них… Единственный запрет: не пытайся проникнуть в его голове в серое облачко! Ладно, – хлопнул рукой по столу Кленорель. Ну, имечко выбрал доктор-маг! – Андрей, эта дама – Мирэй, красная магиня, начальница над персоналом лечебницы, в её руках и всех остальных местах твоё утреннее время вместе с тобой. Свободны!

«Свободны»… Самое его любимое слово или насмешка? Эта Мирэй, судя по её поведению, свободной считала только себя – такая двигалась… никого рядом! Молча прошли коридор, повернули в другой, чуть продвинулись еще. Мирэй открыла дверь, и оказались они в некоем подобии врачебного кабинета. В застекленных шкафах расположились муляжи человечьих и еще непонятно чьих внутренностей. Хотя, может, это и не муляжи вовсе – магия, все-таки! Да все равно. Пучки разнообразных трав в большом количестве развешаны по стенам, а запахов нет – снова магия? На столе что-то типа микроскопа, что потом микроскопом непривычной конфигурации и оказалось. Еще непонятные приборы, наверное, были и осветительные, поскольку оснащены разноцветными фильтрами – то же находилось и в парочке шкафов. Железяки, стекляшки, деревяшки… Малов старательно делал вид, что никуда не смотрит – это было не трудно, поскольку было нужно. Он не смотрел на магиню и во время перехода от хозяина. Заметил, что её это несколько злит, почему это? А также увидел в её фигуре и желтую отметину, подобную собственной. Это уже очень интересно, а еще более интересным оказалось то, что красный цвет её ауры, а, значит, и магии, был маскировкой – под оболочкой светилась желтизна. Ну-ну…

– Садись! – указала Мирэй на стул возле стола и повернулась к одному из шкафов.

Андрей стоял. Магиня достала прямоугольный контейнер, в котором находилось восемь молочно-матовых шаров, срезанных по одному боку. Срезы были закрыты светофильтрами солнечного спектра плюс белым.

– Почему стоишь?

– Не могу сесть, пока стоит женщина, – сообщил он равнодушно.

– Я здесь тебе не женщина, а главная лекарка-целительница, понятно? Так что выполняй приказы с первого раза!

– Вот, когда мне объяснят, так сразу и становится понятно, – Малов разместился на указанном стуле, все также глядя мимо Мирэй. – А изначально женщина для меня – женщина, это потом она повариха, магиня, начальница или лекарка… Или королева.

– Даже так? – слегка изумилась магиня. – Интересный подход и расстановка слов. Что-то я не заметила этого твоего… отношения к женщине, пока мы шли.

Мирэй расставляла по столу свои шары. А заодно бродила по Андреевым мозгам и остальным частям, задерживаясь у «клубка» в голове и у энергетических узлов, которые располагались парами по сторонам позвоночника. Удовлетворённо хмыкнула, обнаружив «желтое» пятно, интересно, а о своем-то знает ли?

– А его и нет, отношения. Просто факт. Вот сидеть в присутствии стоящей женщины – это уже из области отношений.

– М-да… – лекарка успокаивалась, непонятная злость исчезала. – Сколько дней тебя изучали в храме?

– Три… Если это называется изучением.

– Называется, – хмыкнула Мирэй. – Правда, Кленорель дает этому иное определение, оно не для неразумных ушей… Давай так. Что ты знаешь о магии?

– Для начала, сообщите, уважаемая, как я могу к вам обращаться, чтобы не нанести ущерба вашему магическому, лекарскому и женскому достоинству?

– Да, явно где-то там… – Мирэй покрутила рукой над головой, – ты был не из простых. Что же, здесь я для тебя – госпожа Мирэй. Кстати хорошо, что сразу поставил на место этих… простолюдинов-наёмников. С ними иначе нельзя. Только непонятно, странно и, в целом, недопустимо то, что ты с ними начал пьянствовать на равных, – магиня даже скривилась.

– Вон оно как, госпожа Мирэй… – протянул Андрей. – Значит, вы все такие… благородные, недосягаемые, что ли, а все остальные: наемники, земледельцы, кузнецы, повара, ткачи и прочие – типа мусора, с которым и говорить-то противно, не то что за одним столом сидеть…

– О чем это ты? Да, есть благородные по рождению или по признанию, есть маги, приравненные к благородным, а есть те, кто обязан им служить и обеспечивать всем необходимым: простолюдины, бездари. И отношение к ним…

– Презрительное, чванливое и спесивое. Понятно. Пользоваться тем, что они дают: одеждой, едой, охраной, жильем – это пожалуйста, а общаться на равных, тем более уважать – это уже зазорно, это не по обычаю. Кстати, а как же вы лечите тех, кого презираете? Не противно прикасаться к ним?

– Это долг лекарей, целительниц. Тебе пока не понять. И что ты вообще можешь соображать, если ничего не помнишь? Твое дело пока – выполнять мои распоряжения, а не всякую ахинею нести.

– Тут вы правы, госпожа Мирэй. Ничего не помню головой, но сущность моя вспоминает. И сейчас она мне говорит, что ей работать с вами неприятно и даже отвратно, – магиня начала багроветь. – А что вы гневаетесь? Я не собираюсь врать или прогибаться перед неизвестно кем, считающим себя пупом земли мелкого масштаба. Так что откажитесь от работы со мной – спокойней будет! Или я сам переговорю с хозяином.

– Ты не посмеешь! – прошипела пунцовая Мирэй. – Это не твоё дело, кто с тобой работает, понял?

– Посмею, если на то пошло… Начальница высокородная нашлась! – Андрей начинал закипать. – Не хватало к другим заботам каждый день со спесивой дамой встречаться!

– А ты что, не зная ничего, судить берёшься наши порядки? Тебе какое дело до них… – Мирэй вроде как бы и растерялась.

– Да на кой мне сдались ваши порядки! При чём здесь они – порядки, традиции, обычаи, законы? У каждого человека должна быть такая штука… совесть называется, не слыхали, госпожа? Она и определяет, как себя вести с другими. В ваших привычках всех под одну гребенку величать? Что, среди простолюдинов нету бездельников, а среди вас, благородных – подлецов? Нету, госпожа Мирэй?

– Наверно, есть… Но… и другие же…

– Вот именно! Каждый заслуживает того, чего стоит. Не собираюсь я ваши порядки менять… пока. Но и оскорбления в адрес тех, кто не в той семье родился или даром не владеет – не собираюсь тут выслушивать, от всяких… ясно? Лучше уж сразу сообщите хозяину о моем поведении и живите себе спокойно… в благородстве!

– У меня работа, служба, я… я получила задание, ты сам слышал…

– И много вы наработаете с тем, кому противны? А, впрочем, мне по барабану. Мне с вами детей не крестить. Работайте, благородная магиня госпожа Мирэй, распоряжайтесь! Отвечаю на старый вопрос – о магии не знаю ничего, она для меня – темный лес.

Минут десять магиня приводила в порядок чувства, бесцельно двигая по столу разные предметы. Привела, начала говорить, вначале – сквозь зубы, затем – чуть свободней. Но головой иногда встряхивала. Кобыла…

– Придется тебе побродить по этому лесу. Но предупреждаю, что проводница из меня – не знаю, какая. Наверное, очень нервная. По опыту с предыдущими клиентами – могу и прибить, хоть, лекарке и не полагается. Всё будет зависеть от того, как память твоей сущности будет воспринимать новые знания и меня. Понятно?