Попаданцы и их жёны. Книга вторая. Земля бессмертных. Запад

– Мирэй, а можно заранее услышать подход главного контролера? Кстати, мне еще позволено на «ты»?

– Кого? Позволено… Не издевайся, а?

Андрей заметил, что часто, задавая уточняющие вопросы на непонятные выражения, вернее, на выражения с непонятными словами, магиня тут же сама улавливала смысл сказанного.

– Легко, как ты тут недавно сказал. Между этим кабинетом и тем, где хозяин нас принимает, находится обширная лаборатория. Там властвует его помощник, не удивляйся, это человек абсолютно не от мира сего. В основном алхимик, чем он еще занимается, знает только он сам да Кленорель. Не выносит никакого общества. Живет с женой, такой же нелюдимкой, рядом – в пристройке. Продукты им доставляют с главной кухни, готовят сами. А может и не готовят, а так едят, я знаю? В общем, контролер сначала заходит туда. Из коридора. Причуды есть у всякого: в остальное-то время – прямо из кабинета. Так этот заход слышен отсюда. А тебе зачем?

– Не «тебе», а нам. Поставь на стол вот этот контейнер со светофильтрами. Как услышишь Кленореля, притворись, как всегда, что работаешь. Да, давай-ка я сам шары размещу в коробке.

«Как Однажды Жак Звонарь Головой Сломал Фонарь» – эта формула больше нравилась Малову, чем про охотника и фазана. Установил шарики в этом радужном порядке, белый – позади.

– Почему так? – вот здесь любопытство Мирэй к месту.

– По кочану, госпожа! Не злись, объясню вам сразу обоим, иначе подозрительно.

Мирэй только вздохнула да губами шевельнула, будто не видно, что рвется из неё ненормативная лексика!

Андрей услышал, как в коридоре хлопнула дверь, целительница включила красный шар и уставилась внутрь пациента.

– Мирэй, и белый шар зажги, будь добра!

Мирэй безразлично кивнула, дотронулась до шарика и обалдела: остальные, безмолвные до того, шесть фильтров замерцали самостоятельно.

– Что это? Андрей, почему это?

– Не отвлекайся по пустякам…

Вошел контролер. Без стука, естественно, – хозяин! Окинул кабинет строгим взглядом, задержал его на куче хлама у распотрошенного шкафа, дернул уголком рта, но ничего на это не сказал, а обратился к Мирэй.

– Есть ли просьбы, жалобы, помощница? – и откуда набрался формализма, администратор магов? Мало тебе ежедневных отчетов! – Чем заняты? Как успехи у подопечного?

И застыл, неверяще уставившись на ряд огоньков.

– Мирэй, почему в таком порядке установлены шары, и почему горят в контейнере все сразу?

– А я откуда знаю, это как раз подопечный сделал…

– Андрей, почему ты поставил фильтры именно так?

– Случайно, – бросил тот равнодушно.

Маги посмотрели на него с изумлением – как это он осмелился врать в их присутствии?

– Случайно у окна посмотрел на две стекляшки и увидел вот такой цветовой ряд. Он мне понравился, вот я его и повторил. Можете сами глянуть…

Кленорель бросился к подоконнику, трясущимися руками стал хвататься за стекляшки, ничего не соображая.

– Показывай! Немедленно! – приказал он почему-то шепотом.

Андрей показал, жалко, что ли?

– Случайно… Ага, случайно… Все бы так… Ведь это вот оно… – забормотал невнятно. – Я это забираю, а вы можете так же продолжать, но больше об этом никому ни слова! Поняли? – Никому, вплоть до красного бога!

И вымелся, приобретя багровый цвет физиономии.

– Повезло дураку! – прокомментировал Малов. – Впрочем, дуракам всегда везет, это я себя имею ввиду.

– Отчего же это? – зловеще спросила Мирэй.

– Да оттого, что пока я говорил и показывал, вы оба не смотрели в мою голову, а там как раз было много интересного, особенно для хозяина.

– Это ты по поводу своего серого тумана, что ли? Пусть Кленорель расстраивается, мне-то ты сам расскажешь. Могу я на это надеяться?

– Пока нет. Сама смотри, мне рассказывать приказа не было.

– Не доверяешь, что ли?

– Мирэй, не надо снова заводить старые песни, а? Я и так много сказал. А чтобы сильно доверять, нужны сильные основания – вот их пока не вижу. Из-за тайны твоей, кстати.

– Ладно… – Мирэй вздохнула почему-то очень тяжко. – Не доверяешь про голову, может, ты и прав. А про шары? Кленорель отныне не знаю, сколько времени ни тебя, ни меня видеть не захочет! Мы свободны – так он говорит каждый день! Про шары-то можно услышать? Я ведь тоже в такие случайности не верю.

Любопытство оказалось сильнее разочарования, надо же!

– Слушай тогда. Вы тут веками наблюдаете небесные сияния, сами разобщились в соответствии с цветами энергии и, видимо, не задавались простеньким вопросом: откуда эти цветные цвета берутся. Собственно, это естественно – чего спрашивать о том, что и так очевидно: цвета ниоткуда не берутся, а просто они есть. Мирэй, а здесь после дождей бывает радуга?

– Бывает, всегда любуюсь, такая красота!

– «Любуюсь!» – передразнил Андрей. – Вот где своё непомерное любопытство включать-то надо! Я тоже знаю, что это красиво, но не только это. Я ведь вам с Кленорелем в стекляшках эту радугу и показал. А чего это ты не веришь – давай повторим, найду, небось, еще игрушек.

– Не надо, верю. И что? Ну, радуга, ну цвета там… При чем всё остальное?

– А да, о главном забыл. Цвета в радуге располагаются только в таком порядке. – Малов показал на контейнер. – Только в таком, и ни в каком ином!

– Ёлки-палки! – раскрыла рот и глаза Мирэй. – Это ж, может, то, над чем хозяин и бьётся, как муха о стекло? А что ему раньше-то мешало? Перетасовывай себе эти семь цветов, отмечай, записывай, может же случайно и такой вариант выпасть.

– Выпадет обязательно, и выпадал неоднократно, и что? Он же ищет не просто порядок цветов, а зависимость между ними от степени агрессивности магов, точнее, наоборот. А это уже другой коленкор в смысле затрат сил и времени – это ж сколько нужно иметь разноцветных магов, чтобы вывести хоть приблизительно верную формулу. Да и маги-то… – Андрей хмыкнул. – Взять хоть тебя, красную… Взять?

Мирэй покраснела, чего лектор «не заметил».

– А теперь самое главное, Мирэй. Располагаются они так, потому что это – свойство белого света. Точнее, солнечного, но уж тут… может, просто совпадение, может, не только солнечного.

– То есть? Белый тут при чем?

– Он тут при всём, магиня красная. Специально тебя сейчас так назвал, чтобы ты призадумалась. Белый цвет не простой в буквальном смысле. Он сложный и состоит как раз из всех остальных.

– Не поняла?

– Блондинку не включай… Погаси белый шар. Где мерцание остальных? Зажги снова и любой из цветных. Опять не поняла? Откуда взялась радуга в стекляшке? Солнечный свет через линзу попал на призму и распался. Почему это происходит, объяснять долго, да и не важно это. Важен факт. Тот именно факт, что белый цвет – основной.

– Ладно, здесь призма, а как же настоящая радуга? Там-то как?

– Да также! Только роль призмы выполняют мельчайшие капельки воды после дождя. Ты видела радугу без дождя-то? Хотя, может, и видела у какого-нибудь фонтана.

– Так, очень интересно! Кленорелю бы ты это рассказал… А мне зачем, я простая лекарка. Хотя, ты на что-то намекал, когда красной меня обозвал? Погоди-ка, дай-ка подумать…

Мирэй стала необычайно серьезной, нервно замельтешила по кабинету, то включая, то гася «радугу» на столе. То проводя ладошкой по Андреевой башке. Неожиданно замерла, положив руку на белый шар и пристально глядя на подопечного.

– Ты хочешь сказать, безумный, что белые маги…

– Продолжай, продолжай, простая лекарка!

– Не перебивай, прошу… Эти маги в своих энергоузлах имеют уже, – она провела пальцем над всем рядом фильтров. – И значит, могут пополнять энергию в любом цвете? Может, её будет меньше, но она есть всегда. И какой маг сможет сравниться с белым? Андрей, мне почему-то страшно! Откуда ты свалился на мою голову, а?

Мирэй хорошо знала хозяина – он пропал для мира в своей лаборатории. Малов тренировал бойцов, не переставал работать на кухне, наточил поварихам ножики в кузнице своим способом с применением термопары – Архен целый день не мог вернуть на место челюсть. Строил ему с семейством баньку с парной. Практиковался в лечебнице, обманывал веселых целительниц. У них, к счастью, начали помаленьку складываться серьезные отношения с бойцами, у которых контракт контрактом, а по семейной жизни скучали же! Выходить из помещений стало небезопасно: то Клара с ножиками накинется, требуя тренировок, то Забель с дукартой: желаю уроков, то бородачи, менестрели стихийные. Хоть они-то объединились с Забель… То кузнец с молотком, то Марвина с пирожком…

Все же главным для себя Малов определил тщательное изучение возможностей наркоза – на Тьёре на то времени не хватило. То, что он может стать сильнейшим оружием, это очевидно. Но… Можно ли его применять массово – «по площади»? На каком расстоянии? Какой формы может быть эта «площадь» – круглая, кольцевая, квадратная? Как нужно, и можно ли регулировать силу его применения – от легкого сна, даже просто заторможенности до летального исхода? Или, скажем, анабиоза! И так далее… Почти на все вопросы ответы отыскались – главное, из луча удалось сотворить «покрывало» или «мантию», вот она и работала в массовом порядке. Она получалась разная – «мантией» Андрей это чудо назвал просто по первому действию – накрыть некую площадь. А так – хоть клубо-колобок, хоть серп, колечко, в общем, поддавалось трансформации это явление без труда. Так появились новые вопросы, например, если белая мантия – это не магия, то на какое расстояние она действует со свойствами видения местности и живых существ, сигнализации, манипулятора, оружия, лекарства, «руки», «уха» и всего остального? Искал ответы, пробовал немеряное число вариантов постоянно: ночью, во время сна, на приеме у Мирэй, на тренировках с наемниками, во время беготни по лесам.

Это сладкое слово – Свобода! Был такой старый фильм, на латиноамериканскую тему, кажется. Не важно, что не про Малова – он не в тюрьме все-таки, хоть в определенных рамках, но свобода имеется. Как у слона в вольере! Даже регистрации никто не требует, вот. Само собой, для начала в первый «забег» направился на восток – к границе. А что, если кому надо, пусть думает, что за бугор сбежать намылился. Получалось, что до Волчанки они двигались пару часов, и приехали к той же границе, хоть и к северу от лечебницы. Что, трудно было карту с собой взять? Ладно, сегодня задача – начать знакомить персонал лечебницы с неизбывной любовью к бродяжничеству. А еще проверить, насколько быстро можно двигаться здесь без дорог.

К югу, километрах в двадцати от поселка обнаружилось уютное лесное озеро. Вот там, по мнению всех, и проводил попаданец основное время, добывая для кухни свежую рыбу. На самом же деле нашел он на берегу огромный замшелый валун, на котором и оставлял все маячки: красный епископский, кленорельский тоже красный, желтый непонятно чей. Сам, как лось, изучал пути к замку барона Колерона, порой приближаясь к нему километров на десять. Ближе – почему-то опасался, хотя нужный сигнал шел именно оттуда – Андрей в этом убедился, включая пеленгатор с разных сторон. Но мало ли, что там происходит! В конце концов этот маячок мог и ловушкой оказаться – один Малов что ли умный такой – снимать с себя метки и развешивать их на кого попало? Искал варианты отправить туда разведку. А сам проверил всю дорогу до замка от лечебницы – действительно, километров полтораста. Он принципиально не желал пользоваться здешними мерами расстояний, ещё не хватало по этому поводу голову ломать! Либо в часах – езда лошадях, либо в километрах, а переводить английский фунты в русские пуды – только для разговоров. Попаданец тут не на постоянное место жительства определен. Нашел и наиболее подходящие места для засад – мало ли, вдруг пригодятся.

Трувим вернулся, как и рассчитывали, на седьмой день после выхода. Отыскал его Андрей в казарме, где тот выслушивал отчеты десятников. Увидев Малова, тут же всех отпустил. От избытка чувств чуть не раздавил ему плечи. Указал на кресло. Присел сам.

– Рассказываю. Мы просчитали верно. Дорога в Боровое делает огромный крюк, огибая горы с волколаками, то есть поворачивает на северо-запад, затем – опять на север. Ко второму повороту от Поселка есть прямой двухдневный переход. Но рисковать мы не стали, и, догнав обоз, двигались чуть позади, держа путников на расстоянии прямой видимости. Разведка у меня была как обычно, поэтому красных обнаружили вовремя. Их было всего пять. Это для нас «всего», да и то… без твоего оружия пришлось бы тяжко. Сошли с дороги в перелесок и ускорились. И были, признаюсь, сомнения в задаче красных, маленькие, но были. Поэтому дождались, пока они ринулись к обозу. Не стали мы, Андрей, рисковать и, вообще, тянуть кота за… усы. Включили с Марком – это десятник, которому я верю, как себе – твои амулеты, на этом и завершили дело. Думаешь, неправильно? Я теперь тоже так думаю, но тогда… Я же вспомнил всё, что тебе рассказывал, а кроме того, у меня к церковникам красным и свои претензии. Извини. А думаю я, что надо было узнать, куда они детей-то увозят, чтобы именно то с… гадское гнездо разорить. Еще и поэтому злой нынче на себя. Вот кинжалы, спасибо. Спрашивать о них ничего не буду, сам расскажешь, если захочешь. О прошедшем – всё, – Трувим тяжко вздохнул. – Да, проводили немного обоз, мало ли… Брату приятеля строго наказал: девчонку чтобы спрятали, будет кто интересоваться – в пути никаких происшествий не было, а где ребенок, спросят, так чтобы посылали всех на… и запоминали любопытных. Красных отвезли подальше, сожгли. Следы все уничтожили – на это имею специальные амулеты. Вот теперь точно всё. Вроде.

– Кинжалы ваши, командир, как и обещал. Медилена никто не обнаружит, собственно, о нём знаешь только ты.

– Марк! – крикнул Трувим через дверь. – Марк, зайди сюда! Вручи сам, Андрей, приятней будет бойцу.

Зашел десятник – молодой совсем парень, что в этом мире не говорит ни о слабости, ни об отсутствии опыта. Наоборот – тоже справедливо. Тут свои мерки. Трувим кивнул ему на кресло.

– Марк, – спросил Андрей, – по-твоему, нормальное оружие?

Взял кинжал в руку. Марк улыбнулся.

– Шутишь, Андрей! Этому кинжалу цены нет, даже и без камней!

– Ну, если смог пользовался и оценил, кинжал – твой!

Протянул парню клинок. Марк даже зажмурился.

– Даже и не верится… Спасибо!

– Командир, думаю, Марк в курсе всего, что связано с вашим… с вашей экскурсией? – кивнули оба. – Тогда, может, перейдем к будущему? Хотя бы в первом приближении. Надо будет решать, что дальше делать.

– А чего тут долго решать, а? – загорячился десятник. – Придавить надо сразу всю эту ё… эту свору непотребную! Не люди они, хуже волколаков, грязней!

– Прав ты, Марк, – не стал Малов ждать мнения Трувима, знал его уже. – Значит, надо, во-первых, выяснить, где у этой своры основное логово, а, главное, как лишить красных возможности создать новое. И одно ли оно, это логово? – приплыл такой очевидный вопрос.

– А… а разве это не Поселок? – удивился десятник. Но понял быстро, о чем речь. —… сможем ли?

– Решимся идти до конца, так сможем! – это уже Трувим вступил. – В отряде мало найдется, кто на это не пойдет – я ведь людей подбирал, кроме всего прочего, и по отношению к церковникам. Вон Вартон – балабол, и ветер в голове, так у него большие претензии к церкви за семью, он – бастард одного из баронов с далекого запада. А мать была объявлена серой колдуньей. Надо говорить, что с ней стало? Знаю, что только случая ждет. Немного, конечно, бойцов… но Андреевы тренировки – ужесточу завтра же, поможешь?

– Ужесточить – нет. Силы надо копить, а не тратить впустую, вот усложнить с расчетом на небывалые ситуации – это пожалуйста. Завтра же нужно переделать площадку в полосу препятствий… нарисую с утра.

– С вечера, – жестко сказал Трувим. – Вот тебе пергамент и перо, говори и рисуй или наоборот, как хочешь. Кроме того, у тебя, вместе с оружием и бойцовскими умениями, есть еще, оказывается, мозги. Мне-то, к примеру, никогда не требовалось планировать ничего далекого, кроме конкретного сражения – в нападении ли, в осаде, не важно. Я наемник, к серому эти мысли, что там причиной или что после будет – да… и растереть. Я бы и тут, вспомни, Андрей, и тут, как и Марк, сходил бы к Поселку да растёр. Вот и давай, думай, бестолочь, как тебя кормилица называет… Ё-моё! Ужин уже полчаса, как должен быть. Люди ж голодные, Марвина убьет же сковородкой!

Малов выглянул за дверь. М-да… Казарма пуста. На такое способны только два человека. Уже способны. Чтоб, значит, и овцы сыты, и волки-командиры без помех пообщались. Кажется, Андрей с этими людьми знаком.

– Не переживай, Трувим. Ты просто еще не в курсе, что все магини-лекарки уже свои в твоем отряде. Готовься свадьбы играть. Не останутся теперь бойцы голодными, хоть ты их в ямы сажай – найдутся спасительницы. Причем, заметь, это только на серьезных отношениях. Ладно, для начала поставим себя на место начальника пятерки красных шестерок: подчиненные не только не выполнили задания, но и сами исчезли! Марк, вот что бы ты делал, если, например, те же гонцы были из твоего десятка и не вернулись?

– Как что? Доложил бы командиру и отправился на поиски.

– Не нашел, дальше?

– Ну, снова командиру надо доложить, порядок есть порядок.

– Трувим?

– Взгрел бы для начала Марка, а потом перепроверил бы сам – я все-таки в ответе за каждого бойца отряда.

– Тут ключевое слово «в ответе». А если по барабану – подумаешь, пропали, еще найдем!

– Даже, если, как ты говоришь «по барабану», таких сразу не найдешь. Даже слабые красные воины-маги на дороге не валяются. Сразу пять пропало без следа – да такого просто быть не могло! Точно будут искать!

– Стало быть, дело в масштабах поиска и проверки: можно ведь просто пройти по следам пятерки и утереться, но, если епископ человек серьезный, а я в этом уверен, прикажет и глубже копать, а то и сам подключится. А глубже – это, во-первых, то, что вы предусмотрели: расспросы в Боровом. Там – ноль. Другой конец клубка – здесь.

Андрея прервали Марвина с Мирэй, злые и с едой. Последнему мужчины обрадовались, а злость у обеих дам ушла, обнаружив серьезные физиономии.

– Все поужинали! – заявила Марвина. – А вы какого…

– Не заводись, Марвина! – Мирэй сходу поняла, что разговор тут слишком важный, чтобы мелочами доставать. Можно и схлопотать, несмотря, что женщины. – Пусть сидят, командиры всё-таки, а с голоду теперь не помрут. Пошли, не будем мешать.

– Мирэй, задержись на минуту, один вопрос, если можно, – попросил Малов магиню, указав на кресло. – Есть вопрос, который, возможно, будет скоро задавать епископ Андруа, который, опять же – возможно, должен вскорости появиться здесь. Мирэй, извини, подробности рассказать не можем. Речь идет о том послании, что ты передала Трувиму перед его отъездом, помнишь? А вопрос, который может звучать по-разному, будет примерно такой: кто знал о том, что находится в послании? Мирэй, ты в курсе того, что там было изложено?

– Точно – нет, но догадаться не трудно, Кленорель составлял его при мне.

– Почему?

– Так я сообщила ему, что девочка с признаками красной магии выздоровела и назавтра должна отправиться домой в сопровождении родственника и трех односельчан. Такая информация – дело срочное, но обычное. Я обязана это делать всякий раз, когда в лечебницу попадает такой человек, не только ребенок. На моей памяти это было… сейчас вспомню… ну, не меньше десятка раз. А что?

– А ты кому-либо, кроме Кленореля, говорила об этом? Может, чисто случайно обмолвилась? Подругам, к примеру?

– Нет. Так всё-таки…

– Нет, Мирэй, пойми нас правильно. Действительно, кое-что случилось, но тебе не нужно об этом знать. Во всяком случае, пока – до разговора с епископом. И кстати если ты не видела, что именно писал Кленорель, стало быть, и не знала, что в письме. Так и нужно отвечать, не раскрывая своих догадок и предположений, хоть они трижды верны, договорились? – Мирэй кивнула, глядя на мужчин настороженно. – Тогда всё пока, беги. Спасибо за ужин.

– Давайте продолжим разговор о предполагаемом визите епископа. По цепочке… Кленорель составил послание. Передал его Мирэй, что в нем, знала она?

– Нет.

– Передала Трувиму, ты знал?

– Нет.

– Дальше – гонцы. Знали?

– Нет.

– Кто-то из вас двоих, или гонцов, мог прочесть?

– Нет, запечатано личной печатью мага Кленореля. При попытке сломать – уничтожается.

– Здесь тупик. Значит, начнем поиски по другому пути. Где находился отряд стражи, весь до последнего бойца? Командир?

– А это зачем?

– Кто-то же ликвидировал пятерку воинов, красных притом. Это мог сделать только более сильный, либо умением, либо числом. Будем искать таких по всей округе. Мало ли отрядов наемников! Или мало? Я не в курсе…

– Хватает, почему мало, не мы одни так зарабатываем.

– Вот и начнем с вас, раз уж мы тут. Так где были ваши люди в день пропажи?

– То есть, три дня назад? – уточнил Марк.

– Марк, ты понимаешь, что своим вопросом подписал себе смертный приговор?

Двое уставились недоуменно.

– Ты, вообще, откуда знаешь, что я, епископ, ищу, и кто пропал? А ты даже знаешь, когда произошло событие!

– М-да… – покрутил головой Трувим. – Чую, проблемы могут возникнуть, если епископ такой умный и настырный, как Андрей. Думать надо крепко! С остальными-то порядок, а вот участники…

– С участниками остается одно. Хоть и не очень надежный способ, но, учитывая понимание парнями опасности, должен сработать. Пусть вместе с Марком вспомнят какое-либо свое дежурство на юге длительностью не менее шести дней. Были такие? Вспомнят и вобьют себе в головы, что в эти дни они и были на том дежурстве. Это понятно? Справятся? – командиры кивнули, хоть и не шибко уверенно. – Ладно, всё это на всякий случай. Думаю, епископу все-таки будет не до таких подробностей расследования, тем более, что наемники-бездари против воинов-магов – это кому в голову придет? Но успокаиваться будем после.

– Прикинем сроки. Считаем от вчерашнего: два дня от ликвидации красных, то есть за эти же два дня они должны были доставить ребенка в Поселок. Сегодняшний день – как обычно, отдаём на непредвиденные задержки, следующие три дня – поиски пропавших, тут же информация пойдет по амулетам связи. Стало быть, ждать нам епископа четыре дня, считая начавшийся. Может, он, конечно, и задержится по прихоти своей, так для нас это только трата нервов.

В канун предполагаемой проверки, после обеда «оживший» хозяин начал процесс общения. В него поочередно невольно включались Миха, Трувим, Мирэй… еще, неизвестно, кто. Никто с Маловым не делился содержанием бесед, да и какое ему дело – у всех свои заботы.

В конце ужина Миха шепнул (у Андрея-то амулета связи нету), что вызывает в кабинет хозяин. Он поднялся – нельзя заставлять начальника ждать.

Хозяин, более тощий, чем обычно, непричесанный и нескрываемо расстроенный, долго всматривался в подопечного и молчал, шевеля по столу пальцами.

– Да, защита у тебя до сих пор никудышная… Рыбачишь помаленьку, значит, тренируешь стражу, значит, баньку построил – надо побывать, не видел таких. Какого Серого у меня не получается-то ни волколака! – вдруг взорвался. – А тут этот еще тот бездарь… Андрей, у меня к тебе пока два дела.

Умеют же маги успокаиваться, надо учесть.

– Порядок цветов, что ты обнаружил, точный – прогресс степени агрессивности магов совпадает. Ну и что? Кому это надо и что дает? Какого… я над этим мучился? У какого мага яйца краше? К Серому! У меня много чего не сделано в целительстве и… в, общем еще интересы имеются! Нашел тоже занятие! Ладно. Другое. Тогда, при просмотре твоих стекляшек, я обратил внимание, что на столе мерцали все семь шаров. Вот! – Кленорель водрузил на стол свой контейнер. – Если шары в разных местах кабинета, то загораются, как хочу: и вместе, и по отдельности. В контейнере – нет! Только по одному. У вас там – все сразу. Можешь объяснить?

– Объяснить – нет, мозги нужны для этого, а включить – легко! Ты помнишь сам-то, Кленорель, что там еще на столе было?

Маг закрыл глаза, наморщил лоб…

– Нет, не могу, не тем был занят… Так что там было?

– Белый шар за контейнером. Поставь и включи.

Все фильтры в контейнере тут же замерцали, как положено.

– Вот так вот, да? Вот так… – забормотал Кленорель. – Интересные, однако, могут быть объяснения, очень интересные. Белый шар ты зажег и поставил, где надо, тоже, конечно, случайно, да?

Андрей кивнул.

– Да, да… Тут случайно, у окна радугу увидел случайно, потому что стекляшки нужные под руку попали случайно… И, хотя других-то версий у меня нет и быть не может по поводу тебя, но чтобы я, экспериментатор, поверил в эти случайности? Ладно, подумаю еще, как тебя применить с твоими случайностями. Второе дело такое… – хозяин что-то вдруг засмущался, что ли? – Должен предупредить. Я знаю, что хозяйственник из меня никакой, так… Тягостно это даже. Хорошо, помощники тут имеются. Вижу, что с твоим присутствием даже некоторые… э… отношения поменялись. Вот. Не хотелось бы неприятностей. Нет, нет, не в местных дело! Завтра ожидается визит епископа Андруа. Тебя это не касается, может, он очередную проверку затеял. Проблема есть с его свитой. Есть там такой епископ Грудон. Дважды был тут и оба раза пытался э… наладить тесные отношения с магинями, в первую очередь с Мирэй. Это я так мягко выражаюсь, тебе понятно? Сволочь он, бабник, подлец и негодяй! – не выдержал, наконец, Кленорель. – Опасайся его! Главное, попробуй защитить женщин. У меня может и не получиться – просто занят буду с Андруа. Всё!

Информация о визите епископа провинции, естественно, просочилась «в люди». Всех это нервировало в разной степени. Малова – тоже: и по Мирэй, и по тайне наемников – по главному поводу визита главы церкви. Судя по тому, что он прибывал лично, делу о пропаже воинов придавалось немалое значение. А, может, и не воинов, а ребенка-мага, кто знает!

Андрей сидел в кабинете Мирэй, лениво перебрасываясь с ней словами и жонглируя пятью светящимися шариками. Магиня бездумно наблюдала за мельканием «светлячков», до белизны сжав кулачки, и отвечала невпопад. Дверь распахнулась и осталась открытой. Вальяжно вплыла фигура в красном балахоне, увешанном золотыми цепями. Низкорослый молодой пухлый маг с красными щечками, приклеенной доброй улыбкой и черными злобно-равнодушными глазами. Страшными глазами… За ним – два мордоворота, вставшие по обе стороны двери.

– О, на месте красавица! – радостно хохотнул «гость». – Приятно, что ты здесь, может, решилась добровольно уйти со мной?

На подопечного Мирэй он не обращал ровно никакого внимания. Не видел, похоже.

– Так что?

– Нет! – сквозь зубы бросила Мирэй. – Никогда! Ни за что!

– Что ж, печально! – не переставал улыбаться церковник. – Но и по-другому можно. Я обвиняю тебя и твоих лекарок в пособничестве серым! Взять её! – скомандовал он телохранителям. – Отвести в выделенные мне покои и не спускать глаз! Надеюсь, что и остальные доставлены.

Сопровождающие епископа лица качнулись вперед. Так и упали, не сделав шага – шарики весом были граммов по пятьдесят и в лоб каждому стукнули не слабо. Красный оглянулся, еще больше покраснел. Заметил Андрея наконец…

Он молча, пыхтя от злобы, вытащил из хламиды какой-то красный же амулет, но поднять руку не успел: Малов стукнул его по руке ребром ладони, мало ли что там за дрянь! Подхватил выпавшую игрушку, белым шаром выкачал из придурка всю энергию, сорвал с шеи то, что там висело, на всякий случай. Взял епископа рукой за шиворот, второй – сзади за… пусть за задницу и выкинул в коридор. Будто огромный шмат сырой глины упал!

Заметил, что Мирэй даже не успела шевельнуться.

– Красивый полет! – прозвучало из коридора. – Кто это его?

Вошел епископ Андруа в сопровождении Кленореля.

– А, найденыш! Жив еще! И смотрю, осваиваешься, уже успел женщину не поделить…

Из-за дверей завопило:

– Епископ! Обвиняю этого… в преступлении против красной церкви! Он напал на меня! Требую…

– Заткнитесь, Грудон! – грубо прервал Андруа. – В защите женщины лично от ваших посягательств не вижу признака преступления. Это ваши проблемы, можете сами наказать обидчика!

Малов подбросил в руке белый шар, взглянув на красную рожу – будешь наказывать? Не стал…

– Кроме того, – продолжил Андруа, – как это вы, Грудон, сильный якобы красный маг потерпели поражение от бездаря? Вот это – позор для церкви! О чем я и сообщу кардиналу, а сообщение передам вместе с вами. Готовьтесь, через десять минут, как освобожусь здесь, я вас переброшу в метрополию. И соберите своих отщепенцев, пока их тут за хамство не прибили. Хотя, если прибьют, буду только рад…

– Тварь! – вскрикнул Андрей, ухватил за ворот Грудона и вытащил его во двор.

Огляделся почти в панике, хотя в наемниках Трувима был уверен, тем более что вчера успели обговорить встречу, в частности, необходимость плотного пригляда за всем воинством епископа. И дежурство в лечебнице не менее, чем десятком. И постоянное нахождение в трапезной – наверняка же нужно будет накормить «уставших» путников, гостеприимство как-никак! И наблюдение за всей территорией. Что могло случиться?

Слева, у трапезной, где в плотном кольце «наших» сбились в кучу с десяток приезжих, особого шума не было. А вот справа, у лечебницы скандал слышался, и можно было разглядеть еще десяток отморозков, рвущихся к открытым дверям, которые защищали несколько наемников. У порога лежал человек, над ним склонилась одна из магинь, значит, кто-то из парней пострадал, хорошо, если не смертельно. Мелькали и лязгали мечи…

Швырнув в пыль епископа и пнув его куда попало, бросился в ту сторону. Расстояние было небольшим – метров пятьдесят, так что, сделав пару десятков быстрых шагов, начал швырять ножи. Пока невольно щадил, хоть и знал, что зря: целью были ноги. Охранники церковников – в кольчугах до середины бёдер.

Пока приблизился вплотную, на обеих ногах остался один, но, видимо, как раз главарь этой группы. Он успел понять, что остальные ему не помощники, и отскочил назад, но не сбежал.

Андрей подошел к лежащему: Шиман, зараза, с бледным лицом, головой на коленках у ревущей Клары. Вот почему в таких ситуациях женщины, вместо срочных действий предпочитают терять время в слезах? Осмотрел десятника – жив, рана с внешней стороны левого бедра и, скорей всего, глубокая… Лечить же надо!

– Клара! – заорал Малов. – Опомнись, ненормальная! Давай его в палату, и лечите быстро! Ты лекарка или мокрая курица!?

Девчонка с испугом вздрогнула, но опомнилась быстро. Да видимо, и времени с момента ранения прошло немного – отревелась, так, помрачение нашло при виде своего раненого парня. Ладно, двое помогли занести Шимана внутрь здания. Рядом с Андреем – Вартон, еще четверо своих. Напротив – стонущие и молчащие нападавшие на земле, кроме одного. Этот злобно уставился на обидчика.