Мужчина в подарок, или Киборг моей мечты

Пролог

– Хочешь, я его тебе подарю?

Она сидела в кресле, болтала ногами и грызла сухарик. Милая маленькая девочка в темных очках. Способная убить одним взглядом. И это вовсе не преувеличение, а констатация факта.

Я сглотнула комок и украдкой посмотрела на предмет разговора.

Мужчина моей мечты стоял в центре комнаты, расслабив мускулистые руки и устремив потухший взгляд в никуда.

– Как это, подаришь?

Девочка-монстр пожала плечами:

– Шейн моя собственность. Киборг последней модификации. Могу подарить. Но взамен ты полетишь с нами.

– Это еще зачем?

– Ну, ты же сама сказала, что мне нужна мать.

Я действительно это сказала? Видимо, черт дернул меня за язык!

– И куда же мы полетим? – подозрительно прищурилась я.

– На мою родную планету. Доставишь меня в целости и сохранности на Апраксильон, и мой отец вознаградит тебя по-королевски. Захочешь, подарит всю вашу систему вместе с этой планеткой, – она снисходительно кивнула на окно, где золотился огнями ночной Питер.

– Мне нужно подумать…

Еще вчера я, Елизавета Фролова, двадцати семи лет от роду, учительница младших классов, и думать не думала о киборгах и полетах на другие планеты. Предложи подобное кто-то из моих знакомых, я бы отправила его к психиатру.

Но когда напротив тебя сидит ребенок, который недавно на твоих глазах взорвал чужую машину, а теперь на голубом глазу утверждает, что он, точнее она, принцесса целой галактики – поверишь во что угодно. Даже в то, что люди Икс существуют.

А вот ее спутник – отдельная песня. Даже не знаю, кого из них больше бояться. То ли милую девочку, способную испепелить одним взглядом, то ли этого симпатичного парня, при виде которого у меня слюнки текут, а «внутренняя богиня» бьется в истерике и кричит жутким голосом: «Дааааай!!!»

На затылке заныла шишка, так некстати напоминая о первой встрече с пугающей парочкой. И о том, как этот красавчик вырубил меня ударом по голове.

– Знаешь, – сказала я, почесав больное место, – что-то не хочется.

– Глупости, – Лулу (так она назвалась) отряхнула крошки и решительно встала. – Я уже все решила. Ты не можешь мне отказать! Шейн, забирай ее, мы уходим.

Мужчина моей мечты двинулся на меня.

– Нет, подождите! – вскричала я, выставив руки в защитном жесте. – Все слишком быстро! Я не готова!

– Ерунда. На корабле подготовишься.

– Но меня будут искать!

Она обернулась и вопросительно приподняла бровь.

Я поспешно затараторила:

– Да-да, меня обязательно будут искать! У нас просто так люди не исчезают.

И машинально втянула голову в плечи, увидев, как Лулу снимает очки. Ее глаза пугали меня до одури. Ведь я уже видела, на что способен этот милый ребенок, которому на вид всего десять лет!

Ее взгляд уперся в мой лоб. Я почувствовала острый укол и расползающийся от него холод. Через секунду неприятные ощущения исчезли, Лулу легкомысленно пожала плечами:

– Пусть ищут. У вас нет таких технологий.

Повинуясь хозяйке, киборг с каменным лицом подхватил меня с дивана и легко, как пушинку, перекинул через плечо.

– Дайте хоть вещи собрать! – взмолилась я, мысленно прощаясь со своей прежней жизнью.

– Некогда, – девочка замерла, прислушиваясь, и скривилась, точно съела лимон. – Я чувствую приближение хвысей.

Будто в ответ на ее слова, стена у меня за спиной загудела. Я оглянулась, как раз вовремя, чтобы увидеть, как обои начинают обугливаться и чернеть, а кирпич под ними разогревается до алого цвета.

– Мамочки! – пискнула, когда в стене появилась дыра.

Дыра начала расширяться. Что-то подсказывало – это вовсе не Санта Клаус и не добрые феи спешат посетить мою скромную обитель.

– Быстро! Уходим! – Лулу сделала странный жест.

Перед ней тут же образовалось кольцо ярко-синего цвета. Оно стало закручиваться внутрь, превращаясь в воронку, в глубине которой что-то темнело.

– Это портал, – пояснила она, глядя в мое перепуганное лицо. – Ведет на корабль.

И шагнула в воронку.

Следом за ней шагнул и мужчина моей мечты, неся меня на плече, как мешок с картошкой.

В последний момент перед тем, как портал закрылся, я успела увидеть жутких существ, посыпавшихся, как тараканы, из дырки в стене.

В голове мелькнула тоскливая мысль: где я так нагрешила?

А потом яркий свет сменила кромешная тьма.

Глава 1

Если вам скажут, что жизнь российского учителя скучна и однообразна – не верьте. Со всей ответственностью заявляю: наглая ложь! Мне вот совсем не скучно. Особенно сейчас, когда наша директор, Зотова Альбина Геннадьевна, поставила меня во вторую смену к второклашкам. Позабыв, вероятно, или сделав вид, что забыла, что я еще в первую веду четвертый класс!

Видите ли, у Любочки сынок заболел, я должна войти в положение. Любочка – ее дочь, два года как из института, год как из декрета.

А в мое положение входить не надо. Я ведь не болею. И детей у меня нет. И мужа нет. И вообще никого нет, даже кота. Ведь кота тоже нужно кормить, а мне некогда!

Последнюю неделю я почти живу в школе. Прихожу к восьми утра и выползаю оттуда без рук и ног после семи вечера. Да, у меня есть целый час свободного времени между сменами. Как раз для того, чтобы подготовиться к второклашкам и перехватить кофе с холодным пирожком из буфета. А вечером еще добираться домой! Пока доползу – уже ничего не хочется. Сил хватает только пиццу дождаться, да уснуть за столом над тетрадями.

А с утра все по новой.

И отказаться нельзя. Альбина не зря припахала, давно точит зуб. Думает, как избавиться от меня потихоньку. Я бы и сама ушла. Вон, подруги уже не раз звали к себе на фирму. Но Альбина ясно дала понять: по собственному желанию не отпустит. Ждет, когда я ей повод дам выгнать меня по статье. А уж по какой – не важно. Она придумает, даже не сомневаюсь.

А все потому, что зять ее, то бишь Любочкин муж – мой бывший парень. Мы с ним еще в институте встречались, думали пожениться. А потом случилась некрасивая история, отголоски которой до сих пор ранят меня. Но я его ни в чем не виню, сама виновата. Люди сходятся и расходятся, это жизнь.

Жаль, Альбина Геннадьевна думает иначе. Каждый раз, когда Женька приходит к нам в школу, ее буквально трясти начинает. Боится, что я его назад отобью. А хотя бы раз спросила: нужен он мне?

Нет, не нужен. У него теперь сын. От Любочки.

Я не удержалась и всхлипнула.

Как же жалко себя! Это все тот дурацкий ликер, который девчонки подлили мне в кофе. Говорила же им, что не пью. Мне еще контрольные проверять.

Всю неделю я честно отнекивалась от приглашений посидеть в кафе. Но сегодня не выдержала. Женька снова пришел. И на этот раз я точно знала: дело не в Любочке. Он пришел, чтобы увидеть меня.

От этого стало еще больнее.

– Да ладно, Лиз, забудь козла этого! Ты молодая, красивая баба. Найдешь себе мужика, – увещевала Лариса, пока я рыдала над чашкой.

Вот как ей всегда удается выглядеть так, будто она только из салона? Стоит глянуть на ее идеальный маникюр – и мне становится стыдно за собственные короткие ногти без лака.

– Да, Лизок, забей на него, – поддакивала Светуля, поправляя прическу. Хотя, что там поправлять, все волосок к волоску. – Давай к нам, в «Креатуру». Нам нужны толковые люди. Ты в своей школе скоро мхом зарастешь.

Я шмыгала носом и пила обжигающий кофе, не догадываясь про ликер. Только когда в голове зашумело, а в глазах начало двоиться, поняла – меня развезло. Еще бы! Я три чашки выхлебала на голодный желудок, в котором кроме одинокого пирожка с капустой с утра ничего не валялось.

– Девчонки, это не честно, – пробормотала заплетающимся языком.

– Ой, ты нам еще спасибо скажешь! – фыркнула Ларка. – Видела бы ты себя, в гроб и то краше кладут. Сейчас мы тебе такси вызовем, домой отправим. Ложись и спи! А завтра позвонишь своей мегере и скажешь, что требуешь законный отгул. Имеешь право!

– Она меня в порошок сотрет, – икнула я.

– Ну и отлично, – обрадовалась Светуля. – То есть, давно пора оттуда свалить!

– Всю не сотрет, – поддержала Лариса. – Зато расслабишься. Светуль, вызывай такси.

– А контрольная?

Я потрясла самым весомым аргументом – своей тяжеленной сумкой, в которой лежали тетради.

– Забей ты на них.

Но я так поступить не могла. Завтра нужно раздать тетради и поставить оценки в журнал. Лишаться работы я пока не готова. Даже такой. Фирма – фирмой, но сердце болит за моих четвероклашек. Я же их с первого класса веду, они мне уже как родные. Как можно бросить их в середине года?!

А потому попрощалась с девчонками и молча села в такси. Но едва мы свернули за угол, как я попросила водителя остановиться. В салоне висел смог из курева и восточных пряностей. Мне нестерпимо захотелось на воздух.

Молодой парень южной наружности улыбнулся, демонстрируя белые зубы:

– Ай, карашо, красавица, мне за всю дорогу платить! Сдачи нет!

Ну да, девчонки же заплатили, чтобы он довез меня до самого дома. Пришлось улыбнуться в ответ:

– Считай, это твои чаевые.

Он прищелкнул языком, разлился в дешевых комплиментах моей неземной красоте и укатил. Я осталась посреди ночной улицы.

Где-то впереди, чуть покачиваясь на ветру, горел одинокий фонарь. Круг света под ним слегка колебался, то наползая на кирпичную стену дома, то возвращаясь в центр перекрестка.

Под ногами поблескивал лед, скупо посыпанный песочком. Зима в этом году вышла особо щедрой на гололед, а дворники жалели песок так, словно сыпали из собственного кармана.

Было тихо и жутко.

Ну, где наша не пропадала? Тут до дома всего – ничего.

Подтянула сумку повыше и быстрым шагом направилась прочь.

Как раз проходила мимо очередной подворотни, когда услышала тихий скулеж. Сначала решила, что это щенок. Но стоило подойти ближе, как скулеж перешел в детский плач.

Дорогу мне преградила натянутая сетка-рабица. За ней виднелась площадка с мусорными контейнерами и…

Маленькая девочка. Лет десяти – не больше.

Несмотря на февраль, она стояла в коротком оранжевом джинсовом сарафанчике и с такого же цвета повязкой на голове. Без штанишек, без шапки и куртки!

Это заставило меня притормозить и протереть глаза.

Но нет, девочка никуда не исчезла. Она стояла, такая одинокая, беззащитная, в тени мусорных бачков, и плакала навзрыд.

Мое сердце дрогнуло.

Не придумав ничего умнее, я прижалась к сетке и позвала ее:

– Эй, малышка! Ты что здесь делаешь? Где твои родители?

Где эти ублюдки, выгнавшие ребенка на мороз?!

Девочка перестала плакать и вскинула голову. Наши взгляды столкнулись. И я онемела.

На меня смотрели две черные дыры. Ни радужки, ни белков.

Захотелось перекреститься.

Все, больше не пью. Доберусь до дома, зажгу свечечку перед бабушкиным триптихом, а потом позвоню Лариске и спрошу, что такое забористое она мне подлила. Потому как такие глюки не возникают на ровном месте…

Мысль додумать не дали.

Со стороны двора на площадку за сеткой вылетела разбитая «десятка». Взвизгнула тормозами. Оглушила меня взрывом отечественного рэпа и светом неоновых фар.

С водительской стороны опустилось стекло, и в проеме показалась бритая голова. На лице водилы отразилось усилие мысли. Он уставился на девочку.

Задняя дверь со скрипом открылась. Оттуда высыпали братки и тоже застыли, глядя на чудо в апельсиновой юбочке. Судя по всему, особым интеллектом никто из них не отличался.

– Эй, чикса, – первым отмер водила, –ты чё, заблудилась?

Кто-то присвистнул. Остальные заржали.

– Иди к нам, погреем!

Двое из них направились к девочке. Она же стояла, будто не понимая, что они говорят. Даже не шевельнулась.

Вот незадача! Кажется, кто-то должен вмешаться. И что-то подсказывает – этим героем (надеюсь, не посмертно) стану я.

Набрала побольше воздуха в грудь и «вышла из тени»…

– Эй! – закричала, привлекая внимание. И для вящей убедительности грохнула сумкой об сетку. – Не троньте ее! Оставьте ребенка в покое!

Да где же ее родители?!

Взгляды братков обратились ко мне.

Сразу так неуютно стало… Захотелось зарыться в асфальт, прикинуться ветошью и не отсвечивать.

Но за сеткой, на той стороне, стоял зареванный беззащитный ребенок, и он нуждался во мне! Весь мой материнский инстинкт, если вообще таковой у меня имелся, взывал к справедливости. Эх, попадись мне сейчас эта горе-мамаша!..

– Ты чё трындишь, овца? – один из братков вопросительно навис надо мной. – Чё в сумке-то?

Я инстинктивно подалась назад, хотя между нами еще оставалась сетка. И краем глаза поймала движение справа.

Только не это! Там в заборе дыра!

Двое братков приближались ко мне с той стороны суровой походкой питерских гопников.

– Пацаны, проверьте, что у нее в узлах, – гоготнул зарешётник.

Ну нет, контрольные не отдам! Меня Альбина за них порвет, а ее я боюсь куда больше, чем этих неандертальцев.

Прижав сумку к груди, начала отступать.

– Эй, чикса, – один из гопников, ухмыляясь, соизволил обратиться ко мне, – да ты не ссы, реально не обидим.

Ага, так и поверила!..

Резкий вопль заставил нас оглянуться. И как раз вовремя, чтобы заметить, как рядом с девочкой вспыхнул белый факел высотой с человека. Точнее, судя по торчащим из огня кистям и голове, это и был человек. Тот самый, назвавший меня овцой. Похоже, он пытался схватить девочку за плечо…

«Так ему и надо!» – всплыла в голове злорадная мыслишка, а следом за ней нахлынула паника.

У меня на глазах только что сгорел человек! Самовоспламенился! За секунду сгорел дотла и осыпался горсткой пепла.

Братки, видимо, тоже перепугались. Или ими руководил инстинкт самосохранения, свойственный диким животным. Всей толпой они ломанулись обратно в машину.

Снова взвизгнули тормоза. Водила ударил по газам, но рванул не в сторону выезда, а прямо на девочку.

Дальнейшее отпечаталось у меня в мозгу неоновой вспышкой.

Между ними оставалось не более метра, когда машина вдруг резко замерла, словно наткнулась на невидимое препятствие, и сложилась гармошкой. Ее задние колеса, бешено вращаясь, оторвались от земли. Корпус с хрипом и стоном начал закидываться, собираясь встать на капот. И в этот момент она вся вспыхнула ослепительно-белым пламенем.

Раздались жуткие вопли.

Всего секунда. Всего доля мгновения. И от машины осталось лишь пятно на асфальте.

А девочка повернулась ко мне и широко улыбнулась. Ее глаза сверкнули, как звезды.

Оставалось только визжать, что я и сделала.

Мой визг оборвали весьма банально. Ударом по голове.

***

Очнулась от тихих голосов. Поняла, что лежу на чем-то мягком, упругом. Прислушалась к себе. Нет, вроде все кости целы, никто меня не насиловал – и на том спасибо. Только шумит в голове и затылок разламывается. Видимо, хорошо меня приложили…

А кстати, кто этот гад?!

Голоса звучали совсем рядом. Кто-то переговаривался едва ли не в метре от меня.

Та-а-к, сейчас глянем, куда нас занесло.

Приподняла веки, осторожно так, чтобы не выдать себя. Взгляд уперся в знакомые обои в цветочек.

Что за!..

Забыв обо всем, резко села и широко распахнула глаза.

Так и есть, я в своей квартире, на собственном диване. А напротив в кресле, что шло с диваном как гарнитур, сидит та безымянная девочка-монстр…

Все в том же вырвиглазном сарафанчике.

Только на этот раз еще и в солнечных очках, подозрительно смахивающих на мои, купленные прошлым летом в Анапе!

Увидев, что я очнулась, она широко улыбнулась. Затылок взорвался болью, напоминая, что случается после этих улыбок. Застонав, я схватилась за голову и рухнула обратно на подушку.

– Сильно болит? – сочувственно поинтересовалось маленькое чудовище.

И сунуло в рот черствый сухарь.

Рядом на журнальном столике лежала горка таких сухарей. Их я тоже узнала. Это были кусочки бородинского хлеба, забытые в хлебнице еще на прошлой неделе.

– Уйди, чудовище – простонала я, прикрывая глаза рукой. – Ты мне снишься!

Да, так и есть. Мне все снится. И гопники, и девочка с глазами-дырами, и сгоревшая «десятка»…

Я спокойно приехала домой на такси и завалилась спать на диване. А все это… (тут захотелось помянуть нечистую силу и Ларкин ликерчик) – все это просто кошмарный сон.

– Не-а, – она еще и ногами болтать начала. – Я настоящая. Можешь потрогать.

Даже руку мне протянула.

Я отодвинулась. Мало ли что. Перед глазами слишком ярко стояла картина того неудачника, который сгорел, едва попытавшись схватить ее за руку.

Незваная гостья поняла – к физическому контакту я пока не готова. Хмыкнула и откинулась в кресло.

– Скудно живешь, – сообщила она, бросая в рот новый сухарь. – И еда у тебя так себе.

Я уставилась на голые коленки, торчащие из-под ее подола. Потом перевела взгляд ниже, на белые носочки и белые кеды.

На всякий случай протерла глаза.

– У меня галлюцинации. Галлюцинации, – повторила, желая себя убедить. – Это все из-за нервов и стресса.

– Алирэ, – из угла комнаты раздался тихий мужской баритон бархатистыми нотками, от которого у меня внутри все сладко заныло, – я могу ее деактивировать, если она вам угрожает.

Моя голова сама собой повернулась в ту сторону. «Внутренняя богиня», кряхтя, поднялась, стряхнула пыль с высохших мощей, проскрипела суставами и сделала охотничью стойку.

Я почувствовала, как мой рот открывается сам собой, а глаза становятся все больше и больше. Сердце сначала прыгнуло в горло, потом резко упало вниз и забилось где-то в районе желудка…

– Мать моя женщина! – вырвалось из меня. – Где таких делают?!

Глава 2

Никогда не задумывалась над тем, как должен выглядеть мужчина моей мечты. Но едва взгляд упал на него, я поняла: это он! Иначе и быть не может. Голубоглазый красавец с мужественным лицом, короткой военной стрижкой и телом Адониса. Из одежды на нем были только штаны полувоенного образца, пояс с непонятными приспособлениями и распахнутая на груди кожаная безрукавка.

А эта мощная грудь! М-м-м! Рот наполнился голодной слюной. Так бы и съела! В конце концов, таких красавчиков в реальности не существует, значит, все это мне снится. А во сне я могу делать что угодно. Например, потрогать его восхитительные грудные мышцы…

Кажется, я надолго подвисла, облизывая красавчика взглядом, даже ручки к нему потянула. Пока не услышала ворчание девочки:

– Да погоди ты. Тебе лишь бы деактивировать всех.

– Эта особь может быть опасна, алирэ, – возразил красавчик ровным тоном.

– Особь? – эхом откликнулась я. – Это кто здесь «особь», любезный?

Взгляд его божественных глаз уперся в меня. Абсолютно бесстрастный, я бы даже сказала бездушный. И пробрал до самых костей.

Пришлось в ритме танго подбирать свои слюни и на всякий случай прятать руки за спину. Сон это или не сон, но, кажется, с этим красавчиком что-то не так. Не удивлюсь, если он шизофреник в активной фазе.

– Ну, по нашей классификации особь здесь ты, – хмыкнула девочка, привлекая мое внимание. – Представитель отсталой, малоизученной, а потому потенциально опасной расы.

– Что значит, отсталой?.. – возмущенно начала я и застыла с открытым ртом, подавившись словами.

И тут до меня дошло, это не сон и не галлюцинации. У меня в квартире два незнакомца, а я даже не помню, как попала сюда!

– Кто вы такие? – выдала резким фальцетом. – Как я здесь оказалась? И где ты взяла очки? – добавила напоследок.

– Вон там, – девочка ткнула пальцем в сторону комода, игнорируя предыдущие два вопроса. – Ты же не против, да? Для тебя великая честь принимать в своем… м-м-м… – она сморщила носик и огляделась, – жилище такую персону, как я.

Похоже, я немного ошиблась. У девочки диагноз-то посерьезнее, чем у мужика. В довершении к шизофрении еще и мания величия.

Ну, психиатры советуют не перечить больным и во всем соглашаться. Рискнуть, что ли? Запудрить им мозги, добраться до телефона и вызвать службу спасения. Пусть они разбираются, кто это такие.

Кстати, а где телефон?

Быстро обежала комнату взглядом. Моя сумка обнаружилась на столе, метрах в трех от дивана и в метре от мужчины моей мечты. Телефон должен быть там. Но как подобраться к ней, не вызвав подозрений?

Постаралась улыбнуться девочке как можно душевнее, хотя внутри всю трясло. Представила, что она моя ученица. Второклашка. Все-таки передо мной сидит ребенок, а уж с детьми-то я умею находить общий язык. Главное, говорить как можно искреннее и не забывать присматривать одним глазом за тем парнем в углу. Он мне кажется о-о-очень опасным!

– Как вы попали в мою квартиру? – начала мягким голосом.

Расчет оправдался.

– Очень просто, – она кинула в рот новый сухарь. – Когда Шейн тебя вырубил, я считала твои поверхностные мысли и узнала, где ты живешь. Нам ведь нужно было где-то укрыться. Ну и… мы здесь.

А, так вот как зовут мужчину моей мечты… Жаль, что он такой агрессивный. Хотя, чему удивляться: мне патологически не везет в личной жизни.

– Как это «мысли считала»?

Она снова поморщилась.

– Говорю же, примитивная вы раса. Ни щитов, ни ловушек. Кстати, и проникнуть в твое жилище оказалось раз плюнуть. Никакой серьезной защиты.

Это бронированная-то дверь с электронным замком – раз плюнуть?! Меня убеждали, что ее даже автоген не возьмет! Вот сволочи!

– То есть, – уточнила я, касаясь затылка, – твой друг меня вырубил, ты прочитала мысли и потом вы меня принесли сюда?

– Ага. Только Шейн мне не друг. Он мой телохранитель.

– Ну да, конечно. Прости, сама не догадалась. А ты у нас кто?

– Алирэ… – мужчина шагнул в мою сторону с самым серьезным видом, я вжалась в диван. – Вам не стоит…

– Замри, Шейн, – девочка остановила его одним словом. – Сама разберусь. Я Лулу Альваринэль, – представилась она, глядя на меня сквозь темные стекла моих же очков. – Принцесса Девятой галактики.

– Ясно, – ответила я как можно спокойнее. Принцесса так принцесса. Хорошо, что не Винкс. – А я Елизавета Аркадьевна, учительница младших классов. Так где, говоришь, твоя мама?

Как бы глубоко эта Лулу не впала в свои фантазии, она прежде всего ребенок. А у каждого ребенка есть родители, хотя бы один. И что-то подсказывает: этот Шейн ей даже не родственник.

– Она умерла.

Мне стало неловко. После того, как похоронила своих родителей, поняла, что не испытываю сочувствия к чужому горю. У меня будто вымерзло что-то внутри. Но ведь в таких случаях всегда нужно что-то сказать. Обычно спасали стандартные фразы:

– Мне очень жаль.

– А мне нет, – Лулу легкомысленно пожала плечами. – Она умерла за два цикла до моего рождения.

От такой непосредственности я даже смутилась. Но последняя фраза повеселила. Мадмуазель-то изволят шутить!

– Интересно… Твоя мама умерла. А как же ты родилась?

– Меня выносил клон.

Вот это фантазия! Я с уважением глянула на нее. Не всякий взрослый такое придумает. Видимо, девочка много читает. Фантастику. Ладно, послушаем, что еще она скажет.

– А с кем же ты живешь?

– С отцом. Но он постоянно занят государственными делами, вот и отправил меня на Садирну, к бабушке и дедушке.

– А Садирна это что?

– Планета в седьмом квадранте. Звездная система Децея. Мы возвращались обратно, когда нас атаковали. Корабль захватили хвыси, Шейн успел посадить меня в спасательную капсулу и запрограммировать ее на Апраксильон.

– Ага… – глубокомысленно выдала я. – И что ты забыла здесь, на грешной Земле, чудо-ребенок?

Лулу тяжко вздохнула и демонстративно закатила глаза. На ее лице появилось выражение вселенской усталости.

– Мы возвращались обратно, когда нас атаковали, – повторила таким тоном, что я и вправду почувствовала себя "отсталой расой". – Корабль потерял управление, Шейн успел посадить меня в спасательную капсулу и запрограммировать ее на Апраксильон, но она попала в зону действия черной дыры. Меня засосало в поток вещества, а потом вот, выплюнуло сюда, – она развела руками.

– А твой друг? – я покосилась на бодигарда.

– Он мне не друг.

– Помню-помню. Но как он вписывается в твою историю? Он был с тобой в этой… капсуле?

Кажется, она только что посчитала меня слабоумной.

– Нет конечно! Ну чего ты такая глупая! Шейн остался, чтобы спасти корабль, а потом нашел меня по аварийному маячку. – Лулу постучала себя по лбу. – Всем особам рода Альваринэль вшивают такой.

– Ага… – чувствую, это междометие надолго станет моим любимым.

Я смотрела на девочку и сомневалась. Слишком уж связно она говорит. Вряд ли десятилетний ребенок способен выдумать такую историю. Даже если она это и выдумала, заигравшись в «Star Conflict», но как объяснить то, что я видела собственными глазами на мусорной площадке? Или не видела?

– Ты мне не веришь, – снова вздохнула Лулу.

– Нет, ну почему же, – начала я и осеклась.

Потому что она сняла очки.

Но лучше бы не снимала!

На меня уставилось милое детское личико с черными провалами глаз. Не знаю, чем заполнены ее глазницы, но свет в них не отражался. Ни белков, ни зрачков – сплошной мрак. От такого зрелища кого хочешь дрожь проберет!

– Э-э-э… – протянула я, пытаясь найти этому логическое объяснение, – у тебя в глазах линзы?

А у самой даже волосы на затылке зашевелились.

– Нет, мне пришлось от них избавиться.

– Избавиться?

– Ну да, иначе как бы я смогла защититься?

Она подкрепила свои слова действием. Опустила взгляд себе под ноги, на мой новенький ламинат, и он тут же начал дымиться. Я в полном ступоре смотрела, как возле кресла образовывается обугленная дыра.

А потом до меня дошло. Я же только месяц назад поменяла в гостиной покрытие!

– Так! Стоп! – замахала руками. – Ты меня убедила! Я верю!

И совсем приуныла. Потому что свалить вину на Ларкин ликерчик уже не могла.

***

– Знаешь, у меня голова сейчас лопнет, – сказала я, поднимаясь. – Мне нужен кофе…

И в полной прострации направилась в кухню.

Шейн, или кто он там, шагнул было за мной. Но замер, остановленный безмолвным приказом малолетней принцессы.

В кухне я действовала на автомате. Включила чайник, насыпала кофе в чашку, залила кипятком и сунула в микроволновку. Опустилась на табурет и уставилась в окно, что выходило во двор. Сейчас там было темно и пусто, и ничто не мешало смотреть в одну точку.

То, что случилось, не укладывалось в моей голове.

Ну хорошо, пусть она не принцесса и все выдумала про клонов, звезды и черные дыры. Но как объяснить то, что я видела? Тот же обугленный ламинат. Как вообще это можно сделать глазами?!

А этот ее бодигард? Я, может, и мало что понимаю в мужчинах, но вряд ли кто-то из них станет беспрекословно подчиняться маленькой девочке. Если только эта девочка не дочь какого-нибудь политика или магната. Да и то, в большинстве случаев телохранитель будет действовать по приказу ее отца, игнорируя ее собственные капризы.

Запищала микроволновка. Я встала, чтобы достать кофе, и чуть не подпрыгнула. За столом напротив меня сидела Лулу, снова в темных очках. В дверях молчаливой тенью застыл ее телохранитель.

С губ едва не сорвалось ругательство.

Так, Лиза, вдох-выдох, успокойся. Все хорошо, все хорошо…

– Ты что здесь делаешь? – строго произнесла, когда взяла себя в руки.

– Чем это пахнет?

– Кофе, – все еще злясь за свой испуг, открыла микроволновку. – Да что ж такое!

Похоже, я машинально поставила таймер на большее время, чем требовалось, чтобы кофе прогрелся. Он у меня закипел, да еще умудрился выплеснуться и обгадить белоснежные недра микроволновки.

Пока я искала тряпку и вытирала следы преступления, Лулу схватила банку, оставшуюся на столе, и покрутила в руках. Открыла, потыкала пальцем в молотый кофе, потом насыпала на ладошку и сунула в рот.

Тут же выплюнула на стол.

– Гадость, – выдала с редкостным убеждением, – как ты это ешь? Оно хуже ширвака.

Я подала ей салфетку.

– Тебя не учили, что нельзя тянуть в рот все, что видишь? – И указала на чашку: – Кофе пьют, а не едят.

– Я тоже хочу, – заявила она, принюхиваясь, вместо того чтобы убрать за собой.

Это пришлось сделать мне.

– Вообще-то детям не рекомендуют пить кофе, – заметила я, вытирая стол.

– Почему?

– Потому что это вредно для детского организма.

– А тебе не вредно?

– Не настолько.

– А почему?

– Потому что я взрослая.

Лулу замолчала, недовольно надув губу. Потом выдала:

– Ты не взрослая, просто быстро состарилась.

Мне показалось, или на бесстрастном лице красавчика Шейна дернулся мускул? А он-то тут что смешного нашел?!

– Ну, хватит! – выдохнула, едва не грохнув чашкой об стол.

Закрыла глаза, мысленно сосчитала до десяти, чувствуя, как нехотя успокаивается сердцебиение, и уже ровным тоном добавила:

– Если ты хочешь кофе, я с тобой поделюсь. Но с одним условием. Ты ничего не будешь трогать без спросу.

– Ты не можешь ставить мне условия, – заявила эта козявка и с самым наглым видом сложила руки на груди.

– Могу, я хозяйка.

– А я принцесса! – она даже топнула. – И я приказываю тебе дать мне этот… кофе!

– Нет, – я покачала головой, – это так не работает. У себя дома можешь быть хоть императрицей. А здесь ты незваная гостья, так что веди себя соответственно. А ты отвернись!

Последние слова я буркнула Шейну.

За все это время он не издал ни звука, не сдвинулся с места, не сменил позы. Но что-то подсказывало: он внимательно наблюдает за мной. Его повышенное внимание уже начинало раздражать. У меня путались мысли, подрагивали руки, и вообще я чувствовала себя практикантом на открытом уроке.

Приятно, конечно, когда на тебя смотрит красавец-мужчина. Но не так, словно собрался препарировать прямо на кухонном столе! И не тогда, когда у самой при взгляде на него мозги превращаются в сладкий кисель.

На мои слова он отреагировал слегка приподнятой бровью и демонстративно перевел взгляд мне на грудь.

Вот гад! Да он издевается!

Ну, ладно, представлю, что его нет. Буду игнорировать с таким же невозмутимым лицом. В конце концов, я же не девочка-подросток в разгар пубертатного периода, а вполне себе сформировавшаяся личность, уважаемый человек, педагог…

Сделала вид, что не замечаю раздражающего меня взгляда, и продолжила спокойным, размеренным тоном, обращаясь к Лулу:

– Давай начнем сначала. Сейчас ты выйдешь из кухни, тихонько зайдешь и сядешь. Ничего не будешь трогать без спросу, а вежливо поинтересуешься, что я пью. И, может быть, я предложу тебе более подходящий детям напиток. – Пф-ф! – она резко качнулась на стуле. – Я не буду этого делать! Я принцесса! Мой папа король Апраксильона!

В ее устах это прозвучало как «Господь Бог».

Да, Лизавета Аркадьевна, придется непросто. Давно не встречали капризных детей? И что теперь делать? Тут «двойкой» за поведение не обойдешься, родителей в школу не вызовешь. Придется импровизировать.

Еще и телохранитель этот на мою голову.

Покосилась в его сторону, на всякий случай проверила пуговицы на груди. Да нет, все застегнуты. И чего уставился? Выставить бы их обоих за дверь!

Эх, о последнем можно только мечтать.

– Хорошо, – я сменила тактику, – твой папа король, ты принцесса… Только знаешь, – склонила голову на плечо и окатила незваную гостью придирчивым взглядом, – что-то я сомневаюсь. Наши принцессы так себя не ведут.