Обещание

– Н-нет, ничего не болит, – хрипло выдавила, окончательно приходя в себя. – Со мной все в порядке. Отпустите, пожалуйста, – и сама вырвала руку, делая шаг назад, ощущая неуютную внутреннюю дрожь.

Это же надо было так вляпаться!

– Простите за то, что сбил. Я не заметил вас. С вами точно все хорошо? – с беспокойством уточнил он, зачем-то делая ко мне шаг и хватая за руку.

Новое прикосновение обожгло, пробудив вполне рациональную злость на ситуацию. Что он тут вообще делает? Разве он не должен быть в Штатах?

«Нет!» – хотелось крикнуть мне в его красивое, одновременно родное и чужое лицо. – «Нет, потому что тебя здесь не должно быть!»

Но я не крикнула, а только сдержанно кивнула, выдергивая руку из его крепких, горячих пальцев, нарочито спокойно стряхнула несуществующие пылинки с пальто, проводя по нему ладонью, мысленно стеная, что Ира снова задерживается.

«Вот что так долго можно делать на унитазе?» – мрачно подумала. – «Боги, тут Божнев стоит, а я думаю об Ире и унитазе. Картина Репина – «Приплыли».

– Все хорошо, – еще раз повторила, отворачиваясь и прилагая все силы, чтобы на него не смотреть. Не смотреть в кофейные манящие глаза, светящиеся сейчас искренней, неподдельной тревогой. Мне хотелось сквозь землю провалиться или вдруг оказаться как можно дальше отсюда. Да хоть на необитаемом острове. Всяко лучше, чем с ним вот так.

– Хорошо. Я рад, что вы не сильно пострадали, но я сожалею, что доставил вам неприятности. Вот, – мне в руки сунули визитку и… розу, на которую я уставилась как на тридцатое чудо света. – Если понадобится помощь, или хоть что-то, что позволит загладить мою вину, позвоните. Простите, я спешу.

Кир кивнул мне и быстро затерялся в толпе, а я стояла и поочередно смотрела то на визитку, то еще растерянней ― на злосчастную ни в чем не повинную, слишком помятую розу, то на толпу мимо проходящих и с подозрением косившихся людей. В тот момент в моей голове был всего лишь один вопрос, крутящийся, словно заезженная старая пластинка:

– Какого черта, Божнев?

«Какого хрена мы встретились именно сейчас и вот так?»

Треск – и роза в моей руке сломалась на две части. Мне было жаль бедный цветок, но так вышло случайно. Визитка полетела в урну, а цветок выбросить туда же я не смогла.

– Ада? – окликнула меня быстро спускающая со злосчастных ступеней ресторана Ирина, взволнованно поглядывая на мой взъерошенный вид. – Что уже успело произойти? Тебя что, и на минуту оставить нельзя?

Она заметила сломанную розу и удивленно округлила глаза.

– Ой, а откуда это у тебя?

От моего уставшего, но тем не менее злобного взгляда подруга замолчала.

Махнув на нее рукой, всунув в ее руки бутон, буркнула:

– Пойдем.

А пройдя несколько шагов, с трудно сдерживаемым раздражением спросила:

– Вот скажи мне, Ир, что можно делать в туалете битых полчаса? Как у тебя так получается?

Если у подруги еще и оставались вопросы, то они напрочь испарились. Она мне виновато улыбнулась и развела руки в стороны, случайно проехавшись несчастным бутоном по лицу проходящего мимо мужчины.

– Простите, – виновато улыбнувшись, крикнула Ира в спину ругающемуся несчастному. Я тихо хохотнула, покачав головой. – Так откуда богатство?

– Не задавай вопросов, на которые не хочешь получить лживые ответы.

– Злая ты, – притворно обиделась подруга. – Но так и быть, сегодня я тебя прощаю.

Хмыкнула:

– Благодарю покорно.

Всю дорогу до дома я старалась не думать об ошеломляющей, странной встрече с Божневым, еще вчера бы я сказала – невозможной. Как и о том, по какой причине он вновь оказался в России. Ведь столько лет жил за тысячи километров, так почему именно сейчас?

И еще, кому предназначался цветок?

Глава 3

С утра я пребывала в крайне мрачном расположении духа. Не иначе как грядут красные деньки календаря. Раздражало абсолютно все. Громко звонящий будильник, сбитое одеяло и прилипшая к телу майка для сна.

Р-раздражало!

Более того, я встала куда позднее, чем должна была, благо, что не критично. И отнюдь не из-за Божнева. В эту ночь, как я со страхом предполагала, он мне не приснился. Мне вообще ничего не снилось, ну, или я не запомнила.

Уверена, если бы все же приснился, не смогла бы удержаться от того, чтобы отхлестать мерзавца по его наглой симпатичной роже, прибавив смачного пинка по его упругой заднице.

Нервно усмехнулась, вздохнув.

Вскоре утро стало еще более отвратительным, когда я обнаружила, что у меня закончился кофе.

Нет, нет так. Кофе!!!

Мой любимый бодрящий вкусный напиток, отсутствие которого уже сигнализировало о грядущем армагеддоне.

Отсутствие кофе – самый страшный кошмар.

В довершение всего я не обнаружила в кране горячей воды!

– Блинский блин! – медленно зверея, ругалась я, грея в чайнике воду. Еще какой, мать его, блин!

В общем, как было не трудно догадаться, на работу я притянулась в настроении хуже некуда, и уже подходя к посту охраны, где нужно было предоставить рабочий пропуск, я начала сомневаться, что рабочий день сегодня пройдет в штатном режиме.

Моя интуиция так и кричала: что-то не так. Это я еще тогда не знала, насколько не так.

Обычно всегда вежливый, галантный охранник Иван, с подозрением на меня покосившись, пробурчал под нос нечто невразумительное и натянул козырек кепки с гербом охранного агентства едва ли не на нос, полностью игнорируя мое приветствие.

Пожав плечами, спокойно прошла через вертушку, не забыв приложить служебный пропуск к сканеру, удивилась пустынному холлу. В холле находилось неплохое кафе, и обычно тут сновала куча людей, шатаясь то за кофе, то за чаем, то за любимой снедью, чтобы во время работы перекусить. А сейчас бизнес-центр, в котором, по большому счету, располагалось только наше издательство и еще несколько небольших фирм, будто вымерло.

Впрочем, мне-то какая разница.

Забежав в кафе за кофе, раздосадовалась, что в наличии был лишь американо, но и ему была рада, словно ребенок. И уже в чуть лучшем расположении духа поднялась на свой этаж, толкнула стеклянные с матовым напылением двойные двери и оторопела, застывая в проеме.

При моем появлении повисла мертвая тишина. На мне скрестились испуганные вытаращенные взгляды коллег. Я даже назад обернулась, грешным делом подумав, что за моей спиной стоит некто такой, кто мог бы вселить настолько священный ужас и благоговение. Но за моей спиной была пустота.

Не понимая, что происходит, повернулась обратно, вздергивая брови и словно запуская спусковой механизм и команду: ожить.

Первым отмер Андрей Смирнов, редактор мужской и бизнес литературы, такой себе тип. Лично мне он никогда не нравился, слишком скользкий и всегда норовил скинуть свою работу на кого-нибудь другого под предлогом излишней загруженности.

– А, это ты, Нович, – выдохнул он, меряя меня укоризненным возмущенным взглядом. – Чего пугаешь?

– Я пугаю? – посмотрела на него как на идиота. На лице Смирнова промелькнуло смущение, однако он тут же взял себя в руки, вздернул нос и уверенно кивнул. Но я на него уже не смотрела, усаживаясь на свое рабочее место, кивком ответила на приветствие самой адекватной из присутствующих ― подруги, тихо поинтересовалась, включая ноутбук:

– Что за паника? – и уже громче, не скрывая саркастической усмешки: – Вновь кто-то выпустил не тот тираж? Или же косякнул с фамилией автора?

Красноречиво и не без ехидства покосилась на покрасневшего то ли от смущения, то ли от злости Андрея, припоминая ему его недавнюю провинность. Со стороны подруги послышался приглушенный смешок.

Ира пожала плечами.

– Мы сами не в курсе, – откликнулась за моей спиной Катенька, редактор СЛР. – Но поговаривают, что грядет что-то не очень хорошее. Арина, ну, секретарша главного, по секрету сообщила, что вроде как наш генеральный в долгах, и издательство пустили на этих выходных с молотка.

Мои пальцы, уже набирающие на клавиатуре текст, замерли, я напряглась и медленно обернулась, недоверчиво взглянув на Катю.

– Бредово звучит. Не верю! Откуда быть долгам? У нас вполне успешное издательство. За все время, что работаю, ни разу не задержали зарплату. Или случилось нечто такое, что могло бы натолкнуть на мысли о каких-то проблемах на предприятии.

Меня поддержали другие коллеги:

– Да, Кать. Ада дело говорит. Не может такого быть.

– Когда вы уже перестанете собирать слухи? – возмутился Олег Николаевич, работающий в издательстве почти с самого его основания.

– За что продали, за то и купила, – обиженно проворчала Катя.

Возмущение коллег все нарастало, а я уже на них не обращала внимания, делая пометки, что на сегодняшний день в приоритете выполнить и закрыть. Когда нужно, я умела отключаться, но выходило это крайне редко, но сегодня получилось, по итогу я даже не заметила вновь образовавшуюся тишину.

– Что за гвалт? – донесся до меня недовольный, холодный голос Дмитрия Михайловича.

Я обернулась, равнодушно взглянув на взбешенного главного, у которого только что пар из ушей не валил. Прищуренный взгляд ядовито-зеленых глаз любого мог довести до нервного тика, вон как коллеги побледнели. Некоторые даже попытались мимикрировать под цвет штукатурки. Не очень удачно, тяжелый взгляд главного и их не обошел стороной.

– Вы что, на рынке находитесь?

– Нет, – замотали головами сотрудники и, что уж там, и я вместе с ними.

– А у меня изредка складывается такое ощущение, что на рынке, – брезгливо сморщил нос главный. – Через тридцать минут общее совещание, присутствовать всем без исключений.

Дмитрий повернулся к маячившей за его спиной помощнице:

– Арина, подготовьте зал.

– Будет сделано, Дмитрий Михайлович, – сверкая пятками к двери, пролепетала секретарша.

Главный повернулся вновь к нам, сурово рявкнув:

– Работать! Вам платят не за сбор сплетен!

– Конечно, Дмитрий Михайлович!

«Да, шеф! Есть, шеф! Будет исполнено, шеф!» – мысленно усмехнулась я, отворачиваясь и давя улыбку.

Начальство сумрачно зыркнуло на вытянувшихся в струнку подчиненных и, пыша праведным гневом, скрылось в своей пещере-кабинете. Коллеги же притихли, зашуршали бумагами и защелкали мышками, но все равно отовсюду слышались испуганные шепотки.

– Значит, все-таки что-то случилось, – тихо констатировала Ира, создавая видимость работы, усиленно клацая мышкой и стуча пальцами по клавиатуре.

Я на это ничего не ответила, отхлебнула чуть остывший горьковатый кофе. Сама уже склонялась к тому, что слухи могут оказаться отнюдь не слухами, и от этого внутри все неприятно сжималось.

– Понять бы что. Слушай, а вдруг, правда, продали нас?

– Если и продали, то не нас, а издательство. Мы не в рабстве, Ир. В любом случае, скоро все точно узнаем.

Подруга, помрачнев, согласно кивнула, нарочито заинтересованно уставившись в компьютер.

Я, тоже вздохнув, вернулась к работе, продолжая слышать назойливые перешептывания коллег и тихое недовольное шипение Иры себе под нос о том, что только проблем ей сейчас не хватало.

Атмосфера с каждой минутой накалялась и понемногу передавалась мне. А когда мы всей толпой заходили в малый конференц-зал и рассаживались на стульях, меня кольнуло нехорошее предчувствие, усилившееся с приходом главного редактора. По его кислому скорбному лицу создавалось впечатление, что он только что похоронил свою любимую бабушку, ввиду того, что бабушки у мужчины точно не было, странное сравнение.

Мотнула головой, пододвигаясь ближе к столу, готовясь внимать всему, что скажет начальник. Но оказалась совершенно не готова к именно таким новостям.

Дмитрий прошествовал к своему месту во главе стола и, оставшись стоять, хмуро одарил каждого из нас ничего хорошего не предвещающим взглядом.

Напряглась, даже мягкое место зазудело, говоря о скорых проблемах. Судя по ерзанью коллег, это чувство посетило не только меня.

– Всем еще раз доброе утро, хотя в свете обстоятельств не могу сказать, насколько оно доброе.

– Так слухи не врут? – робко уточнила вездесущая Катя, кинув торжествующий взгляд на недоверчивых коллег.

– Не знаю, какие именно до вас дошли слухи, но я скажу лишь то, что известно лично мне. После постараюсь ответить на ваши вопросы, если таковые будут. До этого прошу не перебивать. Всем все понятно?

«Уже ничего хорошего», – мысленно отметила, украдкой переглянувшись с Ирой.

Катя заметно поежилась и кивнула, виновато опуская голову. Остальные благоразумно промолчали.

– Вчера вечером всех руководителей подразделений поставили в известность, что издательство на выходных ушло с молотка. Если вы говорите об этих слухах, то они имеют место быть. Предвосхищая ваше беспокойство и возмущение, я ничего не знал. И…

Со всех сторон вновь раздались испуганные шепотки и стенания. А бедным стульям к концу совещания грозило остаться без обивки.

– Тише! Я же просил, – укоризненно прищурился Дмитрий. Он подождал, пока его подчиненные хоть немного утихомирятся, и добил: – Ко всему прочему, я попросил вас всех собраться по той причине, что кардинальные изменения коснутся в большей степени именно нашего отдела.

– Но как же так? – всхлипнула Наталья Петровна, ведущий специалист художественного направления.

– Как есть, – безжалостно обрубил главный. – Более того, у издательства с этого момента, или же правильней будет сказать: с субботы, новый генеральный директор. Я предполагаю, что с вероятностью в девяносто процентов «Селектайс» ждет поглощение.

«Да, похоже, одним валокордином сегодня никто не отделается», – сумрачно подумала я, нервно сжимая в пальцах кончики волос.

Дмитрий замолчал, давая переварить всем нам эту, несомненно, важную и одновременно отвратительную информацию.

Ошарашены и растеряны были абсолютно все. Кто-то позеленел, кто-то, наоборот, побледнел, у кого-то начался тик, а кто-то испуганно заохал и запричитал:

– Что же будет?

– А мы? А нам что прикажете делать?

– Это что же, искать новую работу? Где?! Как я сейчас найду?

– А о нас, смертных, кто-нибудь вообще подумал?!

– Нас выкинут на улицу, как нашкодивших бездомных котят! Что творится, что творится?!

Я меланхолично наблюдала за творившийся паникой и начинающимся хаосом, наткнулась на усталый, серьезный взгляд главного, качнула головой и первой отвела взгляд, задумавшись.

Ну, в принципе, с одной стороны, сама подумывала сменить работу, но чтобы вот так резко, нет. Да, уж, мысли материальны. Хотя, где наша не пропадала? Справимся. Возьму, к примеру, больше удаленных заказов.

Возможно, я бы и думала, что резкая смена руководства может быть и к лучшему, если бы не поникшие плечи подруги и ее потухшие, затравленные глаза, в них так и сквозила обреченность.

Вот чувствовала я, что этот день будет непростым. Однако не знала, что настолько.

Иру было жаль больше всего. Но я уже начинала подумывать, чтобы, если что, половину заказов отдать ей. Ребенка же на что-то нужно будет кормить.

Опустила руку под стол, сжав безвольную ладошку подруги в молчаливом жесте поддержки. Ира заторможено на меня посмотрела и криво улыбнулась, вяло пожав в ответ.

Главному же явно надоел учиненный ошалевшими от надвигающихся, как танк, перспектив сотрудниками шум, который он, похоже, и до этого пытался пресечь, но безуспешно, и я едва не подпрыгнула от громкого окрика мужчины:

– Спокойно, я говорю! – он добавил к словам удар по столу, отчего рядом сидевшая Ира, как и я, вздрогнула, и мы с ней синхронно неодобрительно покосились на старающегося сохранять то самое мнимое спокойствие мужчину.

– Пока еще ничего не известно. Не факт, что нас ждут мгновенные кадровые перестановки прямо вот сию же минуту. Вы сами должны понимать, что быстро выполнить смену кадров не выйдет, даже если новый директор приведет за собой полностью укомплектованный штат. Как, собственно, и реорганизацию.

– Это верно, – важно покивала Наталья Петровна.

– Так что не будем сеять преждевременную панику, – сухо заключил начальник. – Новый генеральный прибудет уже завтра, к сожалению, лично с ним не был знаком, как и представлен. Но до меня донесли, что это мужчина, и он американец с русскими корнями. А также то, что он является соучредителем зарубежного издательства.

Присутствующие девушки резко приосанились, вытягиваясь в струнку, словно кошки при виде сметанки, и навострили ушки. Только что носами не повели. И лишь мужская половина аудитории заметно поскучнела. Весело фыркнула. Похоже, новому директору будет несладко, вон, как только от одного упоминая, что новый имущий власть ― мужчина, на лицах девчонок появились хищные ухмылочки. Да еще и американец, в виде бонуса. Пусть и с русскими корнями, ведь не понятно пока, насколько корни-то русские. Да еще и при деньгах. Такой себе – Американ бизнесмен. А если он еще и красавчик, м-да. Мужику я сочувствовала заранее.

Словила от Иры вопросительный взгляд и отрицательно помотала головой.

– А имя, фамилия, что-нибудь известно, Дмитрий Михайлович? – взволнованно спросила Катя, совершенно не смутившись от осуждающего взгляда начальника.

«Явки, пароли, счет в Швейцарском банке», – не унималась моя язвительная натура.

– К сожалению, нет, – поморщился главный. – Как и название его издательства. Только то, что оно вполне успешно на американском рынке, и новый директор, скорей всего, пожелает сделать из нас филиал.

– Американский захватчик, – выплюнула Наталья Петровна.

– Не густо, – недовольно скривился Андрей, и почти все были с ним солидарны, как и с насупленной Натальей.

– Что же, главную новость я довел до вашего сведенья, возвращайтесь все к работе. В любом случае, от нас ничего не зависит. Будем надеяться на лучшее, но готовится к худшему.

– Уже готовимся, – буркнули позади меня. – Благо хоть завтра узнаем, что нас всех ждет, а не через месяц. И на том спасибо.

– Точно! Заодно и какой из себя этот фрукт ― Американ-руссиш владелец, – добавил кто-то из мужской половины.

Я, как и многие из коллег, услышавшие этот комментарий, прыснула в кулак.

Эх, знала бы я, что фруктик-то окажется очень непростой. Хотя, куда бы я делась с подводной лодки уже бывшего «Селектайс».

Глава 4

На следующий день на работу я пришла пораньше, в еще более скверном настроении, чем вчера. И небезосновательно! Никто не знал, что нас сегодня и в будущем ждет, никто не был уверен, что уходя с рабочего места, не останется безработным. Никто сегодня не был ни от чего застрахован.

Отвратительное чувство.

Благо с вероятностью в девяносто девять процентов нам с новым директором наверняка и пересекаться-то не придется, это если, конечно, мы останемся при своих должностях. Например, с прошлым директором я за все время работы встречалась только раз или два, и то мельком.

Ну, если не брать в расчет корпоративы, на которых прошлого главного видеть также не приходилось.

Дело в том, что сторонние приглашенные генеральным гости и вышестоящие должностные лица праздновали в отдельном кабинете ресторации. Да, вроде как все вместе, но элита отдельно, простые смертные отдельно, а я и рада.

Подобная перспектива внушала надежду, что все обойдется и никаких существенных изменений не произойдет.

Ожидание чего-то неминуемого разлилось в воздухе, напрягая и скручивая и так натянутые до звона нервы, по дороге на работу мне даже иногда казалось, что я слышу этот звон. К моему огорчению, и вкусный латте из «Старбакс», за которым я отправилась более длинной дорогой, не улучшил мое мрачное настроение ни на йоту.

Усмехнулась, пытаясь припомнить, когда в последний раз была настолько взвинченной. Наверное, в университете на защите дипломной, но там, ясное дело, нервничал каждый. В общем, лет пять назад.

Шагнула в пока еще пустынный кабинет, тоскливо обвела его взглядом, мазнув по опущенным ролл-шторам в кабинете начальника.

С ностальгией улыбнулась, вспомнив, как часто любил Дмитрий, скрестив на груди руки, стоять и с суровым лицом этакого надзирателя наблюдать за нами через до блеска вылизанное стекло.

Но будет ли это завтра? Или хотя бы через неделю? Не думаю. Скорее всего, главный прав. Нас всех погонят поганой метлой, заменив иным штатом.

Поставив на свой стол большой стаканчик латте, повесила жакет на спинку кресла, медленно провела по плоскому ноутбуку пальцем, открывая его и припоминая, каких трудов мне стоило отвоевать себе право работать именно на ультрабуке, а не на стационаре.

– Ада? – услышала за спиной удивленный голос Дмитрия и обернулась.

«А вот, собственно, и он».

– Ты сегодня рано. Не спалось?

Молчаливо повела плечом, спокойно наблюдая за приближением мужчины.

– Значит, не спалось, – усмехнулся он и жадно уставился на стаканчик моей прелести: – Мне тоже. Но о покупке кофе я не подумал. Угостишь?

– У тебя есть кофе-машина, – расслабленно напомнила я, переходя на неофициальный тон.

Дмитрий досадливо поморщился:

– Так и скажи, что тебе просто жалко пару глотков напитка, кофеиновая маньячка.

– От маньяка слышу. Признайся уже, что так и не научился пользоваться кофе-машиной без подсказки помощника.

Мужчина наигранно обиженно поджал губы, не скрывая в зеленых глазах веселые смешинки, нарочито сурово ответил:

– Не нарывайся, Ада Дмитриевна!

Я вздернула бровь. Дмитрий Михайлович, вздохнув, поднял глаза к потолку, пробормотав под нос:

– И кого воспитал? – с укором посмотрел на меня, нехотя признаваясь: – Не научился! Так кофе угостишь-то?

Начальник сделал глаза не хуже, чем у кота из всем известного мультика о зеленоватом огре, или кто он там был, и я не нашла в себе сил ему отказать.

– Бери, конечно, – дернула плечом, усаживаясь на свое место.

– Вот так бы сразу! А то…

– Мне забрать свое разрешение обратно? – иронично поинтересовалась у него.

– Я тебе сейчас заберу! – возмутился мужчина, отпивая сразу несколько больших жадных глотков, словно боялся, что я действительно полезу отбирать стаканчик. Делать мне нечего. Мы же не в детском саду.

– Эх, слишком много молока, но и то хлеб! – попивая мой кофе и удовлетворенно щурясь, произнес главный. Я кинула на наглого мужчину осуждающий взгляд. Заметив его, он тут же поспешил уточнить, переводя тему в рабочее и менее опасное для него русло: – Что у тебя с текучкой? Когда закончишь? Мне нужно глянуть до отправки на верстку.

– Почти все готово. Думаю, к десяти будет у тебя на почте, – спокойно ответила я.

– Нужно раньше, Ада. Мало ли к чему придерется этот тип. Я вообще не знаю, что от него ожидать. Знать бы еще, кто он, – пробормотал Дмитрий, уходя в свой кабинет.

– Постараюсь, – буркнула в его спину и мрачно подумала, погружаясь в работу:

«Скоро узнаем, что там за тип».

Закончила то, что просил главный, уже к половине десятого, даже не заметив из-за загруженности, как остальные коллеги, что совсем для них странно, молчаливыми тенями проскользнули на свои места, создавая видимость работы.

Хмыкнула, прекрасно понимая их стремление создать эту видимость. А ну как новый таинственный тиран уже прибыл оглядывать свои владения и рабов, то бишь нас, и вдруг решит заглянуть к скромным редакторам. То, что будущий или, лучше сказать, уже нынешний генеральный будет пускай не тираном, если повезет, то как минимум строгим и дотошным, я не сомневалась. Такие люди не бывают белыми и пушистыми, иначе не занимают руководящие места.

Правда, как знать, какая управленческая структура в Америке. В Штатах я никогда не была, даже больше, я и границу нашей страны никогда не пересекала, ввиду разных причин.

Потянулась и сморщила нос от возникшей отечности в мышцах. Откинувшись на спинку стула, медленно прокрутила текст, оценивающе прищурилась и удовлетворенно кивнула. Все, можно было отправлять, чем я и занялась.

– Уже закончила? – тихо спросила Ира. – Привет, кстати. Не стала тебе мешать. По твоему лицу было понятно, что отвлекать тебя точно не стоит. А то было бы как тогда.

Я насмешливо улыбнулась. Это подруга припомнила, как пару лет назад только устроившийся к нам в отдел Андрей пытался меня вытащить из авторского мира, то ли скрепки он просил, то ли бумагу, уже не упомню, но получил он бумагу, половину пачки. В лоб. Свидетелем этого дела был весь отдел, и меня с того времени старались лишний раз не трогать.

– Доброе утро. Да, почти. Остались более сложные организационные моменты, и после отмашки главного произведение можно будет готовить к печати.

– Поздравляю, – искренне улыбнулась Ирина. – А мне тут еще пахать и пахать. Я, наверное, сегодня без обеда.

Она, поморщившись, неуверенно покосилась на монитор.

– Принесешь мне чего-нибудь съестного?

– Хорошо, – вздохнула, отправляя файл на почту и набирая внутренний номер начальника. – Дай только сначала дожить до этого обеда.

– Слушаю! – зло рявкнули с той стороны, от неожиданности невольно дернулась, машинально отодвинула от уха трубку и, скрывая удивление, негромко произнесла:

– Дмитрий Михайлович, проект на почте, жду сопутствующий документ.

Главный буркнул невнятное, судя по всему, ругательство, и я услышала громкий звон и гудки. Пожав плечами, положила трубку на рычажки и покосилась на все так же зашторенное окно.

– Что-то случилось? – поинтересовалась Ира.

– Не знаю, – хмуря брови, неуверенно ответила. Внутри разрасталось неприятное чувство. – Начальник не в духе, не удивлюсь, если это связано с грядущими переменами.

Ира уже открыла рот, собираясь что-то сказать, как Дмитрий сам вышел к нам. Угрюмое напряженное лицо совершенно не вдохновляло на позитивные чувства.

Все притихли, настороженно наблюдая за обводящим нас внимательным мрачным взглядом начальником, не смея что-нибудь вякнуть. После минуты молчания главный произнес бесцветным голосом:

– Новое руководство уже прибыло. Нас всех просят собраться в главном конференц-зале. Кто не знает, конференц-зал располагается на верхнем уровне на административном этаже. Время – двадцать минут. Нашему отделу приказали прибыть в полном составе, – выпалив новость на одном дыхании, Дмитрий вновь скрылся в кабинете, с громким хлопком закрыв дверь, отчего я на миг испугалась за сохранность штукатурки на потолке.

Подруга, приоткрыв один глаз, посмотрела на меня.

– Что-то мне это совершенно не нравится. Почему именно наш отдел в приоритете? Ты что-нибудь понимаешь?

Покачав головой, вышла из системы, решив перед собранием посетить уборную.

– Понятия не имею. Но не думаю, что стоит ждать приятных вестей.

* * *

Бредя к уборной, я думала обо всей сложившейся ситуации, совершенно не зная, как ко всему относиться. Этот новый управляющий генеральный свалился на нас как снег на голову в июле, но лично я не была столь напугана, как остальные коллеги. По вполне понятным причинам. У меня была хоть какая-то подушка безопасности, чего не скажешь о других. Но все равно, на душе было тошно.

Меня почему-то откровенно страшила встреча с этим директором, а тут еще вновь появившийся Божнев на моем пути. Конечно же, это было не более чем совпадение, но меня настораживало одно. Кир вернулся не откуда-нибудь. Не из Москвы, ни Сочи, ни даже Японии, он вернулся из Штатов. Почему именно сейчас? И сейчас ли. Может, он уже давно живет здесь, и я просто не знала об этом? Город-то не самый маленький.

Любопытно, а жена и ребенок тоже вернулись с ним? И где он живет?

Но я тут же себя отругала.

Не мое это дело, где там Божнев пропадает. Не мое. И уж тем более не мое дело ― его семья.

Отринув скачущие мысли о Божневе и новом директоре, справила свои дела, подправила нехитрый макияж. Недовольно цокнула языком, что сегодня неровно подвела глаза, однако, плюнув на это, вышла, едва не прихлопнув дверью мужчину.

– Простите, я случайно, – не глядя произнесла, прошмыгнув мимо человека, чуть было не ставшего жертвой туалетного произвола, слыша в спину задумчивое:

– Ничего страшного, бывает.

Голос был мне знаком. По телу мгновенно прошла острая судорога. Задержав шаг, медленно обернулась через плечо. В животе похолодело, как бывает при быстром спуске на горках. Меня бросило в жар, затем в холод. Поскольку я сразу узнала того, кого едва не прибила. Не смотря на то, что мужчина быстро скрылся в уборной. Я успела заметить профиль мужского лица.

– Что ты здесь делаешь, Божнев? – прошептала непослушными губами и оперлась на стену, чтобы не дай бог не свалиться на пол от переполняющей ядерной смеси чувств одновременно страха и предвкушения.

В зал с подругой мы заходили последними, как и большинство коллег, в подавленном и настороженном настроении. Этакие овцы и бараны на заклание. Я невесело усмехнулась, глубоко вдыхая и уже предполагая, кого мне доведется сейчас лицезреть, и ведь не ошиблась.

Мой взгляд мгновенно нашел и прикипел к широкой спине, закованной в черную атласную рубашку с закатанными рукавами. Кир стоял спиной ко входу, разговаривая с ведущим аналитиком, пиар-менеджером и нашим Дмитрием Михайловичем.

Замерев в дверях, я жадно уставилась на мужчину, скользя взглядом по атлетически сложенной фигуре, мысленно хмыкая, что кто-то, подвергаясь культу американцев, долгое время следил за своим телом, не пренебрегая физическими тренировками.

Правда, Кир, насколько я помнила, никогда не был худосочным, скорее плотным, но без излишков жира. А еще определенно ниже ростом. Это я еще с шестнадцати примерно лет остановилась в росте и в свои года так и осталась сто шестьдесят четыре сантиметра, а вот Кир значительно вырос. Сейчас его рост навскидку был около ста восьмидесяти. Для меня ― человек-гора. Шутка, конечно.

Скользнув взглядом к его волосам, покачала головой, с недоумением поглядывая на аккуратный короткий низкий хвостик темных волос.

– Ада, ты чего застыла? – прошипела мне на ухо подруга, подпихивая в спину. – Проходи, давай, а то на нас уже косятся.

Она обогнула меня и уже собиралась пройти вперед, ближе к месту начальства, как я успела ухватить ее за локоть и тормознула, оттянув опешившую подругу назад, молчаливо утаскивая на задние ряды.

Ира удивленно вскинула брови, но промолчала, позволяя утянуть себя за спины мужественных коллег, преимущественно пытавшиеся устроиться подальше от начальства.

И я прекрасно их понимала и не осуждала, правда, если бы на месте Божнева был кто-то другой, спокойно бы примостилась поближе, в попытке загородить их своим хрупким телом, посмеиваясь над страхами коллег.

Но не в этот раз. Не в этот.

Подруга была не единственная, кто удивился моему тактическому отступлению. Дмитрий мельком посмотрел в зал и, найдя меня взглядом, нахмурился, но тут же отвлекся, отвечая на некий вопрос Кирилла.

Устроившись на не слишком удобном стуле с металлической спинкой, положила на бежевый гладенький стол маленький ежедневник и планшет, скорбно поджала губы, поглядывая на власть имущих мужчин. А точнее, одного конкретного мужчину, ощущая себя этакой мышкой под веником, спрятавшейся от хитрого кота.

– Как думаешь, о чем они говорят? – тихо спросила Ира, почти не разлепляя губ, демонстративно вырисовывая цветочки на страницах скетч-бука фирменной ручкой.