Сначала меня привлек чей-то спор о том, могут ли хеджеты руководить отрядом или для них это слишком мелко. А потом я увидела и самых спорщиков, которым безапелляционно заявила, что очень даже могут и очень даже руководят, но возможно, только если миссия какая-нибудь очень секретная. С высоты под два метра на меня взирало пять пар любопытных глаз. Пришлось в самых общих чертах рассказать о своем знакомстве с одним хеджетом. Меня сразу зауважали, тем более что парни только поступали в наш Университет, а я тут уже два курса отучилась.

Так я обзавелась верными друзьями и соратниками, которые обещали мне помочь с моими поисками.

14 сентября 1431 год от Основания

Посиделки в честь моего дня рождения проходили как всегда весело, невзирая на нашу малочисленность. Из гостей только мои друзья урсулы и тетя. В отличие от сестры, она меня всегда поддерживала и утешала, если я падала духом.

Когда Ир поднял бокал и провозгласил очередным тостом: «За прекрасную лилес!», я только криво улыбнулась. Вот уже два года я пытаюсь убедить их, что Таря я ищу, потому что расстались мы тогда плохо и хотела бы все исправить, и ничего больше. В ответ меня обласкали «обещанной». Да-да, так это слово и переводится. Я уже объясняла, упрашивала, умоляла, истерила и даже била их, но все это их только, похоже, раззадоривало. Придется, видимо, смириться. Потому как в остальном они отличные друзья.

Наблюдая за ними, я заметила, что урсулы гораздо снисходительнее к чужим слабостям, чем люди. Иногда мне даже кажется, что это снисхождение заведомого более сильного к слабому. И из-за этого урсулы могут дружить и строить отношения с кем угодно, а людям это тяжело, потому как позиция слабого им претит, а стать сильнее не могут. Везде, конечно, есть свои исключения, но пока выходило как-то так. Мне, как самой слабой по отношению ко всем, было проще. Раз все сильнее, выбирать буду по личностным качествам. Возможно, подобная позиция и была с изъяном, раз из друзей у меня только неразлучная пятерка и тетя, но главное, что все устраивает меня и я вполне счастлива в этом тесном кругу.

Я подняла ответный бокал: «за самых лучших друзей!»

18 сентября

Сегодня Ир ворвался к нам в дом с такой скоростью, что чуть не снес меня. Но новости, которые он принес, стоили пары синяков. Нашли! Мы наконец-то нашли его!

После чего поведал чудовищную историю. Всех военных идентифицируют по чипу в плече. Хеджету тогда взрывом оторвало руку и отбросило в сторону, что и привело к ложному опознанию, поскольку нашли ее рядом с обезображенным до полной неузнаваемости трупом. Сам хеджет почти неделю пролежал без сознания. Да и потом похоже был не слишком вменяем, потому что после военного госпиталя он был переведен в санаторий с психиатрическим уклоном. Где провел еще почти полгода. И по последним данным сейчас проживает в пригороде Вайтаса.

Мы кинулись к карте посмотреть где это. Оказалось, очень далеко. Сначала на аэроэкспрессе, а потом еще на такси долго ехать. И дорого. Всех имеющихся у меня сбережений мне хватило бы только на дорогу туда, при условии, что питаться я буду воздухом.

Меня это, конечно, расстроило. Но при учете, что ищу я его уже почти два года, то могу еще полгодика покопить на эту поездку.

Но не пришлось. Уже перед сном мне позвонил Ир и сказал, что он с парнями скинулся, и теперь мне хватает еще и на обратно, и питаться можно уже не воздухом. Я повизжала от избытка чувств и пообещала всех обнять и расцеловать при встрече. День определенно удался.

19 сентября

Вчера совершенно вылетело из головы, что въезд в соседнюю страну осуществляется по визам. Пришлось срочно идти в консульство. Там, как оказалось, меня помнили. Я похвасталась результатами. Меня похвалили и даже пообещали все документы провести вне очереди. Уже послезавтра можно будет забирать. Приятно.

21 сентября

Сестра похоже что-то подозревает. Тетя точно не могла ей проговорится. Возможно часто поминаемая женская интуиция. Решила не рисковать. С сестры станется опоить меня снотворным, лишь бы я опоздала на аэроэкспресс. Поэтому я ушла в гости и не вернулась.

Ночью парни проводили меня до станции. Я ужасно волновалась и трусила, так что хорошо, что они были со мной, а то чего доброго я и сама бы передумала. А так, шутя и балагуря, сгрузили меня на мое место и даже вслед помахали. Платочками. И где только достали, клоуны…

23 сентября

Если бы не требовательный писк такси, я бы из него так и не вылезла. Адреналин просто зашкаливал, от чего меня ощутимо потряхивало.

Кое-как утвердившись на ватных ногах, я пошла от стоянки к дому. Небольшой такой аккуратный двухэтажный домик. Ничего особенного.

Тарь сидел на крыльце и ждал пока я, наконец, подойду. Он совсем не изменился, разве что камуфляж сменили брюки и рубашка. Он меня, наверное, даже и не узнал сразу. Поэтому вытерев потные ладони о подол платья решила начать первой.

– Привет!

В ответ молчание. Меня не то чтобы игнорировали, просто, похоже, не считали нужным отвечать.

– Вы меня, наверное, не помните, но Вы десять лет назад помогли нам с сестрой добраться до Светозара.

Снова молчание и пристальный изучающий взгляд, от которого становилось не по себе.

– Я хотела поблагодарить за все, что Вы тогда для нас сделали и извиниться за сестру, она была не права.

Именно в этот момент резкий порыв ветра со спины начал играть с моими волосами, изрядно ограничивая мне обзор. К тому времени, как я совладала со своей шевелюрой и закрепила хвост найденной в кармане заколкой, что-то поменялось. Главным образом, что-то в лице и позе Таря. Они стали более напряженными, что ли.

– Не нужно извиняться. Все что я делал, я делал по доброй воле, – хрипло сказал он.

Я отчего-то нервничала, сплетала и расплетала руки, пытаясь найти какую-нибудь тему для беседы.

– Скажите, хеджет, а почему Вы тогда нас взяли? Это ведь была секретная операция, – на его удивление пояснила. – Я у консула узнавала когда про Вас, ваши военные сказали, что никого тогда не было, и что Вы умерли.

Он только едва заметно улыбнулся. А потом посерьезнел и сказал.

– Видишь ли, маленькая, какая штука. Рассказать-то я могу, это не секрет, но тебе это сильно не понравится. Есть тайны, которые лучше и дальше не знать, чтобы не потерять сон и покой.

Будучи шестнадцатилетним подростком, я решила как-то перечитать свои дневники и таки догадалась куда и зачем уходил хеджет с сестрой. Так что шокировать меня у него не получится. Поэтому я упрямо сжала губы.

– Ну что ж… Я взял вас из-за тебя. Тогда, конечно, не понимал, хотя все признаки были. Мог догадаться, но предпочитал закрывать глаза. Прикрылся твоей сестрой и остался доволен. Хотя понимал, что меня ненормально тянет к тебе. Двенадцатилетнему ребенку. Мне слишком поздно открыли глаза, вейрат уже шел, и я ничего не мог с этим поделать. Инструкция предписывает, если наблюдается ряд признаков, то мужчину следует изолировать. Что в тех условиях было невозможно. Ты извинялась за сестру? Не стоило, она была права от начала до конца. Вейрат – это атавизм. Процесс привязки физической и эмоциональной. Когда-то это помогало нашему виду выжить, сейчас же… Видишь ли, маленькая, вейрат не разбирает правильно или нет, этично или мерзко. Твоя сестра права была: я хотел тебя. Всю. Мне нужны были и твое тело, и твоя душа. Без полумер. Таков вейрат. Инструкция предписывает изолировать мужчину, но деться в тех условиях мне было некуда, поэтому все что я мог, это ни словом, ни делом, не показывать тебе как обстоят дела в действительности. Я тогда думал, что это были самые длинные пять дней в моей жизни, видеть тебя так близко и не сметь обнять. Видеть, как ты боишься и стараешься не подходить ко мне. Когда тебя тогда понесло потоком, я испугался так, как не боялся под прямым обстрелом. А когда пришлось передать тебя сестре, словно отрывал часть себя без анестезии. А когда, наконец, вы ушли к городу, вздохнул с облегчением. Думал, теперь все кончено, теперь смогу тебя забыть. Ничего не помогало: ни чужие объятия, ни адреналин на опасных спецоперациях, ни даже медикаменты. Меня все время тянуло к тебе. Хотелось все бросить и приехать, – тут он горько усмехнулся. – Но тебе было всего тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать. Время тянулось бесконечно. Радовался любой мелочи, которою узнавал о тебе. Но с каждым днем становилось все сложнее. Я не знал, сколько еще выдержу. Когда тебе было шестнадцать, под Божеславом мы попали в засаду. Почти все там и погибли. Выжили только трое: я, Леситриан и Шикариштриат. Хотя в отношении меня термин выжил был спорным. Жить я не хотел. Тогда это казалось мне самым простым и удобным способом разрешить эту ситуацию. Но там на границе жизни и смерти, ты была рядом и звала обратно. Что-то говорила. Когда пришел в себя, слов не помнил. Впрочем, когда узнал, что все это только галлюцинации, стало уже и не до того. Потому что ты приходила снова и снова. Мне полгода мозги полоскали, пока я, наконец, не сумел убедить медиков, что хотя бы относительно нормален и меня можно отпускать. Только вот мне запрещено было не то что приближаться к тебе, а даже искать тебя. Сказали, что нет гарантий моего разумного поведения в случае твоего холодного приема. А если попросту, что я тебя не покалечу, если ты меня отвергнешь. Все что мне оставалось, это мои галлюцинации. Сегодня я тоже принял тебя за них. Вот так вот. Поэтому я сейчас вызову тебе такси, и ты полетишь в свой Светозар под крылышко к тете и сестре, а потом пойдешь в Университет и начнешь жить как не в чем не бывало, пытаясь забыть эту поездку как страшный сон.