Читать книгу: «Охота. Белый волк. Часть 2», страница 2

ГЛАВА 3.

Дорога по которой мы двигались, назвалась звучно – Торговым трактом. Наверное, в этом названии подразумевалось, что дорога должна быть широкой, ухоженной, без рытвин и ухабов и за ней должен кто-то постоянно приглядывать. Допустим ремонтировать, чистить кюветы, окашивать обочину и хотя бы иногда, засыпать слишком большие промоины и ямы. Но к сожалению это было не так. И кто-то, кто должен был за ней присматривать, наверное давно «Из-дох», а потомки благополучно забыли об обязанностях.

А так как этот торговый тракт давно потерял свою значимость, то он превратился в обычную дорогу, которая после дождей раскисает до состояния болота или превращается в лучшем случае в грязевое месиво, а в худшем случаи, обзаводится собственным озером, необъятных размеров, которое называется в простонародии, лужей. Кроме этого, на дороге встречаются промоины, через которые даже пеший поостережется перебираться, а конному или повозке, приходится объезжать их за десятки или сотни шагов.

Дорога из прямой и удобной превратилась в петляющую и весьма труднопроходимую полосу препятствий. А по сему, местами ее начали забрасывать, прокладывая новые, более нужные и удобные участки. Яркий пример такому подтверждению мы увидели подъехав к не большой речушке, через которую ранее проходил торговый тракт. Раньше, через эту речушку был перекинут мост, а в настоящее время от моста остались два каменных быка и на них покоились два бревна стянутые между собой несколькими скобами. Переправиться пешему через реку вполне можно, но для купца или конного, это было не возможно.

Часть насыпи была срыта и дорога продолжалась вдоль реки, повторяя за ней все изгибы и привела нас в небольшой городок или разросшуюся деревню, обнесенную деревянным тыном. Дорога упиралась в добротные ворота с не менее добротными деревянными башнями по сторонам.

Наблюдатели с башен с далека увидели наш отряд, но решили, наверное, не рисковать, впуская нас внутрь и закрыли ворота. Дорога уперлась в ворота, а ворота-то, закрыты. Мне в голову закралась мысль, что мост через реку был разрушен или разобран не без участия жителей этой деревни. Пусть и не теперешними, а их отцами или дедами, но ради выгоды, люди шли и не на такое. Ну, а как по-другому, заставить редких купцов завернуть в из деревню?

Дорога уперлась в ворота и даже на башнях не наблюдалось никакого шевеления. Я бы не удивился такому, если бы это был конец дня, но в полдень… Нам ни к чему было задерживаться в этой разросшейся деревне, а проехать дальше, желание было. Наш настойчивый стук в ворота привел к некоторому оживлению на одной из башен. В бойницу, на уровне трех метров, высунулась голова и спросила.

– Чего надо?

Вопрос в этом мире ожидаемый и вполне закономерный, если бы не в разгар дня и не в данном случае, когда ворота закрываются на глазах подъезжающих. А по сему, отчитываться спрашивающему никто не собирался.

– Открывай! – Потребовал Спет.

Голова исчезла и некоторое время никаких признаков жизни не было. За тем, появилась другая голова и задала другой вопрос.

– Кто такие?

– Повылазило?! – Удивился Спет. – Посмотри на вымпел.

– На собаку, что ли? – С насмешкой спросила голова, а в следующую секунду ворота распахнулись во внутрь, выворотив при этом и часть башни. Треск ломаемого дерева, пыль и за ней человеческие крики. К нашей встрече, явно готовились за воротами, немного не рассчитали и сами пострадали, а так, все получилось очень удачно. Проезд расчистили, а встречающую команду не плохо приложили. Пыль осела быстро, согнанная ветерком, а куча копошащихся, стонущих и переругивающихся людей еще долго освобождала проезд.

Больше вопросов никто не задавал.

Мы проехали через эту разросшуюся деревню, даже не удосужившись узнать ее название. На прощание, в качестве благодарности за гостеприимство, я развалил башни на вторых воротах, основательно перекрыв выезд, а чтобы жители не скучали, после нашего отъезда, закинул в эту поганую деревню две стрелы с сюрпризами. Приметив ранее, где самые богатые дома.

Собакой, моего волка еще никто не называл, а теперь, любители позубоскалить, пусть хорошенько поработают. Надеюсь поймут, мой намек, а если тугодумы, я надеюсь, не последний раз проезжаю по этой дороге. Все же за спиной остался Весельт и мои, объявленные моими, земли.

Лес принял нас в свои объятья, даже не озаботившись предупредить о своем скверном характере. Буквально шагов через двести, дорога начала напоминать туннель. Ветки нависали над головой и редкие лучи света пробивались через листву. Всадникам приходилось кланяться толстым веткам, которые норовили сорвать шлемы вместе с головой. О быстрой езде мы сразу забыли, а еще через некоторое время пришлось спешиваться и вести лошадей в поводу.

Кроме толстых, разлапистых веток и сама дорога изменилась. Она постепенно превратилась почти в тропинку, жалась к толстым стволам деревьев и металась из стороны в сторону. Упавшие деревья, небольшие завалы или вылезшие из земли корни, заставляли дорогу дергаться из стороны в сторону, но все же дорога была наезженной и наша карета проходила вполне свободно. В нескольких местах встретились отодвинутые в сторону с дороги деревья, штабели распиленных и сложенных стопками чурбаков или приготовленные к вывозу длинные отрезы. На торцах сложенных отрезов были свежие спилы и опилки рядом не успели потемнеть. Получалось, за дорогой присматривают или находятся желающие совмещать полезное с вывозом древесины из этого леса. Не думаю, что подобным складированием занимаются проезжие купцы. Им скорее бы проехать, сбыть товары и вернуться с барышами, а не заниматься заготовкой леса.

В этом темном, хмуром лесу трудно понять с какой стороны светит солнце, сколько прошло времени и как скоро наступит закат. Не сказать, что нас окружала абсолютная темнота, но под ветками царил настоящий сумрак и редко какой, заблудившийся лучик света пробивался на дорогу, показывая нам, что там, высоко над верхушками деревьев все еще день.

Первый укол беспокойного чувства я почувствовал, когда лес нас взял основательно в плен и возвращаться уже не было смысла. Понять причину внутреннего волнения я не смог, хоть и прислушался к нему. "Колокольчик" зудел, доставляя прислушиваться к нему и чтобы как-то от него отделаться, я предупредил Спета об осторожности, а сам погрузился в свои не менее тревожные воспоминания.

Странно было понимать и принимать, что Торговый Тракт перешел в такую дорогу или успел так измениться. А посему выходило, что мы сошли с него и теперь «продираемся» непонять по чему и куда.

В моей голове уже второй день вертелось событие не дающее мне покоя.

На том, постоялом дворе, где мы заночевали, вообще не было посетителей. Это можно было бы списать на не удачное время, но в подобных заведениях обычно толкутся местные завсегдатаи, а там не было никого. Когда мы ввалились в зал, человек за стойкой скривился от неудовольствия, но стоило ему приметить гербы на плащах, как он в миг преобразился. Доброжелательное лицо, счастливая улыбка и предупредительная суетливость как перед ожидаемыми гостями. Тогда, его поведение я принял за реакцию на белого волка и не обратил особого внимания на некоторые нестыковки, а по прошествии времени, у меня начало просыпаться беспокойство и паранойя подняла голову. Как он крутился вокруг нас, предлагая различные вина и закуски, даже был готов запечь собственный окорок, чтобы мы задержались у него подольше. Баньку и ту, без нашей просьбы затопил и все крутился, крутился вокруг нас, елозил на глазах и так и ждал нашего намека, чтобы добавить вина. А других посетителей у него не было, как и постоянных завсегдатаев.

Мы тогда задержались на том постоялом дворе аж до полудня. Конечно, выспались отдохнули после баньки, а хозяин (был ли это действительно хозяин?), все уговаривал задержаться еще на пару денечков, обещал деревенских девок привести для утех. Спрашивается, почему в первую ночевку не привел?

Тогда, я это воспринял насчет бегущей впереди меня моей "славы", а теперь, начинаю очень сомневаться, особенно после закрытых ворот деревни-переростка. С какого перепуга, они решили нас не пропускать через свой поселок? Ведь хорошо успели рассмотреть мой вымпел. А эти дурацкие вопросы? "Кто такие, чего надо?" О том, что слух обо мне катится впереди меня, я убедился и очень сомневаюсь, что эти…, из поселка…, не поняли кто к ним едет, но все равно закрыли ворота. Да еще готовились к обороне… А к обороне ли? Может, они собрались напасть, да я своими действиями обломал им всю малину?

Внутри у меня сидела огромная заноза беспокойства, которая не давала покоя, заставляя постоянно быть в напряжении и выискивать во всем подозрительные моменты. И даже этот лес вызывал во мне чувство беспокойства. Внутри постоянно свербит и мешает нормально обдумать и проанализировать прошедшие дни. Еще и мой конь постоянно дергает руку и не хуже меня выказывает свое неудовольствие. Тебя то, что не устраивает? Иди спокойно и радуйся, что на твоей спине никто не едет, так нет же.

Очередной рывок руки в сторону и недовольное всхрапыванье. Я внимательней присмотрелся к коню. Глаза насторожены, уши прижаты, сам напряжен, переступает с ноги на ногу. Его то что беспокоит? Рядом остановился Крам.

– Хозяин, кони волнуются. – Как будто я сам не вижу. – Дикий зверь рядом.

Я успокаивающе погладил коня по морде.

– Отогнать не пробовали? Пошли кого-нибудь за вьючными присмотреть.

– Уже Хозяин. Двое идут замыкающими.

– Может стоит пошуметь, напугать?

– Не хотели тебя беспокоить.

Я отмахнулся, улыбнулся в благодарность за заботу. Хотел вернуться к прошедшим событиям, но отвлекло беспокойное чувство, заставив прислушаться к нему… Нет, это не чувство опасности, какое-то тянущее, знакомое и одновременно беспокойное…

Зов!!

Как я сразу не понял? Это же ЗОВ(!). Он тянет меня вперед и в сторону от дороги. Совсем как тогда, когда сопровождал хозяйку с детьми. Зов чего-то древнего и действующего до сих пор. Я не произвольно вытянул руку в сторону и по руке пробежали мурашки, или мне только показалось(?). Но желание рвануть через лес в сторону зова, было сильным и тянущим.

– Что там? – Насторожившись спросил Крам.

– Не знаю, но там…, – я задумался подбирая слово, – …там имеется нам помощь.

– В лесу?

– Крам, я не знаю, когда приедем, увидим.

– Нам сворачивать с дороги? – с сомнением поинтересовался он.

– Зачем? Идем пока прямо, когда надо будет свернуть, я предупрежу.

Солнце начало садиться раньше, чем нашелся поворот с дороги. Это и поворотом назвать трудно. Просто мое внутреннее чувство особенно сильно взвыло и я понял, пора поворачивать. Прогал между деревьев позволил загнать в него карету освобождая дорогу, на этом и закончился поворот. Дальше в указанном мною направлении пошли разведчики. Задание у них простое. Пройти вперед, разведать проходы для лошадей, вернуться и доложить.

В этом лесу стемнело очень быстро. Над головами, в просветах между ветвями деревьев, можно было еще рассмотреть день или начало вечера, а на земле, среди деревьев почти наступила ночь. Наши разведчики возвращались шумно и с руганью.

Впереди болото, противоположный край рассмотреть можно, далеко, но перейти не получиться. Перед болотом узкая луговина, лошадей отпустить на выпас можно, но совсем не далеко канава полная воды, в которой один из разведчиков и искупался. Канава достаточная широкая и тянется вдоль болота, за канавой, вроде бы опять луговина, но они не уверены. Перетащить лошадей через канаву не получиться. Если убрать с дороги одно дерево, то можно было провести не только лошадей, но и карету. Подлесок густой, но он не будет большим препятствием.

У кареты остались четыре человека, остальные пошли к болоту. Карету решили не тащить за собой, она сама, не такая уж и ценность для нас…, для меня, другое дело, содержимое… Дерево мешающее проезду, я сгоряча убрал используя свой нож-проводник, ну а подлесок вырубали мечами. Переправу через канаву, опять пришлось делать мне. Ну как мне? Свалил крайние деревья, оголил стволы, а перекидывали через канаву и крепили кольями по бокам, чтобы не раскатывались, уже другие. Три ствола вполне хватило, чтобы получилось подобие моста и позволило перевести лошадей. Лошади были не довольны такой переправой, но мы справились.

Большую часть работы пришлось делать, что называется, при искусственном освещении, используя мои светильники на концах полок. К самому болоту вышли уже практически в темноте. Густая темная тень накрыла все болото, но за деревьями еще можно было рассмотреть отблески заката. Луговина перед болотом оказалась достаточно большая, лошадям было раздолье, хмызняка и травы хватало с избытком, но Степ озаботился охраной от диких животных, так, на всякий случай, как он сказал.

Кто этой ночью спал, а кто дрожал и вздрагивал при завываниях, это не важно. Главное, утром все лошади и люди были на месте и целые. Болото при дневном свете выглядело необычно. Вытянутое, шагов на пятьсот, если не больше, в поперечнике… с хорошего лука стрелу можно перебросить, но на той стороне тоже луг и до леса, уж никак не дострелить. По средине находился островок, метров в двадцать шириной и по нему росли деревья. Не хилые, искореженные деревца, а именно деревья и кустарник. Островок находился среди чистой воды и до нашего берега было на взгляд, шагов пятьдесят. Рассматривая болото, я склонялся к мысли, что вижу перед собой озеро или огромный пруд, постепенно затянутый болотиной и травой. Даже тот участок, на котором мы ночевали, местами прогибался под ногами и чавкала вода. По всему выходило, что если это озеро, то оно первоначально было гораздо больше, чем выглядело теперь. Само болото вокруг чистой воды и возможно часть леса вокруг, тоже возможно, было… А канава(?), которую мы вчера пересекли? Она больше напоминала ров и если предположить, что это и был действительно когда-то ров, то напрашивается вывод, что мы сейчас находимся на территории замка. Ну, ни самого замка, а того места, на котором предположительно стоял замок. А так как развалин замка нет, то опять же можно предположить, что замок выжжен или разрушен взрывом… Но все эти предположения находились в моей голове, а перед глазами было болото, озеро и островок, на который мне надо было попасть. А посему прокладкой дороги или гати из жердей и тонких бревен, мы занимались целый день.

Там, где была трава, жерди просто ложились вдоль, поперек них набрасывали ветки а сверху опять укладывали жерди и этого хватало, чтобы можно было безбоязненно ходить. Два человека могли стоять рядом без опаски свалиться в топкую грязь. А где началась открытая вода…

Самой большой проблемой для нас стала связывание бревен между собой, пока я не использовал пластичность материала, то есть древесины. Пять-шесть бревен не толще бедра у человека, подтаскивали к краю воды, частично укладывали на настил, а чтобы не раскатывались, удерживали их палками. Пока мастерили первый плот, два человека искупались с головой и почти все были мокрыми по пояс, а отсюда, злыми и хмурыми. Но когда моя голова сообразила, что для соединения бревен, можно использовать толстые ветки и верхушки от деревьев, рабата пошла веселее. Первый плот столкнули в воду, закрепили его вбитыми в дно кольями и все можно сказать вздохнули легче. К вечеру, наш плавучий мост уперся в остров. Ходить по качающемуся мосту было крайне не удобно, но все же лучше, чем купаться в болотной воде. Конечно, можно было сделать один надежный плот и кататься на нем от острова к краю болота, но это меня не устраивало. Я собирался на некоторое время поселиться на островке и не отвлекаться, занимаясь делом.

На следующий день, вся конструкция моста доделывалась и доводилась до ума и надежности, но я уже в этом не участвовал. Дорвавшись до безграничного источника энергии я занимался изменением структуры брони, кольчуг, принесенных безрукавок и конечно оружием. Броня и кольчуги не просто изменялись и укреплялись, я их делал настоящими амулетами защиты с ограниченным запасом энергии. По моей задумке, они могли отражать стрелы и отклонять удары мечами, а самое интересное, по команде владельца, могли выставлять щит. И если два человека стояли рядом, то щит у них получался общим, но и это было не главным. Обладатели этих вещей могли применять свое оружие из-за щита, не убирая его, и это был настоящий прорыв в моих умениях. Раньше, выставленный щит не позволял проникать через себя любым предметам, ни с наружи, ни с нутрии, а теперь… Но во всем хорошем есть маленькое "но" – оружие надо использовать после моей переделки. И даже это не маловажное условие, во многом повышало выживаемость моих людей при нападении.

Уже на третий день, моих непосильных трудов, в мою голову пришла идея изготовить амулет-накопитель со щитом-зонтиком, не привязанным к основанию, к земле. Это давало возможность, при нападении, двигаться отряду в плотном строю, не опасаясь обстрела и выходить из зоны обстрела. В то время, как для использования обычного щита необходимо было останавливаться и использовать основанием землю, в моем новшестве, использовались особые поля завязанные на сам амулет, на предмет. Этот способ я подсмотрел в книге изъятой, или проще будет сказать украденной, у Мастера из замка Дремира. Правда, там описывалась подобная защита для любых предметов на который ложился амулет. Включалась и выключалась защита касанием амулета, что было существенным недостатком такой защиты, но в моем случаи это был плюс. Амулет был у меня и коснуться его мог только я. Но у этого способа защиты был и недостаток, от которого избавиться было нельзя. Защита раскрывалась зонтиком в виде фонтана из амулета и расходилась от меня в стороны, образуя круг. А лучше сказать, получалось что-то наподобие бублика с маленькой дыркой внутри. Если найдется умелый стрелок или это произойдет случайно, то сверху, строго вертикально, можно было попасть в меня, вернее в амулет, что могло привести к выключению щита. Но это было теоретически, а на деле, зная уязвимость щита и меня, я не собирался стоять на месте при развернутом щите и дожидаться подарка с небес. А во-вторых, я не собирался никому рассказывать об этом недостатке.

Пять дней мне потребовалось, чтобы изготовить все задуманное и придуманное на ходу, снабдив мой отряд всем необходимым, по моему разумению, для защиты отряда и как следствие, меня любимого.

Свою и Крама кольчуги я изготовил особо тщательно, не только усиливая их, но изменяя структуру металла полностью. На выходе, кольчуга выглядела кольчугой, но на деле, это был настоящий амулет с собственным запасом энергии и возможностью подзарядки от окружающей среды. При наличии застежек на сапогах, браслетов на запястьях и обруча на голове, кольчуга могла преобразовываться в настоящий панцирь. Но обруч на голове, не всегда удобен и мне пришлось делать защелку для волос. Я не ювелир, получилось не очень красиво, но что получилось, то и получилось. Главное работает. Защелку можно было носить не только в волосах, но крепить и на шлем. Заколка сама по себе давала дополнительную защиту, но эта защита было от постороннего влияния на разум, которая подпитывалась от кольчуги. Но самым ценным в свойствах кольчуги, на мой взгляд, было свойство поглощения энергетических ударов, а при наличии браслетов на руках, выброс огня или простого толчка в «отдачу».

К сожалению, Крам не был Мастером, а его способности находились на уровне домохозяйки, способной зажечь огонь в печи или ущипнуть мужа, если он слишком настойчив. Пришлось учитывать это и в результате, его комплектом мог воспользоваться любой человек с похожими умениями, если, конечно, сможет отнять вещи у Крама. Но подобные вещи нельзя отдавать в чужие, а тем более враждебные руки и я поставил защиту на крови. Другими словами, весь комплект защиты можно снять только с трупа Крама, а это надо еще ухитриться сделать. И даже заполучив его комплект, надо перенастроить на нового хозяина, а это же совсем другие умения…

Отныне, мне и Краму не обязательно таскать на себе показную броню, хватит безрукавки или простой одежды.

На шестой день, мой отряд двинулся дальше по лесной дороге.

ГЛАВА 4.

– Кто там? – Раздался недовольный голос из-за ворот.

– Путники мы, – ответил Спет – а ты кого ждешь?

– Никого не жду, и вас тоже не ждал. – Голос не стал более доброжелательным и в него добавилось строгости. – Шли бы вы, путники, дальше, а то у меня во дворе собаки злые.

– На ночлег, пустишь?

– Какой ночлег? Утро скоро.

– Может и утро. Ты наверное не заметил, дождь на улице.

– А хоть бы и дождь, дошли до меня, дойдете и дальше.

– Куда дойдете?

– Иди прямо, не ошибешься.

– Ты дядя не груби, а то воротину высадим.

– Не пугай, племянничек. Говорю же тебе, иди дальше, шагов через пятьсот, будет постоялый двор. Там вас и примут.

Дождь в ветер стеганул из-за высокого забора, заставляя плотнее кутаться в плащ, пряча лицо. Угораздило нас сорваться из деревни на ночь глядя, где обитали у крестьян. А все тот мужик, постоялый двор…, постоялый двор… Оно может и правда, лучше на постоялом дворе, да не повезло, дождь догнал на дороге. Да так догнал, что с дороги сбились. Карету еле из грязи вытащили, сами перепачкались и вымокли насквозь. Когда увидели в темноте огонек, обрадовались не хуже мамке родной, а этот, за воротами…

Спет саданул ногой по воротине, за ней недовольно пробурчали и раздался новый взрыв собачьего лая.

– В какую сторону идти то?

– Так прямо, прямо по дороге. – Прозвучал не совсем уверенный ответ.

– Совсем сдурел? Тебя что спросили? Куда идти?

– Так по правую руку идите. – и тут же собакам – Хватит брехать! Вон пошли!

Последние слова могли относиться и к нам, но Спет уже отвернул коня от ворот и потянулся по дороге.

Как ни странно, мои световые шарики гасли под дождем очень быстро, приходилось ехать почти на ощупь.

– Вот люди. – Пробурчал осуждающее один из воинов.

– Нормальные люди. – Возразил ему другой.

– Чем нормальные? Даже во двор не впустили.

– Чего ты хочешь? Кто знает, кто по ночным дорогами шастает? Если бы с дороги не сбились…

– Вы лучше ногами дорогу щупайте, – перебил говоривших Спет – а то болтаете всякую ерунду, того и смотри, опять с дороги собьемся.

Постоялый двор нашелся гораздо дальше чем на пятьсот шагов, а может и не дальше. По дождю не поймешь сразу, сколько прошли, да и та лужа, выше колена, не придала бодрости. Стучать в ворота не пришлось. Свет приметили с далека, завернули во двор и сразу лошадей под навес. Под ногами хлюпает грязь, но за то на голову не льет. На наш шум из дверей дома выглянул недовольный, бородатый детина. Прищурившись попытался рассмотреть нас при тусклом свете и дожде и спросил.

– Кто такие?

– Гости, мужик. Не видишь, на огонек зашли.

– Гостей не ждем. – Недовольно возразил он. Еще раз осмотрел нас, сам себе кивнул головой и предложил. – Коней сами распрягайте, сейчас конюха вышлю, а сами в сарае располагайтесь.

– Почему не в доме?

– Все комнаты заняты. Кому не хватило, в общем зале расположились. Остался только сарай. Там сено имеется и полати.

Мужик скрылся за дверью, а к нам вышел другой, более низкий и щуплый, с накинутым на голову и спину мешком, вывернутым углом.

Лично я, проснулся не сам. Легкое подергивание за одежду на плече, со стороны стены, повторившееся не один раз. Глаза не хотели открываться, но подергивание повторялось слишком настойчиво. Я приоткрыл один глаз и скосил его в сторону подергивания. На меня смотрели испуганно-удивленные глаза на круглом, детском личике.

– Проснулся? – Тихо спросила девочка и не дожидаясь ответа спросила. – А ты и есть волк?

Улыбка сама собой растянула мои губы и я поинтересовался.

– Страшный?

– Не-е-ка. У тебя зубы маленькие.

– Ты чья будешь? Где мама?

– Там. – Ответила она, махнула не определенно рукой и тут же спросила. – А ты видел волка?

– Видел. Он большой и страшный.

– Вот и я так думаю, а мама сказала, что ты волк.

– Так и сказала?

– Да. Она сказала, что в сарае спит волк. Я сюда забралась, а спишь только ты.

– Ну, если сплю я один, значит я и есть волк.

– Нет. – уверенно возразила она – Папа рассказывал, что волков держат в клетке, чтобы не кусались, а у тебя клетки нет.

– Зачем мне клетка? Может я добрый волк и не кусаюсь.

Девочка задумалась, нахмурилась и потребовала.

– Покажи руку. – Твердо потребовала, а я улыбнувшись, возразил.

– У волков нет рук, только лапы.

– Тогда покажи лапу, – не отступила она.

Пришлось высунуть из-под плаща руку с согнутыми пальцами на манер когтей. Девочка засмеялась, тоже согнула пальцы подражая мне и зарычала.

– Р-р-р-р. Я тоже волк.

– Вот и познакомились. Ты какой волк?

– Я не знаю, а ты какой?

– Я белый. Вон, на моем плаще прыгнувший белый волк.

Девочка нахмурилась и уверенно заявила.

– Мама говорила, что Белый Волк очень злой. А ты не можешь быть Белым Волком и плащ у тебя весь грязный.

– Почему не могу?

– По тому, что ты со мной разговариваешь.

– Каси!! Каси!! – послышался крик с улицы. Девочка вздрогнула и присела прячась за меня.

– Ты Каси?

– Да. Папа ищет меня.

– Тогда беги к нему.

– Не могу.

– Почему?

– Там дядька стоит, он не пускал меня к тебе.

– А как же ты проскочила?

– Он отвернулся, а я тихонько-тихонько прошмыгнула.

– Не возражаешь, если я провожу тебя к папе?

Девочка улыбнулась и кивнула головой. Я встал, и только тогда понял на сколько она мала. Мои руки подхватили девочку, устроили ее на сгибе локтя и я пошел к выходу из сарая. Охранник виновато посмотрел на меня освобождая дорогу и пошел следом за мной.

По двору метались люди и время от времени выкрикивали имя девочки. Одна из женщин остановилась увидев меня с девочкой на руках, прикрыла рот рукой и замерла с растопыренными глазами. Постепенно и другие люди начали замирать, поворачиваясь в мою сторону. Некоторые кланялись, некоторые замирали боясь пошевелиться, но находились и такие, что опускались на колени.

– Чей ребенок? – Спросил я громко.

Женщина, которая первой обратила на меня внимание сглотнула комок в горле, присела растянув в стороны платье, склонила голову и еле слышно сказала.

– Это моя дочь, шрафти. Простите ее …

– Возьми. – Потребовал я не желая выслушивать ее оправдания.

Ребенок сам в испуге перекочевал на руки матери и смотря на меня расширенными глазами спросила.

– Ты волк?

Я улыбнулся только ей, погладил по голове и только ей тихо ответил.

– Не верь ни кому, я человек.

Не прошло и часа, не смотря на продолжающийся дождь, на постоялом дворе, кроме нас никого не осталось. Я провожал уезжающих и уходящих людей и подумал. Пусть бегут, нам свободней будет. Значит слава обо мне бежит впереди меня, а больше всего не слава, а досужие сплетни и страхи.

Три дня мы отмывались, чистились и приводили себя в порядок. Ведь отряд Белого Волка должен выглядеть если не устрашающе, то нарядно. Хозяин постоялого двора не знал куда нас усадить и чем угодить. На глаза старался не попадаться, а если где-то и проскальзывал, то кланялся, кланялся и кланялся. Не знаю чего там ему про меня порассказали, но он даже посмотреть на меня боялся и общался только со Степом.

Наш выезд с постоялого двора прошел слишком торжественно. Хозяин выгнал на улицу всех обитателей и вместе с ними кланялся пока мы не покинули постоялый двор. Лично мне это показное уважение было не приятно, но Крам заметил философски.

– Пусть лучше кланяются, чем плюют в спину.

Во время дождя, по своей глупости, мы сошли с торгового тракта и значительно удалились в сторону. И поняли это только в небольшой деревушке, где словоохотливый староста начал рассказывать абсолютно обо всем. Вот и получилось, что мы практически два дня удалялись от торгового тракта, а теперь придется возвращаться в город Бердов и уже от него, мы выйдем опять на торговый тракт. А до Бердова, еще больше дня езды.

Бердов так Бердов, не возвращаться же нам обратно.

Бердов – это старый город разделенный на две половины рекой, обнесенный старой, сотню раз ремонтируемой стеной и в былые времена имел свой порт. А когда Берда – река, достаточно полноводная и проходимая для средних торговых барж, раздвоилась в верховье после обвала и часть воды ушла в другую сторону… Короче, сейчас только рыболовство и мелкие торговые лодчонки.

Та часть города, что жила в основном торговлей, захирела и постепенно превратилась в настоящий рассадник мелких воров и любителей пощипать на дорогах купчишек. Как утверждают местные, Верхний Бердов открестился от Нижнего Бердова и даже два капитальных, каменных моста через реку, специально разрушены посредине, чтобы прекратить приток ворья и других беспокойных людишек. Конечно, кто захочет переправиться с берега на берег, всегда способ найдет, тем более лодочек хватает, но это сущие единицы, по сравнению с переходами по мостам. Ко всему еще в Верхнем Бердове появился достаточно жесткий губернатор, который крепко держит стражу в кулаке и не плохо прореживает вольные сборища любителей легкой наживы на своей стороне реки. Ну а если попадаются и с другого берега, их тоже вешают без особой жалости.

Мы подъехали к Бердову со стороны крепкой власти и это почувствовали еще на подъезде.

Перед воротами установилась очередь из трех караванов, как я понял, из не зависимых между собой караванов. Караваны, в принципе, стояли перед воротами слегка посторонившись, съехав на обочину, а перед самыми воротами образовалась настоящая толкучка из двух или трех десятков верховых. Верховые о чем-то яростно спорили со стражниками, порою демонстративно хватаясь за оружие.

Наш вымпел был виден издалека, мы подъезжали медленно, очень медленно, давая возможность людям освободить дорогу. И действительно, люди сходили с дороги, некоторые кланялись, некоторые с любопытством провожали взглядами нас, но находились и откровенно враждебные. Они зло отворачивались при этом кривили морды или строили гримасы.

Нас успели заметить даже спорящие впереди, но ни один из них не подумал освободить проезд. Косые взгляды, предупреждение соседа и это все, чего удостоился мой вымпел. Не доезжая шагов сорок, Спет скомандовал "К бою!" и первым обнажил клинок. К сожалению пик у нас не было. За ним последовали все остальные, и на этот раз этого не проигнорировали. Несколько верховых подали лошадей в стороны, но их было единицы. Основная масса, прекратив пререкаться со стражниками, начала разворачивать лошадей в нашу сторону и тоже потянулась к оружию. По меркам местного общества, это уже считалось оскорблением и неповиновением, а обнажи кто-либо из них оружие или направь в нашу сторону лук или самострел и это было бы уже нападением.