Я (не) твоя

Глава 1. Ангелина

– Геля, где моя рубашка бордовая?

Я закатила глаза, с трудом сглатывая саркастически ответ. Усилием воли ответила спокойно, почти ровно:

– В шкафу, Дим. Как обычно. Где ей еще быть?

– В каком шкафу?

Боже, как будто у нас десять шкафов и пять гардеробных.

– В твоем, конечно.

– Нету, Гель! – Муж нарисовался на кухне злой и хмурый. – Ты ее куда-то убрала?

– Да, конечно, мне больше делать нечего, как прятать твои вещи. Это же так весело, – не сдержалась я.

Дима прищурился.

– Гель, я опаздываю, если что. Давай отложим конкурс сарказма, и ты найдешь мне рубашку.

Я сжала губы. С них рвалось много чего хорошего сказать, но ради семейного благополучия я глотала и глотала, и глотала каждую колкость, которая обязательно превратится в обвинение.

Одну все же не смогла, бросила по пути в спальню:

– Как будто ты на работу опаздываешь. Или там у вас вертушка с фиксированным опозданием и последующим штрафом?

– Не начинай, – зарычал мне в спину муж, следуя по пятам. – Я же говорил, там собираются уважаемые люди, большие ставки. Мне нельзя опаздывать. Я не кролик из Алисы в стране чудес.

– Ох, да. Но складывается ощущение, что Усманов отрубит тебе голову, если задержишься.

– Он может, – усмехнулся Дима. – Но ты же понимаешь, что это важно. Меня приняли в узкий круг. Там только руководители направлений. Это тебе не покер с приятелями под пивко.

– Угу, элитный подвал, элитная выпивка, элитные девочки, – невольно продолжила я аналогии.

Вроде бы без задней мыли, просто картинка нарисовалась как в гангстерских фильмах, где в смоге и полумраке короли мафии играли в карты, тиская на коленях девочек модельной внешности.

– Геля, сколько можно? – моментально вскипел Дима. – Одни упреки от тебя! Я устал, ей-богу. Мы ведь договорились. Если у тебя нет сил двигаться дальше, давай просто разойдемся.

На глаза тут же навернулись слезы. Почему? Ну как так? Какие упреки? Я же ничего такого не сказала.

– Я пошутила, Дим, – прошамкала я еле слышно дрожащими губам и сиплым голосом.

Ком встал в горле. Чтобы отвлечься и не нервировать мужа сильнее, я стала перебирать вешалки в шкафу.

– Шуточки твои вечно на грани фола, – продолжал кипеть он. – Сколько мне можно умолять тебя? Я ошибся, да. Но я тебя люблю, Гель. Ты и сама понимаешь, но пилишь и пилишь меня. Мы так всю жизнь будем что ли? Нахрен надо!

Я сглотнула и заморгала часто-часто.

– Нет, Дим. Ну что ты придумываешь? Я не пилю.

– Да супер. Я еще и придумываю. Ты мне нервы дернула, а виноват опять я. Конечно.

Я нашла его рубашку под пиджаком. Зачем он повесил его сверху? Смялась же вся. Эти мысли помогли отвлечься. Немного и не надолго, потому что Димка завелся моментально и определено еще не высказался до конца.

– Рубашка твоя, – промямлила я, отдавая ему вешалку, с которой сняла пиджак.

– Так она мятая вся! Сложно было погладить? – Он повысил голос и бросил рубашку мне в лицо. – Я в душ.

Умчавшись в ванную, муж включил там воду. Я шмыгала носом, доставая утюг, стараясь не разреветься. Смысла нет лить слезы. Я выплакала достаточно, когда узнала о его измене, а потом еще больше, когда каялся и валялся в ногах, уверяя, что все это было ошибкой. Дима категорически не хотел расставаться, хотя и признавать свою вину до конца тоже не собирался. Да, наверно, мы оба виноваты. Всегда виноваты двое, если семья рушится. Похоже, я была не очень хорошей женой, раз муж захотел другую.

Мы решили начать все сначала, забыть, с чистого листа. Для меня это стало испытанием. Я везде теперь видела ложь, подвох и измену. Старалась, но не могла отпустить свои сомнения и обиду. Любой намек на это бесил Диму. Он говорил, что я должна, просто обязана, забыть и простить. Иначе наши отношения не имеют смысла.

Дима прав, конечно, а я нет. Но все равно каждый раз, словно бритвой по сердцу резало, когда он неизменно выворачивал ситуацию наизнанку и обвинял меня в недоверии. Почему я неизменно оставалась виноватой, когда изменил именно он? Не знаю.

Мне это не нравилось, но Дима уходил, и я уверяла себя, что нужно работать над этим. Доверие – это ведь основа семьи и отношений. Только как же мучительно трудно отпускать его на всю ночь в пятницу, а потом не рассматривать рубашку, ища следы помады или женские волосы, не нюхать, улавливая духи.

Да, мне еще работать и работать над собой.

Выйдя из душа, муж носился по квартире, словно он не Дима, а демон какой-то. Разве что черный туманный плащ не развивался за спиной. Я старалась не отсвечивать. Рубашку повесила на стул, сама пошла перебросить на диск новый сезон любимого сериала, чтобы скоротать вечер.

– Не жди меня, – буркнул Дима, обуваясь.

– Ты же знаешь, что я так не могу, – проговорила я устало, выйдя в прихожую, чтобы проводить его.

– Да, конечно, не можешь. Все пытаешься меня поймать на горячем?

– Зачем ты так? Я просто волнуюсь и мне не спится без тебя.

Я встала на цыпочки, чтобы поцеловать его.

– Конечно, – фыркнул Дима, отворачиваясь. – Пока.

Мой поцелуй пришелся в щеку, а не в губы. Дверь словно ударила меня по ушам громким хлопком. Снова захотелось плакать, но я опять смогла сдержаться.

Вместо того чтобы пестовать свою тоску и обиду, я открыла бутылку вина, заказала себе суши из ресоранчика за углом. Еду доставили уже через полчаса, и я с удовольствием утонула в мягком кресле, наслаждаясь любимым сериалом и терпким вкусом Бордо.

Однако уже через несколько минут снова думала о муже и наших отношениях. Когда они перестали быть сказкой?

Мы встречались со школы, учились в одном классе, дружили, а на выпуском в девятом классе вдруг поняли, что между нами нечто большее. Возможно, потому что Димка напился и решился проявить инициативу, а я не оказала. Сначала вроде как из любопытства, а потом само закрутилось. Мы вместе делали уроки, вместе мечтали поступить в Москву. И поступили. Только он пошел глубже изучать химию и технологии, а я сделала акцент на языки.

Нас не поссорил большой город и соблазны. Наоборот. Мы держались друг за друга. Дима был моим первым и единственным мужчиной, самым надежным, лучшим другом, моим принцем. Само собой, что после учебы, мы поженились. Подарки на свадьбу позволили сделать первый взнос по ипотеке, взять квартиру. Родители, конечно, очень помогли. Не только деньгами, но и с работой.

Димин отец немного знал Сергея Усманова, который владел производством лакокрасочной продукции. По его протекции мужа взяли в главный офис на перспективную должность. Его карьера пошла в гору. А я как-то по привычке тоже подала заявку на соискание должности в отдел развития.

Мня приняли. Языки и второе высшее по экономике, которое я с трудом, но осилила одновременно с первым образованием, стали решающим фактором. Конечно, я мычала не о стойких красках, но все же…

Наверно, тогда меня в первый раз покоробило отношение Димы. Он не порадовался, даже осудил. Сказал, что работать вместе нельзя, это убьет наши чувства. Забавно. Мы ведь почти не пересекались в офисе. Правда, именно благодаря коллегам и добрым людям, я узнала о его интрижке с подчиненной. Это было ужасно.

Я вздохнула, стараясь не вспоминать день, когда застала их прямо на рабочем месте во время обеда. Она сидела на столе, а он…

Нет-нет-нет, нельзя на этом циклиться. Мы ведь решили. Я простила и обещала не упрекать его больше. Но все чаще ловила себя на мысли, что именно Дима в нашей маленькой семье – король упреков. Он стал цепляться по поводу и без. Говорил, что просто старается быть честным, ведь это основа основ.

Логика из серии: я не пойду налево, если ты будешь достаточно хороша для меня.

Я старалась, очень, но не всегда была уверена в собственной неотразимости. Да и не мудрено, ведь большая часть моей зарплаты уходила на ипотеку, а его на дорогие сорочки, костюмы и обувь. Он ведь метил на руководящую должность и обязан был выглядеть презентабельно.

– Усманова видела? Его запонки дороже нашей квартиры, – говорил муж, когда я почти плакала над чеком из магазина элитной мужской одежды. – Разве он повысит оборванца? Я должен быть на уровне.

Да, Владислав Сергеевич Усманов был идеален. Его отец несколько лет назад отошел от дел, оставив у руля сына, который повел компанию новым курсом и ориентировался преимущественно на зарубежный рынок. А когда-то мы все учились в одной школе, и я разве голову не сворачивала, оглядываясь на Влада. Соплюха была, но мне не мешала разница в возрасте. Детские глупые мечты о старшекласснике. Высокий и красивый, с лукавой улыбкой. Опасный и недостижимый. Я бредила им два года, пока он не закончил школу, но и потом через знакомых узнавала сплетни о его семье. Говорили, что отец рано поставил Влада у руля. Тот еще даже учиться не закончил, а уже стал гендиректором и во главе акционеров. Все ждали от него провала, а он взял и утер нос недоброжелателям, конкурентам и обычным сплетникам.

Дима всегда говорил, что Влад Усманов – это просто удачный проект для корпорации. Мол за него все делают юристы и правление, а он только подписи ставит и хорошо выглядит.

Я старалась не влезать в это. Мое дело маленькое – прогноз и расчет прибыли для грядущих сделок. Судить и рядить, копаться в белье, иметь мнение о начальстве – чревато. Правда, дух засватывало, когда на корпоративе Влад неизменно толкал речь, подводя итоги года. Эти несколько минут я рассматривала его, не боясь. Не разбирала ни слова, просто слушала сильный глубокий голос, следила за движениями красивых губ.

Ругала себя потом, конечно. Нельзя же пялиться на начальника так. Хотя… Дима же позволил себе намного больше с подчиненной.

Вот и снова я вернулась к этому. Может быть я муж прав. Я не смогу его простить до конца, не смогу двигаться дальше. Что тогда делать? Развод? А ипотека?

Представив, что придется продавать, делить, ругаться из-за денег, я зажмурилась. Нет, ну разве нужно доводить до такого? Мы все преодолеем, переживем. Просто нужно немного времени.

Неужели нас вместе держит только квартира?

Нет, конечно, нет. Я ведь люблю его. Кажется.

Глава 2. Влад

– Владик, а где мои сережки с голубыми бриллиантами? – закричала Настя со второго этажа.

Через секунду и она сама появилась на лестнице. Руки в боки, в одном белье. Я залюбовался. Красивая стерва.

– Понятия не имею, Насть, – буркнул я, волнуюсь больше о том, что придется опоздать на покер, если она не оденется прямо сейчас.

– Знаешь, почему?

Настя спустилась по лестнице, покачивая бедрами и сразу уселась на меня верхом. Кажется, мы подумали об одном и том же.

– Знаешь? – повторил Настя мне в губы, поерзав на моем члене, который уже был готов к подвигам.

– Ммм, – протянул я нейтрально, уже забыв, о чем речь.

– Потому что они все еще в магазине. Я думала, ты привезешь из Лондона.

Настя прижалась ко мне грудью, и я невольно поморщился. На вид ее сиськи были потрясающими, но на ощупь… Не исключено, что я выдумывал, но все равно раньше было приятнее контактировать с ее бюстом. Пусть это была невразумительная единичка, но все же.

– Из Лондона? – эхом ответил я.

– Да, Лондон из зе кэпитал оф грейт Британ, – хохотнула она, укусив меня за губу.

– Если это все, что ты знаешь из инглиш, нам будет непросто на переговорах, – пошутил я в ответ.

– О, я знаю достаточно, милый.

Настя уже не говорила, а мурлыкала и опускалась ниже, сползая с меня. правильный маневр. Я тут же забыл о ее силиконе и вспомнил, каким может быть умелым рот.

– Черт, детка, да, – простонал я, благословляя ее идеальное решение.

Настя сосала как гребаная богиня минетов. Хотя взял я ее на работу до того, как узнал об этом таланте. Хватало в ней и других способностей. Эту я выявил чуть позже, но ценил едва ли не выше всех остальных.

Откинув голову на спинку кресла я позволил ей все сделать самой. Не нужно было направлять или подсказывать. Она все знала сама без подсказок и исполняла без проволочек. Мы будет у Сани без опоздания.

– Ох, черт, детка… Я скоро.

Единственное, что Настя не любила – это глотать. Я смирился с этим и даже пошел навстречу, предупреждая по-джентельменски о скорой эякуляции. Но сегодня на моей улице, похоже, праздник. Она втянула щеки и проглотила все.

Охренительно.

Немного испортило кайф ее кислое выражение лица, но ведь я не настаивал. Едва я открыл глаза и взглянул на нее, Настя смыла брезгливость и заулыбалась, заползая на меня снова, целуя в шею, за ухом, шепча:

– Так что там с сережками, Влад? Давай купим вместе.

– Может быть, – выдохнул я.

Дебильный старый фокус – попросить мужчину сразу после оргазма – но верный и беспроигрышный. Практически.

– Они будут идеально смотреться с моим платьем для приема у Смерфита.

Я провел ладонями по ее боками.

– Посмотрим. Думаю, да.

Хрен с ним. Первый раз что ли? К тому же моя женщина должна выглядеть дорого.

– Сладкий котик. Пойду одеваться.

– Мур, – буркнул я ей с спину. – Давай уже поторапливайся.

Настя подмигнула и убежала в спальню.

Мой телефон пиликнул сообщением. Я узнал почту по звуку. Скорее всего, опять работа. Чтоб ее. Даже в пятницу вечером достанут, хотя это время всегда оговаривалось, как неприкосновенное. Я мог выйти сверхурочно в субботу, даже в воскресенье, но пятничное расслабление отменить – это подобно преступлению.

Рано я завелся. Пока это всего лишь почта.

Открыв письмо, я прочитал его раз пять и столько же просмотрел, прикрепленные отчеты.

Нет, этого просто быть не может. Ошибка какая-то. Я набрал главбуха, чтобы все прояснить и уточнить.

Зинаида Петровна не расстроилась позднему пятничному звонку или не подала виду.

– Я сама вам письмо отправляла, Владислав Сергеевич, – подтвердила она. – Обычно мы не уточняли у вас, но тут сумма очень большая, налоговая может придраться. Сами понимаете. Зачем эти проблемы?

– Обычно? – не поверил я своим ушам. – То есть это не разовая акция списания средств со счета компании?

Молчание на том конце провода сигналило, что мой бухгалтер озадачен и не решается сказать правду.

– Зинаида! Вы еще с моим отцом работали. Едва ли не единственная, кого я оставил из старой гвардии. Давайте без увиливаний и женской солидарности, – надавил я.

– Да какая тут солидарность, Владик? – перешла она на доверительные интонации. – Настя давно за счет компании одевается. Но я думала, ты в курсе. Все-таки она твоя ассистентка и вы общаетесь в таких кругах, что…

– Понятно, – перебил я. – Нет, Зинаида Петровна, я не поощряю такие траты за счет фирмы. Отмените, пожалуйста, оплату и проведите через мой личный счет.

– Конечно, Влад. Я завтра на работу заскочу и все сделаю.

– Большое спасибо. Не забудьте оформить сверхурочный выход.

– Ох, мелочи.

– Нет. Это правило. Вы же знаете.

– Ладно, напишу. Все-то ты по уму делаешь. Следующие Настины покупки тоже через твой личный проводить? – уточнила на осторожно.

– Очевидно, это были последние, – ответил я. – Доброй ночи.

– Доброй, Влад

Я повесил трубку и с минуту сидел без движения, переваривая все, что на меня сейчас свалилось. Вот так дела. Что за жадная стерва?

– Настя! – заорал я на весь дом, готовый объяснить подруге ее ошибку красочно и подробно.

– Да, дорогой? Что ты кричишь?

Она спускалась с лестницы, одетая в узкие брючки и мягкий кашемировый свитер, цокая шпильками и улыбаясь мне невозмутимо.

– Какого черта ты списываешь космические суммы как представительские расходы фирмы?

Ее лицо на мгновение омрачилось и мелькнула тень страха, но Настя тут же вздернула нос и нагло заявила:

– Вот старая метелка! Настучала. Она все врет, Влад. Неужели ты ей поверил?

Подойдя ко мне, эта бестия обвила руками мою шею и повисла, захлопав ресницами.

– Настя! Я верю своим глазам и документам, которые увидел. – Я взял ее за запястья и отодрал от себя. – Хотя количество нулей в счетах по началу, казалось, что двоится. Неужели, мало тех денег, которые я плачу и дополнительно тебе выделяю?

Она посмотрела на меня, как будто я сказал, что Земля имеет форму чемодана, а потом рассмеялась.

– Да ты шутишь, Владик? Что я куплю на эти копейки? Лифчик в секонд хенде? Кроссовки на рынке? Ты думаешь, выглядеть достойно дешево? Огорчу тебя, дорогой. Нихрена подобного! – она тоже в конце перешла на крик.

Меня это вывело еще сильнее. Лучшая защита – нападение? Блестяще. Только не на того напала.

– Ладно, допустим я не ориентируюсь в ценах, но какого черта ты проводишь платежи через компанию, не оповещая меня?!

– Я вообще много всего делаю, не оповещая тебя, Влад. Это моя работа, если что. Если я буду бегать к тебе за каждой мелочью, то…

– Мелочью?! Настя! Четыре миллиона на шмотки на этой неделе только – это мелочь? – заорал я так, что лампочки в светильниках зазвенели. – Квартиру можно купить.

– В Бирюлёво? – фыркнула девица.

– Нет, в той заднице, из которой ты приехала. Самара или Саратов? Я все время забываю.

– Да как ты смеешь меня попрекать, – вместо оправданий накинулась Настя, размахнулась и влепила мне пощечину.

Я так ошалел, что даже не сразу понял, как нужно реагировать на такую выходку. Только головой потряс и вздернул брови от изумления.

– Сволочь! – завизжала Настя, пихая меня в грудь. – Я хоть раз тебя подвела? Я же для тебя всегда с иголочки. Сам-то из жопы мира приперся в Москву под папочкой работать, еще и меня…

– Хватит! – рыкнул я, взяв ее за шею, сзади и повел к выходу.

– Пусти, придурок! Я на тебя заявлю. Это насилие, – вопила она, трепыхаясь в бессильном сопротивлении.

Я затолкал ее в лифт, скрутил и ждал, когда мы приедем на парковочный этаж.

– Влад, прекрати. Что ты делаешь? – стала взывать Настя к моему здравому смыслу уже чуть сдержаннее, смягчаясь с каждым этажом. – Владик, пожалуйста. Отпусти. Ну я же не знала… Не думала…

Она уже скулила, почти ласково меня умоляла.

– Надо было думать, Настя. Хорошо, что мы выяснили все на этой стадии и можем распрощаться.

Двери лифта открылись, и я вытолкал ее на парковку.

– На какой стадии? Что выяснили? – расплакалась она.

– Что ты жадная стерва и нам не по пути. Заявление занеси в понедельник. Отпуск с последующим увольнением.

Настя застыла с открытым ром.

– Да ты сдурел, Усманов. – И слезы сразу высохли. – Что ты будешь без меня делать в Лондоне?

– Разберусь, – бросил я, разворачиваясь обратно к лифту.

Настя драматично бросилась в закрывающиеся двери, но не успела. Пока я ехал наверх, остыл. На диване в гостиной нашлась ее сумочка. Я дернул молнию и проверил содержимое. Ключи от машины и квартиры. Последние ей больше не понадобятся. Я вынул их и бросил на тумбу. Карта на месте. Вряд ли пустая. Наличных тысяч десять, мобильный. Не пропадет. Все остальное потом.

Я снова спустился вниз. Настя сидела на бетонном полу, подтянув колени у груди и плакала, растирая черные от туши слезы по щекам. Очень мило, детка, но – нет. Больше я не куплюсь на твои представления.

– Чтоб ноги твоей здесь не было, – бросил я спокойно и швырнул ей в ноги сумку.

– Ты пожалеешь, Усманов, – орала она мне вслед, заходясь уже видимо в настоящих рыданиях. – Ты ничто без меня! Увидишь сам. Вот увидишь!

Я спокойно прошел к своей машине, сел за руль, завел мотор и поехал. Настя продолжала лупить ладонями по стеклу и что-то кричать. Хорошо, что я не слышал, мог и погорячиться. Женщин я не бью, но макнуть ее головой в фонтан посреди фойе жилого комплекса очень хотелось.

Ненавижу воровство и любые махинации с финансами фирмы. У меня выработалась стойкая неприязнь к людям, которые пытаются обобрать лично меня и нажиться на прибыли компании сверх дозволенного. Я научился прощаться с такими индивидами сразу и быстро, отдирая от себя как присохший пластырь даже старых сотрудников и, казалось бы, надежных людей, почти друзей, почти родных. Думал, уже прошло время беспощадной чистки, а вот ведь. Собственная ассистентка и любовница пригрелась змеей на шее.

Ведь знала стерва, что я не выношу таких фокусов. Очевидно, жадность и жажда красивой жизни были сильнее здравого смысла. Думала, я шучу и за умелый минет не замечу шесть нулей в конце счета?

Нет-нет. Не со мной такое проворачивать.

Лишь в одном Настя была права. Я не очень представлял, как справлюсь без нее в грядущей командировке. Вроде бы ничего сложного, но мне абсолютно некогда заниматься организацией. Нужно будет завтра вытащить кадровика, чтобы подобрал мне кого-нибудь. Конечно, меня ждут с подругой, но разу уж все так поменялось в одночасье, придется импровизировать. хотя по репутации расставание с невестой ударит неслабо.

Я чуть поморщился, понимаю ,что мне это не на руку, но и жалеть пока ни о чем не собирался. Подъехав к дому начальника отдела маркетинга, я запретил себе думать о работе. Пятничный вечер для отдыха, иначе можно поехать головой.

Немного покера сейчас – лучшее лекарство.