И пришел дракон

Только когда я выпалила эту фразу, до меня постепенно дошел весь ужас сказанного. Ведь правда, меня никто не спасет! Никто и не предполагает, что я в драконьем замке, который надежно скрыт от глаз людей. Я пленница в этом замке. Или, что еще хуже, запас на черный день, лакомство. Моя жизнь может вот-вот оборваться, и я даже не увижу своих родителей.

– Дракон меня съест?

Вопрос прозвучал как-то жалко и глупо, в голове звучал лучше. Тамариэль фыркнул, словно услышал хорошую шутку:

– Нет. Скорее всего, ты приманка. Для более крупной рыбы.

Кого потребовалось приманивать дракону? Никто не знает, что я здесь. Боже, никто ведь и о драконах не догадывается!

Плотное покрывало страха опутало меня с ног до головы. Еще немного, и я начну плакать. Комок уже подступил к горлу.

Нет! Я не могу отчаиваться! Еще и перед этим странным парнем. Надо собраться. Вдох-выдох. Вдох-выдох.

– А тебя зачем сюда привели? – голос звучит гулко, ударяясь в потолок и растворяясь в сумеречных провалах стеллажей. Чувствую себя в казематах шестнадцатого столетия.

Тамариэль отвернулся, точно не желая говорить об этом. Что ж, можно понять. Еще неизвестно, как я буду реагировать на такой вопрос лет через сто.

Внезапно он повернулся ко мне, прищурив глаза темные, как тени от драконьих крыльев:

– Господину нужен был слуга. Такой помощник, который вел бы дела замка. Хозяин отлично знал, кого выбирать  – я родился в бедной семье. Сейчас, в этом времени, люди живут лучше. В мой век люди, которые не продавались власти, жили плохо. Таким был отец. Мать умерла после рождения младшей сестры, от родильной горячки. Со мной никто не церемонился. Отец зарабатывал на жизнь тем, что торговал в лавочке. Братья помогали ему. Но меня не любили в этой семье – отец считал слишком нежным, потому что я не проявлял интереса к торговле, но увлекался философами и наукой. Братья смеялись надо мной, прозвав «Тэматон», на манер Платона. Мне нравились его сочинения.

Со временем дела папы пошли хуже и хуже. Он часто срывал злобу на мне. Лучше, что дракон забрал меня сюда. Меньше на один голодный рот, – новый знакомый посмотрел куда-то вдаль, по лицу скользнула тень прошлого. Не поверишь, что он был когда-то маленьким и запуганным мальчиком. Во всей фигуре чувствовалось величие и царственность.

Внезапно кресло, на котором я сидела,  затряслось. Как задрожал и весь замок. Испуганная, я вскочила:

– Что это?

Тамариэль ответил не сразу. Потом наклонился в мою сторону и тихо произнес:

– Дракон вернулся. Боюсь, мне придется идти к нему. Он не любит, когда я опаздываю.

– Ты оставишь меня одну? – голос слегка дрогнул. Находиться в компании мрачных портретов мне совсем не хотелось. Кроме того, слуга дракона вел меня такими извилистыми дорогами, что мне было не под силу вернуться. Надо было бросать хлебные крошки как в старой сказке братьев Гримм про Ганселя и Гретель. А то не ровен час, меня съедят злые звери, которые прячутся в темноте. Раз это жилище дракона, тут возможно всякое. А рядом с Тамариэлем меня никто не тронет. Странно, я знаю его так мало, но уже чувствую себя рядом с ним в относительной безопасности.

 Тамариэль посмотрел на меня недоуменным взглядом.

– Ты не запомнила?

Было неловко под этим осуждающим взглядом. Между прочим, я здесь в первый раз. Еще и пленница дракона. Мог бы сделать ставку на мое психологическое состояние. Хотя о чем я? В его время такое понятие вряд ли существовало.

Однако  умолять проводить меня тоже не хотелось. Этот прислужник наверняка только о том и думает, как угодить дракону.

– Нет. Но ты иди к своему хозяину. Ты же не хочешь его разозлить, – я красноречиво отвернулась к портретам. Взгляд Тесс опять напугал меня. Как ведьма из сказки, коварная и страшная.

– Идем, – бросил Тамариэль мне в спину, – Дракон рассвирепеет гораздо больше, если узнает, что ты потерялась и бродишь по коридорам замка.

– Мне нельзя гулять? – прямо спросила я. Не то, чтобы я горела желанием. Вся эта обстановка, серый камень и холод были мне чужды. И еще я очень боялась столкнуться с драконом.

– Ты можешь гулять по башне, в которой живешь. Там всего два коридора. Все комнаты –  в твоем распоряжении. Там есть библиотека, ткацкая, комната для занятий музыкой. Надеюсь, ты не заскучаешь. Спустишься еще ниже – там будет подвал, по которому можно пройти в другие помещения замка. Но там очень легко заблудиться. И, что-то подсказывает мне, ты не захочешь встречаться с господином на его половине.

– То есть другие помещения…не башня…владения дракона?

Тамариэль издал звук, похожий на смешок:

– У меня тоже есть комнаты. Не так много, как у тебя, но достаточно.

Наши шаги гулко раздавались по коридорам, я старалась приметить хоть какие-то детали, чтобы можно было вернуться в комнату с портретами. Если слуга дракона привел меня сюда, значит, я могу посещать это место.

– В замке несколько библиотек?

– Да. У дракона есть его личная библиотека, куда тебе вход запрещен, – Тамариэль протолкнул меня в следующую дверь, – Впрочем, ты все равно ее не найдешь.

Обидно. Все я смогу найти при желании.

– Хранит там книги по черной магии? – попыталась пошутить, но знакомый не понял и ответил серьезно:

– В том числе.

Мы преодолели еще один пролет. Неожиданно знакомая лестница – если пройти выше, она вела в мою комнату.

– Теперь не заблудишься? – Тамариэль внимательно рассматривал меня. Наверняка доложит дракону – проводил объект до комнаты, все чисто. Руки–ноги на месте, истерик не устраивала.

– Да, я узнала лестницу, – пробормотала я, опустив глаза, пристально вглядываясь в маленькую трещинку на каменной ступени. Мне было тяжело смотреть в карие глаза парня – они были неживыми, подернутыми вековой пылью, от которой кружилась голова. Никогда я не встречала таких глаз у людей.

– До свидания, – Тамариэль кивнул, и быстро исчез за поворотом. Тень едва успевала за ним.

Я же без труда нашла комнату – в ней все так же горели свечи, огонь в камине норовил лизнуть золотую ковку сверху.

Здесь было гораздо теплее, чем в темных коридорах и зловещей комнате портретов.

Тамариэль служит дракону, но я могла бы попытаться перетянуть парня на свою сторону. Чем дольше он будет тут, тем сложнее ему выйти из-под власти дракона. А Тамариэль в его когтях, я четко видела это – люди просто не могут быть такими холодными и пустыми. Даже о своей семье он рассказывал, будто говорил о соседях. Вот, что делает дракон – питается соками людей, их человечностью. Что, если он и меня хочет превратить в такую же бесчувственную куклу?

Вспомнилось ведьминское лицо Тессы. Она смеялась надо мной, ее тонкие губы презрительно кривились, а голос, подобный скрежету вороньих когтей по могильному камню нашептывал: «Обречена. Ты обречена. Ты останешься с нами навечно!».

Я зарылась лицом в подушки, стремясь подавить рыдания. Что за бред нес Тамариэль? Какая я приманка? Для кого? Никто не знает про драконов. И никто не придет, чтобы спасти меня.

Мерзкий змей преследовал свои цели. Вряд ли он сообщил о них слуге. Или рассказал, но тот никогда не расскажет мне.

А как Тамариэль вещал про комнаты для рукоделия и музыки! Будто надеялся, что я буду прыгать от счастья  ткать  гобелены. Ни шить, ни вязать я не умею, тем более, играть на музыкальных инструментах. Остается только лежать здесь и ждать смерти. Чего еще мне  ждать? Радовать дракона своим рвением в освоении ремесел?

Может, ему того и надо. Тамариэль говорил, он одинок, ему нужна компания.

Надеюсь, я здесь не в качестве невесты.

О боже. ТОЛЬКО НЕ ЭТО.

Подобная мысль даже не посещала меня. А что, если в самом деле так? Иначе для чего эта прекрасная комната, платья как у принцессы, штат прислуги, знакомство с родными дракона…

Интересно, знает ли Тамариэль? Меня скрутило от желания тут же броситься в пасть алчущих коридоров и найти парня, чтобы подтвердить или опровергнуть свою версию. И как бы Тамариэль ни выкручивался, все равно узнаю правду.

Хотя он сейчас у дракона…Вряд ли последний обрадуется нарушению идиллии. Да и я скорее заблужусь в лабиринте лестниц и коридоров, чем достигну цели.

Я крепче прижалась к мягкой, пахнущей лавандой и травами подушке – все будет хорошо. Надо только не поддаваться отчаянию и верить в лучшее. В сказках это всегда срабатывает.

20** год, 68 лет

Село П****

3 дня

Серафим

С исчезновения внучки прошло три дня. Миша все не звонил. Мы не знали, как рассказать Верочке о пропаже внучки, а потому, когда дочка звонила, говорили, что Аля занята – в огороде, или с Дином играет.  Долго так продолжаться не могло.

– Позвони ты ему сам! – ругалась Нина во время завтрака, – Чего тянуть кота за причинное место!

– Если бы новости были, Миша бы позвонил, – отказался я, ковыряя овсянку ложкой. Аппетита не было, да и каша была безвкусная. Не было у жены настроения и сил готовить.

– Сам тогда с Верой разговаривать будешь, – Нина яростно размешивала чай. Так, что капельки жидкости расплескивались вокруг кружки унылыми коричневыми кляксами.

– Все твое прошлое. Так и знала, что покоя нам от него не будет!

– Я давно не выходил на охоту, лет 20 точно!

Нина не удостоила меня ответом. Убрав со стола, она снова подошла к иконам. Молилась с поклонами, на коленях, просила вернуть внучку. Плакала. Не в силах выносить ее горе, я оделся и вышел на улицу. Пошел в сарай, надо было поменять генератор. С того дня, как Алечка пропала, у нас отключилось электричество, пришлось спасаться генератором. Пашка Илясов пошел разбираться, сказал, отправят к столбам человека, посмотрит.

Сходил к Пашке, поговорили – про новый закон президента, да про пашкину машину. Телефон все это время держал в нагрудном кармане, экран поверял, кнопки нажимал, но не было пропущенных вызовов. Молчит Миша.

Дома уже ждали рассольник и плов. Только зашел, Нина с порога на меня напустилась:

– Куда ходил?

– Пашу проведал. Завтра электрика ждать.

Нина всплеснула руками:

– Старый, какое сейчас может быть электричество? Внучку надо искать!

– Ты думаешь, дракон ее здесь, в соседнем лесочке оставил? – сказал я, снимая калоши, – Нет, Нина. Нездешний дракон это был, пешком до него не дойти, чай не сосед по участку!

– Не дай бог таких соседей, – покачала головой Нина, – Руки мой, на столе все. Я одного не понимаю – почему мы ничего не делаем? Столько времени прошло!

– У Миши есть техника хорошая, все узнает – позвонит, – про молодых ребят я не стал говорить, чтоб не расстраивать сердобольную Нину. Я же и виноватым окажусь.

Как только мы уселись за стол, зазвонил телефон.

С надеждой я взял трубку, но услышал женский голос! Верочка!

– Папа, привет!  Все хорошо у вас?

– Да, Верочка, привет! Все нормально у нас! Ты как? Как Вова?

– Хорошо все, работаем – с сомнением протянула она, – Что ж вы меня не предупредили?

Нина внимательно смотрела на меня – она слышала, что говорит дочка.

– Не предупредили?

– Ну да! Алевтина приехала сегодня утром,  ключей у нее нет, потеряла. Хорошо, что Артур проспал пару, открыл ей, – дочка засмеялась, – В первый раз рада лени своего сына! Не находили ключи?

Глаза Нины расширились так, что стали напоминать две полные луны. Она требовательно протянула пухлую ладонь к телефону, я покачал головой.

Неужели, внучке удалось сбежать и вернуться домой?

– Нет, – потрясенно ответил я, – Алечка нормально добралась? Сегодня уехала, мы забыли тебе позвонить, думали, она сама напишет.

Нина снова требовательно протянула руку к телефону, я отодвинулся.

– Нормально! Устала говорит только, все в комнате валяется! Вы не поссорились?

– Что ты, что ты!

Тут же подумал – недурно проверить, все ли хорошо с Алей. Драконы, особенно драконы-умельцы могут насылать чары. Или даже создавать двойников – точных копий. Не верю я, что можно от дракона так легко спастись. Что-то здесь нечисто.

– Верочка, а дашь Але трубку?   Дин привет передать хочет.

Нина недоуменно смотрела на меня, я лишь махнул рукой.

В динамике зашуршало, заскрипело, и наконец, я услышал звонкое:

– Привет, дедушка!

От сердца отлегло – внучкин голос, живая!

– Дин привет передает, внучка! Скулит с утра и не замолкает. Ты так быстро уехала, ничего не сказала.

– Передавай Дину, что я тоже скучаю, но приехать не могу, – печально ответила Аля, – У меня уроков много на каникулы, надо начинать их делать. Да и загостилась я у вас.

Раньше Аля никогда не была столь прилежной, чтоб в первый день каникул возвращаться к учебе.

– Так может помочь тебе с уроками? – я говорил это, выходя из комнаты. Нина кричала мне вслед, но я торопился проверить свою догадку.

– Я же у тебя знатный математик!

Аля легко усмехнулась, будто кашлянула:

– Спасибо, я справлюсь. Не только уроки! Еще маме надо помочь, да с друзьями успеть погулять, а каникулы не резиновые.

– Да–да, – поспешно согласился я, – Что тебе с нами, стариками, делать?

Дин, увидев меня, замахал хвостом, начал метаться по своему вольеру и громко лаять. Успеть бы!

– Ну что ты такое говоришь, дедушка! Я еще обязательно к вам приеду.

В этот момент я поднес трубку к Дину. Пес  начал обнюхивать телефон, даже попытался облизать. Аля (или двойник) вовремя забеспокоился.

– Дедушка? Алло! Ты меня слышишь?

Дин замер. И тут верхняя губа его поползла наверх. Он грозно залаял и бросился на телефон, я едва успел отпрянуть.

– Прости, Алечка, сорванцу нашему надо было ошейник поменять, а то Динчик у нас поправился!

– Ничего страшного, – усмехнулась та, что называла себя моей внучкой, – Тогда не буду мешать, хорошего дня, бабушке привет!

– Пока, Алечка.

Вот и поговорили. Дин все еще грозно лаял на меня, прыгал на прутья, рычал. Хватило нескольких слов, чтобы пес все понял. Дракон может провести глупого старика, но собаку или кошку ему не одурачить. Звери все чуют.

Сгорбившись, я отправился в дом. Значит, подменыш. Сильный маг, этот дракон. Такое не всем под силу,  зачем ему? Если он хочет обидеть мою внучку…

Сердце закололо. Надо выпить лекарство. Это в молодости можно было бегать, прыгать, носиться. А сейчас все, отбегал я свое. Почему Миша не звонит?

Я решительно проковылял к крыльцу. Моя внучка жива, я это знал . И если Миша не позвонит сегодня, позвоню я. Переверну свои архивы, весь дом, начну собирать информацию по крупинкам, но больше сидеть сложа руки нельзя.

20** г

Комната Алевтины в замке Дракона

Алевтина

В замке дракона нет часов. В замке нет времени. Я обошла всю свою комнату, заглянула во все ящики, но нигде не было ничего, напоминающего хотя бы отдаленно циферблат. В обычной жизни я привыкла к тому, что было легко узнать, который сейчас час. Как и легко понять, день ли, вечер ли, или ночь опустилась на землю. Здесь же не было даже окон, я была отрезана от окружающего мира. Не только от природы,  от самой физической реальности, в которой неумолимо бежало время, и свеча всегда догорала до конца, не имея возможности гореть заново.

Об этом я думала, лежа в своей великолепной кровати, напоминающей брачное ложе. Версию с возможной свадьбой я до сих пор не откинула. Пусть Тамариэль и сказал, что я здесь в качестве приманки, я ему не верю. Нет у меня в друзьях принцев.

А еще у меня начало просыпаться чувство голода. Обыно дома я таскала печенье, или сухарики, «кусочничала», как говорила мама. Но здесь нет ничего похожего на мини-бар для пленницы.

Как там объяснял Тамариэль? Сказать вслух, чего хочу, и мне это предоставят? И что говорить? Название блюд, или достаточно просто попросить?

Чувствуя себя полной дурой, я скрепя сердце произнесла:

– Я голодна и хочу перекусить.

Потом, недолго думая, добавила:

– Пожалуйста.

Наверное, с минуту ничего не происходило. Едва я решила, что этот прием не работает, как свечи потухли. Я не успела  испугаться или издать нечленораздельный возглас, как свет появился вновь. А прямо передо мной на кровати возник поднос. Да не один, а целых два.

Блюда были накрыты огромными металлическими крышками, как в лучших европейских ресторанах. Единственное, удалось увидеть апельсиновый сок в изящной чашке. Наверняка, фарфоровая, еще времен какого-нибудь французского короля.

Я не представляла, где расположен диковинный замок. Мне отчего-то казалось, что такие места должны находиться именно в таких романтичных странах, как Франция.

Отпивая сок, я думала, что стоит подробнее изучить замок изнутри, может, найду флаги или герб страны, в которую меня занесло. Рядом с чашечкой лежали идеально квадратные кусочки мягкого пшеничного хлеба. На этом же подносе было нечто, напоминающее суфле с фруктами – молочно-белое, украшенное дольками апельсина. Желудок возмущенно заурчал – вместо того, чтобы есть, я созерцала кулинарную красоту.

Не без опаски, я открыла блюдо на втором подносе. Оказалось, что это было нечто вроде рагу – картошка с овощами и пряностями и кусочки мяса. Пахло все это изумительно.

Меня поразили столовые приборы – изящные ложки, вилка, нож. Не похожи на те, которыми мы пользуемся дома. Что–то подсказывало, что это столовое серебро. Родителям дарили такое на годовщину свадьбы, и доставался набор лишь в исключительных случаях и в сам Новый год. Помню, когда мне было лет десять, я с нетерпением ждала 31 декабря не только из-за наряженной елки и подарков, но и потому, что мама доставала эти чудные вилки и ложки, так красиво блестевшие от гирлянд и бенгальских огней.

Вновь на душе заскребли кошки. Как я скучаю по дому. Еда сразу утратила былую аппетитность. Однако желудок игнорировал упадническое настроение, звуками напоминая, что ему дела нет до моих переживаний, а вот до еды – еще какое.

После ужина я немного повеселела – рагу оказалось очень пряным и сытным, хоть мясо я и не узнала по вкусу (надеюсь, не человеческое).

Да и воздушное суфле с прослойками из апельсина и шоколада пришлось мне очень по вкусу.

Я откинулась на подушки, свет знакомо потух, подносы исчезли.

– Спасибо, – пробормотала я. Надеюсь, никто не ответит, иначе у меня будет сердечный приступ.

Чем бы заняться?

Можно было попробовать погулять по коридорам, но я всерьез опасалась, что если пойду одна, то непременно заблужусь. Звать Тамариэля не хотелось.

Стало чуть прохладнее, я не без опаски взяла звериную шкуру (похоже на лису), и укутала в нее плечи. Воображала, будто  нахожусь в охотничьей хижине, пережидаю бурю. Когда снегопад закончится, можно будет идти домой. Я гнала прочь мысли, что могу не вернуться.

Комната, в которой я живу, выглядит очень подготовленной – тут и столик, и шкаф, и вещи для того, чтобы я могла наводить красоту. Готовилось ли все это специально, или до меня здесь кто–то жил? Можно попробовать поискать улики.

По коже забегали противные мурашки, и даже меха не помогли мне согреться.

Тамариэль ничего не рассказывал, но я и не спрашивала. Держался парень отстраненно. Стало быть, он не привык к человеческому обществу. Может быть, я здесь первый гость? Совершенно точно слуге дракона было любопытно – я видела, как парень поглядывал на меня. Может, за все то время, что он служит дракону, я первый человек в замке?

Мне удалось пробудить в нем старые воспоминания, отголоски былых времен. И Тамариэль захотел со мной пообщаться. С драконом не очень весело, я думаю.

От нечего делать, я соскользнула на пол и прошествовала к своему столу. Провела рукой по каменной поверхности. Из зеркала на меня глядело напуганное существо, совсем не похожее на меня.

Пошарилась в ящиках. Неожиданно, а может, я просто не заметила раньше, нашла пергамент, перевязанный атласной серебристой ленточкой. Тут же нашлись потрепанные перья и баночка с чем-то черным. Скорее всего, с чернилами. Завороженная, я потрогала кончик пера, оказался остреньким. Неужели, именно такими раньше писали?

Хоть я и не хотела здесь быть, сама обстановка, точно я перенеслась во времени, поражала меня.

Я присела за столик, открыла чернила, и с умным видом посмотрев в зеркало, рассмеялась. Какая же я забавная! Будто девушка 18 века, собравшаяся писать письмо возлюбленному. Что же мне нацарапать?

Для начала я просто нарисовала незамысловатую каракулю, закапав весь листок. Мало того, что чернила падали на бумагу, они еще и расползались по ней, намереваясь захватить все свободное пространство. Боже, и как раньше писали? Но со второго листочка я  приноровилась и смогла красиво вывести свои имя и фамилию. И даже подпись поставить.

Рисовать я не умела, поэтому марать бумагу мне вскоре наскучило. В голову пришла мысль нарисовать карту замка. Не всего: башни, коридоров, комнат внизу. И еще  – нужно обязательно отметить окна. Моя комната была прекрасна, но с окном она была бы еще чудеснее.

Мысленно я попыталась вспомнить коридоры и переходы. Нарисовала квадратик в самом верху башни – комната Алевтины. Внизу изобразила подобие лестницы. Может, назвать ее лестницей слез, для большего пафоса? Ладно, не стоит.

Внизу нарисовала схематичный проход и поставила вопросик. Не помню, куда мы повернули. Но в итоге – большой зал, комната портретов. Так я ее и назвала. Надо все же попробовать дойти до нее.

В моей комнате, в шкафу с платьями, внизу была небольшая полочка с книгами. Я заметила ее только потом, когда искала накинуть сверху на платье что-нибудь лучше, чем шкуру убитой лисицы.

Книги были небольшими, но пухлыми, на французском. В школе у нас активно продвигали факультатив по  французскому. Я даже записалась туда, но потом занятия мне наскучили, сейчас я ничего не помню. Очень жаль, могла бы читать в свое удовольствие, подтягивая язык. Интересно, есть ли в замке книги на русском? Следует выяснить это, раз уж я здесь застряла на неопределенное время. Без книг на родном языке, скорее, чем дракон доберется до меня, я сама скончаюсь от скуки. Усевшись на кровать с изданиями, я принялась  бережно рассматривать корешки. Книг было достаточно, чтобы я разглядывала и перелистывала страницы долгое время. Темно-желтые, пожухлые осенние, пахнут чем-то терпким. Это не те томики, что продаются сейчас в огромных книжных магазинах, свежие и гладкие, как младенцы. Фолианты, оказавшиеся в моих руках, были исполнены благородной старости. Жаль только, что я совсем в них ничего не понимаю. В одной из книг я нашла гербарий – фиолетовый цветок. Задумчиво вертела его в руках, улыбаясь, будто почувствовала дыхание жизни, а с ним и надежду. Хрупкую, как сам цветок, но все же надежду.

Затем я  решила перемерить все платья, которые были в моем шкафу, правда план не выполнила, быстро устала. Многие из них одной не наденешь. Да и я всегда мало интересовалась нарядами.

Я старалась придумать как можно больше поводов дожить до завтра. В голове звенела пожарной тревогой мысль, что я здесь пленница и нужно бежать.

Но куда, как? Тамариэль не желает мне помогать. Хотя, со временем, если мы с ним подружимся, сможем найти выход вместе. Уж я постараюсь его убедить.

Я задула свечи, оставив полыхать камин. С ним было немного уютнее, и я боялась, что замерзну ночью – батареи в комнате не предполагалось. Кстати, теперь понятно, почему во всех фильмах про давние времена есть камины – надо же людям как-то греться.

Я забралась в мягкую постель, поежившись, потому что она успела стать очень холодной. Шкуры сверху, мерный огонь в камине умиротворили и согрели меня. Прищурившись, я смотрела на пламя, сна не было ни в одном глазу. Я даже не знала, сколько сейчас времени. Может, еще нет и девяти вечера. А может уже час ночи.

Раньше я смотрела на экран телефона или часы на кухне – и все понятно. Не придавала времени никакого значения.

А теперь…Как пугает меня незнание. Вдруг, уже наступил завтрашний день? И какое число это будет?

Надо бы заняться еще и тем, что сделать календарь. Невыносимо находится вне пространства и времени. А еще попросить Тамариэля найти мне часы. Если, конечно, подобная роскошь вообще есть в замке.

Наши часы на кухне…такие старые, секундная стрелка вечно западает на 15:00. Однажды мы с Артуром бесились, и случайно брошенная игрушка (надо же было так кинуть!) сбила заслуженного ветерана кухни – часам исполнилось 10 лет. Родители до сих пор не собрались их починить.

Как же хочется попасть в нашу кухню! Там всегда светло, на столе стоит чашечка с конфетами, мама суетится и смотрит передачи по маленькому телевизору…

Приходит папа и заваривает себе очень крепкий черный чай, постоянно забывая ополоснуть кружку. Артур иногда пьет из нее же – немытой. На мой взгляд, это не гигиенично, хоть мы и семья.

А иногда вечером собираемся все вместе, за одним столом. Папа рассказывает об университете, в котором читает лекции, мама жалуется на подруг, Артур распинается о своей мечте – купить мотоцикл…Как же мне их всех не хватает!

Я прерывисто вздыхаю.

Вспоминаю Пашу, нашу последнюю встречу на перроне. Он так смотрел тогда, будто знал, что мы больше не увидимся. А Лера и  вечные шутки о моей рассеянности?

Разумеется, все уже испереживались, куда это я пропала. Представляю, какой удар для бабушки и для дедушки! Что же они подумают? Точно, позвонили в полицию, но им ничем не смогли помочь. Никогда не помогут – разве может обычный человек выследить дракона?

Я обречена остаться в этом проклятом замке навсегда. Меня никто не найдет.

Отчаянно стараюсь не разреветься, но две слезинки все-таки скатываются с щек, пытаюсь дышать глубже и не плакать. Зарываюсь носом в подушку, мечтая уснуть – единственный пока способ убежать из этого драконьего логова.

20** год, 22 года, где–то в Хорватии