Читать книгу: «Верона 2», страница 3

Надо было отдать Дэфф должное: дорогу она объяснила мастерски. Найд внимательно слушал и даже записал опорные пункты в небольшой блокнотик. А то он знает, как это бывает. Сначала «да-да, все понятно», а потом «так, повернуть до моста или после? Налево или направо?»

Найд решил, что признаваться в малом опыте вождения автомобиля не имеет смысла, и просто мысленно просил мироздание, чтобы дорога прошла без неожиданностей.

«Ведь как-то до Китежа я доехал, – сказал он сам себе, – кстати, как там Рамис? Как жена? Что вообще творится в городе?»

По-хорошему, ему надо было сейчас, офигев от радости и везения, нестись на всех парах к Вероне. А что? Авто есть, револьвер ему выделили – шик, а не жизнь. Но Найд прекрасно понимал две вещи: во-первых, он не будет платить злом на добро. Во-вторых, его еще сто раз обшмонают на блокпостах и, конечно же, задержат. Далее он сядет не только за побег, но и за убийство. Вот и все. Поэтому, пока нет возможности тайно вернуться домой, он этого делать не будет. Все равно прошло уже много времени, Апани, наверное, считает его погибшим. Выигрывать время ему ни к чему.

Найд ехал с умеренной скоростью, иногда поглядывая на соседнее сиденье, где на кочках подпрыгивала «бандероль» с «антидепрессантами».

«Кто бы такое представил!» – пронеслось у него в голове.

Через сорок минут Найд уже был у цели. Стоящий отдельно от других домиков особняк – вот что ему нужно. Впрочем, он бы и так догадался: огромное трехэтажное строение с высоченным сплошным забором выделялось на фоне остальных неброских домиков. Едва авто подкатило к воротам, на территории зашлись в лае несколько собак. Найд невольно вжался в кресло. Собак ему еще не хватало! И так на нервах.

«Надеюсь, они на привязи» – подумал он.

Погудел. Никто не открывает. Заглушил мотор, вылез. Проверил револьвер на поясе – Густав сказал ему носить оружие напоказ. Дескать, чтобы понимали, что не лох приехал.

Схватил посылку, хлопнул дверью и позвонил в звонок.

– Кто?! – грозно спросили из выведенного наружу динамика.

Найд постарался придать голосу уверенности.

– От Густава, привез посылку господину Кригу.

– Жди.

Через минуту за воротами послышались шаркающие шаги, и калитку открыли. Найд осторожно вошел, ожидая, что на него сейчас бросятся собаки. Но те заходились в лае где-то вдалеке – видимо, их увели от входа.

Найду открыл какой-то лысеющий мужик в костюме. Он прихрамывал на правую ногу – она почти не сгибалась. Так же, прихрамывая, направился вглубь дворика, указывая на скамейку перед домом:

– Тут жди.

Найд спокойно сел. Через пару минут из дома вышел все тот же «дворецкий».

– Давай сюда, что принес, – он выжидательно выставил руку.

– Отдам лично в руки господину Кригу, – твердо сказал Найд, чувствуя, как внутри все переворачивается, – еще мне нужна от него расписка.

– А задницу тебе еще не почесать, не? Господин Криг занят. Он обедает.

Найд прикрыл глаза. Было страшно. В то же время мужик конкретно бесил. А у него на поясе висит револьвер… И это доселе незнакомое ощущение: он может прямо сейчас проучить этого хама! Но надо держаться. Надо сохранять спокойствие. Сильные люди не лаются, как шавки – по крайней мере, Найду так казалось.

– Знаешь, дружище, – мягко улыбнулся он, – я сейчас уеду, верну Густаву бандероль и скажу, что господин Криг отказался от его услуг и выказал неуважение к его курьеру. Как думаешь, что Густав скажет на такое?

Дворецкий скривился и с явным неудовольствием направился к дому. Через десять минут оттуда показался ужасно заросший мужик среднего телосложения. Борода и волосы соприкасались где-то посередине скулы, и казалось, что мужик – просто слегка мутировавший лев. По пути он выдавал дворецкому оплеухи.

– Ты что, черт плешивый, меня решил перед клиентом подставить, да? Я тебя, сука, над камином повешу, если они вернут мне товар с претензией! Я тебе яйца отрежу, башка твоя тупая! Сколько раз говорил: не клади рядом две партии?!

– Г-господин, – заикаясь, пролепетал тот, – к вам же курьер…

Найд догадался, что это и есть Криг. Тот мельком глянул на Найда и продолжил выдавать тумаки дворецкому. Наконец, чуть успокоившись, прогнав прислугу, подошел к Найду, выставил ладонь.

– Давай.

Найд было повиновался и уже протянул коробку, но быстро отдернул ее.

– Расписку, – как заведенный, повторил он, чуя, что сейчас и ему достанется.

Криг закатил глаза и, достав из заднего кармана брюк блокнотик, что-то быстро там черканул, сунул бумажку Найду и почти силой выхватил посылку. Найд вцепился в нее и не отпускал, пока глазами не пробежал содержание листочка.

– Все в порядке, господин Криг, – улыбнулся он и направился к воротам, пряча расписку в карман, – всего доброго.

– Вот же гнида приставучая, – услышал Найд, нажимая на кнопку открытия калитки.

Только усевшись в машину и закрыв за собой дверь, Найд почувствовал себя в относительной безопасности. Сердце колотилось, ладони вспотели.

«Все обошлось», – повторил он шепотом несколько раз.

Ладно. Пару глубоких вдохов и выдохов. Вытереть потные ладони о комбез. Вставить дрожащими пальцами ключ зажигания.

С территории особняка снова донеслись крики. Криг нещадно шпынял своего дворецкого, угрожая расправой. Немного напрягши слух, Найд понял, что дворецкий, по всей видимости, перепутал две партии – с качественным товаром, предназначавшимся важным людям, и низкопробным – для всякого, как заявил Криг, отребья.

Цокнув языком, Найд завел двигатель и стал аккуратно сдавать назад. Он больше не слышал, о чем они спорили, но ему было все равно. Хотя… Действительно ли все равно? Судя по всему, этот Криг был тем еще засранцем. Найд ведь не тупой, догадался, что за «антидепрессанты» он везет в коробке. За этот товар люди готовы были отдавать огромные деньги, и вряд ли Криг брал со всякого отребья меньше. Разве он похож на благотворительный фонд? О нет.

Это говнюк, пользуясь тем, что отребье ничем не сможет ему ответить, поставлял им либо некачественный, либо разбавленный каким-то образом товар. И все, что сделал дворецкий – перепутал две партии. Что скоро вскроется ценителями. И будет дворецкий висеть над камином, или его яйца, или и то, и другое – но по отдельности. Интересно, а что ценители сделают с самим Кригом?

Выехав на шоссе, Найд тряхнул головой и усмехнулся. Странная у него началась жизнь. Странная, но интересная, в своем роде. Новые люди, новая парадигма мышления… Кроме того, он был очень горд собой: он благополучно добрался до места, не разбив машину. Твердо затребовал расписку, не спасовал перед злючим Кригом. Не стал козырять оружием – что тоже немаловажно. Он сделал дело и едет на базу! Он – справился!

***

Благополучно вернувшись с группой на базу, Дин почти сразу же лег спать. Он не читал нотации Наизу, не поучал никого, не разбирал произошедшую ситуацию. Он просто мысленно благодарил мироздание, что все сложилось именно так, как сложилось, и что те мужики не стали выпендриваться и показывать свою крутость. И что больше никто, кроме Наиза, не стал высовываться и вякать. Иногда – Дин точно это знал – иногда нужно просто прикинуться мелким напуганным человечком. Не качать права и никому не доказывать свою крутость. Нет, не унижаться – чаще это бесит злоумышленника. Но и не лезть на рожон. Это один из способов остаться в живых во времена кризисов. Что они и сделали: затарились оружием, лекарствами и едой, перетащили все это подальше от возможных мест привлечения внимания и тихонечко засели на базе, ожидая, пока ситуация сама как-то разрулится. Дин, хоть и был полицейским, не видел смысла в одиночку бегать по городу и кого-то спасать. Есть группа, которой он может помочь – вот и хорошо. Это большее, что он может сейчас сделать. Хотя…

Проснувшись с утра, Дин почувствовал укол разочарования. Он так и не докопался до истины. Он так и не расследовал исчезновение жены. И во всем этом дурдоме он так и не нашел время и возможность хоть что-нибудь сделать, однако теперь… Теперь, когда в городе значительно поубавилось народу, теперь, когда на некоторых объектах порой не бывает охраны… Не попытать ли ему счастья?

Он вышел на кухню, позевывая. За столом сидела одна только Лиза. На сей раз она вела себя более уважительно: поздоровалась, сообщила, что чайник вскипел. Дин кивнул, засыпал в кружку растворимый кофе с сахаром и сухими сливками, плеснул кипятка и сел за стол. Осмотрелся еще раз внимательно. На небольшой тумбе у стола он заметил радиоприемник.

– Работает?

– Наверное, – пожала плечами Лиза, – а на кой хрен он нужен?

– Я включу?

Лиза равнодушно пожала плечами. Дин воткнул приемник в розетку и сразу сбавил громкость – остальные еще спали. Майор хотел услышать какие-то комментарии администрации или столичных властей по поводу произошедшего. Нет, понятно, что никто не скажет открытым текстом, что и по какой причине происходит. Но во время передряг надо держать ухо востро. По радио или по телевидению всегда передадут, если город оцеплен, или введен комендантский час, или жителям запрещено покидать дома. Знание этой информации может также спасти жизнь, ведь если в город зашли военные, они имеют право стрелять в нарушителей. А так глупо погибнуть он не хочет и ребятам не даст. Особенно зная теперь, как Наиз любит препираться.

Лиза ушла в ванную, и Дин остался один. Попивая кофе, он переключал радиостанцию одну за другой, пока помехи не сменил голос диктора.

– … оставаться дома и не покидать своих жилищ без острой необходимости. С сегодняшнего дня вводится комендантский час на перемещение по городу с девяти вечера до восьми утра. Жизненно важные службы работают в штатном порядке, однако просим вас быть благоразумными и не обращаться в больницу без серьезных ранений. В Вероне назначено обязательное патрулирование улиц. При перемещении по городу вы будете обязаны показывать идентификатор военным по первому требованию и сообщать всю интересующую их информацию. Внимание! В Вероне объявлено чрезвычайное положение. Просим оставаться дома и не покидать своих жилищ без острой…

Дин вздохнул и выдернул вилку из розетки. Понятно, что на единственной работающей сейчас частоте крутят зацикленное объявление. Если ситуация изменится – сменят пластинку. Что ж… Он узнал то, что хотел.

Лиза вошла в кухню, когда Дин перекладывал свою часть пайка и лекарств в отдельный рюкзак.

– Ты чего это?

– Мне надо сделать одно личное дело. Скажи ребятам, пусть не волнуются. Когда проснутся все, включите радио и прослушайте сообщение. Строго выполняйте полученные указания. Не выходите из дома. У вас все есть. Не нужно никуда бежать. Здесь вполне можно протянуть недели три, а за это время, я уверен, либо все наладится, либо начнет действовать экстренная система снабжения. Либо всех вообще эвакуируют. Поняла? Еще раз: сидите дома, носу на улицу не кажете, экономно расходуете паек, не шумите и не привлекаете внимание. Каждые 2-3 часа включаете приемник и внимательно слушаете сообщение. Если оно изменится, лучше об этом узнать своевременно.

– Погоди, а ты насовсем уходишь?!

Дину показалось, что Лиза даже испугалась. Он вздохнул.

– Я не знаю. Я бы хотел вернуться. Но может случиться всякое. Я, конечно, беру оружие, беру еду, но… Если я не появлюсь сам, не ищите. Это самое глупое, что можно будет сделать. К тому же, если я разузнаю нужную мне информацию, я могу отправиться отсюда подальше.

– Да ты из города не выйдешь! Ты псих?

– Я…пожалуй, псих. Но меня успокаивает, что вы обеспечены всем необходимым. Назначат эвакуацию – собирайте все и эвакуируйтесь. Оружие только у вас изымут, учтите. Но скорее всего ситуация разрулится с приходом военных. Все же это скорее ЧП, чем серьезная заварушка типа войны на много лет вперед. Ну, бывайте!

– Удачи, – сдавленно прошептала Лиза, и Дин понял, что девушке действительно страшно.

За себя ли она боялась, или просто еще не отошла от вчерашней ситуации – он не знал. Но разбираться не было времени. Дин закинул рюкзак за спину, повесил на плечо карабин и вышел. Он понимал, что совершает наиглупейший поступок в своей жизни, но иначе поступить он не мог. Он может погибнуть – так ведь и Вера погибла, скорее всего! А вот сможет ли он жить, не выяснив, что с ней случилось? Ведь должен же он каким-то образом искупить свое бездействие! Душевное спокойствие он сможет получить только не сидя на заднице…

Пригибаясь и прислушиваясь к каждому шороху, Дин ранее себе и не представлял, что будет пробираться, как вор, по улицам вверенного ему города. Он успел юркнуть за торговый ларек и благополучно пропустил мимо себя патруль. Это была группа из четырех вооруженных солдат. Форма их была майору незнакома, и он предположил, что гады пришли из самого БЧС.

Теперь оставалось пробраться на территорию шахты, чтобы проверить свою старую версию с исчезновениями. Но как? Все выходы из Вероны охраняются. Уж точно не по главному шоссе! Но другого и не было. Значит, придется чапать по бездорожью.

Оказавшись на окраине города, у автовокзала, Дин внимательно осмотрелся. Пока никого. Кто знает, может, кто-то и сидит в самом здании и смотрит прямо на него сейчас из темного окна… Дин вдохнул и поправил лямки рюкзака. Они больно впивались в плечи – неудобная конструкция, но что ж теперь сделаешь.

Сразу за зданием автовокзала находился большой пустырь. За пустырем начиналась гряда скал, которые шли на некотором удалении от шоссе. Опасно идти по открытому пустырю – но иного варианта Дин не видел. Ему все равно нужно в направлении шахты, а по дороге передвигаться никак нельзя. Его остановят или застрелят. Вот чем все кончится. Еще раз вздохнув и оглядевшись, Дин ступил на сухую землю и быстро зашагал в сторону скал. Солнце распалялось. Пришлось надеть кепочку. От жары она не спасет, а вот от солнечного удара – может быть. Ладно еще, в рюкзаке большой запас воды. А то бы тяжко пришлось.

По мере приближения к скалам, на пустыре появлялись камни. Сначала это были мелкие камешки, потом – величиной с кулак, далее размеры лишь увеличивались. Прыгать по камням Дину не хотелось, но в какой-то момент он обнаружил, что именно это и делает. Пустырь кончился. Начиналась каменная полоса препятствий.

Поднявшись на возвышение, Дин мог хорошо видеть шоссе. По нему туда и обратно проехал небольшой грузовичок. Возможно, этот отрезок патрулировали на автомобиле. Но мелкую фигурку среди серых скал оттуда невозможно увидеть, да и никто не будет заморачиваться. Дин, кряхтя, продолжил подъем. Другого пути у него не было. Еще через несколько минут он услышал, как катятся камни, и обернулся на звук. К подножию скалы подходило несколько вооруженных человек.

«Опять те психи, – сказал сам себе Дин, – явно не военные, но вооружены. Несут что-то…»

Он прищурился, чтобы рассмотреть предметы, которые были у них в руках, но так и не понял. Что-то вроде длинных палок, еще парочка чемоданчиков. Впрочем, какая ему разница? Надо прекращать по старой полицейской привычке вынюхивать все, что возможно, а вместо этого сосредоточиться на цели. Уговорив себя, майор продолжил движение дальше.

Добрался до шахты он лишь к вечеру. Обливаясь потом, уставший, он клял все на свете, но особенно – эти патрули. Если бы их тут не было, путь по дороге вряд ли занял бы больше часа. Но по крутому каменному склону перемещаться оказалось тяжелее, чем он ожидал. Где-то пришлось топать по осыпи, рискуя поехать вниз с каменной рекой. Где-то карабкаться вверх и сползать вниз по крутому склону. Где-то – перелезать через целые каменные баррикады. И как он не убился?

Попасть на территорию шахты можно было через главный вход, но он заперт – кроме того, где гарантия, что шахта не охраняется? Вдруг военные и тут расположились? Или, кто-то из руководства тут отсиживается, раскусив, что вдали от города безопаснее? Нет, Дин не мог быть уверен, что он здесь один. Поэтому он потратил еще полчаса, чтобы обойти по периметру и отыскать наиболее удачное, на его взгляд, место для того, чтобы перелезть забор.

Ему, можно сказать, повезло. За каждым клочком огромной территории было просто не уследить, и Дин нашел раскуроченный отрезок заграждения. Видать, кто-то хорошо подготовился и проделал достаточно удобную дыру, в которую Дин и просочился, предварительно посмотрев внутрь и по сторонам. Пока никого….

Путаясь в направлении, добрался до главного корпуса, где должна была быть диспетчерская. Фиг знает, как он ее найдет – да хоть в каждый кабинет заглянет! На каждый этаж поднимется – но найдет!

Вход, разумеется, закрыт. Дин огляделся. Выламывать дверь было ему не под силу, но вот разбить окно – почему бы и нет? Он поднял с земли средних размеров камень и, размахнувшись, швырнул его. Раздался звон стекла. Дин рухнул на землю, чтобы остаться незамеченным. И снова тихо…

Выждав немного, он выломал остатки стекла и забрался внутрь. Осмотрелся. Обычная проходная… Все весьма скромно. Если так дальше пойдет, он без проблем найдет то, что ищет.

Так и вышло – видать, шахты были покинуты полностью, и добыча угля простаивала уже несколько дней. В закуточке охранника Дин нашел шкафчик с ключами и мысленно похвалил себя. Теперь – вперед!

Диспетчерскую он нашел быстро – первая цифра кабинета, написанного на брелоке, соответствовала этажу. Отперев дверь ключом, как нормальный культурный человек, Дин вошел внутрь. Диспетчерский пункт был оснащен достаточно бедно: видавший виды пульт управления с несколькими старыми мониторами, технологическая карта на стене, парочка микрофонов да стационарный телефон. И журнал событий – большого размера тетрадь с вложенной внутри ручкой. Однако вещи находились в полном порядке, и Дин сделал вывод, что с шахты никто не бежал в панике, разбрасывая все вокруг.

Теперь, видимо, надо включить хоть что-нибудь? Дин в недоумении покосился на пульт. Как-то он упустил этот момент. Думал, главное – проникнуть незамеченным, а там уж… И вот, наступил момент «а там уж». И что делать?

Дин нажал на красную кнопку на пульте. Послышался короткий сигнал. На стене перед ним замигали красным лампочки. Дин не понял, что это значит и перешел к изучению информации на мониторах. Но и здесь ничего интересного. Лишь сводка всех узлов оборудования. Напротив каждого надпись – «отключен».

«М-да», – прокряхтел Дин и откинулся на спинку стула, закидывая руки за голову.

Видимо, он ошибся, и записи с камер надо искать не здесь. У охранника? Опять бежать на первый этаж? Э нет. Охраннику на экран транслируется только текущий момент, а куда может записываться архив?

«Думай, тупица, думай!» – Дин стиснул зубы. Он отсюда без информации не уйдет.

Путем долгих поисков майор вышел в программу архивации записей. Для этого потребовалось включить один из компьютеров в углу диспетчерской. Ему открылось бесчисленное множество папок. Название – дата. Дин почесал в затылке. Он хотел проверить информацию о том, совпадают ли исчезновения людей с выходом грузового поезда. Это была его единственная догадка и зацепка. Стало быть, надо смотреть записи того дня, когда Вера не вернулась домой.

Первый час прошел почти бесцельно. Зато Дин понял, что камера, висящая в зоне погрузки, называется «Камера 3», и соответственно, записи с нее нужно было искать в отдельной одноименной папке. Поморщившись от головной боли, Дин выудил из рюкзака воду и выпил залпом треть литровой бутылки. Закинул в рот пару сухарей. Авось поест, полегчает.

Итак – дата исчезновения Веры – никакой информации с камер. Но и не было вывоза угля. Следующий день – Дин напряженно вглядывался в экран. Запись была в плохом качестве, но базово можно было понять происходящее. Вот в зоне погрузки появился человек. Грузчик? Нет. Ведет себя странно. Озирается, прячется. Запаниковал. Ага, начинается погрузка!

К сожалению, основная часть состава поезда находилась в слепой зоне камеры, и это была единственная камера здесь. Поэтому Дин сосредоточился именно на ней. Вот человек зачем-то цепляется за последний вагон и уезжает… Опа! Реально, берет и уезжает!

Дин отвел взгляд. В глазах рябило. Только что он увидел – что? Побег из города? Или это один из пропавших? Перемотав запись до нужного момента, Дин попытался узнать беглеца, но качество записи делало это невозможным. Так, по общему силуэту… Вроде бы он где-то этого человека видел… Но где? И как возможно это вспомнить сейчас, когда события последних дней навели полнейший бардак в голове?

Дин стал искать зацепки на других камерах. Пустые коридоры, никого. На проходной никого. На одной из камер – тот самый человек идет с фонарем, словно заблудился и ищет дорогу.

Майор покачал головой. Это и не зацепка вовсе. И Веры нигде не было видно. С другой стороны – все вагоны, кроме последнего, находятся в слепой зоне камеры. С этим ничего не поделать. Он посидел еще пару часиков, просматривая ночные часы других дней на быстрой перемотке, но не заметил ничего интересного.

Ладно. Журнал событий. Раз уж так долго добирался, надо собрать максимум информации.

Дин без особого интереса стал листать толстую тетрадь. В ней оказалось не так уж и много записей, и он без труда отыскал последнюю заполненную страничку.

«15 июня 2070, 13:03. Недостаточная вентиляция участка 15-Б. Перемещение бригады на участок 17-Б до выяснения»

«25 июля 2070, 11:37. Обвал участка 23-А. 15-я бригада связалась по рации. Эвакуация»

«26 июля 2070, 16:42. Поломка комбайна. Эвакуация»

Дин нахмурился. Малоинформативно. Бегло пролистал всю тетрадь еще раз. Из массива незаполненных страниц выпал сложенный вдвое лист. Майор развернул его. Нахмурился еще больше. Листок представлял собой дубль последней страницы. Все было идентично, кроме одного: в двух последних заметках был и еще текст. Теперь сводка выглядела так:

«15 июня 2070, 13:03. Недостаточная вентиляция участка 15-Б. Перемещение бригады на участок 17-Б до выяснения»

«25 июля 2070, 11:37. Обвал участка 23-А. 15-я бригада связалась по рации. Эвакуация 12:08, повторная связь с бригадой 15, не хватает одного. Возможно, человек под завалом. 12:10, связь с Баксоном. Не отвечает. 12:35, связь с управляющим. Запрет на разбор завала»

«26 июля 2070, 16:42. Поломка комбайна, участок 11-А. Связь с бригадой 15 по рации. 16:45, связь с Баксоном. Эвакуация»

Дин держал перед собой и тетрадь, и листок, чувствуя, как что-то внутри обрывается. Тут, выходит, человека убили? По распоряжению Баксона, управляющего шахтой? Фамилия-то эта на слуху. Не последний человек в городе… Впрочем, кто знает, что там произошло на самом деле? Да, лист выдернули и переписали происшествия более скромно, убрав все самые важные детали. Но как это поможет конкретно ему в поисках жены? Да никак! А то, что тут творится такое – так и не удивительно. Когда в Вероне хорошо к рабочим относились?..

***

Дэфф, найдя благодарные уши, трещала иногда без умолку. «Ты не такой, как остальные, – говорила она, с интересом поглядывая на Найда, – если только не заматереешь и не станешь таким же женоненавистником, как большая часть команды».

Дэфф в банде приходилось трудно, однако она была благодарна за свое спасение Густаву и стойко сносила все задания, на которые он ее посылал.

Густав достал Дэфф из борделя, где ежедневно ее накачивали какой-то неизвестной синтетической дрянью и пользовали, куда и как только возможно. Фактически, она находилась в рабстве. И ведь она никак этому не способствовала! Не бродяжничала, не кололась, не шлялась по барам. Ее похитили прямо по дороге с работы, накинули мешок на голову, засунули в машину и увезли в неизвестном направлении. Отобрали документы и продали в бордель. Через месяц она себя уже не узнавала. С ней делали все, что заблагорассудится, а чтобы не бунтовала и не словила болевой шок – накачивали синтетикой. Накачивали там абсолютно всех. Каждый день был как по расписанию. Подъем вечером, завтрак, осмотр доктора и заветный укол, душ, наведение марафета – после чего бросали в комнату обслуживания гостей. Так в легком забытьи проходила ночь. К утру давали поесть, отправляли в душ, а если клиенты перестарались – еще раз к доктору. Далее в комнату с заколоченными окнами – отсыпаться. Паршиво было одно: как раз перед сном действие наркотика прекращалось, и Дэфф оставалась один на один со своими чувствами и мыслями.

Она ненавидела себя, она ненавидела мужчин, ненавидела вообще весь мир. Она сто раз спрашивала, за что жизнь с ней так обошлась – и не получала ответа. Если она впадала в лютую истерику, ей давали транквилизаторы. Если они не действовали – избивали. Лишали еды. Грозились отменить укольчики. После того, как Дэфф несколько раз пыталась покончить с собой, ее перевели в отдельную комнату без окон и мебели. Там буквально было нечем себя убить – если только биться головой об стенку. Так и делала. Но на шум приходили надсмотрщики и жестко разбирались с ней.

Сначала Дэфф стабильно два раза в месяц готовила побег. После нескольких неудачных попыток и по мере привыкания к синтетике, у нее оставалось все меньше силы воли. Она просто покорно принимала все, что с ней происходило. Однако Дэфф повезло – в какой-то момент в борделе тусил Густав. Не то что бы он увлекался всяческими извращениями – ему было достаточно обычных шлюх. Просто один из клиентов назначил здесь встречу и подарил Густаву пару часов с проституткой как задаток в честь плодотворного сотрудничества. По воле случая ему попалась Дэфф. Густав сразу заподозрил, что что-то не так. Он потормошил девушку, спросил, что с ней, не плохо ли ей. К его великому удивлению Дэфф начала рыдать. Густав понял, что ночь любви накрылась, но развлекаться с накаченной наркотой шлюхой, да еще и против ее воли, было для него против правил.

Он попытался выяснить, отчего Дэфф в таком состоянии, и она, захлебываясь слезами, затараторила, что это особый бордель, и тут все такие. После она начала валяться у него в ногах и обещать все, что угодно, лишь бы он вытащил ее отсюда. Густав не смог ей отказать. Он выкупил девушку на удивление своего клиента – а хозяин, напротив, воспринял предложение с радостью – выходки Дэфф его порядком достали. Густав сразу же помчался с ней в больницу. Там он отвалил за лечение куда больше, чем обошлась ему сама Дэфф. У нее, на удивление, не обнаружилось никаких венерических заболеваний – обрабатывали их достойно, опять же: ежедневные осмотры врача. Тем не менее, Дэфф была сильно истощена, в лютом стрессе, ее организм был изношен постоянным приемом антибиотиков, ну а вишенкой на торте была тяжелая синтетическая зависимость.

Всего в борделе Дэфф провела восемь месяцев. Врач сказал – еще бы полгодика, и никакие лекарства и капельницы ее бы уже не вытащили. Ее счастье, что в тот день она попала именно к Густаву. Дэфф, выйдя из больницы, без конца благодарила своего спасителя, но он ее попросил никогда больше не думать, что она ему обязана. Они заключили контракт – и точка. Контракт на работу. Она ничем ему не обязана, он просто подобрал себе нового исполнителя.

Разумеется, Дэфф боготворила Густава, как бы жестко он порой не относился к команде. И, кстати, именно Густав заставил ее в деталях припоминать все, что с ней делали в борделе. Дэфф считает, что кукухой она не поехала только благодаря тому, что шеф помог найти в себе силы признать реальность именно такой, какой она была.

Найд, как ни сдерживался, прослезился. Дэфф это заметила и улыбнулась.

– Не надо жалеть меня, – она положила ладонь поверх его руки, – мне ведь и правда повезло. Ты думаешь «ой, какой ужас приключился с ней» – и действительно: какое-то время я жила в ужасе. Но можно подумать иначе. Ведь я не умерла там, меня вытащил Густав, я на свободе и живу, возможно, свою лучшую жизнь! Кроме того, меня могли бы тогда не похитить, а убить. Иногда я жалела, что именно так не вышло. Но теперь, – она покачала головой, – я думаю совершенно иначе. Я рада, что я жива!

Найд с трудом подбирал слова.

– А ты не думала отомстить им теперь, когда у тебя есть какое-никакое влияние и люди, которые поддержат?

– Думала об этом. Обсуждала с Густавом. Он против мести как таковой, и я могу с ним согласиться.

Найд округлил глаза.

– Ты чего? Это даже не месть, это… возмездие! Они должны получить по заслугам!

Дэфф усмехнулась.

– Новичок ты, только и всего. Мысли шире. Какую цепочку событий это поднимет? Густав наводил справки – у борделя довольно серьезная крыша, и, учинив там самосуд, я навлекаю опасность на свою голову и головы товарищей. В том числе и на голову моего спасителя. Так и будет продолжаться: я отомщу за себя, они придут отомстить за разрушенный бизнес, а те, кто останутся в живых, будут мстить за тех, кого в этой перепалке убьют. И потом, надо понимать, кому мстить: то ли докторам, ставящим уколы, то ли хозяину борделя, который всего лишь исполнитель, то ли его крыше, а то ли отрезать яйца похотливым клиентам, которые создают спрос на такое?! Я просто бездарно просру подаренный мне второй шанс. Стоит оно того, м?

– Этого мне не понять, – покачал головой Найд, – пока, по крайней мере.

Он погрузился в свои мысли. Больше всего Найда потрясла не столько история Дэфф, сколько ее отказ от мести. Найд частенько представлял в своих мыслях, как вдруг становится сильным и влиятельным и начинает мстить каждому, кто причинял ему страдания. Жестко, методично, с удовольствием. Даже сейчас – Найд задавался вопросом, а кто виноват в его теперешнем состоянии, в его галлюцинациях, кто вообще заварил всю эту историю, из-за которой вся его жизнь пошла насмарку?! Вот бы найти виновника и отомстить… Он и вправду так думал. Но очень мало информации, даже рассказанное Тильдой не спасает. Значит ли это, что недостающие паззлы ему придется добыть самому?

Готового ответа снова не было.