Последний вояж

Я смотрела, как Петр ест и удивлялась. «Какие все же мы женщины мечтательницы. Вот, что случилось? Ничего. А ведь не смотря на мою браваду про адекватный цинизм, уже думаю, о нем в будущем времени. Ужас! Катастрофа. Втюхаться, как выражаются мои ученики, по самые помидоры. Отдать свободу для заблуждения, позволим украсть это выражение у Лермонтова… Свобода, где то это уже мелькало? Точно! Кирюша, мистер Икс, балкон. Таинственный разговор. Но понятно, что замешаны и партнер и жена…». Мужчина напротив устав ждать ответа на свой вопрос, помахал перед моим лицом рукой.

– Эй! Ты меня слышишь?

– Да, да конечно.

– Я спросил, вернемся в отель?

– Да. Но мне нужно зайти в пансионат.

– Зайдем. Я думаю, может тебе оттуда ко мне переехать, если можно так выразиться?

– Я подумаю, над этим предложением.

– Она подумает. Ну, думай. Дважды не предлагаю.

– Ой, ой. Как страшно. Я прямо так испугалась, так страдаю.

– Сейчас кто-то получит хорошего леща…

И шутливо замахнулся, увернувшись, посмотрела на него уже более серьезно.

– Это конечно не мое дело, но как у тебя отношения с партнером складываются?

Он приподнял брови и, покопавшись немного в тарелке, ответил:

– Не так чтобы очень хорошо. Но Кирилл трус по натуре, так что серьезных подлостей я от него не ожидаю. А с чего вдруг такой вопрос?

Пожала плечами.

– Просто сегодня с утра, пока я тебя ждала на балкончике, то услышала странный разговор, между Кириллом этим и еще каким-то мужчиной.

– Ты уверена, что это был Кирилл?

– Не совсем. Но не думаю, что на весь отель найдется с десяток Кириллов. Тем более собеседник называл его «Кирюша». И детали разговора, очень подходили к твоей ситуации…

– Не думаю, что услышанный тобой диалог может иметь ко мне отношение. Тем более я так понял, что лиц ты не видела?

– Нет. Лиц я не видела.

– Тогда, как ты можешь утверждать что-то?

– А разве я утверждаю? Только спросила, уверен ли ты в своем партнере. Если нет, то стоит проявить бдительность.

– Бдительность? И что мне теперь слежку за ним установить? И, если он вдруг как то не так посмотрит или сядет, тут же пристрелить его? Бред. Я наблюдаю за ним, в допустимых пределах. И знаю почти все о его маленьких темных делишках, даже, сколько он прикарманивает по мелочи, – отбросив вилку, взял мою ладонь в свою, – Слушай, я прошу тебя не лезь в мои дела. Мы так хорошо проводили время, зачем все портить?

– Поняла. В большие мужские игры не лезу.

«Твердолобый мужлан. Только я прав, а остальные все лохи. Ну, и ладно! В самом деле, чего завелась? Меня это не касается». И опять широко улыбнулась.

И улыбалась до самого отеля. Даже когда увидела машину скорой, милиции рядом с входом, не подумала о плохом. Только, когда к нам рассекая прохладу холла, подошли люди в штатском и спросили, кто мы и куда направляемся, почувствовала неладное.

– Значит, Вы Петр Вяземский?

– Да. А что случилось?

Милиционер смерил его взглядом-рентгеном.

– Сожалею. Но ваша жена убита, сегодня утром.

– Господи.

«Кина, не будет. Электричество кончилось». Пронеслось в моей голове. Таким же взглядом отмерили и мои сантиметры. «Ага. И синячок наверное приметил. Все, теперь я первая на подозрении. Убила, чтобы очистить себе дорогу. Классика жанра. Нет, вторая, первым муж обычно идет. Хотя, что за бред в моей голове. Проще и ему и мне подождать развода и все дела».

– Пройдемте со мной.

– Да, конечно.

Один кивнул другому на меня.

– А вы со мной, пожалуйста.

– Хорошо.

– Значит, вы утверждаете, что познакомились с Петром Георгиевичем Вяземским два дня назад?

– Да.

– До того момента, вы никогда с ним не встречались и не были знакомы?

– Нет.

– Где вы познакомились?

– На пляже. Потом он пригласил меня в кафе, я согласилась. А на следующий день в ресторан, на что тоже ответила согласием. После ресторана мы поднялись к нему в номер, где пребывали до утра. Утром после завтрака отправились сначала в магазин, потом кататься на катере. И пообедали в том же кафе, где сидели в день нашего знакомства.

Потерев щеку, мужчина пристально смотрел на левую сторону моего лица.

– А это у вас, откуда, если не секрет?

– Не секрет. Перед тем как подняться в номер к Вяземскому я зашла в туалет и там встретилась с его женой. И мы немного повздорили.

– Она была в ресторане?

– Да. С каким-то молодым человеком. Подошла к нам и устроила небольшую сцену.

– Как отреагировал ее муж?

– Не особо эмоционально, если вы об этом.

– Никак не отреагировал на то, что его жена была в ресторане с другим мужчиной, а возможно и не только в ресторане?

– Как я поняла, он был уже в курсе ее развлечений на отдыхе и собирался подать на развод.

Повздыхав, он опять потер лицо. Было жарко, было жаль что этот человек вместо того чтобы загорать на пляже мается с этим убийством.

– Подать на развод. Ясненько. Значит, вчера вечером вы больше из номера не выходили?

– Совершенно верно.

– Так. А сегодняшнее утро? Подробно восстановите картину событий, пожалуйста.

– Я проснулась около десяти утра…

– Одна проснулись или в компании?

– Одна.

– И до которого времени вы находились одна в номере?

– Где то около часа, наверное. Подождите, вы хотите сказать, что в этот промежуток времени она была убита? И, что это сделал Петр? Абсурд…

– Абсурд или нет, установит следствие. А вас попрошу отвечать на вопросы.

Наклонившись вперед, оперлась о стол администратора, меня опрашивали в одном из служебных помещений.

– Это и в самом деле глупо…

– Я уже сказал, отвечайте, пожалуйста, на поставленные вопросы. Строить предположения у нас есть кому. И так вы проснулись и где-то с час были одни. Из номера выходили?

– Нет.

– Проверим.

– Каким образом, если я была одна в номере?

– Но не одна на этаже. Обслуживающий персонал, обычно не замечают, но они замечают вас. Дальше?

– Потом с час бродила по номеру. В одиннадцать пришел Петр, сказал, что мы пойдем кататься на водных лыжах. Потом спустились в магазин, примерно в одиннадцать тридцать. Я переоделась прямо там, а вещи отправили в номер. Где то с двенадцати тридцати до двух мы катались на лодке, зашли после этого в кафе, оттуда сразу сюда.

– Понятно. Вы знали, где находиться номер жены Вяземского?

– Нет.

– Петр Георгиевич не говорил, заходил ли он с утра к ней. Поговорить там, выяснить отношения?

– Нет.

– Может он выглядел, как-то необычно, когда вернулся в номер?

– Нет.

– Заладили: нет, нет, нет. В ваших же интересах сказать все как было.

– Но если так и было, зачем мне врать?

– Может, чтобы прикрыть любовника?

Я не удержалась и тяжело вздохнула.

– И не вздыхайте Нина Николаевна, не вздыхайте.

– Все было, как я сказала. Больше мне добавить нечего.

– Посидите пока здесь, я вернусь через пару минут.

– Хорошо.

Пару минут растянулись, где то на полтора часа. Но не это страшно, страшно оставаться в неведении. В комнатке было душно, одно небольшое оконце не давало достаточно воздуха. Совершив очередной обход, опять остановилась напротив него. По расположению, оно было рядом с главным входом, чуть высунувшись можно было увидеть ступеньки. Две милицейские машины, какие-то люди все ходили и ходили туда-сюда. Ничего интересного. Опять заход по территории. Послышались голоса, активное движение. Прильнула к раме. «Черт побери!». Петра вели к одной из машин, посадили на заднее сидение и сразу же отъехали.

Через минуту в комнату стремительно вошел тот же субъект, что меня допрашивал.

– Что происходит?

– Ничего особенного. Петр Вяземский задержан по подозрению в убийстве своей жены.

– На каких основаниях?

– А вы что его адвокат? Я не обязан отвечать на ваш вопрос. Главное, что вам Нина Николаевна беспокоиться не о чем. С девяти тридцати до одиннадцати утра, в то время когда примерно было совершено преступление, на этаже где находиться ваш номер электрик чинил проводку. И не видел, чтобы вы выходили из номера. Так, что можете быть свободной. Если понадобиться вас вызовут.

– Это все?

– Да это все. Если вам нечего больше сказать, конечно?

– Ниночка, а где вы пропадали все это время?

Я посмотрела через стол на Римму Борисовну бессмысленным взглядом.

– Что простите?

– Где вы пропадали все это время?

– Так, гостила у знакомых.

– Вы же говорили, что впервые на юге.

– Я думаю, что это не интересно.

Леночка хмыкнула и уткнулась обратно в салат под маминым жестким взглядом. «Все нет больше сил моих!»

– Извините. Всем приятного аппетита.

Не хотелось идти на ужин, но в холле меня перехватили Олег с Ириной и увлекли за общий стол. Соображала еще плохо и не нашла отмазки.

«Что теперь делать? Он не виноват? Или виноват? Да, что я, в самом деле? Конечно, не виноват! Зачем убивать, если можно просто развестись. Намного проще и меньше проблем и затрат. Нет. Глупость. Хотя всей ситуации мне неизвестно, только с его слов. А может все не так просто, и Жанна могла влиять на его дела? Да уж задачка… Ничего не знаешь, но предположения все же строишь. А строить на пустом месте нельзя, нужно хоть какие-то факты узнать. Хоть что-то. Может с этим Кирюшей поговорить? Он точно должен быть в курсе их взаимоотношений, в том числе и финансовых. Как-никак бухгалтер».

Остановившись, огляделась вокруг. Я находилась как раз у той дыры в заборе, что вела к отелю. Может это ничего и не даст и Кирилл Семенович ничего не знает или просто не захочет со мной разговаривать. Второе более вероятно. Но чем черт не шутит!

«Ну, и что ему сказать? Здрасте, я переспала с вашим партнером, хочу узнать какие у него отношения с женой и не мог ли он ее убить из меркантильных соображений? Бред!» Эта мысль крутилась в мозгу. Бар потихоньку заполнялся людьми. Все выглядели немного пришибленными, надо думать убийство все-таки. Разуванов не появлялся, еще рановато. Может он вообще сегодня здесь не появиться. Пальцы отбивали дробь по краешку стакана, очередной взгляд в сторону входа. Ждать не любила всегда, но сегодня придется. Наконец увидела знакомую фигуру. «Бухгалтер, никуда не денешь свою суть». Кирюша прошел в самый дальний угол, будто пытался спрятаться. Подозвал официанта. «На абордаж!».

– Кирилл Семенович?

– Да?

– Здравствуйте! Вы, наверное, меня не знаете…

– Почему же помню. Вы были вчера в ресторане с Петром Георгиевичем. Не так ли?

Поняла, что выбрала неверный тон. Надо было начать увереннее.

– Да была.

– Простите, чем могу помочь?

– В общем-то, трудно объяснить…

– Думаю, стоило подготовиться до того как вы сели ко мне за столик.

«Почему все мужики такие самоуверенные хамы?!! Ладно, выкладывать про разговор на балконе еще рано. У меня никаких других доказательств или зацепок. Мое слово против его. Что же тогда сказать?»

– Вы верите, что Петр убил свою жену?

– Верю, не верю. Значение это не имеет. Следствие разберется.

– Но все же. Вы могли бы помочь ему, ответить на вопросы…

– Я сегодня и так целый час отвечал на вопросы. Самые разнообразные.

И достав платочек, вытер потный лоб. «Значит, не все ладно в Датском королевстве. Раз ты лобик вытираешь».

– Вы, по-моему, более в курсе его дел, чем все остальные. Так, что можете дать разъяснения по его финансовым делам.

– Я говорю вам, что уже дал сегодня всевозможные объяснения, по всяким вопросам. Не стоит недооценивать наши правоохранительные органы. Я попытался дать вполне четкую картину его финансовых дел и положения, чтобы было понятно. Нужно ему было или нет убивать свою жену.

– И как? Что вы скажете, нужно это было или нет?

Кирилл Семенович пригляделся ко мне внимательнее.

– Все же не могу понять? Вам то, какое дело? Вы вроде не так давно знакомы с Петром. Зачем эти расспросы?

– Просто хотелось бы быть уверенной, что ему ничего не угрожает.

– Не нужно лишнего беспокойства. Адвокату я уже сообщил, он завтра будет здесь. Все разрешиться.

– Вы не выглядите таким уж и спокойным.

– Извините. Но на ваши вопросы я отвечать не обязан. Так, что простите, но прошу оставить меня одного. Прощайте.

– До свиданья.

Утро мне показалось в этот раз особенно серым. Идти на завтрак не было никакого желания. Апатия и еще раз апатия. Одеяло нежно обнимало, подушка затягивала. «Нет! Не хочу вставать. Останусь тут. Потом спущусь на обед. Совсем нет желания двигаться». Вчерашняя энергичность иссякла. Хотя ожидать, от Кирилла Семеновича откровенности было глупо. Он ничего существенного не сказал, зато сказали его жесты. Боится чего-то. Но чего? Вот вопрос. Что останется на улице, если Петра все-таки обвинят в убийстве. Или, что узнают о его небольшой роли в этом деле. Или нет никакой роли. И весь разговор на балконе, это просто договоренность об очередной афере, существование которой, для хозяина не секрет.

Одеяло откинуто. «Да уж отдохнешь тут! Все мысли только об этом деле. Мисс Марпл местного пансионата. Осталось раздобыть информацию. А то строю предположения на пустом месте. А отсутствие реальных фактов влечет к фантазиям, лишенным хоть какого-нибудь здравого основания».

Тишина на территории способствовала планомерному развитию мысли. Солнышко пригревало, ветки тихонько шелестели над головой, народ разъехался по экскурсиям, либо отправился на пляж.

– Доброе утро, Ниночка!

«Нежданно, негаданно. Может прикинуться мертвой? Нет, не пройдет».

– Доброе, Римма Борисовна.

Она тяжело опустилась на лавочку рядом со мной. «Как это я не заметила ее приближения? Задумалась просто. Ладно, выслушаем очередную порцию поучений и будем дальше строить предположения. А может, какой-нибудь планчик составим».

– Вас не было на завтраке. Вчера за ужином были расстроены. Может это из-за убийства произошедшего вчера в отеле?

– Странный вывод. Может это из-за того, что меня бросил мой курортный ухажер?

Неопределенно качнув головой старушка, откинулась на спинку лавочки.

– Возможно. Но, так как я навела справки о мужчине, с которым вас видела Леночка, то смею утверждать, что вы скорее беспокоитесь о том, что его задержали по подозрению в убийстве своей жены. Чем о том, что возможно он вас бросит.

В этот момент вид у меня был, наверное, очень забавный с отвисшей челюстью.

– Навели справки?

– О да. А что вы так смотрите, дорогая? Нужно же было понять, с кем вы имеете дело. Сейчас так просто ошибиться в человеке. Не все же так легко читаемы как наш инженер среднего звена, – уголок ее рта презрительно приподнялся.

– Но каким образом?

– Описала администраторше мужчину, рассказала жалостливую историю. Не очень трудно.

– Ну, вы даете, конечно, Римма Борисовна! И что вы еще узнали?

– Вы сразу же стали ко мне более благосклонны? – она похлопала меня по руке, – Ничего я тоже была нетерпима к пожилым людям в вашем возрасте. Мы все время брюзжим, говорим много и не всегда по делу. А забота о других это у меня наверное вошло в привычку, после того как Виточка осталась у меня на поруках.

Можно было прервать разговор о Виточке не очень интересовавший, так как пришла долгожданная информация из источника совершенно неожиданного, но не выслушать было бы порядочное хамство.

– На поруках? В каком смысле?

– Муж с детьми разбились в автокатастрофе. Мой муж тоже уже умер к тому времени. Вот и стали жить вместе. У нее немного нехорошо стало с головой от всех этих событий, понимаете. Нет, она вполне адекватна. Просто иногда может забыть, где она и что ей нужно сделать. Поэтому я ее оберегаю. А это был умный ход, выслушать меня.

– Могла бы и не слушать, но нужна информация и я не знаю, как ее достать в отличие от вас.

– Одного не понимаю. Ведь в отношении вас никаких сомнений у милиции нет. Тогда, что же? Знакомы вы недолго и в страстную любовь до гроба можете не рассказывать, не поверю.

Повздыхав немного, пришлось отвечать.

– Тут несколько факторов. Во-первых, немного я все-таки влюблена, во-вторых, когда приехала на курорт в голове витала мысль о приключении, понимаете меня? Вся жизнь у меня как однообразное полотно. Никаких ярких пятен. Хотелось чего-то интересного. И вот событие. А у меня только одна роль, получается, сходить с ума от любопытства и строить теории из ничего.

– А в третьих?

– Я подслушала один разговор. Поэтому сейчас и думаю только об этом убийстве.

– Ясно, моя дорогая. Думаю, стоит сказать, что информацию я узнала через одного моего друга. Он живет здесь. Доедем до него, и там вы все подробно расскажете и о разговоре и о своих подозрениях.

– А он, что работает в милиции?

– Работал. Сейчас на пенсии. Уверяю, даст сто очков вперед любому молодому.

– Не сомневаюсь.

– Кстати, Матвей Иванович позвонил мне сегодня с утра и сообщил информацию об убийстве. В свою очередь интересовался, почему я обратила внимание на Вяземского. Так что едем?

– Конечно.

В длинной череде частных домов нужный нам ничем не выделялся. Невысокий деревянный заборчик, покрашенный в светло-зеленый цвет, за ним на участке разрослись кусты сирени и жасмина. Живописно. Просто мечта. Дорожка до домика выложена гравием. Небольшая веранда в углу столик, стулья и небольшой буфет. На нем уже стоят приготовленные чашки. Три. «Шерлок Холмс, просто, был уверен, что приду». Чайничек с чаем. Печенье в вазочке и варенье.

Хозяин вышел из-за угла дома. Невысокий, суховатый, обширная лысина, маленькие умные глазки осмотрели сначала меня, а потом Римму Борисовну. В нем чувствовалась необычайная уверенность и сила. Характер никуда не спрячешь.

– Римма Борисовна, смею заметить за эти годы, что мы не виделись, вы несколько не изменились. И все так же любопытны, как и раньше.

– А ты все так же злой на язык, как и раньше, Матвей Иванович. И лестью ничего прикрыть не можешь.

– Проходите на веранду, поговорим. Представь девушку.

– Это Нина Николаевна. Думаю, можно просто Ниночка. Вы не возражаете, Ниночка?

Ниночка была не против и помотала головой. Рассевшись по местам, мы чинно распили первую чашку чая. Мои старички сначала поговорили о своих товарищах, потом о жизни, потом еще о чем-то. Немного поскучав, я занялась печеньем и не заметила, как они оба сидят, уставившись на меня с немым вопросом, даже поперхнулась кусочком. Матвей Иванович сложив руки на колени, обратился ко мне.

– А теперь слушаю вас, девушка. Что за интересный разговор вы подслушали, где и при каких обстоятельствах.

Под его пристальным взглядом рассказала все: как и где познакомилась с Петром Георгиевичем, про нашу милую шутку, что ночевала в его номере и очень подробно про утро, попыталась достаточно детально передать разговор. Под таким взглядом, не только расскажешь, что от тебя требуют, но и также, что ты шпион ЦРУ, маскирующийся под учителя.

– Вот мне интересно, Нина, почему вы решили, что этот разговор важен и имеет отношение к убийству? Лиц не было видно и второго собеседника вы не опознали, так ведь?

– Да.

– И имен конкретных тоже.

– Просто, мистер Икс, как я его обозначила для себя, назвал второго Кирюша. Такое же обращение использовал и Петр, когда упоминал своего партнера. Это совпадение. Потом жену он назвал Конфеткой. Не думаю, что в отеле найдется много женщин походящих под такое описание.

– Почему же? Там отдыхает много народу. Ладно, вы уверены. Будем исходить из этого. Что вы хотите от меня?

– Хочу больше узнать о самом убийстве. Как оно было совершено? Какие детали? Да и о самом Петре я не особо много знаю. Мистер Икс мне интересен. Он не из постояльцев отеля. Но человек состоятельный, мне так кажется.

– Требовательная вы женщина. Но это дело показалось более сложным, чем на первый взгляд, пока вас слушал. Неожиданный оборот, если принимать во внимание разговор услышанный вами.

– Это подстава?

– Возможно. Посмотрим, что смогу узнать, заходите завтра с утра. И еще, Нина, если Кирюша на самом деле замешан и соответствует описанию, данному вами, то он слабое звено. Попробуйте поиграть на его нервах, заходите вечерами в бар ресторана, сделайте загадочный вид, будто вам что-то известно. Тогда он, возможно, запаникует и свяжется с мистером Икс. Дерзайте. Но будьте осторожны.

– А как мы узнаем, что он связался? Надо будет тогда следить за ним.

Матвей Иванович усмехнулся.

– Не бегите впереди паровоза. Найдется, кому последить.

Я выпрямила спину, поставила чашку на стол. «Нет, это какая-то постоянная дискриминация!!!!»

– Извините, конечно, Матвей Иванович, но я хотела бы в этом деле участвовать во всем. Все-таки…

– Нина, возможно, все намного серьезнее, чем вы себе представляете. Если замешаны большие деньги, то сметут всех, как букашек.

– Я сказала, что хочу участвовать.

– Вы можете испортить работу других людей.

– Можно подумать я какая-то ванильная блондинка с силиконом вместо мозгов!

– Ладно. Все равно данную версию, хоть и будут проверять, но не достаточно глубоко. Тогда сегодня в бар. А завтра с утра пораньше походите ко мне и решим. Все. До завтра.

Вечером мы прогуливались с Риммой Борисовной и Виталией Сергеевной вдоль берега. Разговор был на отвлеченные темы, но параллельно с этими мыслями в голове роились сотни других. По взгляду моей монументальной спутницы было видно, что ей тоже трудно сосредоточиться на другом предмете. Меня удивил Матвей Иванович, так быстро согласиться помочь совсем незнакомой женщине. Да его об этом попросила хорошая приятельница. Но всякие отношения даже самые дружеские и теплые имеют пределы. По-моему они заканчиваются далеко за пределами убийства и помощи в его расследовании.

Впереди показалось здание отеля.

– Доброго вам вечера, Ниночка. Надеюсь, все пройдет хорошо. Особо не задерживаетесь.

– И вам спокойной ночи, Римма Борисовна. И вам Виталия Сергеевна.

– Да, спокойной ночи.

Не совсем уверенным шагом я направилась к главному входу. «Черт! Черт! Черт! Трясешься как заяц. А изображала из себя чуть ли не Рембо. Хочу участвовать в деле, я не ванильная блондинка с силиконом вместо мозгов… Вот ужас то! А надо сидеть в баре и загадочно посматривать на мужика. Какая малость. Все, хватит! Не хныкать!»

Решительный вдох, потом выдох. И вот они огонечки танцпола, впереди виднеется арка и проход в ресторан. Отличный наблюдательный пункт, известный мне со вчерашнего вечера. За барной стойкой сидели две куколки неопределенного возраста, но точно младше меня. Это заставило немного приосаниться, сделать независимое лицо. Присев на высокий табурет немного подальше от них мило улыбнулась бармену.

Коктейль заканчивался, я уже не знала с какой еще стороны потеребить соломинку, чтобы это выглядело непринужденно, народ прибывал, и стало достаточно шумно, но нужного мне субъекта что-то не наблюдалось. Может, пропустила?

– Простите? А можно в ресторан попасть как-нибудь еще?

– Есть небольшая дверь из бокового коридора. Но о ней мало кто знает и пользуется в основном персонал.

– Спасибо.

Ну что же поиграем сегодня в шпионов или нет? Нет, надо подождать еще, вдруг появиться. Будто отвечая на мои мысли, в зале появился Кирюша и направился, ловко лавируя между людьми, вглубь ресторана. Посмотрел на часы. «Ух, ты! Значит, ждет кого-то. Какая удача. Если это мистер Икс, то нам понадобиться дверь бокового коридора. Или он через всех попрет? А чем черт не шутит!» И конечно поперлась туда. Правда потеряла время на поиски этого самого коридора, запрятали его так, будто это стратегический государственный объект. Неудивительно, что им пользуется только персонал.

Бархатные портьеры занавешивали проход. Немного отодвинув их, увидела, что столик, который занял Кирилл Семенович, располагается как раз в одном шаге, но все равно слышать ничего не слышно, а из-за деревянной перегородки еще и толком не видно. Пришлось, чуть ли не по-пластунски подползти поближе.

– Как ваши дела, Кирилл Семенович?

– Это я у вас хочу спросить как наши дела?

– Все идет по плану.

– Вы что с ума сошли! И это ваш план? Убить его жену и свалить вину на Вяземского? – Разуванов почти переходил на визг. Послышалось какое-то бульканье.

– Если не перестанете истерить, как баба, то что-нибудь и с вами случиться. Так, что успокойтесь.

– Да, да. Конечно.

– Что с дамочкой? Она что-то хотела от вас, как я понял из телефонного разговора?

– Я не смог узнать известно ли ей что-нибудь конкретное…

– И?

– Но она спросила, верю ли я, что это Петр убил свою жену.

– Черт побери! Если я говорю, что связываться со мной только в экстренных случаях, то это значит в экстренных. К тебе может еще с десяток людей придут и тот же вопрос зададут, каждый раз ко мне бросаться будешь?

– Просто она была очень настойчива и кажется, я, и сегодня ее здесь видел. Может она следит за мной?

– Не паникуй раньше времени. Разберемся…

Неучтенный с самого начала момент – сзади раздалось настойчивое покашливание. Официант смерил меня лукавым взглядом.

– Вам помочь чем-то?

– Нет, нет спасибо. Просто заблудилась.

– Выход там,– он указал на занавеси.

«Упс!»

– Что могу сказать вам, моя дорогая. Провели вы эту операцию, не так чтобы уж великолепно. Рассмотреть смогли второго?

Я отвела глаза. Было утро, Римма Борисовна и Матвей Иванович, оба взирали на меня с большим неудовольствием. Такое ощущение, что меня поласкают на общем собрании директор и завуч.

– Нет, не успела. Меня заметил официант и вежливо попросил удалиться, пока он не вызвал охрану. Такая угроза поступила, после того как я замешкалась и попыталась рассмотреть лицо мистера Икс.

– Ясно еще и у официанта на памяти остались. Невезуха, однако.

«Что уж тут, еще скажешь! Толком ничего не узнала».

– А сидящие за столом обратили внимание на вас с официантом?

– Нет. Парень, который меня заметил, обслуживал другой столик. К ним он потом не подошел. Я немного понаблюдала из коридора.

– Уже неплохо. А как воспринял наш неизвестный беспокойство Разуванова по поводу ваших вопросов?

– Как трату своего времени. Не воспринял всерьез.

– А вот это уже отлично. Не воспринял в серьез и хорошо, у нас есть время, значит. Но теперь требуется другой повод в связи, с которым Кирюша обратится к своему боссу.

– Мне больше не ходить в бар. Или все-таки оставаться на посту?

– Ходить. Еще как ходить.

– А вы следите за Разувановым?

– Следит мой человек.

– А почему я в этом не участвую?

– Потому что он более незаметен, чем вы моя дорогая. Для вас другая роль. Пока просто доводить Объект своим присутствием через день, два подойдете к нему с предложением.

– С каким это?

– А с таким. Что вы кое-что знаете об убийстве Жанны Вяземской и готовы забыть обо всем за определенную плату.

Брови мои поползли вверх. «Ничего себе! И отправлюсь вслед за ней. Нормально, кто же в наше время додумается выступать шантажистом по делу об убийстве. Но есть свой резон, конечно».

– Вы удивлены, Ниночка? – это уже Римма Борисовна, – Но с другой стороны. Только у вас есть возможность заявлять что-то подобное. А мы сможем все-таки вычислить нашего Икса.

– И каким образом? Думаете, он сам попреться меня убивать? Что-то сомневаюсь.

– Да самым лучшим способом от вас избавиться будет смерть. Хороший свидетель – это мертвый свидетель. Просто нужно устранить к тому времени Кирилла Семеновича со сцены, чтобы им не воспользовались, как посредником в переговорах с вами. Вот и все.

«Дело пахнет уже не керосином, а шизофренией. Уж не знаю, что и хуже. Черт!». Да, теперь на своих собеседников я взирала с большим недоверием.

– И как вы собираетесь это сделать? Если не секрет, конечно?

– Все зависит от вас в первую очередь Ниночка. Он тоже на подозрении. Но первым, конечно, подозревают мужа. У него больше возможностей и мотивов. Он должен запаниковать. Запаниковать на столько, что броситься в бега. Думаю, долго натиск держать не придется. Клиент уже почти дозрел. С убийствами, никогда не связывался. Стезя – экономические преступления.

– Хм, уже успели навести справки?

– Да, не сидел, сложа руки. По делам проходил, но никогда к ответственности не привлекался. Ушлый тип и свое дело знает. На этой почве они и сошлись с Вяземским. Тому нужен был человек со связями в определенных кругах и нечистый на руку.

– Не очень хорошо для характеристики твоего кавалера, милая.

– Да не очень, Римма Борисовна.

– Это я к тому, что не так уж он и невинен.

– Вполне возможно. Но кто без греха, пусть первый бросит камень. Махинации, не убийство.

Они переглянулись. Матвей Иванович, хлебнул чаю. Потом потянулся за папкой, лежащей на столе. Там их было несколько.

– Что можно сказать о Вяземском Петре Георгиевиче? Вообще, как ничего плохого, так и нечего хорошего. Свой бизнес, который стал приносить большие доходы относительно недавно, лет пять назад. Причем очень неожиданно у нашего бизнесмена откуда-то возникли деньги, когда он оказался в неприятном положении почти банкрота. Тогда-то его партнером и стал Кирилл Семенович Разуванов. Более подробно об их отношениях и какую роль в его фирме играет партнер, пока не удалось узнать. Но все будет. Жена его, ныне покойная, по документам никакого отношения к бизнесу не имеет. Надо бы узнать как ее девичья фамилия…

Он задумался и, перебрав между пальцами листы папки, вздохнул и снова вернулся к реальности.

– Стар стал. Память подводит. Но где-то я уже видел ее лицо… Нет, не могу вспомнить. Ладно, потом придет.

– Не переживай все вспомнишь.

– Ох, Риммочка, главное сделать это вовремя.

И рассмеялся.

– Вернемся к нашим баранам, – его пальцы, немного скрюченные от артрита, взяли другую папку. – И так. Наша Жанна Вяземская, была убита двумя выстрелами оба в грудь. Похоже, в номер она впустила убийцу сама, либо у него были ключи. В первую версию вериться больше, потому что следов борьбы нет и следов волочения тоже и крови в других помещениях номера. Крови не было и на полу. Только на кровати.

– Волочения…

– Да, волочения. Наша дама была найдена горничной, на кровати в одном полотенце, с еще не совсем высохшими волосами. Поза по фотографиям была такова, что как, будто она прилегла, пытаясь привлечь убийцу своими прелестями, а не просто упала на нее, после выстрелов. Возможно, рассчитывая просто на разговор.

– Думаете, это был хорошо ей знакомый человек?

– Ну, сами посудите, Нина Николаевна. Вы бы стали расхаживать перед незнакомым человеком в одном полотенце, стали бы ложиться на кровать?

– Нет, не стала бы. Но у нее был совсем другой характер. Она любила эпатаж и свое тело. Любила красоваться перед другими.

– Возможно. Но тот факт, что она легла на кровать сама, говорит о многом. Вы так не думаете?

Я пожала плечами. Даже перечитав детективов, чувствуешь себя профаном, когда сталкиваешься напрямую с преступлением. Стоит довериться профессионалам.

– Поехали дальше. Оружие на месте преступления не нашли. Осматривать весь отель, мне кажется, смысла нет. Преступник унес его с собой.

– Почему не кинуть его там, стерев свои отпечатки пальцев.

– Переволновался и унес с собой.

– Ага. Подготовился, достал пистолет где-то, некоторое время разговаривал с жертвой и видимо в легком тоне, раз она сама легла на кровать, выстрелил. А потом взял и разволновался? Что-то слабо вериться.