Планета Забвения

– И что, вот так все просто – уровень опасности номер один, то есть, младенец обречен?

– Вовсе нет, никогда не делай преждевременных выводов, Велиус, – спокойно погладила по голове прохладной нежной рукой наставник Велена. – Теперь все зависит только от его окружения. Ведь «уровень опасности номер один» означает…

– Что критически приближенный к необратимости процесс еще может быть выровнен по своему действию, в случае возникновения благоприятных обстоятельства, а именно… – подхватили хором Майя и Файя, их щеки порозовели от возбуждения, они лучше всех на курсе знали термины и выучили Большую Энциклопедию Великанов наизусть.

– Довольно, дорогие! – прервала их Наставник Велена на радость Велиусу, мальчик не сдержался и показал им язык, чем вызвал полнейшее негодование и жесты показанных вверх указательных пальцев не только Майи и Файи, но и Катарины.

– Отменяю, отменяю, – недовольно прошептал он. Энергетический потенциал нельзя было растрачивать в недобрых намерениях, а все из эмоций, что можно было отнести к ехидству, высокомерию, насмешничеству, иронии, являлись составляющими недобрых намерений.

Дисциплину «Энергетических жестов и взаимодействий» в Академии Великанов преподавал Хранитель Хомерус и с самого первого урока пытался вложить в учеников понимание сути и осознание страшных последствий в случае неправильного обращения с собственным энергетическим потенциалом.

Но последнее время количество его занятий сильно сократилось, так что, адептам приходилось изучать его конспекты самостоятельно, чтобы хорошо сдать знание предмета по окончании курса, и они очень многое упускали из виду.

– Вот и отменяй правильно, – недовольно прошептала Катарина и опустила указательный палец левой руки вниз, – Повтори!

Велиус улыбнулся, только совсем нехорошо, только что Катарина сама проявила нетерпимость, так что он поднял правую руку с указательным отогнуты пальцем вверх. Катарина обреченно закивала, он прав, она позволила себе слишком остро отреагировать… И отменила избыточный энергетический потенциал.

Наставник Велена покачала головой, ей совсем не нравилось, что адепты были такими нетерпимыми друг к другу, но ничего с этим поделать она не могла. Так что, поправила прическу и звонко произнесла:

– А мы будем изучать возможности влияния на примере этого младенца. Класс! – она хлопнула в ладоши. – Я хочу, чтобы за неделю каждый из вас составил «Матрицу вероятностей взаимодействия энергетических полей» относительно этого ребенка на все тринадцать земных лет и завтра мы определим, кто из вас будет ее представлять Совету Хранителей Альфа Мирус, в качестве презентации нашего курса. И больше вам скажу, тот, кто окажется, по своим прогнозам, точнее остальных, получит от меня персональное поощрение.

Велиус закатил глаза, он знал о каком «персональном подарке» говорила Наставник Велена, очередная картинка с листом марсианских водорослей в энергетическом поле, она трепетно относилась к своей коллекции и очень дорожила каждым экспонатом.

Для Наставника Велены это был подарок особой ценности, когда-то на планете Марс все большая часть суши была покрыта водой, и эти целебные водоросли помогли спасти жизнь не одному Великану, главный лекарь Альфа Мирус Протониус готовил на их основе по истине чудодейственные лекарства многие из них с успехом использовались и на планете Земля, но после Темной битвы Космоса все изменилось, и теперь картинки превратились лишь в напоминание.

Лекарь Протониус не выжил в Битве, но все его исследования и наработки остались. Из текущего Совета Хранителей изучением природы и целебных свойств веществ и материалов занимался Хранитель Клетиус, он же преподавал адептам «Основы энергетического восстановления» и особый интерес к его исследованиям проявляли Майя и Файя.

Арияна подняла руку и прошептала,

– А можно я буду представлять презентацию?

Наставник Велена ни капли не удивилась, тому, что Арияна вызвалась сама, она улыбнулась и утвердительно покачала головой, показав растопыренные пальцы обоих рук:

– Принято.

С тех самых пор Арияна занималась наблюдениями, анализом и составлением Энергетических Матриц для Кирилла и с большим участием следила за его первыми шагами, словами и успехами.

Временами она даже завидовала ему, когда Ева помогала и поддерживала. Она чем-то напоминала ей маму, такая же добрая и спокойная. И всегда рядом…

Наставник Велена пояснила им на одном из своих обучающих занятий, что среди взрослых людей планеты Земля также можно встретить Наставников. Но они выполняют другую функцию, чем у них в Академии, помогают детям сохранить в себе частицы Великанов и не уйти в забвение.

Таких немного, но тем детям, которых растят Наставники, очень везет, потому что они как могут оберегают частицы Великанов и приводят в порядок взаимодействие энергетических полей ребенка и его воздействующих на него полей внешних факторов. Ева была Наставником, это Арияна поняла сразу…

Арияна с трудом оторвалась от воспоминаний, пора возвращаться к реальности и думать, как теперь быть… Увиденное накануне ее не на шутку разволновало. Появление Орума не сулило ничего хорошего, Темные Генералы провели колоссальную работу на планете Земля, используя сознание людей и пытаясь привести их к Эре Забвения. Орум был самым сильным и беспощадных, и всех…

А Катарина давно обратила внимание, что Наставники стали часто устраивать закрытые совещания с Советом Хранителей Альфа Мирус.

Так что, после увиденного, Арияна первым делом отослала Наставнику Авитусу энергетическое послание о том, что надо срочно поговорить, и добавила – «уровень опасности – критический». И пока он добирался до Академии Великанов, у нее было время попытаться во всем разобраться самой.

Катарине она сказала, что хочет провести ночь в Виртуальных проекциях и выбрала для этого «гостевой Дом Плутония». Катарина не стала приставать с расспросами, последние несколько галактических лет Арияна жила в ее семье, и она любила ее как родную сестру, но девочка чувствовала, что иногда Арияне надо побыть одной.

Она представляла, как ей плохо без родителей… А «гостевой Дом Плутония» был очень уютным местом, с потрясающим садом, полным певчих птиц и уютно оформленными комнатами. Арияна с родителями часто проводили в нем время, так что, иногда Арияна оставалась там в одиночестве и предавалась воспоминаниям.

Арияна не стала рассказывать Катарине об истинных причинах, чтобы не пугать, к тому же, Катарина все рассказала бы родителям, а пока она во всем не разобралась, этого допустить никак нельзя…

Так что, всю ночь девочка усердно рисовала Энергетические Матрицы, пытаясь не упустить ничего важного. Правда, в момент, когда Кирилл вернулся домой за мячиком, отчего-то заставил ее сердечко сильно биться.

Арияна не видела Орума, и не слышала его разговор с Кириллом в спальне Евы, как раз в эту секунду на виртуальный накопитель ей написала Катарина и попросила выслать слайды с отдыха, так что, Арияне пришлось влезть в память накопителя и подобрать парочку из сделанных ранее, чтобы Катарина ничего не заподозрила. Так что, когда Арияна вернулась к Виртуальному Приемнику, Кирилл уже был в школе…

Предчувствие Арияну не обмануло. Она даже расплакалась, когда Кирилл достал из портфеля мелки и принялся разлиновывать поле на линолеуме школьного коридора.

Сначала остальные дети смотрели на него с недоверием, но через несколько минут составили компанию. Та что, к началу первого урока линолеум был очерчен ровными линиями, и тогда Кирилл с победным видом достал мячик.

– А нас не заругают? – неуверенно спросил один мальчик. Несколько детей так испугались этой затеи, что побежали в класс и заняли свои места, прилежно сложив ручки на парте. Им совсем не хотелось слышать, как Зинаида Петровна будет ругаться, а потом еще получать дома дополнительные наказания от родителей за плохое и недопустимое поведение.

– Ну. Я не помню, чтобы Зинаида Петровна что-то говорила про мячик. Про прятки помню, а про мячик не помню, – бесхитростно улыбнулся Кирилл, он выглядел очень грустным. Он ожидал в ответ большей реакции, ликование и радость от новых друзей, но только не тихое неприятное молчание, скованное ощущением чего-то совсем неприятного.

Арияна заплакала и прижала кулачки к подбородку,

– Пожалуйста, только не оборачивайся… – прошептала девочка.

Кирилл как будто услышал ее и почувствовал, как по спине появляются мурашки и щекотно разбегаются по всему телу, словно маленькие невидимые мошки. Он не хотел оборачиваться, дети затихли не просто так, но понимал, что выбора у него нет. Так что, мальчик тяжело вздохнул и обернулся.

– Доброе утро, Зинаида Петровна, – дружелюбно произнес он.

Женщина смотрела на него, наклонив голову, будто большая черная галка, на ней сегодня и платье было подходящее: черное и длинное, а на полной шее висела нить блестящего белого жемчуга.

– И что это вы тут устроили? – она пыталась говорить спокойно, но щеки тряслись от рвущегося наружу гнева.

– Да ничего, пока есть время до начала уроков, решили вот в мячик поиграть, – беззаботно ответил Кирилл, – Тетя Аня сказала, что не против. В мячик же можно, я правильно понял?

Зинаида Петровна скривила губы, и ему показалась что она собирается улыбнуться, но он ошибся. Она что есть силы заглотила воздуха и закричала так, что у него чуть не лопнули барабанные перепонки.

– Ты совсем совесть потерял? Ты в каком лесу воспитывался, я тебя спрашиваю?!

Она кричала и махала руками, от этого у Кирилла закружилась голова. Он не слышал ее слов, только чувствовал неприятные ощущения в голове и области желудка и совсем не понимал о каком лесе говорит Зинаида Петровна.

– Решил меня извести, значит. Только зря ты все это придумал, мальчик, вот что я тебе скажу… – ее голос прозвучал так сухо и так страшно, что Кирилл почувствовал, что ему стало трудно дышать.

– Мне… мне нехорошо, – прошептал он и присел на корточки.

– Отлично, вот сиди тут и думай над своим поведением, а пускать тебя или нет на второй урок я подумаю, – грозно проговорила Зинаида Петровна, – И еще возьмешь тряпку, и сотрешь все с линолеума. Ты меня понял? Тетя Аня ему разрешила, она тоже получит, не переживай! Ты меня понял, я спросила?

Кирилл закрыл голову руками и закивал головой.

– Молодец! – закричала Зинаида Петровна, – Все живо в класс, пока я дойду до директора, готовьтесь к уроку.

Кирилл поднял голову и попытался встать, это далось ему с трудом, потому что голова сильно кружилась, а в ногах он чувствовал сильную слабость. Он оперся своей маленькой ручкой о стену и пытался говорить четко и громко.

– Не надо за директором, Зинаида Петровна, я все понял, я уберу…

– О, поверь мне, ребенок, ты ничего не понял – Зинаида Петровна гневно развела руками и сделала вид, что собирается закончить намеренное.

– Но… – Кирилл так жалко выглядел и так жалобно смотрел, что она будто бы смягчилась. На самом же деле это была лишь намеренная внешняя реакция, у Зинаиды Петровны давно выработались ее собственные методы воспитания учеников, директор был лишь ширмой, она и сама прекрасно разберется с этим мальчишкой. И на этот раз, он и правда все поймет.

– Хорошо, – снисходительным тоном произнесла Зинаида Петровна, – Иди в класс, становись в угол у доски и думай. А по окончании урока расскажешь всем своим товарищам, какие выводы ты сделал. А на перемене возьмешь у доброй тети Ани ведро, тряпку, и все здесь отмоешь!

– В угол? – прошептал Кирилл, – Но, зачем?

– А мама тебя в угол не ставит? – спросила Зинаида Петровна, и, не дожидаясь, ответа, ответила сама, – Конечно же, нет. Она вообще, судя по всему, твоим воспитанием не занимается!

Кирилл покраснел и сжал губы, его маленькие кулачки тоже сжались, но в ответ он лишь терпеливо кивнул.

А довольная собой Зинаида Петровна оправила бусы на своей пышной груди.

Арияна закрыла глаза руками, дурное предчувствие неприятно свербило в области груди. Она отодвинула пальчик, чтобы видеть Монитор в щелочку, ожидая самого худшего, как вскрикнула: сначала лампочка на Мониторе почти угасла, но сейчас сияла так, словно Кирилл только что родился. Хорошо это или плохо она не знала…

Послышался тихий голос Наставника Авитуса:

– Уровень опасности критический… Ты была права, Арияна…

– Вы пришли! – радостно закричала девочка.

– И я не один, скоро приедут другие Наставники и Совет Хранителей Альфа Мирус, – вздохнул Наставник Авитус. – У нас экстренная встреча, так что, я попрошу тебя нас оставить, Арияна.

– Но… – девочка затрясла косичками, – Но это же я предупредила Вас и выслала энергетическое послание о том, как Орум говорит с Евой, я все знаю!

Наставник Авитус тяжело вздохнул. Его худое лицо выглядело очень усталым, Арияна заметила темные круги под глазами и трещины в уголках губ.

– И что же ты по-твоему знаешь, девочка?

Арияна набрала поглубже воздуха и попыталась выглядеть спокойной, чтобы ее воспринимали серьезно.

– Ну, как же! Я с самого рождения наблюдаю за маленьким Великаном Кириллом и его мамой, я знаю про них все! Совсем все. И гораздо больше, чем кто-либо в Академии!

Наставник Авитус понимающе кивнул и снял шляпу и плащ.

– Хорошо, и кто, по-твоему, Ева?

Арияна улыбнулась, было похоже, что Наставник Авитус затеял с ней какую-то странную игру. Последний раз в вопрос-ответ она играла с мамой в глубоком детстве. Девочка съежилась от грустных воспоминаний и твердо произнесла.

– Она Наставник. А Кирилл – Великан!

Наставник Авитус улыбнулся и покачал головой.

– Нет, Арияна, ты ошибаешься насчет Евы. Ева тоже Великан. И очень сильный.

Арияна вздрогнула от неожиданности и что есть силы замотала косичками:

– Но это невозможно! Энергетический Монитор бы показал нам ее с самого рождения, Великан не может потеряться на какое-то время, а потом вернуться, Вы же сами нас учили тому, что это необратимый процесс! Она просто хороший Наставник!

– Значит, Монитор ее в свое время просто не зафиксировал…

– Энергетический Монитор фиксирует любые изменения в энергетическом поле Земли, вызванные изменением энергетического потенциала планеты. Когда рождается ребенок, происходит существенный скачок, и наша Многоканальная Ловушка перехватывает сигнал от энергетического поля Великана, а потом фиксирует на Мониторе! Если же происходит необратимый процесс, Ловушка перестает принимать сигнал и, соответственно, на Мониторе он больше не фиксируется, и мы получаем информацию о том, что частица Великана навсегда…

– Возможно, – вздохнул Наставник Авитус. – Но только в том случае, если частота энергетического поля рожденного в ребенке Великана и его физического тела не совпадают. В противном, происходит фактически взаимоуничтожение общего энергетического потенциала их взаимодействия.

– И., что это значит? – прошептала Арияна.

– Это значит, что частица Великана, данная Еве при рождении была великой силы, но младенец родился без крика.

– Но как так, если ребенок не кричит, значит…

– В случае Евы Великан в ней просто не проснулся. Это один случай на миллион, известных нам из истории Земли, – Наставник Авитус погладил Арияну по голове и тяжело вздохнул.

– И., что это значит? – снова прошептала Арияна.

– Это значит, Арияна, что Ева может восстановить портал между нашими планетами… Если Темные Генералы не доберутся до нее раньше, чем…

Арияна закрыла личико руками, у нее затряслись ручки. Она мечтала о возобновлении портала миллион раз, особенно на уроках «Исторические факты и события» и представляла, как все было устроено раньше…

Наставник Камиллия увлеченно и красочно представляла детям свой предмет, разучивая с ними названия земных рас и посещая с помощью Виртуального Приемника самые яркие события, получившие статус «фактов». Портал они тоже проходили… И ужасный день, унесший столько Великанов в Небытие она никогда не забудет…

Но следующая мысль едва не остановила Арияне сердечко – Если с Евой что-то случится, то что будет с маленьким Кириллом? Только благодаря ей он до сих пор не предался забвению…

Глава 4

Планета Земля, г. Москва

«Наставничество – процесс обучения необходимым знаниям, помогающим ребенку расширять кругозор и не имеющий целью изменение личностных качеств ребенка. Только человек с высоким уровнем осознания способен называться Наставником. Никакие заслуженные регалии, полученные звания, продолжительный жизненный опыт и количество прочитанных книг и лет обучения не могут являться основанием для получения этого звания. Высокий уровень осознания (см. – Осознание, противоположное – Забвение) позволяет Наставнику давать ребенку все самое лучшее и не подвергает Великана необратимым процессам разрушения ни при каких обстоятельствах, потому что он свободен от субъективных суждений и руководствуется лишь целью обучить ребенка, расширяя горизонты его представлений о мире и самом себе, категорически избегая при этом какого-либо влияния на личность…»

«Из Большой Энциклопедии Великанов планеты Альфа-Мирус, первой из планет Солнечной системы бескрайней Галактики

Ева припарковалась у здания школы, вышла из машины и огляделась. Чувство паники совсем ушло, уступив ощущению спокойствия, такого чистого и непривычного, что каждая клеточка трепетала от внутреннего восторга. Ей даже стало неудобно за свое поведение в такси, в нее словно вселилось что-то, не поддающееся влиянию… Наверное, ночной стресс дал о себе знать.

Ева с удовольствием щурилась от ярких лучей солнца, назойливо скользящих по лицу и заглядывающих в глаза, как заметила за собой новую странность: желтые круги перед глазами снова появились и стали еще более сильными, а люди, проходящие мимо заставляли вздрагивать. От пустоты, которую она в них ощущала…

Мужчина, выгуливающий собаку, отрешенно смотрел на своего пушистого любимца и улыбался, когда собака подбегала к нему и виляла хвостом. Но так неестественно и неосознанно, словно губы сами растягивались в улыбке, как рефлекс, когда он закидывал руку и бросал палку, потом брал, снова закидывал и снова бросал…

Женщина, ведущая девочку со школы, и погрузившаяся с головой в мысли… Девочка светилась от какой-то интересной новости, которой ей не терпелось поделиться с мамой, но женщина угрюмо кивала головой, делая вид, что слушает, отчего девочка поникла и обиженно принялась отбрасывать сапожками снег. За что получила от матери взбучку и стала совсем грустной. В ее глазах будто бы что-то погасло в ту секунду, когда мама закричала на ее.

Ева едва не вскрикнула, такое странное ощущение…

Проезжающие мимо автомобилисты, занятые своими мыслями и гневно жестикулирующие друг другу, рабочие, занятые уборкой строительного мусора… Еве стало казаться, что она участник какой-то игры, согласие на участие в которой не давала…

Пространство выглядело так, словно его кто-то нарисовал и расставил интерьер по своему вкусу, все вокруг казалось совсем не настоящими, как тряпичные куклы на невидимых веревочках… Даже громкий смех проходящих мимо молодых женщин больше напугал Еву, чем порадовал – женщины смеялись, но их глаза… Смотрели с такой обреченной пустотой, что ей стало жутко.

– Ева Геннадьевна, прошу, проходите! – из двери школы выглянул невысокий круглый мужчина в очках и сером костюме и радостно помахал в знак приветствия.

Ева помотала головой, чтобы избавиться от навязчивых мыслей и направилась к нему, стараясь не смотреть по сторонам. Звонок раздался в голове неприятным покалыванием в висках, и в секунду пустой коридор наполнился детьми, у нее закружилась голова.

Дети что-то щебетали, и обрывки их фраз уколами отражались в рассудке, среди детей ходили учителя и завучи, но с такими отрешенными лицами, что Еву снова начало трясти, взрослые делали комментарии и одергивали самых шумных детей, напоминая им про порядок. В их глазах Ева не видела света, словно они тоже спали и совсем не осознавали, что спят.

– Вы в порядке? – обеспокоенно спросил директор. Он поглаживал галстук и плотно краснел, его маленькие глазки бегали вокруг Евы, стараясь не останавливаться на ее лице, чтобы не встречаться глазами, а полные губы нервно дергались, оттопыривая волосики редких усиков, как покров иголочки на спине плешивого ежика.

Ему совсем не нравилась та ситуация, которая сложилась… но Зинаида Петровна была настроена категорично и настояла на вызове Евы в школу. Она была одной из самых опытных и уважаемых учителей, и часто вызывала родителей в школу, чтобы учить их правильно воспитывать детей. Он всегда поддерживал, но сейчас его не покидало дурное предчувствие…

Ева сухо поздоровалась и кивнула головой. Ее идеальные кудри заструились ровной волной по плечам и нос директора защекотал терпкий аромат духов, от них его тревожность усилилась. Ева была сегодня непривычно бледной, и директор принял это на свой счет, и внутренне уже готовился к великому скандалу. Он хорошо помнил первый разговор, который у них с Евой состоялся около месяца назад.

Она пришла лично познакомиться и обсудить основные условия приема ребенка в школу. Конечно, никаких условий со стороны школы не было, но Ева тогда попросила отнестись к ее сыну с большой внимательностью в виду его «непохожести» на большинство детей. «Он очень трепетный мальчик, очень открытый и переживающий, поэтому я прошу не навредить его развитию и все вопросы, если они возникнут, в отношении его поведения, обсуждать со мной.»

Ева уже имела печальный опыт общения с муниципальными учреждениями, когда отдала ребенка в сад, чтобы он проводил время со сверстниками, но через несколько дней забрала, ей совсем не нравилось, как воспитатели относятся к детям. Их словно и не интересовало то, что они работают с очень хрупкими маленькими человечками, с которыми необходимо быть очень терпимыми и все принимающими.

Терпимость, вот то качество, которая Ева долго искала в няне, решив, что и дома маленькому Кириллу будет неплохо. Что касается общества, то еженедельные походы с ребенком к детскому психологу успокоили Еву. «У вас совершенно социально адаптированный ребенок, даже не переживайте» – успокоил ее специалист семейного психологического центра.

Там же ей и помогли подобрать няню, Варвара была очень доброй и приятной молодой женщиной, и провела с Кириллом несколько лет, пока Ева устраивала карьеру и занималась финансами.

Как быстро пролетело время… В этом году Кирилл пошел в первый класс, и Ева приняла решение, что он будет учиться в частной школе, и с первых же дней поняла, что приняла очень верное решение. Все моменты, касаемо его поведения и прилежания, обсуждались с ней лично, основной задачей частной школы было «не навредить».

Правда, спустя три месяца офис сменил место положения и переехал на другой конец Москвы, так что Еве стало очень неудобно ездить через весь город, да и Варвара не могла сидеть с Кириллом до полуночи…

И Ева приняла решение переехать ближе к офису, и перевела сына в «обычную» школу. При знакомстве директор заверил ее, что их главной задачей как раз и является «не навредить», так что, казалось, что проблема решилась вполне хорошо.

Правда, сейчас Ева осознала, что совершила непростительную ошибку. Звонок из школы с просьбой срочно приехать, наполнил сердце дурными предчувствиями.

– Куда идти? – спросила Ева и внимательно посмотрела на директора своими ясными серыми глазами. Как ни странно, внутренне она была очень спокойна, это новое ощущение пугало и саму Еву.

– Ко… Ко мне в кабинет, – директору стало трудно дышать. От Евы исходило такое убийственное равнодушие, что он не мог заставить себя быть серьезным, обычно это удавалось без труда. Но Еву он побаивался, сам не знал почему…

Ее глаза смотрели так внимательно, и так глубоко, как будто она умела читать мысли. А обнародовать свои мысли директор школы совсем не хотел… Он просто хотел в отпуск, подальше от всех этих неприятных ситуаций.

– Прошу, – он галантно открыл двери и пригласил Еву в свой большой уютный кабинет.

Кирилл стоял у окна и грустно смотрел на улицу, у него были красные уши и затертое от слез личико. Еве он показался таким маленьким и беззащитным, что сердце дрогнуло и она едва сдержала слезы.

– Мама! – закричал мальчик и бросился Еве в объятия.

Ева расцеловала ребенка и погладила по голове.

– Успокойся, мой хороший, что случилось?

– Ваш сын… – Зинаида Петровна важно поправила на шее жемчуг и собиралась в подробностях рассказать о случившемся, как Ева повернулась к ней с таким спокойным взглядом, что слова застряли у Зинаиды Петровны в горле.

– Простите, но нет, сначала я хочу услышать рассказ моего сына, – тихо сказала Ева.

Зинаида Петровна и подумать не могла, что ситуация выйдет из-под контроля, после наказания в классе, Кирилл должен был отмыть пол, но пока был занят на уроке, уборщица все сделала сама. Ослушавшись указания Зинаиды Петровны.

И когда Зинаида Петровна отчитывала уборщицу, Кирилл встал на защиту «Вы не имеете никакого права так разговаривать с тетей Аней», – заявил мальчик и добавил «Вы такая злая, что злее вас в мире просто никого нет!»

Это оказалось последней каплей, и Зинаида Петровна вызвала в школу его маму, никто из учеников не может переходить грани в общении с учителем, особенно в присутствии других учеников, так что, самое время преподать урок воспитания и послушания. Им обоим.

– Позвольте предложить вам чаю, кофе? – деловито спросил директор, ему совсем не хотелось присутствовать при этом разговоре, поэтому он старался себя занять чем-то отвлекающим.

Ева благодарно кивнула.

– Да, сделайте Кириллу чай, пожалуйста, с двумя кусочками сахара.

Зинаида Петровна недовольно фыркнула, но сдержалась. Он видела уже таких родителей, души не чаят в своих детях и верят абсолютно всему, что они говорят. Тотальное заблуждение, потом намучается…

Веревки из нее вить будет и глазом не моргнет, а когда моргнет будет уже слишком поздно. Никакой системы в воспитании! Женщина тяжело вздохнула и присела на кресло директора, так она чувствовала себя спокойнее и увереннее.

– Я просто хотел поиграть с ребятами, – Кирилл говорил тоненьким голоском, и снова собрался плакать как увидел мягкий жест Евы, она улыбнулась и погрозила пальцем, давая ему знак успокоиться и не плакать. Так что, мальчик сделал вздох и продолжил уже более уверенно, – Я даже тетю Аню спросил, можно ли нам начертить что-то на полу, а она сказала, что можно. Мамочка, я не обманываю, она правда разрешила!

Директор поджал губы и принялся шумно размешивать чай, металлический звон его успокаивал. Тетя Аня была очень доброй женщиной, она проработала в школе не один десяток лет, и он выслушал за это время много жалоб со стороны учителей.

По их мнению, она разлагала дисциплину, и сегодня Зинаида Петровна поставила вопрос ребром, на этот раз ему придется уволить несчастную уборщицу… Перед новым годом, совсем нехорошо…

– Но Зинаида Петровна наказала тебя не за мелки, правда. Кирилл? – c улыбкой спросил директор, протягивая мальчику чашку.

Кирилл с удовольствием обхватил фарфор маленькими ручками и сделал несколько глотков, сладкая жидкость приятно обволокла горло и ему стало спокойнее.

Зинаида Петровна победно улыбнулась, ничего, правда на ее стороне, она даже выпрямила плечи и гордо затрясла головой. Ева поднялась, она произнесла слова так тихо, но так четко, что директор задрожал:

– Простите. Я услышала слово наказание? Объясните мне, что это значит, пожалуйста, а главное, почему учителя в вашей современной школе, главная цель которой «не навредить», позволяют себе наказывать детей?

Зинаида Петровна всплеснула руками, это уже слишком и больше молчать она не станет, пора поставить эту женщину на место.

– А как прикажете с ними обходиться? – недовольно спросила она. – Или вы считаете, что школа – это место, где можно творить, что угодно? Давайте еще форменных хулиганов воспитывать, которым все сходит с рук!

– Если бы у вас была заведена комната с розгами на законных основаниях, как когда-то в лицеях, я бы не задала этот вопрос, – пояснила Ева. – А сейчас я потребую объяснений того, почему мой сын выглядит так ужасно и чем он заслужил издевательство с вашей стороны.

– Но, позвольте! – Зинаида Петровна залилась гневным румянцем – пусть мальчик выйдет, и мы поговорим, вы сейчас сотворите непоправимое, и в следующий раз он будет чувствовать, что безнаказанность – это главный девиз нашей школы!

– Напротив, – возразила Ева. – Вы напишите объяснения, и не мне, а в городскую службу о том, почему решили наказать его, поставив перед всем классом в угол, и заставили его встать на стул и повторить слово «извините» … – она запнулась, – Сколько раз, дорогой?

– Сто раз, – прошептал Кирилл.

– Да, сто раз. – улыбнулась Ева, – за то теперь ты знаешь, как это много – сто рублей, правда?

Кирилл радостно закивал головой, мама не раз ему говорила о ценности денег, пожалуй, только сейчас он понял смысл сказанных слов.

Директор попытался направить разговор в более позитивное русло, он обратил внимание, как засияли гневным румянцем оба подбородка Зинаиды Петровны и обеспокоенно попытался взять Еву под руку, на одном из тренингов по психологическому воздействию ему объяснили, что такого рода контакт позволяет ненавязчиво расположить к себе собеседника. Но через секунду он осознал, что его непростительно обманули, причем за очень большие деньги.

– Ева Геннадьевна, но послушайте, давайте решим это цивилизованно! – пробормотал он.

Ева внимательно посмотрела ему в глаза, но улыбки директор не удостоился, и руку Ева аккуратно высвободила, к его большому разочарованию. Ева повернулась к сыну и спросила довольно ледяным тоном:

– Кирилл, ты допил чай? Подожди меня в коридоре, пожалуйста.

Кирилл покраснел, он чувствовал, что происходит что-то по-настоящему серьезное и нехорошее. Когда у мамы сжимались уголки губ, это значило, что она не в настроении, и тогда от нее можно было ждать чего угодно.

Последний раз, когда он видел ее такой, она очень грозно поговорила с какой-то женщиной в универсальном магазине… Тогда он бегал и пел песни, потому что у него было очень хорошее настроение и случайно натолкнулся на витрину с шоколадками.

Она пошатнулась и десятки шоколадок свалились ему на голову и на плечи, и какая-то женщина громко накричала на него за то, что он не умеет себя вести в общественном месте. Вот тогда у мамы и сжались уголки губ, и после разговора с ней женщина едва ли не выбежала из магазина.

Потом мама посмотрела ему в глаза и сказала: «если незнакомые взрослые делают тебе замечания, и ты уверен, что поступил правильно или что-то совершил случайно и извинился, то запомни, что никогда не следует из-за этого расстраиваться! У взрослых часто бывает плохое настроение безо всякой причины и по этой причине они обижают детей, потому что дети не могут им ответить».