Золотой Бог

Последнюю фразу Коля сказал так искренне, что этому было лишь два объяснения. Либо он фанатично верит в сказанное, либо ему прямой путь в МХАТ.

Так или иначе, от этого психа лучше держаться подальше.

– Почему я? Какого хрена нужно было долбасить меня по голове и заманивать в тайгу?

Коля снова усмехнулся.

– Никто тебя не заманивал. Почти. Не попрись ты ночью за Любкой – ничего бы не было. А так… план созрел сам собой…

– Твой план?

Коля покраснел и не ответил. Затем, помолчав минуту, продолжил:

– Найти Золотого Бога пытались многие. И я в том числе. Но он хитрый! Он прячется. Отводит глаза. А должен он быть на виду, на поверхности. Там, где никто его искать не будет! Периодически он меняет местоположение, не спрашивай – как. Тоже никто не знает. Но легенды об этом гласят. И в книжках, которые в нашей библиотеке, тоже об этом упоминается.

При упоминании библиотеки Боре снова вспомнилась Наташка. Как она там? Хоть бы ее не обижали!

– На то, что ты можешь найти его, было несколько указаний. Первое – предсказание призрачного шамана. Несколько дней назад он нагадал, что появится такой человек… И сразу после этого в деревню приехал ты. Далее идут косвенные… факты. Ты из местных. По крайней мере – каникулы проводил в деревне. Еще – ты находил золотой самородок. Наташка рассказала, что ты показывал ей. Но даже если бы этих фактов не было, найти статую у тебя больше шансов, чем у всех нас!

Не следовало бы разговаривать с психами. Но Борино писательское любопытство часто опережало здравый смысл. Поэтому он опять спросил:

– Почему?

–У тебя взгляд свежий. Не замыленный! Мы ищем статую много лет, поэтому можем не замечать, что находится перед самым носом. Еще, Золотой Бог тебя не знает – поэтому меньше шансов, что он станет отводить тебе глаза. Вот мы тебя в тайгу и заманили. Любка притворилась мертвой. Пульс ей только я трогал, а ты поверил, даже проверять не стал. А как только вы с Наташкой отошли, она убежала. И по плану – мы должны были идти по следам, искать ее убийцу и так набрести на призрачную деревню. Кто же знал, что ты струсишь и откажешься идти дальше! Нам надо спешить. Гроза начнется к завтрашнему вечеру. А перед грозой Золотой Бог заберет очередную жертву.

***

День прошел коту под хвост, и статую Золотого Бога ему так и не удалось отыскать. Он старался. Не верил до конца в сказочную чушь, но старался. Ради Наташки, запертой психопатами в старой конюшне.

А часам к девяти вечера они вернулись в призрачную деревню. Аким окинул его хмурым взглядом, и, молча, стал накрывать на стол.

– Не нашел, – ответил на его взгляд Боря.

Аким кивнул.

– Знаю. Я бы почувствовал. Садись…

Боря сел. И со всей силы ударил кулаком по столу.

– Отпустите Наташу!!!

Старик посмотрел на него удивленно. А затем громко захохотал.

– Что вы смеетесь? – сказал Боря уже не так уверенно. – Отпустите ее! Держать женщину взаперти и издеваться над ней – это низко! Даже для покойника!

Старик подошел к нему, и неожиданно со всей силы влепил подзатыльник.

– Видал, как покойнички умеют? Ешь. Ничего с твоей Наташей страшного не происходит. Лежит себе в прохладе, пока остальные от жары помирают, книжки читает. И я не изверг какой, не издеваюсь над ней… Совсем ты с ума, что ли, спятил, внучок?

Боря, коря себя за малодушие, все же взял со стола кусок хлеба и огурец. И только когда он успел прожевать все это, до него, наконец, дошло.

– Внучок? – Он посмотрел на старика.

"А ведь и Малевич говорил днем – "дед твой". Тогда не придал этому значения…".

– Да, я – твой дед, – подтвердил Аким. – Тот самый, который ушел в тайгу и не вернулся. Ну что ты так смотришь? Не был бы внуком моим, так я бы с тобой сейчас не так разговаривал!

– Мой дед. Охренеть! Бабушка сорок лет по нему убивается, а он живет тут под боком, и в ус не дует! Молодую дурочку себе нашел…

– Люба – не дурочка! И я ни слова тебе не сказал, что ты за ней приударить пытался! За ними двумя! Развратились совсем! Не то, что наше поколение!

На этом месте уже настала Борина очередь смеяться.

– Развратились? А сам-то! Коле сколько лет? Сорок? Ты же тогда еще с бабушкой жил! А сына где же успел нагулять? Тоже мне – праведный выискался! – Боря резко встал из-за стола. – Так может ты застрял здесь не из-за этого вашего Золотого Бога, а за грехи свои?!

Боря вышел из дома, резко хлопнув дверью. Есть ему перехотелось.

Несмотря на вечер, солнце еще пекло вовсю. Он постоял посреди дороги, вспоминая, как пройти к конюшням.

Вызволить Наташку, конечно, не удастся. Пока. Над этим надо подумать. Прикинуть, где его отыскавшийся дедушка держит ключи от замка. А пока он просто навестит ее. Поддержит, успокоит… Жаль, что не прихватил с собой ничего из еды. Интересно, ее хоть кормили?

По пути он заметил заросли малины. Удивительно – но здесь, в тайге, она уже успела созреть, и источала умопомрачительный запах километров на пять вокруг себя. Нужно отдать ему должное – Боря не съел ни одной ягодки. Собрал все в подол футболки и отнес ей.

***

В ее импровизированной темнице теперь появился матрас. Наташка лежала на нем и увлеченно читала книгу. Удивительно, но она совсем не выглядела несчастной.

Боря тихо прошел внутрь и, ни слова не говоря, встал возле решетки. Заметила его Наташка только спустя минуты две.

– Боря?

Мелькнула отравляющая сознание мысль, что он мог бы и вовсе остаться незамеченным, стоя тут наподобие злосчастной статуи Золотого Бога. Если бы она не почувствовала запах малины.

– Это тебе, – сказал он, подходя к решетке вплотную. – Ты же любишь малину…

Стоял он долго. Пока эту самую малину они не съели на двоих. Пока не стемнело на улице и не пришлось, наконец, оторваться от ее губ.

И домой к своему деду он шел, будто пьяный. Не вспоминая о травле в интернете. Не вспоминая о том, что он – известный писатель Борис Карельский, и ему не пристало вот так идти и улыбаться, громко напевая на всю улицу из "Иванушек Интернэшнл" про "нежный вкус малины на губах".

***

Он настолько пропах малиной, что она ему даже приснилась.

Полночи он не мог уснуть. А потом – малина, малина! Может – права бабушка, и ему действительно пора жениться? Впрочем, что бабушка может знать о семейной жизни? Всю душу она вложила в своих детей и в него – Борьку. Дорогущий макет фрегата ему купила, отдав за него все свои деньги, припасенные на черный день. Чтобы только болеющий Борька не чувствовал себя несчастным в те летние каникулы. (И все же – где и как он умудрился тогда так простудиться?). Всю свою душу бабушка вкладывала и в деда, пока они еще жили вместе. А у того сын – непонятно от кого. И живет он у бабушки под боком, с молодой Любкой. Интересно, как это – быть замужем за привидением? И бабушке он даже весточки не подал ни разу. А она так переживает! А он живет себе, почти рядом. Охраняет золотые жилы. А бабушка всю молодость в нищете жила. Ни одного золотого изделия дома. И Наташку его дед взаперти держит. Изверг! А Наташкины губы так пахнут малиной… И тогда, в библиотеке, тоже пахли… Если они выберутся от этих психопатов, надо будет на даче малину посадить. Разных сортов. Чтоб созревала в разное время, и Наташка могла есть ее все лето.

Ох, что-то важное он постоянно упускает! Но голова отказывается работать. И от жары, и от мыслей про Наташку. Ночью пытался искать у деда ключи. Не нашел. За пазухой он их носит, что ли? Жаль, а то бы сбежали с ней, и пофиг на их золотую статую. Пусть дальше сами ищут. Хотя, если все эти россказни – правда, то к вечеру, если он статую не найдет, погибнет кто-то из местных. Это плохо. Ладно, день он еще поищет. А к вечеру он тряханет деда. Врежет, как следует – заберет ключи и Наташку выпустит. А можно его к Малевичу заманить. Тот может хорошо врезать и через решетку. Интересно, почему он Любку еще не отбил?

Когда утром они с Колей вновь вышли на поиски Золотого Бога, и шли по центральной деревенской улице, Любку они и встретили. Она, постоянно оглядываясь, будто хотела, чтобы ее не заметили, прокралась под деревянный настил (видимо, служившей то ли сценой, то ли трибуной для митингов) и …

Боря в очередной раз не поверил своим глазам. А почему? Можно ведь было уже догадаться…

– Бабы! – философски развел руками Коля, проследив за его взглядом.

Под деревянным настилом стоял сундук. Такие сундуки обычно показывали в фильмах про сокровища. Полные, битком набитые бутафорскими украшениями. Только вот интуиция подсказывала Боре, что в этом сундуке драгоценности самые настоящие. Не бижутерия, как он думал раньше, рассматривая Любкины серьги.

Любка же увлеченно рылась в сундуке, не замечая их. Затем, выбрав, наконец, массивный набор из колье и серег с красными камнями (рубинами?), она надела его на себя, а старые свои серьги (только вчера надетые) положила в сундук.

Обернувшись, она, наконец, заметила подошедших мужчин. И покраснела, глядя на Борьку.

– Я не ворую, – смущаясь, сказала она. – Общее… Нам можно…

Боря ни слова не понял из этой белиберды. Тогда Коля перевел ее слова в более понятную форму:

– Сундук общий. Так сказать – ништяки Золотого Бога своим помощникам. Забирать ничего нельзя, иначе – накажет. Я тебе рассказывал вчера. Но можно брать поносить. Можно даже в человеческую деревню брать поносить – если твердо пообещать, что вернешь на место. Тогда беды не случится. Призрачные бабы к этим цацкам относятся равнодушно. А вот наши девушки пользуются этим вовсю…

Под Бориным взглядом Коля вдруг осекся. Понял, что сболтнул лишнего. А Борины мысли вдруг окончательно сформировались и встали по полочкам в голове.

Борька подошел вплотную к своему дядюшке, и, наставив на него палец, ехидно сказал:

– Штирлиц еще никогда не был так близок к провалу! Вот ты и сдал с потрохами своих хитроумных подельников!

***

Его появлению Наташка удивилась.

– Боря! А ты разве не ищешь Золотого Бога? – Она отложила книгу и подошла ближе к решетке. – Они же не выпустят меня, если ты.... – Она осеклась, поскольку Боря вдруг резко схватил ее за руку. – Борь, ты чего?

– А зачем тебя выпускать, Наташ? – Боря бесцеремонно залез в карман ее платья, и извлек оттуда связку ключей. – Ты же сама отсюда выйти можешь. И, я так понимаю – ты здесь главарь банды? Ни Аким, ни Коля, а ты! И идея эта с трупом Любки именно в твою голову пришла!

– А сам-то хорош! – выпалила Наташка. – Я думала, что я тебе нравлюсь! А ты за двумя зайцами погнался! Ах, Наташа, приходи ко мне на сеновал! А сам за Любкой поперся! Думал, я не узнаю!

Она отвернулась и села на сено, прислонившись спиной к холодной решетке.

Писателю Борису Карельскому, чьи герои книг никогда не поступали так подло и малодушно, как он сам, стало стыдно. Поэтому он тоже отвернулся. И тоже сел на пол, прислонившись спиной к ее спине сквозь решетку.

Наташка вздохнула и спросила:

– Ладно. Как ты догадался?

"Все-таки любопытство сильнее обиды", – мелькнуло у Бори в голове.

– Третье. Такой план не пришел бы в голову Коле. Уж слишком он изящный, романтический. Как в книгах, которые я пишу, а ты так любишь читать.

Он просунул руку сквозь решетку, и протянул ей связку ключей. И, не удержавшись, коснулся пальцами ее пальцев.

– Второе. Малина. Там, в библиотеке, от тебя пахло малиной. Ты ела ее, а когда я зашел – смутилась и спрятала ее в ящик стола. Я еще тогда подумал – где ты могла ее взять? В деревне она еще не созрела. А вот здесь ее завались…

– А первое? – спросила Наташа, волнуясь.

– Первое. Украшения. И у тебя, и у Любки украшения были необычными. Выглядят – отпад! Но ни у кого в деревне таких больше не было. А сегодня я увидел сундук, из которого слуги Золотого Бога могут их брать поносить. И не в первый раз ты в деревне призраков, раз брала их. И точно знала, что вернешься сюда. Потому как их обязательно надо возвращать назад… Кстати, это ты меня браслетиком так по башке приложила? А как? Он же на ноге был…

– Борь, я пять лет карате занималась… Да я и без браслета… Короче, извини! – Она, наконец, повернулась к нему. Вцепилась в решетку. – Боря! Я понимаю, все выглядит глупо! Но статую надо найти! Иначе все закончится плохо!

Герои книг Бориса Карельского были благородными. Они бы простили ложь девушки, проанализировали бы ее, и, разумеется, пришли бы на помощь. Но писатель Борис Карельский, молча, встал и, не оглядываясь, вышел из конюшни.

***

И все – таки настил служил не сценой, а трибуной для митингов! Поскольку часам к шести вечера туда потянулись все находящиеся в деревне.

Пошел туда и Борис. Больше – из любопытства. Ну, когда он еще увидит привидений на митинге?

Он не сбежал. День проболтался в тайге, для успокоения совести пытаясь найти золотую статую. Но, честно говоря, делал он это абы как… Поскольку внутренний голос подсказывал ему, что Золотого Бога он здесь не найдет.

В толпе были все. И Аким с Любкой. И Коля, и Наташка. И даже Малевич. Видимо – попал под амнистию по случаю всеобщего сборища. Возле Малевича он и встал. Вот только тот снова был ему не рад.

– Что здесь происходит? – поинтересовался Боря шепотом.

– Жертву будут выбирать, – таким же шепотом ответил ему Малевич. – Из-за тебя все!

Аким вышел на середину настила и громко сказал:

– Поскольку Золотого Бога мы так и не нашли, придется выбрать жертву. Без жертвы в человеческой деревне может случиться все, что угодно. Пожар, наводнение… Может погибнуть не один, а много людей. Такого мы допустить не можем – у каждого из нас в деревне есть близкие.