– Ада Дмитриевна, я не могу одобрить предложенный вами роман. Он не соответствует концепции нашего издательства. И вы это прекрасно знаете! Ну, какие такие оборотни? Вы что, смеетесь надо мной, Ада?

Главный редактор «СелектайсЛитГрупп», вполне успешного, одного из крупнейших в стране издательств с подозрением прищурился, вглядываясь в мое закаменевшее лицо и явно стараясь найти на нем признаки того самого издевательства.

Но я была по обыкновению серьезна, как и всегда, когда дело касалось пересмотра и внедрения новой книжной крови. И сегодня мое мнение и очередная попытка продвижения по-настоящему интересного проекта оказалась, по традиции, провальной.

Насколько бы ни были интересны мои предложения, беда в том, что проекты не котировались именно в позиции нашего издательства.

Я уже просто устала повторять, чувствуя себя иногда попугаем с заученным текстом, что сложившуюся концепцию нужно менять. Расширять рамки и возможности для талантливых писателей.

Тем не менее, кто будет слушать всего лишь штатного редактора из отдела современного любовного романа? Ну, или если быть точной и простой: контент-менеджера СЛР-проектов? Ага, да. Именно так называлась моя должность, вашей покорной слуги и той самой Ады Дмитриевны Нович.

Ввиду того, что я даже не ведущий специалист. Никто. Но, приоткрою завесу маленькой тайны: с моим вопросом и ведущего редактора моего отдела слушать Дмитрий вряд ли уж стал бы.

Выплыв из нерадостных мыслей, поджала губы, с тоской взглянув на распечатку синопсиса жанра фантастики, и качнула головой, понимая, что еще одна стоящая история окажется в мусорном баке.

Сделав короткий вдох и выдох, прямо посмотрела на руководителя, стойко встречая тяжелый взгляд темно-зеленых глаз.

– Дмитрий Михайлович, я не понимаю, почему вы не желаете просто прочесть краткое изложение текста? Я уже не раз пыталась объяснить, что сложившуюся концепцию можно и нужно менять. Вы должны осознавать, что мы теряем свежих, интересных писателей. Сейчас все больше и больше авторы пишут именно в жанре фантастки и ее поджанров. Детективы с любовной линией, альтернативные и авторские миры, я уже не говорю про попаданцев.

Я перевела дыхание и серьезно заглянула в поскучневшее лицо начальника, стискивая пальцы в кулаки.

– Мы теряем их, Дмитрий Михайлович. А если мы теряем их, мы теряем деньги. Большие деньги. Проверенные авторы и новые идут в другие издательства, принося им немалый доход. Мы же в это время шагаем назад, – замолчала, пытливо смотря в усталые глаза. И с разочарованием поняла: сегодня вновь мимо.

– Вы закончили? – равнодушно уточнил начальник.

Спокойно кивнула, правда, спокойной внутри я себя не ощущала. Меня немного потряхивало. Но к такой реакции своего тела на повышение эмоционального фона давно привыкла. Благо, не начался кратковременный нервный тик, и на том спасибо.

– Раз закончили, идите работать, Ада, – сжав переносицу, тихо, но непреклонно произнес начальник, кивая в сторону двери. – И выкиньте из головы весь этот бред. Наше издательство ― одно из лидирующих. И таковым оно и останется. Еще раз попытаетесь всунуть мне всех этих оборотней, демонов, или упаси господи, драконов, и я подумаю, куда всунуть вас. Это понятно?

– Понятно, – нехотя откликнулась я, больно прикусывая щеку, чтобы вдруг не вывалить на главного, что я о нем думаю. Тоже мне.

Уже направлялась к двери, ежась от заработавшего за спиной шредера, как мне в ту же спину прилетело невозмутимое:

– Да, и еще. На вашу почту я скинул новый проект, он в приоритете.

Полуобернувшись, посмотрела, как главный безмятежно отхлебывает из чашечки кофе, не обманываясь его видом, прекрасно зная, что мужчина в начальной стадии бешенства, и поскорее выскользнула наружу.

Возвращалась на свое рабочее место я в малость подавленном настроении. И впервые всерьез раздумывала поискать новое место работы. Как бы я платонически ни любила «СелектайсЛитГрупп», наш коллектив, своего начальника, но мне порой становилось до ужаса скучно. Нет, мне нравилось работать с писателями СЛР-направления. Мне нравилось работать с их книгами, делать рецензии, корректировать текст, нравились все моменты рабочего процесса.

Но, по правде говоря, уже немного приелось.

Как бы ни пытались авторы «моего» направления писать нечто новое, но все уже написано, дописано и переписано. Меняются лишь имена героев. Естественно, я не умаляла заслуг авторов, написавших эти произведения, и ничуть их не принижала. Все они молодцы. Редкий дар ― написать историю любви или же ненависти и любви и воплотить эту историю в жизнь.

И ни в коем случае речи не идет о плагиате. За этим наблюдается жестко. Но и подобное бывало.

Однако так можно рассуждать о любом книжном направлении, не спорю. В том же фэнтези также многое уже написано и переписано. Но мне бы хотелось официально работать и с этой категорией. Уже более года именно фантастика, по большой части, фэнтези истории стали для меня искренней отдушиной.

По вечерам я охотно работала удаленно с авторами фантастики, помогая в их начинаниях, захлебываясь неизведанными мирами и красивыми любовными линиями. Не то чтобы я и раньше не читала фэнтези, читала, естественно, но именно в данный период, как говорится, потянуло.

Возможно, это просто усталость от своей непосредственной работы, такое тоже бывает. Но я была более чем уверена, что и после отпуска не изменю своего мнения. И все же в ближайшие несколько месяцев поход к Дмитрию с новыми синопсисами будет чреват фатальными для моей и его психики последствиями.

Раздумывая о несговорчивом главном и литературных мирах, я заскочила в туалетную комнату поправить нехитрый макияж и после, уже более удовлетворенная, вернулась к себе.

В отделе рабочие места редакторов разных направлений были отделены друг от друга прозрачными перегородками.

Работало сегодня всего несколько человек. Друг с другом никто из нас особо не контактировал. Исключением была моя подруга Ирина, полностью разделяющая мои взгляды.

Но, в отличие от меня, Ира бы никогда не рискнула отношениями с главным редактором и ни за что бы не пошла отстаивать свою точку зрения, потому что держалась за рабочее место обеими руками. Ирина была матерью-одиночкой и воспитывала шестилетнего сына Александра одна.

– Снова от ворот поворот? – проницательно спросила подруга, сочувственно улыбаясь.

Мрачно кивнула, ввела пароль на рабочем ноутбуке, сразу же открыла почту и нашла в ней вордовский файл со звучным названием о мрачном тиране и его секретаре.

«Ага, вот и секретарей подвезли», – кисло улыбнулась, кликая на значок скачивания.

– Поделишься, что на этот раз сказал Дмитрий?

Я взглянула на подругу поверх экрана ноутбука, иронично хмыкая:

– Сказал, что если еще раз принесу ему фантастичную, по его мнению, ерунду, он засунет мне ее туда, где я бы ее видеть нисколько не желала.

– Что, так и сказал? – округлила глаза Ирина, почесав любопытный нос.

– Угу.

– И что? Откажешься от своей идеи фикс?

Я неопределенно мотнула головой, пытаясь вчитаться в первые строки нового романа. Но не нового автора.

– Что у тебя там? Новый проект? – не унималась слишком разговорчивая сегодня Ира.

Она знала, как меня раздражает, когда кто-то пытается отвлечь от работы, но все равно почему-то полезла с ненужными вопросами. Была бы я парнем, наверняка сразу била бы в нос. Или в ухо. Но парнем я не была, от того лишь раздраженно цыкнула и не слишком ласково посмотрела на подругу.

Но Ира не испугалась и лишь невинно улыбнулась.

– Не смотри на меня так. А то до туалета не добегу, опозорюсь прямо на рабочем месте.

Я вскинула брови.

– Шучу. Но взгляд у тебя, правда, иногда бывает похлеще, чем у нашего главного.

Подруга передернула плечами, отводя взгляд. Я смягчилась, невольно улыбаясь.

– И ты знаешь почему. Ир, я пытаюсь работать и очень не люблю, когда кто-то в это время пытается влезть. Тебе ли об этом не знать.

– Так что за проект?

С грустью покосилась на текст.

– Секретарь и ее мрачный босс. А у тебя?

– О, нечто особенное, хочешь, расскажу?

– Не очень, – честно ответила, проведя языком по губам. Жутко захотелось кофе. Черного. Горячего. Вот прямо сейчас! – Ир, не хочешь прогуляться до комнаты отдыха?

– Можно, – кивнула подруга, хитро прищуриваясь. – Но с несколькими условиями!

– Какими-такими условиями? – с подозрением спросила я.

– Ты выслушаешь информацию о моем новом проекте, – в голосе подруги прорезались мстительные нотки, и я сразу поняла, в чем дело.

На днях я точно так же в красках рассказывала об одном из своих. М-да. Надо запомнить и никогда больше так не поступать. Ну его.

– И в субботу мы вместе прогуляемся в наш ресторанчик. Выпьем по бокальчику полусладкого, – вкрадчивые, томные нотки в ее голосе меня насторожили.

– А как же Александр? Ты решила прихватить с собой сына? В таком случае о вине и речи не идет.

Не знаю, по какой причине, но к сыну Иры она сама и окружающие обращались по имени и отчеству. Александр Давидович. Я и сама, познакомившись с серьезным мальчуганом, поразилась ядовитой тяжелой зелени его глаз, несвойственной для шестилетнего пацана, и тоже не рискнула обратиться по-иному.

Александр так Александр. Еще и Давидович? Ну и ладненько. Мне не сложно. А вот о том, кто отец мальчишки, Ира никогда не заговаривала, а я оставляла свое любопытство на эту тему при себе. Да и с самим Александром виделась всего один раз.

– Нет, о чем ты. Сын поедет к бабушке. Мама уже давно просила предоставить ей внука, да и сам Александр просил его к ней отвезти. Я и рада. Отдых от детей, как бы ни звучало эгоистично, нужен.

– Хорошо, – невозмутимо кивнула, определяя файл с новой книгой в папку «Текущие разработки» и поднимаясь. – Я не против. Так что у тебя там за оригинальный проект?

Пока я в относительно большую чашку заваривала себе кофе, по принципу: вода и ложка нерастворимого, подруга, картинно заламывая руки, вещала о том, как некий криминальный авторитет подстраивает свою смерть, а совершенно ничем не примечательная обычная девчонка случайно от него беременеет накануне, и авторитет неясно как узнает – начинается экшен. Это если коротко, но судя по презентации подруги, книга была явно эмоционально острая.

– И чем все закончилось? – уточнила я, когда мы уже вернулись на места.

– Без понятия, я еще не доработала до заключительного момента, – поморщившись, откликнулась подруга. – Но знаешь, эта история вдохнула в меня частицу своей жизни. Написано грамотно, особо сильных корректировок не требуется.

– Новый автор? – куснула губу.

– Да, но перспективный. А у тебя с фантастами как?

– Могу скинуть уже почти завершенный продукт. Скажешь свое мнение.

– Давай, – возбужденно откликнулась Ира. – Но сначала «Криминал», наверное, закончу.

Я отстраненно кивнула, концентрируясь и полностью погружаясь в авторский мир.

* * *

Из издательства я уходила самой последней и настолько дико устала за сегодня исправлять речевые обороты и ошибки, что приползя едва ли не на коленях домой, даже и не посмотрела в сторону домашнего рабочего ноутбука. Как и на не рабочий тоже.

Домашних ноутбуков у меня имелось несколько. Один чисто для работы, на нем открывался лишь вордовский файл. И об интернете речи и вовсе не шло. И один «живой», где я могла общаться с коллегами или просто зависать в новостях. Обычно я включала их сразу два, для удобства.

Но сегодня лишь фыркнула себе тихо под нос, какая уж тут работа, когда я не могу держать открытыми оба глаза.

Напрочь проигнорировала бурчащий от голода живот, быстренько разделась, со скрипом зубов по наитию перенастроила будильники, искренне радуясь, что завтра можно будет немного дольше поспать, отключилась наверняка еще на подлете к подушке.

Лучше бы я еще поработала, ушатав себя до состояния ничего не смыслящей амебы. Правда, уверена, меня и в состоянии некондиции не спасло от беспринципного вторжения в мой сон Его Величества Божнева.

Чтоб ему икалось хоть иногда.

М-да, а я уже надеялась, что моя болезнь под названием «Божнев» прошла. Ведь данный элемент уже не снился мне несколько месяцев.

Эх, наивная я. Погорячилась я списывать Кирилла Александровича со счетов. Погорячилась.

Неугомонный!

Правда, в то же время я понимала, что мой в некотором роде бывший, совершенно ни при чем. Но от этого понимания становилось отнюдь не легче.

* * *

Я стояла посреди пустынной детской старой площадки, удивленно оглядываясь и не веря, что нахожусь именно здесь. Сюда, где мы частенько проводили совместные игры, меня еще не заносило. Обычно место действия моих ночных пыток было куда изощреннее, и я оказывалась то дома у Кира, то у меня, то на берегу моря, где мы никогда не были вместе в реальности. Читали книги, веселились, играли в догонялки и… целовались. Но опять-таки, дальше не заходили даже во сне.

«Очередной слишком реалистичный сон», – с тоской констатировала, ощущая на себе внимательный цепкий взгляд, уже понимая, кто находится за моей спиной.

Вздохнув, резко, словно прыгала в воду, обернулась, не сдерживая грустной улыбки при виде высокого молодого мужчины с короткими черными волосами, сейчас по обыкновению скрытыми бейсболкой.

Карие, теплого кофейного оттенка глаза прищурены, на губах играет ироничная усмешка. И даже маленькая родинка над верхней губой с левой стороны в виде кофейного сердечка была на месте. В обычных прямых джинсах и майке с коротким рукавом.

– Привет, Ириска, – с хрипотцой произнес он, первым нарушая тишину.

Внутри все перевернулось и от этого родного голоса, и от обращения ко мне. Он всегда меня называл именно так. Ириска. И не от того, что у меня там некий оттенок волос, или еще что-то, связанное с внешностью. Нет. Из-за того, что в моих карманах всегда были самые дешевые, но крайне вкусные ириски. Но после нашего расставания покупать эти конфеты я перестала.

В отличие от кофе.

Подавила судорожный вздох. Сколько у него после меня было таких ирисок? Риторический вопрос, на который никогда не будет ответа. Да и мне уж точно этого знания не хотелось. Более того, у него есть жена. И возможно, тоже какая-нибудь конфетка.

– Здравствуй, Кир, – натянуто улыбнулась, с трудом отводя взгляд от маленькой родинки, к которой и сейчас хотелось прикоснуться губами. Но не сегодня. Сегодня на это у меня не было настроения. Я слишком устала.

Ведь я помнила их все. Не забывала, как обычные сны. И от того было больнее. Многие из них естественно поистерлись в памяти, но за последний год я помнила почти всё.

Глупость какая: в двадцать семь лет любить того, кто о тебе давно забыл и сейчас был плодом твоего воображения.

Клиника.

Но нет, лишь моя – нереальная реальность.

– Зачем вновь явился? – спокойно поинтересовалась, скрещивая руки на груди. – Может, скажешь, когда оставишь меня в покое?

Улыбка слетела с красивого лица.

– Ты сама это делаешь, Ада, – серьезно ответил он. – Я всего лишь некая часть тебя. Так кого же винить?

Я непонимающе нахмурилась. И раньше задавала ему этот вопрос, на который не получала ответ.

Двойник Кирилла Александровича Божнева, на данный момент стоящий на расстоянии ладони, всегда лишь отшучивался кривой шуткой. Что изменилось в сценарии моей личной преисподней?

– Почему ты так говоришь?

– А почему ты ушла от меня? – вопросом на вопрос ответил, подаваясь вперед и обнимая за талию.

Уткнулась носом в твердую грудь, стараясь унять бабочек в животе и откреститься от пронзившей внутренности вспышки.

Это не по-настоящему.

Это нереалистичная реальность.

По волосам пробежалась широкая ладонь, зарываясь в непослушные пряди.

– Помнишь, что я обещал тебе, Ириска? – тихо спросил, втягивая запах волос и прижимаясь к макушке щекой.

Странно, но я сразу поняла, о чем говорит этот фантом.

– Что у нас с тобой еще не все закончено, – ответила, не задумываясь и на минуту.

– Помни об этом.

– Ты не даешь забыть, – прошептала, прикрывая глаза.

Из сна я вынырнула резко, стараясь унять бьющееся, словно после пробежки, сердце. В спальне уже было светло.

Присев, растерянно оглянулась, прошептав:

– Что это, черт возьми, было?

В носу до сих пор стоял ненавязчивый запах Кира. Кофе с молоком и некий мужской запах, который никогда не могла интерпретировать. Помню, как-то после очередного сна, когда еще помнила запах, даже старалась найти этот оттенок. Но не нашла и близко похожий.

Ну и слава богу. Не хватало мне тут еще.

Тряхнув спутанными ото сна волосами, потерла лицо, выбираясь из постели.

Сон на то и сон, что думать о нем бессмысленно.

– Как и обычно, Ада, – сказала себе, вставая под прохладные струи воды.

Остальной день до вечера, когда мы должны были встретиться с Ирой, я, как и собиралась, провела в домашних делах и приготовлении нехитрой пищи. Затем ответила на звонок подруги, подтвердив, что все остается в силе, и пошла собираться, выбрав для похода в ресторан узкие черные штаны и персикового цвета джемпер. Волосы подняла в высокий хвост, заметив, что стоит освежить пепельный оттенок.

Волосы у меня были обычные, светло-русые. Но где-то примерно с двадцати с лишним лет по совету мастера придавала им оттенок пепла, смотрящийся очень гармонично с моими светлыми зелеными глазами.

Накинув легкое осеннее пальтишко, подвела губы неяркой коричневой помадой, впитала излишки в салфетку и улыбнулась своему отражению.

Что ж, к походу в ресторанчик я была готова.

Но совершенно не была готова к тому, с чем, а точнее с кем, мне придется совсем скоро столкнуться.

Как и не была готова к скорейшим масштабным событиям, коварно поджидавшим меня уже в понедельник.

Явно, некая Аннушка* уже разлила масло, запуская круговорот интересных, внезапных и случайных явлений.

* * *

[СЛР – книги в жанре: современный любовный роман. Сокращение, применяемое авторами и издательствами]

[«Аннушка уже разлила масло» ― вольная отсылка автора к книге «Мастер и Маргарита»]

Глава 2

Когда я приехала в наш с подругой любимый ресторан, ее еще не было. Но я этому даже и не удивилась, сколько я ее знала, подруга любила и умела опаздывать. И если в начале нашего знакомства я еще ворчала на этот вопиющий факт, а сама Ира только смеялась, отшучиваясь, что опоздания у нее в крови, особенно после того, как родила, то со временем как-то привыкла и стала относиться снисходительно к ее непунктуальности.

Однако, когда дело касалось работы, Ира почти всегда приходила вовремя, в особенности, когда начальство с утра было на рабочем месте, и опаздывала, когда начальство приходило на несколько часов позже. Самое интересное, что Дмитрий никому и не докладывал: придет он сегодня раньше на работу или же задержится, но Ира умудрялась прилетать в издательство за минут двадцать до его прихода.

На мои ироничные по этому поводу подколки Ира только отмахивалась, что у нее просто внутренняя чуйка на такие вещи, и когда можно опоздать, она спит, а когда нужно прийти раньше ― просыпается ни свет ни заря.

Вот такой парадокс.

Сама я с детства была приучена приходить вовремя, а лучше за минут десять, чтобы не заставлять людей ждать. А когда обучалась в университете, то и вообще на экзамены приезжала почти аж за два часа, для своего же спокойствия и удобства. Так уж меня воспитали.

Расплатившись с водителем, запахнула легкое пальто, поежившись от немного прохладного воздуха. На дворе стоял конец сентября, когда еще не совсем холодно, но уже и не жарко. Великолепно, я считаю. Взглянула на уже желтеющие листья под ногами и, пнув один из кленовых листьев, поднялась по ступенькам и вошла.

Присев за зарезервированный столик у окна, сняла верхнюю одежду, заказала у тут же подошедшей официантки большой латте без добавок и огляделась. Ресторанчик был небольшим и очень уютным, всего на десять столиков. Прямо сейчас в нем было пустовато, в зале сидели только я и молодой мужчина привлекательной наружности через парочку столиков от меня.

Мазнув по нему взглядом, задержалась на широких ладонях, держащих черный планшет, и аккуратных пальцах, водящих по тачу, по чашке кофе, в которой явно был американо, и лежащей на столе кроваво-красной розе на длинной ножке с множеством зеленых листиков. Красиво, но до скрипа зубов банально.

Я усмехнулась. У мужчины явно намечалась не деловая встреча, несмотря на то, что одет он был в строгий костюм.

Словно почувствовав на себе взгляд, мужчина вскинул голову, но я успела отвернуться, с невозмутимым видом выглянула в окно. Безразлично наблюдая за прохожими, неторопливо отстукивала по столу кончиками пальцев ― давняя, можно сказать, вредная профессиональная привычка, от которой я никак не могла избавиться.

Когда почти двадцать четыре на семь работаешь за ноутбуком, правишь ошибки, вычитываешь текст, выворачивая его под правильным углом, только разве что сама книги не пишешь, со временем возникают определенные привычки.

Любимый напиток принесли быстро. Попивая его через трубочку, старалась больше не коситься на отчего-то заинтересовавшего мужчину. Вернулась к воспоминаниям своего ночного «кошмара», грустно улыбнувшись.

Господи. Ну почему он мне снится?

Это необъяснимое явление я понять никак не могла. Как и понять, за какие такие грехи несносный Божнев пытает меня воспоминаниями о себе.

Возможно, в прошлой жизни я кого-то утопила, убила, расчленила с особой жестокостью, что мне досталось такое наказание, как вечный сон с Божневым? И тем более такой реальный, словно я раз за разом проживала маленькую альтернативную жизнь.

«Ты помнишь, что я тебе обещал?»

Как же мне было не помнить? Если из-за него, из-за этого обещания я не могла наладить свою личную жизнь?

Черт! Почему нет в мозгу удобненькой кнопки delete? Ну, или что лучше всего, корзины.

Ага, размечталась.

Со стоном закрыла лицо руками, вообще не понимая, почему вновь обо всем этом думаю, словно законченный мазохист. Только не плетки да всякие интересные девайсы меня интересуют, а духовные терзания.

Точно латентная мазохистка.

Всегда, когда я пыталась выстроить любовные отношения с мужчинами, все разбивалось об Божнева. Его неустанное присутствие в моей жизни и то самое обещание.

Боже. Да выполнил он его на всего сто-пятьсот с плюсом. Потому что встречались мы с ним крайне часто. Непозволительно, я бы сказала, для человека, который хочет всего лишь нормально жить.

И все же сегодняшний ночной сон отличался от предыдущих, знать бы еще почему. Но кто же мне ответит? Только если к психологу или сразу же к психотерапевту идти и выкручивать ситуацию с Божневым, делая пытку еще более изощренной.

Мне не хотелось. Один раз как-то пробовала и даже отважилась записаться на прием к порекомендованному мамой психологу, но в последний момент отказалась, трусливо сбежав.

Да, Ада Дмитриевна, вы трусиха, каких поискать.

Мои мысленные терзания были нарушены веселым, бодрым голосом Иры над головой:

– По какому поводу рефлексируешь?

Медленно опустив ладони, подняла голову, с недовольством наблюдая за светящейся, словно новенькая банковская карточка класса «Голд», Иришкой, устраивающейся напротив меня и с интересом вскидывающей брови.

– Что?

– Ты опоздала, – сухо констатировала я очевидное.

Ира пожала плечами, весело фыркнув:

– Пора бы уже привыкнуть и перестать читать мне нотации. Ну, что у нас в меню? Ты заказала что-нибудь?

– Только кофе, – буркнула, указывая на чашку пальцем. – С остальным решила тебя подождать. Но есть мне не хочется.

– Да-да, ты же у нас ночная жрица, – хихикнула Иринка, припоминая мой самый «страшный» грешок. – Подождешь часа ночи и полезешь жрицевать. Заказывай давай. А то уже заметно, что в джинсы с трудом влезаешь.

Я прожгла подругу возмущенно-обиженным взглядом и со вздохом потянулась к ламинированной карте, с притворным недовольством читая меню.

На подругу я на самом деле не обижалась, поскольку в ее словах о «ночной жрице» была весомая доля правды. Но что поделать, если после работы, которая чаще всего заканчивалась после часа ночи, мне жутко хотелось жрать.

Не кушать, как культурные люди, а именно жрать. Но это все лирика.

– Так по какому поводу траур?

– Да все в порядке. Просто устала. Неделя была напряженной, тебе ли не знать. В кратчайшие сроки сдача двух текущих проектов. Изучение и формирование нового, краткая читка и разработка предварительной реализации. Оценочный лист. Накатать заявки в пиар-отдел. Утвердить электронную версию. В общем, дел по горло. И это только по основной работе.

– Знаю, кому ты это говоришь? – наигранно возмущенно воскликнула Ира, рукой подзывая официантку на оглашение заказа.

В ответ безразлично пожала плечами. Когда официантка подошла, после подруги озвучила свой заказ, и в дополнение мы с ней условились на бокал красного полусладкого испанского вина. Я предпочитала только этого производителя.

Пометив в телефоне наш заказ, молодая девушка коротко улыбнулась, предупредив, что все будет через двадцать минут, и оставила нас.

После ее ухода Ирина придвинулась ближе, подставляя под подбородок сцепленные в замок ладони.

– Так ты только из-за работы такая мрачная? – пытливо спросила она, склоняя голову набок, внимательно рассматривая меня. – Не слишком похоже.

Я не знала, что ей на это ответить, и лишь поджала губы. Говорить о своих странностях я не хотела, хватало того, что о моей проблеме знала мама. И благо она с пониманием относилась к моей ситуации, не заставляла таскаться по врачам. И вообще лишний раз не влезала в мою жизнь, позволяя оставить выбор за собой. И за эту черту характера я ее очень уважала. В отличие от матери подруги: та в любой представившийся момент старалась сбагрить дочь под венец, подсовывая сыновей подруг.

Мысленно передернувшись, отмахнулась от подруги:

– Не придумывай. Людям свойственно иногда рефлексировать и пребывать в мрачном состоянии, на то мы и люди.

– Мать моя женщина, – негромко расхохоталась Ира. – Похоже, кто-то перечитал фантастики, тебе только оставалось добавить: в отличие от, хм, пускай оборотней, например.

– Да ну тебя.

Подруга широко улыбнулась, продолжая шутливо подначивать меня, и уже вскоре мы вместе хохотали, не обращая ни на кого внимания. Мое настроение заметно скакануло вверх, и я была очень благодарна за это Ирине.

Все же это прекрасно, когда есть такие друзья.

Оставшееся время мы разговаривали обо всем и ни о чем серьезном. Ира рассказывала о сынишке, искренне радовалась тому, что у нее такой замечательный, ответственный сын. Ну и, конечно же, радовалась, что несколько дней будет предоставлена сама себе.

Но я отчетливо видела на ее лице хорошо скрываемую тень грусти.

Что поделать, растить ребенка одной ― огромный труд и тяжелая ноша. Знала бы я, кто отец Александра, точно бы плюнула в наглую рожу, посмевшую оставить своего ребенка одного. На кол таких отцов. Правда, в то же время и ситуации разные бывают. Но это уже иной разговор.

Спустя несколько часов расправилась с вкусной едой и пресытилась терпким сладковатым вином, и мне уже стало настолько легко и хорошо, словно камень с души упал. Походом в ресторан я была очень довольна, получилась этакая небольшая терапия. Но действенная.

Еще довольней я стала, когда Ира предложила вместо такси немного прогуляться до метро, до него от ресторана было несколько кварталов. Минут двадцать ходьбы через сквер, на что я благосклонно согласилась. Прогуляться мне тоже хотелось.

Мы заказали по чашке кофе. И еще примерно полчаса посидев, собрались на выход. Ира изъявила желание отойти в дамскую комнату, я же решила постоять на крыльце, после вина было несколько душновато и очень хотелось на воздух.

Оказавшись на улице, с облегчением вздохнула, поморщившись от вида курящих возле входа мужчин. Собиралась спуститься со ступеней, но внезапно дверь сзади открылась, и в спину ощутимо толкнули.

Не ожидая своеобразного нападения, я глупо взмахнула руками и полетела вперед, успевая только лишь тихо вскрикнуть и зажмуриться. Но упасть и пересчитать своим телом ступеньки, как и разбить лицо об асфальт, не дала твердая рука, перехватившая мое запястье. Меня с силой дернули назад и впечатали в твердое тело, в нос ударил запах дорогого мужского парфюма, вкусного, надо сказать, и крепкого кофе.

– Вы в порядке? – с тревогой поинтересовался низкий бархатный голос над моей втянутой в шею макушкой.

Разлепив один глаз, медленно подняла голову, с возмущением уставившись в карие, теплого оттенка глаза мужчины, и подавилась воздухом, ощущая, как моя челюсть падает вниз. Я не могла поверить в то, что действительно вижу перед собой его. Или я совсем сошла с ума?

Но нет, передо мной действительно был не кто иной, как Кирилл Божнев. Теперь, увидев его вблизи, я могла сказать это точно.

Отшатнулась, машинально ступила на ступеньку ниже. С изумлением и неким неверием скользила взглядом по длинному, до колен, не застегнутому осеннему и явно дорогому черному пальто, из-под которого была видна синяя рубашка, заправленная в классические штаны. Взгляд замер на слегка потрепанной и совершенно не подходящей к дорогому образу бляшке ремня. Не понимаю, как этот ремень вообще умудрился сохраниться, ведь именно я его дарила на его день рождения.

С огромным изумлением смотрела на отросшие зачесанные назад черные волосы, отпущенные до воротника пальто и чуть завивающиеся на концах, мысленно констатируя, что короткая стрижка ему идет больше. Добралась до мягких, сейчас что-то говорящих слегка полноватых губ, ошарашенно рассматривая родимое пятно в форме сердечка, которое так сразу и не заметишь, если пристально не смотреть, и наконец вновь заглянула в слегка прищуренные кофейные глаза, сглатывая слюну в пересохшем горле.

Заторможено перевела взгляд на красную, слегка потрепанную от столкновения розу в его руке, которой он придерживал меня, не давая слететь со ступеней и помять уже свою пятую точку.

«Как он здесь оказался? Узнал?» – лихорадочно раздумывала, вглядываясь в с каждой минутой мрачнеющее лицо. – «Злится, что столкнулся со мной?»

И тут меня ощутимо тряхнули за плечи, выбивая из груди воздух и вынуждая дышать и наконец слышать звуки. Мужчина выругался, похоже, на английском языке и, подхватив меня под мышки, спустил со ступеней, отвел в сторону и наклонился, заглядывая в лицо.

– Девушка! Вы слышите меня? Скорую вызвать? – он поджал губы, недовольно цыкнув на злосчастную розу, потянулся к внутреннему карману пальто. – Черт! Сразу надо было это сделать!

А я в тот момент как последняя дурочка жадно за ним наблюдала, почти не воспринимая его речь, млея от бархатных ноток и горячих пальцев на своем запястье. Точно, идиотка.

– Как ваше имя? Что болит? Голова? – строго и вместе с тем взволнованно допрашивал меня мужчина, и я только в тот момент осознала, что так и стою с отвисшей челюстью, во все глаза таращась на Божнева.