Читать книгу: «Недетские игры текущего века», страница 4

Глава 9

ДЦО «Лагуна Север», Киселёв Иван, он же «Кир»

Хитрая вещь – перекличка, очень хитрая. Но на каждую хитрость есть свой контрвыпад. Особенно, если её предусмотреть заранее. Как будто я подобных перекличек ни разу в своей жизни не видел…

Едва в мою дверь постучались и, после короткого сигнала в наушниках, абсолютно отрешенный голос назвал и мой пятнадцатый номер, и моё имя вместе с фамилией, как я тотчас же отозвался в микрофон столь же отрешенным от всех земных проблем голосом:

– Я здесь!

Прошло ещё пять томительных секунд, и тот же сухой механический голос из-за двери отозвался вновь.

– Идентификация постояльца прошла успешно. Текущее местопребывание установлено.

Совсем хорошо! Как и ожидалось, я удостоился чести вести беседу со стандартным TKP 2025, квадракоптером-портье, способным без проблем поднять в воздух полцентнера груза и долететь с ним по указанному голосом маршруту. А также разбудить постояльца в заданное время. В моём ЦСР такой же агрегат выступал в роли воспит… надзирателя, которому ни зарплату, ни пенсию платить не требуется. Чистой воды экономия.

Всём хорош такой дрон! Он не энергозатратный, он способен идентифицировать полторы сотни уникальных людей, но, видимо не зря на его корпусе красовались латинские буквы, аналогичные русским «т», «к» и «п», как нельзя лучше характеризующие его. Туп, Как Пробка…

С квардокоптером беседовал не я лично, а внешний динамик моего шлема. Запись своего голоса я сделал минуты за три до визита летающей композитной коробки и был готов вмешаться в любую секунду, если электронные мозги меня разоблачат. Но этого не произошло.

Так мне второй раз за один час улыбнулась удача. За час, за час, поскольку ещё минут сорок назад я не знал, как решить одну из своих проблем. Вернее, с чьей помощью, ибо один я бы с ней не справился. Случайная же встреча всё расставила по своим местам. Самое главное – чтобы удача не отвернулась от меня сегодня и в третий раз…

Выждав долгие десять минут, требующиеся квадрокоптеру на облёт нашего этажа, я аккуратно приоткрыл дверь и огляделся. По смутно запомнившимся рассказам своего отца я знал, что в вечернее время жизнь в подобных местах вне номеров оживает. Правда ему и в голову бы не пришло, что в подобном лагере жизнь из номеров может перенестись лишь в миры, дарованные «НАМОРД-3Д». Но сейчас это было мне только на руку! Никто не задаст мне никаких вопросов.

Скажу честно, искушение подождать до наступления темноты, а пока, подобно всем прочим, надеть свой шлем, было слишком велико, но я сдержался. Во-первых, потому что игровой мир затянул бы меня в себя до полного упадка сил. Во-вторых, я боялся того, что в полной темноте не найду места. Было и в-третьих. В-третьих, я боялся того, что в самую первую ночь охрана будет организована на самом высоком уровне профессионализма из всех возможных.

Но организовать проверку надо было именно сегодня! И я с чистой совестью вышел из своего корпуса, предварительно надев на голову столь необходимый для конспирации шлем.

За последние года три нет ничего более естественного, как наблюдать на улице подростка в «наморднике», совершающего странные манипуляции руками по ходу своего движения. И, хотя по доходившим до меня слухам, многие думающие граждане с неодобрением и нарастающей тревогой смотрели на эти «пляски святого Вита»⁶, но все без исключения «эксперты» пели им дифирамбы. На два порядка сократилось число правонарушений в подростковой среде! В десять раз упало число без вести пропавших, во столько же раз сократилось число происшествий…

Так что здесь, внутри огороженной территории, я не вызову никаких ненужных подозрений, пока не буду опасно приближаться к ограде. А оно мне что, надо? От крайнего домика до ограды шагов сто по бору, если пробираться напрямую. Мне же вполне хватит и половины! Надо только дойти по дорожке до единственного одноэтажного коттеджа и у его ограды углубиться в сосны.

И, если первое мне удалось легко, то со вторым возникли сложности. Вместо того, чтобы быстро прошмыгнуть в казавшийся спасительным хвойный массив, я рухнул, как подкошенный, на землю, даже не почувствовав боли, и зажал свой рот руками, боясь и звуком выдать себя.

Сегодня даже вечер был жарким, потому окна коттеджа были распахнуты настежь, а москитная стенка препятствием для распространения звуковых волн не являлась.

– Тарас, надеюсь, вы порадуете меня хорошими новостями. Всё же возраст, мне волноваться лишний раз не стоит.

Голос Юлии Парисовны был опознан мной моментально, как и размеренные звуки от периодических соприкосновений чайной ложки со стенками стеклянного стакана.

– Ну, одна несанкционированная попытка вроде как была успешно предотвращена ровно три часа назад.

Напряжение, повисшее в комнате, я почувствовал своим нутром даже за оконной рамой. На минуту воцарилась абсолютная тишина. Умолк даже стрекотавший вблизи меня сверчок. И помешивание сахара в стакане тоже прекратилось.

– И об этом я узнаю только сейчас, за вечерним чаем? Это же форменное ЧП! И почему вроде как? Что за умолчания?

Человек, обладавший мощным мужским басом, был явно поставлен в тупик.

– Так ведь, энто, … его, об энтом вам пусть лучше ваш Лев расскажет. Из-за него весь сыр-бор на пустом месте начался.

– Лёва? – на последнем слоге наша KZ-Aufseher⁷ умудрилась взять самую высокую ноту. – Ты-то каким боком к этому причастен?

– Так ведь, баб Юль, ты сама сказала, что тот, кто донесёт, кем бы он не был, получит бонус в игре. А я чем хуже любого другого игрока? Или то была лишь замануха для дурачков? Если да, то может быть хотя бы не для меня?

– Ну, если ты мне расскажешь начистоту, как дело было, тебе бонус зачислят, не пройдёт и нескольких минут.

– Сейчас, сейчас, только с мыслями соберусь, – заискивающе пробормотал неизвестный мне Лёва, моментально ставший в моих глазах втрое отвратительней самой Инфлюрайтер.

Ну не люблю я говорящих фальцетом, а уж стукачей ненавидят все, кто сам к ним не относится. И если как-то можно понять (не оправдать, но понять!) того, кого запугали, то вот такого презирают, ибо он вдобавок ко всему, ещё и холуй!

Да-да, манера ведения разговора этим Львом будто бы вернула меня в детство, когда мой девяностолетний в те времена прадед, однажды показал мне совершенно раритетную даже для тех лет вещь – проигрыватель виниловых пластинок. И вот когда иголка коснулась дорожки одной из этих, пло… пли… а, пластики, голос из колонок затянул:

Ведь я – червяк в сравненье с ним,

В сравненье с ним,

В сравненье с ним,

Его сиятельством самим!

– Червяк ты, – бросил я про себя неизвестному гадёнышу. – Или вошь, на никакой не «Лев»!

А тот говорил и говорил, выдав на-гора множество всевозможных вещей, подмеченных им за день. Так я узнал, что помимо меня (я тоже закономерно угодил в его своеобразную сводку) и почти попавшегося на «месте преступления» малыша, есть ещё двое обративших на себя внимание соклановцев по одной игре. Что также есть ещё некий чудаковатый парень и девчонка, чересчур часто пристально смотревшая по сторонам. О последней «Червяк» обещал уже завтра всё разузнать по неким своим «каналам», из чего я сделал закономерный вывод о том, что и среди девчат не всё так ладно.

– Значит, он по игре на дерево залез? – спросила «ЮПИ» для уточнения ситуации.

– На ёлку-то? – сообразил неизвестный мне мужчина. – Вроде как да…

– Вот чтоб такого «вроде» больше не было, ёлку немедленно надо спилить! Сейчас же!

– Есть! – коротко отозвался мужчина, бросившийся было исполнять очередной приказ нашей нравомучительницы, как был вновь остановлен её.

– А ну, стой! И второе: на эту ночь я объявляю усиленный режим несения службы. Мало ли что…

Едва охранник, выбежав из коттеджа, скрылся в лесу, как Инфлюрайтер, сладко зевнув, отхлебнула чай и проговорила:

– Лёва, хотя ты и внук моей сестры, – с этими словами Инфлюрайтер подошла к окну. – Но при чужих людях я для тебя – Юлия Парисовна, и никак иначе, ясно?

Последнее, что донеслось до моих ушей перед тем, как она захлопнула окно, были заискивающие заверения в почтении от мелкого гаденыша:

– Да, да, конечно…

Ловить здесь мне было больше нечего, а вот основная задача на сегодня оставалась невыполненной. Потому, предварительно отряхнувшись, я тоже вошёл в лес, правда держал свой путь не напрямик к ограде, а наискосок, к реке.

Первые двадцать шагов я прошел вполне спокойно, но уже на двадцать пятом меня охватило беспокойство. На свою память я никогда не жаловался, и от того помнил, что это должно быть именно здесь.

Неужели всё зря? Неужели мои надежды тщетны? Вот же она, та самая сломавшаяся почти у самого корня сосна! Неужели… неужели кто-то, например, при перепрофилировании турбазы, нашёл путь к спасению намного раньше меня?

В полном раздражении я, не осознавая того, что делаю, метнулся было вправо, но уже на седьмом шаге моя нога зацепилась за что-то деревянное, и я упал, больно приложившись коленкой о старую сосновую шишку. Но боль прошла моментально, а вместо накативших было слёз, мои глаза сверкнули от радости. Я даже вновь зажал обеими ладонями свой рот, чтобы не выдать себя смехом.

Прямо передо мной стоял маленький пенёк (в детстве, как водится, деревья большие), а значит, позади меня лежит в перевернутом виде то, что я так страстно найти. Лодка.

Глава 10

ДЦО «Лагуна Север», Киселёв Иван – «Кир»

Увидев её здесь, лежавшую здесь, под слоем хвои, я возликовал. Средство моего спасения было найдено. В том, что оба весла находятся под ней, у меня не было и сомнений. Четыре года назад, в последнее лето жизни моего деда, он спрятал весла именно под её корпус.

Возбуждение было столь велико, что я схватился за борт лодки и… и ничего не произошло. Как оказалось, я не могу поднять её в одиночку.

– Ну же, ещё один раз, навались! – приказал я сам себе.

Бесполезно! Она даже не поддалась моим усилиям. Плохо, очень плохо! Я ведь раньше мог это сделать, хотя мне было намного меньше лет.

И тут я вспомнил, что вместе со мной лодку переворачивал и мой дед. К тому же я тогда увлекался с его подачи гиревым спортом, и в частности трапецией…

– Мышцы надо постоянно тренировать, – образ дедушки всплыл из глубин памяти. – Как и ум.

Я с сожалением посмотрел на свои ладони. Непорядок! Если свой интеллект я смог поддержать и в условиях ЦСР, перечитав все книги из библиотеки, то с постоянным физическим развитием была серьёзная загвоздка. Вакханалия (вроде так это называлось в толковом словаре) «обеспечения детской безопасности и создания дружелюбной среды» в виде целого свода распоряжений, убрала из нашего спортзала даже двухкилограммовые гантели и турники. Просто, «во избежание возможных негативных последствий и травм». Для перестраховки.

Вспомнив об этом, мерзкий червячок сомнений вновь пробудился, чтобы завести шарманку о том, что у меня ничего не выйдет, что даже в том случае, если я смогу столкнуть эту лодку в воду, то я не смогу справиться с её управлением, а значит – погибну. А потому, не лучше ли покорно согнуть спину и поступать как все? Ведь ещё два с лишним года я буду сыт, одет, обут, в тепле. Это – Судьба!

– Заткнись! – выплюнул я вслух своему собеседнику, вкрадчиво шептавшему мне откуда-то слева. – Рок, быть может, и есть, но так называемой Судьбы – нет и быть не может! Её силу противодействия можно и даже нужно преодолевать!

– Но ты же один! – возмутившись, по-змеиному зашипел червяк. – Ты лишь тоненький прутик, который может запросто сломать любой сильный порыв ветра.

– Сейчас? Возможно, но… – меня в тот миг посетила столь жизнеутверждающая мысль, что я встал на носочки, чтобы казаться своему невидимому визави хотя бы на пару сантиметров, но выше. – Но что ты скажешь, если я буду не один? Если нас будет много? Попробуй, сломай крепко связанный веник!

Мораль из старой, почти забытой ныне сказки, брошенная в сторону моего невидимого «доброжелателя», произвела на того воздействие, сравнимое с эффектом от разорвавшейся бомбы. Не знаю, было ли это в реальности, или то была лишь слуховая галлюцинация, но я услышал звериный вой, полный страха и боли.

– Что, нечисть, словил? – на моём лице заиграла улыбка победителя. – А теперь, отвали от меня…

Маршрут, который я указал побеждённому невидимке, был коротким, но, как оказалось, действенным. Вой моментально смолк, а я, задрав свою голову вверх, впервые позволил себе глубоко вздохнуть, пропустив через свои легкие чистый воздух с дурманящим натуральным хвойным ароматом. Между кронами сосен я смог разглядеть кусочек голубого небосвода, на который набегала тучка.

– Часа через два пройдет дождик, – подумалось мне. – Но этот дождь – счастливый дождь!

Осознавая это, я всё же подправил брезент, которым была надежно укрыта от посторонних взглядов лодка, и перекрестил её. Просто на всякий случай. Я уже знал, чем мне необходимо заняться в самое ближайшее время. Как не странно, но я искренне возжелал, чтобы сплетни, рассказанные «Червяком» были хоть на треть правдивы. Я бы и сам, спонтанно планируя побег, при случае воспользовался бы ёлкой для преодоления забора, если бы не одно но…

Бежать на своих двоих было нельзя. Это единственное, что я усвоил из прошлогоднего открытия, сделанного на основе рассказов Сергея.

Возвращаться я решил не напрямик, а обойти территорию по периметру. Без всякой цели, за исключением дополнительных пары сотен глубоких вдохов, пробуждающих приятные воспоминания моего детства. Сделав буквально несколько десятков шагов, я остановился и, опустившись на колено, внимательно пригляделся. Это же…

Черника! Это может быть только она. Бережно обобрав весь низкорослый кустарник, я отправил всю горсточку ягод в свой рот и с наслаждением разжевал их, чувствуя сладковатый сок. Эх, благодать! Вы даже не представляете себе, какое это чудо – вновь поесть лесных ягод через столько лет.

Почувствовав охватывающий меня азарт, я уже начал было подбираться ко второму замеченному мною кусту, как вдруг услышал подозрительный шорох, заставивший меня прислонится к ближайшей сосне и замереть. Источник усиливающегося шороха приближался и настораживал меня все больше и больше. Это был человек, вернее… люди! Они, передвигались хотя и осторожно, но, если по мне, так изрядно при этом шумели. К тому же, они то и дело шикали друг на друга, как только хвоя под чьей-нибудь ногой хрустела слишком сильно по их мнению.

Вскоре мои глаза сумели различить трёх… мальчишек, деловито перемещающихся по по леску прямо к ограде, прямо в цепкие и явно недружеские объятья усиленной охраны. Даже на вид двое из них были младше меня. И если парочка друзей, следовавших на несколько шагов позади первого, была примерно моего возраста, то возглавлявшему эту процессию рыжеволосому мальчугану, одетому в зелёный плащ, я бы не дал и одиннадцати лет от роду.

– Долго ещё? – осведомился один из отстающих. – Пошли бы мимо столовки, уже были бы на месте.

– Вот только дальше её дверей мы бы не прошли, Олег, – отозвался самый младший из всех троих. – Там охранников трое стояло. Их как раз хватило бы для того, чтобы поймать каждого из нас.

До сих пор сохранявший молчание парень вполголоса выругался.

– Полностью согласен, Максим, – кивнул головой тот, кого, судя по всему, звали Олегом. – Веди нас, Вергилий!

– Кто? – удивлённо переспросил самый мелкий.

– Ну, проводник, то есть. Ты просто о таком не слышал, – примирительно пояснил Олег. – Вон и «Умка» подтвердит.

– Факт! – отозвался Максим, имевший подходящую комплекцию к своему прозвищу. – Точняк, проводник!

– Тогда, ребята, за мной! Только тихо. Еще пять десятков шагов и…

– И вы попадётесь в лапы тем охранникам, которые сейчас спиливают вашу заветную ёлку!

Я вмешался в чужой разговор без всякого спроса. Это было некрасиво, возможно, что и аморально, но в высшей степени правильно. А мораль никогда не должна удерживать человека от совершения правильных поступков!

Двое старших заметно вздрогнули, а младший моментально нырнул рыбкой, прижавшись к земле. Напрасно! Будь это лиственным лесом, у него оставался бы шанс затаиться, но сосновый бор – совсем другая песня.

– Я вам не враг! – с этими словами я вышел из-за скрывавшей меня сосны. – И тебе, славный эльф, тоже. Меня Иваном зовут. Можно и Киром, как в вирте, я на то не обижусь.

– А ну, повтори ещё раз то, что ты нам сказать хочешь, – недоверчиво потребовал Максим, по праву истинного старшего в группе, выдвинувшись на три шага вперёд.

И это мне в парне понравилось. В таких ситуациях все непонятные ситуации должны перетирать атаманы…

– То же самое, что и минуту назад. Вашу заветную ёлочку по приказу этой старой мегеры спилят если не прямо сейчас, то минут через десять. И число новоявленных лесорубов будет явно превышать одного человека. Впрочем, желающие могут убедиться в этом лично. Моё же дело – предупредить!

Будто по заказу, едва я сделал подобное предложение, как из-за моей спины до наших ушей донеслось пение бензопилы, прервавшее наш разговор. Минуту спустя оно прекратилось, послышался короткий треск, а затем и продолжительный звук от удара дерева о землю, сопровождавшийся короткими матерками охранников.

Стоявший передо мной атаман яростно сжал кулаки. Его примеру последовал и его одногодок, а вот младший мальчуган, ошарашенный постигшей их катастрофой, прикрыл свое лицо ладонями. Это что же, он плакать сейчас намерен?

Но этого не произошло. Он, опустив свою голову, подошел к нам с Олегом и, не поднимая глаз, сказал:

– Простите, это всё из-за меня. Хотите – можете побить. В этом вашем несчастье виноват лишь я…

– Не ты! Даже думать не смей подобным образом. Всему виной стукач, сдавший не только тебя одного, но и всех вас скопом.

– Что? – возмущённо загудели в ответ все трое сразу.

– А вы думали, что на этого эльфа вышли совершенно случайно? Ага, счас!

– Умка, Умка, – вздохнув, чуть слышно промолвил Олег, обернувшись в сторону Максима. – К сожалению, ты и в этом своём предположении оказался прав.

И тут же, спохватившись, Олег перевел свой взгляд снова на меня и спросил:

– А сам что сейчас в лесу делаешь? И как ты вообще узнал о готовящейся ловушке?

– О ловушке я узнал, пробираясь вдоль ограды коттеджа начальницы этого… бордельника, – нарочисто грубо ответил я сперва на второй вопрос. – А что касается первого… я делал то же самое, что планировали сделать и вы. Правда, немного другим способом. Он сложнее по исполнению, но вся штука заключается в том, что ваш вообще никуда не годится.

– Это ещё почему? – недоумённо спросил меня самый младший из стоявшей передо мной троицы.

– А тебя как величать? – вопросом на вопрос ответил я.

– Андреем.

– Вот что, Андрей, твой план делает тебе большую честь, только вот гладок он только на бумаге. А вот про овраги, как водится, в нём не сказано ни слова. Рассказать о них? Правда это затянется надолго…

– Мы, если честно, сегодня хотели только проверить, выдержат ли нас ветки, – ответил за всех Максим. – Но, поскольку этот способ побега теперь невозможен, нам всем не помешает для начала вновь собраться с мыслями. К тому же у тебя, судя по всему, есть не только то, что надо рассказать, но и то, что можно предложить. Так что мы всё обсудим завтра утром, сразу после завтрака. Правда, учти, что в любом случае Андрей в этот план должен вписаться. Иначе… ты сам по себе, а мы без тебя что-нибудь придумаем, усёк?

Последним уточнением неизвестный (и в то же время заочно знакомый) парень ещё больше расположил себя ко мне. Если человек приучен ни при каких обстоятельствах не бросать своих, то с ним точно не пропадешь. К тому же, как я помнил, лодка была рассчитана минимум на шестерых взрослых людей и груз. Поэтому протянутую руку я крепко пожал с большим для себя удовольствием.

– Заметано! Значит, после завтрака у меня. Я в «Олимпе» обитаю. Двадцатый номер. Буду вас ждать.

Трое моих новых знакомых исчезли между деревьями. Следом за ними отправился и я, вновь нацепив на голову свой шлем. Выйдя из пролеска, я пошел к своему корпусу «Олимп», единственному из всех, стоявшему в небольшом березняке, напрямик, пребывая в прекрасном расположении духа. Казалось бы, уже ничто не сможет его изменить, но вдруг небольшое изменение во внешнем виде моего корпуса заставило меня сдернуть шлем и с тревогой посмотреть наверх.

Наш корпус был двухэтажным зданием, каждый в три метра вышиной. Над вторым и последним возвышался чердак, на метр превосходивший его по высоте. После чего начиналась непосредственно крыша, на которой сидела, свесив ножки вниз, знакомая мне… Дариана.

– Да… ра? – негромко окликнул её я.

Мой отец был при жизни известен в иных кругах, как «переговорщик», и потому я знал, что в подобных ситуациях важна каждая мелочь. И, если девушка упорно просит называть себя именно Дарой, то любое иное обращение к ней может спровоцировать её на совершение очень большой глупости.

Она, до этого смотревшая куда-то ввысь, наклонилась и, увидев, что к ней обращаюсь именно я, остановила на мне свой взгляд.

– Дар, а можно… можно и мне сесть рядом с тобой? Ничего больше, просто сесть и… тоже свесить свои ноги вниз, как ты?

Сначала до меня донесся смешок, а затем её правая рука сделала в воздухе приглашающее движение, сама же девушка подвинулась влево. Теперь дальнейшее зависело лишь от меня.

Войдя в корпус я устремился по лестнице, заглушая свой страх той песенкой, которую не то пел, не то выл порою, приходя домой, мой отец, возвращаясь с подобных «переговоров». Песню, которая так сильно подходила к столь непростой нынешней ситуации.

Где-то там, где кончается,

Где кончается вся земля,

На краю мы качаемся,

Ты и я, ты и я.

На краю ноги свесили

И плюемся мы в никуда,

Как смешно, сердцу весело,

Чудеса! Чудеса!⁸