Цена покорности

Я всплеснула руками, едва он поднял пакет.

– Николай, тут нет чилийского лосося! Вы можете себе представить?!

–Ммм, – ответил он без энтузиазма. Вряд ли представлял.

– Мне так нужен этот лосось. Вы не могли бы доехать до Рамстора? Вот адрес. Я проверила по приложению, там есть в наличии прямо сейчас.

– Ну… Ладно. Поехали.

Я захныкала, как маленькая, действуя ему на нервы.

– У меня запись в салоне через двадцать минут. Я не могу отменить. Кирилл просил делать…

– Ой, Дарина, избавь меня от подробностей. А салон твой где? Давай закину, а пока ты…

– Нет-нет, салон тоже здесь. Я специально все подгадала, но лосось…

– Я понял, понял, – закивал Николай. – Тогда спокойно наводи красоту. И звони, ага? Мало ли.

– Да, конечно.

Он забрал пакет и пошел к выходу. Ничего себе. Это даже проще, чем я думала. Николай, скорее всего, будет стоять в пробке, даря мне время. В салон он тоже не пойдёт, будет ждать рядом. Фух, теперь нужно только вызвать такси.

Все прошло, как по маслу. В моем направлении пробок не было. Водитель домчал меня с ветерком, а Гараев уже ждал на крыльце. После всех процедур нас провели в комнату свиданий, и я, наконец, увидела брата.

– Женька, – всхлипнула я, обнимая его.

– Дар.

Братец стиснул меня в ответ, и тут же показалось, что он стал еще худее, чем был. На глаза навернулись слезы.

– Очень трогательно, ребятки, – вклинился адвокат, – но сначала давайте о деле. Я вам дам время поболтать наедине.

Женя расцепил руки, мы уселись за стол, и Гараев начал рассказывать, как обстоят дела.

Свидание с братом не успокоило меня, а лишь взвинтило нервы. Гараев отчитывался о ходе следствия и собственной работе в рамках законных действий. У него хватило ума не заикаться при Жене о пяти миллионах и способе их получения через меня. Но, похоже, что и этих денег не хватало. Как будто мало мне было собственного заточения и брата с землистым цветом лица.

Гараев оставил нас, как и обещал. Женя уверял, что все не так страшно, и везде люди. Я очень хотела ему верить, но все равно сгрызла губы до крови, пока слушала его, крепко держа за руку. Встреча подошла к концу слишком быстро, да и мне нужно было уже мчаться обратно в салон.

Слава богу,  я сдержала слезы. Они потекли, только когда Женю развернули ко мне спиной, чтобы увести. Я вытирала глаза и пыталась прочистить горло, когда меня окликнул Гараев. Он стоял на крыльце, очевидно, ждал меня.

– Дариша, тебя подбросить? Я на машине.

Мне не хотелось с ним ехать, но и опаздывать тоже было страшно, а такси еще ждать придется. Я покивала. Сергей Иванович взял меня за локоть и повел к машине, усадил на переднее сидение. Я пристегнулась, он сел на водительское, хлопнул дверью.

И тут мне стало жутко. Наедине с мужчиной не самой приятной сущности. В закрытой машине.

«Тебя многие хотели заполучить», – вспомнила я слова Кирилла, и схватилась за ручку двери, но меня дернул обратно ремень, а Гараев уже дал газу, выезжая на дорогу.

– Ну-ну, детка, не расклеивайся, – заговорил он почти ласково и вынул из коробки под рукой несколько салфеток, протянул мне.

Я не постеснялась высморкаться, чтобы спрятать панику, а адвокат продолжал говорить.

– Я хотел с тобой пообщаться лично об особых услугах. Ну, ты понимаешь.

Я закивала, немного успокоившись. Настропалил меня Салманов, везде теперь мерещатся маньяки.

– У Жени очень тяжелая ситуация. Судья отказал в освобождении под залог.

– У меня все равно нет денег, – откликнулась я.

– Могла бы квартиру заложить.

Я не стала на это отвечать. Я и так уже заложила саму себя. Не хватало еще квартирой рисковать. Это единственное, что у нас осталось.

– Ладно, теперь уже и не важно. Я работаю по жениному делу активно. Не подумай, что забрал  деньги, и все. Но тот парень, которого он избил…

– Он не бил его, – вклинилась я возмущенно.

– Ну, ладно, не бил, но все указали на него. Так вот, потерпевший не самый простой человек. Сын депутата, сама понимаешь. С его стороны тоже работают и не без вливаний и давления. Все сложнее, чем я рассчитывал.

– К чему вы клоните? – начала я прозревать.

– Твои деньги кончаются, милая. Возможно, скоро понадобится еще.

– Вы шутите! У меня больше ничего нет. И квартиру я продать не могу. Она на нас обоих записана, а Женя никогда не согласится.

– О, это печально, – совсем не печально проговорил Гараев. – А Салманов?

– А что с ним? – не поняла я.

– Попроси у него.

– Да Вы что?!

 -Что?

Сергей Иванович вскинул брови, словно Кирилл всем подряд раздавал пачки денег.

– Он хорошо на тебя тратит. Вон какая конфетка стала. Я тебя с трудом узнал. Сотню, другую тысяч и не заметит, как ты потратишь на брата, а не на чулочки.

Я ахнула, заметив, как Гараев глянул на мои ноги. Оказывается, подол платья задрался, открывая кружевную резинку чулок.

Я поспешила одернуть.

– Это невозможно, Сергей Иванович. Я не буду воровать.

– Выпорет, да? – хохотнул он. – Боишься? Понимаю. Но и сделать я ничего не смогу без денег, Дариш. Но ты не переживай пока. Может, и не понадобится.

Он похлопал меня по ноге, и меня передернуло.

Я чувствовала себя грязной и вонючей, когда прибежала в салон. И дело было не в посещении изолятора. Пообщавшись с Гараевым, я как будто искупалась в чане с нечистотами. Дергая на себя дверь и посылая администратору приветственную улыбку, я нащупала к сумочке телефон. На дисплее красовался неотвеченный вызов. Открыла журнал с ужасом. Звонил Николай. Я хотела перезвонить, но меня уже встречала мастер, приглашая пройти в кабинет на процедуру.

Адски психуя, я почти не заметила, как лишилась всех волос. Везде. В сумке изо всех сил вибрировал мобильный, и все мои мысли были о нем. А когда вибрация прекратилась, на меня накатила паника. Тишина и предчувствие беды – еще хуже самих страданий. Я как труп лежала, не двигаясь, позволяя мастеру провести со мной все необходимые манипуляции, и лишь попискивала в момент кульминации.

Одеваясь, я слышала голос Николая за дверью. И он не о погоде болтал с администратором.

– Я головой за эту девушку отвечаю. Немедленно пропустите, – требовал мой водитель.

– Да поймите Вы, я не имею права, – лепетала администратор. – У нас правила. Да и вообще! Клиентка там без одежды. Вы осознаете это?

– Вполне. А еще я осознаю, что вы меня дурите.

– Господи, что там происходит? – распереживалась моя мастер.

– Это ужасно, но кажется, все из-за меня, – призналась я, натягивая чулки трясущимися руками.

Одевшись, я дернула на себя дверь и тут же врезалась носом в грудь Николая. Лучшая защита – нападение, да?

– Что это вы здесь устроили, Коля? – тут же наехала я на него.

– Почему ты не брала рубку?

 Я достала телефон из сумки, показав.

– На вибро.

– И что?

– Я слышала, что Вы звонили.

– Дарина, ты не улавливаешь мой вопрос? – повысил он голос.

– Давайте уйдем. И так уже девочек перепугали. И расплатитесь, кстати. Кирилл велел.

– Знаю, – рявкнул Коля и полез в карман за картой.

Я вышла из салона с задранным носом, делая вид, что это он во всем виноват. Присела на лавочку, расправив плечи. Королева ожидает, да. Чего как долго?

Главное, поверить, что ты королева, тогда роль можно прожить, а не сыграть. Пусть я игрушка его босса, но цену себе знаю.

Через препрозрачное стекло дверей салона я видела, как Николай задержался у стойки, и девочки ему объясняли что-то. Только бы не выдали меня по части времени. Не должны, но все же.

Николай вышел спустя пару минут. Красный, как рак. Он едва взглянул на меня, и сразу стало ясно, что ему уже все объяснили.

– Поехали, – буркнул он.

Я встала и посеменила за ним к выходу, заматывая на ходу шарф, пряча улыбку.

– А лосося купили? – ехидно поинтересовалась я, когда мы уже тронулись в сторону офиса.

– Угу, – буркнул он. – В том магазине не было, но меня послали в другой. Даже сраную сумку-холодильник пришлось купить, потому что этот карась может стухнуть по дороге. Как будто у нас тут Африка, вашу мать. Он и так уже из Чили летел, не потерпит прям денечек безо льда.

– Ммм, – протянула я. – Сочувствую вашему горю.

Коля сверкнул на меня глазами через зеркало, и я спешно уставилась в пол. Как ни странно, но маленький скандал и перепалка с водителем меня успокоили. Как говорится, шалость удалась.

Спустя полчаса мы ждали Кирилла на парковке офисного центра. Он вышел из дверей, сбежал по ступеням крыльца. В пальто нараспашку, с расслабленным галстуком, но все равно безукоризненный. Я кратко вздохнула. Достался же мне экземпляр. Ему женщины, наверно, наперегонки дают даже с учетом того, что он ударенный головой сотней разных способов. А меня купил. И возится. Зачем? Извращенец.

– Привет, красавица, как дела? Чем занималась? Салон, покупочки? – запел Салманов, едва сел в машину. – Расскажи, все хочу знать.

Похоже, у него все еще играла в одном месте эйфория возвращения. Или на работе перло. Кто их, богатых, разберет?

Я усмехнулась, заражаясь его позитивом.

– Да-да, покупочки, салон. А Николай даже купил лосося чилийского, как ты любишь…

Я замолчала, немного тушуясь. Он не позволял отвечать, мы не договаривались о свободе общения в машине, но Кирилл вел себя расслабленно и непринужденно. Наверно, не против поболтать.

– Коля, я твой вечный должник, – бросил он весело водителю.

– Угу, – мрачно отозвался тот.

– Вы поссорились или что? – моментально заметил Кирилл.

– Нет, просто Николай думал, что меня украли, и рвался в отдельный кабинет салона красоты, чтобы проверить мое в нем наличие.

Кирилл выразительно поднял брови, снова глядя в водительское зеркало.

– Трубку она не брала, – буркнул Николай.

– А Вы сходите в следующий раз на глубокое бикини, а я буду названивать. Посмотрим, что Вы мне скажете тогда, Николай.

Мужчины не оценили мою шутку. Ладно Коля, но Кирилл был обязан хотя бы улыбнуться при своем задорном настроении. Но он сдвинул брови, нахмурился.

– Глубокое бикини? – уточнил Салманов.

О, понятно. Из всей шутки он услышал только это. Как животное, ей-богу. Все на инстинктах и кодовых фразах.

– Угу, подтвердила я. – Я теперь там гладенькая. Всё, как ты любишь.

Николай закашлялся, а Кирилл долго смотрел на меня, не мигая.

– Понятно, – буркнул он, отворачиваясь к окну.

До конца поездки Салманов не проронил ни слова больше, а я ехала и думала, что сделала не так. Почему он опять стал таким букой? Как это исправить? Веселый, расслабленный Салманов нравился мне намного больше. Эх…

Так и не обнаружив на поверхности решения его проблемы, я просто забила. Гонять тараканов этого мужика без дихлофоса – не мой спорт.

Пока Николай таскал в дом покупки и того самого пресловутого лосося, который помог мне повидать брата, я дышала воздухом. Кирилл тоже не спешил войти в дом, не гнал и меня. Но едва водитель отправился отгонять машину в гараж, Салманов кивком указал дом.

Мы вошли, и Кирилл любезно помог мне снять пальто, повесил его в шкаф. Я едва успела избавиться от сапог, а он уже прижал меня к стене, набросился на мои губы.

От неожиданности и напора я так растерялась, что как-то автоматически обняла его. Кирилл целовал жадно, требовательно, а я отвечала.  Его ладони очень скоро оказались под юбкой. Салманов сдирал с меня трусики, снова разрывая ткань от нетерпения.

В следующее мгновение, видимо, пол стал под ним проваливаться, потому что не мог же он опуститься передо мной на колени.

Я склонила голову, часто заморгала. Очевидно, мог.

Салманов ухмыльнулся мне, глядя снизу вверх.

– Знаешь, когда доминант опускается на колени, детка?

– Когда извиняется? – предположила я осторожно.

– Нет. Когда он благодарен.

Глава 15. Волки сыты

Салманов

 Маленькая дразнилка! Едва она заикнулась про салон и глубокое бикини, я больше думать ни о чем не мог, кроме как поскорее посмотреть и потрогать. И не только рукой. Кунилингус не самая соблазнительная перспектива, когда трахаешь женщину, которой платишь. Да, я не делился покорными и давно уже не участвовал в групповых сценах, но мои дамы не отличались идентичными привычками. Я брезговал, скажем прямо.

А Дарина… Она же чертов чистый цветочек. Ее до меня, похоже, никто и не целовал нормально. Только тот первый бойфренд. Сто лет назад и очень неудачно, как я понял.

Поэтому, перспектива лишить ее невинности по части ответных оральных ласк превратилась для меня в навязчивую идею моментально. Я с трудом держался, чтобы не изолироваться уже в машине, но уважение к Николаю не позволило. Он и так сегодня, похоже, натерпелся всякого. Не хватало еще смущать дариниными стонами. В том, что она будет стонать,  не сомневался. И в том, что не смогу ей это запретить, был уверен тоже. Уж слишком мне нравилось слушать удовольствие этой вредной девчонки. К тому же, я слишком долго заставил ее терпеть с этой проклятой поездкой. Раздразнил и бросил ночью. Хотел ведь просто заглянуть, потом просто посидеть рядом, просто поцеловать, но в итоге увлекся. Контроль и доминирование, да-да.

Пытаясь что-то доказать себе и ей, я не дал Дарине кончить. Нет, не успела бы она получить качественный оргазм, но я вполне мог подарить хоть какое-то облегчение руками. Не стал. Потому что она должна была ждать меня еще целый день. Ждать и терпеть, а потом в награду получить пир наслаждения. Именно эта мысль и удержала меня от ответной любезности. С ней же я и проснулся, готовясь с самого утра для Дарины. Оттого и настроение было классное. Я знал, как закончится этот день, и предвкушал.

И вот, опустившись на колени перед девчонкой, которую купил, я чувствовал себя гребаным Властелином Оргазмов.

– Подними платье, маленькая, – попросил я, едва ли не теряя сознание от нетерпения.

Так хотелось скорее увидеть.

Дарина взялась за подол, медленно, словно специально прощупывая мои пределы, потянула ткань вверх. Я почти трясся, когда миллиметр за миллиметром мне открывались сначала кружева чулок, потом ее бедра. Светлая кожа контрастировала с черными чулками идеально. Именно так, как мне нравилось. А потом я увидел гладкий лобок, который невозможно было не лизнуть.

Я подался вперед, но тут же затормозил.

– Не двигайся, – приказал ей, взглянул вверх.

Да, она смотрела. Огромные глаза и приоткрытый рот. Моя сладкая девочка. Это будет весело и горячо.

Зная, что сразу после процедуры она испытывает дискомфорт, я не стал напирать. Положил руки ей на бедра и стал покрывать поцелуями, едва касаясь губами нежной кожи.

Дарина выпустила воздух через рот со свистом.

– Не бойся, маленькая. Я аккуратно, – успокоил ее, заметив дрожание напряженных мышц.

Или это она не от страха сжалась?

Легонько поглаживая пальцами внутреннюю сторону бедер, я продолжал целовать, чувствуя запах ее возбуждения. Уверен, она уже вся мокрая. Эта маленькая девственница хранила себя запечатанной, маринуя страсть и желания. А я вскрыл, словно банку с газировкой, которую долго трясли. И теперь Дарина фонтанировала, стоило лишь тронуть пальцем. Мне льстила такая реакция. Можно было почти не стараться, а она вспыхивала. Но я не собирался расслабляться. Хотел изучить ее всю, со всех сторон. И сегодня обязательно попробовать на вкус терпкое удовольствие юной рабыни.

Я снова взглянул на нее. Дарина смотрела вниз. Не жмурилась, не прятала глаза от меня, не изображала равнодушие или брезгливость. Она предвкушала, как и я.

Желая дать ей все, что могу и умею, я передвинул губы ниже, касаясь чувствительного местечка над клитором, и легонько пощекотал языком. Девчонка дернулась и охнула. Отлично.

Я передвинул руку и потрогал ее. Да, влажная, горячая. Она возбудилась. Сильно. Когда? Пока я целовал ее? Черт, да.

Раздвинув пальцами припухшие складочки, я щелкнул языком по клитору. Дарина вскрикнула и дернулась сильнее.

– Не мешай мне, девочка, – проговорил я сурово. – Стой спокойно.

Как ни странно, но я сам собирался получить удовольствие от процесса. Учитывая, что Дарина давно не знала ласк, ей будет тяжело сопротивляться. Зато потом…

Увлекшись мыслями, я не заметил, как стал водить языком вокруг клитора. Это как-то само собой вышло. Я не старался, не думал, просто ласкал ее, наслаждаясь ощущением бархатной плоти на языке и вкусом смазки. Не было ни капли брезгливости. Она действительно была вкусной для меня. Желанной. Я будил в ней страсть и не пренебрегал плодами своих трудов. Спускался языком вниз, чтобы забрать ее соки, поднимался обратно, обводя клитор снова, задерживаясь над ним, щекоча кончиком.

Дарина стонала, подрагивая. Я закинул ее ногу себе на плечо, заставив балансировать на одной. Ей нужно учиться держать равновесие, контролировать свои движения и порывы.

Я почувствовал ее руку на своей голове. Она меня погладила? Серьезно?

Но жест был настолько мимолетным, что я не уверен. Дарина тут же одернула руку.

– Простите, – пискнула она через стоны.

– Можешь трогать меня, сладкая. Это приятно, – поощрил я ее, отрываясь на миг от ласк.

Не сразу, но ее пальчики вернулись. Сначала словно для опоры, но потом я почувствовал, как она царапнула меня ногтями и загребла мои волосы, ощутимо дернув.

Черт, это действительно приятно.

Дарина проворачивала этот трюк снова и снова. По нетерпеливым стонам и попыткам потереться сильнее о мой язык, я понял,  что она на грани. Но мне нужно было не только понимание, но и просьба. И я услышал очень скоро.

– Могу я кончить, Мастер? – И добавила через судорожный вдох: – Пожалуйста.

Я отстранился, и она всхлипнула. Мой палец скользнул в нее. Дарина вскрикнула. Я вынул его и повел дальше к анусу, чуть надавил.

Нам пора двигаться вперед. Медленно, аккуратно, желательно безболезненно, но вперед.

Не успела Дарина сообразить и испугаться, как я убрал руку, снял ее ногу с плеча, поднялся.

– Жди меня в гостиной, девочка.

Тащить скамью для порки со второго этажа в гостиную – не самая блестящая идея. Но приглашать Дарину в свою спальню, а тем более в игровую еще очень и очень рано. Но идея провернуть все именно на скамье меня не отпускала. Поэтому я закинул инвентарь на плечо и в очередной раз порадовался, что занимаюсь спортом.

Когда я поставил скамью на пол, Дарина вздрогнула. Она сидела на коленях в позе ожидания, как я и научил. Обнаженная, безумно притягательная.

– Встань и подними голову, детка. Смотри, – велел я. – Это скамья для порки.

Дарина поднялась с пола, и ее глаза в очередной раз грозили выкатиться из орбит, а с губ рвались восклицания. Пришлось быстрее пояснять, чтобы успокоить.

– Она используется не только для наказаний, Дарина, но и для развлечений. Порка вообще может быть очень разной.

По лицу можно было прочесть, как сильно она сомневается в моих словах.

– В любом случае…

Я звонко шлепнул ее по попе ладонью. Дарина взвизгнула от неожиданности, даже подпрыгнула, заставляя меня тихо засмеяться.

– В любом случае, сегодня никаких наказаний. Ложись. Колени на первую ступень, а грудью на верхнюю.

Дарина мялась. Я видел, что она напрочь игнорировала мои слова, а скамью воспринимала как экспонат музея средневековых пыток.

Пришлось рявкнуть.

– Я должен до утра ждать, когда ты исполнишь приказ?

Она поджала губы, решительно вздохнула и опустила колени на нижнюю ступеньку, а грудью легла на мягкую подушку. Ее попа теперь была задрана. Вид открывался шикарный.

– Хорошая девочка.

Я погладил ее по попе. Привычки брали свое и ладони скучали по замшевой рукоятке флогера. Скоро. Не сегодня, но скоро. Первый опыт со скамьей должен быть категорически положительным для Дарины. Тогда она не будет бояться и остального.

Я ухмыльнулся, оценив идеальную доступность в этой позе. Я мог взять ее как угодно, она вся была передо мной.

– На чем мы остановились? – спросил я, положив палец на  клитор. – Кажется, здесь? Ты хочешь продолжить? Ответь мне.

– Да, Мастер, – проговорила Дарина. Голос почти спокойный. Она готова.

– Я мог бы зафиксировать руки браслетами, но ты ведь будешь лежать смирно. Правда, маленькая?

– Да, Мастер, – снова кратко пообещала она.

– Хорошо.

Я не сдержался и покрыл поцелуями ее спину и бедра, встал на колени позади, положил ладони на ягодицы и прильнул губами. Дарина встретила новую порцию влажных ласк громкими стонами. Я гладил ее задницу руками, чуть сжимая и растирая, а языком и губами касался самых чувствительных точек. Интересно было выяснить, что Дарине нравилась больше не сама стимуляция клитора, а когда я давил языком по тому самому местечку чуть выше. Достать его ртом теперь оказалось проблематично, но чуть помогал себе пальцем. Благо, смазки было в избытке.

Дарина протяжно заскулила, когда я стал водить языком от клитора к входу. Ей нравилось. А мне, кажется, еще сильнее. Я хотел ее так сильно, что боялся, брюки треснут, но сдерживался. Я потерплю. Она ведь для меня терпела.

Не останавливая поцелуев и посасываний, я аккуратно вынул туб из кармана, выдавил щедро на ладонь, бросил тюбик на кресло. Он приземлился тихо, не выдав меня. Задев влагу Дарины, я снова аккуратно погладил тугой вход, заставляя ее задохнуться, замереть

– Расслабься, детка. Доверься мне. Все будет хорошо,– уговаривал я, надавливая чуть сильнее, добавляя лубрикант. – Если ты расслабишься, больно не будет. Давай, девочка.

Бросив трепаться, я стал посасывать ее сильнее, заставляя стонать громче, срываться на крики, когда втягивал в рот клитор и теребил его там языком. Я продолжал гладить и надавливать на анус, отступая, но упрямо возвращаясь.

Ну же, Дарина, попроси меня. Попроси, моя хорошая

Она всхлипывала и дергалась, стонала и вскрикивала, вцепившись в скамью.

– М-мастер, – услышал я с запинкой.

О, да.

– Что, девочка? – отозвался, отрываясь.

– Можно мне кончить? Пожалуйста.

– Кончай сколько хочешь, малышка, – великодушно позволил я, возвращая рот на клитор, а палец положил чуть выше, надавил. Второй рукой погладил попку.

Я почувствовал ее пульсацию языком. Она кончала почти безмолвно, лишь выпуская изо рта краткие звонкие стоны. Напряжение пропало, и  мой палец вошел внутрь, а клитор во рту забился крохотным сердечком. Я держал его губами, пока трепет не стал сходить на нет. Пока Дарина не очнулась, я дернул молнию брюк, спуская их вместе с бельем, и проник в нее аккуратным медленным выпадом.

– Ох, – вздохнула Дарина.

– Согласен, – усмехнулся я и начал медленно отступать, осторожно убирая и палец.

А потом снова погружался в нее с двух сторон. Если членом я проникал глубоко, то пальцем лишь немного, но все дальше с каждым новым выпадом. Медленно и глубоко. Медленно и едва проникая. Поймав ритм, я удерживал его, пока не услышал, как дыхание Дарины, которое выровнялось после оргазма, снова стало сбиваться. А еще она начала сжимать меня внутри. Подгоняет? Серьезно? Ведомый ее стонами и собственными ощущениями, я стал проникать быстрее, а попку теперь лишь поглаживал, едва надавливая.

Чем громче становились звуки, тем быстрее я двигался. Мои бедра звонко шлепались о ее попку, а сжатие внутри уже невозможно было контролировать. Я склонился, прижимаясь грудью к ее спине, вдавливая Дарину в скамейку.

– Давай малышка. Кончи со мной, – шепнул ей на ухо и нащупал то самое местечко над клитором.

Она протяжно промычала что-то нечленораздельное. Очевидно, соглашалась. Я тер и врезался со всей силы, а она сжимала меня как тисками, делая ощущения невероятными, потрясающими. Стоны Дарины перемешались со всхлипами и ругательствами. Я, наконец, ощутил мощный поток разрядки, который заставил ее вздрагивать, и дал волю собственному оргазму.

Убрав руку, я чуть отстранился и сжимал ее плечи, пока мы синхронно дергались, словно от разрядов тока. Пот капал с моего лба ей на спину, которую она выгнула дугой, встречая последнюю вспышку удовольствия. Дарина рухнула на скамью, обессиленная. Хотелось накрыть ее телом и замереть так хоть на миг. Или на всю жизнь. Но я не мог себе позволить такой роскоши, поэтому продолжал стоять и смотреть на нее, поглаживая плечи, руки, спину, помогая прийти в себя.

По моему лицу гуляла улыбка. Дарина оправдала все мои ожидания. Она молодец. У нас прекрасные перспективы на этот год.

Отстранившись, я протянул руку за влажными салфетками, что были в коробке на столике. Кровоток в ногах более или менее пришёл в норму, голова тоже просветлела, и я начал соображать. Дарина так и лежала на скамье тряпочкой, полностью выжатая и обессиленная. Я убрал с ее бедер сперму салфетками. Девочка еле слышно загудела, пытаясь подняться.

– Тшшш, – зашипел я на нее. – Не шевелись, маленькая.

Достал  плед, бросил на диван и стал аккуратно поднимать Дарину. Я сгреб ее в охапку, опустился на диван, устраивая драгоценную девочку на коленях, укутывая, чтобы не замерзла. Она чуть отодвинулась, с трудом проговорив:

– Разве я не должна…

Слов Дарине не хватило, и она изобразила языком подобие вылизывания. Моего члена от спермы, очевидно. Я хохотнул и поспешил успокоить ее.

– Ты лучше отдохни.

Дарина согласно помычала и уронила голову мне на грудь. Я все еще был в рубашке, застегнутой на несколько пуговиц, поэтому не чувствовал ее жара кожей. Но и вставать и отпускать девчонку мне не хотелось.

Она приходила в себя достаточно быстро. Сессия была, конечно, интенсивной, но достаточно быстрой. Это не сабспейс*, конечно, но где-то рядом. Расширяя границы, форсируя события, я дарил ей много новых ощущений, которые не так просто переварить. Но уже не первый раз замечал, что вопреки своей невинности Дарина не трепетная лань. Она быстро учится, адаптируется и не падает в обморок от слова «член» или вида оного.

Это не могло не радовать.

– Хочешь чего-нибудь? – спросил я, когда она начала ерзать в моих руках. – Поесть? Или в душ?

– Сначала в душ, потом поесть, если можно.

Я не успел ответить, как она буквально вскочила.

– Там же лосось! Я хотела приготовить.

Мне стало смешно от такой прыти.

– Он мертвый, Дарин. Не уплывет, – хохотнул я. – Иди в душ, потом ужин.

– Да, хорошо, – тоже улыбнулась она. Повернулась, чтобы пойти к себе, но притормозила и сделала какое-то подобие книксена. – Спасибо, Мастер.

Я захохотал.

– Тебе спасибо, – ответил сквозь смех ей вдогонку.

Дарина убежала, а я встал, убрал плед, выбросил салфетки, сходил наверх переодеться в домашние штаны. Спускаясь, снова увидел скамью. Посреди гостиной она не смотрелась. Пораскинул мозгами и решил отнести в спальню Дарины. Завтра можно будет начать прямо там.

Улыбаясь собственным мыслям, я пошел на кухню разбираться с лососем.

Дарина появилась, когда я поливал рыбу лимоном. Она печально вздохнула, заглядывая мне через плечо.

– Прости, что задержалась. Мог бы просто оставить его. В холодильнике есть еда, – проговорила она виновато.

– Ужинать из пластиковой банки, когда в сумке на льду чилийский лосось? Святотатство, детка, – улыбнулся я ей.

– Просто возиться с рыбой… Это вроде не мужское дело.

– Ну… у меня много всяких причуд. Почему бы не добавить к ним еще и любовь к приготовлению пищи?

– Действительно, – согласилась Дарина.

Я решил продолжить тему.

– К тому же, хорошая рыба не требует никаких особых трудов. Она уже была нарезана на стейки, я только сбрызнул солью лимоном и перцем.

– А духовка?

– Без надобности. Вполне можно обойтись микроволновкой.

Я разложил стейки на большой плоской тарелке и отправил в печку, выставив таймер. Мы следили, как рыба крутится, пока не прозвучал сигнал. Я вынул тарелку и перевернул стейки, засунул снова.

– Эта штука теперь у меня в комнате, – сообщила мне Дарина.

– Да, я в курсе. Я ее сам отнес туда.

– Зачем?

– Узнаешь.

– Полагаю, на нее нельзя вешать одежду, да?

Я усмехнулся.

– Не стоит. Ты, скорее всего, не успеешь ее убрать и помнешь. Есть шкаф для одежды. Тебе разве его не хватает?

– Ох, это же шутка. Какой ты нудный, Кирилл.

Я вздрогнул, услышав впервые свое имя из ее уст. Но Дарина расценила мою реакцию иначе.

– Прости, – мгновенно потупилась она, вжав голову, словно я собирался отвесить ей затрещину.

Пожалуй, любой другой покорной за подобное я бы действительно шлепнул по щеке. Не больно, но дал бы понять, что есть грани, которые не стоит переходить. Однако с Дариной я не чувствовал угрозы авторитету и не собирался демонстрировать власть рукоприкладством. Напротив. Я рассмеялся.

– Да, я нудный, педантичный, авторитарный тиран, деспот и извращенец. Но шутку твою понял. Скамья вместо вешалки, как велотренажеры у лентяев. Смешно.

Подмигнул ей. Дарина расслабилась. Мне захотелось продолжить разговор.

– Думаешь, я скучный и не умею делать безумные вещи?

– Ой, как раз в безумстве я не сомневаюсь, – ехидненько промурлыкала она.

– Я не о сексе.

– А о чем?

– О том, что ты считаешь меня занудой.

– Но ведь так и есть.

– Я могу совершать импульсивные поступки, Дарин, просто чаще контролирую свои эмоции.

– Это и называется занудством, Кирилл.

Все же чертовски приятно было слышать свое имя. Я даже глупым спором наслаждался.

– Это называется безопасность и контроль. Но я в любой момент могу сесть в машину и поехать… Вот просто вперед могу поехать, навстречу приключениям.

– А ты умеешь машину водить? – продолжала она, явно издеваясь.

И меня это не злило, а заводило, что ли… Странное чувство.

– Умею.

– Ну надо же. А у меня вот прав нету.

– Тебе и не надо.

– Да что ты. Шовинист.

– Но не зануда.

– Шовинист и зануда.

– Ты ходишь по краю, детка, – предостерег я, но улыбаться перестать не мог.

Дарина тоже вся светилась, но коней придержала.

Я вынул рыбу, позволяя ей остыть.

– Знаешь, что бы сделал нудный Салманов?

– Помыл бы посуду? Пошел бы проверить, не повесила ли я уже одежду на козлы? Велел отсосать? – перечислила она весело.

– Не угадываешь. И это скамья для порки, а не козлы. Козлы выглядят иначе. У меня нет, но покажу как-нибудь.

Дарина сглотнула.

– Нудный Салманов сейчас бы начал высчитывать калории и БЖУ по формуле, чтобы взвесить рыбу. Для нас обоих, между прочим, соответственно по двум разным формулам.

Я положил по куску на тарелки, достал овощи из холодильника, помыл и быстро порезал крупными кусками.

– И? – вздернула брови вредная девчонка. – Где твой калькулятор и весы?

– Да к черту их. Давай устроим безумный ужин.

– Как безумное чаепитие Алисы в стране чудес?

–Лучше.

Пораскинув мозгами, я достал из ниши бутылку белого вина, снял бокалы с держателя. Дарина перестала улыбаться, сидела, открыв рот.

Я вскрыл бутылку, налил нам понемногу, поднял бокал и звякнул своим стеклом о ее.

Дарина выпила вино залпом, прочистила горло и выдала:

– До номинации «Внезапность года» тебе, конечно, еще далеко, но меня впечатлил, да.

Не убирая с лица довольной ухмылки, я ответил:

– Еще и не начал впечатлять тебя, сладкая. – И подвигал бровями, намекая.

Дарина зарделась и стала усиленно ковырять рыбу вилкой.

Это был очень странный ужин. Я все пытался понять, правильно ли общаюсь с Дариной. Ни одной покорной не позволял такого, но они и не жили в моем доме, не ели со мной, не находились под моей защитой двадцать четыре часа в сутки. У нас был секс и все. Ничего личного. Что-то более теплое я ощущал с Лизой, но она всегда перегибала и раздражала меня своим авторитарным мнением, которое едва ли не важнее моего. Сводила с ума вечными спорами.