Предназначение

Роман «Предназначение», серия «Орден Хаоса»

«Причина могущества этих образов лежит в их истинности»

Пролог

1 июня 2019 года, Рим

А причина всем этим фантастическим событиям, как не раз думала Полина, тайный сговор, скрытый за ширмой кукольник, который манипулирует человеческими судьбами, вторгается и полностью меняет жизнь. Если бы не он, встреча корпорации прошла бы в Лондоне. Спокойно, без потрясений. Но, тайные договоренности, вымышленные или реальные, скрытые пружины, произвели тектонический сдвиг в её жизни.

Полина сидела на ступеньках знаменитой лестницы на площади Испании в Риме и потягивала из трубочки фруктовый смузи. Она слышала обрывки слов на разных языках: английский, французский, немецкий, русский и, кажется, португальский – казалось, здесь собрались туристы со всего мира. Ей нравилось быть в окружении этой многоликой толпы.

Девушка забралась почти на самую высокую ступеньку Испанской лестницы и рассматривала крыши домов с мини-садиками на некоторых из них, шпили многочисленных церквей и верхушки деревьев. Весь город лежал перед ней как на ладони. Было бы здорово прогуляться по римским крышам, и она жалела, что у неё нет крыльев.

Год прошел с того дня, как вся её жизнь перевернулась. В прошлом осталась офисная рутина с редкими мега-проектами, первые встречи с божественными родственниками. На выходе – начало службы в фантастическом «Ордене Хаоса». Сегодня Замок Ордена оказался неподалеку от Рима, и Полина воспользовалась этим, чтобы побродить по городу и насладиться прогулками по старинным паркам.

«В конце концов, всё устроилось как нельзя лучше», – размышляла Полина, поглядывая на большую группу китайских туристов, которые окружили фонтан с рыбой на площади Испании, и внимательно слушали своего гида. Ураганный смерч «Встреча Совета управляющих корпорации «Олимпик» покончил с прежним образом жизни, помог узнать себя и найти своё место в магическом мире.

Что будет дальше, она не задумывалась. Жизнь её складывалась в причудливую мозаику разных форм сложности.

Часть первая. Начало

.

***

Новость на сайте www.olympic.com от 30.05.2018.

Встреча Совета управляющих ТНК «Олимпик анлимитед» пройдет в Москве 21 июня 2018 г.

***

Глава 1.

Полина

1 июня 2018 года, Москва

Пятничное июньское утро в московском филиале компании “OG Russia” начиналось с традиционного кофе с коллегами, обсуждения планов на выходные и текущих дел. Почти всех захватил предстоящий Чемпионат мира по футболу. В офисе оказалось много фанатов, и некоторые коллеги заранее купили билеты на предстоящие матчи. Мы предвкушали отличные выходные. А потом все пошло не так.

В кабинет нашей начальницы, Ангелины Грековой, буквально влетел Шанхайский. Что само по себе было необычно. Георгий Михайлович Шанхайский, один из директоров компании, редко спускается из своего высокого кабинета на наш этаж. Шанхайский провел в её кабинете почти полчаса, и они вместе покинули офис. Мы переглянулись, и кто-то из коллег заметил, что нас, видимо, ждет сюрприз. Возможно, неприятный. Все вернулись к своей работе, хотя иногда я вспоминала о странном поведении начальства.

Шанхайский с Грековой вернулись в офис ближе к вечеру. Он поехал наверх, а Грекова вошла в свой кабинет. Через несколько минут после её возвращения, к нам в секцию заглянул Максим, сын Шанхайского. Посмотрев на меня, он сказал:

– В шесть совещание у Грековой, нужно задержаться.

– Только я?

– Да, – лаконично ответил Максим и ушел.

Маша с Сергеем вопросительно посмотрели на меня, но я ничего не знала о теме предстоящего разговора. Пожав плечами, изобразила на лице полное недоумение и постаралась сосредоточиться на текущей работе. Почти час я сидела, уткнувшись в бумаги. По дороге за папкой с документами в противоположный конец офиса, увидела Максима. Он был один, в переговорной, и разговаривал с кем-то по телефону. Выглядел Максим недовольным и озабоченным. С кем это, интересно, Максим беседует, что ему понадобилась закрытая переговорная? После его слов о совещании вечером, я думала, что разговор, возможно, будет о совершенно необычном мероприятии, в вероятность которого мы почти не верили. Ангелина говорила о нем только намеками, потому что все было очень зыбко.

А ещё я думала, что так и не привыкла снова видеть Максима и общаться с ним.

***

Чтобы вы понимали, с Максимом я знакома еще со школьных времен. Он учился в одном классе с моим старшим братом, Егором. Их связывали общие интересы и увлечения. Максим стал одним из лучших друзей Егора, частенько бывал у нас дома, приезжал и на дачу.

На меня Егор и его друг почти не обращали внимания: для них я оставалась младшей сестрой и этим все сказано. Хотя, если по справедливости, Егор, пока у него не начался переходный возраст с изменением интересов к разным сторонам жизни, находил время позаниматься со мной. Он читал мне книги, рассказывал истории, позволял играть во дворе в футбол, и всегда защищал. Временами у нас случались размолвки, как это бывает у всех братьев и сестер: когда мы находили с Егором что-то интересное обоим, и не могли вдруг поделить. Или ему казалось, что я сказала родителям что-то лишнее о его школьной жизни. Но я всегда знала, что если понадобится помощь, я могу обратиться к брату.

Когда мне исполнилось лет 11 лет, большинство девчонок в классе начали проявлять повышенный интерес к мальчикам из старших классов. Те, что учились рядом, не привлекали внимания одноклассниц. Егору было уже почти 15, и он вместе с Максимом и еще несколькими ребятами состоял в так называемой «олимпийской лиге», которая неофициально существовала в нашей школе. Туда входили те, кто хорошо учился, проявлял инициативу в работе школьных «именных» кружков, отличался во время пребывания в летних лагерях и участвовал в международных школьных обменах, принося школе дополнительные баллы и повышая её известность. После участия в международных летних лагерях я узнала, что в разных странах существуют подобные школы для детей и потомков богов. Их не так много – не больше 10 по всему миру. Потому что нас, полубогов и их потомков тоже немного.

Я, конечно, знала, что мой брат входит в «олимпийскую лигу», но не придавала этому никакого значения. Так бывает – когда это твой брат, ты, вероятно, не видишь того, что видят другие. К тому же у меня были свои интересы и друзья, я занималась поиском себя. Благодаря маме, которая работала в библиотеке, я много читала, в том числе, и дополнительную литературу по разным предметам. Ходила в разные школьные кружки, включая древнегреческий и латынь. Уже тогда стало понятно, что я – чистый гуманитарий. Из-за пристрастия к чтению и увлечению разными кружками по интересам, в школе я заслужила репутацию классического «ботаника». Окружающие считали меня слишком серьезной, не по возрасту: я не бегала за мальчишками, мало интересовалась внешкольными «тусовками», не красилась и не стремилась соответствовать школьной моде. С точки зрения моих одноклассников, я была настоящим «синим чулком». В отличие от Егора, который, вместе с Максимом, находился на пике школьной популярности. Егор учился легко, ему без труда давалась математика, физика и прочие естественные науки. Он был одним из лидеров кружка Гермеса, входил в школьный совет, отличался в спортивных соревнованиях, проходивших в летних лагерях. То есть, был полной моей противоположностью. Тогда-то я и услышала, как папа сказал, что в нашей семье идеальный баланс: два гуманитария и два математика, две тихони – мы с мамой и два активиста – они с Егором.

В школу мы с Егором тоже ходили по раздельности. Только когда я училась в 1-2 классах, родители поручали ему сопровождать сестру в школу. Но, поскольку мы жили в трех остановках метро от школы, со временем я сама освоила этот маршрут. Мой брат и его друг Максим долгое время – в школе ведь время тянется очень долго! – почти два года, оставались для меня мальчишками, которые вместе что-то затевают, куда-то ходят, отмечают дни рождения, праздники и ездят в летние международные лагеря. Кто знает, когда бы я заметила, что Максим – очень привлекательный парень, если бы не праздник по случаю завершения смены в нашем летнем лагере в Подмосковье.

Мне исполнилось 13 лет, август подходил к концу, и руководство лагеря с представителями команд по традиции готовили прощальный вечер: с танцами, фейерверками и песнями. Егора с Максимом в лагере не было; они ездили на международную смену в один из летних лагерей в Греции. Группа ребят вернулась в лагерь накануне праздника.

Как бы странно и удивительно это не прозвучит, но я была в оргкомитете по подготовке праздника. Произошло это так. За компанию с моей школьной подругой Никой, я посещала театральный кружок, и даже поучаствовала в нескольких спектаклях. Атмосфера театрального кружка с обсуждением будущих спектаклей и ролей, перевоплощения в кого-то другого в пьесе, пришлись мне по вкусу. Я перестала бояться публики, будь то в классе или на спектакле. На сцене я избавлялась от своей серьезности, некоторой мрачности и зажатости. Превращалась в другого человека, становилась той, кем не позволяла себе быть в реальной жизни. Меня начали привлекать к подготовке спектаклей и других мероприятий (вот она, моя будущая работа!). В летнем лагере я занималась организационной работой: придумывала развлекательные программы и всякие «фишки» к ним. Праздник по случаю закрытия летней смены всегда был самым популярным фестом, и, как один из главных организаторов, я крутилась как белка в колесе. Нужно было смотреть, чтобы все было тип-топ. Когда Егор с друзьями вернулись, я носилась от одного объекта праздника к другому, наблюдая, все ли на месте, проверяя с другими членами оргкомитета аппаратуру, готовность участников программы, есть ли где-то косяки и т.д.

Во время одной из таких пробежек наш директор, Аркадий Аполлонович (сын Аполлона), схватил меня за руку и сказал, что Егору нужно будет дать слово. В первой части программы. У них есть интересные новости. Он подтолкнул меня к зданию дирекции лагеря и сказал, чтобы я шла туда, ребята ждут.

С братом я, кстати сказать, не виделась почти все лето. Мы отдыхали каждый по своей программе, поэтому я шла, радуясь предстоящей встрече и летнему солнечному дню. В небе плыли пушистые облака, на озере ребята купались и плавали на лодках. Недалеко от озера установили импровизированную сцену, где шли последние приготовления к вечернему представлению. Не знаю, почему, но вся эта картина запечатлелась в моей памяти так ярко, что и сегодня я вижу её мельчайшие детали. Я улыбалась, довольная собой, предстоящим событием и встречей с братом.

Когда я поднималась по ступенькам, дверь открылась, и Егор с каким-то незнакомым парнем вышли на веранду. Увидев меня, он громко засмеялся и со словами: «Полинка! Как я рад тебя видеть!», крепко обнял и поднял вверх. Поставил на землю, осмотрел со всех сторон и сказал:

– Ты повзрослела и похорошела! А ещё говорят, что моя сестра стояла у руля организации сегодняшнего праздника.

Он, притворно удивляясь, поднял брови, а я, полная счастья видеть Егора, пропустила его слова мимо ушей. Просто смотрела на него и улыбалась. Заметила, что брат стал выше ростом, возмужал, загорел и находится в отличной спортивной форме. Белая футболка с короткими рукавами и эмблемой летнего лагеря и модные «драные» голубые джинсы отлично сидели на нем, подчеркивая загар, темные волосы и серо-голубые глаза.

– А ты-то как вырос, – сказала я, улыбаясь и глядя на брата снизу вверх. – Выше меня почти на голову…

– Можем, теперь поговорите по делу? – обронил какой-то парень, выходя на веранду. – Дома будете обмениваться впечатлениями.

– Сейчас и по делу поговорим, Макс, – повернулся к нему Егор. – Ты, кстати, узнал Полинку? Она за лето здорово изменилась.

Макс повернулся ко мне, и тут это случилось. Меня настигло то самое первое чувство, о котором я читала только в книгах. Удар молнии, стрела Амура, любовная лихорадка, или как это еще называется.

Макс смотрел на меня с легкой усмешкой, а я не узнавала в этом высоком стройном светловолосом парне того Максима, которого хорошо знала. Как и Егор, он тоже вытянулся, сильно загорел, а его светлые волосы от длительного пребывания на солнце еще больше выгорели, подчеркивая темно-карие глаза. Широкая улыбка с хитринкой и сияющие глаза сразили меня наповал.

– Привет, Полина! – с улыбкой сказал Макс. – Твой брат прав, ты изменилась. Хорошо выглядишь. А еще мы наслушались про твои организаторские таланты. В общем, поняли, что если бы не ты, никакой праздник бы не получился.

Я стояла, не в состоянии вымолвить ни слова. Не знаю, что было на моем лице, может, я по-прежнему механически улыбалась… Положение спас Егор.

– Ну что, раз Полина пришла, пойдем, поговорим по делу. Ты же только что о нем вспоминал.

Выйдя из оцепенения, я пошла вслед за братом и Максом в комнату, где сидели остальные ребята, а вместе с ними замдиректора лагеря.

Когда мы вернулись после завершения смены домой, а потом и в школу, моя жизнь более-менее вошла в привычную колею. Дома мы с Егором общались, в основном, на общие темы, но из разговоров я узнала, что Максим встречается с девушкой из параллельного класса. Она ездила с ними в международный лагерь. У Егора тоже появилась подруга. Услышав новость про девушку Максима, я еще глубже «спряталась в кокон»: изучала книги по психологии отношений и решила не показывать ему свои чувства. Я как – будто проводила эксперимент с участием себя: есть парень, который не обращает на меня внимания, встречается с другой девушкой и есть я, которая наблюдает за ним, подслушивает новости о его жизни, планах на будущее, и отвергает ухаживания других мальчиков. Да-да, после моей активной общественной жизни в летнем лагере и изменений к лучшему во внешнем виде, ко мне стали подкатывать как одноклассники, так и парни из параллельных и старших классов, предлагая начать «отношения». Но никто из них не был мне интересен.

Моя подруга Ника была в курсе моих страданий по Максиму. Во время наших прогулок и посиделок дома или в школе, мы часто обсуждали его и его девушку. Поговорить было о чем – Максим и Наташа не скрывали своих отношений, вся школа об этом знала. В отличие от меня, закрытой и серьезной, Ника жила на полную катушку: встречалась с разными мальчишками, влюблялась в них, страдала, радовалась, ходила в кино, «кафешки» и по гостям. Время от времени я составляла им компанию, когда они гуляли со своим очередным увлечением и его другом. На большее меня не хватало. Порой меня посещала мысль: может, нужно с кем-то завязать отношения, чтобы доказать (кому? Максиму?), что я не одна? Но это быстро проходило, потому что никто из тех, кто хотел встречаться со мной, не выдерживал сравнения с Максом. А самое главное и неприятное для моей самооценки – Максу не было дела до меня, я оставалась для него младшей сестрой Егора.

Так прошел этот год. Весной, когда приближался выпускной Егора, я случайно услышала их разговор с отцом. Это был выходной, воскресенье, вся семья была дома. Мама на кухне готовила, я сидела в своей комнате, папа с Егором были в зале. Они обсуждали, куда лучше ему поступать, какой выбрать ВУЗ. Снова говорили про МГУ, Бауманку, Вышку, а потом Егор сказал, что Максим уезжает. Потому что его родители решили, ему лучше сразу поступать в один из английских университетов, чем учиться здесь. Сердце у меня куда-то провалилось. Он уезжает. Это значит, что я его больше не увижу? Что мне делать? Признаться? Признаться в чем? А эта его девушка, Наташа, она тоже уедет вместе с ним? Он так и не узнает про мои чувства… Это хорошо или наоборот? Как поступить??

Вероятно, вся эта гамма переживаний отражалась у меня на лице. Когда мама заглянула в комнату и позвала на завтрак, её взгляд сделался уж очень внимательным. Но, она ни о чем не спросила. И только когда отец с Егором уехали в спортклуб, мама снова зашла в комнату, где я сидела за столом, разложив учебники.

– Полли, детка, ты занята? Я хотела поговорить с тобой.

– О чем, мама? У меня все нормально.

Не обращая внимания на мои слова, она подошла к столу и села на стул.

– Полли, я чувствую, с тобой что-то происходит. Ты не говоришь ни о чем, а я не спрашиваю, не настаиваю и не давлю на тебя. Но это не значит, что я не вижу, что что-то не так. А сегодня утром… Твое лицо… Ты выглядела очень расстроенной. Ты изменилась, девочка моя, я заметила это еще в прошлом году, после летнего лагеря. Может быть, я могу тебе помочь? Это связано с каким-то мальчиком?

Её слова проходили словно сквозь меня. Я сидела, глядя в учебник, но ничего не видела. Мама встала и принялась ходить по комнате. Я же думала: стоит ли ей что-то говорить? Она ведь знает Макса.

– Ты уже в таком возрасте, когда у вас случаются всякие отношения, – продолжала говорить мама, она снова села на стул – а сейчас это происходит еще раньше. И я слышу, что тебе звонят мальчики. Ника твоя с кем-то встречается. Тебе… кто-то нравится?

И я решилась. Подумала, что она и правда может помочь – справиться с этим чувством. Ведь она знает Макса.

– Мама, – развернувшись в кресле, я посмотрела на нее – мне нравится Макс. Тот самый, друг Егора. Он нравится мне уже давно, с прошлого лета. Но у него, как ты знаешь, есть девушка. И он старше меня. Сегодня я услышала, что Макс, скорее всего, уедет учиться в Англию – так решили его родители. Я понимаю, что у меня нет никаких шансов. С этим моим чувством к нему нужно что-то делать. Здесь ты можешь мне помочь.

Я была настроена обуздать свои чувства, свою первую влюбленность. И мама помогла мне справиться, выйти из этого водоворота чувств к Максиму. Она сказала, что это тот самый случай, когда нужно найти себе как можно больше занятий. После экзаменов мама пристроила меня помощницей к себе в библиотеку, где я погрузилась в книги (искала по своей теме – взаимоотношения – страдания – свобода). В июле мы с Никой поехали в летний лагерь, и там я даже позволила себе завести легкий роман с Игорем из параллельного класса – мы вместе состояли в оргкомитете лагеря и готовили очередное «праздненство».

С Максом я снова увиделась в середине августа, когда он пришел к нам домой накануне отъезда в Англию. Он ехал учиться в Кембридж, а Егор поступил в «Бауманку». Вернувшись домой, я увидела брата с Максимом, они сидели на кухне, разговаривали с родителями. Мама с некоторым беспокойством посмотрела на меня, словно сканируя душевное состояние. Егор звал меня к столу («Полинка, ну ты же понимаешь, Макс уезжает! Посиди с нами!), и я согласилась. Мои чувства к Максу никуда не ушли, только из ежедневного душевного шторма превратились в легкую грусть и сожаления. Что я даже не попыталась. Все держала в себе, закупорила чувства. Смирилась с ситуацией. Больше всего я сожалела именно об этом.

Сидя вместе со всеми за столом и принимая участие в разговоре с подходящими репликами, я заметила, что Макс иногда бросает на меня взгляд. Не такой, как обычно. Я встала из-за стола, и, сказав, что сейчас вернусь, пошла на балкон – чувствовала, что лицо мое заливается краской. Я стояла на балконе, смотрела на Парк Горького и Нескушный сад, которые были видны из наших окон, и думала про Максима. Я очень хотела, чтобы он поскорей уехал. Чтобы не видеть его снова. Или нет… Пусть он остается… Почему он Так смотрел на меня??

Дверь балкона открылась, я подумала, что это мама – пришла проверить мое душевное состояние. А через минуту рядом со мной, облокотившись на перила, стоял Максим.

– Слушай, ты чего ушла? Хотя, – он тут же поправил себя, – это не мое дело. Я послезавтра уезжаю, у меня будет совсем другая среда обитания, незнакомые люди… Вот думаю, как буду к этому привыкать. Мы почти не общались с тобой в этом году…

Он говорил, перескакивая с одной темы на другую, и я успела привести мысли в относительный порядок.

– Да, почти не общались, – буркнула я, не глядя на него. – Мы и раньше не особо говорили с Егором и с тобой. – Тут я позволила себе подпустить немного ехидства. – Вы же взрослые парни, а я – маленькая девочка. У нас с вами разные интересы.

– Да уж, маленькая девочка, – усмехнулся Максим, и бросил на меня тот самый мужской взгляд, который я не раз замечала у парней в этом году. Я почувствовала, что снова краснею. – Ты очень изменилась, Полин. А я это не сразу заметил. Егор был прав, ты стала красивой девушкой.

– Ты и вправду так думаешь? – я повернулась и впервые посмотрела ему прямо в глаза. – Как давно ты заметил, что я красивая?

Максим ничего не ответил. Просто стоял и смотрел на меня.

– Зачем ты говоришь мне это, перед своим отъездом? – спросила я, и голос у меня дрогнул.

– Сам не знаю. – Макс пожал плечами. – Я, понимаешь, привык тебя видеть – мы же, считай, с Егором сколько лет дружим, а ты всегда рядом. Младшая сестра и младшая сестра. Мы не обращали на тебя внимания… Егор сказал, что наши парни считают тебя «классной телкой», но …

– Меня? «Классной телкой»? О боги!– голос у меня дрожал, а изнутри подступала истерика, особенно на фоне этих его слов.

– Мы с Наташей расстались, – продолжал Макс, не слушая меня, глядя на верхушки деревьев в парке. – Она думала, что я буду поступать вместе с ней в Плехановский, но вышло по-другому. Теперь она обиделась на меня, решила, что я специально подговорил её отнести документы туда, а сам не пошел…

Пока он говорил, я пыталась совладать со своими эмоциями.

– Ничего, помиритесь еще, – произнесла я, не глядя на него.

– Не знаю. Не думаю, да и, не важно это, – он дотронулся до моей руки, и я, вздрогнув от его прикосновения, повернулась к нему. – Я пытаюсь сказать, что жалею, что только сейчас увидел, какая у моего друга красивая сестра.

После этих слов мне почему-то стало… Даже не знаю, как назвать это чувство. Наверное, мне следовало воспарить на крыльях от счастья – ведь рядом со мной стоит Он, парень, про которого я думаю каждый день, и говорит, какая я красивая. А я, наоборот, разозлилась, и мысль была одна: какого черта?!! Ты завтра уезжаешь, и начинаешь дурить мне голову? Говорить банальности про мою красоту? В общем, неожиданная злость на Макса накрыла меня, я выдернула руку и повернулась к нему.

– Да ну? Ты сожалеешь, что только сейчас рассмотрел меня? Как раз накануне отъезда? – повысив голос, язвительно спросила я.

Макс молчал. Видимо, он не ожидал такой реакции. А я продолжала нестись вперед, слова опережали мысли.

– Давай не будем говорить о моей внешности. И вообще… Ты уезжаешь, надолго… Может, и не вернешься. Поэтому ни к чему все это…

Эмоции захлестывали меня. Переходный возраст, сомнения в себе, первая влюбленность, муки ревности, чрезмерная серьезность и исследования себя… Это время было для меня сложным, драматичным, полным сомнений, неопределенности, неуверенности в себе, отчаяния… А Макс стоял тут и говорил какие-то банальности. Поэтому я закричала, не заботясь о том, слышит меня кто-то еще или нет.

– Хватит с меня этих драм! Довольно!

Спазм подступил к горлу, на глаза навернулись слезы, я выбежала с балкона, пронеслась через комнату в прихожую, одела босоножки и выскочила за дверь. До меня дошло, что я сказала, вернее, проорала Максу. И только очутившись у входа в подземный переход, я осознала, что происходит. Макс уезжает, может быть, и правда навсегда, и я больше его не увижу! Я шла по улице, плакала, не замечая никого и ничего вокруг. Это был последний раз, когда я виделась с Максом, до его неожиданного возвращения в Москву, спустя почти пятнадцать лет жизни в Англии.