Читать книгу: «Пропавший без вести», страница 5

– Здрасьте посрамши… Че за подвал!? В доме ни подвала, ни подпола не было. Так, а где бабка заготовки держала? Ведь держала, точно помню. И почерк вроде ее, с нажимом и острыми углами.

Глеб сунул бумажку в карман, заглянул в оставшиеся комнаты, слазил на чердак. Наверху, как и по остальным помещениям на полу, валялась одежда, белье, остатки посуды. Печку раскурочили, видать, искали кулацкие сокровища. Долбоящеры. Ну что нашли? А может, и правда, они где-то есть? Хм, где этот чертов подвал? Почему-то вспомнил снова гамак и Мишку. Мишка женился, солидный стал, отцом скоро будет. А раньше – дурак дураком. Как только они не чудили, мечтали археологами стать, ездить на раскопки по всему миру. Всю округу в лесу перекопали, тренировались. Гильзы находили, пули-трассеры немецкие, каски да котелки с ложками. А вот древностей не обнаружили, хотя молвой новгородская земля полнится о кладах. Да что там полнится, обнаружили и не раз, то монеты серебряные, то дирхамы арабские. Эх-х. Почему-то вспомнил бабу Катю, как она их с Мишкой гоняла с гамака, и просила погулять. Не часто, но, бывало. Может, хотела покачаться в тишине. Поспать она любила, как и одиночество. Нелюдимая баба Катя. Глеб снял все портреты со стены, сложил в прихваченную из сарая авоську, и вышел на улицу.

Солнце припекало. Его разморило, посидел на лавке на заднем дворе, тут же налетели комары, он вернулся к сараю, чтобы прикрыть его. И на полпути, споткнувшись обо что-то возле гамака, упал в лопухи. Снова мимо промчался рыжий кот, возникший будто из-под земли.

– Твою мать, гвоздь что ли…

Глеб посмотрел на кроссовку – цела. Выдохнул, ковырнул бугорок с травой, увидел ржавое кольцо. Потянул на себя, не поддалось. Вернулся в сарай, нашел ящик с инструментами. Бабка – куркулиха, чего только у нее нет. Обнаружил гвоздодёр, поспешил к предмету изысканий. Детская мечта осуществилась, почувствую себя хоть на часок археологом. Глеб раздолбал почву вокруг острым концом дергача. Увидел доски. Попрыгал на них, почувствовал, что пружинят. Поспешил в дом за брошенным там ломом, и подцепил кольцо.

Неожиданно небо заволокло будто кобальтовой кисеей, он посмотрел туда, откуда надвигался дождевой фронт.

– Да блин, люблю грозу в конце мая… – и приложился сильнее к лому, упершись им в твердь. Что-то хрюкнуло под ним и образовался зазор между землей и крышкой люка. – Точно, погреб.

Глеб быстро расчистил гвоздодером деревянный затвор, снова ухватился за кольцо, тот поддался. Он открыл и откинул крышку. Повеяло холодком. Заглянул внутрь, плюхнувшись на землю животом и оперевшись ладонями об край.

– Ни хрена не видать. А если в погребе бабка хранила заготовки, значит, должна быть вентиляция. И где она? Сколько лет тут провел, никакой трубы не видал.

Глеб ловко вскочил, не прошли даром годы тренировок, Мишка завидовал Глебовому умению вскакивать как каратисты из положения лежа в положение стоя, с помощью одного лишь пресса. Включил фонарик на телефоне и посветил вниз. В глубине, почти под сараем увидел какой-то предмет, напоминающий ящик. Но лестницы не было. Можно, конечно, спрыгнуть вниз. Но хрен потом вылезешь. Сходить за Мишкой? Пошел он… Они много лет не общались.

В своё время они вдвоем мечтали уехать в Москву, поступить в институт. Уехали. Мишка поступил. А Глеб с треском провалился. Друг должен был составить компанию, по мнению Глеба, бросить все и вернуться с ним. Мишка – дерьмовый друг. Он остался. Глеб окончил автомобилестроительный колледж, увлекся гонками. И позабыл о своих юношеских мечтах, и Мишке. Казалось, даже обида прошла. Но на ралли местного уровня случилась беда. Страшная авария. Мать просила у Мишки, давнего друга сына, денег на операцию. Тот заявил, что копит на свадьбу, деньги под процентами. Предложил помочь взять кредит с выгодной ставкой. Друг Глеба уже работал в банке начальником отдела. Мать как-то перекрутилась, одолжила, Глеб выздоровел. Но о Мишкиной подлости не забыл. Хотя узнал не от матери, от сестры. Мама вечно всех оправдывала. Худшая позиция в жизни: подставь другую щеку, если бьют и умей прощать. Глеб считал, что так мыслят слабаки.

Заморосил дождь. Он вспомнил, что в сарае всегда стояла лестница, они с Мишкой… Да, блин, как клещ вцепился этот Мишка во все его детские воспоминания. Через несколько минут спуск в погреб был готов, Глеб, не раздумывая полез вниз. Когда на поверхности осталась лишь его голова, ступенька подломилась и ухнула под опорной ногой, он упал на ту, что когда-то чудом спасли врачи. Глеб заорал больше от ожидаемой боли чем реальной, выученный страх, так бывает у спортсменов – мышцы помнят старые травмы. Травматофобия. Он нерешительно поднялся, ощупал себя. Кости целы. Наступил когда-то пострадавшей в аварии ногой, – в порядке. Выдохнул, вытер холодный пот со лба. Нащупал в кармане телефон и осветил погреб. Побелен известкой, неровные стены, заметны местами выступающие бока валунов. Посветил на пол – глиняный, похоже. Сделан на совесть, ни сырости, ни плесени. Он осторожно направился к загадочному ящику. Осмотрел его. Да это же сундук.